Текст книги "Вторжение"

™

– Звони в ГИБДД, пусть на ноги всех поднимают! – орал Гензер. – Перекрыть все выезды из…!

Его слова заглушил мощнейший раскат грома, от которого Гензер невольно пригнулся. Черные тучи висели так низко, что, казалось, того гляди обрушатся вниз всеми своими чугунными килотоннами и раздавят Елецк всмятку.

– Все выезды из города! – повторил Гензер.

Водитель дежурной «Газели» кивнул, морщась от бьющего в лица ветра, и побежал к фургону, поскальзываясь в чавкающей и расползающейся под ногами грязи. Гензер обернулся на «скорую». Что-то крича, Крук помогал фельдшеру тащить носилки к фургону неотложки. Нога Гузаревича свисала с носилок.

– Твою мать, – прошептал Гензер, стараясь взять себя в руки. Крук что-то закричал ему. Гензер побежал к «скорой». – Что?!

– Я в больницу! Звони! Если что звони! – голос Крука срывался. – Я в больницу!

Гензер махнул рукой – давай! Крук прыгнул в фургон, вспыхивающий проблесковыми маячками. Взвыла сирена, но очередной мощный раскат грома поглотил этот звук. Разбрызгивая грязь, «скорая» рванула к тянущимся в полусотне метров от места расстрела патруля жилым домам. Окна домишек тлели в этой мгле крохотными угольками.

Три экипажа ППС были здесь – вся ночная смена. Кто-то пытался докричаться до отдела по рации, другие бежали к жилым домам, третьи орали что-то друг другу, шаря лучами фонарей по грязи перед расстрелянной машиной Сушко и Газуревича. Гензер шагнул к одному из ППСников. Блеснувшая молния прорезала небо от края до края и на секунду ослепила Гензера.

– Вы, прочесывать всю территорию! – закричал он, силясь переорать гул дождя и шум ветра. – Все по инструкциям, каждый свой сектор! Проверяйте всех подозрительных!

– Их в отдел?!

– Нельзя терять время! Сколько набьется столько набьется! Координируйтесь с гайцами! Проверяйте кабаки, но только по маршруту!

– А здесь?!

– Я сам! Нельзя терять время, сказал же!

ППСник кивнул и побежал к своей машине. Обернувшись, Гензер увидел свет фар. Он все приближался. Новая вспышка молнии озарила автомобиль – майор узнал машину Муртазина.

– Федор Николаевич, полгорода без света! – прокричал опер, закрываясь рукой от ветра. – На Фрунзе… – раскат грома поглотил его слова, —… горит!

– Что?!

– Подстанция горит! На Фрунзе! Часть города без света!

– Отдел тоже! – быстро сообразил Гензер. – Твою же мать, как вовремя, б… дь!

– Я не могу до них дозвониться, ни до сотовых, ни до 02!

– Из-за грозы! Радиосвязь тоже сдохла, патрули не могут с отделом связаться! Муртазин, дуй на базу, звони в область!

– Что?

– Звони в область! – завопил Гензер. – Нужна срочная помощь! Опера и спецназ! СОБР, ОМОН, плевать, но как можно скорее! Ждать утра нельзя, они уже двоих завалили! Мы сами не справимся!

Муртазин закивал и, пригибаясь и закрываясь от ветра, побежал назад к машине. Гензер взглянул на небо, и капли дождя острыми иглами вонзились в его глаза, заставив во весь голос выматериться. Гензер подбежал к своей машине и прыгнул за руль.

– Падла!

Протерев глаза, он в свете молнии увидел расстрелянную машину и угадывающийся внутри труп Сушко. Гензер яростно ударил кулаком по панели так, что приборы жалобно моргнули. Майор достал сотовый. Набрал Бурова. Тишина. Снова выматерившись, Гензер набрал другой номер.

– Пост? Майор Гензер, угрозыск. Свяжитесь с вашими на въезде в Город. Наши мокрушники после расстрела могли попытаться туда прорваться. До Города меньше 100 километров, так что они могут уже подъезжать. Пусть ваши проверяют весь транспорт.

Выстрелы преступников во внутреннем дворе ОВД колотили по задней двери и окнам, их подельники с улицы вели огонь по окнам. Буров почти ползком добрался до угла и приник спиной к стене. Напротив него в луже собственной крови лежал мертвый Гончар. В его руке застыл табельный ствол.

Из приемника, тяжело дыша, выполз Володя.

– Они не просто палят, ведут прицельный огонь, – выдохнул он. – Я на секунду высунулся и чудом спасся.

– Бери ствол.

Буров кивнул на Гончара. Стараясь на смотреть в перекошенное мертвое лицо помдежа, Володя вытащил из его еще теплой ладони табельный пистолет. Проверил обойму и тут же вернул ее обратно.

– Где Вера?

– Наверху. Кто это, б… дь?!

– А ты не понял? – выкрикнул Володя. – Они за своей наркотой пришли! Я за Верой!

– Стой!

– Я за Верой! – повторил Володя и рванул вглубь отдела. Чертыхаясь, Буров подполз к дежурке. Дернул дверь. Заперто.

– Эй! – Буров затарабанил в дверь. – Есть кто? Свои! Акулов, живой?!

– Буров?

Голос Акулова. Живой.

– Открывай!

Грохотали выстрелы. Шальная пуля влетела в окно и разнесла светильник на потолке в фойе ОВД. Акулов на корячках выполз из ИВС, бросился к двери. При виде распластанного на полу Гончара он зажмурился и сжал зубы. Акулов был на грани истерики. Буров толкнул его в плечо, заползая в дежурку:

– Не раскисай! Ключи от оружейки есть?

– Что?

– Ключи, б… дь, от оружейки у тебя есть?!

– Д… да, да, конечно!

– Открывай!

Акулов бросился к столу. Вдруг пуля щелкнула прямо около лица Бурова. Он метнулся назад в коридор и спрятался за углом.

– Акулов, окно!

Трясущейся рукой Акулов вскинул пистолет и открыл огонь по окну сквозь фойе. Буров вторил ему из-за угла.

– Прикрой! Стреляй дальше! Прикрой меня!

Буров очень надеялся, что Акулов его слышит. Сдирая ладони об торчащие из старого линолеума гвозди, Буров ползком рванул к столу для заявителей. Заполз под него и, уперевшись спиной в столешницу снизу, рванул что есть сил. Стол был тяжелым, обитый металлом. С глухим рокотом стол поддался. Хрипя от натуги, Буров попятился назад, к окну, таща на своем хребте тяжеленный стол. Прострекотала автоматная очередь, разнося остатки стеклянной перегородки между дежуркой и фойе.

– Эххх!

Буров вложил все силы, чтобы резко выпрямиться. Стол встал на дыбы и обрушился столешницей на окно, полностью закрывая его. Буров тут же пригнулся. С глухим стуком несколько пуль врезались в стол, но тот выдержал – выходных отверстий не было.

– Молодца! – вскричал Буров и бросился к скамье, предназначенной также для посетителей. Она оказалась лишь чуть более легкой, чем стол. Постанывая и хрипя, Буров подтащил скамью к столу, Поднял ее и придавил к столу.

– Спецсвязь не работает! – трясущийся Акулов выбежал из дежурки. – Даже спецсвязь! Почему?! У нас выделенный канал, кабель под землей!

– Не знаю я, б… дь! Ты ключи нашел?!

Акулов бросился к оружейной комнате. А Буров занялся второй скамьей. По столешнице через зарешеченное окно били пули, но она держала удар. Каждая из скамеек была изготовлена навека – толщиной в сантиметров 15, не меньше. Буров поставил вторую скамью плашмя.

– Буров!

Акулов распахнул дверцу оружейки. Чертыхаясь, вытащил из кармана фонарик. Буров бросился к нему. Сорвал со стойки первый попавшийся автомат.

– Жилет, жилет одень!

– Каски есть?

– Где-то были, для ГНР положено! Сейчас!

Акулов лихорадочно искал каски, водя фонарем перед собой. Полки с пистолетами, ящики с патронами. Буров почти наощупь схватил несколько рожков для автомата и принялся рассовывать их по карманам.

– Кто еще в отделе?

– Что?

– Кто, б… дь, в отделе?! – Буров схватил бронежилет и заскрипел липучками. – Не тупи, Акулов!

– Да никого! Все на вызов уехали, на расстрел патруля! Все начальство, все ППСы из ночной смены! Мы с Гончаром… – Акулов запнулся. – Я, ты… Следачка, Вера! Леха на втором посту!

– Сомневаюсь, – процедил Буров. – Двор тоже ихний.

Акулов побелел.

– Щиток.

– Что?

– Щиток запасного генератора во дворе. На случай ЧП. Спецсвязь с областью от него питается…

– // -

Володя взлетел по лестнице, освещая дорогу подствольным фонарем пустого дробовика. Луч света выхватил труп лысого бандита с простреленным черепом. Снаружи застрекотал автомат, разнося окно под потолком – луч света заметили снаружи. Володя принялся обыскивать труп. Наткнулся на опоясывающий пояс преступника патронташ.

– Помогите! – верещал голос наверху. – Не стреляйте! Не убивайте меня! Помогите!

Володя забросил патронташ через плечо и метнулся наверх. Коридор второго этажа встретил его полной мглой.

– Вера?

Скрипнула дверь. Он дернулся, и луч фонарика уткнулся в лицо щурящейся Веры. В руке она держала топор.

– Это я! Откуда топор?

– Вещдок, – ее голос трепетал, как пойманный зверек. – Вова, кто они?!

– Кто еще на этаже?

– Я не знаю! Кто они?!

– Кто кричал? – Володя двинулся по коридору. – Кто здесь?

– Помогите! Я тут! В кабинете!

Голос шел из крыла угрозыска. Кабинет отца! Володя вспомнил про мужика, который что-то писал за столом бати, когда Володя поднимался туда последний раз. И бросился туда. Вскинул дробовик. Мужик закричал, закрываясь. Он сидел в углу, рука наручниками прикована к трубе.

Немедленно с улицы, увидев свет, загрохотал автомат. Стекло со звоном разлетелось в разные стороны. Мужик забился в истерике:

– Не надо! Не стреляйте!

– Заткнись! – Володя прыгнул к нему. – Ключи от браслетов есть? Ключи?!

– Нет, откуда! Я… я не при чем!

– Успокойся! Руку натяни!

– Что?

Очередная очередь протрещала с улицы, пули вгрызлись в потолок. На голову Володи посыпалась известка. Пригнувшись, он бешено заорал:

– Натяни свою драную руку!

Мужик повиновался, дернув руку на себя. Володя схватил пистолет Гончара, приставил к цепочке между браслетами наручников.

– Не бойся.

И выстрелил. Со звоном одно из колец стукнулось об пол. Мужик тут же прижал к себе руку, как самое драгоценное, что у него было. Володя дернул его за шиворот к двери:

– Пошли! Пригнись! Двигай!

Они выбежали в коридор. Володя осветил фонарем дробовика проход, у лестницы стояла Вера.

– Вера, пригнись!

Она немедленно выполнила условие, и вовремя – реагируя на отблеск фонаря, снаружи снова заработал автомат. Вера взвизгнула. Подтащив к ней поскуливающего мужика, Володя вручил ей дробовик.

– Бери! БЕРИ! И бегите вниз! Около дежурки отец! Пригнитесь и вниз! Поняла? – быстрый кивок. – Давай! Мужик, ты с ней!

Вера побежала к лестнице. Семен, закрыв голову, бросился за ней. Застрекотал автомат, срезая штукатурку с потолка над лестницей, но Вера и Семен благополучно скрылись из виду. Сквозь звуки стрельбы Володя услышал топот ног.

Он прыгнул к кабинету Веры – тот выходил во двор. Открыто! Володя тенью скользнул к окну с выбитыми стеклами и осторожно выглянул наружу.

Во дворе, освещая заднюю дверь фарами, стояла «Шевроле-нива». Один автоматчик за водительской дверцей, второй выглядывал слева. Володя услышал крик кого-то из них:

– Подцепить и отжать, Рама! Вы прикроете!…

Володя вскочил и открыл огонь по автомобилю. Оба спрятались, кто-то за орал. Володя всадил всю обойму и прыгнул на пол. Вовремя – тут же снаружи зашелся автомат, поливая окно свинцом. Пули щелкали об решетку, разносили в щепки деревянную раму. Но сквозь этот рев пуль Володя расслышал вопль:

– По нам палят, сверху!

Ползком Володя шмыгнул в коридор.

– Твою же мать!

Тяжело дыша, он бросился к двери напротив. Закрыто. Соседняя – закрыто. Рыча, Володя двинул ногой по замку. Дверь заскрипела. Двинул еще раз. Замок «с мясом» вырвало из двери вместе с ручкой, и она со стуком распахнулась. Володя сразу же бросился на колени.

По окну не стреляли. Короткие очереди тарабанили со двора. С улицы доносились какие-то приглушенные окном крики. Володя подполз к окну. На подоконнике в трех горшках расли кактусы. Чей кабинет, Володя не был уверен – кажется, дознавателей. Володя очень осторожно, прячась за горшками, выглянул наружу.

По стеклу барабанил дождь, а за окном была кромешная тьма. Володя щурился, вглядывался – но не видел ничего.

– Надевай!

Буров бросил бронежилет Семену. Тот дрожал. Поймав жилет, он тут же принялся испуганно качать головой. Бурову хотелось разбить ему лицо. Подхватив труп Гончара, опер поволок его к приемнику и рявкнул:

– Хочешь, чтобы тебя подстрелили?! Нет? Тогда надевай, дебил!

Трясущимися руками Семен принялся натягивать бронежилет. Буров задом толкнул дверь и почти ползком втащил внутрь тело коллеги. Словно чувствуя, что он здесь, по окну затарабанил автомат. Буров кубарем вылетел назад в коридор, переводя дыхание.

Из дежурки вышла Вера: в бронежилете и каске, с автоматом в руках – и круглыми от страха глазами.

– Что они могут сделать? Им нужно зайти? Зачем?!

– Наркота. В хранилище.

Буров кивнул на соседнюю дверь. Такая же массивная и железная, как дверь оружейки, но без окошка. Хранилище вещественных доказательств было небольшой, два на четыре метра, комнатой – но сейчас она оценивалась в сотни миллионов рублей.

Буров вздохнул.

– Так. Народ. Всем страшно, да? Мне тоже страшно. Но мы в ловушке. Так что давайте думать, что делать.

– Я здесь вообще не при чем! – залепетал Семен. Буров не выдержал и двинул ему в зубы. Вера взвизгнула.

– Не при чем?! – взревел Буров. – Они пришли за твоей, сука, наркотой! Или закройся, или я тебя навсегда закрою! И я не шучу!

Семен сжался в комок, закрывая ладонями окровавленный рот. Прорычав в бессилии, Буров шагнул в оружейку и нахлобучил на голову каску.

Акулов старался взять себя в руки.

– Так. У нас на каждом этаже 20 окон по периметру. Десять с фасадной стороны, десять сзади. Плюс задняя дверь…

– Закрыто, – вставила Вера.

–… Все равно. Если Леу убили, значит… – Акулов не выдержал. —… Нас только четверо! Что мы можем?!

– Угомонись! – рыкнул Буров. – Кто в обезьяннике?

– Что?

– Сколько человек у тебя в обезьяннике?

После пережитого у Акулова эта информация словно вылетела из головы. Он забормотал что-то, сжав пальцами переносицу.

– Э… Погоди…

– Ну?!

– Так-так-так. Этот, – Акулов кивнул на Семена. – Еще двое, которых вместе с ним доставили…

– Михалыч и Игорь, – пролепетал Семен.

–… Пляскин. Авакян. И алкаш один, его ближе к вечеру на Советской подобрали…

Бутылка звонко разлетелась об окно фойе, и вокруг стола, который закрывал обзор, вспыхнуло зарево. Языки пламени заплясали вокруг, взвинчиваясь до потолка.

«»

По небу ослепительной змеей проползла молния. Володя ждал именно этого. Яркая вспышка осветила пространство перед ОВД. Володя ахнул. Два здоровенных джипа стояли посреди улицы, боком к зданию отдела. Трое стрелков в камуфляже держали ОВД на прицеле. К машинам со стороны бежал еще кто-то и что-то кричал.

Вдруг раздался звон, и где-то справа и внизу, за линией обзора, что-то вспыхнуло. А от дверей ОВД отбегал человек. Когда он оглянулся назад, пламя, раскиданное бутылкой с зажигательной смесью, осветило его лицо.

Это был он. Тот, кто стрелял в Володю в «Досуге».

Горшок перед лицом Володи разлетелся вдребезги, разбрасывая по кабинету осколки керамики и куски земли. Володя закричал, плюхнувшись на пол. Земля попала в глаза. Он откатился назад, безжалостно растирая глаза. Пальцы буквально выковыривали землю из-под век. Глаза залили слезы.

– Суки!

Вторая пуля с треском проделала дыру в раме, раскидывая осколки. Третья срезала металлическую стружку с решетки.

Володя вжался в угол, продолжая отчаянно тереть глаза и часто моргать. Зрение возвращалось. Почти наощупь он пополз к двери. Больно ударился об угол стола. Зашипев, Володя все-таки добрался до коридора. С облегчением перевел дух и осел на стену.

– Что?!

– Что непонятного? Освобождаем задержанных!

– Буров…!

– Быстро! Тащи всех сюда! Быстро, сказал!

Акулов бросился в погруженную в темноту дежурку. Загремели вещи в шкафу. Акулов ориентировался там с закрытыми глазами. Найдя на полке мощный широкий фонарь с ручкой, Акулов двинулся к изолятору.

Там продолжали орать. Рев пяти глоток сливался в одну бессвязную какофонию.

– Тихо! Всем молчать!

Акулов спустился в каменный полуподвал, освещая фонарем дорогу. Задержанные в камерах продолжали бесноваться. Акулов зазвенел ключами и распахнул первую дверцу. Если бы не пистолет, который Акулов предусмотрительно вскинул вверх, Марсель бросился бы на него.

– Стоять!

– Что там?! Что за х… ня?! Что там?!

– В коридор! Быстро в коридор! Ну!

Марсель рванул наверх. Акулов распахнул вторую камеру. На шконке, выкатив глаза, в позе зародыша трясся Пляскин.

– Не надо! Я ничего не делал!

– Заткнись и наверх! Двигай давай!

– Я не делал ничего! Отвали!

– Хочешь жить? – завопил Акулов. Поведение Пляскина включило у дежурного второго дыхание. – Тогда наверх! Шевелись, давай-давай!

Пляскин метнулся из камеры. Проскальзывая в дверь, он сжался, ожидая удара – но Акулов уже звенел ключами у соседней камеры.

В коридоре задержанных встречал Буров с фонарем и пистолетом. Каска, бронежилет, на плече автомат. Пляскина колотило. Михалыч, Игорь, Семен – все трое были напуганы до смерти. И не переставая галдели: «Что это?! Б… дь! Почему стрельба? Что за х… ня?!». Марсель молча хмурился, а его глаза быстро бегали, оценивая обстановку. Буров кивнул сам себе – добрый знак.

Вернулся Акулов.

– Алкаш в отключке. Я его под шконку затолкал на всякий случай, чтобы как-нибудь не зацепило…

– Короче, – Буров буравил глазами задержанных. – На здание напали. Они отрубили нам свет и всю связь. Здесь только мы.

Автоматная очередь щелкнула по входной двери. Со двора ему тут же вторили одиночные выстрелы. Буров сжал зубы, вспомнив, что наверху Володя.

– Это они? – выдавил Марсель. – За наркотой?

– Угадал. Они здесь из-за вас четверых. Ты и вы, железно-б… дь-дорожники хреновы. – Буров одарил Игоря, Семена и Михалыча свирепым взглядом. – Я за вас подыхать не собираюсь. Хотите жить? – Нестройными голосами они подтвердили, что хотят. Лишь Семен не выдержал и взвизгнул:

– Мы должны быть в безопасности здесь!

Буров снова врезал ему в лицо. Хрюкая, Семен осел на стене.

– Последнее предупреждение! В следующий раз завалю! – Буров лютым взглядом обратился к остальным. – Они пришли за вашей наркотой! Денег захотелось? Это все и-за вас, муд… чье! Нас тут мало. Почти никого. Не поможете – сдохнем все. Так что берите стволы и защищайтесь. Пользоваться умеете?

Кто-то закивал. Марсель буркнул:

– Приходилось.

Не реагировал только Пляскин. Он трясся и нервно чесался. Только сейчас Бурова осенило – наркотики. Пляскин сидел на игле. Стиснув зубы, опер процедил:

– Ты, двигай назад. Залезь под шконку и лежи. Ничем другим я тебе помочь не могу.

– Дядь Гер, – жалобно проскрежетал Пляскин. – Может, отпустите меня…?

– Нас окружили, долб… б, – Марсель оттолкнул его и шагнул к оружейке. – Где оружие?

Перед ним вырос Акулов. Марсель, нахмурившись, обернулся на Бурова. И по его глазам Буров понял все. Сейчас Марсель думал о матери. Для него это не способ защитить себя – для Марселя это способ хоть как-то отомстить за мать.

– Только не дури, – предупредил Буров. – Бери автомат и несколько магазинов. Акулов, пропусти его. Остальные тоже, что ждем?

А во дворе снова загрохотал автомат. Буров сжал челюсти. Идти на подмогу – значило оставлять первый этаж. На Акулова полностью полагаться сейчас было нельзя.

– Акулов, хватай два автомата и броник дуй наверх, там Володя, – буркнул Буров.

– Но… а дежурка?

– Нет больше никакой дежурки! – взревел Буров, теряя терпение. – И отдела нет! И нас сейчас не будет, б… дь! Взял два автомата, патроны и наверх!

Акулов метнулся в дежурку. Буров повернулся к затаившейся у стены Вере, похожей в каске и бронике на дочь полка.

– Вера, на тебе огнетушители! Собери все, какие есть.

%

Володя был без оружия. Один в темном коридоре, который сотрясали выстрелы с обеих сторон здания. Разряженный в «Шевроле-ниву» пистолет был бесполезен. Он, пригибаясь, побежал к лестнице. Уже выскальзывая на нее, услышал из разнесенного вклочья окна рев двигателя. По потолку скользнул свет фар. Они уезжают со двора?! Володя почти на корточках, опасаясь рикошета от окна, побежал вниз. Где-то рядом что-то хрустнуло.

– Ах ты б… дь!

– Акулов?

Снизу из темноты к Володе выскользнул Акулов. Даже в этой кромешной тьме было видно, что его лицо перекошено. Но он пришел не с пустыми руками.

– Держи! – Акулов всучил Володе броник и автомат.

– Вскрыли оружейку? Молодцы!!

– Вот рожки! Что там? Кто-то приехал?

– Нет, они разворачиваются, – буркнул Володя, нацепляя бронежилет. И вдруг его руки на миг замерли. Что кричал тот голос перед тем, как Володя открыл огонь? «Подцепить и отжать, Рама! Вы прикроете!».

– Подцепить и отжать, – прошептал Володя, озаренный страшной догадкой. – Они так сказали. Подцепить и отжать! Антон, они разворачиваются!

– Что?

– Они разворачивают тачку, чтобы подцепить крюком решетку! Они вынесут ее и п… ц, окно открыто и они внутри! Пошли!

Володя рванул наверх. Акулов еле поспевал.

– Куда?!

– В кабинет Веры! Слева, вторая дверь, там открыто! Я направо! Нельзя дать им, тогда они заходят и нам конец!

Володя рванул по темному коридору, спотыкаясь, но не сбавляя шаг. Куда?! Он ломился во все двери. Вдруг в голове вспыхнуло: Крук! Шеф умчался на вызов сразу, как узнал о расстреле патруля! Володя побежал к его кабинету. Дверь скрипнула и поддалась. Есть! Володя, щелкая предохранителем, прильнул к простенку у окна и из-за угла выглянул во двор.

«Шевроле-нива» стояла задом. Вспыхнула молния, и Володя увидел стену дождя. Небо наконец прорвало, вода падала настоящим водопадом, заливая все. Но сквозь потоки воды он увидел натянутый трос, он тянулся от «Шевроле-нивы» куда-то вниз – к одному из окон первого этажа. Темный силуэт одного из налетчиков побежал к машине, махая рукой. Характерный жест – давай!

«Шевроле-нива» дернулась, и стальной трос, закрепленный на решетке окна, жалобно застонал.

– Акулов, давай! – что есть сил заорал Володя, высаживая прикладом окно.

С улицы в лицо Володе хлынул холодный ветер. Он вскинул автомат и, ткнув ствол между прутьями решетки, открыл огонь по крыше внедорожника. Целился точно в участок, где находилось место водителя. Стрекот автомата врезал по барабанным перепонкам.

Из другого окна палил Акулов, расстреливая задний бампер «Шевроле-нивы» с закрепленным тросом.

Внедорожник дернулся назад и замер, фары погасли. Он заглох! Володя заметил силуэт второго налетчика – он рванул к капоту и спрятался за «Шевроле-нивой», но тут же высунулся и открыл огонь по окнам ОВД.

Володя нырнул под защиту стены, быстро меняя опустевший рожок. Где-то рядом стрекотал автомат – Акулов продолжил поливать огнем задний бампер. Кабинет Крука не был на линии огня – из-за ливня налетчик не мог разглядеть, куда стрелять. Дернув затвором, Володя чуть пригнулся и открыл прицельный огонь очередями по капоту «Шевроле-нивы».

Налетчик спрятался. Володя жал на спусковой крючок, ощущая плечом каждую пулю. Он целился в крышку капота, надеясь на чудо – вдруг заденет один из агрегатов, и машину разорвет.

Натянутый трос лопнул и со свистом завертелся на асфальте, раскручиваясь на металлические нити. У Акулова получилось! Внедорожник откатился на десяток сантиметров, но Володя успел заметить плечо или голову налетчика. Тра-та-та! Ублюдок исчез.

Володя прекратил огонь, держа капот на прицеле. Только высунись! – молил он, тяжело дыша и не сводя глаз с внедорожника.

В этот момент шквал пуль застрекотал с фасадной стороны.

– Давай!

Сам Буров, громогласно дав команду, просунул автомат в окно приемника и нажал на спусковой крючок. Автомат задрожал, заливая улицу свинцом.

Три окна актового зала в левой части ОВД. У первого Михалыч, у третьего Игорь. Два окна МОБовцев в крыле справа – у первого окна Марсель, у второго Семен. И Буров в приемнике. Шесть стволов из шести окон ОВД загрохотали, как один, поливая улицу огнем.

Буров видел, как очередями разнесло стекла обоих автомобилей. Стрелки противника попрятались, пораженные атакой.

Игорь успел сделать лишь одну короткую очередь из окна актового зала – и его голову срезало пулей. Труп железнодорожника плюхнулся на пол, снося стулья для личного состава.

– Аааа! – заорал Михалыч. Вспыхнула молния, и он завопил еще больше, увидев забрызганную кровью и темной слизью – это было мозговое вещество! – стену около Игоря. – АААА!

Меткая пуля едва не выбила автомат из рук Бурова, разнося цевье. Буров тут же шарахнулся назад. Матерясь, на полусогнутых он бросился в коридор. Из актового зала совсем рядом дико голосили:

– Аааа!

– Оружейка?! – заорал Буров, после вспышек молнии потерявшись в этой темноте. – Автомат!

Вспыхнул фонарь. Вера в каске вынырнула из оружейки, вручая ему автомат:

– Заряжено!

Буров бросился к актовому залу, пригибаясь к полу перед тем, как ворваться. Вспыхнула молния. Орущий Михалыч вскочил и рванул к Бурову, даже не замечая его – он видел только дверь.

– На пол!!

– Аааа! – выл Михалыч. Что-то щелкнуло об решетку, и Михалыч на бегу кувыркнулся вперед и рухнул ногами на Бурова. Матерясь, Буров оттолкнул его.

– Ты, сука, че делаешь?!

Вспыхнула яркая молния, и увиденное заставило Бурова вскрикнуть и шарахнуться назад. Из кровавой черно-бурой дыры в горле Михалыча фонтаном била кровь, окропляя лицо Бурова, а из горла вырывался тошнотворный свист.

– Б… дь!! – невольно заорал Буров, на миг поддавшись панике, и попятился назад. Он буквально швырнул себя в коридор, где первым делом принялся лихорадочно вытирать лицо. Уши слышали какое-то блеянье – Буров с ужасом понял, что эти звуки издавал он сам.

– Б… дь! – Буров в ярости долбанул кулаком по полу. И тут же во всю глотку закричал: – Все назад! ВСЕ НАЗАД!!

– Высунись, падла! – шептал Володя, держа внедорожник на прицеле. – Выгляни! Давай! На секунду!

Но налетчик поступил иначе. Что-то, в адской темноте и сквозь стену воды похожее на птицу, взмыло из-за внедорожника. Володя непроизвольно дернулся. Предмет приземлился около двери. И с шипением стал исторгать из себя клубы дыма, которые немедленно принялись расползаться вдоль стены и тянуться вверх.

Дымовая шашка.

Увидев дым, Володя зарычал от бессилия и открыл огонь по внедорожнику.

Тень выскользнула из-за «Шевроле-нивы» и бросилась к воротам. Володя вскрикнул, перевел прицел – но в этот момент патроны кончились. Отчаянно чертыхаясь, Володя принялся менять рожок, а сам заорал что есть мочи:

– Акулов, снимай его! Снимай!!

Акулов старался. Но через секунду петляющего налетчика, который со всех ног бежал к воротам, скрыла стена дыма. Акулов пальнул несколько раз наугад и закашлялся.

Володя сменил рожок – но было поздно. Со своей позиции он видел, как ублюдок исчез за воротами, снесенными ударом кенгурятника. Проклиная себя, на чем свет стоит, Володя бросился в коридор.

– Антон, это я! – на всякий случай крикнул он перед тем, как забежать в кабинет Веры.

– Я снял его? Володь, я его снял?

– Не видел! – соврал Володя. – Антоныч, мы это сделали! Один готов, второй смылся! Это шашка, сейчас дым пройдет. Держи ворота! Перезарядись и держи ворота! Как кто покажется – стреляй сразу!

– Понял.

– Ты как?

– Я все понял!

Володя хлопнул его по плечу и рванул вниз. В голове мелькнула мысль, что сейчас они могут попробовать забрать тело Лехи со двора – но Володя тут же предательски отогнал ее прочь.

Когда он перемахнул через труп бандита на лестнице и выбежал в коридор первого этажа, то увидел свет.

В простенке между фойе и приемником с одной стороны и оружейкой и дежуркой с другой на корточках сидели люди. На полу стоял мощный фонарь, сильный луч света бил в потолок и отбрасывал на лица причудливые тени. Вера, Буров, Марсель и Семен. У стены короткой батареей стояли четыре огнетушителя.

Заслышав топот Володи, Буров вскинул автомат.

– Мы с Акуловым сняли одного! – выкрикнул Володя. – Двор чист! Второй смылся за угол! Двор чист!

– А что за двором, мы знаем? – проворчал Буров. Что за воротами – никто не знал. Володя сник. Буров закурил, и Володя заметил, как трясутся его руки. По предплечьям отца ползли струйки крови.

– Где остальные?

– Уже нигде…

– Они не просто бьют в лоб из Калашей, – сказал Марсель. – Работает снайпер.

– По мне пальнули, когда я только выглянул из окна! – вспомнил Володя. Марсель кивнул:

– У него прицел с тепловизором или ночным виденьем, не знаю. Но в окна лучше не высовываться. Он снял двоих за нех… й-нах… й.

С улицы доносились крики, заглушаемые ревом ливня. Проскворчала автоматная очередь. Володя прислушался – звук шел не со двора, с улицы.

Буров покосился на Марселя:

– Тепловизор, снайпер… Что за дела, Марсель?

– В армии служил, – буркнул тот.

– Чего сидим? – не выдержал Володя. – Они могут начать выносить решетки с фасада! У них две тачки, а это дело минуты! Вскроют окна – и нам кранты!

– Хоть ты не кипеши! – цыкнул Буров. – Мы им дали залп из шести окон. Они там, думаю, прих… ли немножко. Думали, у нас нет никого тут, а мы по ним из шести стволов. Так что с полминуты у нас есть… – Буров зло и отчаянно прорычал. – Б… дь, слов нет! Нападение на ментуру! Это теракт. Каждому автоматом пожизняк. Каким отморозком быть надо? – он вздохнул, выпуская дым. – Значит, снайпер? Где он сидит?

Марсель покачал головой – не знаю. А Володю вдруг осенило.

– Дом напротив! Перед нападением там кто-то был, уже когда свет отрубили! Я видел, там фонариком шарили!

– Марсель, что скажешь?

Перед тем, как ответить Бурову, Марсель почесал затылок.

– Окна первого этажа как на ладони все. Второй этаж выше и под тупым градусом, там не так хорошо просматривается все… Зато ам обзор лучше. Если держать оборону, то оттуда.

– Уже двоих убили, – проскулил Семен. – Я не пойду туда!

– Да ну и хер с тобой! – процедил Буров. Он тщательно затушил окурок об пол. – Так. Предлагаю. Никаких четких позиций. Володя, Марсель и я. Открываем все кабинеты, ключи есть. И меняем позиции. Пальнули – сменили. Так сможем их хоть как-то удержать.

– Нет, – возразил Марсель. – Окон мало. На каждого по два-три окна, да? Просчитать, куда любой из нас двинет, две секунды. Как минимум одного он снимет. Лично я жить хочу.

– Нехрен было в наркоту влезать! – зло огрызнулся Буров, вставая и проверяя рожок автомата. – Время!

– Стой, бать, – вмешался Володя. – У нас же чердак есть. Там окно. На улицу как раз выходит. Если этот, – Володя кивнул на Марселя, – говорит, что чем выше, тем лучше – значит, подойдет и чердак, да?

– У вас в оружейке винтовка есть?

Это был вопрос Марселя. Буров прищурился, глядя на уголовника.

– Ты кем служил?

– В каптерке отсиживался, – хмыкнул Марсель. – Нужна винтовка. У вас есть?

– У нас сельская ментура, если ты не заметил! Какие тебе винтовки, откуда?

– Стойте! – вскричала Вера, впервые подав голос. – В комнате вещдоков есть карабин, с прицелом!

– Что?

– Месяц назад участковые задержали браконьера! Я дело как раз веду, лично в вещдоки карабин сдавала!

– С прицелом? – Буров покосился на Марселя. – Сойдет?

Тот пожал плечами.

– А есть выбор?