Текст книги "Снежная магия"

– Я не могу! – воскликнула я.

Как Мэйг мог объединиться с тем, что не имеет реального тела? Каким образом можно разрушить эти чары?

Я ощутила, как Пайри мысленно тянется ко мне:

«Используй свою маа!»

Алый свет скользил сквозь отверстие в потолке пещеры, подбираясь к красным камням. Белый туман ожил. К моему ужасу, Мэйг начал расти. Его тело сливалось с туманом. И они вместе разбухали, стремясь ко мне и одновременно выплескиваясь через дыру в потолке. В воздух поднимался некий гигантский лис.

«Скорее!» – выкрикнул чей-то голос.

Голос Пайри. Голос Митиса. Напев Старейшин, сплетенных воедино.

Я прыгнула на Мэйга – на реального лиса, скрытого в тумане. Сильным толчком я отбросила его от дорожки света. И всем своим телом перекрыла луч заката, коснувшийся холодной земли. Но я не могла его остановить или задержать… острый алый луч прорывался вниз. Стон в пещере перешел в пронзительный крик, биение полусвета оглушало мои чувства.

Белый Лис, этот уродливый призрак, разрастался.

Удар рядом со мной. Мягчайший мех. Свет перекрыт.

От земли поднимался грохот. Огромные красные камни задрожали. Я чувствовала силу Белого Лиса, глубину его воли, его неуемные стремления. Он давил на нас, но мы держались. Его визг яростно впивался в наши сердца. Земля под нами треснула, выбросив волну жара. Я накинула свою маа, словно шкуру, на себя и на Пайри, ощутила серебряную силу Старейшин, влившуюся в меня, защитившую меня и лиса рядом со мной. Объединившись, наши сердца забились как одно.

Ка-тамп, ка-тамп…

В пещере вспыхнули языки пламени. Они трещали и шипели, заглушая гул полусвета. Мэйг бежал, его мех горел, мелькали красные и черные сожженные пятна… Земля погрузилась в темноту, дым заполонил весь мир. Краски померкли перед моим мысленным взором. Стон Мэйга затих, и я теперь слышала только биение полусвета, и в его ритме стучали наши сердца.

Когда дым развеялся, пещера была пуста. Мэйг и Белый Лис пропали бесследно. Здесь были только мы двое, засыпанные пеплом.

Я и Пайри – наконец-то вместе.

24

Митис умер. Я это чувствовала, хотя моя маа уже отделилась от маа Старейшин… чувствовала угасание ослепительного света. Он продолжал бороться лишь благодаря своей могучей воле и отдал последние силы для победы над Белым Лисом. Митис сдержал свое обещание и привел меня к брату. Правда, он хотел сделать это иначе, и все же его помощь была неоценима. Я надеялась, что старый лис наконец узнал покой.

Мы собрались в Дремучем лесу, у дерева с кровавой корой. Фарракло, Лоп и Кэттискло ждали нас там вместе с остальными волками. А также Сиффрин, Симми, Тао, Флинт и Каро. И еще с ними остались несколько свободных лисиц. Они приветствовали тех, кто вышел из логова Мэйга. Лиро, Шри и Зилла. И Пайри – мой брат.

Белый Лис исчез. Я представила его, этот комок вещества, пучок несбывшихся фантазий, кружащий в пространстве где-то по другую сторону солнца.

И от Мэйга ничего не осталось. Огонь, ворвавшийся в логово, поглотил синеглазого лиса без следа. Удушающая пыль осела. Воздух в лесу стал чище. И я наконец почувствовала, что могу дышать без помех.

Мы проспали весь долгий день после полусвета, прижимаясь к земле, как детеныши к матери, ощущая ее пульс, который нес всем живым утешение. Волки устроились вокруг лисиц, охраняя их, хотя Белый Лис больше никому не грозил. Ну, в их присутствии все равно спалось намного спокойнее.

На следующее утро мы встали, снова полные сил. Потом вместе дошли до края Темных земель, где деревья еще осмеливались цвести. Жадно напились из ручья с извилистым руслом.

Пайри опустил голову мне на спину.

– Я знал, что ты должна прийти. Даже притом, что сам просил тебя не вмешиваться. Ты никогда не делала то, что тебе говорили.

Я ласково куснула его.

– Да и ты тоже.

Пайри посмотрел куда-то вдаль, его уши безвольно опустились. Я мгновенно пожалела о своих словах. Наверное, он подумал о днях, проведенных в Серых землях? Если бы он слушался бабушку, Карка не нашла бы нашу нору. Но он просто играл… он был детенышем. Не он создал Зачарованных. Не он привязал свой ум к Белому Лису. Митис был прав – Пайри ни в чем не был виноват.

Я ткнула брата носом.

– Я теперь умею истаивать, – весело сказала я.

Исчезла и тут же снова появилась.

– Хвастунья! – Он хлопнул меня лапой.

И в том, как брат взмахнул пестрым хвостом, я увидела того Пайри, которого знала прежде, – моего шаловливого, любящего брата.

Сиффрин еще прихрамывал, но его раны уже заживали. Я предложила ему маа-шарм, и на этот раз он не стал отказываться. Теперь это была только моя собственная маа – связь со Старейшинами уже прервалась, – но ее вполне хватило. Я никогда не чувствовала себя ближе к красному лису. Пока Пайри отдыхал рядом с Фарракло, я вылизывала мех Сиффрина, очищая его от засохшей крови. Метка в виде смятой розы все еще оставалась на его лапе, но ее почти не было видно под шерстью.

Я посмотрела на него:

– Я ошибалась насчет тебя, Сиффрин. Ты меня простишь?

– Тут нечего прощать. – Он склонил голову набок. – Надеюсь, теперь ты поняла, что я тебе друг.

Я коснулась носом его носа.

– А может, и чем-то большим станешь, – храбро ответила я.

Его янтарные глаза вспыхнули.

– Мне это нравится, Айла.

Он сплел свой хвост с моим, и мое сердце забилось быстрее.

Я всмотрелась в него:

– А что ты увидел под каменными деревьями?

Взгляд Сиффрина стал рассеянным. Какие воспоминания навеяли на красного лиса те древние деревья? Что так сильно его тревожило?

Сиффрин медленно качнул головой:

– Я будто вернулся в то время, когда был детенышем. Увидел Болотные земли такими, какими они были раньше, – пышный мох, траву, болотистые лужи… Я почуял острый аромат водяных цветов. Но потом… – Сиффрин встряхнулся. – Потом – ничего. Вот это меня и расстроило. Воспоминания исчезли. Мэйг украл их, когда лишил меня силы воли. – Сиффрин уставился на свои лапы. – Я теперь лис без прошлого.

Мне невыносимо было видеть его таким печальным.

– Красный цвет… – тихо пробормотала я. Потом сосредоточилась. – У тебя мех твоей мамы. Самый яркий красный, какой только я видела. Твоя мама была прекрасна.

«Как и ты сам», – мысленно добавила я.

Сиффрин поднял голову.

– И она очень тебя любила, – продолжила я. – Всех вас. Ты – один из шестерых! Вы были такими милыми малышами. Твой папа умер, и мама растила вас одна. И она справилась. Ведь она была великой охотницей.

Пасть Сиффрина медленно приоткрылась.

– Шестеро… – Его глаза изумленно расширились. – Я их чувствую. Я чувствую их тепло… – Он уставился на меня. – Она так о нас заботилась… Ловила сусликов… Я помню сусликов! – Хвост Сиффрина легонько завилял. – Айла, откуда ты знаешь?..

– Это случилось в Серых землях, во время маа-шарм. После драки с Зачарованными ты лечил меня. И мне что-то привиделось… Тогда я не все поняла, а теперь картина прояснилась. Я видела твои воспоминания – они все это время были скрыты глубоко в твоей памяти.

Сумерки опустились на берег ручья. Здесь нам предстояло расстаться с нашими друзьями. Симми и Тао возвращались на свой старый луг вместе с Каро, Флинтом и Лиро. Конечно, там сейчас все по-другому, но со временем их семья будет больше. Я представила цветущий луг, детенышей… Еще чуть-чуть – и я ощутила бы их нежный мех и увидела, как они играют в крапиве.

Некоторые из свободных лисиц собирались вернуться в свои брошенные норы в Темных землях. Те земли некогда были зелеными и полными жизни. И должны были снова стать такими. Мысль о Нижних Диких землях напомнила мне о Хайки, и я грустно опустила хвост. Я не сердилась на серого лиса, я теперь гораздо лучше его понимала.

Волки возвращались в Снежные земли. Фарракло подошел ко мне вместе с Кэттискло и Лопом. У меня потеплело на сердце.

– В землях нашего бишара для тебя всегда найдется дом, – сказал Фарракло.

– Пожалуйста, приходи, – попросил Лоп. – Даже Штормовая долина скоро расцветет, и везде будут прыгать горные зайцы. Тебе будет хорошо у нас.

Я потерлась носом о носы Фарракло и Лопа, зарылась на мгновение в густую волчью шерсть. Да, я буду очень по ним скучать.

– Нам пора заводить новые семьи, – сказала я. – Далеко отсюда и подальше от бесшерстных.

– Ты не хочешь возвращаться в Серые земли? – спросила Симми.

Я посмотрела на Пайри:

– Там у нас ничего не осталось.

Брат подошел ко мне.

– Мы пойдем в сторону восходящего солнца, – произнес он. – Папа нам рассказывал о землях у моря, там есть прекрасные долины, где водятся огромные кролики. Мы хотим сами все это увидеть.

– Я тоже пойду, – заявил Сиффрин. – И Шри, и Зилла. Мы найдем новые территории, создадим новые семьи.

Его красивый хвост вильнул, коснувшись меня.

Лоп понимающе посмотрел на Сиффрина, потом на меня. И так завилял хвостом, что я смутилась.

Фарракло вздохнул.

– Мы будем выть по вашим предкам, как по собственным. Будем петь о тех, кто ушел. – Он склонил голову. – Ради дружбы. Ради чести. Навеки.

Я благодарно посмотрела на него. И представила маму, папу, бабушку… их живые движения, блестящие глаза. У лисиц нет ритуалов, нет плача по ушедшим. Но мне стало приятно от того, что волки решили вспоминать наших погибших. Где-то в земле льда и пламени будет жить память о моих родных.

Солнце заходило в водовороте розовых и алых красок. В гаснущих лучах заката мы попрощались. Симми и Тао отправились на запад со своими мамой, папой и Лиро. Остальные свободные лисицы двинулись на юг. Величественные волки умчались на север. Когда они исчезли из виду, я услышала их вой. Сила их маа взлетела над деревьями. Я осмелилась понадеяться, что она вызовет к жизни зеленые ростки в Темных землях. Что на согнутых ветках могут появиться почки.

– Идем! – позвал меня Пайри. Его хвост весело вилял. – Нас ждет долгий путь, а те гигантские кролики, сами собой, не попадутся в когти!

Сиффрин бежал рядом, прихрамывая. Но все равно он был так грациозен! Шри и Зилла охотно последовали за ним. Мы все были еще молоды, почти детеныши, но успели повидать столько, что хватит на целую жизнь.

Мы собирались бежать всю ночь напролет. Наше путешествие могло завести нас далеко, но не слишком. Когда придет следующая малинта, я вернусь к Камню Старейшин. Теперь у меня было назначение, которое не зависело от возраста.

Ручей смыл пепел с меха Пайри, но моя шкура изменилась навсегда. Когда я вышла из развалин логова Мэйга, моя шерсть была черной.

Лисицы посмотрели на меня с изумлением. Волки переглянулись. А я извернулась, чтобы увидеть черный как вороново крыло мех на своей спине, и взмахнула хвостом. Только его кончик остался белым.

– Так ты теперь новый Черный Лис! – изумленно выдохнул Сиффрин. – Лисица, точнее. Легендарная героиня!

Странно, я была еще молода для столь важной роли, к тому же родилась в Серых землях. Вряд ли в этом был смысл… А вот Митис умел предвидеть будущее – он коснулся моей маа и добавил к ней свою…

Я немного отстала от остальных лисиц и прислушалась к музыке ночи, поворачивая уши вперед и назад. Я слышала веселый треск цикад. Уханье совы. Далекое бормотание земли.

Последние краски заката исчезли, набросив на небо черное покрывало. Свет Канисты засиял над Дикими землями. Волки и лисы, в Снежных землях и в Серых, все боролись за существование под одними и теми же звездами. Я подумала о Митисе, который так верил в меня, что отдал свою жизнь ради других.

– Прощай, старый друг, – прошептала я. – Беги быстро, прячься надежно, живи свободно…

Словарь

Ва-аккир – искусство принимать облик другого зверя. Неправильное использование ва-аккира может привести к увечью или смерти. Это искусство принадлежит к ритуалам и заклинаниям, которые строго охраняют Старейшины.

Джерра-шарм позволяет лисам делиться мыслями. Это редкое, забытое искусство, и им владеют только те лисицы, между которыми существует сильная интуитивная связь.

Истаивание – задержка дыхания и мыслей для создания иллюзии невидимости. Жертва и хищник временно вводятся в заблуждение. Используется для того, чтобы лисицу не заметили.

Каракка – подражание голосам других живых существ. Это искусство позволяет лисице подавать свой голос так, словно он звучит из какого-то другого места. Используется для привлечения добычи или для обмана преследователя.

Маа-шарм передает маа от одной лисицы к другой. Используется для лечения слабых или раненых лисиц.

Пашанда – состояние транса, в котором знание, собранное из ветра, используется для того, чтобы ощутить приближение друзей или врагов.

Привязывание – соединение ума (джерра) с умом другого существа. Для ума привязывание – то же самое, что ва-аккир для тела. Это очень опасное искусство, потому что существо с сильной волей может завладеть тем, у кого более слабый ум, и подчинить его.

Шана-шарм — слияние силы воли нескольких живых существ для создания шаны. Используется Старейшинами, чтобы охранять Камень Старейшин во время малинты и полусвета.

Перевернутые лисьи искусства

Киа-шарм – перевернутая маа-шарм. Мощное поле маа притягивает к себе жертву, ловит ее. Еще называется ту-шана-шарм

Паккара – перевернутая пашанда. Транс, в который вводят других, делая их беспомощными.

Ту-маа-шарм – перевернутая маа-шарм. Маа высасывается из тела жертвы, которая того не желает.

Термины

Бишар – таинственное слово, которое используют снежные волки для описания своих стай. Лисицы почти ничего не знают об этих существах и об их жизни.

Джерра – мыслящий центр всех живых существ, ум.

Дорога смерти – также называется рекой смерти. Это обычные дороги, которые лисицам кажутся смертельными ловушками, устроенными бесшерстными.

Каниста – созвездие, которое является основой лисьей маа.

Лисье искусство – искусство хитрости и обмана, известное только лисам. Они используют его для охоты или для того, чтобы ускользать от бесшерстных. Только особо талантливые лисы могут освоить высокие искусства, такие как ва-аккир.

Лисьи знания – древняя борьба лисиц с бесшерстными за выживание сохранилась в историях сопротивления лисьего рода всем попыткам приручить или уничтожить его. Эти знания выделяют лисиц из других детей Канисты. Лисицы видят в собаках и волках вероломных предателей. По одну сторону стоят собаки, рабы бесшерстных; по другую – волки, дикари, воем призывающие воинственных богов. Лисицы же находятся между ними, ни к кому не примыкая.

Маа – энергия и сущность всего живого.

Малинта – случается дважды в год, когда день и ночь равны друг другу. Время магии.

Полусвет – случается между сумерками и рассветом в самый длинный и в самый короткий дни года. Это время великой магии.

Старейшины – тайное общество лис, посвятивших себя сохранению лисьих знаний и поддержке лисьих искусств. Каждый из Старейшин является мастером одного вида лисьего искусства, а Черный Лис мастерски владеет всеми.

Черный Лис – наивысший мастер лисьего искусства. Это почетный титул, который даруется самой мудрой лисице; в каждом веке есть только один Черный Лис, и он или она традиционно принадлежит к Старейшинам.

География

Дикие земли – дальние места, где живет множество лисиц, включая и Старейшин. Отец Айлы родом оттуда.

Серые земли – город. Также его называют Большой Путаницей. Он полон манглеров, собак и прочих опасностей.

Снежные земли – ледяные северные области, в которых обитают снежные волки. Они охотятся стаями, известными как бишары.

Благодарности

Я провела с лисицами несколько невероятных лет и благодарна тем, кто разделил мое путешествие.

Прежде всего, мне хотелось бы поблагодарить моих редакторов Заккари Кларка, Эбигейл Мак-Аден и Саманту Смит из издательства «Сколастик» – за понимание, поддержку и лучшие лисьи дары, какие только может предложить Интернет.

Спасибо и лисьей команде из «Блейр партнершип», включая (но не ограничиваясь данным списком) Нейла Блейра, Джозефину Хайс, Джессику Маслен, Джорджи Меллора и моего знаменитого агента Зоэ Кинг.

Я искренне благодарна своим родным: сыну Амитаю Фрейзеру Изерлесу, свету нашей жизни, который разделил нашу страсть к сочинению с самого раннего возраста; моей второй половинке Питеру Фрейзеру, у которого всегда находилось для меня время; моей сестре Тали Изерлес, за то, что она всегда была самым увлеченным читателем, на какого только я могла надеяться; моей матери Дганит Изерлес, за терпение, поддержку и кулинарное искусство; и моему отцу Арье Изерлесу, моему оракулу и главному советчику по каждой написанной мной книге.

Спасибо и тебе, Присцилла Баррет, за твой острый взгляд и нестандартное понимание поведения семейства псовых; Наоми О’Хиггинс и Ричарду Манселлу – за то, что были со мной с самого начала; «Шарлотт-стрит-груп» за дух товарищества. И глубочайшая благодарность моим читателям, у которых нашлось время раскрыть мою книгу, оставить отзывы в Интернете и нарядиться лисицами в День книги, – ваша поддержка для меня важна.

Огромная благодарность Ли Уэзерли, моему другу, «двойнику» на протяжении всего того времени, пока я писала книги о «лисьем искусстве». Ли, спасибо за помощь в преодолении трудностей и поддержку в минуты сомнений. Благодарю тебя от всего сердца!

И наконец, мне бы хотелось поблагодарить лисиц с Миддлтон-сквер. Как-то раз в сумерки я вышла из своей старой квартиры в Лондоне – и меня приветствовала изумительная красная лисица. Она смотрела на меня янтарными глазами. «Идем, – говорил мне ее взгляд. – Идем, приключения ждут…» А потом она повернулась и побежала по улице.

И я пошла за ней.

Инбали Изерлес

Осень 2017 года

Об авторе

Инбали Изерлес очень любит животных и пишет о них. За свои произведения она получила множество наград. Писательница принадлежит к числу авторов популярной серии «Нью-Йорк таймс» «Выжившие» (под псевдонимом Эрин Хантер). В 2008 году британской ежегодной премии «Детская книга года в Калдердейле» удостоилась ее первая книга «Тигровый кот», которая вместе с продолжением «Тигровый кот. На бегу» вошла в список газеты «Индепендент» «50 книг, которые должен прочитать каждый ребенок».

Инбали училась в университетах Суссекса и Кембриджа. Много лет жила в центре Лондона, где была очарована городскими лисами, вдохновившими ее на трилогию Foxcraft. Затем переехала в Кембридж со своей семьей, полноправным членом которой является Мичи, главный писательский талисман Инбали. Он очень похож на арктическую лисицу, ведет себя как кошка, а на самом деле – пес.