Текст книги "Ладонью солнце не закрыть. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), архимандрит Авель (Македонов), митрополит Симон (Новиков)"

Знаки Божией милости

Поправив здоровье, митрополит Симон продолжал заниматься восстановлением монастыря. По его молитвам, началось активное строительство новой деревянной Никольской церкви и восстановление разрушенного Иверского храма. На старинных фотографиях этот храм обращает на себя особое внимание. Его главный купол походил на корону русских царей, которая, в свою очередь, напоминала архиерейскую митру.

И это не случайно, ведь при короновании первосвятители возлагали на царей руки, то есть как бы рукополагали их. Потому в «Своде основных законов Российской империи» говорилось, что «император, яко христианский государь, есть… блюститель правоверия и всякого в Церкви Святой благочиния. …В сем смысле император именуется главою Церкви». Напомним, что слово «епископ» в переводе с греческого означает «блюститель».

Будучи цесаревичем, император Александр II при посещении Николо-Бабаевского монастыря долго любовался похожим как на корону, так и на митру куполом Иверского храма. А после поклонялся перед находящейся в нем самой большой в России частицей мощей святителя Николая Чудотворца.

В 1940 году безбожные коммунистические власти разрушили монастырь, а затем и соборную Никольскую церковь. В обители устроили колонию для несовершеннолетних арестантов. Их заставляли разбирать не до конца разрушенный собор. Руководил группой арестантов уроженец Рязани. И надо же случиться такому повороту истории, что постройкой нового Никольского храма занялся архиерей из Рязани митрополит Симон! Видимо, проявился в этом Божий Промысл…

Проявился он и в другом случае. Когда владыка Симон начал строительство Никольского храма, в соседнем селе Некрасовское начал разрушаться памятник Ленину. Кто-то обратил внимание на старинный мраморный постамент, на котором стоял вождь мирового пролетариата, и рассказал об этом владыке. Владыка Симон, изучавший документы по истории Николо-Бабаевского монастыря, сумел установить, что этот постамент являлся не чем иным, как престолом одного из храмов Никольской обители.

Оказалось, что после закрытия монастыря безбожные власти придумали изощренное надругательство над этим престолом. Они приспособили его под постамент памятника Ленину как символ того, что вождь безбожников попирает ногами святыню. Нет Бога – нет святынь… Но, как гласит народная мудрость, и разрушенная церковь – все равно церковь, и поруганная святыня – все равно святыня. А Господь поругаем не бывает. Говорит нам Священное Писание: Жив Господь, Который вывел сынов Израилевых из земли Египетской (Иер. 16, 14). Тот же Господь вывел и сынов Святой Руси из нового египетского рабства – из рабства большевизма.

Митрополит Симон, построив Никольский храм, молил Бога, чтобы в нем установили обнаруженный им престол. И власти согласились реконструировать памятник. Престол был возвращен Николо-Бабаевскому монастырю. Владыка несказанно обрадовался этому. Ведь в свое время именно у этого престола священнодействовал сам святитель Игнатий!

Митрополит Симон, видя, как строится Никольский храм, чувствовал умиротворение, был бодр и благостен, хотя здоровье его сильно пошатнулось. Он перенес инсульт и с трудом восстанавливался. Ходить уже не мог. Владыка чувствовал приближение кончины. А незадолго до нее сказал:

– Вот освятим Никольский храм, и мне пора будет отойти ко Господу. Но ведь со смертью жизнь человека не прекращается. У него кроме тела есть еще бессмертная душа. И я молю Бога, чтобы он принял смою душу в Свои небесные обители.

Приуготовляя свою душу к вечной жизни, митрополит Симон исполнил главнейшие евангельские заповеди: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим и возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37, 39).

Вместе с тем, как смиренный монах, он говорил:

– Никто из нас не может хвалиться своей праведностью. Ибо «никто не чист перед Богом, хотя бы и один день жития его» (см. Иов. 14, 4–5). И только милость Божия может спасти нас.

«Господи мой, Господи, Радосте моя! Даруй ми, да возрадуюся о милости Твоей!» – эти слова из акафиста Господу нашему Иисусу Христу владыка Симон часто напевал в последние месяцы жизни. Он сердцем знал, что милость выше всякого закона, что именно она дарует человеческой душе радость и благодать.

11 августа 2006 года бывший тогда управляющим Ярославской епархией владыка Кирилл (Наконечный) освятил новый Никольский храм, а через три недели, 1 сентября, отошел ко Господу великий молитвенник, мудрый архипастырь, глубокий богослов и ревностный гражданин своего Отечества митрополит Симон. Угас светильник веры и благочестия.

Помолиться об упокоении доброго пастыря, проводить его в последний путь прибыло множество его почитателей. На Божественной литургии и на панихиде было пять архипастырей Русской Православной Церкви, десятки священнослужителей и монашествующих из разных епархий, дети из православных гимназий Рязани и Ярославля, согбенные старушки, помнящие владыку еще молодым, офицеры, которых он благословлял на ратные труды во славу Отечества, представители государственных структур и простые верующие.

Перед кончиной митрополита Симона много дней шел беспрерывный дождь. Природа словно заранее оплакивала его предстоящий уход. В ночь перед погребением дождь не переставал. Литератор Василий Степанов вспоминал:

«Мы приехали в Николо-Бабаевский монастырь в пять часов утра. Моросил дождик. И вдруг одна женщина из Иваново, приехавшая раньше нас, сказала:

– Будут погребать – солнышко заиграет.

– Почему вы так думаете? – спросил я ее.

– Нам так ночью в храме сказал батюшка, который читал над покойным владыкой Евангелие. А почему он так сказал – не знаем, но верим, Господь подаст нам какой-то знак Своей милости к митрополиту Симону.

Признаться, я не принял всерьез такое предположение. Все небо от края до края обложили тучи. Это я заметил на берегу Волги, откуда открывается ширь необъятная. Только ширь эта была непроницаемо серой… Но вот после службы и панихиды из Никольского храма вынесли гроб с телом почившего митрополита и перенесли к склепу у северной части алтаря Иоанно-Златоустовского храма, рядом с местом захоронения святителя Игнатия. А когда после литии погружали гроб с телом почившего владыки в склеп и запели “Царство Небесное, вечный покой”, то, ко всеобщему удивлению, сквозь пелену серых туч проглянуло солнышко и весело заиграло своими лучами.

Кто-то сказал, что так солнышко иногда играет на Пасху. Это был явный знак Божией милости к почившему. Все явственно почувствовали, что присутствуют на погребении праведника, молитвенника, который станет ходатайствовать за нас пред Престолом Божиим».

Интересно отметить, что в Троице-Сергиеву Лавру скорбная весть о кончине митрополита Симона пришла, когда учащие и учащиеся московских духовых школ перед новым учебным годом совершали молебен у раки с мощами преподобного Сергия. Как вспоминал Константин Скурат:

«Весть о блаженной кончине митрополита Симона в радостный день начала занятий напомнила всем нам, что радость и печаль совсем близки – сияло солнышко, и вдруг набежала тучка, но тучка проходит, и снова посылает нам небо свет и тепло.

Последнее мы хорошо почувствовали, когда после официальной части собрались в Божий храм на панихиду о новопреставленном. Здесь печаль ушла, а на ее место пришла теплая взаимная молитва. И чем усерднее мы молились о почившем митрополите Симоне, тем сильнее ощущали его предстательство перед Богом на небесах. Мы сознавали, что почивший ушел от нас только телом, а духом любви своей пребывает с нами».

Пребывание владыки Симона с нами духом любви подтверждается его духовными чадами. Так, врач А.Н. Нечаева рассказала примечательный случай, происшедший вскоре после кончины митрополита Симона:

«Однажды, когда мне в жизни было особенно тяжело, я молитвенно попросила владыку хотя бы присниться мне для утешения и вразумления. Так и случилось. Я увидела сон, в котором приехала в Николо-Бабаевский монастырь. А там перед домом митрополита Симона стоял гроб, в котором был сам владыка в красном пасхальном облачении.

Вокруг него стояло множество людей. Каждый подходил к нему и о чем-то разговаривал с ним. Я слышала голос владыки Симона, голоса говоривших с ним, только не могла понять, о чем они говорят. А когда я подошла к владыке, то не могла говорить, а все время плакала. А он посмотрел мне в глаза, улыбнулся и говорит:

– Ну что же ты плачешь? Посмотри – ведь я живой! Больше не плачь, а лучше помолись.

После этих слов я проснулась. На душе у меня было легко и радостно. С тех пор, когда мне тяжело, я уже не плачу, а, по завету владыки Симона, молюсь и всегда чувствую его помощь».

Известно, что многие праведники перед кончиной говорили своим чадам в утешение: «Приходите ко мне на могилку, рассказывайте все, как живому, я вас услышу и буду за вас молиться». Митрополит Симон по своей скромности не говорил этого прямо. Но думается, что через описанный выше сон он все-таки сказал нам эти слова.

А предстательство владыки за нас перед Богом подтверждает случай чудесного исцеления жительницы подмосковного села Зеленые Дубравы С.И. Громовой. Митрополит Симон вскоре после своей блаженной кончины явился ей во сне в архиерейском облачении. Громова была инвалидом и очень тяжело болела. Она никогда не видела владыку, не знала его в лицо. Поэтому, когда он явился, спросила:

– Вы кто?

В ответ услышала:

– Я митрополит Симон. Молись за меня, а я буду молиться за тебя.

Женщина стала молиться и почувствовала облегчение. А вскоре ее тяжелая болезнь прошла совсем. Так вновь проявился знак Господней милости по молитвам приснопамятного митрополита Симона, которого многие архиереи, священники и миряне уже при жизни почитали за праведника.

Вот как сказал близко знавший владыку клирик Рязанской епархии протоиерей Сергий Рыбаков: «Святые отцы говорили, что трудно достигнуть спасения, если не увидишь праведника во плоти, человека, который являет собой некий идеал и показывает, как правильно прожить эту жизнь, чтобы наследовать Царство Небесное. Митрополит Симон был именно таким человеком, который являл собой пример жизни во Христе и учил нас жить так, чтобы наследовать Царство Небесное».