Текст книги "Синий тарантул"

42. Ночная гроза

Шли дни, и петля вокруг «Группы-8» стягивалась все туже. В конце июля Язин получил справку из города Лузянска – важное звено в цепи доказательств против Бэла. И генерал Чирков назначил захват «Красной маски» на второе августа. Прослушивание эфира в зоне НИАЛа и Амака говорило, что члены группы поддерживают между собой непрерывную радиосвязь. Поэтому Язин решил взять людей Бэла в один день и в один час.

Часть алмазоведов уже съехались на предстоящую конференцию, и на 8 вечера 2 августа была назначены беседа гостей и ведущих ученых Алмазного института. Весь день стояла жара, улицы опустели, листья на деревьях не шевелились. К вечеру ожидалась гроза.

За полчаса до встречи геологов в кабинете парторга Кудрявцева собралось восемь человек. Председательское место за большим столом занимал генерал Чирков. Справа от генерала сидел Язин в белом халате. Стул слева от генерала пустовал. За длинным приставным столом Жуков, тоже в халате, листал записную книжку. Рядом с ним парторг института Кудрявцев и работник госбезопасности Демин о чем-то говорили вполголоса. Здесь же сидели начальник отдела УКГБ, полковник в штатском, и сильно загоревший и осунувшийся Глебов. У окна за небольшим столом стенографист рассматривал что-то для видимости в микроскоп. В кабинете становилось все темнее. Генерал Чирков взглянул на часы и спокойно, будто шло обычное совещание, проговорил:

– Товарищи, все в сборе, кроме капитана Шубина. Он в отпуске. Может быть, начнем?

– Пора начать, – поддержал Жуков.

– Сегодня мы завершаем операцию «Тигровый глаз». Ровно в восемь сюда прибудет майор Дэм, полагая, что в этом кабинете специалисты алмазной промышленности. Перед его арестом полковник Язин доложит новые материалы. – Генерал посмотрел на офицеров и спросил: – Будем ли ограничивать товарища Язина временем?

– Лимита здесь быть не может, – заметил Демин.

– Надо кончить до прихода Дэма, – сказал начальник отдела.

– Прошу вас, – и генерал повернул свое кресло вполоборота к Язину.

Начальник БОРа раскрыл лежавшую перед ним вишневую папку и, встав, сделал шаг назад, чтобы лучше видеть контрразвдечиков, одновременно Жуков поставил на скатерть три одинаковых плоских ящика темного цвета.

– Постараюсь быть предельно кратким, – начал Язин, чуть волнуясь. – Дэм может появиться здесь и раньше восьми часов. «Красная маска» состоит, по данным Москвы, из полковника Бэла, ранее именовавшего себя Савичем; майора Дэма, сделавшего операцию лица и работающего в институте; снайпера лейтенанта Вига, ныне шофера Абдашева из центрального гастронома, и Бутова-Кайта, рабочего Амакских копий.

«Группа-8» названа так по числу входящих в нее людей. Ее руководитель – полковник Бэл и атташе N-ского посольства. Еще три человека ожидают группу по ту сторону наших границ, чтобы помочь ей бежать.

Для своей безопасности, – продолжал Язин, – «Красная маска» не вербовала местной агентуры, что и затянуло поиски. Перейду к биографии Дэма, – сказал Язин.

– С биографией стоит ознакомиться, – заметил генерал, – особенно, когда мы ждем к себе самого виновника торжества.

Начальник БОРа взял два листа бумаги и стал читать:

«Фрэнк Чэлси Дэм родился в семье дипломата, в штате Флорида. Русский язык стал изучать еще в детстве, когда вместе с отцом, сотрудником посольства в Югославии, жил в Белграде. С 10 и до 16 лет Дэм – ученик Русского колледжа при “Многоугольнике”. В последующие годы проходит разведподготовку на Острове шпионов – Стон Грэйв. Далее Ф. Дэм появляется в Южной Корее, Гонконге, Пакистане, Польше, на западе Германии. Его последний чин – майор, маскировочная профессия – геолог. Помимо русского языка Ф. Дэм владеет чешским и польским языками. Характерная примета Ф. Дэма – темный шрам, пятно размером с фасолину на большом пальце правой руки…»

Язин спрятал биографию в папку и продолжал:

– Скоро сюда войдет Дэм. Как и все эти месяцы, он играет роль алмазоведа, непоколебимо уверен в своей безопасности.

Кудрявцев взглянул на дверь.

– Необходимо полное спокойствие. Майор Дэм – человек проницательного ума и тонкой интуиции. Спугнуть его очень легко. Поэтому, товарищ генерал, я прошу вашего позволения сделать несколько распоряжений.

– Пожалуйста.

Зазвонил телефон. Начальник управления взял трубку и сосредоточенно выслушал чей-то короткий доклад.

– Дэм приехал, – при общем настороженном внимании сообщил генерал. – Миновал наружного вахтера.

За окном сверкнула молния, и раздался удар грома. Свет потух.

– Гроза! – проговорил Глебов.

– Начинаю распоряжения, – спокойно заговорил Язин, будто не замечая бесновавшейся непогоды. Несмотря на вой ветра и шум ливня, его голос слышался отчетливо и ясно. – Товарищ Глебов и товарищ полковник, Дэм сядет между вами. Не скрою, это опасно. Вы, товарищ Кудрявцев, займитесь, пожалуйста, газетами, вон за тем столиком.

Язин взял со стола тетрадь и монотонным голосом стал читать геологический доклад: «…Кристаллы кубического габитуса среди амакских алмазов исключительно редки…»

За дверью послышались чьи-то шаги. Кто-то вытер ноги о ковер и стал снимать шуршащий резиновый дождевик.

– Можно? – раздался знакомый голос, и дверь тихо открылась.

Язин на секунду остановил чтение и мельком посмотрел на вошедших.

На пороге стояли профессор Рублев – седой, с длинным нездоровым лицом, и Нилов – румяный и непринужденный.

43. Живая маска

– Добрый вечер! – поздоровались ученые и остановились, не зная, куда им сесть.

– Сюда, пожалуйста, – и Жуков показал Дэму место против себя.

Не обратив внимания на вошедших, Язин продолжал читать. Когда же Рублев и Нилов заняли свои места, генерал дал незаметный знак, и Язин закрыл тетрадь.

– Товарищи, – обратился начальник управления к офицерам, – на наше совещание прибыл майор Дэм, поисками которого мы были заняты в последнее время. Поэтому отложим геологию и перейдем к «Группе-8».

Воцарилась тяжелая, настороженная тишина. Начальник БОРа открыл зеленую папку, специально заведенную на майора Дэма, сделал небольшую выдержку и сказал:

– Товарищ стенографист, прошу вести запись.

В саду с прежней силой бушевал ливень. При вспышках молнии со стонущим шелестом качались деревья, ураган срывал ветви и листья и уносил их прочь.

– Майор Дэм, видимо, не понимает, о чем мы ведем речь, – начал Язин. – Хирургическая маска на его лице сделана превосходно, и это вселяет в майора уверенность в том, что он не может быть разоблачен. Мы, однако, постараемся представить господину Дэму ряд доказательств, чтобы убедить его в противном.

Язин взглянул на «Нилова», но тот слушал, делая вид, что не понимает, о какой «Группе-8» говорит высокий ученый в белоснежном халате. В глазах его не было ни тени тревоги или испуга.

Полковник взял из папки медицинскую карточку Дэма и, подойдя к нему, сказал:

– Прежде всего, господин майор, на этой медкарте у вашего предшественника, чье место вы заняли, совершив преступление, вторая группа крови. У вас же кровь третьей группы. Признайтесь, что трудно объяснить столь резкое расхождение.

Дэм продолжал спокойно сидеть. Казалось, он не слышит обращенных к нему слов.

– Вместе с Савичем-Бэлом вы убили своего предшественника по месту и сожгли его труп напалмом, забыв о людях, которые всюду вокруг вас с той самой минуты, как вы проникли в Союз. Быть может, вы помните эту пряжку? – И Язин положил перед Дэмом перекореженный квадрат обгорелого серебра.

При упоминании имени Савича и при виде пряжки на лице Дэма мелькнуло подобие удивления, но оно тут же исчезло, побежденное усилием воли.

– Нам пришлось сделать с вас и рентген-фото, чтобы познакомиться с вашим поясным ремнем. – Язин положил рядом с пряжкой большие черно-серые снимки. – Вы видите эти черные квадраты? – полковник показал на них концом карандаша. – Взрывная сила этих гранат весьма велика, и мы были вынуждены обезопасить вас от них.

Язин сделал несколько шагов, открыл один из ящиков, лежавших на зеленой скатерти приставного стола, и положил перед Дэмом чешуйчатые гранаты, внешне и по размеру более похожие на шоколадные конфеты. Человек из «Многоугольника» небрежно взглянул на страшное оружие, все эти месяцы хранившееся на его талии, но ни единый мускул лица Дэма не выдал его чувств.

– Вы, вероятно, догадываетесь, кто помог нам добыть эти гранаты?

Дэм не ответил, и только его брови чуть шевельнулись. Дэм не побледнел, не кинул на Язина злобного взгляда, его рука не потянулась к гранатам.

Тишина в кабинете стала еще большей, лишь под напорами ливня уныло дребезжали тонкие стекла.

– Четвертое. Вы с Бэлом расставили по кабинетам института микрофоны. – Язин достал из ящика три миниатюрных прибора, каждый размером со спичечную коробку. – Один из них вы для маскировки поставили и самому себе.

И снова на лице Дэма мелькнуло что-то, отдаленно похожее на эмоцию. Он безразлично скользнул взглядом по «майкам» и опять углубился в геологические бумаги, которые разложил перед собой.

– Благодаря все тому же лицу, мы добыли и ватчмен – механизм, стерегущий ваши окна. – Язин опять подошел к Дэму и положил перед ним несколько витков сдвоенного и тонкого, как паутина, электрошнура. – Кто бы ни забрался на окна вашей квартиры, пусть даже птица или мышь, звуковой и световой сигнал немедленно давал вам знать об этом. Согласны ли вы, господин майор, что ватчмен совершенно излишен для вас, тем более что живете вы не на первом этаже?

Дэм искоса взглянул на ватчмен и небрежным движением достал из кармана блокнот в серебряном переплете. «Хладнокровие – щит разведчика», – знал он и оставался невозмутимо спокоен. В то же время он фотографировал потайным аппаратом, не обнаруженным пока людьми ГБ, Язина, Жукова, седого человека на председательском месте, всех незнакомых ему людей в кабинете.

– Седьмое. Должен удивить вас тем, что криптоцид, которым вы отравили Горину и Рогова, побежден противоядием, и они быстро поправляются. И хотя Савич-Бэл и замуровал Горина в колонне, «Зулусу», как вы зовете снайпера Вига, не удалось убить инженера Шапова.

На лицо Дэма вновь набежало мимолетное облачко, но тотчас же исчезло.

– Больше того, я могу вам представить самого «Шапова», – и начальник БОРа показал рукой на Жукова. – Его спас предохранительный шлем. Жив также и рабочий водопровода, который спускался в колодец. Правда, полковник Бэл сломал ему ключицу, но обычная кислородная маска спасла его от смерти. Вы догадываетесь теперь, что водопроводчик добыл и спрятанный в колодце контейнер.

Язин подошел к столу и взял из деревянного ящика темно-зеленый цилиндр, размером с шампанку. В это время зазвонил телефон, генерал снял трубку и выслушал новый доклад.

– Бутов и Виг только что арестованы, – сообщил он офицерам. – При задержании оказали сопротивление.

При этих словах едва заметная бледность покрыла лицо Дэма.

– Продолжаю о контейнере, – опять заговорил Язин и развинтил пластмассовый контейнер. На столе оказалось три синих матерчатых мешочка, каждый величиной со стакан. Развязав тесемки, полковник высыпал на стол содержимое первого мешка. Рядом с Дэмом вспыхнула разноцветными огнями груда желтоватых алмазов. Особенно выделялся своими размерами большой, нежно-голубой алмаз из двух четырехгранных пирамид, соединенных основаниями.

– «Голубой Амур»! – вырвалось у Демина.

– Во втором мешочке, как вам известно, – продолжал Язин, – такие же микрогранаты, как и на вашем поясе. А здесь, – полковник высыпал из третьего мешочка груду красных масок, – филиппинская эмблема устрашения.

Добавлю, что усыпляющий пульверизатор, столь незаменимый для обмана охранников и вахтеров, тоже у нас.

Восьмое. Господин майор, вы не только слушали с помощью «Майков» то, что говорится в кабинетах института, но еще и регулярно интересовались содержимым чужих сейфов.

Начальник БОРа достал из кармана трубку, похожую на автоматический карандаш, и подошел с ним к Дэму:

– Мы окрасили ручки и внутренность сейфов НИАЛа разноцветным криптоколом – невидимой краской. При соприкосновении со специальным реактивом криптокол проявляется, к чему бы он ни пристал.

Язин надавил кнопку, едва слышно щелкнул металл, и из карандаша полетела тонкая, как газ, струя распыленной жидкости. Полковник опрыскал ею рукава Дэма, и на глазах у всех на ткани появились ярко-красные пятна.

– Красный цвет – цвет этого сейфа, – объяснил Язин. – Теперь нет никаких сомнений, господин Дэм, что ваши руки касались секретных документов парторга.

– Скифы… – едва слышно слетело с пересохших губ Дэма, но он все еще делал вид, что занят серебряным блокнотом.

– Как видите, против вас еще один факт. Я уже не говорю о том, что родной вашему предшественнику человек прибыл в Сверкальск, и вам предстоит с ним очная ставка.

44. Конец операции «Красная маска»

Ливень прошел, и Язин открыл окно. В кабинет ворвался свежий и прохладный ветер.

Глебов держал сломанную руку в кармане, не шелохнувшись, его тотчас же отправили в госпиталь.

Рублев все еще сидел в кресле и смотрел в одну точку перед собой.

– Товарищ профессор, – обратился к нему генерал. – Вы, конечно, в недоумении. Объясню вам коротко ситуацию, – и начальник УКГБ рассказал директору о «Красной маске» и обо всем остальном.

Рублев слушал молча. Начальник управления взял из груды алмазов «Голубой Амур»:

– 227 каратов! Самый большой в СССР.

– Позвольте задать вам два вопроса, – обратился Язин к Рублеву, – Не возникало ли у вас за эти месяцы подозрения в отношении «Нилова»?

– Подозрений не было, но с осени прошлого года «Нилова» будто подменили. Он стал работать медленно, многое забыл.

– «Нилов» говорил вам о Змееве?

– Он много дней убеждал меня взять Змеева в институт. Просил послать Змеева в Главалмаз; он же нашел Змееву задание в НИАЛе в ночь похищения «Голубого Амура».

Тем временем Язин спрашивал по рации:

– Как «объект»? Не оставлял «точку»?

– Кажется, спит, – ответил в наушники приглушенный голос.

Начальник БОРа отложил в сторону зеленую папку Дэма и продолжил:

– Мне сейчас сообщили, что Бэл, видимо, спит. У нас есть некоторое время. Хочу продемонстрировать адские машины, то есть мины с часовым механизмом. Они обнаружены в колодце, после вторичного осмотра.

Язин подошел к столу и изъял из ящика зеленый контейнер, точно такой же, какой нашел Смирнов. Развинтив его, полковник высыпал на стол белые, как известь, адские машины, каждая из которых была величиной с коробку для кнопок. Мины напоминали шахматные часы: два циферблата рядом – один для взрыва, другой для часа и минуты. Адские машины были усыпаны прочными металлическими крючками для крепления к гвоздям, к выступу на стене или мебели.

Рублев дрожащей рукой взял один из взрывающихся приборов. Он был тяжел, словно налит свинцом.

– Мины начинены тротилом повышенной взрывной силы, – пояснил Язин. – Они предназначались для конференции алмазоведов. Если бы не кочегар Рогов, вряд ли мы смогли бы вовремя найти тайный склад в колодце.

Перехожу к Бэлу. Нападение в колодце говорило, что кроме Дэма в институте есть еще кто-то из людей «Красной маски». Кроме того, наши радисты перехватили шифр-разговор двух радиоточек в институте. Пользование рацией означало, что второй враг находится в НИАЛе на такой работе, что ему почти не приходится встречаться с Ниловым. Кто же наиболее подозрителен из людей, живущих при НИАЛе? Получался один ответ: «Зотов».

У Нины Николаевны Орловой интуиция разведчика обострена до предела. Женским чутьем она угадала, что ухаживания Зотова – замаскированная слежка. Орлова нам сказала: «Не Зотов ли Бэл? Он разгадал во мне чекиста и под видом ухаживания ведет слежку…» Развивая мысль Орловой, нам удалось выяснить, что в бане Зотов моется только в отдельных номерах. Возник вопрос, не делает ли он этого из-за частичного грима, к которому он, быть может, прибегает? Зотов человек большой аккуратности, однако волосы он отращивал длиннее нормы и стригся всегда у одного мастера – глухонемого из парикмахерской № 16. Это был пустяк, но он опять вызвал подозрение на частичный грим. После мнимой гибели Смирнова Шубин допросил вахтеров и работников НИАЛа, проживающих во дворе института. В управление милиции Зотов пришел в новом костюме с роговыми пуговицами на бортах. Точь-в-точь такими, какие были найдены в бетонной колонне. Глаза Зотова нередко слезились, хотя, как объясняли врачи, контузия в голову не повышает слезоотделения.

Далее. После исчезновения Светлова в проходной будке оказался пропуск капитана. Вахтер Пименов сообщил, что Зотов заходил к нему в проходную. По времени это совпало с исчезновением капитана. Возникло подозрение – не Зотов ли подбросил пропуск? Отсюда следовал вывод – Светлов, которого мы ищем вне Алмазного института, зоны НИАЛа не оставлял. Выяснилось также, что вахтер перепутал Шапова со Светловым и ошибочно сообщил, что капитан якобы оставил институт…

При первом же подозрении мы отправили запрос в главное управление информации. Позавчера пришла справка, где говорится, что старшина Тихон Гаврилович Зотов, контуженный на фронте, умер семь лет назад в госпитале Лузянска. После справки из управления информации сверили дактилолинии Зотова с отпечатками на денежном переводе от Савича. Проверка показала, что Савич-Бэл и Зотов – одно лицо.

– Не будет преувеличением сказать, товарищи, – раздался голос генерала, – сказать, что Зотова-Бэла помогли разоблачить женщины. Горина передала органам переводной талон, почтовый работник Валунская вспомнила и описала внешность Савича, а Орлова заподозрила в стороже врага… Я записал имена тех, кто помог нам в поисках. Получилось немало – восемнадцать человек! Это рабочий Дьяков, якут Егоров, завхоз Лисицын, профорг Сальников, Алоев, Змеев, Рогов и другие. Много просчетов допустила «Маска», но главная ее ошибка в том, что она забыла о простых советских людях вокруг нее…

Слово вернулось к Язину.

– Я уже заканчиваю, – сказал Язин. – Эти двое суток Зотов под наблюдением; с двенадцати часов сегодняшнего дня окружен. – Язин закрыл папку, застегнул ее на кнопку и повернулся к начальнику управления: – Товарищ генерал, позвольте приступить к операции.

Генерал встал, обвел глазами контрразведчиков и сказал:

– Приступайте! Берегите себя. От Бэла можно ожидать всякого.

Один за другим офицеры вышли.

В саду работники госбезопасности разделились на две группы. Ливень прошел, воздух стал прохладным и чистым. На прозрачном стекле черного неба горели тысячи жемчужин-звезд. Вдали приглушенно гремел гром. Всюду журчала вода. Порывы ветра срывали капли с мокрых деревьев. Под ногами влажно шелестели листья. Разведчики шли молча.

– Как «Точка?» – спросил по радио Жуков.

– Без перемен.

По дорожке, усыпанной песком, офицеры обогнули здание и вошли во двор. Около дома, в котором жили рабочие и служащие НИАЛа, Жуков замедлил шаги. Коридор был ярко освещен. Войдя в него, Сергеев и Курков остановились около высокой двери с набитой на ней планкой: «Квартира № 6».

Сергеев тихо постучал. Ответа не последовало. Сергеев постучал сильнее, но снова за дверью молчание. Тогда Курков крикнул:

– Тихон, отворяй, что ли! Это я, Кузьмич.

Но дворник не отвечал.

– Вскрывайте дверь, – скомандовал Язин…

Сергеев, провозившись несколько секунд с замочной скважиной, распахнул дверь настежь. Первым вошел в комнату Курков.

– Чего заспался? – бросил он в темноту и одновременно зажег свет.

Зотов спал на постели спиной к вошедшим. Курков толкнул его в спину, но рука провалилась во что-то мягкое: под легким байковым одеялом и простыней лежало чучело, свернутое из матраца. В комнату вошли остальные.

Жуков посмотрел за гардероб. В стене было прорублено небольшое квадратное отверстие. Для маскировки Бэл аккуратно заклеил лаз бумагой и побелил ее под цвет стены. Сейчас она была порвана.

– Обманул, «Кровавый пес», – шепотом сказал Жуков.

Язин прежде пощупал постель, она была холодна…

Все вышли…

…Парторг Кудрявцев сидел на прежнем месте и вместе с Рублевым сосредоточенно рассматривал трехгранный «майк».

– Ушел. Вот, значит, как, – хмуро подытожил генерал, выслушав доклад Язина.

Несколько минут в кабинете стояло молчание, затем генерал достал из кармана сложенную вдвое шифр-телеграмму и протянул ее Язину:

– Только что доставлена.

Язин прочитал:

«СРОЧНО ВЗН СЕРЬЕЗНЫЙ СЛУЧАЙ НА КАСПИИ ТЧК СООБЩИТЕ ЕСТЬ ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ОТПУСТИТЬ ГРУППУ ЯЗИНА ВПР СМОЛЕВ ТЧК»

– Дело почти кончено, – размышляя вслух, проговорил генерал. – На Каспии, видно, что-то поважнее. Езжайте.

Язин попросил:

– Товарищ генерал, ищите, пожалуйста, Светлова ежедневно, везде и всюду. Он только в НИАЛе, только там и нигде больше. И если будет что-нибудь, очень прошу сообщить мне.

– Это само собой. – И генерал пожал руку Язина.

* * *

Через день пассажирский самолет стремительно летел на юго-запад. В креслах кабины сидели Язин и члены его группы: Сергеев, Смирнов, Орлова, Глебов, Кривцов и Воронов.

Внизу на аэродроме, блестевшем мокрым бетоном, стояли генерал Чирков, Рублев, парторг Кудрявцев и Демин. Они долго смотрели вслед скрывшемуся самолету. Первым нарушил молчание генерал. Проникновенно, совсем не по-генеральски, он сказал:

– Пожелаем нашим товарищам новых успехов в их трудной работе…