Текст книги "Своя вселенная"
Автор книги: Игорь Харичев
Жанр: Историческая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Вам чего?
– Машина во дворе стояла. Рядом с памятником. Серебристая такая. «Москвич» последней модели. Не видели, куда он пропал?
Вахтер посмотрел на него чумными глазами.
– Какая серебристая? Какой «Москвич»?
– Последней модели. На нём кто-нибудь уехал?.. Вы же ворота открываете. Что, не помните?
Вахтер выглядел весьма озадаченным.
– Чтобы «Москвич»… Такого не помню. – Он помотал головой. – Не помню.
Выходит, произошло. Но он хотел ещё доказательств.
– А меня вы знаете? – спросил Петровский.
– Нет…
– Здесь не Союз писателей СССР?
– Чево? СССР? – Он лениво махнул рукой. – Это когда было. Вспомнили. Ассоциация. Вот чего теперь тут.
– Извините. Ошибся.
Выйдя во двор, он глянул на вывеску. Он её не заметил в спешке. «Ассоциация писательских союзов» – значилось на ней. Из чего следовало, что в этой вселенной Союз писателей СССР давно перестал существовать.
Возвращение не обрадовало Василия. Слишком ему понравилось в последней вселенной. Да и в той, в которой продолжали править коммунисты, было неплохо. Лично для него.
«Как же я не додумался попросить доброго ангела, – корил он себя, машинально двигаясь в сторону Садового кольца. – Вот дурень! За Астахова попросил, а за себя – нет. Какая досада… Правда, я не знал, говоря с ним, про последнюю вселенную. Но остаться в СССР я бы тоже не отказался. Быть секретарём такой солидной организации престижно. И в материальном плане очень хорошо… Надо было всего лишь попросить оставить меня там. Дурак. Не догадался… – Он брёл, ничего не замечая вокруг. – Но если честно… Если честно, мне хотелось бы жить в последней вселенной. Там не только другая судьба у страны. Там другая судьба у народа. Там люди живут с уважением к себе».
Машины целеустремленно катили по Садовому кольцу. Их было куда больше, чем в покинутых вселенных. Рабочие возводили сбоку от проезжей части какие-то металлические конструкции. Похоже, здесь, на площади начиналась какая-то стройка. Потом Василий долго стоял на углу в ожидании зелёного света для пешеходов. Большая толпа собралась вокруг него. Лица у всех были сосредоточенные, хмурые. Окружающих его людей донимали проблемы. Эти люди ничего не знали про параллельные вселенные, про своих двойников. Петровскому отчего-то стало смешно. В параллельных мирах двойники мучились другими проблемами, ощущали другие страдания и переживали другие радости. И каждый воспринимал свои радости и страдания как самые важные.
Наконец машины прервали свой бег. Множество людей двинулось навстречу друг другу с противоположных сторон широкой улицы. Две толпы соединились и, пройдя сквозь друг друга, разошлись. Каждую влекло своё направление. А нетерпеливые машины уже надвигались на пешеходов.
У зоопарка Петровский свернул направо. Привычный маршрут. Хорошая погода. Но вместо того, чтобы наслаждаться приятным летним вечером и неспешной прогулкой, Василий сумрачно размышлял о том, что ему вновь предстоит сочинять дурацкие тексты про интерьеры, оформленные в разных стилях, будь они неладны, про мебель, которую сам он купить не может. Вспомнил он и про автомобиль, который давно следовало сменить, но денег на это не было.
Позже Василий стал думать о том, что он оставил своим двойникам? Тому, что живёт в СССР, беременную жену. Это, конечно, самый главный «подарок». А ещё нового приятеля Дмитрия Астахова, помешанного на переходах между вселенными, страстно желающего сообщить миру о наличии параллельных вселенных. А кроме того, наброски нового романа. Всё записано, все идеи, ходы, сюжетные линии. Он может с лёгкостью продолжить… Ну а тот, который совсем ненадолго исчез из России, не знавшей гнёта большевиков, тоже имеет шанс получить второго ребёнка. А ещё нового знакомого Дмитрия Астахова, если тот проявит активность и разыщет главного редактора «Модного интерьера».
Следом на Василия хлынули думы о том, как живут его двойники в других вселенных, в которых ему не довелось побывать. Если в одной вселенной он прекрасно устроился, в другой – не менее прекрасно, а в третьей пусть похуже, но тоже с голоду не умирает; если он умеет работать и отнюдь не глуп, не особо надеется на власть и на чудо, он везде должен жить нормально. Хотя, кто знает? Вариантов может быть много. Даже слишком.
Достигнув своего дома, Петровский остановился. Тёплое чувство наполнило его самым неожиданным образом. Он смотрел на здание, столько лет дававшее ему кров. Он ощущал себя путником, вернувшимся после долгого отсутствия.
Решительно двинувшись, он достиг входной двери, поднялся на привычный этаж, вошёл в квартиру. Он знал, что последует. И не ошибся.
– Василий, это ты? – раздался голос его здешней жены, а следом из комнаты появилась Света. Улыбнулась. – Что-то ты рано сегодня. Ты голоден? Обедать будешь?
– Буду. Но прежде выпил бы чаю. Страшно хочу пить. Чаю дашь?
– Дам.
Вскоре он сидел за кухонным столом и смотрел на Свету, которая деловито ставила чайник, готовила чаепитие. «Неужели она ничего не заподозрила?» – удивлялся он. Заметив его неотрывный взгляд, Света озадаченно спросила:
– Что ты так смотришь?
– Соскучился. – Его улыбка была мечтательной, лёгкой. – Я так давно тебя не видел.
– Сколько? – Недоверие отразилось на её лице.
– С самого утра. Но такое ощущение, будто прошло два месяца.
Света не придала его словам никакого значения. Наполнив чашки чаем, она села напротив, устремила на него взгляд.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. А что?
– Ты столько времени хандрил. Вёл себя странно. Всё забывал. Даже то, где работаешь. Твердил про Союз писателей СССР. Непрестанно жаловался на память. Я уж и не знала, что думать… – Помолчав, добавила несколько игриво. – Правда, супружеский долг исполнял исправно.
Нечто похожее на ревность дёрнулось в груди Василия.
– Теперь всё будет нормально, – мрачно пробормотал он.
– Может, всё-таки стоит сходить к врачу?
– В этом нет необходимости.
– Ты всё время отказываешься. По-моему, зря. Давно бы уж сходил.
Надо было как-то объяснить ей странность его недавнего поведения. Помолчав, он выговорил:
– У меня был трудный период… Можно сказать, кризис. Духовный. Я хотел бы зарабатывать писательским трудом. Но… не получается. Я просто вынужден работать в этом журнале. Сочинять дурацкие статьи. Бесперспективность заела.
Её лицо отразило живейшее сострадание.
– Бросай ты эту работу.
– А что взамен? Что?.. Ничего, я успокоился. Как-нибудь ещё поработаю. Зато я шикарный сюжет придумал. Про параллельные вселенные. Это будет классный роман. Я сажусь за него завтра же.
– А сегодня?
– Сегодня отдыхать буду.
Света смотрела на него ласковыми, тихими глазами. Похоже, поверила, что его странная хандра позади.
Выпив чаю, Василий отправился в большую комнату, включил телевизор. Ему страстно захотелось узнать, что происходит в этой вселенной. Он принялся поглощать информацию – внимательнейшим образом смотрел выпуск новостей. Бойкие пенсионеры дружно ругали льготы, поддерживая намерение правительства и парламента заменить их на денежные выплаты, и казалось, что более важных дел, чем отмена льгот, в России не существует. Опять кого-то взорвали в Чечне, опять боевики совершили вылазку. В Страсбурге подводили первые итоги недавнего вступления десяти новых членов Европейского Союза, Китай достиг очередных успехов в экономике, американцы по-прежнему вели боевые действия в Ираке.
«В чём отличие от той вселенной, где сохранился СССР? – спрашивал себя Василий. – Там нет войны в Чечне. Там успешно развивается экономика. Там китайцы смотрят на нас с завистью, а здесь – свысока… Не в коммунистической же идеологии дело. Наверно, там больше порядка и меньше – воровства. Там давно поняли, что нельзя плевать на людей… Впрочем, нет. Дело, наверно, в другом. Там удалось более успешно пройти соответствующую развилку в девяносто первом. Или даже раньше. Где-нибудь в середине восьмидесятых… А в той вселенной, где вообще не было СССР, развилку прошли ещё раньше – в девятнадцатом году. Там вообще…»
Раздался шум входной двери. Потом через холл прошла быстрым шагом Лена.
– Привет, пап, – бросила она, повернув на мгновение голову.
Ему стало тепло от появления дочери, от столь мимолетной фразы – он чувствовал слишком многое за коротким приветствием. Петровский встал, подошёл к двери той комнаты, где ещё несколько дней назад сидел за компьютером. Лена разбирала небольшой рюкзак.
– Ты что, была на тренировке? – облачилось в слова его удивление.
– Да.
– Сейчас лето. Каникулы.
Она состроила кислое-прекислое выражение на лице.
– Пап, я тебе уже говорила. Наша секция работает. Все, кто в Москве, приходят. А уехало не так уж и много.
По непонятной причине он вспомнил, что в первой из покинутых им вселенной собирался утром отправиться с дочерью и Натальей в Сергиев Посад или Владимир. Если тамошний его двойник не побывал в Союзе писателей, он не сможет выполнить за него это обещание. «Если так, он ещё не знает, где машина, – думал Василий. – Найдет её только в понедельник… Может, мне здесь выполнить обещание?..»
– Поехали завтра куда-нибудь. В Сергиев Посад. А можно во Владимир, – предложил он. – Погода хорошая.
– Не могу, – деловито сообщила дочь. – Я уже договорилась на субботу и воскресенье. Мы с девчонками едем на дачу к Марине.
Василий насторожился.
– А её родители там будут?
– Будут, – с вызовом выпалила дочь.
Василий помолчал.
– Давай съездим куда-нибудь через неделю.
– Подумаю. Наташу возьмём с собой?
– Какую Наташу? – зыбкая тревога наполнила Петровского.
– Подругу мою. Опять у тебя провалы памяти?
– A-а, Наташу. Которая в соседнем доме живет? Конечно, возьмём… – Ещё одна давняя информация пробилась к нему, обернулась вопросом. – Слушай, по-моему, ты собиралась в Венгрию в молодежный лагерь. Ты не едешь?
– Еду. В конце июля.
Понимающе кивнув, он прошёл в большую комнату, взял книгу, уселся на кресло. Но он не читал. Мысли о Наталье одолевали его. Что она делает в этой вселенной? Разыскать её? Зачем? Что он скажет ей? Начинать всё заново, чтобы оставить так, как есть? Глупо. Ему хотелось увидеть её, ой как хотелось. Но он решил не делать этого. Пусть всё идет, как шло.
Звонок телефона прозвучал в пространстве квартиры и смолк. Трубку взяли там, в комнате. Чуть позже он услышал шаги. Света приблизилась к нему, протянула радиотелефон.
– Тебя. – И добавила, понизив голос. – Какая-то женщина.
«Наталья?!» – мелькнуло у Петровского, и тотчас неприятное предчувствие обрушилось на него.
– Слушаю, – осторожно произнёс он.
– Меня зовут Ирина, – раздалось из трубки. – Я жена Дмитрия Астахова. Я хочу поставить вас в известность, что Дмитрия завтра выписывают из больницы и переводят в санаторий. Под Рузой. Так что если вы сможете навестить его, приезжайте. Дима очень дорожит дружбой с вами.
– А почему он попал в больницу? – оторопело спросил Василий.
– Как, почему?.. Я не ошиблась? Это Василий Петровский?
– Да.
– Вы же навещали его. В больнице… На Дмитрия напали, ударили по голове. Пробили череп. Ему операцию делали. Скажите, у вас есть машина?
– Есть.
– А вы могли бы помочь завтра перевезти его в санаторий? Я соседа попросила. Но у него машина барахлит.
– Могу, – сказал Василий, хотя у него не было никакого желания тащиться под Рузу. – Конечно, могу.
Она принялась энергично объяснять, где и когда они с Василием должны встретиться завтра. На том разговор и окончился.
«Вот почему болела голова у того Астахова, – догадался Василий. – Здесь ударили, а там…»
– Кто звонил? – проявила любопытство Света.
– Жена моего приятеля. Он сейчас в больнице. Ударили по голове. Месяц назад.
– Астахов? – уточнила Света.
– Тебе про него известно? – Петровский был удивлен.
– Конечно. Ты мне про него рассказывал. Жаловался, что он замучил тебя вопросами.
– Он – хороший парень. Прямо-таки помешан на своей науке. Даже меня увлёк всякими космологическими теориями… Его жена просила помочь перевезти Дмитрия в санаторий в Рузе. Я согласился.
– Ну и правильно… А ты права свои нашёл?
– Нашёл. – Ага! Получалось, что он сообразительнее своего двойника.
– Слава Богу. Ты их столько искал. Если завтра вернёшься не слишком поздно, поедем в Купавну. Я обещала, что мы появимся. У тебя хватит сил на две поездки?
– Хватит.
Василий обнял её, принялся целовать. Он вовсе не чувствовал себя виноватым перед ней за то, что без малого два месяца жил с другой женщиной. Он понял, что соскучился по ней. Той, которая оставалась в привычной для него вселенной. Ему захотелось проявить ласку.
– Ты что?! Лена может придти, – прошептала она.
– Пойдём в спальню.
– Она ещё не спит.
– А мы сегодня ляжем раньше её.
– Идём, – согласилась она после некоторых колебаний.
Перемещение состоялось. Дверь была заперта. Одежды – сброшены. Покрывало – стянуто с кровати. Прохладная простыня приняла их. Он проявил завидное усердие. И остался весьма доволен откликом.
– Ты продолжаешь меня удивлять, – проговорила она позже.
– Это плохо?
– Нет… Я только не могу понять, чем это вызвано.
– Событиями в параллельных вселенных, – как само собой разумеющееся, поведал Василий.
Света хмыкнула с недоверием.
– Они существуют, эти вселенные?
– Да.
– Это сказал Астахов?
– Это я сам лично проверил, – вырвалось у него.
– Каким образом? – оживлённо прозвучал её голос.
– Ну… Побывал там… – Зря он сказал ей эти слова. И что теперь? Как выкручиваться? Лучше всего было сменить тему. Но как-то хитро. – Фактически побывал. Знаешь, если бы судьба России сложилась по-другому… допустим, в гражданской войне победили бы не красные, а белые, и обошлось бы без коммунистического режима, без репрессий, здесь жили бы совсем другие люди. Прежде всего, у них было бы уважение к себе. – Он с интересом глянул на Свету. – Как ты думаешь, почему в наших людях так мало самоуважения?
Пауза была совсем недолгой.
– Потому что здесь были и есть подданные, но никогда не было граждан. – Её голос звучал устало. – Потому что нельзя быть гражданами без внутренней свободы. А у подданных психология раба… Россия давно тяготеет к деспотизму.
– С татаро-монгольского нашествия?
– Раньше. Фактически, со времен Северо-Восточной Руси. С Андрея Боголюбского… Наша власть всегда существовала в отрыве от народа. Что при царях, что при коммунистах, что сейчас. И никогда не уважалась личность. Система жестко подавляла тех, кто выделялся. Какое уж тут самоуважение… – Помолчав, она предложила. – Давай спать.
– Давай, – согласился Петровский.
Но ему не спалось. Он думал о том, что Света права – причина в сохранении рабской психологии. Он думал о том, что бессмысленно говорить ей правду о двух последних месяцах – не поверит. Он думал о Наталье, живущей в другой вселенной – как она там с его двойником? Он пытался представить то, как его двойник воспринял важные для него новости? Он размышлял о ещё одной вселенной, где всё так хорошо складывалось, и для страны, и для народа. Вот бы где он хотел жить. Но он понимал: это невозможно. Его возвращение состоялось не для того, чтобы он вновь исчез. «Там лучше, а здесь привычнее, – с некоторой грустью подытожил он. – Своя вселенная ближе к телу…»
С тем он и заснул.
22
Великое нетерпение переполняло Астахова. Дмитрий вел расчёты. Пытался применить теорию струн для описания связи между вселенными. Один блокнот был уже исписан. Хорошо, что Ирина принесла несколько. Дмитрий напоминал путника, проделавшего немалый путь, стремящегося достичь определенного пункта, но не знающего, сколько ему ещё предстоит пройти до намеченной цели.
Бойкий сосед не мешал ему. Он давно признал за Дмитрием право на необычность. Это избавляло от излишних приставаний.
Расчёты были в самом разгаре, когда Дмитрия подняли с постели. Недовольно отложив блокнот, исписанный формулами, он вместе с нянечкой отправился в перевязочную. Он по-прежнему чувствовал слабость, не мог идти легко, свободно, как раньше, до истории с нападением. Резкие движения вызывали боль в голове, тягучую, злобную.
Ирина ждала его у входа в перевязочную. Поцеловала, сунула ему панаму цвета хаки. Покрутив её в руках и невесело хмыкнув, Дмитрий шагнул внутрь.
Доктор отсутствовал, но сестра находилась на месте. Астахов сел на белый скрипучий стул. Сестра и нянечка начали заниматься им. Привычная процедура казалась ему невероятно долгой. Наконец, бинты были сняты. Навсегда.
– Вы аккуратнее с головой. – Вежливая назидательность наполняла голос нянечки.
– Это панама? – спросила сестра. – Наденьте.
– Я на улице надену.
– Здесь наденьте.
Дмитрий послушался, аккуратно увенчал голову полотняным изделием. Поднялся.
– Вот вам история болезни. Переодевайтесь там, внизу, и на выход. – Сестра смотрела на него равнодушными голубоватыми глазами. – Теперь вам в санаторий. Там всё, что надо, сделают.
Дмитрий принялся благодарить их, пятясь при этом к двери. Потом в сопровождении Ирины он пошёл забрать свои вещи и попрощаться с теми, кто был его товарищами по несчастью. Дверь в последний раз пропустила его в убогое пространство палаты, заставленное кроватями. Наполнив пакет тем немногим, что скрашивало его здешний быт, Астахов повернулся к соседу, бледному, невесёлому, протянул бумажку с номером телефона.
– Звони. И выздоравливай.
– Видишь, всё не получается.
– Получится. Я знаю.
– Пусть будет по-твоему. – Сосед улыбнулся. – Счастливо тебе.
Рукопожатие было долгим. Константин с неохотой отпустил его руку.
– Держись. – Дмитрий подмигнул парню – выше нос. После этого он обратился к остальным. – Ухожу. В санаторий меня переводят. Да я говорил… – Он чувствовал некоторую неловкость от того, что покидает больничные стены, а остальные – нет. – Больше не буду шуметь… Простите, если что не так. Желаю всем побыстрее выздороветь. Всего доброго.
Выйдя осторожными шагами в коридор, он направился к лифту. Ирина держала его под руку. Серые двери никак не хотели раздвигаться. Наконец, они дернулись, открыли проход в скучное нутро больничного лифта.
На первом этаже Дмитрий снял застиранный больничный халат, надел рубашку и джинсы, привезённые Ириной. Теперь ничто не удерживало его в этом здании, где одни получали возможность продолжить жизнь, а другие заканчивали свой жизненный путь, где мешались печали и радости, куда так не хотелось возвращаться.
Как прекрасно было на улице. Какой воздух и какой простор. Дмитрий давно забыл про воздух, не связанный с больничной палатой, про мир, не ограниченный больничными стенами. Здесь он уходил во все стороны от стеклянных дверей корпуса, мгновение назад покинутого Астаховым. Удивительная лёгкость наполняла его, и даже головная боль не могла помешать этому.
Слева он увидел светившего улыбкой Петровского, а рядом – белые «Жигули», классику, старенькую «шестёрку». Дмитрий двинулся к приятелю.
– Рад тебя видеть, – оживлённо проговорил он, протягивая руку. – Спасибо, что согласился помочь. – И тут же вспомнил. – Ты спросил, наконец?
– Садись в машину. – Петровский продолжал сдержанно улыбаться. – Поговорим по дороге.
Ждать было невмоготу.
– Чего ты тянешь? Спросил?
– Спросил.
Господи! Неужели?! Наконец-то!
– Говори скорее, кто прав из них троих? – Сколько нетерпения было в голосе Дмитрия.
– Не знаю, кто прав. Но параллельные вселенные есть.
– Это он сказал?!
– В определенном смысле, он. Садись, поехали.
Что-то бурное творилось в мозгах Астахова – они есть!
Параллельные вселенные существуют! Он предчувствовал это. Он почти не сомневался.
Дмитрий решил сесть спереди.
– Не стоит, – принялась отговаривать его Ирина. – Вдруг Василию придётся резко затормозить. Ты ударишься головой о стекло. А тебе никак нельзя ударяться головой.
– Я пристегнусь. И потом, Василий хорошо водит машину.
– Откуда ты знаешь, как я вожу? – предательски полюбопытствовал Василий.
Дмитрий не выдержал.
– А как я с тобой разговаривать буду?! Как?! С заднего сиденья?..
Немного подумав, Петровский насмешливо глянул на Ирину.
– Ладно, пусть садится. Я не буду гнать. Пусть садится.
Дмитрий не без труда забрался на переднее сиденье, долго шарил снизу руками, пытаясь отодвинуть его, дать ногам простор. Наконец, устроился. Можно было катить со спокойной душой.
Мотор весьма громко заявил о своей работе, машина поехала, оставляя позади больницу и месяц странной больничной жизни. Впрочем, Астахов думал не об этом.
– Значит, он тебе сказал, что параллельные вселенные существуют. – Дмитрий смотрел на приятеля восторженными глазами. – Прекрасно. Что же ты забыл спросить, кто из них троих прав? Я столько раз тебе напоминал.
Это было обидно. Второй по важности вопрос по-прежнему оставался без ответа.
– Я не мог спросить… – сообщил вдруг Василий. – Ну, про этих троих.
– Что значит, не мог спросить? Ты с ним говорил?
– Об этом – нет. И вообще… я получил доказательства… не в ходе разговора.
Стоп! Как же так? Разговора не было?! Зачем тогда все эти слова? И с чего он решил, что вселенные существуют?
– А почему ты решил, что параллельные вселенные существуют? – Дмитрий смотрел на приятеля с подозрением.
– Я был там. Понимаешь, был. – Какая-то детская непосредственность переполняла его улыбку.
– Ты хочешь сказать… ты был в параллельной вселенной?
– Да. – Он выглядел весьма довольным. – Именно так. И не в одной. В двух.
Пауза получилась бесконечной. Дмитрий покосился на приятеля.
«Он чокнулся? Охренел? Сошёл с ума? – крутилось в голове Дмитрия. – Что он несёт?»
– Останови машину, – попросил Астахов.
«Шестёрка» вильнула вправо, к тротуару, остановилась.
Петровский смотрел на него вопросительно. Похоже, взгляд Дмитрия был слишком суровым, приятель проговорил с укоризной:
– Ты веришь в существование параллельных вселенных. А когда я сообщаю тебе, что побывал там, не веришь этому.
Как он берётся утверждать такое?!
– Это разные вещи, – с чуть заметным раздражением возразил Дмитрий. – Ты не можешь там побывать, но из этого не следует, что их нет.
– Я был там, – упрямо повторил Петровский.
Дмитрий состроил снисходительную физиономию.
– Как ты туда попал?
– Не знаю. Но я могу рассказать тебе, что я там увидел. В той, в которой я был дольше. Во-первых, там по-прежнему СССР. И он занимает то место, какое здесь – Китай. Все ведущие фирмы США и Европы разместили в СССР свои сборочные производства. Дешёвые советские товары заполонили там западные страны. Экономика бурно развивается. Всё прекрасно, хотя проблемы есть, и нищие водятся. Это всё во-первых. А во-вторых, я там – известный писатель и работаю в Союзе писателей большим начальником. Кроме того, у меня там другая жена, красивая новая машина. Отечественная. В-третьих, я разыскал в параллельной вселенной… тебя. То есть, твоего двойника. В отличие от меня, ты там занимаешься тем же, чем и здесь, но за границу на заработки не ездишь. Тебе тамошних денег хватает. Живёшь нормально, только машины у тебя, в отличие от этой вселенной, нет. – Ироничная улыбка высветилась на его лице. – Ты долго не верил, что я из другой вселенной. А когда поверил, начал приставать ко мне с теми же вопросами, что и ты здесь: кто из них троих прав? И постоянны ли точки перехода между вселенными? А знаешь, как я тебе там доказал, что я из другой вселенной? Показал мои водительские права, техпаспорт. Что там поверху написано? «Российская Федерация». Деньги здешние показал. Материальные, так сказать, свидетельства. – С торжествующим видом Петровский достал из кармана и протянул ему две закатанные в пластик карточки. – Вот, смотри.
– Что это? – недоверчиво пробормотал Дмитрий.
– Права и техпаспорт. Посмотри, что написано там, наверху.
Дмитрий прочитал:
– «Союз Советских Социалистических Республик».
– Ну… А дата выдачи? Ты посмотри на дату.
– Две тысячи пятый год, – прочитал Дмитрий, перевёл недоуменный взгляд на приятеля. – И кто тебе их сделал? Какой умелец.
– В главном управлении ГАИ сделали. В главном управлении ГАИ Советского Союза… Я их там получил. Машина у меня там, – принялся объяснять он. – Я на ней ездить хотел. Я же не мог по здешним правам ездить? Сказал, что потерял. Мне другие сделали. Вот эти… – Помолчав, добавил. – Ну, с какой стати мне тебя обманывать?
– Не знаю… Чтобы разыграть. Ты писатель. Тебе такое придумать – раз плюнуть.
Молчавшая долгое время Ирина подала голос:
– Дима, зачем ты так? Какой смысл Василию разыгрывать тебя?
– Я – учёный! Мне нужны доказательства.
– Советские права, свеженькие для тебя не доказательство?! – Петровский прямо-таки вышел из себя. – Как я их, по-твоему, сделал?! Как?! У меня нет типографского оборудования. Нет!.. – Сколь энергично разлетелись его руки. Потом он поуспокоился. – Хорошо, зайдём с другой стороны. Ты обратил внимание на странность моего поведения примерно два месяца назад?
Дмитрий вынужден был признаться:
– Обратил.
– Скорее всего, я не узнал тебя. Так? Говорил, что плохо себя чувствую.
– Говорил.
– Ничего не помнил.
– Да.
– Так вот, это был не я, а мой двойник. Мы поменялись вселенными.
– Откуда ты знаешь, как вёл себя твой двойник? – проявил свою логику Дмитрий.
– Я не знаю, как он себя вёл тут, но я знаю, как я вёл себя там, и могу предположить, что происходило с ним здесь, в этой вселенной. А я первое время чувствовал себя идиотом. Мне казалось, что я сошёл с ума. Вдруг оказывается, что у меня другая жена, другая работа, другая страна. Хорошо, что я знал от тебя про параллельные вселенные. Догадался. А он-то не знал. Он там с твоим двойником не встречался. – Сколько экспрессии было в его жестах. – Представить, что здесь с ним было, в высшей степени легко. Там – советская власть, там – коммунисты, никаких демократов и олигархов. Там он – процветающий человек, ответственный функционер Союза писателей. И вдруг он попадает в этот мир, где он всего лишь простой сотрудник рекламного журнала, где совсем другая власть и другая страна, где у него прежняя жена, с которой он давно развёлся, где у него дома нет кабинета и нет красивой новой машины. – Указательный палец упёрся в Дмитрия. – Он ведь не знал тебя, когда вы с ним встретились. Вспомни. Ты воспринимал это за странность моего поведения, а это был не я.
«Господи, неужели это правда? – напряженно размышлял Дмитрий. – Неужели он не выдумывает? И что тогда?.. Они есть. А я в этом не сомневался… Что изменилось? Не знаю…»
Он почувствовал резкую головную боль, изводящую, неотступную. Поморщился. Сумрачно глянул на приятеля.
– Там меня тоже… бутылкой.
– Нет. Но ты много дней подряд жаловался, что у тебя сильно болит голова. – Он махал рукой. – Там это проявилось. Косвенно. Понимаешь?
Дмитрий сдержанно кивнул в знак согласия. Он понимал. И не понимал. Верил. И не верил. Документы из другой вселенной были в его руке. Всё это не умещалось в голове. И было в ней…
– Надо ехать, – услышал он голос Петровского.
Машина тронулась, но продолжить движение не получилось. Гаишник, выскочивший невесть откуда, принялся махать своей дурацкой палкой, повелительно указывая направо. «Шестёрка» вернулась к тротуару. Василий открыл дверь, ступил на асфальт. Потом Дмитрий наблюдал за ходом переговоров, не слыша голосов. Что этот упитанный блюститель дорожных правил хотел от Василия? Будь Астахов не в таком состоянии, он давно бы вмешался в дискуссию, добавил своё веское слово. А так приходилось наблюдать, как его приятель, исчерпав доводы, опускает руку в карман, достаёт портмоне, извлекает пятисотенную бумажку. И та вдруг исчезает в руке гаишника. Только что была – и нет. Фокус. И никакого мздоимства. Петровский возвращается на своё место. Дверца производит нужный звук.
– За что он тебя? – хмуро поинтересовался Дмитрий.
– Там нельзя было стоять. И поворотних я не включил, когда перестраивался. Ты так неожиданно попросил, я свернул… А в той вселенной я – известный человек. – Сожаление наполнило голос приятеля. – Приехал в центральное управление ГАИ, сам начальник побежал встречать. Генерал. Пригласил к себе, угощал коньяком. Я ему: так мол и так, потерял документы. А он: никаких проблем. Сделаем с превеликим удовольствием. Новые документы потом на работу майор привёз. Во как. Меня там ГАИ знает и уважает.
Мотор вновь заворчал. Движение продолжилось.
– А другая вселенная? – вспомнил Дмитрий. – Ты говорил про две. Там что?
Петровский бросил на него быстрый взгляд.
– А в другой вселенной вообще не было СССР. Потому что там красные не победили в гражданской войне. Там я был, к сожалению, недолго. Там парламентская республика. Тамошняя Москва понравилась мне больше всего, и там она не столица. Там столицей был и остается Санкт-Петербург. Я там возглавляю солидный журнал «Модный интерьер», весьма популярное издание, в котором сам Татлин прежде работал. Живу со Светой в прекрасном двухэтажном коттедже, но дочь у меня не от Светы, а от Наташи. То есть, жена у меня там – Света, на которой я здесь женат. Но поженились мы позже, чем в этой вселенной, и у нас нет общей дочери. Там. А здесь – есть.
– А я? – не выдержал Дмитрий.
– Ты там самый солидный из всех Астаховых, которых я видел. Никакой суеты, сплошное достоинство. Уважаемый учёный, декан физического факультета МГУ, прекрасная квартира с гостевой комнатой – я там в первую ночь, пока не выяснил, где живу, ночевал. Солидная машина, за рулём ты ни-ни, только трезвым. Но волнуют тебя те же вопросы, что и здесь: кто из этих троих прав? А когда я сказал, что из другой вселенной, долго не верил.
Дмитрий ласково посмотрел на иновселенные документы.
– А из этой, второй вселенной, документы есть?
– Нет. Из этой вселенной только тамошние деньги. Я тебе потом дам… Двойник, по сути, другой человек, – пояснял Петровский. – Хотя абсолютно похож на тех, которые живут в параллельных вселенных. Ты, например, более решительный, чем твой двойник в СССР. Хотя он так же помешан на космологии.
– Он там женат? – раздался сзади голос Ирины.
– Да, – ответил Петровский.
– На ком?
– … На вас. То есть, на вашем двойнике.
От Дмитрия не ускользнула некоторая пауза, имевшая место. С этим следовало разобраться. Потом. Когда будет возможность.
– А в другой вселенной? – не унималась Ирина.
– И там тоже… Везде ваши двойники.
– Там Диму не ударили по голове?
– Нет. Но там он тоже мучился головными болями.
– А чем я занята в тех вселенных?
– Вы простите, но я не спрашивал об этом… Но вид у вас везде интеллигентный.
– Спасибо, – довольно поблагодарила Ирина.
– Да я, собственно… описал то, что видел, – пробормотал Петровский.
Дмитрий слушал приятеля с огромным интересом. Но более всего ему хотелось выяснить про самого себя.
– Значит, в этой, в последней вселенной я достиг самого значительного успеха?
– Да… Всё-таки, мне в этой вселенной понравилось больше всего. – Мечтательно проговорил Петровский и вздохнул. – Но остаться не удалось. Один миг, и я здесь, в нашей с вами вселенной…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.