Текст книги "100 знаменитых загадок истории"

ГОРЬКИЙ КОНЕЦ САВВЫ МОРОЗОВА

История русского большевизма таит в себе немало загадок. Одна из них связана с именем знаменитого русского предпринимателя и мецената Саввы Тимофеевича Морозова. Причины его ранней и трагической смерти до сих пор остаются невыясненными. А ряд обстоятельств заставляет историков строить предположения относительно причастности к ней большевиков.

13 мая 1905 года в номере каннского «Ройаль-отеля» с пулей в груди был найден один из крупнейших русских предпринимателей и общественных деятелей меценат Савва Тимофеевич Морозов. Официальной версией следствия стало самоубийство. Однако сразу же поползли слухи о возможном убийстве Морозова, известного своими связями с большевиками. Слухи, однако, не подтвердились. Впрочем, их особенно и не проверяли. Ни французская, ни русская полиция не были заинтересованы вести затяжное следствие. Так гибель Саввы Морозова стала одной из исторических загадок, которую связывали с именами Максима Горького, актрисы Художественного театра красавицы Марии Федоровны Андреевой и известного большевика Л. Б. Красина.

Сведения об обстоятельствах смерти Саввы Тимофеевича очень противоречивы. В документах каннской мэрии сохранилось заключение о смерти, в котором зафиксировано следующее: «…Нижеподписавшиеся констатируют: господин Савва Тимофеевич Морозов в возрасте 44 лет скончался вследствие ранения, проникшего глубоко в сердце и левое легкое». Но вывод о самоубийстве в этом документе отсутствует.

Внук покойного Морозова в своей документальной повести «Дед умер молодым», пишет, что Савва Тимофеевич покончил с собой, когда его жена, Зинаида Григорьевна, уехала за деньгами в Ниццу. Вернувшись, она якобы «застала мужа лежащим на кровати поверх одеяла бездыханным, уже начинавшим холодеть. Ни доктор Селивановский, ни кто-то другой в гостинице не слышал звука выстрела из-за плотно притворенных дверей. Но выстрел оказался точен – пуля вошла в самое сердце. Пальцы левой руки опалены. Разжатая правая рука лежала рядом с выпавшим никелированным браунингом». Убеждая читателей в достоверности рассказанного, автор ссылается на слова бабушки.

Однако есть и другие свидетельства. Близким друзьям Зинаиды Григорьевны, Фиргангам, были известны совсем иные подробности обстоятельств гибели фабриканта. Марианна Леонидовна Фирганг рассказывала: «Я хорошо помню Зинаиду Григорьевну. Это была красивая, умная и представительная женщина. Не раз присутствовала при ее разговорах с матерью. Однажды она рассказала о трагических событиях, которые произошли в Каннах в мае 1905 года. Она была единственным свидетелем гибели своего мужа. Зинаида Григорьевна утверждала, что Савву Тимофеевича застрелили. Будучи рядом с комнатой, где находился Савва Тимофеевич, услышала выстрел. От испуга на какое-то мгновение остолбенела, затем, придя в себя, вбежала к нему. Через распахнутое окно она увидела убегающего мужчину…»

Врач Морозова, Николай Николаевич Селивановский, обратил внимание на то, что его пациент лежал в обычной для него позе на кровати с закрытыми глазами. Это удивило его. После расспросов близких и служащих гостиницы было установлено, что никто глаза покойному не закрывал. Врач был убежден, что Морозова убили спящим. Его мнение подтверждают криминалисты, в том числе из Венгрии и Югославии, а также врачи судебно-медицинской экспертизы и специалисты по баллистике. Они склонны считать, что при таком положении тела, расположении правой руки и пистолета нельзя исключать версию убийства с инсценировкой самоубийства.

Чтобы пролить свет на некоторые обстоятельства этого дела, следует вернуться на несколько лет назад и познакомиться с деятельностью Саввы Морозова. Он принадлежал к пятому поколению известной еще с конца XVIII века выдающейся московской купеческой фамилии. В отличие от отца и деда, этот фабрикант имел образование европейского уровня – окончил Московский университет и Кембридж. С 1887 года в связи с болезнью отца, вызванной знаменитой «Морозовской стачкой» – первой в российской истории забастовкой рабочих на принадлежавших Морозовым предприятиях, Савва в двадцатипятилетнем возрасте принял управление фамильными предприятиями. В короткий срок, благодаря целому ряду нововведений, молодому фабриканту удалось вывести разваливавшуюся Никольскую мануфактуру на третье место в России по рентабельности и вытеснить английские ткани даже из Персии и Китая. В числе нововведений были отмена штрафов, прогрессивные изменения расценок оплаты труда, строительство новых бараков для рабочих.

Вскоре Морозов стал известен и как один из крупнейших меценатов России. Особое место в его благотворительной деятельности занимал Московский Художественный театр, ныне МХАТ. Здесь он и познакомился с самой красивой актрисой тогдашней русской сцены – Марией Федоровной Андреевой, по-видимому, сыгравшей роковую роль в жизни фабриканта. Давно охладевший к жене, Морозов страстно влюбился. Он преклонялся перед талантом и красотой возлюбленной и ни в чем ей не отказывал.

Андреева была тесно связана с большевиками. Известно, что на нужды большевистской партии, в которой ее знали под именем «Товарищ феномен», она умудрилась собрать миллионы рублей. Крупных пожертвований добилась она и от Морозова. Савва Тимофеевич поддерживал издание большевистских газет «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба». Он сам не один раз провозил через границу типографские шрифты, прятал у себя подпольщиков и даже доставлял прокламации на собственные предприятия.

Однако после событий, связанных с Кровавым воскресеньем, фабрикант стал трезвее смотреть на деятельность большевиков, убедившись в том, что они подстрекают народ к кровавому бунту. Ведь расстрел демонстрации 9 января был спровоцирован разгромом оружейной фабрики Шаффа, нападениями на полицейские участки и магазины.

Сильно потрясла Морозова и измена Андреевой. Экзальтированная актриса, недовольная тем, что в театре ее затмевала О. Л. Книппер-Чехова, ушла со сцены. Перестал участвовать в делах театра и Савва Тимофеевич. В это же время он узнал о том, что Андреева сблизилась с Максимом Горьким и вскоре стала жить с ним в гражданском браке. Это, тем не менее, не заставило Морозова отвернуться от бывшей возлюбленной. Он преданно ухаживал за ней в больнице, ради нее вытаскивал из тюрьмы Горького, а позже сделал шаг, возможно, ставший роковым. Боясь, что когда-нибудь Андреева, по ее собственным словам, «умрет под забором нищей», он застраховал свою жизнь на сто тысяч рублей на предъявителя и отдал страховой полис актрисе. Та же после его смерти, расплатившись с долгами, 60 тысяч из денег, полученных по страховке, передала большевикам.

Вряд ли Марию Федоровну можно обвинить в организации убийства. Этим, видимо, занимались другие люди. За деньгами в Канны к Морозову, как свидетельствует донесение в Департамент полиции градоначальника Москвы графа П. А. Шувалова, приезжали «один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы, шантажировавшие покойного…» Тем не менее, полиции так и не удалось установить, кто именно прибыл в Канны. Однако, по свидетельству близкой приятельницы Зинаиды Григорьевны М. Л. Кавериной, вдова рассказала ей о приезде Красина, который до этого часто бывал у Морозова, но в этот раз принят не был. А в отдельных публикациях утверждают, что убегавший через окно из комнаты Морозова мужчина, которого видела Зинаида Григорьевна в трагический день 13 мая, напомнил ей именно Красина. В связи с этим обращает на себя внимание и то, что в письме к сестре Е. Ф. Крит от 6 сентября 1906 года Андреева пишет о необходимости передать из страховки, полученной после смерти Морозова, шестьдесят тысяч рублей Л. Б., то есть Красину. Это говорит о том, что он, несомненно, знал о существовании полиса и вполне мог организовать убийство, после того как не получил денег от самого Морозова.

Красин, известный под кличкой «Никитич», по заданию Ленина широко занимался криминальной деятельностью. Он пытался наладить в Берлине печатание фальшивых ассигнаций, был главным организатором неудавшегося ограбления и убийства берлинского банкира Мендельсона. Он же изобрел новый способ изготовления бомб для террористических актов.

Не гнушался Леонид Борисович и аферами, подыскивая богатых невест для революционеров с целью завладеть их состоянием. К сожалению, его жертвой уже после смерти Саввы Тимофеевича, стала близкая родственница Морозова, Елизавета Павловна Шмит. С планом выдать ее замуж Красин познакомил Горького и Андрееву. В письме к ним он подчеркнул: «Было бы прямым преступлением потерять для партии такое исключительное по своим размерам состояние…» Бракосочетание Елизаветы с большевиком Игнатьевым состоялось в мае 1908 года. А уже в феврале 1909 года на его имя был переведен завещанный ею капитал в 247 240 рублей.

После Октябрьского переворота очень популярной была версия о том, что с Морозовым расправилась царская охранка. Но она не выдерживает критики. Савва Тимофеевич не был опасен для существующего режима. После событий 9 января 1905 года он написал для Кабинета Министров докладную записку «О причинах забастовки», в которой не просто подверг критике законодательство и администрацию, но и предложил пути для законодательного урегулирования целого ряда проблем, связанных с рабочим движением. А в уже известном читателю секретном донесении графа Шувалова высказывается мнение о самоубийстве фабриканта, спровоцированном шантажом и психической неуравновешенностью. Вряд ли граф стремился фальсифицировать документ, не предназначенный для широкой публики.

В Канны Морозов действительно прибыл в состоянии глубокой депрессии, вызванной целым рядом причин. Однако вскоре состояние его значительно улучшилось. Отступила бессонница. Он был спокоен и весел. Известно, что за несколько часов до смерти Савва Тимофеевич пребывал в прекрасном настроении, гулял с женой в парке, строил планы на будущее, а после отправился к себе в комнату отдохнуть до обеда. Больше живым его не видели.

Тайну последних мгновений одного из столпов экономики России и крупнейших меценатов XX столетия унес с собой бегущий человек, которого видела в окно Зинаида Григорьевна, еще не осознавшая обрушившейся на нее трагедии. А причины гибели Саввы Тимофеевича можно назвать типичными: женщина, деньги и политика!

ЭТОТ БУРНЫЙ XX ВЕК

КТО ЖЕ «ЗАКАЗАЛ» ЭРЦГЕРЦОГА ФРАНЦА ФЕРДИНАНДА?

Всего два выстрела, а погибли миллионы. Кто направлял руку убийцы? Казалось бы, что еще можно сказать после всего написанного о Первой мировой войне? И причины рассмотрены, и с поводом разобрались. Все вроде бы известно! Кроме одного: кто стоял за кулисами, кто был кукловодом (даже не режиссером) в том страшном спектакле?

По прошествии многих десятилетий есть смысл еще раз рассмотреть события тех лет, поскольку многое здесь не ясно. Как-то принято считать, что виновницей войны была Германия, ведь Австро-Венгрия уже начала склоняться к переговорам. Ну а какова роль «туманного Альбиона»? Позиция Великобритании в еще не начавшемся конфликте была уникальна. Именно ей предложили участники конфликта стать третейским судьей. И именно от ее желания, от ее воли во многом зависело, начнется война или нет. Ведь по-настоящему никто не стремился к крупномасштабным столкновениям. Но если исходить из того, что у Англии нет постоянных друзей, а есть постоянные интересы, то ясно, что именно ей было выгодно столкнуть лбами русско-французский союз с германским и, не вступая в боевые действия, сразу убрать своих конкурентов на европейском континенте. Англичане ведь при вступлении в Антанту подписали только морскую конвенцию, защищавшую ее интересы на море, и это вовсе не обязывало вести боевые действия на суше. Много ли об этом известно? Нет.

Война – это, по сути, величайшее преступление. А в любом преступлении следует искать, кому это выгодно. И в этой связи нужно вновь вернуться к событию, послужившему поводом к началу Первой мировой войны – убийству Гаврилой Принципом наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Кем был убийца и его товарищи, кто вложил им в руки оружие, кто указал цель? Об отношении к войне Англии уже сказано. Но существовали еще как минимум четыре группы, заинтересованные в этом убийстве: сербские националисты, мечтающие в ходе войны создать Великую Сербию; Россия, стремящаяся, оттеснив австрийцев, утвердиться на Балканах; вездесущие масоны, призывавшие к низвержению тронов, и русские революционеры, преследовавшие свои цели. Рассмотрим все по порядку.

В 1914 году обстановка в Европе уже достаточно наэлектризовалась. В воздухе витало нечто необъяснимое, но тревожное. Напряжение постоянно возрастало, пока наконец не грянули роковые выстрелы, приведшие к изменению карты мира и падению сразу четырех империй: российской, германской, австро-венгерской и турецкой.

Жарким утром 28 июня 1914 года в боснийский город Сараево прибыл австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой. Их приветствовали многотысячные толпы народа. Но, несмотря на это, по пути следования кортежа было расставлено весьма небольшое количество австрийских солдат, а в самой толпе находилось всего 120 полицейских да еще шестеро юных террористов, боевиков организации «Молодая Босния». Четверо из них не решились действовать, а пятый, 19-летний Неделько Габринович, все же бросил в проезжающий автомобиль бомбу, но она взорвалась под машиной сопровождения, ранив личного адъютанта наследника. Видя неудачу, террорист проглотил яд, который почему-то не подействовал, а затем бросился в речку, из которой его выловили и арестовали. Услышав взрыв, товарищ Габриновича Таврило Принцип, которому едва исполнилось 19 лет, решил, что дело сделано, и направился в кафе отпраздновать это событие. Однако Франц Фердинанд благополучно добрался до ратуши, где выступил с кратким приветственным словом, а затем уехал в госпиталь навестить раненого адъютанта. И надо же было такому случиться, что его машина проезжала мимо кафе, из которого выходил Принцип. Подбежав к автомобилю, террорист успел дважды выстрелить. Обе пули достигли цели. Франц Фердинанд и его жена были убиты. Террориста схватили на месте преступления. Но он еще успел принять яд, который тоже не подействовал.

Как ни странно, о готовящемся покушении на эрцгерцога в белградских кафе знал чуть ли не каждый. Это покушение стояло в программе целого ряда националистических организаций Сербии, видевших именно в наследнике престола главное препятствие на пути создания Великой Сербии. К ним относились «Омладины», «Народная оборона» и «Черная рука». Подготовка к теракту началась еще в 1913 году. Об этом были прекрасно осведомлены в Вене и от своей тайной полиции, и от сербского правительства. В марте 1914 года стало известно, что Франц Фердинанд прибудет в Боснию (она тогда входила в состав Австро-Венгрии) на маневры. И тогда же «Молодая Босния» вынесла эрцгерцогу смертный приговор как врагу славянства и приступила к подготовке покушения. Но Таврило Принцип, Неделько Габринович и Трифко Грабец – бедные студенты из самых глухих провинций Боснии – вряд ли были увлечены идеей создания Великой Сербии. Скорее всего, они до глубины души ненавидели Австрию. И не ведали эти юнцы, что эрцгерцог уже склонялся к идее триализма, т. е. предоставления автономии южным славянам, и искал на этой почве общий язык с Николаем П. Он не терпел русских, но говорил: «Я никогда не поведу войны против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий… Если мы предпримем что-то против Сербии, Россия встанет на ее сторону…» Так кому было выгодно его убийство?

Молодые террористы были фактически пешками в чужой игре. За их спинами скрывалась такая мощная фигура, как полковник Драгутин Димитриевич, более известный как полковник Апис. Он возглавлял сербское тайное общество «Объединение или смерть», которое чаще называли «Черная рука». Члены этой организации мечтали о Великой Сербии и стабильности на Балканах, и автономия славянских народов не входила в их планы. Г. Принцип и его товарищи вступили в это тайное общество, дав клятву в письменном виде, которую подписали кровью. Они знали, что ее неисполнение каралось смертью, и очень хотели принять участие в «большом деле». Террористы прошли подготовку под опекой Аписа. Их обучали стрельбе по движущимся мишеням, метанию бомб, затем снабдили оружием и якобы цианистым калием и переправили из Сербии в Боснию. Поначалу они отсиживались в доме Данила Илича, редактора социалистической газеты «Звоно» («Колокол»). Вскоре к ним присоединилась еще одна группа террористов. Так судьба человечества в 1914 году оказалась в руках одного человека – полковника сербской армии, начальника разведки Генштаба, но главное, вождя «Черной руки» Димитриевича-Аписа.

К суду по этому делу было привлечено 25 человек. Уже через неделю объявили приговор. Руководителем заговора признали Илича и приговорили к смертной казни, Поповича – к 30 годам, а Принципа, Габриновича, Грабца, как не достигших 20 лет, – к 20 годам каторжных работ. Через два года Габринович и Грабец умерли от туберкулеза и недоедания. Принципу, у которого был туберкулез костей, ампутировали руку, и он умер в тюремной больнице. И только Поповичу удалось остаться в живых.

Дальнейшее известно: австрийский ультиматум Сербии и война. Благодаря сербским интригам в бойню оказалась втянута Россия, отнюдь не готовая к широкомасштабным военным действиям. Однако бросить славянскую Сербию на произвол судьбы она не могла, поскольку это угрожало утратой влияния на Балканах. Здесь возникает вопрос: знал ли Николай II о том, что готовится в Сараево? По некоторым данным, военный агент (атташе) в Белграде В. А. Артамонов и посол Н. Г. Гартвиг были осведомлены о подготовке теракта и даже способствовали этому. Это вытекает из показаний Димитриевича в суде (полковник был арестован в Сербии в 1917 г., а затем расстрелян). Мало того, решающее значение в покушении сыграло разведывательное донесение, поступившее Артамонову из русского Генштаба и переданное затем Димитриевичу. В нем говорилось о свидании кайзера Вильгельма II с Францем Фердинандом в Конопиште и о якобы предстоящем нападении Австро-Венгрии на Сербию, хотя об этом речь на встрече не шла. Интересно, что накануне покушения, 21 июня, Артамонов убыл с семьей на отдых в Швейцарию. Очень хорошее алиби! Уже через два дня после покушения Россия предприняла меры по вооружению сербской армии, выделив 120 тысяч винтовок, миллион патронов, пушки и снаряды. Короче говоря, русская разведка и дипломаты обязаны были доложить в Петербург о планах «Черной руки», но то ли не посчитали нужным, то ли доклад уже в столице был положен под сукно.

В ходе исследования вопроса о сараевском убийстве появился еще один след – масоны, эти ниспровергатели тронов. Некоторые эксперты считают, что идея покушения на эрцгерцога принадлежала не Димитриевичу, а сербскому министру и масону, одному из создателей организации «Черная рука» Любе Чупе. Масонский след появился уже во время допросов убийц, о чем свидетельствуют стенограммы. Кстати, Габринович тоже был масоном.

Интересен еще один маленький нюанс. «Черная рука» через своего представителя Габриновича осуществляла контакты с русскими революционерами, особенно с Луначарским, Мартовым и Троцким. Очевидно, эту тайну пытался открыть на московском процессе 1937 года Карл Радек, когда заявил: «Я хотел бы также рассказать о тайне войны… Одна часть этой тайны была в руках молодого сербского националиста Принципа, который предпочел умереть в тюрьме, но не открыть ее…» Договорить Радеку не дали. Что он хотел сказать, так и осталось тайной. Как бы то ни было, а русские революционеры умело воспользовались плодами войны.

Обстоятельства покушения в Сараево до сих пор остаются загадкой. Те, кто владел информацией, давно исчезли. И прав был тогдашний премьер Великобритании Эдуард Грей, заявив: «Миру, вероятно, никогда не будет сказано о подлинной стороне убийства эрцгерцога Франца Фердинанда. Суда по всему, мы никогда не будем иметь ни одного человека, который бы знал все, что надо было бы знать».

ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС АЛЕКСАНДРА ПАРВУСА

Этого человека называли злым гением русской революции. Значение его в судьбе России настолько велико, насколько мало знают о нем.

Есть формула, что революцию задумывают мудрецы, осуществляют фанатики, а плодами ее пользуются подлецы. Здесь все, кажется, разложено по полочкам, все разделено, но когда все это сосредоточивается в одном человеке – то имя его Александр Парвус. Марксист-теоретик, революционер и международный авантюрист, «купец революции». Что для него значили идеи, что судьбы миллионов людей? Все это лишь путь к обогащению. Он оказал такое громадное влияние на ход мировой истории, что это трудно переоценить. Как бы без его вмешательства развивались события Первой мировой войны, состоялся бы Ленин как «вождь мирового пролетариата» и, вообще, произошла ли бы революция в России, уничтожившая почти бесследно уникальную цивилизацию? Это ведь не было коллективным безумием народа. Внешние силы, подталкивавшие разрушительные процессы в стране, направлялись теми, кто оставался за кулисами. Парвуса же здесь вполне можно сравнить с режиссером-постановщиком.

Израиль Лазаревич Гельфанд, таково настоящее имя Александра Парвуса, родился 8 сентября 1867 года в местечке Березино Минской губернии. После пережитого погрома семья переехала в Одессу. Отец его был портовым грузчиком, однако это не помешало сыну успешно окончить гимназию. Там он приобщился к чтению революционной литературы и определил для себя цель жизни: освободить Россию от царизма или стать богатым. В 19 лет юноша уехал в Цюрих, где познакомился с членами группы «Освобождение труда» – Г. В. Плехановым, П. Б. Аксельродом и Верой Засулич. Под их влиянием он и стал марксистом.

В 1887 году молодой человек поступил в Базельский университет, по окончании которого получил степень доктора философии. В Россию он возвращаться не стал, а переехал в Германию, где, не порывая отношений с русскими социал-демократами, вступил в немецкую социал-демократическую партию и был очень благожелательно принят ее руководителями К. Каутским, К. Цеткин, Р. Люксембург. Кстати, за его внешний облик Каутский дал ему прозвище Доктор Слон. Парвус пишет много статей. Он хороший журналист. Его публикациями зачитываются молодые русские марксисты, включая и Владимира Ульянова, который, находясь в сибирской ссылке, просит мать присылать ему все копии работ Парвуса. «Его статьи и книжки о мировом рынке и аграрном кризисе, о всеобщей стачке, о немецком оппортунизме представляют собой превосходные работы, памфлетная форма которых прекрасно сочетается с научностью содержания… Парвус ребром поставил вопрос о социальной революции… Завоевание власти пролетариатом перестало быть бесформенной „конечной целью“ и стало практической задачей нашего времени». Так отзывался о трудах Парвуса Л. Б. Троцкий, который познакомился с ним в 1904 году и был буквально «заворожен» парвусской идеей «перманентной революции». К этому времени Парвус уже был членом РСДРП, примкнув к фракции меньшевиков.

Личное же знакомство Парвуса и Ленина произошло раньше, в 1901 году в Мюнхене, где на квартире Александра была устроена типография, печатавшая газету «Искра». Здесь же проходили и встречи революционеров.

С началом революции 1905–1907 годов Парвус приехал в Петербург и вместе с Троцким вошел в состав исполкома Совета рабочих депутатов. Вместе они купили небольшое периодическое издание – «Русскую газету», и быстро довели ее тираж до 100 тысяч экземпляров. После ареста руководителей Совета Хрусталева и Троцкого Парвус возглавил нелегальный Совет, но вскоре был арестован и после недолгого пребывания в «Крестах» отправлен в трехгодичную ссылку в Туруханск. Но туда он не попал. Напоив на этапе конвоиров, Парвус бежал, уже имея при себе фальшивый паспорт, явки и деньги. Больше в Россию он не вернулся. Удивительный был этот революционер: одержимый мечтой разбогатеть и даже не скрывавший этого. Многие тогда отмечали его страсть к деньгам и неразборчивость в средствах для их добывания. Вот на этом «чистый» революционер, теоретик и практик, закончился. И появился авантюрист, довольно нечистый на руку. С его именем тогда был связан ряд скандалов: две жены с детьми, брошенные без средств к существованию, присвоение и растрата на любовницу 130 тысяч марок, которые должны были пойти в партийную кассу. Это были доверенные ему доходы от авторских прав Максима Горького. По решению «партийного суда» за этот поступок Парвусу запрещалось участвовать в русском и германском социал-демократическом движении. После этого он исчез из Германии и в 1910 году «вынырнул» в Константинополе.

Вряд ли именно решение «суда» заставило Парвуса уехать. Он был прекрасным аналитиком. С началом русско-японской войны он в ряде статей предрек поражение России и как следствие этого – русскую революцию, которая «…расшатает основы всего капиталистического мира, и русскому рабочему классу суждено сыграть роль авангарда в мировой социальной революции». (А ведь Ленин тогда отводил эту роль пролетариату Германии.) Парвус хорошо почувствовал неустойчивость ситуации на Балканах, даже ее взрывоопасность. А это означало войну, а затем и желанную революцию, которая его обогатит.

В Турции Парвус заработал свои первые миллионы, став советником в правительстве «младотурок» и преуспевающим коммерсантом – поставщиком продовольствия для турецкой армии и представителем крупнейшего торговца оружием Базиля Захарова и концерна Крупна. Сараевские выстрелы 1914 года для Парвуса прозвучали как набат. С началом Первой мировой войны наступил его звездный час. Мгновенно оценив ситуацию, он понял, чем кончится для России вступление Турции в войну на стороне Германии: Турция закрывает проливы; Россия, отрезанная от союзников, терпит поражение, а там и желанная революция. И он сумел заставить двух кровных врагов, Болгарию и Турцию, выступить против России с юга. Парвус неожиданно появился среди социал-демократов, ослепляя их блеском бриллиантовых запонок и золотых перстней. Теперь он стал выступать как защитник прогрессивной миссии германского милитаризма, фактически играющего на руку мировому социализму, и как ярый противник русского царизма – старого врага социализма. В необходимости поражения России и Парвус, и Ленин полностью солидарны.

Прибыв в Берлин, Парвус в марте 1915 года предложил немцам свой обширный (на 20 страницах) план уничтожения России «путем прихода к власти крайне левых экстремистов». Суть плана такова: организация под антивоенными лозунгами общероссийской забастовки на оружейных заводах и железных дорогах; взрывы железнодорожных мостов; организация восстаний и забастовок в регионах с политическими лозунгами; поджоги на нефтепромыслах; агитация среди рабочих ведущих отраслей и в портовых городах; подстрекание антирусских настроений на Украине, в Финляндии и на Кавказе; организация побегов политических заключенных из Сибири; поддержка лозунга РСДРП о свержении правительства и заключении мира; агитация против царизма. Схема этой агитации проста: царь – виновник войны, императрица – немка, а значит, шпионка, наследник неизлечимо болен, а значит, династия обречена. Все это должно было привести к хаосу и отречению царя. А затем Россия, не приспособленная жить в условиях демократии, рухнет. И был человек, который, по мнению Парвуса, мог бы это осуществить, – Ленин, одержимый манией власти и мирового господства, готовый на любые средства ради достижения цели.

По Парвусу, революция в России – это прежде всего бизнес, а для этого нужен первоначальный капитал. Он предложил немцам выделить под свою программу 5 миллионов марок. Те предоставили два, из которых один Парвус тут же переводит на свои счета в Копенгагене, где у него целая коммерческая империя, которая занимается торговыми операциями. Большую часть от доходов он вкладывает в создание СМИ по всему миру. Они должны были настроить мир и население России против царского режима.

Итак, нужен Ленин и его большевики. В мае 1916 года в цюрихском ресторанчике состоялась их встреча. «Я изложил свою точку зрения на социально-революционные последствия войны, – отмечал потом Парвус, – и обратил внимание, что… революция в то время была возможна только в России…» Но Ленин к предложениям Парвуса отнесся очень осторожно. Он уже разочаровался к этому времени в перспективах революционного захвата власти в России. Однако вскоре через посредников они договорились. Правда Парвус переоценил готовность и способность русских революционеров поднимать массы, что весьма удорожило его план разрушения России. Он рассчитывал, что хватит 5-10 миллионов марок, но сумма в конечном счете выросла до 100 миллионов.

После победы в России Февральской революции именно Парвус организовал проезд Ленина через территорию Германии в Россию, получив для этого новые 5 миллионов. Он сам покупал билеты на литерный поезд из Цюриха. При этом Парвус очень хотел, чтобы заслуга захвата власти в России была приписана ему, для чего попытался в Германии организовать встречу Ленина с самим собой. Тут уж сразу просматривалась бы связь между ними. Но Ленин проявил осторожность и отказался от встречи. С Лениным тогда уехало несколько десятков революционеров, а затем было отправлено еще несколько поездов. Летом 1917 года большевики попытались взять власть, но их постигла неудача. Тогда же в газетах впервые появились материалы о связях Ленина с немцами, и каждый раз упоминался Парвус. И это соседство было отнюдь не случайным.

Октябрьский переворот 1917 года Парвус поначалу встретил с восторгом. Мечты сбывались! Ему даже удалось под это событие «раскрутить» немцев на 40 миллионов марок! Эти деньги должны были пойти на создание в России прогерманской газетной империи, которая занималась бы соответствующей обработкой русского населения. Но уже вскоре он стал мешать как немцам, поскольку имел свой взгляд на форму ведения мирных переговоров с большевиками, так и самим большевикам, поскольку рассчитывал (и напрасно!), что Ленин даст ему министерский портфель в своем правительстве. Но Парвус, оказывается, мало знал человека, которому уготовил роль всего лишь тирана. Он дал ему первоначальный капитал для захвата страны, теперь же в руках Ленина были несметные богатства России и свой план мировой революции – и Парвус стал не нужен. Мавр сделал свое дело!