Текст книги "Синий тарантул"

36. «Кровавый пес»

В седьмом часу вечера, после того как был составлен план «Тигровый глаз», Язин и Жуков сидели у пианино в кабинете № 48. Стояла сильная жара, хотя вентилятор под потолком и лил в комнату свежую прохладу. Время от времени Язин проводил по лбу тыльной стороной руки; Жуков обмахивался папкой.

– Будем ужинать? – спросил Язин своего помощника, и в его глазах пробежали веселые искры.

Жуков решительно замотал головой:

– Пакет. – И майор глазами показал на карман начальника БОРа.

С той минуты, как генерал сообщил про Кровавого пса, Жукову не терпелось узнать содержание письма из Москвы.

Язин молча раскрыл вишневую папку и достал из нее большой конверт светло-коричневой бумаги. На пяти сломанных печатях красного сургуча висели разрезанные нити страховой подшивки. Полковник вынул из конверта пачку белоснежной бумаги, схваченной скрепкой, и Жуков увидел бланк Комитета Госбезопасности с гербом карминового цвета.

– Восемь страниц, – пересчитал Язин звонко шуршащие страницы. Посмотрел на своего заместителя и начал читать:

«Совершенно секретно.

Начальнику Управления Комитета Госбезопасности генерал-лейтенанту Чиркову Л. В.

Шлем новые данные по “Красной маске”.

Установлено: два года назад известная Вам держава нелегально отправила в СССР полковника Эдвина Перси Бэла, 43 лет, для руководства шпионско-диверсионными действиями против алмазной промышленности Сибири.

Э.П. Бэл известен как крупный международный разведчик и как каратель на Филиппинах, где за жестокость получил кличку “Блад хаунд” – “Кровавый пес”.

По последним данным, банда полковника Бэла зашифрована как “Группа-8” и имеет своей целью алмазоносный район Сверкальск. Численность группы и ее точная локация неизвестны. Сопоставление Ваших донесений с методом работы Э.П. Бэла дает основание полагать, что “Группа-8” и есть именуемая Вами “Красная маска”. При этом направляем краткую биографию полковника Бэла».

Язин перевернул старицу.

«Биография Э.П. Бэла.

Эдвин Перси Бэл – сын неизвестных родителей, сирота; до 11 лет подавал теннисные мячи в клубе “Золотой Волк”, штат Миссури, США. В 13 лет поступил младшим официантом в бар того же клуба. Переводчик Многоугольника заметил лингвистические способности мальчика и усыновил его, отдав в частную школу. Здесь Э. Бэл изучил русский язык и за пять лет прошел курс средней школы. После призыва в армию Э. Бэла перевели в армейское училище № 119, штат Айдахо. Далее следы Э. Бэла исчезают, и лишь через три года он появляется в посольствах своей страны на Малайе, затем – в Бирме. Установлено: в последующее время Э.П. Бэл специализируется по русской линии на Острове шпионов Тихого океана, замаскированном под военно-морскую базу “Стон Грейв”. За этот период Э.П. Бэл дважды появляется близ границ СССР: в Афганистане – районы Уджум, Чахи-Аб и Хазрати, в Иране – от Курена до Гюмюк-Штепе.

Оба раза Э.П. Бэл входит в состав туристических отрядов. Во время Отечественной войны 1941–1945 годов Э.П. Бэл в чине капитана действует на Аляске, в Турции и Болгарии, изыскивая наиболее безопасные маршруты нелегального проникновения в СССР. После войны Э.П. Бэл получает чин майора и засылается в СССР.

Дела “Бронзовый склеп” и “Вирус Ташкента” – работа майора Бэла. Обманув бдительность органов, Э.П. Бэл скрывается из Советского Союза в конце 1945 года и возникает теперь уже на Филиппинах. Здесь он добывает дурную славу жесткого картеля национально-освободительного движения тагалов. Э.П. Бэл создает на Филиппинах тайную террористическую организацию “Красная маска”. С помощью вооруженных сил реакции и на деньги колонизаторов Э.П. Бэл ведет карательные операции против филиппинской Народной армии Хукбала-хап и прежде всего против ее руководящего состава.

Майор Бэл использует мрачную и широко распространенную среди тагалов легенду о “Красной маске”, как символа неминуемой расправы. Его террорбанда получает печальную известность из-за жесткой расправы с лидерами патриотических организаций, с целыми селеньями и деревнями. Резной знак “Красной маски”, подкидываемый террористами Э.П. Бэла, приобретает зловещую славу предвестника смерти, огня и меча…»

Язин замолчал.

– Это все? – спросил Жуков.

– Есть еще небольшое пояснение:

«Легенда о “Красной маске” распространена на многих островах севера Филиппин. Среди суеверного населения “Красная маска” известна как символ неотвратимого, мистического возмездия. Феодальные группировки, политические партии, разбойничьи шайки и отдельные преступники веками использовали, и все еще используют в устрашающих целях вырезанный из дерева знак “Красной маски” как угрозу близкой расправы при неповиновении.

Воспользовавшись этим суеверием, каратель Бэл слал маски партизанам и вождям Хукбала-хап, не останавливаясь затем ни перед чем, чтобы уничтожить непослушных. Через реакционную пропаганду, через свою агентуру и часть служителей культа Бэл всячески распространял легенду о “Красной маске”, пытаясь поднять терроризирующую роль своего символа».

– Теперь все, – сказал Язин и стал заталкивать бумаги обратно в конверт.

– Средневековье, – заметил Жуков, перестав обмахиваться папкой.

– Да. Легенда осталась бы безобидным фольклором и фантазией суевера, если бы за ней не стояли террористы, вооруженные современной техникой, оружием, ядами, деньгами, регулярными войсками и всем, что создано для истребления людей.

– Итак, Бэл хочет действовать в Сибири, как на Филиппинах, – с угрозой сказал майор.

– Именно так. Вспомните «Бронзовый склеп», «Вирус Ташкента». Сколько людей нам стоил тогда Бэл! – И Язин взглянул на руку майора. – А сейчас! Инженер Белов, Горина, Рогов! Пуля в ваш шлем. Мины. И неизвестно еще, что ждет нас впереди.

– Товарищ полковник! – раздался в микрофоне встревоженный голос секретаря. – К вам Шапов. Можно?

– Да, да! – озабоченно пробормотал полковник и кинулся к двери.

37. Тайна колодца

Словно чувствуя опасность, Язин все медлил с проверкой колодца. И хотя все было готово к операции – в группу назначены Смирнов и Воронов, изучен план насосного помещения, закончен процесс тренировки, – полковник все выжидал.

«Тигровый глаз» начинался с проверки колодезной. На следующий день после третьего доклада в Алмазный институт пришел инспектор водопровода и с ним рабочий. Органы предупредили завхоза Лисицына, и он вместе с Вороновым пошел проверять водопроводные трубы. В то же время рабочий – лейтенант Смирнов – неторопливо вошел в насосную и, положив на цементный пол брезентовый мешок с инструментом, принялся изучать замочную скважину в шестигранной крышке колодца.

Смирнов не спешил. В этот день гидравлическая печь не топилась, и он знал, что подвальный этаж пуст. Молодой контрразведчик знал устройство колодца – глубина равна четырехэтажному дому, ширина 180 сантиметров, боковых ходов нет, массивные скобы, чугунная труба от насоса к воде. Смирнов неторопливо натянул рукавицы, открыл замок и набросил на крышку большой кусок черной материи: внизу мог находиться электросигнал врага, реагирующий на свет. Чтобы не пропустить в колодец солнца, лейтенант прибегнул к затемнению. Приподняв материю, он в полной темноте проник в пропасть; его охватил прохладный, застоявшийся воздух. Чтобы не сработал предполагаемый электроглаз, Смирнов, лишь спустившись вниз метров на пять, зажег укрепленный на лбу фонарь. Круг желтого света осветил блестевшие грибной слизью стены, сверху за ворот упало несколько капель. Эхо копировало каждый звук.

Смирнов сразу же принялся за поиски. Широким ремнем он привязал себя к скобам, как это делают электромонтеры, работая на телеграфных столбах, в левой руке его появился второй фонарь. В сильном пучке этого света Смирнов искал шнурок или нить, на которой мог висеть предмет, важный для «Красной маски». Начальник технического отдела БОРа Опарин полагал, что к железным скобам или к гвоздю в стенке мог быть привязан яд, оружие, секретные записи или взрывчатые вещества.

Забыв об опасности и не зная, что «Красной маске» известен каждый шаг посторонних людей в НИАЛе, лейтенант осматривал каждый сантиметр бетонных стен, каждый миллиметр металлических скоб. Но ни шнура, ни нити не было видно. Сняв рукавицу и проверив стены голой рукой, контрразведчик достал из кармана небольшое шило, с крючком вместо острия, и стал царапать им поперек стенок. Но и острый крючок не зацепил потайной нити. Таким же образом Смирнов проверил и трубу, окрашенную в черный цвет и еще пахнувшую креозотом.

Стояла прежняя обманчивая тишина. Только два овала яркого света – один большой и желтый, другой – белый и чуть поменьше – то мчались по стенам колодца, то вдруг застывали, когда лейтенант рассматривал какой-нибудь участок стены.

Смирнов спустился еще на несколько скоб. Холод железа чувствовался даже сквозь рукавицы. Он вновь проверил стены – сначала рукой, затем глазом и шилом. Но и здесь все было пусто. Только где-то внизу чавкала пузырящаяся вода да падали за воротник холодные капли.

Смирнов спускался все ниже. Осязаемо-липкий, тяжелый воздух неприятно щекотал горло, явственно слышалось бульканье воды, будто кто-то дышал и сердито фыркал внизу.

Прошло полчаса. Едкий сырой воздух давил грудь лейтенанта, правая половина головы ныла. Теперь в свете фонаря Смирнов отчетливо видел зеркало воды, черное и блестящее. Время от времени на его поверхности появлялись пузырьки газа. И каждый раз, встревоженный неожиданными звуками, Смирнов настороженно всматривался вниз – нет ли там спрятавшегося в скафандре врага?! Но ни разу он не взглянул вверх, где с легкостью акробата и без единого шороха спускался Бэл. Радиосигнал сообщил ему, что в насосной чужой, и, опасаясь за свой тайный склад, полковник Бэл кинулся в цокольный этаж. Войдя в колодезную, он той же тканью прикрыл крышку и неслышно пробрался внутрь.

Шеф «Группы-8» хорошо видел человека внизу, слышал его учащенное дыхание, видел, как он царапает стены металлическим предметом, и это вызвало особую тревогу Бэла. Он злобно сдавил ржавые скобы, и несколько чешуек металла упало на Смирнова. Посвети сейчас лейтенант вверх, и кравшийся человек был бы замечен. Но лейтенант продолжал царапать стенку, превозмогая давящую боль в висках. И тут острие крючка зацепило за прозрачную и тонкую, как волосок, нить. Лейтенант потянул за нее и почувствовал сопротивление подвешенного к нити предмета. Он навел свет вниз и одновременно дернул за нить – воду прорезали светлые, шелестящие полосы. Контрразведчик понял, что тяжесть, висевшая на прозрачной нитке, уходила в воду.

Бэл уже находился в нескольких метрах от Смирнова. Он видел крючок в его руке, различал цвет волос чекиста – и план расправы с человеком, раскрывшим тайну «Красной маски», был готов. «Кровавый пес» замер, лишь выжидая, когда лейтенант отстегнет державший его ремень.

Не подозревая нависшей над ним угрозы, Смирнов снял ремень со скобы и, набрав полную грудь воздуха, спустился еще на одну скобу. Бэл застыл, как ягуар, стерегший чуткую птицу, и, целясь в голову своей жертвы, резким движением бросился вниз.

Сильный удар каблуков «Кровавого пса» сломал лейтенанту ключицу и сбросил его вниз; фонарь выпал из его рук, и контрразведчик рухнул в ледяную воду. Быстрыми движениями гигантского паука Бэл успел схватиться за трубу и перебрался на скобы. Еще не замер всплеск от упавшего в воду тела Смирнова, как «Кровавый пес» был у самой воды и, включив мощный фонарь, ждал, не покажется ли над поверхностью голова человека.

Тысячи колющих игл охватили Смирнова в воде, обожгли его голову и вместе с тем вернули сознание. Захлебываясь и ища опоры уцелевшей рукой, Смирнов на короткий миг выбрался из воды и успел глотнуть воздух, но новый удар тяжелым каблуком выбил из его глаз снопы огненных искр. Контрразведчик погрузился в воду. На поверхности колодца пошли пузыри, сначала крупные, затем все мельче и мельче… Вот показалась рука со скрюченными пальцами, всплыло темя Смирнова, но новый, еще более сильный удар погрузил лейтенанта на дно.

Спустившись на последнюю скобу, Бэл пристально смотрел на расплывчатое пятно света, все еще горевшего в воде. Шипя и лопаясь, из колодца шли пузырьки газа. Свет стал меркнуть, задрожал и потух. Из воды поднялось несколько пузырей. Они подержались на воде, лопнули, и ничто больше не напоминало, что еще минуту назад здесь боролся лейтенант Смирнов.

«Кровавый пес» не доверял даже мертвым врагам. С трудом дыша, со свистом втягивая сырой воздух, он подозрительно всматривался в воду, готовя Смирнову новый удар и уже не железной подковой ботинка, а оружием, лежавшим в его кармане.

Прошло три минуты… Пять… Бэл с прежним недоверием смотрел на пузырьки газа, шедшие из воды. И лишь через десять минут он оставил свое место. При подъеме «Кровавый пес» несколько раз останавливал движение, зажигал фонарь и подозрительно глядел на блестевшее внизу шестиугольное зеркало. Но колодец молчал. Лишь влажно шуршала под ногами Бэла ржавчина скоб да печально падали неутомимые капли.

38. Сюрприз лейтенанта

Через полчаса после того, как Бэл, переодевшись на складе, оставил подвал, на помощь Воронову и Смирнову спешили два человека в робах. В это же время встревоженный Воронов стоял у открытого колодца и разговаривал с Лисицыным. Потеряв Смирнова, они обошли весь подвал, служебный двор, сад, но так и не нашли лейтенанта. И тогда капитан по рации доложил Язину обстановку.

Вскоре Дедов и Сергеев, переодетые рабочими, стояли у колодца и вели между собой разговор:

– Видно, Степан в воду упал, – говорил Дедов, держа в руках водопроводные инструменты и показывая на зияющее отверстие колодца.

– Не иначе, – с деланной флегматичностью отвечал Сергеев, хотя все внутри него сгорало от нетерпения.

Сергеев надел брезентовые рукавицы, зажег электрический фонарь на шее и полез вниз.

– Воздух порченый! – крикнул ему вслед Дедов. – Поберегись!

Капитан ничего не ответил. Он быстро спускался все ниже и лишь изредка смотрел на бесконечное число скоб, уходивших вниз.

– Степан! – позвал Смирнова капитан. – Сте-па-ан!

Но колодец молчал, и только эхо дразнило Сергеева. Как быстро ни спускался он, до воды еще было далеко. Только изредка, когда луч фонаря падал вниз, там, вспыхивая, что-то мелькало, будто освещенная солнцем грань зеленого камня.

– Есть кто? – раздался голос Дедова сверху.

– Ни ду-ши-и!

Дедов сел у края колодца так, чтобы при первом же сигнале кинуться на помощь Сергееву и в то же время видеть вход в насосное помещение. Остролицый и подвижный Лисицын вышел из насосной; вместо него в дверях появился незнакомый широкий человек.

Сергеев все спускался. Скобы неприятно холодили руки, черная труба за спиной казалась ожившей змеей.

– Есть кто? – опять крикнул сверху Дедов.

– Ни души!

Прошло несколько томительных минут. Наконец, Дедов и Воронов услышали бульканье воды. При этих звуках квадратный человек у входа двинулся к колодцу и встал так, чтобы видеть все, что происходит в темнеющем отверстии.

Сергеев нырял в поисках лейтенанта, и эхо, подхватив звуки шипящей и пенящийся воды, несло их вверх.

– На-ше-ел! – послышался вдруг голос. – Уто-оп! Петро, давай сюда!

Дедов бросился вниз. Воронов и неизвестный с большими руками остались одни в колодезном помещении. Воронов смотрел вслед своим людям и краешком глаза наблюдал за человеком с невидимыми глазами, запавшими в темных орбитах. Надо было вызвать «скорую помощь» и милицию, но капитан все медлил, инстинктивно боясь оставить открытый колодец. Наконец, пересилив себя, он быстрым шагом вышел и тотчас же вернулся назад.

Незнакомец стоял все в той же позе, но, как заметил капитан, сейчас он был ближе к краю колодца. Оттуда доносилось тяжелое дыхание и прерывающиеся от натуги голоса:

– Держи… за подмышку…

– Давай… еще разок.

– Дышать нечем!

Вошел Лисицын.

– А ты, Лукич, зачем здесь? – удивился он, глядя на широкоплечего вахтера.

– Помочь.

С трудом дыша, односложно переговариваясь, Сергеев и Дедов поднимали лейтенанта. Вода лилась с них ручьем, наполняя колодец звучным эхом. Смирнов лежал на плечах Дедова, голова его бессильно болталась, как кисть на шнуре. Лейтенант поддерживал Сергеева и время от времени поправлял ему голову.

Когда оба контрразведчика появились у края колодца, их ожидали два санитара в белом и милиционер.

– Пименов, помоги! – кинул Лисицын вахтеру.

Тот двинулся вперед, но Воронов отказался:

– Спасибо. Хватит и нас, – заметив, что у вахтера глаза чисто-серого цвета.

– На дне лежал… – едва переводя дух, объяснил Сергеев, мокрый до нитки и посиневший от холода.

Лейтенанта положили на носилки, накрыли простыней, Воронов поправил упавшую плетью холодную руку Смирнова, и печальное шествие тронулось к выходу. Милиционер закрыл крышку колодца, вытер руки платком и остался охранять место происшествия.

Дедов и Сергеев сели прямо на каменный пол и принялись выжимать одежду.

– Не воздух, пакость одна, – говорил Дедов, а сам смотрел на тяжелые ботинки стоявшего рядом Пименова. – Не выдюжил Сидоренко на поручнях, и капут! – Дедов выразительным жестом показал, как упал в воду Смирнов.

Тем временем белая карета мчалась в госпиталь. Едва только амбуланс отъехал от института, как Смирнов с трудом поднялся с носилок. Он был жив. От долгого пребывания в ледяной воде лейтенант посинел, зубы его стучали. Один из санитаров, оказавшийся Голубевым, достал сухое белье и костюм, и вскоре голубоглазый контрразведчик, весь в чистой и сухой одежде сидел у окна, стараясь затолкать во внутренний карман пиджака темно-зеленый цилиндр, размером с бутылку шампанского. При этом он болезненно морщился, когда нечаянно касался левой руки.

– Болит? – спросил Голубев и осторожно ощупал кости плеча.

После госпиталя, где сломанную ключицу взяли в гипс, Смирнова привезли в Управление. Шел седьмой час вечера, стоял жаркий день середины июля. Язин и Жуков ожидали лейтенанта у входа. Начальник БОРа помог Смирнову выйти из «Волги». Он пожал трясущуюся руку молодого офицера и участливо спросил:

– Плечо очень болит?

Жестом здоровой руки Смирнов показал, что не болит, и сделал попытку выпрямиться. Но его пошатнуло, и лейтенант едва не упал. Жуков сильной рукой поддержал товарища и помог ему подняться на четвертый этаж. В кабинете Язина доктор дал Смирнову стакан горячего шоколада и сказал:

– Николай Николаевич, не больше десяти минут.

Смирнов собрался с силами и, не ожидая вопросов, заговорил сам:

– Сделал все… как инструктировали, – начал он, но пароксизм озноба перебил его речь. Лейтенант закашлялся и несколько минут дрожал, стучал зубами, прижимая здоровую руку к груди. Если б не чрезвычайная важность происшествия в колодце, Язин немедленно бы отпустил лейтенанта, но сейчас он сидел и терпеливо ждал, когда силы вернутся к Смирнову. Кашель прошел, Голубев дал больному еще шоколада, и контрразведчик продолжал доклад:

– В колодце людей нет… Искал нить. Нашел у самой воды. Тонка, будто шелковинка. Прозрачна. Но на ней тяжесть. Спустился ниже, хотел вытянуть «улов». – Здесь Смирнов сделал попытку улыбнуться, но вместо улыбки его лицо искривила гримаса. – Вдруг удар по голове… – Лейтенант закашлялся опять. Жуков взял его руку и принялся растирать ее в своих горячих ладонях. – Упал в воду… – продолжал Смирнов. – «Маска», – понял я… Всплыл, а в глаза свет и еще удар!

Голубев встал и осмотрел голову пострадавшего:

– Ссадина, – заключил он. – От каблука, подкованного железом.

– Пошел ко дну… Тут вспомнил про кислород и схватил трубку. Дышу, а воздух выпускаю чуть-чуть. Чтоб «маска» не догадалась.

Смирнов опять замолчал.

– Юрий Ильич, – сказал Язин, – а вы еще хотели в колодец.

Жуков ничего не ответил и лишь сильнее стал массировать руку Смирнова.

Хрипло кашляя и делая остановки, лейтенант постепенно рассказал, как «маска» караулил его у воды с зажженным фонарем, как минут двадцать он просидел в обжигающе холодной воде, и лишь затем, выбравшись на поверхность, сообщил по рации в БОР, получив приказ оставаться в колодце и симулировать мертвого, когда его станут извлекать наружу.

– Скажите, Вадим Васильевич, – спросил Язин, – вы не заметили каких-либо примет нападавшего?

– Нет, меня ослепил свет.

– Что вы можете рассказать о предмете, который висел на маскировочной нитке?

При этих словах лейтенант Смирнов молча вынул из кармана зеленый цилиндр и протянул его начальнику БОРа.

Пластмассовый сосуд, похожий на большой стакан, был хорошо отполирован и весил больше двух килограммов. В его нижней и верхней части имелись углубления, в них – металлические крючки для крепления. На одном из крючков уцелела нить, настолько прозрачная, что, казалось, будто она сделана из стекла. Начальник БОРа вызвал баллиста Желнова.

– Товарищ лейтенант, проверьте контейнер – нет ли мин? И надо открыть.

Желнов вернулся буквально через несколько минут.

– Ларчик просто открывался, – доложил он с порога. – Не минирован. Внутри три отделения. – И баллист поставил на стол развинченный на части цилиндр.

Язин открыл пробку первого отделения контейнера и вылил из него синий мешочек, размером со стакан. Таким же образом он опрокинул на стол вторую и третью части шампанки. Теперь перед ним лежало три одинаковых мешочка плотно-синей бязи. Когда их содержимое предстало перед глазами офицеров, у собравшихся вырвался громкий возглас восторга.