Текст книги "Король психов"

Тот, кто говорил про черта, покосился на Ягуткина, первым нырнул в подъезд. Второй последовал за ним.

Что-то во всем этом показалось Сергею Алексеевичу странным. Эти два человека… «А с чего ты решил, что знаешь, как выглядят террористы? – спросил самого себя Ягуткин. – Они с виду такие же, как и все…»

«В том-то и дело: эти двое… В них есть что-то, что отличает их от всех» – подумал он следом.

Надо торопиться. Слишком долго стоял перед этим подъездом! Если компания уже собралась, стоило просто вломиться в квартиру, захватить всех, а потом начать разбираться, кто есть кто.

Ягуткин засунул мобильный телефон в карман, пошел обратно к автобусу.

Он мог достать рацию и отдать приказ подогнать автобус к подъезду. Но не сделал этого. Хотел использовать время, которое ему понадобиться, чтобы дойти до ожидавшей его группы захвата, на то, чтобы обдумать – правильное ли принял решение?

Хотя в глубине души Сергей Алексеевич был уверен – ничего нового в голову не придет. Проще было сразу воспользоваться рацией и подогнать сюда автобус.

Глава семнадцатая
Более удачливый следит с насыпи за менее удачливыми

Неожиданно для себя Псих осознал: он так увлекся, что не обращает внимания на время. Но, – и это самое плохое, – он также позабыл о встрече, которая была назначена на… «Подожди, какое сегодня число?!» – от этого вопроса, заданного себе, Псих вздрогнул, опустил бинокль, который только что держал у самых глаз…

«Точно! Это сегодня!» Судорожным движением лже-Скворцов поднял с сухого, пыльного асфальта полиэтиленовый пакет, сунул туда бинокль. «Все позабыл. Не могу удержать в голове даже самые важные вещи».

Еще час назад это умозаключение повергло бы его в глубочайшую тоску. Но теперь собственная забывчивость показалась ему чем-то таким, из-за чего не стоит переживать вовсе.

Его охватило сильнейшее желание немедленно узнать, сколько сейчас времени. Он уже догадывался, что опоздает на встречу самое меньшее на час. Чтобы опоздание не оказалось еще большим, нужно скорее идти к метро…

Вместо этого он выскочил на проезжую часть. Воспользовавшись просветом в потоке автомобилей, перебежал, едва не попав под машину, на другую сторону. Но на тротуар не выскочил, остался на полосе движения. На самом краю. В этом месте набережная пересекалась с проездом. Он тянулся вдоль линии метро. Та бежала по насыпи, в которую переходил мост, и ныряла чуть дальше под землю.

Двигавшиеся в крайнем правом ряду машины перед тем, как повернуть, притормаживали.

Отчаянно размахивая руками, Псих пытался остановить их. Было понятно: он хочет поймать такси. Но в его внешности что-то не так. И место для остановки – неудобное. Десятка полтора автомобилей проехали мимо не останавливаясь, прежде чем какой-то молодой парень тормознул возле Психа старенькую отечественную легковушку с боками, изъеденными ржавчиной.

Боковое окно было немного опущено. Схватившись двумя руками за стекло, о которое с громким стуком ударился бинокль в пакете, Псих наклонился, чтобы лучше видеть сидевшего в салоне водителя. Молодой парень повернулся в его сторону, ожидая, что остановивший его человек сейчас скажет, куда ему надо ехать.

– Время!.. Не подскажешь, который час? У меня нет часов… – проговорил Псих.

– Куда тебе? – с вызовом прокричал парень. Когда лже-Скворцов повторил свой вопрос про время, выпалил ему в лицо целый набор самых грязных ругательств. Следом резко тронул легковушку с места.

Псих еле успел отпустить стекло. Бинокль с резким звуком ударился о стойку.

Лже-Скворцов еще несколько раз останавливал машины. Их водители крутили пальцем у виска, ругались, молча отворачивались и нажимали на педаль газа, пока, наконец, один дедок за рулем новенькой иномарки не отогнул левую манжету рубашки. Назвал странному человеку точное время.

Удовлетворенный Псих поблагодарил его. Быстрым шагом направился к станции метрополитена. На то, чтобы выяснить, который час, потратил не меньше двадцати минут.

Его опоздание, значительное и без этого, только увеличилось.

* * *

– А если там у них взрывчатка? Какая-нибудь штуковина, готовая к подрыву?.. Надо брать их, когда станут выходить из квартиры…

– Я уже думал об этом, – проговорил Ягуткин. – Откуда ты знаешь, что они пойдут не на «дело»?.. Снарядят устройство, выйдут с ним из квартиры. Нет, надо брать их, пока они там… И потом уже поздно – нашумели.

Полицейские стали подниматься по лестнице вверх – не третий этаж…

* * *

…Люди из группы захвата принялись выводить из подъезда арестованных. Делали они это довольно грубо, заломив им руки за спину. Одного, – он пытался сопротивляться, отказывался идти, – тут же у подъезда наградил несколькими мощными ударами тащивший его оперативник.

Сцену увидел из окна жилец дома напротив, – пожилой, отличавшийся чудаковатостью, мужчина. Не долго думав, подошел к стоявшему на старинном буфете телефону, набрал «02». Дежурной сообщил, что какие-то субъекты захватили в заложники человека, волокут его, избивая, к машине.

«Приезжайте немедленно. А то будет поздно!» – сказал он. Назвал себя и подробный адрес «происшествия».

Дежурная, разумеется, не могла знать об операции захвата. По сигналу пенсионера была направлена патрульная машина с несколькими хорошо вооруженными полицейскими. Они довольно быстро прибыли на место.

Когда полицейский автомобиль въезжал во двор, навстречу ему быстрым шагом, почти бегом вылетело два человека. Вид у них – ошарашенный. Патрульные, сидевшие в полицейской машине, тут же сообразили: двое имеют отношение к событиям, которые здесь недавно случились.

Машина затормозила. Открыв дверь, один из полицейских велел мужчинам остановиться.

Те кинулись бежать. В этот момент из двора выехал автобус с затемненными стеклами. Его номера, некоторые другие приметы ясно указали патрульным полицейским, – их было трое: гараж, из которого он выехал, принадлежит тому же ведомству, в котором служат они сами. Старший патруля моментально принял решение…

Двое полицейских выскочили из автомобиля, побежали за мужчинами, кинувшимися наутек. А старший патруля перебрался с пассажирского сиденья на водительское и помигал автобусу фарами. Тот затормозил…

…Как раз в этот момент Псих быстрым шагом двигался по улице, где остановился патрульный автомобиль. Видел, как кинулись бежать двое, которым полицейские велели остановиться. Лже-Скворцов узнал беглецов: те входили в «Группу личностей». Должны быть в квартире, куда шел Псих.

Псих увидел, как дверь небольшого автобуса распахнулась. Оттуда стремительно выскочили два крепких коротко стриженых дядьки в штатском. Дверь патрульного автомобиля тут же отворилась. Дядьки перебросились несколькими фразами с сидевшим за рулем полицейским в большой фуражке, кинулись бегом за теми людьми в форме, что преследовали знакомых Психа.

В распахнувшуюся дверь автобуса Псих успел разглядеть двух человек, сидевших в его креслах. Это были омоновец в бронежилете и один из членов «Группы личностей». Лже-Скворцов был знаком с ним.

Почувствовав, что ноги его становятся ватными, лже-Скворцов сделал над собой огромное усилие и продолжил идти тем же энергичным шагом, что и прежде.

До полицейской машины и автобуса оставалось еще некоторое расстояние. Вряд ли кто-либо из находившихся в них людей, кроме, может быть, члена «Группы личностей», сидевшего под охраной в длинном «форде», обратил на него внимание. Но Псих чувствовал себя так, как будто люди в автобусе пристально разглядывают его и он ни чем не должен выдать охватившей его паники. «Идти, как шел!» Он заставил себя внимательно рассмотреть полицейскую автомашину. «Чтобы не подумали, что я их боюсь».

Ни на минуту лже-Скворцов не забывал: член «Группы личностей», который сейчас находится за затемненными стеклами автобуса, видит его. Кто знает, что может при этом сделать!.. Псих чувствовал себя на волоске от ареста…

Наконец он миновал автобус и полицейскую машину. Ему показалось – прошла уйма времени. На самом деле все заняло не больше пятнадцати-двадцати секунд.

Раскрашенная в синий и белый цвета машина с мигалками резко сдала назад, развернулась, быстро поехала в сторону, куда бросились беглецы и преследовавшие их полицейские. Мигалка завертелась синими огнями. С воем полицейский автомобиль покатил по улице, стремительно набирая скорость. Лже-Скворцов пошел следом за ним. Машина скрылась за углом. Псих, стараясь не прибавлять шага, завернул за него и только после этого позволил себе пойти быстрее. Страх неожиданно оставил его. Охватило жгучее любопытство: чем закончится погоня для двоих из «Группы личностей»? Полицейской машины не видно, но до ушей доносился вой, – уже откуда-то из соседнего квартала… Двое, судя по всему, улепетывали весьма стремительно. Быстрым шагом Псих шел туда, откуда доносилась полицейская сирена.

Беглецы выбрали самое неудачное направление – к железной дороге. Через некоторое время Скворцов тоже вышел к ней. Вдоль насыпи тянулся забор из глухих железобетонных плит. Вплотную к нему примыкали унылого вида постройки. То ли склады, толи какие-то гаражи. Лже-Скворцов прошел между закоптелыми кирпичными стенами. В густой траве валялись ржавые металлические останки, – массивный крановый крюк с барабаном лебедки, части трансформатора… Вот и забор железной дороги. В одном месте плиты примыкали друг к другу неплотно. Щель – достаточно широкая, чтобы мог протиснуться человек. Псих торопливо огляделся по сторонам. По другой стороне улочки шли прохожие: женщины с сумками, дядька с портфелем. Они не смотрели в его сторону. Лже-Скворцов протиснулся в щель, через мгновение уже был за забором…

С насыпи открывался замечательный вид. Между недавно уложенными массивными шпалами аккуратно насыпан светло-серый гравий. Контактные провода над головой недвижимы и не издавали характерного звука, какой бывает, если приближается поезд. Псих торопливо двигался вперед. Одолев энергичным шагом метров сто, разглядел с другой стороны забора на пустыре между какими-то заброшенными кирпичными постройками полицейский автомобиль с распахнутой водительской дверцей. Синие фонари на крыше по-прежнему переливались огнями, сирена уже не работала. На некотором расстоянии от машины стоял полицейский. Одной рукой он держал за рукоятку автомат. Тот висел на ремешке, перекинутом через плечо. Другой рукой полицейский обыскивал мужчину. Это был один из тех двоих, которые на глазах Психа кинулись бежать от патруля.

Еще через десять секунд у забора под железнодорожной насыпью лже-Скворцов разглядел второго беглеца. Рядом с ним – двух полицейских.

Участник «Группы личностей» стоял с заложенными за голову руками. В паре метров – полицейский – направил на него свой пистолет. Другой полицейский стоял в стороне. Рассматривал что-то, что было у него в руках. Издалека Псих не мог рассмотреть, но догадывался, что это – паспорт.

Сойдя с полотна дороги на насыпь, Лже-Скворцов спустился по косогору на несколько метров вниз. Ни полицейские, ни задержанные участники «Группы личностей» теперь не могли его увидеть. Они остались по другую сторону насыпи.

Некоторое время он выжидал. Мысли его голове роились. Первый страх прошел. Теперь думал, какими последствиями чреваты для него нынешние события. Лже-Скворцов не боялся, что его выдадут. Еще раньше он постарался, чтобы новые знакомые из «Группы личностей», – история взаимоотношений с ними насчитывала всего несколько месяцев, – не могли найти его, пожелай он порвать с ними. Псих сообщил всем выдуманный адрес. Никто не знал о снятой у Дарьи Дмитриевны комнате. «Исчезнуть вместе с деньгами!.. Но смысл?..» Вдруг понял, что не хочется бросать «начатого» дела.

«Но всех их арестовали!.. Тех, что уже были в квартире, точно забрали. А я свободен!» Псих почувствовал: его нервное возбуждение становится еще сильнее, чем прежде. Отчаянно захотелось выпить. Пытаясь одолеть собственную психику, сбежал шагов на десять вниз по насыпи. Тут же поднялся вверх.

«Надо выпить!.. Опять пивка!» Совершенно не думал теперь, что недавно убил человека. Возбуждение все сильнее охватывало его. Уже с трудом себя контролировал. Подумав, что полицейские успели уехать, поднялся со склона насыпи на полотно железной дороги.

Один из полицейских был по-прежнему под насыпью: смотрел, как пойманный беглец неловко карабкается через забор. Следом, судя по всему, должен был полезть и он сам.

Видимо, про щель между плитами, в которую некоторое время назад протиснулся лже-Скворцов, ни полицейские, ни пойманные ими члены «Группы личностей» не знали. Она находилась на приличном расстоянии отсюда.

К подножию железнодорожной насыпи беглецы и их преследователи попали, перемахнув через забор. И не видели другого способа выбраться из полосы отчуждения «железки», кроме как перебравшись через бетонную ограду в противоположном направлении.

Другой полицейский и второй пойманный член «Группы личностей» к этому моменту, должно быть, были за забором.

Псих не стал больше прятаться. Медленно пошел по шпалам в сторону найденного им узкого прохода между плитами.

Пойманных людей он знал не очень хорошо. Так же, как и они его. Шансов, что узнают его с такого расстояния, не было. Да и зачем им указывать на него полиции?! Психу совершенно нечего опасаться…

Вдруг он начал чувствовать запахи. До этого момента обоняние точно было оглушено. Теперь – включилось в нем с удесятеренной силой. Отчаянно воняло пропиткой для железнодорожных шпал. Отличный запах!..

«Нет! Я не стану сбегать с деньгами! Доведу начатое до конца… Это же интересно. Ну что толку просто исчезнуть?! Скучно!.. С этого момента я – самый главный человек во всей истории!»

По одну сторону насыпи взгляду открывались верхние этажи старых домов: железо крыш, трубы вентиляции, чердачные оконца. По другую – «индустриальный пейзаж». Хаотически расположенные по отношению друг к другу постройки: закоптелые кирпичи, ржавые крыши, трубы, из которых уже много лет не шел дым, – запустение и хаос, которые давно существовали здесь, никем неодолимые и, кажется, вечные.

У любого человека от этой картины испортилось бы настроение. Но только не у лже-Скворцова. Его душевное состояние от этих видов только улучшилось. Еще сильнее уверился в мысли: ему необходимо продолжать «дело».

Он не знал – в этот момент полицейский, стоявший рядом с бело-синим патрульным автомобилем, внимательно смотрит в его сторону. Как раз теперь Психа охватило столь яркое и ничем не омрачаемое чувство восторга, что он нелепо взмахнул руками, дернул головой… Затем споткнулся о шпалу… Полицейский, в голову которому на секунду закралось странное подозрение, тут же понял: человек, идущий сейчас по полотну железной дороги, не может иметь отношения к людям, которые были арестованы. Он отвел взгляд от Психа и больше не спускал его с задержанных.

Тех усадили в автомобиль, старший патруля сел за руль. Машина тронулась. В этот момент лже-Скворцов остановился и принялся без всякого страха рассматривать полицейскую легковушку.

Та двигалась очень медленно, как будто выбирала место, где бы в очередной раз сделать долгую остановку. Псих терпеливо ждал. Он чувствовал: из машины на него внимательно смотрят, – это был уже другой полицейский, сидевший на заднем сидении рядом с арестованными. Это лже-Скворцова нисколько не испугало. Он продолжал буравить полицейское авто напряженным взглядом. Двигаясь на очень маленькой скорости, машина добралась до угла, завернула за него и только после этого покатила быстрее. По обе стороны дороги были ветхие дома послереволюционной архитектуры…

Псих убедился, что эпизод с арестом товарищей для него на этом закончен. Повернулся, быстрым шагом, почти бегом двинулся по шпалам к месту, где в заборе у подножия насыпи была щель, которой он уже один раз воспользовался.

* * *

Евграф еще раз нажал на кнопку звонка. Одновременно приложил ухо к узкой щели между металлическим наличником и полотном двери. Расслышал в квартире шаги.

Несколько минут назад оказавшись на этаже, обнаружил: вход в тамбур чуть приоткрыт. Один из жильцов не запер дверь…

Тюрморезов надавил на звонок еще. Из квартиры больше не доносилось ни звука. Король Психов позвонил еще пару раз. «Если это старуха – подошла бы к двери и спросила, что мне нужно, – размышлял Евграф. – Но что делать?.. Караулить у подъезда… Долго и муторно. Что если за дверью – все-таки пожилая женщина, которая боится непрошеных гостей? А ее жилец – не Псих. Просто человек, похожий на него».

Тюрморезов порывисто развернулся, стремительно в пару широких шагов пересек небольшой тамбур, позвонил в дверь, расположенную наискосок от старухиной. Прошло несколько минут. Никто не открывал. Король Психов пожалел, что поддался мгновенному порыву. Тут за дверью что-то звякнуло. Следом она приоткрылась сантиметров на пять.

На уровне металлической дверной цепочки – глаза плотного мужчины с круглой лысой головой.

«Доверчивые они здесь! – подумал Евграф. – Всем открывают…»

В это время Псих стоял у двери квартиры и, затаив дыхание, прислушивался к тому, что происходит в тамбуре.

– Скажите… Вы видели человека, который снимает комнату напротив? – это была ошибка. Король Психов говорил слишком громко.

При том, что у лже-Скворцова и так не было сомнений в том, что старый знакомый разыскивает именно его, после сказанных слов это мрачное обстоятельство прорисовалось в сознании Психа особенно четко.

– Вы можете его описать? – продолжал расспрашивать Тюрморезов.

Ни слова не сказав в ответ, лысый человек захлопнул дверь с такой силой, что Евграф невольно отшатнулся.

«Он не знает наверняка, живу ли я здесь!» – понял лже-Скворцов. Больше не прислушивался к тому, что происходит в тамбуре. Медленно двинулся к своей комнате. Старуха была в этот момент на кухне. Вот она включила воду, раздалось звяканье посуды в мойке. Лже-Скворцов был уверен: какую бы настойчивость не проявлял сейчас Король Психов, Дарья Дмитриевна дверь не откроет. Он в ней не сомневался.

И напрасно.

Глава восемнадцатая
Скупка старухой пива «Карлсберг»

В эфирной студии известной столичной радиостанции царил полумрак. Свет ламп отчетливо выхватывал из него круглый стол черного цвета. За ним сидели два человека. Один – радиоведущий – смотрел в экран стоявшего перед ним на столе ноутбука. Второй – журналист, заведующий отделом одной газеты, автор статей о работе правоохранительных органов, терроризме, преступных сообществах.

– Как вы оцениваете последние сообщения: полиции удалось задержать всю «Группу личностей»? Вчера эти сведения косвенно подтвердил начальник столичной полиции. Напомню, он заявил: «В деле произошел значительный прогресс. Причем такой, что продолжения у истории «Группы личностей» не будет».

– Арестовали каких-то случайных людей. Точно известно: у полиции нет доказательств… То есть, вина задержанных ничем не доказана, – ответил газетчик.

– Вы понимаете, что заявлением, которое только что сделали, вы во многом дезавуируете тайны следствия. Вы даете, в некотором смысле, шанс арестованным злоумышленникам? – в голосе ведущего радиостанции слышалось возбуждение. Он явно радовался словам, которые произнес коллега. Предчувствовал скандал, который наберет нешуточные обороты сразу после передачи. Та транслировалась в прямом эфире.

К делу «Группы личностей» теперь было приковано внимание не только всей страны, но и мира. Любая относившаяся к нему информация вызывала жгучий интерес. Радиоведущий уверен: в ближайшее время ему и коллеге из газеты гарантированно повышенное внимание со всех сторон – слушателей, руководства радиостанции, властей, других журналистов.

Знал: никакими по-настоящему опасными последствиями это им обоим не грозит. А мысль о неминуемой шумихе приятно щекотала самолюбие.

– Полагаю, что даю шанс не злоумышленникам, а людям, чья вина ничем не доказана, – проговорил в микрофон газетчик. – Я считаю, надо бить тревогу. Органы сейчас постараются сделать вид, что террористический акт, который спланирован «Группой личностей», предотвращен. На самом деле мы все по-прежнему находимся под угрозой чудовищного удара…

«Вот здесь он уже перегибает палку… Этого говорить не следовало, – подумал радиоведущий. – Скажут, что намеренно запугиваем аудиторию…»

* * *

Дарья Дмитриевна покосилась на квартиранта. Было видно: она не знает, как реагировать на его слова. Секунд тридцать переваривала сказанную фразу. На тридцать первой секунде лже-Скворцов произнес следующую. Она в корне изменила старухино отношение к предыдущей.

– Я хорошо вам заплачу…

Перед этим Псих сообщил Дарье Дмитриевне, что не собирается в ближайшее время покидать квартиру, так как неважно себя чувствует. В связи с этим он просил старуху, чтобы она взяла на себя то, что лже-Скворцов обозначил, как «пополнение припасов».

Он был уверен – настойчивый Король Психов не ограничится звонками в дверь, расспросами соседей. Непременно станет следить за входом в подъезд. Причем займется этим в самое ближайшее время. Вполне возможно, уже сегодня. В крайнем случае – завтра. Но долго Тюрморезов следить не станет. Ведь он не уверен, что Псих и вправду живет здесь… Как только убедится, что несколько дней слежки ничего не дали – «снимет осаду». Тогда лже-Скворцов сможет чувствовать себя свободно. До того, как этот момент наступит, надо соблюдать предельную осторожность.

– Так что, согласны? – спросил Псих. Он чувствовал: старуха колеблется. Ее надо немного подтолкнуть. – Я хорошо заработал. Сдал начальству новые чертежи. С деньгами проблем не будет.

Дарья Дмитриевна кивнула головой. «В конце концов, можно особо не стараться, – подумала она. – Припасы!.. Сколько он проболеет?.. Может, и не будет особых хлопот. А лишние деньги не помешают».

– Ладно, чего уж там… Помогу! – проговорила старуха.

* * *

Когда обе стороны пытаются обыграть друг друга, каждая может сделать ошибку. И вполне вероятно, что результат ошибки одной стороны обернет в свою пользу противостоящая ей сторона.

Но так же вероятно, что эта удача противостоящей стороны окажется обнуленной в результате ошибки, которую сделает уже она сама.

Евграф сделал ошибку и «засветился» раньше времени, – Псих вовремя узнал, что Тюрморезов ищет его. Но затем и Псих, заказывая старухе продукты, допустил «перебор»…

Псих очень точно рассчитал действия Тюрморезова. На следующий день с раннего утра Король Психов был уже возле дома. Евграф расположился в кустах, где стоял стол со скамейками. Тот самый, за которым сидели молодые мужчина и женщина, благодаря разговору с которыми Тюрморезов и обнаружил квартиру Психа.

Вопреки ожиданиям Тюрморезова, в те часы, когда большая часть людей должна отправляться на работу, из подъезда никто не выходил. Около половины девятого несколько человек – парень, две девушки, какая-то тетенька – покинули девятиэтажку. Энергичным шагом направились в сторону станции метро. Потом какая-то мамаша вывела за ручку маленького мальчика, пошла с ним по дорожке между домов. Наверное, в детский сад. Больше никто из единственного в «башне» подъезда не выходил.

Прошло еще полчаса. Дверь подъезда медленно отворилась. Показалась рука, сжимавшая палку – трость с резиновым набалдашником на нижнем конце. Старуха открывала дверь, толкая ее плечом. Вид у нее – немощный. Почему-то Евграф решил, что такая не может сдавать комнату.

Решение пришло мгновенно. Он выбрался из-за стола, быстрым шагом, почти бегом ринулся к подъезду. Старуха не обратила на него никакого внимания, но когда он ухватился за дверь и потянул ее на себя, помогая ей выйти, пробормотала что-то вроде «Спасибо, милок!»

Едва она оказалась за порогом, Король Психов прошмыгнул через открытую дверь в подъезд. Не стал пользоваться лифтом. Стараясь не топать, поднялся на нужный этаж по лестнице. Прошел еще полпролета вверх. Встал тихонечко в углу, образованным железным ограждением лифтовой шахты и стеной.

Некоторое время Король Психов ждал стоя, потом опустился на корточки, положил голову на колени. В подъезде царила гробовая тишина. Потом где-то на самом верху негромко стукнула притворяемая дверь тамбура. Секунд через пятнадцать с шумом пошел лифт. Потом послышалось, как наверху раскрываются его двери. Впустив в себя человека, кабина пошла вниз. Где-то этажа на два ниже хлопнула дверь тамбура. Послышались шаги. Звонкие и одновременно легкие. На несколько мгновений они смолкли. Молодой парень, – так для себя Евграф определил этого человека, – замер возле лифта. Потом, грохоча каблуками, побежал вниз по лестнице.

Подъезд словно бы оживал. Лифт почти непрерывно сновал вверх-вниз. «Что происходит?! Заколдованное царство очнулось?» – недоумевал Евграф.

Он давно уже поднял голову с колен. На лестничной площадке пока ничего не происходило. Из тамбура, за которым он следил, до сих пор никто не вышел.

Вдруг клацнул замок. Король Психов моментально вскочил на ноги. Следом раздался скрип открывавшейся двери. Тюрморезов уже стоял на лестничной площадке так, что ему было видно вход в тамбур… Старуха! Он сразу понял – это та самая, которая сдает комнату. Она притворила дверь. В руке – старая сумка. Очень медленно пожилая женщина принялась спускаться по лестнице в сторону лифта.

Евграф отшатнулся… Старуха уехала вниз, он опять уселся на корточки.

Прошло примерно полчаса. В подъезде было тихо. Из тамбура, за которым он следил, больше никто не появился.

Опять загудел лифт. Через некоторое время внизу, на лестничной площадке, расположенной как раз под той, на которой стоял Тюрморезов, лязгнули лифтовые створки. Раздались шаркавшие шаги. Евграф уже вновь стоял на том месте, откуда через щель в лестницах было видно, что происходит внизу…

Древняя старухина кошелка была доверху нагружена. Это само по себе было странно, – пожилая женщина явно тащила ношу с напряжением. Евграф заметил, как кривится ее лицо. Но зачем она накупила столько продуктов?.. В следующее мгновение Евграф наконец-то рассмотрел, что лежит сверху в старухиной кошелке. Пивные бутылки! Он было на секунду предположил: старушенция попросту собирает пустую тару. Но рядом были какие-то цветастые пакетики. Похоже, с полуфабрикатами… Нет, она вернулась из продуктового магазина. Да, бутылки были полными. Пиво в них плескалось в такт медлительным старухиным движениям.

И еще одна деталь заставила сердце Евграфа учащенно забиться. На бутылочных этикетках надпись латинскими буквами – «Карлсберг». Любимый сорт Психа!.. Тюрморезов помнил: в те времена, когда все они, подопечные Робика, жили на маленькой съемной квартире, его враг несколько раз возвращался из города, попивая этот сорт пенного напитка. В ответ на чей-то вопрос, почему все время «Карлсберг», Псих сказал, что обожает его!.. Конечно, это могло быть простым совпадением…

Но теперь Евграф следил за тамбуром еще напряженнее. К концу дня, к тому времени, как на улице окончательно стемнело, а в подъезде и на улице зажглось электрическое освещение, Тюрморезов уже повидал многих людей из тех, что жили в квартирах, двери которых выходили в тот же тамбур, что и старухина. Возможно даже, он видел их всех. Но Психа среди этого множества людей не было.

Однако Евграф тут же нашел этому объяснение. «Если старушенции, – а ей явно это не нравится, – приходится таскать Психу пиво и еду… Значит, он не может выходить из дома. Псих вполне мог заболеть. Поэтому я и не встретил его сегодня».

На следующий день очень рано, – общественный транспорт всего час или полтора как начал работать, – Тюрморезов приехал в Коломенское. Думал, что совершенно напрасно мучает себя, появляясь возле дома в час, когда большинство его обитателей только-только встали с кровати. Но не мог перебороть нервного напряжения. Было ощущение: взял правильный след. Нетерпелось скорее пройти по нему до конца.

Оказалось, что он не слишком ошибся, приехав заранее. Старуха вышла из дома еще до девяти часов. В руках у нее – все та же старая хозяйственная сумка. Король Психов приготовился к тому, что как и в прошлый раз она вернется минут через тридцать. Но пожилая женщина отсутствовала два с половиной часа. Обратно пришла с ношей, тащить которую ей было нелегко. Стоя на лестнице на один пролет выше старухи, Тюрморезов насчитал в ее кошелке как минимум четыре бутылки пива «Карлсберг».

Старушенция была непохожа на алкоголичку. Следовательно, к ней либо регулярно заходили гости, либо в ее квартире кто-то жил.

Никаких новых данных второй день наблюдения не принес. На третий день Евграф смог окончательно убедиться: у старухи кто-то квартируется. Она выбралась из квартиры часов в пять пополудни. Отсутствовала примерно час. Король Психов сперва поджидал ее на лестнице. Потом вышел из подъезда и сел на скамейку за столом в кустах.

Старуха появилась в сопровождении молодого парня азиатской внешности, одетого в яркую красно-синюю курточку. Такие носят сотрудники сетевых продуктовых магазинов. Двумя руками он толкал перед собой магазинную тележку. Она была доверху нагружена всякой снедью. Судя по ярким коробкам, преобладали дорогие полуфабрикаты. В самом низу стояло десять или пятнадцать банок все того же «Карлсберга». Старуха открыла подъезд электронным ключом. Помогавший ей магазинный работник закатил тележку внутрь.

Тюрморезов до сих пор не встретил Психа, но было очевидным: у старухи кто-то живет, и этот человек отличается определенной «экстравагантностью» поведения, раз умудрился так подействовать на хозяйку, – она закупает для него продукты да еще и нанимает при этом помощников. Ведь не бескорыстно же толкал тележку парень в красно-синей курточке.

* * *

Как известно, именно в этот день в знаменитой московской тюрьме «Матросская тишина» были включены мощные глушилки, подавлявшие работу мобильных телефонов. Их включали и раньше, но потом их работа была временно прекращена. Ведь действовали они не избирательно, а помимо старинных тюремных корпусов поблизости были расположены и обычные жилые дома, офисные здания…

Те, кто находился в камерах тюрьмы, были предупреждены о планировавшемся включении устройств заранее. В каждой из камер имелись мобильные телефоны. И эта современная связь была чрезвычайно важна для преступного мира.

Еще до того, как она перестала работать, между окнами камер, по внешней стороне тюремных стен были протянуты ниточки. Так называемые «дороги». К этим ниточкам, как к тросам горного подъемника, прикреплялись скрученные в трубочки бумажки – сообщения, которые писали друг другу заключенные, сидевшие в разных камерах.

Едва телефонная глушилка заработала на полную мощность и арестанты «Матросской тишины» лишились возможности говорить по мобильным телефонам, «дороги» стали переправлять из камеры в камеру записки.