Текст книги "Игры, угодные богам"

Вывод

Скорее всего, не там, где нам говорят и, скорее всего, не тогда, когда нам говорят, происходившие праздники, скорее всего не то собой представлявшие, что нам преподносят, сегодня выставлены в качестве образца для подражания. Белоснежный непорочный Олимп – вожделенная мечта атлетов нынешнего времени, к сожалению, есть только миф. Мы сегодня стремимся к цели, которая существует лишь как фантазия. Она – мираж, плод вымысла новых богов. Это ложная вершина. На ней пустота, а за ней пропасть. Боги просто шутят с нами.

Часть II
Игры продолжаются…

 
Шествуй на Олимп гордо,
К солнечной стремись награде,
Ради красоты спорта,
Родины своей ради…
 
 
…Судьи будут к нам строги,
Но, в конце концов, поверьте,
Скажут нам, что мы – боги,
Скажут: «Молодцы, черти!»
 

Н. Добронравов

Шли века. Старые боги, а с ними и дела их окончательно стали мифом. Без богов мифом стали и игры. Без богов нет игр. Просто если нет богов, то некому играть. Не думает же всерьёз кто-то, что играют в шахматы пешки. Нет-нет. Пешки двигаются на площадках, они в центре событий, они на виду, за них идёт борьба. Но играют по-настоящему те, кто эти пешки двигает. Некогда священные игры потеряли своё первоначальное предназначение, канули в лету, обросли легендами и покрылись толстым слоем сказочных наслоений. То, что имело для древних важнейший астрономический, хронологический и религиозный смысл, стало под пером деятелей нового времени просто одной из красивых сказок с обнажёнными героями, сказочными существами, с циклопами, медузами, кентаврами и прочей нечистью. Скудные отголоски некогда великих празднеств, раскиданные по миру, всё равно рано или поздно исчезли бы с лица Земли вместе с последними местечковыми энтузиастами. Так бы всё тихо и закончилось. Слово Олимпия было бы сегодня известно обывателю не более, чем, слово Эннеакрунос или, скажем, Эрехтейон, и упоминалось бы исключительно в специальной литературе. Но… Но ничто не вечно под солнцем. Даже забвение. Однажды появился человек, вопреки всему решивший воскресить деяния старых богов. Это был совсем юный энтузиаст из Франции – барон Пьер де Кубертен. Он восхитился старым, давно разрушенным миром, его богами, его героями, его идеями и стал активно создавать новую религию, религию гармонии, религию, главным событием которой должны были стать честные игры, точно такие же, как те, о которых ему столь упоительно рассказывал Вильям Брукс. Амбициозный юноша решил восстановить олимпиады во всём их прошлом величии. Все бывшие до него игры он назвал псевдоолимпийскими и активно приступил к делу. Кубертен был не только восторженным мечтателем, но и талантливым энергичным организатором. Отдадим должное барону. Он проделал титаническую работу по агитации за возобновление игр и сбору средств на первые из них. Но вскоре Кубертен понял, что больших игр без больших игроков не получится. Для того, чтобы игры жили долго и счастливо, им нужны боги-покровители. И молодой человек решил таких богов… создать. Вернее, он решил воскресить то, что якобы уже когда-то существовало и было любимо народом. А там, для благого дела, глядишь, и покровители найдутся. Так как юноша был всецело обуян сказочной идеей, то первое, с чего он начал, это воплощение наяву того идеалистического мира общечеловеческих ценностей, при которых, как ему казалось, игры возникли. Именно на реализацию этой благороднейшей идеи он и планировал осуществить сбор необходимых денег.

Пьер де Кубертен (1863–1937). Автор идеи возобновления олимпиад.

Месье Кубертен трудился очень продуктивно. Был организован Международный олимпийский комитет (МОК), закипела работа по пропаганде интернационализации спорта, написанию законов нового мира, Олимпийской хартии. В создаваемой им религии было всё, что положено – идеалы, боги, ритуалы, символы. Он написал оду спорту, которая, по сути, стала сводом духовных ценностей нового всемирного движения. «О спорт! Ты мир! О спорт! Ты красота!» Что может быть возвышенней этих лозунгов. Казалось, что прогрессивное человечество должно с восторгом встретить новое детище. На такое благое дело денег не пожалеет никто. Однако на дворе было последнее десятилетие 19-го века. Мир входил в новую эпоху. Эпоху невиданного ранее цинизма, век двух мировых войн, войн, каких ещё не знало человечество прежде, век заката старых и восхода новых великих империй. Архаичные ценности, возрождаемые Кубертеном, не прижились с самого начала. Они были просто смешны. Немецкий кайзер, послушав первую речь о возрождении игр и быстро смекнув, сколько это будет стоить, рассмеялся так, как будто ему рассказали анекдот, и после этого произнёс ставшую крылатой фразу: «Этот человек так красиво говорил, что мне захотелось самому пойти со шляпой по городу, собирать деньги на его затею». Греческое правительство с интересом выслушало лекцию о своём великом спортивном прошлом, но наотрез отказалось принимать участие в организации этой «дикой и несвоевременной придумки». Все первые игры, которые, тем не менее, Кубертену и его единомышленникам удалось провести в рамках различных международных выставок и фестивалей на энтузиазме отдельных личностей, финансировались, главным образом, за счёт благотворительности. Такая система организации, если это можно назвать системой, естественно не могла существовать долго[37]37
  Сами состязания были так же по-детски наивны. Результаты практически не протоколировались, и не велась серьёзная статистика. Строго говоря, мы даже не знаем точно ни количества атлетов – участников, ни количества стран – участниц первых олимпийских игр современности


[Закрыть]. Результат не заставил себя ждать. В конце двадцатых – начале тридцатых годов идеалистический олимпизм пришёл к своему первому кризису, а по сути умер в младенчестве. Автор идеи пребывал в глубокой депрессии. Рушилось дело, которому он посвятил жизнь. Старые боги не хранили игры, а новым они в том виде, в каком их задумал Кубертен, были неугодны. «Главное не победа, а участие!» Ну кого, скажите, в век научно-технической революции и самой жестокой борьбы за ресурсы прельстит такой лозунг? Кто будет за это платить? «Победа и только победа. Победа любой ценой!» Слабые должны уйти в забвение, уступив место на Олимпе только одному – сильнейшему. И никак иначе. Вот что было актуально на мировой арене тогда, и что не потеряло своей актуальности до сих пор. Вот единственное условие, выполнение которого требовали сильные мира сего. Это не сочеталось с исходными идеалами и игры, как уже говорилось, начали умирать. Это был уже (или ещё) не их век. Единственным шансом выжить было появление бога, который взял бы игры под свое покровительство и снова сделал священными. И такой бог… вдруг нашёлся.

Деметриус Викелас (1835–1908). Первый президент МОК. Имел к олимпиадам такое же случайное отношение, как и Греция.

Возрождению и, по сути, тем видом, который олимпийские игры сохраняют до сих пор, мы обязаны немцам. Это неприятное обстоятельство сегодня не принято афишировать, так как немцы проиграли Вторую мировую войну и всё, что составляло их идеологию в первой половине 20-го века, получило штамп порочности. Даже научный термин «арийская цивилизация», так широко употреблявшийся во всём мире (в том числе и в России) в начале двадцатого века, был практически выведен из обращения лишь из-за того, что использовался в немецкой нацистской идеологии. Евгеника – наука об улучшении человеческой породы, также широко распространённая когда-то во всём мире, прочно заняла своё место в ряду «фашиствующих» и «человеконенавистнических» доктрин, а учёный, слишком часто произносящий слово «евгеника», может надолго обзавестись штампом расиста. Нарисуйте сегодня на двери своего дома свастику и можете попасть в разряд экстремистов-неофашистов, столкнувшись с необходимостью объяснять то, что вы, согласно древней традиции, просто хотите пожелать всем добра. Всё, к чему прикоснулись немцы, явно или подспудно объявлено нечистым, тронутым проказой. Расцвет олимпизма и его появление в нашей жизни – из той же серии. Кризис этого движения и второе рождение олимпиад начала тридцатых годов вспоминать надо с осторожностью, специально оговорившись предварительно, что нас интересует только фактическая канва событий, и мы не хотим возрождения нацизма, а каждый год 9-го мая поём песни, восхваляющие нашу великую Победу.

Так вот. Версия о том, что Кубертен придумал гениальный механизм проведения игр, который набирал-набирал-набирал обороты год за годом, десятилетие за десятилетием и, в конце концов, вылился в то, что мы сегодня с интересом наблюдаем, не совсем верна. Олимпийское движение современности, как случайный атавизм, могло уйти в прошлое вместе с его создателем ещё 80 лет назад. Игры первых десяти олимпиад не имели системы автономного финансирования. Практически все деньги в оргкомитет поступали от благотворителей. Благотворители могли дать, а могли и не дать. Никакой выгоды им, кроме некого абстрактного морального удовлетворения, от игр не было. Попытки создать источники собственного финансирования за счёт выпуска марок и почтовых открыток были смехотворны. Спортсмены были «абсолютными любителями». Они могли попасть на олимпиаду совершенно случайно, в прямом смысле слова попросту проходя мимо и решив заявиться для участия. Специальная экипировка отсутствовала. Выступали в повседневной или в исподней одежде. Доходило до курьёзов. Были случаи, когда результат атлета аннулировался лишь на том основании, что… он был уличён в занятиях спортом, т. е. профессиональной подготовке к соревнованиям. Естественно, такое зрелище могло заинтересовать только зевак и только как забава. Победители игр были самыми обыкновенными людьми из народа, ничем не отличались от других и никак не тянули на любимцев богов.

Первый состав МОК, принявший в 1894 году решение о возобновлении игр.

Клоунада закончилась, когда под своё крыло олимпийское движение, с подачи министра пропаганды Германии 30-х годов 20-го века доктора Геббельса, взял известный исторический персонаж Адольф Гитлер. Элита Германии того времени питала особую слабость к древним культам. Нацисты с удовольствием и даже с неким фанатичным упоением использовали древнюю религиозную символику ариев – свастику, имперских орлов. Они любили и античность. Монументальные колоннады, триумфальные арки, выставленные напоказ сюжеты из жизни древнеримских граждан… Именно германское правительство получило когда-то от Греции и неуклонно продолжало использовать монополию на раскопки в Олимпии, где, как они считали, проводились старые игры и где были зарыты корни их цивилизации. Даже государство своё они назвали новым рейхом (новой империей), подчёркивая связь с предыдущими мировыми сверхдержавами.

И вот в непростой для олимпийского движения, возглавляемого идеалистом Кубертеном момент, когда всё стояло на грани тихого забвения, мысль проведения олимпийских игр приглянулась гениальному идеологу доктору Геббельсу. Он убедил Гитлера не просто в полезности такого мощного международного явления, но и в необходимости монополизации самой идеи, постановки её на собственную службу, взятии под особое покровительство. Кубертен воспрял духом. Германия подхватила падающее знамя мирового спорта. Правда, и спорт с того момента бесповоротно стал другим. Он стал интересен миллионам, но интересен только при одном условии. Каждый раз атлеты должны были быть быстрее, выше, сильнее. И ни в коем случае не наоборот. Гитлер посулил (и, кстати, не обманул мир в этом отношении) провести самую лучшую олимпиаду из всех, проводимых до тех пор. Такого размаха, финансирования, помпы и ажиотажа мировой спорт ещё не видел никогда. Смешные чудаки в панталонах и повседневных башмаках, которых агитаторы зазывали на улицах прийти и поучаствовать в олимпийских играх, безвозвратно ушли в прошлое. Отныне места на Олимпе были прочно заняты профессиональными атлетами с точёными фигурами, посвятившими победе всю свою жизнь. Надо ли особо отмечать, что немецкие спортсмены феерически выступили на тех играх, собрав просто небывалый до того урожай наград. Они завоевали медалей больше, чем все остальные страны вместе взятые, доказав абсолютное превосходство своей системы подготовки и своей идеологии[38]38
  Сегодня, если вы будете читать о берлинской олимпиаде, то, в большинстве статей и книг, вы прочтёте только о негре из США Джэсси Оуэнсе, который выиграл несколько легкоатлетических забегов и признан сегодня героем тех игр, якобы разрушив миф о превосходстве немецкой нации, даже расстроив своим успехом самого фюрера. Гитлер, скорее всего, действительно расстроился тому, что немец в забегах на 100 и 200 метров занял вторые места, но в попытке хоть как-то затуманить суть дела историки спорта сегодня немного перебарщивают. Если у Гитлера и был повод чему-то расстроиться, так это тому, что немцы выиграли не ВСЕ АБСОЛЮТНО золотые медали. В целом их команда выступила феерически, и это то, что афишировать неприлично. Это маленький секрет. Немцы – плохие.


[Закрыть]. Весь мир понял, что отныне участие – далеко не главное. Отныне главное – это победа. Режиссер Лени Рифеншталь выпустила невиданный ранее по качеству полнометражный четырёхчасовой (!) документальный фильм об олимпийских играх, связав героев прошлого с героями настоящего. Надо сказать, что до того времени ритуалы олимпийского протокола ещё не были устоявшимися и строго регламентированными. Они были сыроваты и на религиозные культы не тянули. Поэтому на их усовершенствование и разработку были брошены лучшие силы немецкой пропагандистской машины. В частности, «гениальный друг» Кубертена министр спорта Германии, последовательный и убеждённый расист Карл Дим придумал зажигать и нести к месту игр олимпийский огонь. Этот ритуал до сих пор не просто соблюдается, но и стал своеобразной визитной карточкой олимпийского движения. Некоторые даже стали думать, что эстафету олимпийского огня придумали не немецкие нацисты, а древние греки в очень далёком прошлом. Мне приходилось встречать таких по-детски наивных юных спортсменов и даже их уже не очень юных тренеров. Нет, друзья, олимпийский огонь, переданный от человека к человеку и пылающий над нашими стадионами во время игр, придумали нацисты. Несколько тысяч потомков арийцев на своих руках в 1936 году эстафетой пронесли этот огонь из раскопанной ими же греческой Олимпии в Берлин в знак того, что это их огонь, символ их игр, продолжение деяний их предков. Конечно, учить этому детей сегодня считается делом непедагогичным. Зачем им знать, что игры и игроки когда-то были другими. Для детей написали красивую сказку о том, что огонь – это придумка очень старая, символ дружбы народов, чистоты помыслов и т. п. Огонь, мол, был всегда. Одной сказкой больше, одной меньше. Кто там будет копаться. Олимпийские игры не должны содержать порочных страниц. Они символ чистоты и миролюбия. Имя Гитлера вытерли со страниц олимпийской истории, приписав его деяния естественному ходу вещей. А лучшую по организации олимпиаду, с которой, собственно, всё и началось, назвали «циничной попыткой» проведения «пропагандистского приёма» нацистами, «крахом» их задумки, «олимпиадой Джесси Оуэнса». Правда, остались забавные неувязки, но о них поговорим отдельно. А религия… Что религия? Религия быстро становится верой. Это известный факт, лишь ещё раз получивший своё подтверждение.

Кстати, Гитлер имел в виду, что вообще все олимпийские игры в будущем будут проводиться в Германии. Германия на правах новой империи прочно брала игры в свои руки и на своё полное обеспечение. Для этой цели архитектор Шпеер должен был построить стадион в Нюрнберге на 400 тысяч мест (сверхгигантское даже по современным меркам сооружение), новую Олимпию. Старую Олимпию Гитлер тоже не забывал. Он приказал возобновить несколько «забуксовавшие» раскопки, начатые в конце 19-го века профессором Курциусом. Кубертен был в восторге. Правда, пришлось поступиться некоторыми принципами, но другого пути просто не было. На то они и боги, чтобы диктовать правила.

С тех пор победы на играх перестали быть победами отдельных счастливчиков. Победы на играх стали рассматриваться как военные победы в мирное время, доказательство силы государств, их генетической мощи, а чемпионы уже представляли на пьедесталах не себя, а свои страны, являясь национальной гордостью и объектами пропаганды. Механизм профессионализации спорта был запущен уже безвозвратно.

Кто-то скажет: «позвольте, нацистов уже давно нет, а игры продолжаются». Так вот, в этом-то и есть суть их заслуги. Мы подошли к главному. Немцы не просто провели олимпиаду 1936-го года, которой могло, в принципе, уже и не быть. Они вывели на арену новое божество, божество, правящее бал в играх до сего дня. Это телевидение[39]39
  Телеви́дение – дословно дальновидение (от греческого τήλε – «далеко» и русского «видение» – способность зрить). Телевидение – это, дословно, дальнозрение, дальновидение. С помощью этого изобретения мы можем видеть то, что отстоит от нас на тысячи и даже миллионы километров. Можем видеть то, чего даже не существует. Но это не значит, что мы обязательно узнаём больше, так как в телевидении мы видим не то, что желаем, а лишь то, что приготовили для нас авторы изображения. Мы узнаём лишь то, что авторы сочли нужным нам показать.


[Закрыть] – покровитель, который хранит игры все эти десятилетия вплоть до наших дней. Телевидение обеспечило бесперебойный и всё более увеличивающийся до сего дня денежный поток в игры. А пока игры будут обеспечены деньгами, они, будьте уверены, не прекратятся. Телевидение это тот игрок, который расставляет пешки и определяет правила состязаний. Телевидение определяет цвет и размер шариков для игр, яркость формы участников, длину и динамику поединков, количество перерывов в матчах. Телевидение возносит до небес героев и предаёт забвению неугодных. Телевидение – это тот, кто говорит, кому остаться на Олимпе, а кому уйти в его тень.

А началось всё в Германии. Олимпийские игры 1936 года впервые за всю историю человечества транслировались в прямом эфире телевидения! Это был совершенно осознанный шаг. Новая религия должна была овладеть как можно большим числом умов. Войти в жизнь миллионов людей. Так и случилось. Новый бог быстро и прочно устроился на свободном Олимпе. Нацисты ушли, сделав своё дело, а телевидение осталось. Это вмиг изменило всё. Телевидение, придя в спорт, моментально изгнало всех остальных мягкотелых божков и отсеяло разную гуманистическую и идеалистическую шелуху. Светлые мысли Кубертена в одночасье превратились в жалкие пережитки прошлого, так и не успев овладеть умами миллионов. Восторженных, одухотворённых благотворителей сменили расчётливые, знающие точно, за что они платят и сколько они получат с каждого вложенного доллара, фунта, йены, спонсоры. Наступала новая эра. Эра массовых жертвоприношений. Каждая жертва получила свой ценник. Следующие же, за берлинскими, игры были уже коммерчески-телевизионными.

В Лондоне в 1948 году произошла первая продажа прав на показ. Права достались английской компании БиБиСи. Цена, по нынешним меркам, была смешная – 3 000 долларов США. Но не надо ухмыляться. Это было только начало. Собственно говоря, тогда зрелище столько и стоило. Кумиры прошлых олимпиад – немцы и их союзники, по понятным причинам, уже не участвовали, а кумиры будущего – советские спортсмены ещё не присоединились к олимпийскому движению. Конкуренция была слабая. Ажиотаж и интрига только начинали разгораться. Тем не менее, телевидение уже приоткрыло дверь для поступления денег гигантских транснациональных корпораций в мир спорта. И с ростом конкуренции, когда начал как на дрожжах расти зрительский интерес, в этот мир просто хлынули финансовые поступления. В 1960 году МОК получил один миллион долларов на летние игры и пятьдесят тысяч на зимние, что тогда казалось вершиной благополучия. Казалось бы, вот он, тот самый механизм, который обеспечит игры и создаст условия их безбедного существования на долгие годы и десятилетия. Но… в этот момент люди, как это уже бывало и в прошлом, возгордились и попытались восстать на богов. Вернее, на верховное божество – на телевидение и ограничить его влияние. Дело в том, что телевидение начало поднимать ставки, и высказывать свои суждения о том, как должно всё разворачиваться на экране. Попытка МОКа «одуматься», вернуться к исходным «кубертеновским» принципам и остановить лавинообразную профессионализацию и коммерционализацию спорта, привела тут же к новому кризису. Боги моментально отвернулись от игр, в которых они стали играть не главную роль и, следовательно, которые стали им неинтересны. Олимпиады были близки к своей очередной кончине. Игры в Монреале 1976 года стали вершиной этого кризиса и вполне могли стать большой позорной точкой. Город понёс убытки, за которые расплачивается до сих пор. Фиаско постигло и зимние игры той олимпиады. В Лейк-Плэсиде на организацию игр было запланировано и выделено 179 миллионов долларов. Расходы практически полностью легли на организаторов. В итоге оказалось, что игры «съели» вдвое больше и обошлись городу в 363 миллиона. Устроители игр оказались вынуждены экономить буквально на всём. Дошло до того, что участники соревнований были размещены в … камерах местной тюрьмы. Всё имущество Международного олимпийского комитета, перед которым стояли задачи мирового масштаба, оценивалось в пару миллионов долларов, т. е. стоило не больше имущества какой-нибудь не бедной, но и далеко не самой зажиточной швейцарской семьи. До банкротства оставался буквально один шаг. За финансовым провалом зияла пропасть полного краха мероприятия. Боги очень убедительно показали, от кого всё зависит и чего стоят любые красивые идеи без их покровительства.

Однако удача снова улыбнулась олимпийским торжествам. Неожиданный спасательный круг тонущим играм, в виде четырёхлетней передышки МОКу, кинуло советское правительство, взявшее на себя проведение 19-х игр ХХII-й олимпиады. Игры полностью финансировались Советским Союзом и ничего не стоили Международному олимпийскому комитету. Как и всё подобное в СССР, соревнования прошли с небывалым организационным размахом и на высочайшем уровне. Единственное, что их омрачило, так это скандал, связанный с отказом от участия в соревнованиях ряда капиталистических стран, в числе которых был и основной конкурент советской команды – США. Для игр, ориентированных на получение выгоды, это был бы если не нокаут, то солидный нокдаун точно. Конкуренция упала почти до нуля, главная интрига не состоялась. Однако, Советский Союз был готов провести соревнования и без конкурентов. Коммерческая выгода Страну Советов не интересовала. Олимпиада была бы проведена при любых материальных убытках. В этом смысле СССР выступил последним благотворителем игр. Западное телевидение с его амбициями было вежливо, но твёрдо отодвинуто на задний план. Божество пребывало в бешенстве. В качестве мести оно пригрозило вообще похоронить старые и создать новые игры, которые не будут из-за каких-то мелочей, вроде войны в Афганистане или колебаний мировых цен на углеводороды, снижать конкуренцию и накал спортивной борьбы и уж тем более отстранять телевидение от верховного руководства действом, которое оно уже считало всецело своим. Угроза была более чем реальной[40]40
  В 1986 году, в знак протеста против взаимного бойкота олимпийских игр сначала американскими, а потом и советскими спортсменами, что привело к полной потере конкуренции на стадионах, телевидение (ТиБиЭс) учредило альтернативные игры – Игры доброй воли (Goodwill Games). Игры, так же как и олимпийские, проходили каждые четыре года и в тех же видах спорта. Это отрезвило МОК и привело к принципу «Спорт вне политики». Рейтинг показов – главнее войн и ссор руководства стран. После подчинения МОКа телевидению Игры доброй воли прекратились, снова отдав пальму первенства Олимпийским играм.


[Закрыть]. Всё было против идей Кубертена. Они обанкротились вконец. Что было делать МОКу дальше? Кризис дошёл до крайней степени остроты. Следующий город – хозяин игр (Лос-Анджелес) наотрез отказывался давать деньги на соревнования. Нужно было капитулировать. Альтернативы просто не существовало. Вновь избранный в Москве президент МОК г-н Хуан Антонио Самаранч[41]41
  Был избран не без помощи Л.И. Брежнева, сумевшего убедить членов МОКа закрыть глаза на несколько более близкие, чем было принято, связи молодого Самаранча с фашистами во время Второй мировой войны.


[Закрыть], выбросил «белый флаг». Он покаялся за своих предшественников и снова пошёл на поклон к телевидению, без которого привлечение денег спонсоров было просто невозможно. Он согласился на все условия божества и выразил полную готовность повиноваться впредь. Были допущены к играм профессионалы, были приняты все выдвинутые условия. Некоторые виды спорта, под страхом исключения из программы, даже внесли существенные изменения в правила, рухнули многие устоявшиеся ранее традиции. Передышка, данная Москвой, хоть и обострила кризис, но, тем не менее, пришлась очень кстати. Она была использована для проведения революционных реформ – полной коммерцианализации олимпиад, перехода с идеалистических на капиталистические отношения, обсуждения цен и условий будущего существования.

К 1983 году все требуемые контракты были подписаны. Телекомпания ЭйБиСи заплатила 225 миллионов долларов и игры были спасены. Но самое главное то, что это было не разовое вливание. Это было начало новой системы. Телевидение брало игры на постоянное обеспечение[42]42
  Здесь и дальше речь идёт об американском телевидении. Телевизионные компании США являются главным источником финансирования, по сути работодателем олимпийских игр. Именно они определяют облик действа, его содержание, место проведения. Поэтому игры проводились и будут проводиться чаще всего в США, поэтому никогда в программе игр не будет видов, которые приведут к гарантированному поражению американцев.


[Закрыть]. Телевидение вдохнуло жизнь в умирающее и уже агонизирующее тело олимпизма. На следующих играх, в Сеуле 1988 гю, когда в олимпийское движение вернулась сборная СССР и снова появилась главная интрига, телевидение повысило ставки. Оно выделило 300 миллионов долларов чистых вливаний, плюс принесло более полумиллиарда в виде спонсорских контрактов. Таких денег в руках олимпийских чиновников не было ещё никогда.

Проведение олимпиад стало из дела абсолютно убыточного делом весьма прибыльным. Конечно, организаторы всегда пытались и пытаются найти (и иногда находят) подспудные источники получения выгоды, но, как правило, такие источники несоизмеримо более скудные и, самое главное, гораздо менее надёжные, чем те, которые даёт божество. Например, во время игр 1996 года в Атланте американцы экономили на всем, чтобы свести расходы к минимуму. Они отказались от строительства олимпийской деревни, поселив участников в студенческих общежитиях. Они практически не вкладывались в капитальное строительство. Почти всё, что они возвели, после игр было демонтировано и распродано и т. п. Тем не менее, даже при этом суммарная прибыль от проведения соревнований (продажа билетов, продажа сувениров, парковки автомобилей во время соревнований и т. д. и т. п.) составила 60 миллионов долларов, в то время как продажа прав на телетрансляции дала гарантированные контрактом 898 миллионов долларов! Считайте сами.

В 2000 году трансляции принесли МОКу 1 миллиард 332 миллиона долларов за летние игры и 520 миллионов за зимние игры того же цикла (1998 года). Если есть желание, можете самостоятельно построить график по этим цифрам и посмотреть на то, что из себя представляет кривая роста участия телевидения в олимпийском зрелище с 1948 по 2008 годы. Как соотносятся между собою 3 тысячи долларов и 2 миллиарда долларов, так и соотносится между собою влияние телевидения в играх полувековой давности и играх сегодняшних.

Нужно ли говорить, что после этого Олимпийский комитет уже никогда не восставал против воли сонма новых богов, верховным из которых снова является телевидение. Кубертеновские принципы, на которых юный барон когда-то мечтал создать красивое и благородное действо, объединяющее людей Земли и утверждающее мир во всём мире, сегодня выглядят смешными и по-детски наивными. Эти принципы умерли вместе с бароном в 1937 году. Отныне деньги прочно заняли место главного критерия успешности каждой очередной олимпиады. Свершилось то, что должно было свершиться. Боги сменили гнев на милость, и жизнь вернулась в олимпийское движение.

В 2000 году телекомпания ЭнБиСи купила права на показ всех игр на две олимпиады вперёд, заплатив 4 миллиарда долларов. Стоит ли напоминать, что музыку заказывает только тот, кто за неё платит? Как только телевидение стало платить за игры, игры бесповоротно стали такими, какими их хочет видеть хозяин эфира. Просто фантастическим пророчеством всплывают строки античного Пиндара:

 
«Не ищи в пустынном эфире состязаний,
достойнее песни, чем олимпийский бег…»
 

А безраздельному хозяину эфира – коммерческому телевидению, положа руку на сердце, всегда было наплевать на идеалистическую шелуху. Телевидение, как и любое деловое предприятие, оперирует только цифрами. Спортсмены, майки, носки, напитки – это лишь средства. Цель – деньги. Без обид, ребята. Ничего личного. Просто бизнес[43]43
  Распределение эфирного времени между видами спорта неравномерно. На одни виды тратится много, на другие мало. Это распределение прямо связано с финансовым благополучием спортсменов и функционеров. На одни виды тратятся сотни миллионов «телевизионных» долларов, на другие десятки миллионов, на третьи – ни одного цента. На подготовку к олимпийским видам спорта государства выделяют также больше ресурсов. Не попасть в программу олимпиады означает остаться на «голодном пайке». Однако отсутствие денег телевидения зачастую означает и большую свободу и большую чистоту вида спорта.


[Закрыть].

Сегодня принято считать, что сотрудничество телевидения и спорта взаимовыгодно. Что монополист на олимпийское зрелище – Международный олимпийский комитет – продаёт права на показ своих мероприятий телевидению. Но не надо быть столь наивными, чтобы так полагать. Это не отношения между равными. Это отношения божества с его творением. Телевидение может существовать без игр. Игры без телевидения – нет. Не МОК продаёт права телевидению, а телевидение милостиво платит МОКу, содержа его так, как господин содержит слугу. Хозяин волен выгнать слугу. Слуга не может выгнать хозяина.

Итак, система заработала. Игры снова смогли лицезреть миллионы, сотни миллионов землян. Для транснациональных корпораций, продающих свои товары во всём мире, лучшего способа продвижения своего лимонада и электроники придумать просто невозможно. Реклама в местных средствах массовой информации, в каждой стране для каждого из этих сотен миллионов трудящихся и ленящихся поотдельности обошлась бы на порядок дороже и была бы на порядок менее убедительна. Игры же – другое дело. Игры – это эмоции. Игры – это красиво. Игры смотрят с удовольствием. Игры приходят регулярно и гарантированно в каждый дом, где их уже ждут с нетерпением. Их приносит в дома, в каждую семью на каждом континенте телевидение. А вместе с играми телевидение приносит в каждый дом, в каждую семью, в каждый отдельный разум и маленький девиз. «Вам понравились состязания? Прекрасно! Пейте наш лимонад и игры продолжатся!» «Мы боги. Это наши игры. Пока у нас всё хорошо, будут и игры. Будет плохо нам – игры прекратятся». Всё просто. Не надо никуда ехать. Не надо тратиться на билеты. Просто сидите дома на своём диване, и телевидение всё сделает за вас. Доставит вас в гущу событий, окунёт в центр действа, переместит с футбольных полей в бассейны, а оттуда в зал тяжёлой атлетики, покажет вблизи напряжённые вены атлета, шальные глаза упавшего в нокаут боксёра, счастливые глаза нового чемпиона. Только одно условие – не забудьте купить лимонад.

Это работает. Это очень хорошо работает. Новый бог велик. Он почти в каждой семье планеты. В мире сегодня насчитывается около полутора миллиардов телевизоров. У экранов этих вездесущих вещателей богов сидят, в среднем, по три часа в день 4 миллиарда телезрителей. Миллионы жрецов обслуживают эту индустрию. Летние олимпийские игры транслируются телевидением 220-и стран и их смотрят сотни миллионов землян. Какое ещё регулярное культовое событие привлекало к себе столько приверженцев, какому божеству приносилось когда-либо столько жертв? Мог ли Зевс похвастать такой паствой?

Кроме главных получателей выгоды появились и обслуживающие бизнесы поменьше. Маховик был запущен. Заработала индустрия спортивных товаров. Никто сегодня не играет в теннис в бальных платьях и не бегает по стадиону в повседневных трусах. Телевидению не нужны эти жалкие зрелища. Картинка должна быть яркой и красивой. Всё должно блестеть в лучах прожекторов. Атлеты должны выглядеть на все сто. Уже к 1998 году объем торгового оборота спортивных товаров во всем мире достиг 400 миллиардов евро, что составило 3 % общего объема мировой торговли! Доходы владельцев лотерей и тотализаторов возросли на тысячи процентов, а их офисы из уличных подворотен переехали в шикарные особняки и телевизионные студии. Не будем перечислять остальных, ловко присосавшихся к этому большому, набитому славой и деньгами телу. Имеющий глаза да увидит их сам.

Казалось бы, ну и что? Радоваться надо. Дело то, вроде, неплохое. И хлеб, и зрелище в одном флаконе. Славно, что кому-то стало хорошо в этом непростом мире. Бедные подростки из негритянских трущоб получили шанс стать миллионерами, не имеющие выдающихся интеллектуальных способностей получили хорошие профессии… Но вот в чём заковырка. Игры зашли слишком далеко. Собственно, мы даже уже и не знаем, как далеко мы зашли. Давайте на минуту остановимся и оглядимся вокруг. Что мы увидим?