Текст книги "Защитить великое равновесие"

– Ничего подобного! – возмутилась Сиуррлинн. – Новая форма существования усиливает излучающую способность мозга, после перерождения все будут обладать талантами Слышащих! А вирус, переходящий в кристаллическую форму и рассеянный в пустом пространстве, свяжет воедино множество планет! Я уже сейчас начинаю нащупывать плоды своих усилий!

– Ты не понимаешь, что творишь! – яростно воскликнул Адам. – Подавляющее большинство людей не сумеет принять этот способ существования!

– Они смогут воспользоваться помощью Равновесия, если согласятся принять наш образ жизни! – парировала Говорящая с Лесом. – А если вы готовы предложить еще какой-то способ мирного сосуществования – я вся внимание! Сородичи Адама уже причинили нашему народу массу неприятностей, так что я вправе ответить той же монетой!

Перед мысленным взором юноши поплыли видения. Улицы городов, заполненные неподвижными статуями, внутри которых беспомощно бьются запертые мысли. Мелкая сверкающая пыль, соединяющая планеты и звезды. И разумы неподвижных людей. Возможность видеть все, и невозможность хоть что-нибудь изменить. Черная пелена отчаяния, опускающаяся на цивилизацию людей. Вечность безмолвия и бездействия. Видения затягивали, грозили растворить в себе.

– Вернись, сынок! Не уходи от нас! – Адам неожиданно почувствовал рядом присутствие отца, его беспокойство и заботу. – Твои родные и твой мир нуждаются в твоей помощи!

Открыв глаза, юноша увидел над собой обеспокоенные лица отца и Нюррсс, и осознал, что лежит на полу балкона башни.

– Что произошло? – поинтересовался он, сжав в руке ладошку подруги.

– Мы разговаривали с Сиуррлинн, а потом ты куда-то исчез! – взволнованным голосом ответила Нюррсс. – Я решила, что ты прервал контакт и вернулся в реальность, но когда вернулась сюда, то ты лежал на руках у отца и не реагировал на внешний мир.

– Действительно, я подхватил тебя, когда ты вдруг обмяк и начал падать, – подтвердил отец.

– Я слышал твой голос, когда меня посетили видения вероятного будущего, вытекающего из поступков Сиуррлинн, – вспомнил парень. – Отчаяние, захватившее тех, обездвиженных, людей, было настолько реально, что оно подчиняло и утягивало меня за собой. Удивительно, что я услышал именно твой голос, а не мысли Нюррсс!

– Ты знаешь, мне кажется, что я тоже что-то видел! – неуверенно промолвил Авель. – Там были города, наполненные полупрозрачными, зеленоватыми, статуями людей. И надо всем витал дух непереносимого бессилия и отчаяния! Но может быть, это, все – мое воспаленное воображение!

– Я видел то же самое! – подтвердил Адам. – Статуи, и в самом деле, были похожи на светлый нефрит.

– А я не видела этого, только слышала рассуждения Сиуррлинн, – озадаченно промолвила Нюррсс.

– Каждый из вас видел и чувствовал то, что ему ближе! – странные слова, прозвучавшие в мозгу, заставили путешественников обратить свой взор на дракона, который, по-прежнему, висел рядом с балконом.

– Ты хочешь сказать, что я осталась общаться в поле Равновесия с Сиуррлинн, а Адам перескочил куда-то еще? – подозрительно поинтересовалась девушка.

– Ваши мысли – основа ваших решений! Сначала была мысль, потом – слово, изменившее мир, – туманно ответил дракон, затем сложил крылья и вернулся на площадь.

Нюррсс недоуменно пожала плечами и обернулась к Адаму, который предпринял попытку сесть.

– Мне кажется, что наш странный собеседник пытается сказать, что мир мыслей не менее реален. Или, что мысль может управлять реальностью? – неуверенно промолвил Авель, поддерживая своего сына.

– Или создавать ее, – задумчиво пробормотал юноша. – То место, где я был – на удивление реально. И если бы это был только плод моего воображения, то отец не смог бы видеть то же самое. Мне казалось, что попав в тот город, я словно поплыл на волнах потока, похожего на поле разума Равновесия. Там было много общих чувств, но временами ощущались всплески индивидуальностей.

– Сиуррлинн сказала, что все перерожденные люди будут обладать талантом Слышащих, – припомнила Нюррсс. – Быть может, такое количество объединенных сознаний могло привести к возникновению чего-то необыкновенного, не существовавшего ранее во Вселенной?

– Миллиарды людей, объединившие свои мысли и чувства, это – нечто грандиозное! – с воодушевлением воскликнул Авель.

– Но останутся ли они людьми, вот в чем вопрос? – пробормотал Адам.

– А что именно, в менталитете наших соплеменников, ты считаешь определяющим? А что – достойным сохранности? – язвительно поинтересовался его отец. – Мы с матерью пытались воспитывать тебя в соответствии с принципами гуманности, сформулированными древними философами, жившими еще до начала эры космической экспансии. Мне кажется, что даже тогда их считали несколько несовременными! И много ли ты встретил людей, которые придерживались бы подобных принципов в повседневной жизни? Ты помнишь рассказы матери об отношениях с коренными жителями колонизированных планет. Их, в лучшем случае, объявляли полуразумными животными, а в том случае, если они не соглашались на жизнь в резервациях, на потеху туристам, просто уничтожали, объявляя опасными для человечества! Тебе не кажется, что человечество заслужило урок?

– Заслужило! – понуро кивнул головой юноша. – Но меня охватывает ужас при мысли о том, что мы с Нюррсс могли бы оказаться в такой же ситуации. Мой самый кошмарный сон – потерять навсегда связь с любимой женщиной и нашими детьми!

– Наша любовь помогала нам держаться друг возле друга в любых испытаниях! – напомнила ему Нюррсс. – И в реальном мире, и в поле Равновесия, и в пространстве обелисков!

– Я тоже думаю, что любящие сердца сумеют найти способ быть вместе. И выбрать для себя подходящий образ жизни, – предположил Авель. – А вынужденная остановка для размышления проверит любовь и придаст человечеству мудрости. И даст шанс альтернативных путей развития для отдаленных колоний и младших рас.

– Вот только, что даст шанс выжить моему народу? – обеспокоенно спросила Нюррсс. – Дракон так и не объяснил, как можно защитить мою планету!

– А ты знаешь, у меня вырисовывается вполне четкий план действия! – задумчиво промолвил Адам. – Во-первых, мы должны защитить планету Равновесия. Дракон абсолютно уверен в том, что это – реально, значит, надо узнать у него способ осуществления. Во-вторых, затормозить распространения вируса в тех колониях, где реально создание экосистем, подобных Равновесию. Для этого необходимо добраться до Язона Грея и склонить его на свою сторону. В-третьих, помочь людям, перешедшим в кристаллическую форму, принять вынужденное ожидание.

– Вполне достаточно, чтобы тряхнуть, как следует, эту ящерицу – переростка! – решительно заявила Нюррсс, поворачиваясь к тому месту, где была подвижная лестница.

Перепрыгивая через две ступеньки и бешено размахивая хвостом, девушка пронеслась по лестнице и выскочила на площадь. Она взглянула на дракона, в нарочито спокойной позе расположившегося на плитах площади, досадливо прикусила нижнюю губку и прижала к ногам хвостик. Черный монолит, снова, удивительно напоминающий статую, напомнил ей о бессмысленности такого поступка, но для Нюррсс пробежка была насущной необходимостью, попыткой снять излишнее душевное напряжение. Неожиданно мелькнула мысль о том, насколько мучительной, и для лайонов, оказалась бы полная неподвижность. Такое состояние не беспокоило бы, разве что, Сиуррлинн, привыкшую размышлять в коконах или управлять многочисленными взаимосвязями Равновесия исключительно движением мысли. Большая часть лайонов, как и люди, еще не доросли до такого совершенства.

– Все в мире относительно, и понятие о совершенстве – тоже! – прозвучавший в ее голове голос сопровождался у дракона движением, удивительно напоминавшим потягивание просыпающейся кошки. – Поверь мне, девочка, что состояние, достигшее уровня, когда свое любое действие или воздействие на окружающий мир можно заменить усилием мысли, тоже приедается. Когда любое желание можешь осуществить с минимумом усилий, то и удовольствие от его осуществления гораздо слабее. Я, например, искренне завидую твоей непосредственной радости от движения, мне давно не приходилось испытывать столь ярких и чистых эмоций! Обычное биологическое тело, несмотря на всю его уязвимость, имеет ряд преимуществ.

– Конечно! Особенно его способность ощущать боль от ран и смерти близких людей! – мрачно заметила Нюррсс.

– Поверь мне, в определенный момент и это – не самое страшное! – покачал головой дракон.

– Мы согласимся с тобой, если представится возможность, – язвительно предположил Адам, наконец догнавший свою подругу. – Но пока для нас, как и для многих других живых существ на планете Равновесия, ближайшая перспектива сулит только то, что имела в виду Нюррсс. Подскажи, как именно защитить их от неминуемой смерти в пламени напалма, и мы попробуем оценить другие варианты!

– Я слышал твои предложения! – внимание чуждого существа переместилось на Адама. – И весьма разочарован тем, что ты, сам, еще не догадался, как использовать возможности планеты для ее защиты! Ну ладно, Нюррсс, как и все лайоны, привыкла мыслить биологическими категориями, она слабо разбирается в технике и никогда не бывала в космосе. А что бы ты предпринял для защиты планеты от нападения из космоса?

Парень даже покраснел от такой отповеди и смущенно пробормотал:

– Я – не самый большой специалист в военных вопросах, но можно было бы сбить космические корабли, когда они начнут торможение на подходе к планете.

– А если это будут мирные корабли? – забеспокоился подошедший Авель, который изрядно запыхался, пытаясь догнать молодых людей. – Или экипаж решит не выполнять столь бесчеловечный приказ?

– Но не ждать же, когда боевые ракеты полетят к планете! – возмутился его сын. – Перехватить все ракеты не под силу даже мощной орбитальной станции или наземной военной крепости, а такой у Равновесия нет!

Адам сначала выпалил эти слова, а потом взглянул в глаза дракона, и ему показалось, что там опять мелькнуло разочарование. Дракон не собирался подсказывать готовых решений, выбор снова оставался за людьми. Парень перевел свой взгляд на Нюррсс, а потом на отца, на лице которого читалась напряженная работа мысли. Поймав взгляд сына, Авель озвучил свои соображения:

– Лайоны утверждают, что планета создана Творцами, или как мы их зовем – Предтечами. Ты помнишь, что наш планетоид тоже считали военным объектом, а он выполнял транспортные функции. Что не помешало ему, вполне эффективно, защитить себя от посягательств военных. Мне представляется, что все творения Предтеч могут выполнять различные функции. Что на планете поразило тебя больше всего?

Адам хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Конечно же, Генератор Влаги! Меня просто поразила невероятная мощь того сооружения! И то, что оно функционирует без очевидного источника энергии.

– Я полагаю, что энергии на планете – более чем достаточно! – криво усмехнувшись, заметил Авель. – Не зря же, корпорация Греев так стремится получить полный доступ к ней. Просто, Предтечи умели сделать неочевидным ее преобразование из минеральных запасов в необходимые действия на пользу лайонов и всего Равновесия.

– Решение достойное ученого мужа! – одобрительно промолвил дракон.

– Но даже если это и так, то как им управлять? – не сдавался Адам.

– Сначала решите, что именно вы хотите получить? – напомнил дракон. – У вас, у всех, различные мнения на этот счет.

– Я полагаю, что если экипаж корабля выпустит ракеты к планете, то было бы справедливо, чтобы этих злых людей постигла та же самая участь, которую они уготовили живым существам на планете, – нахмурив брови, ответила Нюррсс.

– То есть, развернуть ракеты в сторону корабля и поразить его! – оформил ее мысль Адам. – Ты думаешь, что, то устройство способно создать такой генератор защитного поля? А что является управляющим элементом?

– Ты! – ответ дракона на некоторое время лишил всех дара речи.

Нюррсс с минуту вглядывалась в неподвижное лицо дракона, решая, не является ли его заявление очередной шуткой, а затем предположила:

– Ты говорил мне, что, для тебя, действие и мысль – едины, и ты почему-то решил, что и для нас это так?

– Все, вы побывали в моем пространстве, делили со мной мои мысли, так что же вас останавливает теперь? – промолвил дракон.

– Ты говоришь, что стоит мне подумать… – Адам не успел докончить.

– Нет, точно представить свои действия! – перебил его дракон. – И их последствия.

– Тогда мне нужно быть на планете! – покачал головой юноша. – Я должен видеть нападение кораблей и вовремя провести противодействие.

– А еще бы, желательно, записать все происходящее, чтобы показать Грею. И не только ему! – добавил Авель.

– Ты поможешь нам дракон? – в голосе Нюррсс было столько же вопроса, сколько и утверждения.

– Куда я от вас денусь! – Адаму показалось, что в ворчливом голосе существа прозвучало плохо скрываемое удовольствие.

– И сколько у нас на это времени? – поинтересовался Адам.

– А сколько вам нужно? – небрежно усмехнулся дракон.

Глава 12. Атака из космоса

Адам стоял на широком балконе башни Астрономов и рассматривал панораму вечернего города, раскинувшегося на небольшом отдалении от его наблюдательного пункта. Башню специально построили несколько в стороне от жилых кварталов, чтобы даже неяркое сияние светящихся лиан не мешало наблюдениям. Они с Нюррсс совсем недавно уступили свое место у телескопов Карраивву и Харрисону. Гаррливвау тоже суетился неподалеку. Главный Астроном не покидал своего наблюдательного пункта на башне, даже в условиях объявленной эвакуации. Он не мог пропустить главное событие в своей жизни, не задокументировать до конца прохождение черной луны, и это сыграло в их пользу. Собрать и настроить заново все телескопы лайоны бы не успели. Командор помог Главному Астроному правильно сориентировать наблюдательное оборудование на тот сектор неба, где предстояло появиться военным кораблям. И присоединить записывающую аппаратуру, которую перевезли с покинутой базы корпорации.

Эти три дня, прошедшие после их триумфального возвращения в Эосстанн, в компании дракона и Авеля, были полны лихорадочной деятельности. Надо было разбудить Харрисона и Лейссанн, чтобы получить описание оборудования, необходимого, дабы запечатлеть момент атаки сил корпорации на планету. Без помощи дракона им, ни за что бы, не успеть доставить все необходимое в столицу. Но невероятное существо перемещалось по планете так же непринужденно, как и в межпланетном пространстве. Правда, брать себе в компанию соглашался их помощник только Адама и Нюррсс, игнорируя даже Авеля. У парня возникала мысль, что дракон, зачем-то, перед неискушенными зрителями, усердно изображает живое существо. Их помощник помогал молодым людям взобраться себе на спину, а затем плавно поднимался в небо, неспешно шевеля крыльями. И только после этого развивал весьма значительную скорость. Однако Адаму такое передвижение напоминало, скорее, полет на флаере. Даже ветер не беспокоил, позволяя без помех любоваться видами.

Авель не особенно печалился по этому поводу, полностью погрузившись в исследование нового для него мира. За эти дни он успел, лишь поверхностно, познакомиться с жизнью столицы, о чем и рассказывал сейчас Гаррливвау, не скрывая своего искреннего сожаления. Великие Дома произвели на ученого неизгладимое впечатление, как и возможности восстанавливающих коконов. Ученый, посвятивший всю предыдущую жизнь исследованию неживой материи, с восторгом открывал для себя живую. Но и Авель не смог остаться в стороне в поистине исторический, для лайонов, момент.

Адам не смог бы сказать, по какой причине именно сегодняшняя ночь показалась ему столь важной. После очередного путешествия в пространстве обелисков, у юноши установилась какая-то особая взаимосвязь с драконом. Адам ощущал его присутствие в те странные мгновения, которые путешественники провели между мирами, несмотря на то, что был весьма озабочен контролем за сознанием отца. Между отцом и сыном уже протянулась та тонкая ниточка связи, которая позволяла разделять наиболее сильные переживания, но до полного взаимопроникновения, как у Адама с Нюррсс, было еще очень далеко. Дракон сопроводил путешественников до площадки с обелиском, потом приобнял их темными крыльями, и в следующее мгновение путешественники нырнули в сверкающую тьму чужого пространства. А затем оказались на центральной площади Эосстанна, болезненно жмурясь от полуденного солнца, столь непривычного после мягкого, зеленоватого, сумрака черной луны.

Сейчас юноше казалось, что дракон вполне мог переправить их в столицу из любого места искусственной планеты, но предпочел не нарушать сложившихся стереотипов. Как предпочитал, старательно изображать живое существо, перед многочисленными лайонами, одолевавшими его своим любопытством. Жителей города полностью удовлетворило объяснение дракона, что Творцы сочли лайонов достойными, самим справиться с выпавшими на их долю испытаниями, а дракон – лишь вспомогательный элемент. Адаму и Нюррсс пришлось принять предложенную игру, тем более, что другого, более вразумительного, объяснения и они предложить не могли. Но юноше казалось, что это – столь же бледная тень правды, как нынешний дракон – тень сказочного существа из книги его матери.

Адам пытался обсудить сложившееся положение с Нюррсс. Та подтвердила его мысли о том, что дракон абсолютно нематериален в том понимании, к которому они привыкли. Однако девушка чувствовала вокруг странного создания неповторимую ауру, присущую каждому мыслящему существу. И в то же время подтверждала его родство с пространством обелисков. Адам терялся в предположениях, а Нюррсс, с обычным для лайонов прагматизмом, предложила сосредоточиться на первоочередных задачах.

Но вот теперь, когда время кипучей деятельности миновало, мысли юноши вновь возвращались к цепочке странных событий, предшествовавших сложившейся ситуации. Глядя на причудливый узор из башен и деревьев, расцвеченных закатным солнцем в золотисто-розовые цвета, Адам вспоминал панораму черной луны. И теперь ему казалось, что тот пейзаж был создан теми, кто не раз любовался похожим видом. А лайоны утверждали, что все было наоборот. Что-то странное было в этом. Как и в том, что дракон решительно отказывался принимать решения и предлагать пути их осуществления. И лишь странное чутье позволяло Адаму почувствовать, какое решение больше по душе их странному помощнику.

– Мне кажется, что прошлое и будущее словно переплелись на этой планете! – чуть слышно пробормотал Адам, прижимая к себе Нюррсс, которую обнимал за талию. – Как будто я все еще плыву в пространстве обелисков! И наш таинственный друг знает эту взаимосвязь, только не собирается посвящать нас в ее суть.

Нюррсс кивнула ему, переводя взгляд с панорамы города на дракона, непринужденно пристроившегося на выступе балкона, слишком хрупком, чтобы удержать столь массивную тушу, будь она, и в самом деле, материальной.

– Еще больше меня поражает его уверенность в том, что все, что мы задумали, непременно осуществится, – задумчиво промолвила она.

– И эта уверенность столь велика, что ей поддались все лайоны! – добавила Нейссанн, стоявшая неподалеку вместе с Лейссанн.

И в самом деле, после возвращения Адама и Нюррсс лайоны, как будто, обрели второе дыхание. Они, пока, не отваживались выводить детей из подземных убежищ, но перестали судорожно готовиться к тяжелым временам. С детьми, используя создавшуюся ситуацию, занимались наставники из разных каст, подбирая себе новых учеников. Руиссанн была искренне рада такой возможности, и не она одна. Лейссанн тоже воспрянула духом и активно выискивала малышей, обладавших талантами Слышащих. Сложившийся вокруг нее ареал народной героини сумел победить предубеждение лайонов относительно роли Слышащих в обществе.

В столицу стекались жители периферийных селений, чтобы посмотреть на дракона и узнать из первых рук о последних событиях. Но удовлетворив первое любопытство, они возвращались обратно, если не находили применения своим способностям в изменившимся быте столицы. И с ними уходили некоторые жители Эосстанна. Население планеты снова активно перемешивалось, обогащаясь новыми знаниями и подходами к жизни.

Но необычность сегодняшнего вечера почувствовали очень многие. Наблюдательная площадка астрономов не смогла вместить всех желающих одновременно, однако большое число жителей продолжали прогуливаться неподалеку. Одни расхаживали между огромными обломками скал, обросшими высокогорной травой и упругими, стелющимися, кустарниками, поглядывая на балкон башни и дракона на нем. Другие, в обнимку, сидели на земле, разглядывая темнеющее небо, без всякого страха, словно собрались на праздничный пикник. Как будто, они уже решились принять любой поворот судьбы.

– Меня всегда удивляла ваша вера в предопределенность! – промолвил Адам, посмотрев на старую наставницу. – Люди никогда не были бы так спокойны в преддверии опасности.

– Есть время для мыслей, есть время для действий! – пожала плечами Нейссанн. – Мы сделали все, что могли, зачем же переживать попусту? Лучше насладиться чудесным вечером и плечом друга.

– А мы, вот, так не можем! – с кривой усмешкой заметил Харриссон, на мгновение, оторвавшись от объектива. – Люди всегда пытаются прыгнуть выше головы и стараются, хоть что-то, изменить, до самой последней минуты, пока смерть не остановит их навсегда!

– Вот, это и помогло Адаму и Нюррсс добраться до черной луны! – парировал Авель. – И я уверен, что это – еще не конец приключениям!

– Возможно! – пожал плечами командор. – Хотя, мне их уже, и так, выше головы! И я хочу заметить, что если бы я командовал наступлением, то выбрал бы время, когда Равновесие было бы на ночной стороне планеты. Так у жителей было бы меньше возможностей к спасению. И вид сверху, на пожар, будет красивее.

– Я думаю, ты прав! – промолвил Адам, посмотрев на темнеющее небо и чувствуя, как внутри начинает звенеть предчувствие опасности. – Решающий момент близок!

Харрисон издал нечленораздельный звук и вернулся к объективу. А юноша вновь обратил свой взор к дракону.

– Ты прав, мой юный друг! – раздалось в его голове. – Ты чувствуешь витки судьбы! Смотри внимательней!

С этими словами дракон приподнял веки, и Адама, словно, швырнуло в космос.

Луны стремительно росли, мелькнула черная планета, укрывающаяся от приближающихся кораблей за самой большой из них. Искрилось пылевое облако, прикрывая выход на другой виток спирали галактики. И вдруг из него вынырнули более крупные искры, обозначавшие появление кораблей. Зрение Адама метнулось назад, к лунам. Корабли стремительно приближались, росли. Юноша уже мог опознать в них пять военных крейсеров. Вот, они выходят на орбиту, рассредоточиваясь для нанесения удара. Часть мозга Адама соотносила зрелище с учебными программами, другая часть уже тянулась к центральному шпилю Генератора Влаги. Парень почему-то был уверен, что именно эта сверкающая часть каменной иглы имеет основное значение. И где-то в глубинах сознания почувствовал мощный гул, рождающийся в основании котловины, расположенной за Небесной Грядой. Колоссальная энергия стягивалась к острию и ждала. Ждала его приказа. Адам не мог сказать, длилось ли то ожидание минуты или часы. Юноша до конца не верил в неотвратимость нападения.

Но в тот момент, когда от кораблей брызнули мелкие смертоносные точки и понеслись к планете, в душе Адама вспыхнуло пламя ярости, направленной на равнодушную жестокость пилотов, исполняющих бесчеловечный приказ. Так не должны поступать разумные существа! Никто не имеет права снимать с себя ответственность, прикрываясь чьим-то приказом. Люди заслужили урок. Но смерть порождает лишь смерть!

Игла Генератора Влаги вспыхнула и расцвела широкими лепестками радужного поля, укрывшими планету. Ракеты, достигшие его, вспыхнули яркими искрами и исчезли. А потом лепестки вытянулись, сомкнулись вокруг кораблей, смели их в кучу и швырнули обратно, в пылевое облако.

– Никогда не видел ничего подобного! – Адам услышал в голосе Харрисона восхищение и ужас.

Юноша моргнул, перевел взгляд на него, а потом на небо, которое сияло невероятной красоты зелеными всполохами. То, что должно было стать началом трагедии, подарило лайонам, всего лишь, потрясающее красивое зрелище.

– Моя бабушка так описывала северное сияние, которое она видела в детстве, на родной планете! – пробормотал Авель. – Она говорила, что древние считали его, как и радугу, «играми богов».

– Не знаю, кто уж тут бог, но игра получилась впечатляющая! – внезапно осипшим голосом промолвил Харрисон, который наблюдал за неудачной атакой кораблей в телескоп и лучше всех остальных понимал невероятность произошедшего.

– Но ты, ведь, сохранил им жизнь! – в тихом голосе Нюррсс почти не было вопроса, только намек на свое предыдущее предложение решения проблемы.

– Мы не должны становиться такими же, как они! – чуть виновато пробормотал юноша, не заметив, как присоединил себя к лайонам.

– Ты абсолютно правильно поступил, – поддержал сына Авель. – Нельзя открывать новую страницу истории с жестокого, пусть и заслуженного, убийства. Иначе об объединении народов нечего будет и мечтать!

– Хотя, то, что произошло с кораблями, определенно поставило экипажи на грань жизни и смерти! – промолвил командор, подкручивая настоечные винты телескопа. – Судя по их хаотичному перемещению, которое я сейчас наблюдаю, двигатели кораблей выведены из строя.

– Скорее всего, там, просто, не осталось энергии, – произнес Адам фразу, невесть откуда, появившуюся у него в голове, а в следующее мгновение понял, что, всего лишь, передал свое ощущение, возникшее во время ментального слияния с устройством Предтеч.

Парню показалось, что дракон еле заметно кивнул. Адам, вновь, подумал о странной связи между ними, позволявшей все четче воспринимать энергетическую составляющую мира.

– Тогда им совсем недолго осталось… – мрачно отметил Харрисон. – Хотелось бы верить, что на кораблях достаточно спасательных капсул и устройств для анабиоза. Иначе, команды постепенно перемрут от удушья. Правда, я не очень-то верю в щедрость корпорации.

– А в кристаллическом состоянии их гораздо меньше волновала бы хрупкость тел! – пришла к Адаму ехидная мысль, определенно принадлежавшая Сиуррлинн.

Юноша увидел, как нахмурилось лицо его подруги, и понял, что та тоже услышала эту сентенцию. Древняя Говорящая с Лесом не пожелала прийти, вместе со всеми, к телескопам, на башню, заявив, что собирается смотреть на все глазами Равновесия и, в любом случае, разделить его судьбу. Родственница Нэйссанн, всего единожды, пришла взглянуть на дракона, а потом, снова удалилась в свой Великий Дом. Юноше показалось, что ученая дама тоже вошла в мысленный контакт со странным пришельцем из иного мира, и этот контакт ее озадачил и, возможно, напугал.

– Предложение Сиуррлинн имело бы смысл, если бы мы были уверены, что все люди в кораблях вошли в контакт с вирусом, – покачала головой Нейссанн. – Иначе, этот вариант будет похож на отсроченное убийство!

Лейссанн только отрывисто кивнула головой и судорожно сжала ладонь своей наставницы.

– Я только знаю, что вирус присутствует на каждом из кораблей, проверить каждую, живую, единицу мне не удается, – довольно равнодушно заметила Говорящая. – Но если вирус циркулирует в атмосфере кораблей, то он, скорее всего, введет всех живых носителей в кому, чтобы обеспечить выполнение заложенной в нем программы.

– Как ты можешь быть уверена! – невольно вслух, воскликнул Адам, в ответ на ее замечание.

И осекся, вспомнив светло-зеленые ногти Сиуррлинн, так похожие на нефритовые пластинки. Вероятно, эта странная женщина и себе привила частичку новой живой субстанции. А насколько совершенна ее связь со всеми творениями Равновесия, юноша уже хорошо усвоил.

– Наверное, она знает, о чем говорит, – неохотно признал Адам, посмотрев на Нэйссанн. – Тогда было бы правильней подождать и дать экипажам осознать произошедшее, прежде чем предпринимать меры по спасению.

– А еще лучше – дать возможность отправить сообщение о случившемся! – предложил Авель, посмотрев на дракона. – Это отбило бы охоту присылать сюда другие корабли.

– Выполняю! – прозвучало в голове у Адама, и он снова почувствовал колебания силового поля планеты.

Дракон, определенно, лучше него управлял наследием Предтеч.