Текст книги "Россия и Южная Африка: наведение мостов"

Оценивая результаты семинара 1989 г., Палло Джордан – глава делегации АНК – писал:

Нам было полезно ознакомиться с многообразием мнений среди наших советских коллег, хотя мы и не могли напрямую спорить с теми, чьи мнения были для некоторых из нас неудобны… Было одно фундаментальное отличие в подходах наших делегаций. Советские товарищи, почти без исключения, строили свой анализ на этничности и национальности как базовых категориях… Похоже, что они не понимают социального характера нашего движения и относительного веса разных классов, объединенных под его знаменем. Поэтому их понимание программы нашего движения, стратегии, а также тактики объединенного фронта является довольно механическим и деревянным… У наших советских коллег наблюдается тенденция считать этнический конфликт более или менее неизбежным…

Целью национально-освободительного движения является деполитизация этничности… После освобождения задача будет заключаться в том, чтобы выработать политику, которая будет учитывать этнические чувства, но ограничивать возможность их вспышек путем своевременного решения проблем неравного развития, неравного распределения ресурсов, неравного уровня образования между разными районами страны и внутри них.

В ответ наши советские собеседники неоднократно обращались к опыту Индии и других развивающихся стран. Они, очевидно, не понимают, в какой степени буржуазное руководство и идеологическая гегемония буржуазии над национальным движением Индии ограничивают возможность национального государства решать этот вопрос…

Нам, очевидно, нужно помочь нашим советским товарищам получить более регулярный доступ к прогрессивным южноафриканским журналам… [1036]1036
  Report on the ANC-Soviet Social Scientists Seminar. Moscow, February 21^st-24^th, 1989 (Part one). P. 3–4.


[Закрыть]

Были разногласия и по другим вопросам, например, по вопросу о роли крупного бизнеса.

На одно из заседаний семинара 1987 г. пришел Р. А. Ульяновский, бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС. В конце 80-х годов он был уже пенсионером и давно отошел от дел. Послушав выступления представителей АНК о политических планах партии после ее прихода к власти в ЮАР, он взял слово и выступил с речью, которая, должно быть, немало удивила представителей АНК. Ведь она исходила от человека, являвшегося одним из авторов советской теории национально-демократической революции. Он призвал их не вдаваться в обсуждение конкретных деталей будущей политики и не обсуждать какие бы то ни было стадии ее проведения в жизнь, так как все это будут зависеть от ситуации, в которой эта политика будет проводиться. Говорил он и о необходимости «чрезвычайной осторожности ‹…› в отношении собственности иностранного и местного монополистического капитала». Правда, главной опасностью он считал сопротивление, которое может оказать таким акциям транснациональный капитал, а не ущерб, который национализация может нанести экономике страны.

«Следует помнить, что Ленин никогда не ставил задачи национализации российской промышленности и экспроприации российской буржуазии в октябре 1917 г. Он поставил эту проблему только в апреле 1918 г., после того как российская буржуазия развязала Гражданскую войну. Более того, Советы даже пригласили российскую буржуазию идти на работу в советские государственные службы… работать техниками, инженерами, экспертами и т. д., чтобы продолжать производство на прежнем уровне. Поэтому нужна максимальная осторожность в этом вопросе. Мы должны принять во внимание все, что показывает наш исторический опыт, в том числе и опыт африканских стран…

Нельзя полагать, что на следующий день после прихода к власти вы примете закон о национализации ТНК. Пожалуйста, помните, что ваша страна будет развиваться в контексте мировой капиталистической экономической системы, с которой экономика Южной Африки органически взаимосвязана… Невозможно будет разорвать эти отношения так быстро, как вам хотелось бы… Национализация необязательна во всех ситуациях и по отношению ко всем отраслям промышленности… Судя по тому, что мы здесь слышали, и по тому, что я знаю… первым объектом национализации должен быть Центральный банк, который нужно превратить в оружие государства, в орган, который от имени государства и с использованием его средств будет контролировать в большей или меньшей степени всю деятельность частного капитала, в том числе монополистического.

Вам следует всегда помнить, что национализация, безусловно, не означает немедленной, сиюминутной экспроприации. Многие африканские революционеры совершили эту ошибку. Они… попытались национализировать или экспроприировать частную собственность. Между тем национализацию можно было провести через компромисс с частными интересами при определенных условиях, например 49 % на 51 %. Никогда не забывайте, что транснациональный капитал не уступит своих позиций без борьбы и без вооруженной борьбы в случае успешной национализации, без того, чтобы превратить Южную Африку в плацдарм возможной иностранной агрессии, несмотря на солидарность и поддержку Южной Африке со стороны социалистических стран… Товарищи, будьте осторожны!» [1037]1037
  Social Scientists Seminar, Moscow, 17–22 March, 1987. Расшифовка магнитофонной записи. C. 46–47. Личн. арх. И. И. Филатовой.


[Закрыть]

Отношения с АНК

Семинары в Комитете солидарности были далеко не единственным проявлением несовпадения взглядов и восприятий заметной части советской общественности и АНК в конце 1980-х годов. Собственно, до этого судить о взглядах советской общественности было трудно, так как в средствах массовой информации находили отражение только официальные точки зрения. О взглядах и настроениях рядовых членов АНК тоже судить было нелегко, но судя по документам того времени, в том числе и конфиденциальным, эти настроения были весьма далеки от идей «неконфронтационности», распространявшихся тогда в СССР.

В докладе Комиссии по стратегии и тактике, представленных Национальной консультативной конференции АНК, проходившей в городе Кабве в Замбии в 1985 г., говорилось: «Комиссия полагает, что нашему Движению давно пора применить принципы ВБР [1038]1038
  Военно-боевой работы.


[Закрыть] к вопросам вооруженной борьбы». Стоит, вероятно, напомнить, что содержание и миссия ВБР определялись как «создание и подготовка революционной армии для участия в Революции – т. е. захвата, укрепления и защиты политической власти» [1039]1039
  Kasrils R., Anderson W. and оthers. Op. cit.


[Закрыть].

На практическом уровне подпольную политику АНК внутри страны в условиях подъема массовой борьбы против апартхейда во второй половине 80-х годов определял, видимо, другой секретный документ – описание «органов народной власти». В нем говорилось, например:

«Стратегической целью нашей Национально-демократической революции является свержение расистского режима и захват власти народом – рабочими, безземельными сельскими массами, интеллигенцией, студентами, мелкими бизнесменами и другими. Чтобы эта власть служила интересам народа, мы должны разрушить расистскую государственную машину и политические, экономические, социальные и культурные отношения системы апартхейда. На их месте будет создана новая государственная машина и отношения истинного равенства… На этом этапе мы можем использовать объединенную силу всех форм борьбы, чтобы сокрушить институты режима и создать наши собственные. В целом нужно добиться следующего:… вся система должна стать невыносимой для масс: политические, социальные и экономические трудности должны быть тяжелейшими… Такие условия необходимы, чтобы революция состоялась… Там, где органы режима разрушены, нам нужно создать новые… Такие органы будут включать весь народ. Поэтому они должны избираться, консультироваться с людьми и отчитываться перед ними… Таким образом, мы говорим о правительстве в процессе формирования со всеми соответствующими структурами: парламентом в форме уличных комитетов, например; армией и полицией в форме отрядов самозащиты и боевых групп; судами – народными судами…» [1040]1040
  Broad Guidelines… L. 1–2.


[Закрыть]

В программе ЮАКП «Путь к власти», принятой в начале 1989 г. на ее 7-м съезде на Кубе, главной целью партии вновь провозглашался «захват власти» путем вооруженной «революционной борьбы», а затем – строительство социалистического общества. Перемены в СССР едва упомянуты и к тому же безотносительно к Южной Африке[1041]1041
  The Path to Power…


[Закрыть].

Политику как АНК, так и ЮАКП во второй половине 80-х годов – как и прежде – определяли, таким образом, революционные идеалы. При такой системе ценностей перестройка с ее идеей мирного разрешения конфликтов и наведения мостов с Западом, не могла не вызывать у руководства АНК сомнений, как минимум.

Эссоп Пахад вспоминал: «… некоторые представители КПСС начали обсуждать это [гласность и перестройку. – А. Д., И. Ф.] с мировым коммунистическим движением в Праге в журнале „Проблемы мира и социализма“… И те, кто работал в журнале, советская интеллигенция принимали это с большим энтузиазмом. У некоторых из нас такого энтузиазма не было… Я не был уверен, проводится ли эта политика интеллигенцией, чтобы освободить себя самое для своих собственных целей… или она имеет поддержку масс… Они двигались слишком быстро. Я не был уверен, что они вели за собой народ. И я не был уверен, что экономика была готова к таким шокам. Я был определенно за гласность и перестройку, но не был уверен в том, что было правильно выбраны время, темп перемен и глубина изменений» [1042]1042
  Филатова И. И. Интервью с Э. Пахадом. Ч. 1. 03.04.2000.


[Закрыть].

Но АНК менялся. Во второй половине 80-х годов, когда массовое движение в результате репрессий пошло на спад, в политике АНК появились новые тенденции. Как и политика СССР, она стала в тот период многослойной и неоднозначной. С одной стороны, конференция в Кабве приняла решение об интенсификации «народной войны» и поставила цель «сделать страну неуправляемой». С другой, часть руководства АНК начинала думать о переговорах. «Президент Тамбо и некоторые в АНК уже думали о начале переговоров, – говорил Пахад. – Даже не все руководство знало об этом, это приходилось держать в секрете, потому что были задействованы люди из Южной Африки, у которых могли возникнуть серьезные проблемы с режимом» [1043]1043
  Филатова И. И. Интервью с Э. Пахадом. Ч. 1. 03.04.2000. Речь идет о 1986 г.


[Закрыть].

Это был период и дипломатического наступления: с 1986 г. начались встречи с правительственными и деловыми кругами Англии и США. Разговоры о переговорах, переговоры о переговорах, встречи и контакты с оппонентами и противниками во второй половине 80-х годов стали не менее важной чертой тактики АНК, чем вооруженная борьба и пропаганда. Советские партнеры АНК были активными участниками дискуссий на эту тему. Идти на переговоры или не идти, с кем именно их вести, на каких условиях и когда – все это руководство АНК обсуждало с московскими коллегами.

Вопреки распространенному на Западе мнению, инициатором дискуссий о возможности переговоров и о роли СССР в этом процессе, был не СССР, а АНК. Э. Пахад утверждал, что уже во время визита Оливера Тамбо в Москву в ноябре 1986 г. член делегации Табо Мбеки говорил на встрече с аппаратом ЦК КПСС: «„Каково отношение Советского Союза к политическому урегулированию? У вас есть взгляд на это? У вас есть позиция? Нет, не позиция АНК, не позиция ЮАКП, а ваша собственная позиция?“… Он сказал им, что у Советского Союза должен быть свой независимый взгляд, который они должны высказывать в ООН, потому что западные державы захотят навязать нам политическое урегулирование. „А что вы можете предложить против этого?„»[1044]1044
  Там же.


[Закрыть]

В 1986 г. в Москве возникла идея привлечь АНК и СВАПО к регулярным консультациям, проводившимся между СССР, Кубой и Анголой по ситуации в регионе. Но в последний момент делегация АНК не прибыла. Позже Тамбо сказал В. Г. Шубину в частной беседе, что вызвано это было опасениями утечки информации, которая утвердила бы за АНК репутацию «советской марионетки». Очевидно, что этот вопрос стал особенно чувствительным в связи с назревавшей перспективой переговоров. В этой же беседе Тамбо впервые упомянул, что АНК сможет в будущем приостановить вооруженную борьбу в зависимости от развития событий[1045]1045
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… C. 326–327.


[Закрыть].

В марте 1987 г. (к тому времени встречи между представителями правительства и руководства АНК шли по нескольким фронтам) Джо Слово впервые сказал в одном из своих интервью, что трансформация в ЮАР может произойти мирным путем и что он первым скажет «давайте пойдем на это», если увидит, что существует реальная перспектива мирного урегулирования[1046]1046
  Sampson A. Op. cit. P. 365.


[Закрыть].

В октябре 1987 г. Национальный исполком АНК официально заявил о возможности переговоров, но на определенных условиях, среди которых были освобождение политических заключенных, возвращение политических ссыльных, отмена чрезвычайного положения, вывод войск из тауншипов, отмена репрессивного законодательства. В то же время участники обсуждения говорили о том, что АНК не должен дать втянуть себя в переговоры в невыгодных для себя условиях и что ему нужно продолжать борьбу[1047]1047
  South African Institute of Race Relations. Survey. 1987/88. P. 704; Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… C. 344–345; 378–379.


[Закрыть]. Этот документ лег в основу Харарской декларации, принятой Организацией африканского единства в 1989 г. в качестве ее официальной позиции в процессе мирной трансформации в ЮАР.

Джо Слово был увлечен горбачевской перестройкой и говорил, что советская проперестроечная пресса на английском языке, прежде всего «Moscow News» и «New Times», изменила его видение СССР. Ему нравилось в перестройке далеко не все: он считал, например, что под вывеской реформирования социализма Восточная Европа и СССР подверглись массированной атаке антикоммунистической идеологии. Но также считал, что социализм, в том виде, в каком он существовал в СССР и других странах социалистического лагеря, нуждался в серьезных реформах, а причину падения социалистических режимов в Восточной Европе видел в них самих. Его вывод для АНК и ЮАКП был однозначен: социалистическая перспектива для их борьбы должна остаться неизменной, но «поскольку государство с узаконенной однопартийностью имеет тенденцию к авторитаризму», после победы «нужна многопартийная постапартеидная демократия, как на национально-демократическом, так и на социалистическом этапе». Необходимо также «демократическое соревнование за власть» [1048]1048
  Slovo J. Has Socialism Failed? P. 27. Эти же идеи Слово высказывал и в частных беседах с авторами.


[Закрыть]. И тон, и смысл этих высказываний были для руководства АНК совершенно новыми.

Двумя годами раньше – в 1988 г. – Слово опубликовал работу, в которой важное место отводилось национальному вопросу в ЮАР и национальной политике АНК. Она была выдержана в «традиционном духе», но и здесь – впервые – Слово написал, что сталинское определение «нации», лежавшее в основе советской теории нации, не подходит для южноафриканских реалий[1049]1049
  Slovo J. The South African Working Class and the National Democratic Revolution. An Unsebezi Discussion Pamphlet Published by the South African Communist Party. N. p., n. d. [1988]. P. 28–29.


[Закрыть].

В июле 1989 г. АНК принял «Основы конституции для демократической Южной Африки». В этом документе говорилось, что ЮАР должна стать унитарным нерасовым государством со смешанной экономикой и многопартийной демократией, что все граждане должны быть равны перед законом, пропаганда расизма запрещена, а права народов страны на свою культуру и язык защищены[1050]1050
  Constitutional Guidelines for a Democratic South Africa. Issued by the ANC. Lusaka, n. d. [1989]. UCT Manuscripts and Archives Department. BC 1081. P. 25.4.


[Закрыть]. По сути дела это было заявлением позиции АНК на будущих переговорах.

Как и в СССР, этот процесс перемен был далеко не прямолинейным, и разногласий вокруг него в руководстве АНК было не меньше, чем разногласий в советской политике. На заседании Рабочего комитета АНК, проходившем 2 мая 1989 г. и посвященном вопросу о переговорах, с основным докладом выступил Крис Хани, в тот момент начальник штаба Умконто. Он полагал, что время для переговоров еще не пришло и что, прежде чем начинать их, нужно укрепить вооруженное подполье АНК внутри страны как за счет засылки кадров из-за рубежа, так и за счет их подготовки внутри страны. Большинство руководства АНК разделяло эту точку зрения[1051]1051
  Minutes of the NWC Meeting. 2/05/1989. P. 1. Mayibuye Centre, ANC Collection (Lusaka) // Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… C. 374.


[Закрыть].

Процессы перемен в южноафриканской политике СССР и трансформации позиции АНК определялись многими факторами как на международной арене, так и в ЮАР и в Советском Союзе. Но эти процессы в значительной степени влияли и друг на друга. На позицию советского руководство не мог не оказывать влияния, например, тот факт, что АНК стал самостоятельным игроком на международной арене, имевшим независимые от СССР отношения и с западными странами, и в какой-то степени с южноафриканским правительством. В отличие от доперестроечных времен взаимные интересы не всегда совпадали. В принципе сохранение статус-кво в советской позиции по Югу Африки было для АНК идеальным положением дел, так как значительно усиливало его позиции при любых переговорах. Но в новой политической ситуации, особенно в контексте переговоров по ангольско-намибийскому урегулированию, это стало трудновыполнимым. Руководство АНК новую ситуацию понимало, но стремилось сдержать перемены.

Оливер Тамбо, как и Табо Мбеки, призывал СССР играть более активную роль в южноафриканском регионе, в частности, во время того же визита в ноябре 1986 г., на встрече делегации АНК в МИД после своей встречи с Михаилом Горбачевым. Но контакты с южноафриканским правительством из этой активности исключались. В результате, пишет Адамишин, советские дипломаты «… не могли встречаться с юаровскими деятелями, тогда как сам О. Тамбо контактировал с главным американским переговорщиком[1052]1052
  В процессе ангольско-намибийского урегулирования.


[Закрыть] Ч. Крокером и готовился к встрече с Госсекретарем США Дж. Шульцем…» [1053]1053
  Адамишин А. Л. Указ. соч. С. 46, 57–58.


[Закрыть].

В мае 1987 г. вопрос о возможности установления прямых отношений с Преторией – не дипломатических, а практических, связанных с переговорами по ангольско-намибийскому урегулированию, – поставили перед Оливером Тамбо сотрудники ЦК. Тот ответил в принципе положительно, но предложил подождать. По словам А. Л. Адамишина, даже осенью 1987 г. А. Ф. Добрынину не удалось отговорить Тамбо от запрета на контакты представителей СССР с официальными лицами ЮАР[1054]1054
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 347; Адамишин А. Л. Указ. соч. С. 57.


[Закрыть].

При всех переменах в политике АНК и при том, что до поры до времени официальные отношения АНК с СССР оставались неизменными, по крайней мере на поверхности, шероховатостей, вызванных перестройкой, становилось все больше. Тот факт, что высказывания Старушенко и Гончарова, как и некоторые публикации советской прессы, давали великолепный материал южноафриканской пропаганде, не мог не вызвать недоумения и опасений со стороны АНК. Анковское руководство не могло понять и озабоченности многих советских ученых и журналистов судьбой белого населения.

Э. Пахад говорил: «Старушенко… О, мы ссорились. Он и я. Я говорил ему: „Вы не понимаете Южной Африки. Вы уделяете слишком большое внимание белым южноафриканцам…“ Они [русские. – А. Д., И. Ф.] были уверены, что не нужно ненавидеть белых. Они были уверены, что белые – и это не было неверным – будут играть какую-то важную роль, и мы с этим соглашались. Но, на мой взгляд, они сильно преувеличивали ее, и это была одна из причин, которые вели к проблемам» [1055]1055
  Филатова И. И. Интервью с Э. Пахадом. Часть 1. 03.04.2000.


[Закрыть].

В апреле 1988 г. Москву посетила делегация ЮАКП – впервые за долгие годы как таковая, – состоявшая из Джо Слово, Криса Хани и Реджа Септембера. Делегация встретилась с Добрыниным и Е. К. Лигачевым. Лигачев говорил о поддержке Советским Союзом всех форм борьбы АНК, включая вооруженную, но в сообщении для печати слова о вооруженной борьбе вычеркнул. Как писал Шубин, они становились в Москве немодными[1056]1056
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 351.


[Закрыть], хотя как раз в это время поддержка вооруженной борьбы резко возросла.

Руководство АНК было недовольно поездкой в ЮАР Б. А. Пиляцкина, хотя сам ее факт был с ним согласован. Возражения вызвали не его репортажи, а то, что, по их утверждениям, программа его пребывания была организована МИД ЮАР. Пиляцкин представлял официальный орган советского правительства, но сотрудники юаровского МИД повсюду сопровождали журналиста и расплачивались по его счетам[1057]1057
  Там же. С. 349.


[Закрыть].

В марте – апреле 1989 г. А. Л. Адамишин встретился в Лусаке с Оливером Тамбо, Альфредом Нзо и Джо Слово. Они говорили ему, что перемены в ЮАР носят чисто косметический характер, хотя в правительстве и есть люди с разными взглядами. Адамишин считал, что причиной такой оценки было желание руководства АНК удержать СССР на прежних позициях. Слово спросил Адамишина прямо, собирается ли СССР устанавливать дипломатические отношения с ЮАР. Тот ответил, что таких отношений не будет, пока не будет ликвидирован апартхейд. Но одновременно сказал, что в Москве обсуждалась возможность учреждении в ЮАР корпункта одной из советских газет[1058]1058
  Адамишин А. Л. Указ. соч. С. 168–169.


[Закрыть].

Особое недоумение вызвала статья Б. Асояна в «Правде». Джо Слово ответил ему статьей в той же «Правде», в которой цифрами и фактами доказывал, что белое меньшинство обладает абсолютной монополией на экономические ресурсы страны и что, вопреки утверждениям Асояна, цвет кожи продолжает определять экономические реалии страны. Руководство АНК возмутило то, что Асоян назвал и «крайний радикализм в черной общине», и «экстремизм белых» факторами, в равной мере дестабилизирующими ситуацию в ЮАР. Неприемлемым для Слово был и тот факт, что, говоря о расколе среди белых и о переменах в политике правительства ЮАР, Асоян не упомянул о том, что и то и другое было «результатом не доброй воли белой общины, но борьбы черного большинства и поражения режима, в том числе и на фронтах войны, например, в Анголе под Куито-Куанавале» [1059]1059
  Правда. 01.10.1989. Эта статья была опубликована и в «African Communist».


[Закрыть]. Сам тот факт, что руководству АНК приходилось вести идеологические споры с советскими официальными лицами на страницах официального органа ЦК КПСС, не мог не вызывать у лидеров АНК глубокой обеспокоенности.

Были и другие неблагоприятные для АНК симптомы. В марте 1989 г. Тамбо прибыл в Москву во главе самой представительной делегации за четверть века отношений с СССР, но Горбачев не принял его, а поручил сделать это А. И. Лукьянову, своему первому заместителю по Президиуму Верховного Совета СССР. И на встрече в МИД его принимал не министр, а А. Л. Адамишин. Оливеру Тамбо не удалось встретиться не только с М. С. Горбачевым, но и с секретарем ЦК по международным делам, членом Политбюро ЦК А. Н. Яковлевым, хотя прибыл он по приглашению ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР. Не принял, Горбачев и С. Нуйому во время его визита в апреле 1988 г. [1060]1060
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 371.


[Закрыть]

В практическом отношении жаловаться анковцам было не на что. И Лукьянов и Адамишин подтвердили неизменность советской позиции, и военная помощь со стороны СССР продолжала возрастать. Но расхождения становились заметнее. Адамишин говорил, например, что военными методами апартхейд не уничтожить. Его собеседники соглашались, но полагали, что только военные действия могут вынудить правительство пойти на переговоры. Они просили СССР не ослаблять внимания к событиям на Юге Африки, особенно ввиду усиливающейся активности Запада. Адамишин отвечал, что СССР не оставит своих союзников на откуп Западу, но пытаться вытеснить Запад из этого региона, подорвать веками складывавшиеся связи тоже не будет. На вопрос Адамишина об отношении АНК к контактам СССР с официальными лицами ЮАР Тамбо ответил на этот раз, что АНК относится к ним «положительно» [1061]1061
  Адамишин А. Л. Указ. соч. С. 160–161.


[Закрыть].

Одновременно с визитом Тамбо в Москву в Англии прошла конференция по ситуации в ЮАР, в которой участвовали представители Института Африки, южноафриканские и английские ученые. Представителей АНК не пригласили и даже не проинформировали его руководство[1062]1062
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 373.


[Закрыть]. Пресса ЮАР писала об этой конференции как о «прорыве», в то время как визит Тамбо в Москву замалчивался. Все это произвело на АНК тяжелое впечатление.

Второго мая 1989 г. на упомянутом выше заседании Рабочего комитета АНК Крис Хани сказал в своем докладе: «Даже в СССР некоторые ученые и отдельные лица в МИД… утверждают, что режим одержал победу и что массовое демократическое движение выдохлось и исчерпало себя…» Один из участников спросил: «Можем ли мы быть уверены что нынешняя советская позиция в нашу поддержку сохранится?» [1063]1063
  Minutes of the NWC Meeting. 2/05/1989, p. 1. Mayibuye Centre, ANC Collection (Lusaka). // Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 374–375.


[Закрыть]

Встреча Шеварднадзе с де Клерком в Виндхуке произошла с одобрения АНК. Оно было получено по пути на празднование независимости Намибии, в Лусаке, где 20 марта 1990 г. Шеварднадзе встретился с руководством АНК. На этой встрече Мбеки сказал: «Мы хотим, чтобы СССР был лидером антиапартеидных сил… СССР не должен рассматриваться как страна, начинающая устанавливать отношения с уходящей системой…» Шеварднадзе заверил, что дипломатические отношения установлены не будут. В Виндхуке Шеварднадзе встретился и с де Клерком, и с Манделой. Но АНК не давал одобрения на посещение СССР министром торговли ЮАР, последовавшем в августе 1990 г. Никто не проконсультировался с АНК и относительно посещения ЮАР представителями российского бизнеса в феврале 1991 г. [1064]1064
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 392–395.


[Закрыть]

Никаких заявлений об отказе от поддержки АНК советское правительство не делало, но оно практически перестало консультироваться как с руководством АНК, так и с ЦК КПСС по поводу своих отношений с Преторией. Остались только межпартийные связи между АНК и КПСС, продолжавшиеся даже после переезда штаб-квартиры АНК в Йоханнесбург.

В июле 1991 г. в Дурбане проходила первая национальная конференция АНК на южноафриканской земле – впервые после снятия запрета. СССР на ней представляли В. Г. Шубин, А. А. Макаров, в то время официальный представитель СССР в советской секции интересов в Претории, и В. Н. Тетекин, сотрудник СКССАА. По словам южноафриканского журналиста, когда было названо имя Шубина, «показатель громкости аплодисментов зашкалило… Ему достались самые громкие аплодисменты в тот день, когда 2000 делегатов АНК приветствовали своих многочисленных гостей» [1065]1065
  Pretoria News. 04.07.1991.


[Закрыть]. Макаров и Шубин встретились в Дурбане с Нельсоном Манделой, который сказал им: «Без вашей поддержки мы не были бы там, где сейчас находимся» [1066]1066
  Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс… С. 407.


[Закрыть]. И конференция, и аплодисменты, и слова Манделы – все это стало триумфальным завершением работы ЦК КПСС на южноафриканском направлении.

* * *

Многие критиковали политику СССР по отношению к Южной Африке в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века, критиковали и слева и справа. Как те, кто считал, что она должна была и в новых условиях остаться неизменной или почти неизменной, так и те, кто полагал, что СССР должен был поменять свою политику кардинально и быстро. Она казалась, да и была, непоследовательной и даже противоречивой. Эта непоследовательность, двойственность являлась не только отражением внутренних перемен в самом СССР, но и результатом развития ситуации в ЮАР. Западные страны пришли к такой же двойственности, только с другого конца: от поддержки южноафриканского правительства и игнорирования – а то и осуждения, – АНК к давлению на правительство и поспешным попыткам установления тесных отношений с анковским руководством. И в том и в другом случае перемены были важны для подталкивания и правительства, и АНК к переговорному процессу. Изменения в позиции Запада имели глубокий экономический эффект. Перемены в политике СССР сказывались в первую очередь в политической и идеологической сферах в силу того места, которое занимала наша страна в мировидении как режима, так и его противников.

Так что критика была напрасной. Двойственность и противоречивость советской политики в этот переходный период оказались самой действенной тактикой для поддержания и продвижения процесса трансформации в ЮАР. Перемены в глобальной политике СССР и сдвиги в его отношении к ситуации на Юге Африки, явная заинтересованность советской стороны в мирном урегулировании и установлении отношений с ЮАР, личное знакомство представителей белой южноафриканской элиты с теми, кто занимался Южной Африкой в СССР, – все это убедило африканеров в том, что тотальное наступление – миф и что СССР не так страшен, как им казалось, или, во всяком случае, перестал быть страшным с началом перестройки. А значит, и опасаться не только его, но и АНК не нужно: если СССР перестанет поддерживать АНК, то тот скоро утратит влияние в стране и не сможет, даже если захочет, навязать южноафриканскому обществу социализм.

Для АНК перемены в политике СССР были не слишком приятным сюрпризом. Но продолжение военных поставок и обучения военных кадров, встречи на высшем уровне, на которых руководство АНК заверяли в неизменности официальной позиции СССР, отношение к переменам сотрудников ЦК КПСС, призывавших своих коллег из АНК проводить четкую грань между дискуссией в советской перестроечной прессе и реальной политикой, – все это успокаивало и лидеров Конгресса. Но до определенной степени. Постепенно им становилось все яснее, что поддержка СССР может закончиться и что лучший момент для урегулирования может не наступить.