Текст книги "Король психов"

Глава восьмая
Вторая церковь Евграфа Тюрморезова

Максим Косопузов

– Значит, у вас большой опыт работы с медучреждениями… – важно проговорил Максим Косопузов, глядя на сидевшего через стол от него на краешке стула лже-Скворцова.

Псих что было сил старался изобразить смирение и готовность угождать возможному работодателю.

– Да, ведь я часто болел. Этим объясняются большие перерывы в моем трудовом стаже, – торопливо проговорил лже-Скворцов. – Но с другой стороны, теперь я знаю все больницы и всех врачей…

Псих не врал, он просто не договаривал: больницы он действительно знал. Но только психиатрические тюремного типа, знал и их врачей.

– А как насчет зарплаты – приступил Косопузов к пункту, который волновал его больше всего.

Разговор шел в меленьком закутке, отделенном от остальной комнаты, в которой сидели сотрудники компании, тонкой офисной перегородкой. Места в закутке хватило только на то, чтобы установить здесь круглый столик и вокруг него – несколько стульев.

– Я согласен на ту зарплату, которую вы мне предложите, – проговорил Псих.

Склоняясь к столу, лже-Скворцов подобострастно выгибал спину. Настроение у него было при этом отличное, он чувствовал, что "карта идет в руки".

– Более того, я хочу получить опыт в фирме. Такой, как ваша и под руководством такого опытного человека, как вы. И за этот опыт я готов платить – отдавать вам часть своей зарплаты, ту, которую вы посчитаете нужным… – проговорил лже-Скворцов.

Опасный психопат, в прошлом нападавший на молодых женщин, минировавший городские здания и пытавшийся создать боевую организацию, которая станет "полевым трибуналом" для сотрудников полиции – "беспощадным и приводящим свои приговоры в действие немедленно" – Псих обладал изрядными способностями к перевоплощению. Корчить из себя для маскировки «убогого» было ему не впервой.

А Максим Косопузов только с убогими и мог иметь дело. Он и сам был убогий и на фоне умных, полноценных людей терялся и чувствовал себя не в своей тарелке.

Косопузов не догадывался, что перед ним – опасный сумасшедший. Но если предположить, что он каким-то образом узнать бы это, еще не известно, оттолкнуло бы его это знание от лже-Скворцова или нет. Максиму было проще иметь дело с психом. Главное, чтобы псих этот не затевал ничего лично против Косопузова. Но только не брать в фирму какого-нибудь «нормального» работника, на чьем фоне Максим станет выглядеть жалко.

После неприкрытой лести и готовности лже-Скворцова отдавать часть зарплаты Косопузов возликовал: кандидат и до этого нравился ему своей скромностью, своим опытом в деле общения с медучреждениями, теперь же Максим понял – ему неслыханно повезло – он встретил идеального кандидата!

Лже-Скворцов тоже радовался своему везению: он встретил одного из тех людей, кого по праву можно называть добровольными помощниками сумасшедших. Теперь у лже-Скворцова будет зарплата. Как там все получится с «Группой личностей» – еще не известно, и теперь у Психа, как запасной вариант, будет настоящая работа, деньги.

Прошлое Евграфа Тюрморезова.

– Зачем вы хотели меня видеть? – баском спросил Евграфа настоятель одного из главных православных храмов столицы.

Священник появился в церкви несколько минут назад. Служки, – ими, так же как в родной церкви Тюрморезова, здесь были пожилые женщины, – сообщили, что в узком коридорчике его поджидает какой-то весьма вежливый, с виду вполне приличный, но чрезмерно настойчивый молодой человек. Объяснить, зачем ему понадобилось увидеть настоятеля храма, он категорически отказался.

Служки поняли, что молодой человек, – назвался Маратом Семеновым, – настоятеля никогда прежде не видел и даже не знает, как его зовут…

Ожидавший молодой человек священнику не понравился. Глаза парня глубоко запали. Черты лица заострены. «Похоже, недавно освободился из тюрьмы», – подумал настоятель.

– У меня к вам дело… Давайте зайдем куда-нибудь, где можно поговорить. Один на один! – Евграф говорил простуженным голосом.

– Зачем? – настоятель насторожился еще сильнее.

– У вас там есть домик… За храмом. Пойдемте туда. Там и поговорим, – продолжал настаивать молодой человек.

Действительно в одной из построек, располагавшихся за церковным забором, у настоятеля был кабинет. Но вести туда непрошенного гостя он не собирался.

Священник обратил внимание: молодого человека очень изумило, что он не намерен приглашать его куда-либо дальше коридора. «Очень странное поведение… Это какой-то псих», – думал настоятель.

– Хорошо, я скажу вам все здесь, – наконец сдался Тюрморезов. – Я святой. Этот храм построен в увековечение моей памяти… – он с вызовом посмотрел на настоятеля.

Тот взирал на парня с изумлением.

– Поймите, святым тоже нужны деньги, – продолжал Евграф. – Вы слушаете меня?! – вдруг вскричал он.

Тюрморезов уже два дня ничего не ел, а потому запасы его терпения крайне оскудели.

Глядя в его горевшие лихорадочным огнем глаза, священник неожиданно для самого себя растерялся.

– Я слушаю… Но не понимаю, что вам от меня надо, – проговорил он.

– Десять процентов выручки от продажи церковных свечей, – выпалил Евграф. Терпение его подошло к концу. – Или вы пожалеете о том, что отказали мне.

В этот момент Тюрморезов уже с трудом соображал, что говорит. Церкви и священники были его главной надеждой в огромном, бездушном городе. Евграф был смышленым парнем. Но не следует забывать, в каком глухом деревенском уголке он вырос. Каким темным был мир, который окружал его с раннего детства и до последнего времени.

Почему-то (хотя, конечно, объясняется все очень просто – добротой сельского попа Ивана) Тюрморезову представлялось, что священники, где бы они ни жили, обязательно должны помогать ему. Всех их Тюрморезов наделял чертами своего доброго гения – Ивана.

К тому моменту, когда Евграф оказался в коридоре храма, положение его было отчаянным. Не было ни денег, ни жилья. Из общежития после «ночи Фредди Крюгера» пришлось сбежать. Ни о какой работе он даже и не помышлял: ни в тот момент, ни позже у Тюрморезова даже мысли не возникало, что можно где-то работать, получить какую-нибудь профессию, учиться. Как те ребята, рядом с которыми он несколько дней жил в общежитии.

Все размышления направлены только в одну сторону – как достать денег без работы.

Настоятель храма молчал. Знал: вот-вот по коридору вслед за ним должна пойти церковная служительница, и тянул время. Чувствовал, что находится в опасности. Лишний свидетель не помешает. Кто знает, что может сделать этот молодой человек, если настоятель попытается уйти от него прямо сейчас?

В воздухе повисло напряжение. Тут с Тюрморезовым случилась истерика.

Когда входил в храм, в его голове было какое-то подобие плана. Сейчас перестал соображать, что делает.

– Если вы немедленно не дадите мне сколько-нибудь денег… – на этих словах парня священник отшатнулся. Тот тем временем запнулся, не находя слов. – Я… Почему вы отказываетесь сделать это?.. Или вы не отказываетесь? – в голосе Евграфа зазвучало сомнение. – Вы передадите мне некоторую сумму прямо сегодня?.. Учтите, я действительно святой. Я необыкновенный человек. Не такой, как все. В обязанности каждого священника входит помогать мне… – поскольку настоятель храма ничего не говорил, лишь с изумлением слушал молодого человека, тот приободрился. У Тюрморезова появилась надежда: все будет хорошо. – Я из деревни. Там у нас в округе была церковь, можете проверить. Они все про меня знают. Помогали мне. Можете спросить у попа Ивана…

Первоначальный страх, который испытал настоятель храма, начал проходить. «Да это просто какой-то идиот!» – подумал он и презрительно фыркнул.

– Ах вот вы как! – вскричал Евграф. – Ну, так берегитесь! Я отомщу вам!.. Вы поплатитесь…

Тюрморезов брызгал слюной. Настоятель попятился. Евграф, продолжая изрыгать проклятья, шагнул ему навстречу. Краем глаза настоятель храма заметил: в начале коридора появилась та самая служка, которая хотела с ним поговорит. Она шла в домик за церковью, в который направлялся и сам настоятель, когда встретил Евграфа. Священник, решивший, что парень собирается его ударить, закричал:

– Сюда! На помощь! Вызовите полицию! – он бросился по коридорчику в сторону церковного зала.

Тюрморезов моментально кинулся вслед, но настигнув священника просто оттолкнул его в сторону и побежал в церковный зал к дверям на улицу.

Служка отскочила в сторону, прижалась к стене, проводила парня долгим взглядом.

К вопросу о прошлом Евграфа Тюрморезова

Зайдя в домик, в котором был его кабинет, – в нем он решал хозяйственные дела храма, – настоятель сел на кресло за письменным столом. Задумался…

Требовавший денег парень казался ему теперь и вправду кем-то вроде юродивого. «Бог с ним!» – подумал священник и не стал обращаться в полицию.

И зря.

Прошлое Евграфа Тюрморезова

Выбегая из церкви, Евграф думал вовсе не о спасении от полиции. Его до такой степени душила злоба, – заботиться о собственной безопасности был не в состоянии. Конечно, естественным было бы предположить: после того, как Евграф устроил пожары в родном совхозе, он выберет орудием мщения огонь. Но все вышло не так. В больном сознании Тюрморезова после короткой, но эмоциональной беседы со священником возник образ некого «удара».

Выскочив на паперть большой и богатой церкви, Евграф размахивал кулаком и повторял:

– Я тебе вдарю! Ну я тебе вмажу!..

Он обернулся – старинный храм глыбой возвышался за его спиной. Высокие и широкие двери, распахивавшиеся на полную ширину лишь во время значительных праздников, теперь напоминали ворота крепости, в которых раскрыта лишь маленькая щель.

Тюрморезов отвернулся от храма, осмотрел прилегавшие к нему улицы и площадь. В этот момент он находился в невменяемом состоянии и в то же время вполне четко мог выполнять совершенно дерзкие планы.

Один только что родился в его голове.

Евграф медленно спустился с последних двух ступенек паперти. Не торопясь, словно присматриваясь, направился туда, где только что приметил стоянку машин, владельцы которых занимались частным извозом.

Всего у кромки тротуара стояло четыре автомобиля. Все, как на подбор, видавшие виды старенькие «Жигули». Владельцы тех, что стояли в очереди третьим и четвертым, сидели в своих машинах. Хозяева двух автомобилей, которые были в начале колонны, курили и разговаривали на тротуаре.

Все это Евграф рассмотрел издалека.

Он неторопясь дошагал до светофора. Сумасшедший блеск, который был у него в глазах, когда выбежал из церкви, к этому моменту исчез. Спокойно дождался, пока свет переключится. Медленно, – его обгоняли другие прохожие, – перешел на другую сторону улицы к таксистам.

Когда ступил на противоположный тротуар, то пошел еще медленнее. При этом не отрываясь смотрел на двух куривших «бомбил». Полы черного пальто Тюрморезова плотно запахнуты. После того, как на нем повалялся «Фредди Крюгер», оно было грязным и измятым. Но Евграф сегодня опять надел его.

Таксисты сразу обратили на парня внимание. Замолчали… Евграф выглядел странно. Было ясно: сейчас он к ним пристанет. Однако «бомбилы» были людьми не робкого десятка, тертыми, ожидали его подхода спокойно.

В паре метров от водителей он на мгновение он замер. В следующую секунду, – так им показалось, – начнет разговор. Но это был обманный маневр. Парень сделал два резких шага и оказался вплотную к мужчинам.

– Под пальто бомба! Я террорист. Может взорваться. Я не хочу этого. Не шевелитесь! – выпалил он скороговоркой.

Зрачки обоих водителей расширились, но «бомбилы» не сдвинулись с места.

– Мне нужно отъехать подальше! Возьму вашу машину. Иначе пострадают люди… Много людей, – продолжал он.

Действительно, по тротуару мимо них сновали толпы народа.

Водители по-прежнему молчали и не шевелились.

Для всего замысла наступил критический момент. Евграф прекрасно понимал это. Резко повернулся и сделал несколько стремительных шагов в сторону капота «жигуленка», стоявшего первым.

Достаточно было одному из таксистов протянуть руку, схватить его сзади за шиворот, и «все бы пропало». Но, видимо, в глазах парня было что-то такое, – они восприняли слова о бомбе серьезно.

И тут Евграф через стекло заметил: ключей в замке зажигания первой машины нет. Как же не подумал об этом обстоятельстве!.. Взгляд его переместился на следующий автомобиль в очереди…

Водитель легковушки, стоявшей второй, думал: никому не удастся быстро уехать на его авто. Спереди и сзади дорогу преграждали другие «Жигули». Потому беспечно оставил ключи в замке. Это была удача!

Тюрморезов быстро прошел между автомобилями и, распахнув дверцу, уселся за руль той машины, что стояла в очереди второй. Таксисты не двигались с места.

Мотор легковушки взревел. Еще в школе Евграф научился водить грузовик. Деревенских парней на курсах профориентации в старших классах средней школы учили водить машину. Евграф дернул «жигуленок» вперед. Он ударил бампером бампер того, что стоял впереди. В это мгновение очнулся шофер автомобиля, стоявшего сзади.

В испуге он завел двигатель и дернулся назад. Интервал между его машиной и машиной, стоявшей в очереди последней, был большим и позволял это сделать.

Тюрморезов увидел маневр заднего автомобиля в зеркало. Резким коротким движением включил заднюю передачу. Легковушка дернулась назад, тут же замерла. До бампера стоявшего за ней частного такси оставалось в этот момент двадцать сантиметров. Следом Евграф резко выкрутил руль и «Жигули», наконец, вырвались со стоянки.

Двое водителей не сделали ни малейшей попытки остановить Евграфа.

От храма его отделяло небольшое расстояние.

Такси, за рулем которого сидел Тюрморезов, рыскало из стороны в сторону. Если бы ему нужно было проехать не несколько десятков метров, а больше, он бы непременно столкнулся с кем-нибудь. Евграф перестроился в левый ряд. Метров двадцать до самой церкви катил в нем, то и дело выезжая на встречную полосу.

Его целью был храм. Но две сплошных линии уверяли, что подъехать к нему невозможно. Для того, чтобы сделать это, требовалось миновать два светофора, – где-то в общей сложности полкилометра пути, – потом добраться до третьего, – он находился совсем рядом со вторым, и только на нем можно было развернуться и мчать обратно.

Но даже после этого нельзя подъехать к дверям храма. Они смотрели на тесную площадь, на которой не было автомобильного движения. Свои машины прихожане оставляли у бордюра по краям площади, либо, поскольку парковочные места там почти всегда заняты, вынуждены ехать дальше, оставлять машину чуть ли не за несколько сотен метров от храма.

Тюрморезов крутанул руль. Машина, в очередной раз переехав через две сплошных, обратно за них уже не возвращалась…

«Жигуленок», за рулем которого сидел Евграф, помчал напрямки – через полосу встречного движения – к окаймленной бордюром пешеходной площади перед храмом.

На его удачу машин на встречной полосе почти не было. Впереди – светофор. Стартуя от него, встречные машины обычно проскакивали по улице плотно сбитым табуном, норовя перегнать друг друга. Как раз теперь предыдущий «табун» давно проскочил, а новый только-только рванул вперед со светофора. Тем не менее двум самым резвым машинам пришлось с визгом шин тормозить. Одна из них увернулась от удара с «жигуленком» Евграфа лишь едва.

Между припаркованными вдоль бордюра машинами – лишь узкое пространство. Проскочить в него, не задев соседние автомобили, можно было только имея изрядное водительское мастерство. Евграф сделал это, – ему просто повезло. Передние колеса легковушки с силой ударились о бордюр, и частное такси въехало на пешеходную площадь. Тюрморезов еще сильнее надавил педаль газа, – машина помчалась к дверям церкви.

Будь площадь побольше, такси наверняка бы влетело прямо в зал, задавило кого-нибудь из верующих. Но судьба уберегла Евграфа. Не дала ему стать убийцей. Такси не хватило места, чтобы как следует разогнаться для страшного тарана.

Автомобиль преодолел не столько высокие, сколько длинные ступени паперти, ударился в высокую двустворчатую дверь.

Она была из досок толщиной чуть меньше десяти сантиметров. По краям они обиты железом. Штыри, на которых держались петли больших створок, глубоко вмурованы в кирпич. Малая дверка, которая была в одной из половин большой двери, от удара распахнулась. Передок машины погнул железную полосу, раздробил несколько досок.

И все же машина не проникла внутрь, хотя ширина створа позволяла ей это сделать.

Никого из прихожан ни в двери, ни возле нее в этот момент не было. Пострадавших не оказалось.

Тюрморезов во время удара вцепился в руль и отделался лишь ушибом грудной клетки. И то не сильным. Поняв, что план его если и удался, то лишь отчасти, – он мечтал въехать на машине в алтарь и сокрушить его, – молодой человек выскочил из-за руля и побежал от церкви прочь.

Никто не сделал попытки задержать его.

Глава девятая
Читатель ста шестидесяти четырех детективов делает предложение спецслужбе

Прошлое Евграфа Тюрморезова

На всякий случай побродив по переулкам в центре города еще около часа, Евграф спросил у какой-то женщины, как ему найти ближайшую станцию метро. Его расхристанный вид, грязное мятое пальто, горевшие глаза испугали ее, но она все же подробно объяснила ему дорогу. Не поблагодарив, Тюрморезов поспешил к станции.

На метро добрался до Лубянской площади. Его интересовало здание ФСБ… Туда его не пустили. Однако уже через двадцать минут на соседней улице Евграф разговаривал с дежурным офицером Приемной, что принадлежала секретной службе.

Прошлое Евграфа Тюрморезова

– Я вам предлагаю новую национальную идею! – проговорил Евграф.

– Так… Очень интересно, – ответил беседовавший с ним офицер ФСБ. – А террористический акт? Вы сказали, что у вас есть информация о готовящемся террористическом акте.

– Да. То есть нет… Никакой информацией о готовящемся террористическом акте я не владею. Я выдумал, что знаю о нем. Мне казалось, без этого вы меня не выслушаете. Мне необходимо сообщить вам о новой национальной идее. Я ее придумал сам, – проговорил Тюрморезов.

Парень к этому моменту почувствовал упадок сил. Он уже был не рад, что именно сегодня затеял мороку с изложением выдуманной национальной идеи. Но ему казалось глупым и нерациональным бросать начатое на середине. Тихим голосом Тюрморезов принялся излагать офицеру собственные мысли.

Тому было любопытно. Слушал не перебивая. Уже решил, что задержит парня, – провести подробное разбирательство – почему он сообщил о террористическом акте, что на самом деле знает, в чем замешан. Тюрморезова перед этим верно отнес к опасным сумасшедшим. Таких, даже если они пока еще ничего не натворили, необходимо задерживать. Иначе они могут стать источником большой беды.

– Поймите, у нас в деревне… Я сам из деревни, – Офицер ФСБ в очередной раз убедился, что все его первоначальные оценки этого паренька соответствуют истине. Грязное и мятое длинное пальто не по моде, скромный костюмчик, – с самого начала оценил парня, как выходца из какой-то невероятно глухой и нищей провинции. – У нас уже жителей-то почти не осталось. Все постройки, принадлежавшие когда-то совхозу, недавно сгорели. Делать там совершенно нечего. Возможно, новым владельцам нашего акционерного общества придется завести рабочих из других регионов. Обрабатывать землю у нас некому. Что я предлагаю: всем оставшимся в живых местным жителям рассеяться по свету, по всем зарубежным странам…

– Что они станут там делать? – с улыбкой спросил офицер. – Ведь они и в соседнем городке-то, небось, были всего раз в жизни…

– Переправлять за границу надо не всех. У меня есть проект превращения русских во всемирную нацию. То есть такую, которая живет по всему миру при этом сохраняя свои национальные черты. – Офицер было открыл рот, чтобы сказать что-то, но Евграф продолжил говорить, не давая ему вставить слово. – Я понимаю, какие возражения на этот счет вы можете сделать. Мол, народ, особенно из таких глухих мест, как мои… Так я и это обстоятельство в своем плане предусмотрел. Я предлагаю все эти колонии-поселения за рубежом по первому времени организовывать строго под контролем вашей организации. Посудите сами – опыт работы за границей у вас, как у разведчиков, имеется. Специальные уполномоченные от вас станут следить, чтобы русские колонисты в Европе не склочничали между собой, а наоборот: всячески содействовали успеху друг друга – выбился в люди сам, помоги сделать это товарищу.

Собеседник Евграфа усмехнулся.

– На первом этапе нашей с вами совместной деятельности я предлагаю вам создать особую организацию, которая будет заниматься переселением русских из России за рубеж, – продолжал Тюрморезов. – Мы будем определять для них страну, город, область деятельности. Координировать там их усилия. Для этого, разумеется, на первоначальном этапе понадобятся какие-то вложения. Так сказать подъемные. Эти средства стану распределять я… Разумеется, в контакте с вами.

Офицер расхохотался. Простодушная незатейливость собеседника его подкупала. Тем не менее он ни на секунду не забывал, что перед ним человек, сделавший ложное сообщение о якобы имевшихся у него сведениях о подготовке террористического акта.

Лицо Евграфа потемнело.

– Похоже, я вас ни в чем не убедил, – неожиданно зло сказал он и бросил на собеседника прямой, вызывающий взгляд. Евграф сделал паузу. Затем продолжал металлическим, отрывистым голосом. – В таком случае, я думаю, вас обязательно убедят будущие события. Ведь вы тоже – член нашего общества. Может быть, у вас в деревне до сих пор живут родственники. В тех краях ловить больше нечего. Скоро, думаю, и в столице тоже будет нечего делать. Поймите, мы проиграли жизнь в своих собственных краях. Нам необходимо расселяться по свету…

– Ну а кто же, в таком случае, станет жить здесь, как вы думаете? – так же зло и с вызовом спросил офицер.

– Кто-нибудь да станет. Но в условиях глобализации нельзя не попробовать расселиться по всему миру. Наш народ никогда самостоятельно нормальной жизни не построит. Но вот если наших людей вкрапить, как специи, в «блюда» чужой жизни, то они могут достичь успехов и снискать славу!..

Офицер задержал Тюрморезова для выяснения всех обстоятельств, связанных с его странным визитом в приемную…

Прошлое Евграфа Тюрморезова

В тот же вечер, когда Евграфа еще не успели увезти из здания ФСБ в психиатрическую лечебницу, обнаружилось, что он находится в розыске, как главный подозреваемый в поджоге строений бывшего совхоза. Следователь, который занимался им в ФСБ (не тот, что разговаривал с ним приемной, а другой), не смог к этому времени выяснить что-либо, что и без того не было еще известно: Тюрморезов выдумал свое сообщение о террористическом акте лишь для того, чтобы его поскорее выслушали сотрудники спецслужбы. Подлинной его целью было предложить «органам» проект «пилотного» переселения части русского общества за рубеж. Больше он ничего сказать не мог.

Было принято решение направить Тюрморезова на психиатрическую экспертизу. Одновременно в его родной деревне поп Иван прилагал неимоверные усилия, чтобы поступок Евграфа был квалифицирован не как сознательное преступление, а как деяние больного человека, который в умопомрачении не ведал, что творит. Поп Иван подробно рассказал полиции о своих наблюдениях за младшим Тюрморезовым с самого его детства. Описал поступок Евграфа в церкви…

Когда экспертиза, на которую Тюрморезова отправили из ФСБ, была уже проведена, выяснилось, что в результате устроенного им пожара никто не погиб. Бывшее совхозное хозяйство оказалось к тому моменту продано новому владельцу. А тот с самого начала планировал снести сожженные Евграфом старые постройки…

Поджог был расценен, как поступок сумасшедшего, который по счастливой случайности не принес никому большого вреда. Тюрморезов признали психически больным и направили на принудительное лечение в заведение тюремного типа.

Прошлое Евграфа Тюрморезова

Через несколько часов после того, как легковой автомобиль, разогнавшись, взлетел вверх на церковную паперть и протаранил церковные ворота, к настоятелю храма, – он лично присутствовал при срочно проводившемся ремонте, – подошла одна из прихожанок.

– Отец настоятель, благословите! – произнесла она и скромно потупила взор.

Священник повернулся и посмотрел на женщину: нет, он не мог ее вспомнить.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Здравствуйте! – проговорил он. Женщина стояла рядом с ним, не произнося больше ни слова, но и не отходя.

Священник перевел взгляд на двери храма, которые чинили рабочие. К прихожанке, обратившейся к нему, тут же подошла служка и принялась тихим голосом, почти шепотом объяснять ей, что настоятель в данный момент занят, что случились плохие события и ей лучше подойти со своим разговором в другое время. Прихожанка ответила, что разговор она собирается повести как раз об этих событиях.

– Я могу сообщить батюшке очень важную информацию! – проговорила она настолько громко, что священник опять повернулся к ней.

К истории прошлого Евграфа Тюрморезова

– Я работаю в обычной районной библиотеке неподалеку отсюда, – проговорила женщина, сев на кресло в небольшом, но обставленном дорогой мебелью кабинете настоятеля.

Батюшка сидел на своем обычном месте за столом, где всегда разбирал разные хозяйственные и церковные документы. В руках вертел позолоченную шариковую ручку. Но листа бумаги или блокнота перед ним не было. Священник, – что бывало с ним крайне редко, – чувствовал себя не в своей тарелке. Почему-то никак не мог определить своего отношения к тому парню, что таким диким образом отомстил ему за отказ дать денег. Из головы не шла фраза, которую молодой человек сказал в полдень во время их разговора: про то, что ему помогал какой-то священник там, в деревне. «Почему он это делал? Может быть, я чего-то в нем не понял?»

– Так получилось, что сегодня я была в церкви, – продолжала женщина. – Около полудня услышала, как кто-то кричит, зовет полицию. Вслед за этим к выходу через церковь пробежал молодой человек. Я сразу узнала его. В последние три дня он заходил в нашу библиотеку.

Настоятель изумленно крякнул. «Вот как! В библиотеку…» «Впрочем, чего тут удивительного, – тут же подумал он. – Разве среди психопатов нет читающих людей?!.. Одно другому не мешает. С самого начала было видно: он – не обычный грубый вымогатель из уголовников».

– Потом, я вышла из храма и увидела, как мчится машина. За рулем – все тот же знакомый молодой человек. Дальнейшее вы знаете…

– Ну так и что же?.. – нетерпеливо сказал священник. – Кто он? Что вы можете про него сказать?

– Его зовут Евграф Тюрморезов. Он из деревеньки Никольское. За три последних дня он взял у меня по абонементу и прочитал сто шестьдесят четыре детектива.

– Сколько?!.. Постойте, это же больше, чем по пятьдесят в день?! Нет, невозможно.

– Я тоже так подумала. Но он сказал мне, что разработал какой-то особый способ скорочтения… Он – сумасшедший.

Максим Косопузов

Псих поднял голову от стола, на котором лежал прайс-лист на медицинскую технику – вот уже четыре часа, с самого начала рабочего дня, он изучал его. Изучение это длилось не первый день. Час за часом Псих тупо смотрел в страницы с таблицами, в которых в левом столбце – наименования товаров, в правом – цены.

Смотрел он в них позавчера, вчера, сегодня. У Косопузова столь «производительная» работа подчиненного раздражения не вызывала. Он и сам любил «тянуть резину» и часами смотреть в одну и ту же страницу какого-нибудь проспекта медицинской техники.

Продажи все равно большей частью делал сам директор, он же – владелец компании. В задачи Косопузова входило согласование деталей контракта, улаживание разногласий, поддержание контакта с транспортными компаниями, контроль за платежами. С ними-то в последнее время и образовались сложности, о которых сейчас напряженно думал Косопузов.

Сначала одно медицинское учреждение отказалось переводить деньги за новые поставки по действовавшему уже несколько лет контракту, потом другое… То ли конкуренты стали работать лучше, то ли у клиентов появились сложности с финансами, но вчера директор ошарашил Коспоузова фразой, которую Максим воспринял, как явный знак надвигавшейся на него беды.

– С таким начальником отдела продаж, как ты, бизнес нам не развить. Хорошо еще, если тот, что есть, не умрет полностью, – бросил директор Косопузову в коридоре после того, как тот рассказал ему, что заказчики хотят расторгнуть контракт.

«Это все результат того, что в нашей фирме появился новый сотрудник – Скворцов, – думал сейчас Косопузов. – Сейчас Сковрцов войдет в курс дела, и у директора появится возможность выбора – уволит меня, а новенький – останется. Он и будет выполнять всю работу… Я сам себе нашел замену!» – эта мысль так поразила Косопузова, что он не заметил, как новичок встал из-за стола, – открытая дверь кабинета Максима выходила в комнату, в которой сидел Скворцов и стол новичка прекрасно из нее просматривался.

Погруженный в свои невеселые мысли, не заметил Косопузов и того, как Скворцов оказался в косопузовском кабинете.

– Что такое?! – вздрогнул от неожиданности Косопузов, заметивший подчиненного, лишь когда тот уже стоял возле его стола.

Максим смотрел на лицо Скворцова, и его выражение вызывало у Косопузова тревогу. Лже-Скворцов в этот момент точно бы испытывал дикую злобу и одновременно хотел скрыть ее. И от этого по лицу его пробегали какие-то тени, а глаза злыми буравчиками сверлили Косопузова.

– Я что-то в эти дни плохо себя чувствую! – проговорил лже-Скворцов. – Поэтому у меня появилась идея. Пойду-ка я сейчас в одну больницу, к знакомому врачу. Посоветуюсь насчет здоровья и одновременно предложу ему наше оборудование, отдам прайс-лист.

– Хорошо, – тут же согласился Косопузов.

«Надеюсь, у тебя не получится ничего продать! – подумал Максим при этом. – И директор быстро убедится в том, что поменяв меня на тебя, он ничего не выиграет».

Косопузов хотел предложить лже-Скорцову подлечиться поосновательнее – провести в медучреждениях побольше времени. Но тот упредил начальника:

– Если сразу поправиться не удастся, я поеду в другую больницу и там тоже стану предлагать оборудование, – проговорил лже-Скворцов. – Но это может занять время. Так что, может быть завтра и послезавтра я в офисе не появлюсь.

Косопузов кивнул головой.