Текст книги "Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки"

Кесарево: главное – здоровье?

Ещё несколько лет назад мой акушерский блог пребывал в довольно зачаточном состоянии. Но у курса Родить Легко уже образовалась определённая репутация, как-то о нём узнавали и находили.

Приходит однажды на почту от некоего Важного Родильного Центра: «Предлагаем вам сотрудничество. Ждём звонка для обсуждения подробностей».

«Ура! – подумала безнадёжно наивная я. – Вот это да… Если уж такая солидная организация обратила на меня внимание – значит, и они тоже поддерживают Одена и Лебойе. Понимают, что время экспериментов в попытках улучшить, ускорить, обесчувствить, а то и вовсе избавить женщину от задуманного природой процесса миновало! И само понятие акушерской агрессии скоро канет в небытие как постыдное».

Представила, что слышу на переговорах:

– Инна, правильно делаете, готовя к естественным родам! Мы с вами целиком согласны и предлагаем работать с нашими беременными.

Напоследок неприлично разогнавшаяся фантазия дорисовала:

– Мы даже можем обязать каждую будущую маму подготовиться. Пусть у всех женщин исчезнет страх перед родами!

Мне виделся идеальный акушерский мир, где рожают со слезами счастья, а рядом – такие же счастливые партнёры, доктора и акушерки. И по моим щекам тоже чуть не покатились слёзы счастья – но уже реальные.

Поднявшая трубку дама представилась пиар-специалистом. Сказала, что они слышали очень хорошие отзывы о моём курсе и готовы заключить соглашение о сотрудничестве. На лекциях я должна говорить в их адрес самые тёплые слова, положительно отзываться о докторах и рекомендовать центр как наилучшее место для рождения здорового ребёнка. Если пришедшая от меня заключает контракт, полагается процент – порядка трёхсот долларов в эквиваленте.

– Но я ничего не знаю о вашем стиле работы. Давайте устроюсь к вам акушеркой и стану рожать с теми, кого готовлю? Поработаю с вашими докторами, чтобы не быть голословной.

– Нет.

– Но почему? Гораздо же убедительнее, если факты реальные, а опыт настоящий!

– Это исключено. Поверьте, у нас всё хорошо.

– Ну ладно, даже если нельзя у вас работать, мне всё равно нужно какое-то время побыть в роддоме. Хотя бы как волонтёр – посмотреть, как работают врачи, как ведутся роды. Не могу же я рекомендовать что-то вслепую!

– Ещё раз повторяю: у нас всё хорошо. Мы не будем вам ничего показывать.

– Так я не стану лезть, просто тихонечко, как студент на практике, понаблюдаю…

В голосе дамы уже явно звучала досада:

– У нас всё хорошо! Мы всего лишь предлагаем рекламировать наш центр. И платим за это деньги, не понимаете, что ли? Ну зачем вам что-то смотреть?

Вообразила себе это позорище: на курсах убеждаю женщину – иди, мол, туда рожать, и мысленно кладу в карман тридцать (вернее, триста) сребреников. А потом, после своих изнасилованных родов, она заходит в аудиторию и при всех плюёт мне в лицо… Ужас!

Сейчас об этом Важном и Пафосном Заведении известно уже гораздо больше – интернет, сарафанное радио и прочее. На днях открытых дверей там подаётся тонкая манипуляция: «Да, у нас семьдесят процентов кесаревых сечений. Но это потому, что мы очень бережём ваших детей! И при малейшем намёке на отклонение от нормы предпочитаем не рисковать – сразу в операционную».

Могу представить примерный перечень «малейших отклонений», которых в неразумном акушерстве, как говорится, куда ни плюнь.

Скажем, отёки: чем не отклонение? Временное некритичное снижение кровотока в маточной артерии – а вдруг станет критичным? Срок сорок недель и два дня? Перенашиваем, увеличиваются риски. Плод больше 4000? Может не пройти! Меньше 2900? Слабый, не выдержит родов! Плохое зрение, возраст, выкидыш или замершая беременность в анамнезе, эрозию прижигали, долгожданный ребёнок после нескольких лет «не получалось», анатомически узкий таз, неготовая в сорок недель шейка и т. д.

Бесконечный список причин, чтобы доктор заработал свой солидный гонорар всего за час операции. А не за десять – пятнадцать – двадцать часов естественных родов.

Для тех же, кто всерьёз настроен родить нижним путём, заготовлены другие фишки. Например, катетер в спину для введения анестезии – сразу при поступлении:

– Потом вам будет невыносимо больно, ставить в сильных схватках неудобно.

Работающий там знакомый анестезиолог:

– Ощущение, что доктора боятся непредсказуемой природы родов и их стихийного течения. Поэтому скорее переводят всё в привычную колею, где процессом управляют они, а не природа.

Ещё бы им не бояться! Имеющий дело исключительно с «неживыми», стандартизированными родами врач за несколько лет забывает физиологию. Внимание к деталям, чутьё, интуиция, наблюдательность, тактильность теряют востребованность, становятся атавизмами и рудиментами профессии…

Как осмотреть вставшую «в кошку»? Или лежащую в ванне? Или рычащую на корточках? Это же бардак какой-то, безобразие!

Работа в подобном стиле трансформирует акушера-гинеколога в хирурга-мастера одной-единственной операции. Или в оператора при мониторах, ведущего роды как капитан судна в густом тумане – ориентируясь на датчики и цифры инфузоматов[6]6
  Инфузомат – устройство, предназначенное для длительного, дозированного, контролируемого введения пациенту растворов, высокоактивных лекарственных препаратов и питательных веществ.


[Закрыть].

Молодая женщина на приёме:

– Я очень боюсь. Работаю в детском развивающе-игровом центре. И чем больше вижу нынешних детей, тем сильнее пугаюсь. С каждым годом всё больше отклонений – гиперактивности, необучаемости, дислексии, дисграфии, аутизма. Расспрашиваю мам – когда и как всё проявляется, но они не особенно понимают причины, просто решают насущные проблемы. А когда узнаю, как прошли роды, почти все говорят о каком-то кошмаре. Наши логопеды и дефектологи грустно шутят: «Акушеры нас без работы не оставят!» А мне, глядя на это, страшно беременеть. Может, потому и не получается, – как вы думаете?

Напомню: я за честное кесарево! За кесарево для реального спасения. За кесарево, отменяющее естественный отбор. Но против непрофессионализма, лени и лжи в акушерстве.

На фоне постоянного расширения возможностей медицины мы почему-то не получаем всё более здоровых детей. Увы – наоборот.

И это самое пугающее.

Неправильная рождественская сказка

Если я и говорю про эти роды на курсах, то с обязательным примечанием – не брать за ориентир! Можно наделать ошибок.

Опасаться в первых родах «не доехать до роддома», «родить в машине» и т. п. в девяносто девяти процентах случаев глупо. Выбирать роддом «поближе к дому» – тоже. Он может оказаться настоящим казематом: без соблюдения прав рожениц, с психологическим давлением и манипуляциями без предупреждения (совсем недавно женщины в течение нескольких приёмов подряд рассказывали – на первом же осмотре в приёмном при поступлении вскрывают пузырь как само собой разумеющееся). И что толку с «близкого» роддома, если первые роды обычно идут долго, а добраться до нормального места можно за час-другой?

Чаще всего первые роды медленно, тягуче разгоняются. И в них принципиально важно не приехать в роддом слишком рано: дать войти в силу природным рефлексам, не спугнуть внутреннего женского зверя, который и умеет легко рожать.

Не стоит срываться с первой схваткой, в ночи беспокоить доктора и/или акушерку чем-то неважным – например, отошедшей слизистой пробкой. Поверьте, прозевать роды невозможно. Главное – точки покоя.

Очень красивая пара на курсах.

Слушают так, что хочется обращаться только к ним: ловят каждое слово, на лицах понимание – впитывают как губки. Молодая актриса, тип натуральной скандинавской блондинки – глаза, губы, фигура… С ней умный и симпатичный муж.

Отучились, заключили со мной контракт, выбрали доктора, ждём.

Наступила предполагаемая дата родов[7]7
  Предполагаемая дата родов – по медицинским протоколам исчисляемая как ровно сорок недель с даты последней менструации; далее – ПДР.


[Закрыть], пришедшаяся на середину декабря, – тишина.

Полная сорок первая неделя. УЗИ, КТГ, осмотр. Шейка матки пропускает один палец (считается, что готовая к родам свободно пропускает два). Вес плода – порядка 4000.

Вечером того же дня обсуждаем ситуацию с доктором:

– Инна, я сегодня с трудных суток, мне поспать хотя бы полночи, а лучше до утра. Если вступит ночью, смотрите сами. Решите ехать в роддом – после осмотра и понимания, что и как, звоните, за полчаса доберусь.

Договариваемся, что доктора они, в случае чего, раньше времени не дёргают.

А в 22:30 отходит пробка, и за ней воды. Уже через десять-пятнадцать минут немного встревоженный муж сообщает: пошли схватки, но какие-то странные – он не понимает, как отличить их от перерыва, всё как-то очень бурно. Фоном слышу необъяснимо изменённый – похожий на вздохи и стоны в сексе – голос роженицы.

– Собирайтесь и выезжайте. И пусть вам из-за города добираться, но дороги уже свободные.

Не так-то просто собрать женщину в роддом во время такой бурной родовой деятельности! Но минут за тридцать управились. «За час точно доедут», – подумала я и сама стала собираться.

Вот только уже совсем скоро пришлось не отнимать телефон от уха:

– Инна, она рычит, говорит, что тужит!

– Не может быть, воды только час как отошли! Остановись, попробуй палец в неё всунуть.

– Упёрся в голову.

– Где вы?

– Ещё не доехали до МКАД.

– Скажи ей выдыхать медленно и плавно, никаких резких движений. Печку на полную мощность. Делать ничего не надо, головку не трогай, дай ребёнку просто выплыть из неё. Он скользкий, будь к этому готов, не урони. Родился? Сразу укутай и согрей, и слизь с личика вытри. Закричал? Прекрасно! Что-то ещё лезет? Нормально, это плацента. Заверни её во что-нибудь – в майку, в шапку… Всё, выдыхайте, успокойтесь. Сколько по навигатору до роддома?

– Сорок пять минут.

– А до меня? – диктую адрес.

– Двенадцать.

– Приезжайте.

Охрана в подъезде немало удивилась моим поздним гостям. Первым вошёл молодой мужчина и передал мне в руки завёрнутого в шубу новорождённого, а потом бережно ввёл красивую взъерошенную девушку в перепачканной кровью одежде.

Разместив всё семейство, делаю осмотр. Матка сократилась отлично, кровопотеря в норме, общее состояние – типичное для только что родившей: счастливое, немного удивлённое лицо, блуждающая улыбка… Ребёнок прекрасен – розовый, крепкий, тёплый. В отличие от долго протискивающихся через родовые пути совсем не успел помяться – ну просто карамельный пупс из рекламы! На всякий случай вызвали неонатолога, но и она подтвердила: мальчишка идеален.

В роддом для перепроверки его состояния ребята не захотели – слишком неприятным представлялось взаимодействие с равнодушными сотрудниками казённого учреждения, которых вряд ли заинтересует их розовое и тёплое рождественское чудо… К которому они только что прикоснулись. Да что там – сами его сотворили!

Отдышались, расслабились, напоили маму глинтвейном с кровоостанавливающими травами, уложили ребёнка (и впрямь весом в четыре килограмма). Обсуждаем.

– Как я на тебя сначала злилась! – смеялась она. – Схватки пошли сразу по минуте, а где обещанные тридцать секунд?! С интервалом в минуту, а то и меньше! Где «раз в пять минут, когда можно полностью отдохнуть»? Что-то не то Инна мне рассказывала!

Они остановились на заснеженной лесной обочине. Так и говорили: «Мы родили в лесу». Время появления на свет никто точно не запомнил, не до того было; судя по телефонным звонкам – примерно в полночь, потому и дату рождения выбрали произвольно.

Часов до четырёх не могли уснуть, всё вспоминали и пересказывали друг другу – кто что чувствовал и что делал.

Утром я позвонила доктору. С чисто акушерской точки зрения мы с ней поразились сочетанию факторов: сорок одна неделя + плод четыре килограмма + роды за полтора часа на не совсем готовой шейке. По всем канонам это так называемые стремительные роды, считающиеся патологическими! И дети, и мамы после таких должны (если по учебнику) неважно себя чувствовать. Но тут-то все совершенно здоровы!

Абсолютно прекрасные природные роды – молодая здоровая женщина быстро и легко родила здорового ребёнка. Как раньше (по легендам) – в поле. Вернее, в лесу. Как истинная самка – при её-то красоте.

– Ну и двадцать два года, конечно, – добавила доктор, – сегодня гораздо чаще рожают более взрослые.

Единственные в моей (да и доктора) практике подобные первые роды.

Божий поцелуй под Рождество.

Про нелюбовь, усталость и акушерский ад

Можно ли устать любить? Думаю, да. Это может касаться всего: и отношений, и профессии, и хобби, и идей, и даже чего-то более глобального. Иногда – и самой жизни. Пытаюсь разобраться: где же начинается выгорание?

Однажды я вернулась из другой страны, где учится дочь – ездила навестить. Мы долго не виделись. Не могли насмотреться, наобниматься, наговориться, надышаться друг другом.

Постаралась представить – какие события могли бы привести к угасанию нашей любви? Не смогла. Невозможно! Потому что это взаимный обмен, доверие и открытость. Но – подозреваю – начни мы с ней по каким-либо причинам врать, манипулировать, придираться к мелочам, язвительно критиковать или морально давить, всё стало бы вянуть.

Считаю, что законы существования в профессии близки к этому.

Надеюсь (пусть и наивно), что в акушерство приходят по любви.

Истории прихода в профессию коллег, которых я знаю лично, именно такие. Девушка-физик: родила, что-то «вштырило», пришла в акушерство. Экономист: родила – и стала акушеркой. Пронзает что-то врача-терапевта – и уходит она, вроде как даже с понижением, на акушерскую практику. И так далее.

Доктора акушеры-гинекологи в процессе многолетнего обучения когда-то (и почему-то) из всех специализаций выбрали именно эту: нырнули в непредсказуемую природу родов. Значит – горели. Значит – любили. Надеюсь, с любви начинали и штатные роддомовские акушерки.

Отчего же потом всё меняется?

Занимавшаяся у меня девочка после обучения выбрала роддом, куда не пускают индивидуальных акушерок. На консультации я рассказала ей всё, что знаю и думаю о том учреждении. Насчёт причин последовавшего выбора я не в курсе, да и не моё это, по большому счёту, дело: все люди взрослые и отвечают за себя сами. После родов она прислала отчёт, попросив ничего о них не рассказывать. Не буду. Процитирую только одно: «Инна, вы правы, роды – совсем не ад. Ад – это врачи и акушерки».

Как? Почему? Кто распахивает врата преисподней в самом прекрасном и здоровом явлении женской жизни? Что убивает любовь?

Ответ тот же, что и в разговорах про любые отношения: ложь, моральный прессинг, манипуляции. А ещё – довлеющие над докторами протоколы и страх ходить по судам и разборам, если что-то произошло.

Как-то раз в одних родах всё явно двигалось в сторону операции.

Наступил момент, когда и мне, и роженице, и доктору стало очевидно: нижним путём не родим! Приглашаем ответственного дежурного (он даёт разрешение занять операционный блок). После осмотра и консилиума вердикт тот же – сами не родим.

И тут он говорит:

– Да, скорее всего, без операции не обойтись. Но сердцебиение плода пока хорошее. И по протоколу нужно в течение нескольких часов пробовать капельницу и эпидуральную. Конечно, если сердце рухнет, операционную дадим сразу.

– Вы понимаете, что мы и в этом случае не родим?

– Понимаю. Но протокол есть протокол.

Вымотанная роженица взмолилась:

– Да я всем организмом чувствую, что не рожу! Пожалуйста, сделайте мне кесарево!

Операционную дали только через несколько часов. Было грустно и нестерпимо стыдно за нашу систему здравоохранения.

Я упорно доставала дежурного доктора:

– Почему вы не учитываете прямую просьбу женщины?

(На всякий случай уточню: ни один роддом действительно не имеет права делать кесарево «по запросу». Помимо желания роженицы нужны реальные – ну или хотя бы формальные – основания.)

И тогда доктор рассказал мне историю, после которой я кое-что поняла.

– Пришла беременная с анатомически узким тазом. Может она естественно родить? Может. А не родить? Тоже может. Расспрашивает о возможных исходах, я ей честно отвечаю. И она просит: «Доктор, давайте сразу операцию. Так не хочется сначала корчиться в схватках, а потом ещё и мучиться разочарованием, что всё это зря». Ну, сделал ей операцию. На следующий день прихожу – рыдает: «Почему вы меня не отговорили?! Я не чувствую себя матерью! И страдаю от мысли – а вдруг смогла бы? Вдруг всё получилось бы?» Накатала жалобу. Поимел кучу неприятностей и несколько месяцев ходил по разборам, слушая в свой адрес самые унизительные слова. И вот с тех пор я никогда не делаю кесарево иначе, как по протоколу.

Можно понять его правду, его взгляд на ситуацию? Ещё бы!

Протоколы, изначально задуманные как защита женщин от акушерской агрессии, сами стали её оружием. И заставляют врачей давить, запугивать, не говорить всю правду, что-то размыто и непонятно вещая с высоты собственных опыта и положения. А ещё – манипулировать и выдавливать из нашей профессии по-настоящему любящих своё дело.

Перед отъездом к дочери рожала в одном известном месте.

Всё прошло отлично. Для роженицы.

А мне после ночных родов названивала акушерка роддома с требованием развернуться и немедленно приехать обратно… Причина? Убираясь в боксе, я забыла снять со штатива бутылку из-под физраствора, чтобы утилизировать как положено.

Я не поехала – уже преодолела половину пути домой по утренним пробкам. И немедленно стала злейшим врагом системы, которой абсолютно наплевать, как родила женщина: мне заявили, что напишут на меня жалобу. К слову – снять бутылку со штатива и бросить в бак вряд ли займёт больше нескольких секунд.

Но нет же. Главное – соблюсти стандарты!

Как обычно, я не о конкретных местах или персоналиях. Так, общий взгляд на ситуацию.

На приёмах часто приходится слышать наивный вопрос, какой роддом сейчас лучший. Отвечаю так:

– Лучших нет. Есть отдельные доктора в отдельных роддомах. Наши. Избранные. Кто любит. И не устал.

Жаль только, что их так мало.

«Я – лучшая акушерка», или Инфоцыгане в профессии

Однажды возникла рабочая необходимость описать, кто я такая, – сделать самопрезентацию для потенциальной зарубежной аудитории.

При обсуждении стиля и подачи информации услышала от переводчика немало удививший совет: всячески себя превозносить и рассказывать о собственной персоне исключительно в превосходных степенях. Всё моё глубинное (взращённое и воспитанное в советских традициях) перекосило от возмущения и неловкости – как же можно хвалить себя?!

В моём привычном восприятии обозначить личную профессиональную ценность – это дать что-то настоящее, а не славословить в свой адрес.

По мне, если и продвигать что-то в информационно-образовательной области – так исключительно конкретное, основанное на реальных фактах, имеющее практическое применение.

А с этим в последнее время образовались явные проблемы: виртуальное пространство заполонили продавцы воздуха.

Куда ни плюнь – попадёшь в эксперта по саморазвитию (а то и, страшно сказать, по привлечению и удержанию финансовых потоков). Или в супербизнесмена, заработавшего миллиард триллионов и вдруг решившего – не иначе как по доброте душевной – за малую денежку поделиться секретами мгновенной суперприбыли. Или в коуча успешного успеха и богатого богатства. И в прочих торговцев волшебными палочками в виде марафонов желаний и иных магических трансформаторов серых будней в поле чудес – только тащите свои монеты!

К моему удивлению, дешёвые инфоцыганские приёмчики переползают и в нашу живую сферу, в том числе, увы, и в подготовку к родам.

Читаю в акушерских аккаунтах:

«Стартует последний марафон по подготовке, спешите! Следующий – никогда!»

«С вас лайк и подписка! Оплатите курс сегодня, чтобы завтра не жаловаться на выросшую цену!»

«Набор потока закрывается, осталось всего несколько мест!»

«Листайте карусельку до конца, чтобы не пропустить бонусики, сюрпризики и подарочки!»

«Только в эту чёрную пятницу – скидка девяносто процентов, потом будет в десять раз дороже!»

И длинные, многоэкранные, как под копирку лэндинги со счётчиком оставшегося до конца акции времени и перечёркнутыми ценами. А рядом цифры позаманчивее – если, конечно, успеть до…

Можете представить такую скидку, скажем, на новый автомобиль? Первое, что придёт на ум, – с ним что-то не то. На реальное такие дисконты не дают.

Смотрела как-то интервью с одним из лучших пластических хирургов Москвы (прайс там, как понимаете, недетский). Вопрос: «А у вас скидки бывают?» Ответ: «Шутите? Ко мне очередь на три года вперёд». Отличная иллюстрация на тему! Причём от него самого не прозвучало ни слова насчёт того, что он лучший, и бегите скорее записывайтесь.

После акушерского колледжа я намеревалась устроиться в родильный блок – получить опыт работы «на потоке». Пошла с этим запросом к главврачу и в ответ услышала ироничное:

– Сразу, выходит, метите в элиту роддома?

А я вспомнила кое-каких представителей этой «элиты», которых хотелось расстрелять на месте за их цинизм, равнодушие и жестокость! При всём при том акушерка из таких вот, «элитных», способна очень даже авторитетно себя представить: «Много лет в родблоке, тысячи принятых детей. И за все годы ни одного разрыва четвёртой степени». Прозвучит солидно и весомо. И никому в голову не придёт – как она унижала рожениц, как бесчеловечно могла с ними обращаться. Не говоря уж о том, что количественные показатели тут никакого значения не имеют.

В нынешние времена хвалить свои услуги, свои продукты, свои произведения, да и просто себя любимого социально приемлемо: любые действия подобного рода не вызывают вопросов. На этом строятся бренды, маркетинг, продвижение.

Но когда мне посоветовали вот так, впрямую, ничего не стесняясь, написать – какая я, мой внутренний ребёнок камнем пошёл на дно мутного моря разнообразных комплексов. Подумала: «Чёрт, срочно надо на психотерапию. Категорическая нехватка чувства собственной ценности!»

Давний разговор (закончившийся полным разрывом) с коллегой, накопившей ко мне кучу претензий. Возмущённо вывалив их все до единой, она поставила жирную точку:

– И вообще, я акушерка ничуть не хуже, чем ты! Ты не имеешь права считать себя лучшей!

В голове вихрем пронеслись все мои тексты, видео, лекции, консультации, профессиональные разговоры… Пыталась вспомнить: неужели я могла что-то такое сказать или написать, если подобного ощущения никогда не всплывало ни в голове, ни в сердце?

Знаменитый сосудистый хирург так высказался о «крутости» в медицине:

– Как-то я сделал уникальную операцию на мозге, совершил невозможное. Понимал – могу смело сам себе сказать: «Старик, ты звезда!» Уже представлял, как покажу результаты коллегам, как опишу эту операцию в научном журнале и как все будут потрясены. А утром приехал в клинику и узнал, что гениально прооперированный мною пациент ночью умер – тромб оторвался… В медицине так – если сегодня скажешь себе: «Я крут, я лучший», жизнь завтра же укажет тебе на место и напомнит, кто здесь главный.

Гостила однажды у детей, и пришёл отзыв девочки, оставшейся в полном восторге от наших с ней родов. Меня пробило до слёз, зачитала вслух.

– Мама, ты обязана его опубликовать!

– Да, мам, все должны это увидеть!

Но я смущаюсь такого, не умею. Правда, на моём сайте есть раздел отзывов, и в блоге тоже, но только потому, что дети настояли – надо.

Хочется одного: чтобы все слушатели моих курсов остались удовлетворены подготовкой. Чтобы женщина легко родила – как минимум не вышла из родов с ощущением «Я побывала в аду!»

И никогда не посмею сказать или даже подумать: «Я – лучшая». Потому что сразу же попаду на роды, где будет жёстко рулить судьба, которая напомнит мне моё место: помощника, ассистента природы, и не более того. Но уж никак не лучшей на свете акушерки.

Да ещё и с синдромом Бога, как меня однажды «обличили» в комментарии к очередному моему критическому тексту.