Текст книги "Римская сага. Далёкие степи хунну"

Глава 18

Утро наступило незаметно. Никто не кричал, не звал, не суетился, как раньше. Римляне просыпались сами и выходили наружу. Лаций с трудом выбрался из-под нескольких шкур, под которыми ему хотелось остаться навсегда, и, дрожа, подошёл к костру. Рядом сидел невыспавшийся Лукро. Сейчас была его очередь следить за огнём. Он тупо смотрел на вяло тлевшие угли и изредка подбрасывал сверху дрова. Даже здесь, в дальней комнате, было слышно, как завывает снаружи ветер. Вчера не было времени, чтобы осмотреться. Темнота наступила быстро, и люди торопились разжечь костры, чтобы спрятаться от пронизывающего ветра. Сегодня солнечный свет уже проникал почти во все внутренние помещения. Были видны стены, потолки и даже неровные полы с углублениями у выходов. Лаций прошёлся по лабиринту и осмотрелся. Все комнаты были пусты. На стенах кое-где виднелись остатки ярких рисунков и даже выбитые картины людей и животных. Похоже, первые жители этого места возделывали землю. В больших длинных нишах вдоль стен зияла пустота. Раньше в них ставили статуи или чаши. На полах валялся только мусор, похожий на замёрзшую грязь или загрубевшие куски старых шкур. Он заметил, что в углах виднелись маленькие чёрные угольки давно потухших костров. Значит, в этих местах бывали люди. И не раз. Они останавливались в этом месте только для ночлега и отдыха. Никаких других следов пребывания, кроме углей костров и мелких камней, здесь не было.

Когда Лаций, закутавшись в шерстяную накидку, всё-таки вышел наружу, его взгляду открылась ужасная картина: впереди, на выщербленных плитах, с которых ветер сдул почти весь снег, виднелись тела хунну. Рядом с ними, неуклюже задрав вверх окоченевшие ноги, лежали их лошади. Он не мог поверить своим глазам. Их было очень много. Неужели они все остались снаружи? Неужели замёрзли? Лаций вздрогнул от ужаса и холода одновременно. Безмолвное молчание было страшнее всяких слов. Из соседних пещер вышли другие римляне. Они тоже смотрели в их сторону. Лаций понял, что в путь они тронутся нескоро. Приказав жарить на кострах мясо, он поплёлся в сторону огромных колонн. Повсюду виднелись небольшие холмики тел, которые не подавали признаков жизни. Ему пришло в голову, что так бездарно не погибали даже воины Красса под Каррами. Но эта мысль быстро ускользнула, потому что, столкнувшись в проходе с хмурым Тай Сином, Лаций понял, что всё намного хуже, чем он мог себе представить. Старый лули-князь шёл собирать оставшихся в живых. То, что он делал это с одним слугой, говорило о серьёзных потерях. От двадцати тысяч к утру в живых осталось чуть больше пяти. Но это было ещё не всё…

Кочевники совещались до конца дня. В конце концов, они приняли решение остаться в Мёртвом Городе ещё на одну ночь. Но теперь все спрятались внутри пещер. К тому же, они точно так же уложили своих лошадей, как римляне, и, благодаря этому, дожили до следующего утра.

Раннее солнце казалось мутным из-за сильного ветра. Он дул, не переставая, и постоянно гнал вдоль земли лёгкую позёмку. Лаций почти не спал, потому что всю ночь они жарили конину, стараясь запастись жареным мясом впрок. Он не верил в то, что до Кангюя осталось совсем немного. Если так, тогда почему они не выступили сразу? Зачем целый день провели здесь? Холод и голод влияли на людей очень сильно, превращая их всех в жалких существ. Сейчас он уже не жалел, что у них не было оружия. Чжи Чжи обещал дать его в столице Битяль. Но где она, эта столица?

Хунну собрались очень быстро. На этот раз, правда, они не кричали на римлян и молча наблюдали, как те выводят лошадей с перекинутыми через спину небольшими мешками.

– Что там? – спросил Тай Син, увидев Лация.

– Мясо, – безразлично ответил тот.

– Зря взял. Мы скоро будем в Кангюе.

– Тогда выбросим, – так же спокойно ответил Лаций, щурясь от колючего ветра. Он натянул шапку потуже и добавил: – Ну, вдруг не совсем скоро, тогда пригодится.

Ветер крепчал, и лицо начинало превращаться в застывшую маску. А впереди был ещё целый день пути. Он покачал головой вслед удалявшемуся лули-князю и заметил, что рядом с ним нет кутлуга Ногусэ. Лаций оглянулся на длинную стену с чёрными глазницами пещер. Видимо, тот остался в Мёртвом Городе навсегда.

К середине дня на снежных холмах стали проглядывать ветки редких кустов. Ещё через какое-то время появились редкие деревья. Но в это время снова пошёл снег, и всё сразу накрыло серой пеленой. Хунну несколько раз уходили в сторону, потом возвращались, однако три группы всадников, посланные вперёд, так и не вернулись. Надо было остановиться, но упрямый Чжи Чжи приказал идти дальше. Годзю сказал, что надо всё время держаться края кустарников и зарослей, которые в такую погоду были совсем незаметны. Поэтому им приходилось постоянно проверять их руками. Римляне какое-то время держались вместе, но потом растянулись. Из-за снега они спешились и шли рядом с лошадьми. Они передвигались восьмёрками, привязавшись верёвками друг к другу. Лаций плёлся в конце, и ничего бы не произошло, если бы те, кто шёл впереди, не остановились. Он отвязался от своих людей и поспешил вперёд, если это, конечно, можно было назвать словом «поспешил». Снег доходил ему до колен, твёрдой дороги под ногами не было, поэтому все движения были очень медленными. Когда он добрался до первой восьмёрки, оказалось, что они потеряли след. Никто не знал, куда идти дальше. Выхода не было – надо было остановиться. Но интуиция подсказывала Лацию, что хунну не могли уйти далеко. Можно было рискнуть и попробовать догнать их. Он взял лошадь, но в этот момент его кто-то окликнул.

– Ты? Что ты здесь делаешь? – удивился он, увидев позади себя Чоу.

– Я пойду с тобой. У меня есть верёвка, – решительно сказала она.

– Останься! Я могу не вернуться, – хмуро произнёс он.

– Я знаю. Но тогда мне здесь тоже не выжить. Какая разница? – в её голосе звучало отчаяние, и ему стало жаль эту сильную духом девушку.

– Ладно. Бери лошадь. И привяжись верёвкой!

Ехать пришлось недолго. Лаций пытался считать шаги, но сбился. Когда они уткнулись в хвост последней лошади хунну, позади, по его расчётам, осталось не больше полумили. Хунну стояли на месте. Это были всадники лули-князя Тай Сина. Шаньюй Чжи Чжи и проводник Годзю ушли с большей частью кочевников вперёд. При этом рыжеволосых отправили по боковой дороге. Это посоветовал сделать Годзю, чтобы они случайно не запутались и не стали ходить по кругу.

Лаций узнал, что перед людьми Тай Сина впереди никого не было, и они остались одни. Поняв, что они потеряли след, старый князь приказал всем остановиться, а сам с небольшой группой всадников отправился на поиски Чжи Чжи. Сына он послал в ту сторону, где, по его мнению, должны были находиться рыжеволосые. Лаций очень обрадовался, услышав это от одного из кутлугов, и попросил дать ему как можно больше верёвок. Забросив их на лошадь, он размотал один моток и стал искать, к чему прикрепить конец. Но при таком снегопаде трудно было найти что-то подходящее. Там, где, казалось, должны были находиться кустарники, теперь был уже глубокий снег. Зато возле сбившихся в кучу кочевников лежала мёртвая лошадь. Она умерла совсем недавно и ещё не успела окоченеть. Он привязал конец верёвки к задней ноге и отправился к оставшимся позади товарищам. Чоу Ли шла рядом. Когда верёвка заканчивалась, он привязывал следующую. Так они двигались до тех пор, пока не кончились все верёвки. Но до римлян, по его оценке, было ещё столько же. Лаций связал оставшейся верёвкой передние и задние ноги своей лошади и толкнул её в бок. Животное упало и несколько раз дёрнулось, пытаясь встать.

– Ничего, полежи. Скоро вернёмся, – пообещал он.

Пройдя ещё шагов триста, он стал озираться и чаще останавливаться. Вдруг нога зацепилась за что-то твёрдое, и он чуть не упал. Наклонившись, Лаций увидел, что это один из мешков с замёрзшим мясом.

– Что там? – донёсся еле слышный голос Чоу.

– Мешок, – с досадой произнёс он и бросил его в снег. Потом подумал и поднял. Вокруг никого не было. Он подошёл к девушке. – Кажется, они ушли. Не понимаю, зачем, но ушли. Здесь никого нет.

– Куда? И как? – она была удивлена, как и он. Но теперь в её голосе был слышен испуг. – Надо быстрее возвращаться назад, – настойчиво сказала она.

– Да, идём!

Однако пройти назад триста шагов оказалось не так просто. В конце концов, они наткнулись на верёвку, и только потом поняли, что до этого кружили вокруг. Стреноженная лошадь лежала шагах в пятидесяти сзади. Пока Лаций добрался до неё, развязал и привёл обратно к сидевшей на снегу Чоу, прошло ещё какое-то время. Снег сыпался так, как будто боги решили обрушить на их головы всё, что у них было на небесах. Когда они, наконец, подошли к стоянке хунну, Лаций отвязал верёвку, но, к своему удивлению, не увидел хвостов и грив лошадей. Вокруг уже начинало темнеть, и ему показалось, что он просто плохо видит. Но Чоу тоже ничего не видела. Они стали кричать и услышали в ответ чей-то слабый голос. Бросившись на звук, Лаций через несколько шагов столкнулся лицом к лицу с одним из слуг Тай Сина. Сам лули-князь шёл позади него. Они нашли Чжи Чжи и вернулись за остальными воинами, но тех здесь уже не было. В этот момент они ещё не знали, что сын Тай Сина вышел на ту же дорогу, с которой ушёл, и вместо рыжеволосых нашёл римлян. Он забрал их с собой и решил вернуться к отцу. Однако в снегу они немного отклонились в сторону и прошли мимо лули-князя. Тем не менее, молодому Модэ Сину всё-таки повезло: он случайно наткнулся на людей шаньюя. Там же были и рыжеволосые. И только старого князя с ними не было. И найти его в такой снегопад было невозможно даже с тысячей всадников.

Оказавшись в трудной ситуации, Тай Син молчал, не спеша принять решение. Он заблудился, римлянин и его рабыня – тоже. В это время к Лацию подошла Чоу и тихо сказала:

– Уговори его никуда не ходить. Если не знаешь, что делать, лучше ничего не делать. Так будет лучше. Когда снег пройдёт, нас найдут.

– Думаешь, мы не найдём дорогу сами?

– Мы попали в «сеть, раскинутую от небес до земли».

– Что? Какая сеть? – Лаций уже с трудом понимал, что она говорит. – Ладно, попробую поговорить с ним…

Но лули-князь думал по-другому. Он знал, что снежные бури в этих местах могут длиться десятками дней – он даже показал Лацию обе руки с растопыренными пальцами, как бы подтверждая свои слова. Затем спрятал руки в большие варежки и замолчал. При таком снегопаде их за один день могло завалить с головой, не говоря уже о нескольких днях. Поэтому он принял решение двигаться в том направлении, где, как ему казалось, должен был находиться шаньюй.

– Идём, – тихо, но решительно произнёс он и первым тронулся вперёд.

Они шли очень долго, пока не стали падать. Вставали, при этом, они всё медленнее, не в силах собраться с силами.

– Стой! – прохрипел Лаций, когда верёвка, связывавшая его с Чоу Ли, натянулась. Девушка упала и лежала без движения. – Стой! – крикнул он ещё раз идущему впереди слуге, но тот даже не повернулся. До Тай Сина было далеко. Можно было не успеть вернуться за Чоу. Снег залеплял глаза и на вдохе попадал в рот. Но было уже не так холодно, как в Мёртвом Городе. Уставший рассудок говорил о том, что надо обрезать верёвку и спешить за двумя уходившими кочевниками, но Лаций никак не мог на это решиться. Со стороны Чоу напоминала небольшое бревно, которое, покачиваясь, двигалось вслед на ним на привязи, потому что была замотана в несколько шкур. Но теперь она лежала на снегу и не шевелилась.

– Я не могу идти, – раздалось из-под шапки, когда Лаций наклонился вниз. Чоу дышала. Он засунул руку под шкуру. Там было тепло. Значит, всё было ещё не так плохо.

– Надо идти. Они уйдут без нас, – сказал он.

– Я не могу. Мои ноги… Я не могу. Я падаю, – голос у неё был слабый и тихий, казалось, что она вот-вот перестанет дышать. Сняв с себя верёвку, он размотал шкуру и закрепил её по-другому. Потом примотал две длинных верёвки, перекинул концы через плечи и обмотал вокруг пояса. Первые шаги показались на удивление лёгкими. Шкура скользила гладкой стороной по снегу. Там, где была шапка Чоу, уже виднелась куча снега. Но это было меньшее из зол в такой ситуации. Лаций засунул руки под верёвку на плечах и продолжил свой путь. Ему казалось, что он видит оставленные в снегу следы – неглубокую колею, по бокам которой торчали небольшие бугорки снега. Хунну и их лошади совсем недавно прошли здесь, и надо было успеть догнать их, пока следы совсем не засыпало снегом.

Снег, снег, снег… Ему казалось, что он должен быть белым, но здесь он почему-то был серым, как будто его посыпали пылью. Где же в Риме можно было взять столько пыли? Даже на Суббурской улице и на пристани нельзя было столько найти. Может, эту пыль привезли из другого места? Кто? Может, это Теренций Юлиан? Он же ездил в Рим… О, боги, нет! Теренций умер. Умер. Его убили. За что?.. Трудно вспомнить… Приезжал Мессала Руф… Но было жарко. С ним была Эмилия. Они попали с ней в пыльную бурю. Пыльную бурю… Ей было страшно. Но почему она молчит сейчас? Она испугалась? Потеряла сознание? Да, она молчит. Ей страшно. Он несёт её в город. Скоро они вернутся, и она не будет бояться… Лаций… Да, я Лаций… Нет, это чей-то голос. Это Эмилия! Она зовёт его!

– Лаций… – уже более громко донеслось сзади. Кто-то дёрнул его за плечо. Голова с трудом повернулась, и взгляд остановился на верёвке. Она дёргалась. – Лаций! – отчётливо услышал он тонкий голос из-под кучи снега. Всё вокруг было серым и сумрачным. Снег перестал идти. Следов хунну видно не было. Он чувствовал своё дыхание, но не мог понять, что с ним происходит. Сознание с трудом возвращалось к нему, и, обведя взглядом унылую долину, Лаций окончательно вспомнил, где находится. – Ты слышишь? – отчаянно позвал его кто-то из-под снега.

– Да, – ответил он и подошёл ближе. Чоу… это была она. Он вспомнил её.

– Развяжи меня. Скоро будет ночь. Надо остановиться. Надо выкопать нору. Иначе мы умрём, – волновалась она. Теперь её голос был полон сил. Наверное, она пришла в себя, пока он тащил её по снегу. Освободившись, она села на колени и взволнованно произнесла: – Снег закончился. Скоро будет очень холодно. Очень! Холоднее, чем в Мёртвом Городе. Надо спрятаться. Ой, смотри! – она встрепенулась и показала куда-то вдаль. Лаций обернулся и увидел засыпанную снегом фигуру. Потом ещё и ещё.

– Что это?

– Лес! Это лес! – Чоу вскочила на ноги и снова упала на колени. – Ой, я не могу стоять. У меня слабые ноги.

– Идём, идём. Надо идти, – до Лация, наконец, дошло, что чёрные пятна были засыпанные снегом деревья. До них было совсем недалеко, и это было их спасение. Скатав шкуру, они медленно поплелись в ту сторону.

Вырыть нору под ветвями не получилось – там было мало снега. Пришлось искать другое место. Когда они нашли небольшой овраг, уже стемнело. Небо было на удивление ясным и звёздным. Луна казалась маленькой, но её света хватало на то, чтобы освещать бескрайние снежные просторы и спасительный лес.

– Найди немного веток. Они должны быть там, – попросила Чоу.

– Зачем? У тебя есть огонь? – с удивлением спросил Лаций.

– Да. Найди, – кивнула она. – Только не отходи далеко.

У него не было сил, чтобы спорить или удивляться. Чоу стала раскапывать снег руками, а он направился к ближайшему дереву. Когда он вернулся назад с ветками, стало ясно, что затащить их в вырытую нору не получится. Они углубили яму и вытоптали небольшое место для костра. Чоу достала свои два камня и стала высекать искру. Лаций стал уплотнять стены. Чувств не было. Только усталость и холод. За спиной слышались резкие отрывистые удары – это Чоу пыталась разжечь огонь, оторвав от шкуры небольшой кусок с мехом. Довольно долго у неё ничего не получалось, и Лаций уже хотел попробовать сам, но боги смилостивились и одна из искр, попав на пух под шерстью, занялась огнём. Потухнуть ей Чоу уже не дала. Вскоре они сидели у костра, протянув к нему руки и ноги, и молчали. Очень хотелось пить и есть. Но вокруг был только снег. Лаций взял его и поднёс ко рту.

– Нет! – резко воскликнула Чоу. От неожиданности он замер и не успел засунуть его в рот. – Не ешь снег! Нельзя! Снег попадёт в живот и заморозит тебя.

– Снег? Заморозит меня? – не понял Лаций.

– Да, ты будешь кашлять, станешь горячим и умрёшь. Нельзя!

– А что можно? – растерянно спросил он. – Я хочу пить, – совсем как ребёнок, добавил он и посмотрел на Чоу.

– Надо делать воду. Бери снег в руки и держи, пока не растает. Потом будешь языком лизать.

– Как это? Руки лизать?

– Да. Языком немножко. Только воду.

– Руки замёрзнут так держать, – недовольно пробурчал Лаций.

– Нет, не замёрзнут, – радостно покачала головой девушка. – Держи ближе к огню. Тепло будет. Немножко воды выпьешь, потом ещё, ещё. Или к животу прижми. Понимаешь? – она показала ему, как надо держать в ладошках воду, и Лаций был вынужден последовать её совету. Один раз она уже спасла ему жизнь, и что-то подсказывало, что надо послушаться её совета и на этот раз.

Ночью они спали урывками, ворочаясь и разговаривая во сне. Следить за костром не получалось, однако, как только он становился слабее, холод сразу будил их и они подбрасывали новые дрова. Под утро Лацию пришлось вставать и идти за новыми ветками. Это было невыносимо трудно. Ноги с трудом передвигались по мягкому снегу, руки и спина ныли, глаза вообще не открывались, и несколько раз он ловил себя на том, что засыпает прямо на ходу. Но инстинкт жизни заставлял его двигаться. О том, что было потом, память сохранила лишь короткие, как вспышки света, воспоминания. День, яркое солнце и дикий холод. Вечер, ветер, позёмка, задувающая костёр и дрова… Потом снова надо было идти за дровами. Он нашёл много старых толстых веток. Некоторые были очень тяжёлые. Он таскал их, пока не стало темнеть. Затем они с Чоу опять пили воду из ладошек и грели замёрзшие руки у огня. Так наступила вторая ночь.

Утро никак не приходило, хотя Лаций ждал его сквозь сон, надеясь, что солнце вот-вот разбудит их своими лучами. Он несколько раз просыпался, приоткрывал глаза, видел, что костёр горит, и снова проваливался в тревожную дремоту. Когда сквозь туманные очертания вдруг послышалось ржание лошади, он подумал, что это сон. Приоткрыв глаза, Лаций увидел, что костёр по-прежнему горит. Почему он горит, если никто не подбрасывает дрова? Этот вопрос растаял бы вместе с вопросом о лошади, который он задал себе мгновение назад, но тут его схватили за плечо и стали трясти.

– Лаций, слышишь? Проснись! – донеслось откуда-то издалека. Он с трудом вырвался из плена тяжёлого сна и повернул голову. Шапка сползла назад, и голове сразу стало холодно. Мелкие мурашки пробежали по затылку и забрались под толстую шерстяную накидку. Тёмное пятно перед глазами приобрело реальные очертания. Стало видно лицо и руки человека, который его звал.

– Что случилось? – поняв, наконец, что это Чоу, с досадой спросил он.

– Ты слышал? – с дрожью в голосе спросила она. – Лошадь! Это была лошадь!

– Лошадь? – тупо переспросил он, вспомнив, что ему снилось ржание, и в этот момент вдали снова раздалось лошадиное ржание. – Да… Это лошадь! – Лаций приподнялся, и тело мгновенно отозвалось тянущей болью и слабостью. – Ох… как же тяжело, – пробормотал он, встав на колени. Голова тянула вниз, как камень, всё вокруг качалось, и когда он попытался встать на ноги, перед глазами поплыли тёмные круги. Воздух по-прежнему был очень морозным, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. В голове появилась ясность, но сил это не прибавило.

– Возьми, – услышал он тихий голос Чоу Ли и с удивлением увидел, что она протягивает ему что-то, похожее на короткие корявые сучки. Он смотрел, не понимая, что она хочет. Мысли, казалось, замёрзли в голове, как кончики пальцев, которые он забыл спрятать в большие варежки. Лаций поднял взгляд на девушку, и Чоу тихо сказала: – Съешь! Это мясо. Тебе будет лучше.

– Мясо… – пробормотал он. – Мясо? Откуда оно у тебя? – он с жадностью засунул в рот твёрдые, как камень, кусочки драгоценной еды.

– Я взяла с собой. Из мешка. Когда не могла больше нести.

– Подожди, – нахмурился он, проглотив невероятно вкусную смесь жирной конины и собственной слюны, – а тебе?

– Нет, нет! Тебе нужны силы, – с улыбкой ответила Чоу. – Ты пойдёшь и приведёшь коня. Тогда мы сможем идти долго. И потом сможем его убить. И у нас будет ещё мясо.

– Да? Хм-м… – он боролся с очередным кусочком размером с пол-ладони, пытаясь пережевать твёрдые волокна. – Ты умная. Ты так долго прятала его… Почему ты раньше не дала его мне?

– Не время. Могло быть хуже.

– Всё, я готов съесть ещё столько же. Я проглочу и даже жевать не буду. У тебя ещё есть?

– Да, но лучше оставить. Вдруг ты не поймаешь коня… – она печально отвела взгляд в сторону.

– О, боги, лучше об этом не думать, – он поднял глаза к небу и попросил: – Диана2828
  Диана – богиня охоты (римск.).


[Закрыть], помоги мне, пожалуйста! Я никогда тебя не просил об этом. Прости. Я принесу тебе жертву и дары, когда выберусь из этого снега. Помоги мне…

Триста шагов, которые Лацию пришлось пройти до поворота, показались ему самым длинным расстоянием, которое он когда-либо преодолевал в своей жизни. Лаций волновался, тяжело дышал и часто останавливался. Глубокий снег не давал идти быстро. Но, самое главное, он ещё раз услышал ржание лошади и теперь знал, где её искать. Звук доносился из-за поворота. Невдалеке от того места, где они с Чоу остановились, линия леса изгибалась, и животное, похоже, находилось как раз там, за невысокими снежными холмами. Когда он вышел на засыпанную снегом полукруглую поляну, то сразу увидел её. Лошадь стояла в дальнем конце и явно нервничала. Она фыркала, переминалась с ноги на ногу и дёргала головой, как будто чего-то боялась, но не могла ускакать из-за связанных ног. Всё стало ясно, когда он подошёл ближе. Ускакать ей не давали поводья. Они вмёрзли в снег. Наклонившись, Лаций увидел, что там лежит человек. Кожаный ремешок был намотан на руку. Лошадь оказалась привязана к всаднику и не могла отойти. Под снегом были видны высокие сапоги и расшитая шапка. Лаций вздрогнул – этот узор был хорошо знаком. Он перевернул тело и увидел Тай Сина. Снег покрывал его полностью, только там, где не было волос, он медленно таял и превращался в капельки воды. Значит, старый хунну был жив! Но почему один и рядом с лошадью? Всё это было странно. Лаций осмотрелся. Солнце уже поднялось высоко и стало слепить глаза. Он не мог без боли смотреть на него. Лули-князь был крепким кочевником, и Лаций удивился, что он смог поднять его и взвалить на спину лошади. Теперь надо было довезти его обратно до костра.

Лошадь всю дорогу вела себя нервно. Она храпела, неожиданно останавливалась, мотала головой из стороны в сторону и даже пятилась назад. Лаций помнил, что так вели себя лошади римских всадников в пустыне, когда чувствовали опасность. Но здесь не было ни змей, ни скорпионов, ни шакалов… Он с трудом дошёл до костра и, не разматывая уздечки, упал рядом с испуганной Чоу.

– Кто это? – спросила она.

– Тай Син, – хрипло ответил Лаций, сбрасывая накидку, чтобы немного остыть. Ему пришлось отпустить уздечку, и лошадь оказалась свободна. Она опустила голову и покорно ждала, пока Чоу отвязывала лежащего на спине человека. Верёвки упали на снег, и она, не удержав бесчувственное тело старого князя, повалилась вместе с ним в снег. Тай Син придавил её сверху. Лаций, всё ещё тяжело дыша, подошёл и помог ей выбраться. Вместе они оттащили князя к костру, и Чоу набрала в ладони снег, чтобы растопить немного воды.

– Где он был? – спросила она. Лаций рассказал, как нашёл коня и старого хунну за поворотом. – Они были совсем рядом, – задумчиво произнесла Чоу. – Надо вернуться и посмотреть. Там могло что-то остаться. Он не мог быть один, – она повернулась и посмотрела на него с надеждой и просьбой. С ладошек уже начала капать вода, и Чоу быстро поднесла их к губам старика. Лаций помог приоткрыть ему рот. Какое-то время у них ничего не получалось. Вдруг Тай Син закашлялся и с ужасом открыл глаза.

– А-га-га-а-а-а! – вырвалось у него из горла. Никто не ожидал такого громкого крика, и Лаций с Чоу от неожиданности даже откинулись назад. Чоу зацепилась пятками за ветку и упала на спину. Но дальше произошло самое страшное – лошадь, испугавшись голоса человека, вздрогнула и рванулась назад. Когда Лаций вскочил, чтобы схватить её за поводья, было уже поздно: животное испугалось ещё больше и помчалось обратно, в ту сторону, откуда они только что пришли. Не успев сделать несколько шагов, Лаций споткнулся и со всего размаху упал лицом в снег. От отчаяния он закричал. Это только подстегнуло животное, которое быстро скрылось за поворотом, после чего наступила полная тишина. Снег искрился на солнце, переливаясь яркими искрами, но радости от этого не было. Вернувшись к костру, он прочитал в глазах Чоу ужас и обречённость.

– Вставай! – резко приказал он. Она испуганно попятилась назад, не понимая, что он хочет сделать. – Надо пойти посмотреть, что там осталось, – кивнул он в сторону поворота. – Сейчас светло. Надо спешить. Там может быть мясо.

– Я попробую, – пробормотала Чоу и встала. Она уже могла держаться на ногах, хотя ещё чувствовала слабость во всём теле.

– Нет… – вдруг раздался за спиной хриплый голос. Это был Тай Син. Они медленно повернулись. Старый князь лежал неподвижно, глядя в их сторону. – Там нет мяса, – добавил он. Лаций опустился рядом с ним и услышал страшную историю, от которой ему стало не по себе.