Текст книги "Эксплеты. Последняя сказка"

– Он там действительно есть. Только в таких шутливых словесных пикировках я могу хотя бы как-то выразить вам свое восхищение.

– Я уже почти не помню, каково это, нормально разговаривать с кем-то, – пробормотала Омарейл, а затем воскликнула: – О, посмотри-ка, это же Лодья!

На террасе одного из кафе, освещенной несколькими лампами с теплым желтым светом, действительно сидел Лодья. Напротив ему нежно улыбалась Алтея. Они держались за руки.

– Не стоит им мешать, – произнес Даррит, заметив, что Омарейл ускорила шаг, уверенно двигаясь в направлении влюбленной пары.

Она обернулась:

– Мы не будем мешать. Мы обсудим с Лодьей дальнейшие планы. Это важно.

Даррит спорить не стал: до обратного путешествия оставались считаные часы, и решать все важные вопросы следовало безотлагательно.

Извинившись перед обоими за вмешательство, Омарейл села за столик между Лодьей и Алтеей. Те выглядели потерянно – кажется, они так погрузились в разговор друг с другом, что совершенно забыли про окружающий мир. Даррит покачал головой, но сел напротив принцессы.

– Я возьму только овощной салат, – бросила подошедшему официанту Омарейл.

– Только? – скептически поднял бровь Даррит. – Вы поужинали уже три раза.

Принцесса пропустила это мимо ушей. Она вопросительно смотрела на Лодью, пока тот как-то неуверенно поглаживал вилку, избегая встречаться взглядом с Омарейл. Словно почувствовав желание присутствующих обсудить деликатную тему, Алтея извинилась и отошла.

– Вы уже попрощались, господин Лодья? – сразу спросила принцесса.

– Я… – чуть растерянно отозвался он, – я подумываю остаться.

Она откинулась на спинку стула и деловито сложила руки на груди.

– Я так и предполагала. В моем времени вы выглядите гораздо старше тех лет, что все вам приписывают. Директор Дан Дольвейн ваш ровесник, но даже мне понятно, что вы кажетесь старше.

– Даже вам? – удивился Лодья.

Омарейл оставила это без внимания.

– Когда мы увидели вас здесь впервые, я решила, что вы так много путешествовали, что успели состариться, но потом поняла, что дело, вероятно, не в этом. Просто вы решили остаться. И господин Лодья, которого знаю я, который преподавал у меня в школе и помогал в Клоустене, – это вы, но через двадцать семь лет. Вы просто проживете их начиная с сегодняшнего дня и почти на три десятка лет вперед. Объявитесь в то лето, когда начали это свое путешествие, вернетесь в свою жизнь, но уже более взрослым. Все думают, что у вас что-то случилось в семье, поэтому вы так осунулись. На самом деле с вами просто случилась жизнь. Как я заметила, это мало кого красит.

Лодья рассмеялся.

– Мне нравится то, что вы говорите, – сказал наконец он, и казалось, с его плеч сняли тяжелую ношу. – Я много думал об этом в последнее время, и…

Лодья задумчиво потер щетинистый подбородок.

– Я остаюсь, – растерянно выдохнул он. – Если до этого сомневался, то теперь решил твердо. И это значит…

В этот момент вернулась Алтея. Не дожидаясь, когда девушка сядет, Лодья взял ее ладонь в свои руки и спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж?

Омарейл ошарашенно взглянула на мужчину. Как и Алтея.

– Я бы не осмелился, но мне нужно знать ответ сейчас, пока не стало слишком поздно, – взволнованно сказал Лодья. – Потому что если мы не проживем следующие двадцать семь лет вместе, это все не имеет смысла.

– Двадцать семь? – уточнила Алтея, совершенно сбитая с толку.

– Можно и больше. Я все объясню, но это сущая ерунда, – отозвался Лодья.

– Мне надо подумать, это очень неожиданно.

– Да, конечно, – понимающе кивнул Лодья. – Ты можешь спокойно думать примерно до утра.

Алтея неловко рассмеялась, но по его серьезному лицу поняла, что это была не шутка.

В это время раздался бой часов на башне. Омарейл и Даррит одновременно взглянули на них. До путешествия домой оставалось совсем немного времени. Если им не удастся спрятать новое послание, прилюдно придется открывать старое – то самое, которое выставляло Сову преступницей и лишало их с Нортом всяких шансов на счастливое совместное будущее.

– Пока вы размышляете, – сказал Норт, – помогите нам.

Он бросил взгляд на принцессу и пояснил:

– Через час-два бетон схватится, и из нашей затеи ничего не выйдет.

Даррит сообщил, что требовалось от Лодьи и Алтеи, и вчетвером они отправились к входу на площадь. Омарейл слышала, как их Проводник, чуть отставая, рассказывал своей возлюбленной о Турбийоне и путешествиях во времени. Женский смех быстро сменился удивленными восклицаниями. Конец истории сопровождался молчанием.

На западе площади, там, где обычно было открытое пространство, переходящее в аллею Луны и Солнца, на время стройки был сооружен временный забор с калиткой. Рядом с ней, сидя в небольшой, будто наспех сколоченной караулке, читал газету охранник. Ему помогал тусклый фонарь.

Людей на улице было немного. Сейчас, когда площадь Храма Света была полностью закрыта, мало кому оказывался по пути этот проулок. Рабочие уже разошлись, поэтому здесь царила тишина, разрываемая лишь криком птиц.

Даррит и Омарейл подобрались к деревянной калитке так, чтобы никто их не заметил. Лодья и Алтея, громко смеясь, подошли к будке охранника с противоположной стороны.

– Добрый господин! – воскликнул Лодья. – Где здесь можно выпить игристого вина?

Норт, пригнувшись, прошел чуть вперед и потянул за собой принцессу.

– Сегодня моя возлюбленная сказала «да»! – продолжил Лодья.

Он подхватил Алтею, закружил ее, и та громко засмеялась.

– Эй, давайте-ка, – беззлобно отозвался охранник, – нечего шуметь.

Калитка поддалась легко, Даррит проскользнул внутрь, Омарейл, наблюдая за тем, чтобы мужчина в форме не повернулся к ним, поспешила следом.

– Мне нужно с кем-то разделить мою радость! – не унимался Лодья.

В это время двое на площади уже крались вдоль стены подальше от караулки. Вскоре они оказались достаточно далеко – вряд ли охранник разглядел бы их в темноте.

Омарейл на дрожащих ногах подошла к стеле. Огромный стеклянный столб, обшитый досками, пока выглядел не слишком привлекательно. Но интересовал принцессу вовсе не он, а небольшой деревянный ящик – опалубка для бетонного основания.

На опалубке была начерчена схема неровного среза в том месте, где стекло должно было выходить из бетона, и небрежно изображены надписи и солярный символ.

– Смотри, солнце будет высечено почти у самой земли, – заметила Омарейл, указывая на неаккуратный чертеж. – Что, если мы погрузим послание на самое дно, чтобы оно оказалось на уровне солнца? Когда будем извлекать его в нашем времени, получится очень драматично.

– Вы знаете толк в театральных эффектах, – протянул Даррит уважительно.

– Всю жизнь под крылом Совы, – насмешливо дернула плечом Омарейл, – это не могло не сказаться.

Оглядевшись, она задумчиво произнесла:

– Нам нужна палка, чтобы утопить предсказание в бетоне.

Даррит тоже начал блуждать взглядом по плитам, но нигде не было ничего хотя бы немного подходящего для их затеи.

– Вот эта доска кажется ненужной, – задумчиво произнес он, указывая на одну из подпорок, удерживающих огромный стеклянный столб на месте.

– Ты же не собираешься ее отламы… ох.

Норт начал расшатывать тонкую доску. Омарейл зажмурилась. Вспоминая предыдущую их попытку спрятать предсказание, разбитую плиту и грохот на весь Астрар, она представила, что будет, если они уронят стелу.

Как минимум это будет означать, что они не успеют спрятать в ней послание, так как установка нового стеклянного элемента займет время.

Не без усилий, Дарриту удалось отцепить доску от деревянной конструкции, поддерживающей часть памятника. Обошлось: стела не упала.

Вдвоем они склонились к залитой бетоном деревянной форме. Омарейл осторожно тронула темную поверхность пальцем – смесь была тягучей, но все еще жидкой. Взглянула на Норта: в темноте она все же смогла увидеть, что он сосредоточенно следил за каждым ее движением. Омарейл положила узкий вытянутый футляр с посланием на поверхность. Толщина бетона была достаточной, не менее двух кулаков, поэтому не стоило волноваться, что кто-то обнаружит записку раньше времени. Принцесса взяла палку и надавила ею на цилиндр. Тот начал медленно погружаться в вязкий бетон. Наконец с тихим шлепком темнота полностью поглотила предсказание. Омарейл продолжила погружать палку, ощущая легкое сопротивление. Вскоре футляр с предсказанием достиг дна. Когда принцесса медленно извлекла орудие, оно оказалось в густой смеси.

– Этого я не предусмотрела, – пробормотала она.

Норт стянул с себя сюртук, затем снял жилет – им обернул измазанное в бетоне дерево.

– Выбросим где-нибудь подальше отсюда, – прокомментировал он, – чтобы не привлекать внимания.

– М-да, – Омарейл вздохнула, – это немного смазало торжественность момента.

– Главный момент не сейчас, – отозвался Норт.

Довольно скоро они добрались до поста охраны. Оказавшись недалеко от будки охранника, Даррит негромко свистнул.

Почти сразу раздался громкий голос Лодьи:

– Слушайте, господин охранник, теперь без шуток: подскажите, где в вашем городе можно купить хотя бы хлеба в такой поздний час?

Пока их сообщник никак не мог понять, куда нужно было свернуть, чтобы найти ночную продуктовую лавку, Омарейл и Норт выскользнули из калитки, пробежали чуть вперед и приняли невозмутимый вид, будто просто шли мимо.

Вскоре к ним присоединились Алтея и Лодья.

– Ну что, – произнес последний, – все получилось?

Принцесса кивнула.

– А у вас? – спросила она. – Вы рассказали о Часовщике?

– Он рассказал, – кивнула Алтея, – и, как бы глупо это ни звучало, я готова поверить… Расскажите же, что привело сюда вас?

– Проводнику не положено знать, какая миссия у Путешественников, – заметила Омарейл.

Но Лодье, видимо, было слишком любопытно узнать их историю, поэтому он произнес:

– Я сложил полномочия.

Принцесса бросила взгляд на Норта. Тот устало вздохнул:

– Сколько у нас времени до обратного путешествия?

– По моим подсчетам, Турбийон сработает в три часа ночи.

– Тогда приглашаю вас на чай к Фрае Тулони, она живет на Северной улице, – заявил Даррит. – Если пойдем пешком, Мирра как раз успеет все вам рассказать.

К тому моменту как компания добралась до Северной, семнадцать, Лодья и Алтея знали всю историю.

– Это звучит как сказка, – воодушевленно произнесла Алтея.

– Хорошо бы! – ответила Омарейл. – Потому что в сказке добро всегда побеждает зло. И положительных героев ждет счастливый конец.

– Ну, не всегда… – начал Лодья, но Алтея легонько ткнула его локтем.

– Желаю, чтобы так и было, – сказала она, заставив принцессу улыбнуться.

В доме Фраи они сперва любовались младенцем, который, кажется, впервые бодрствовал пятнадцать минут подряд, при этом не вопя на весь Ордор. Затем пили чай из новых чашек.

Когда дело близилось к полуночи, Фрая решила показать Алтее коврик, что сплела за день, в это время Даррит тихо обратился к Лодье:

– Думаю, первое время Фрае будет тяжело справляться с ребенком и лавкой в одиночку. Я хотел бы попросить тебя приглядеть за ними. Помочь, если будет нужно.

Лодья хлопнул Норта по плечу.

– Можешь на меня положиться. – Затем он задумчиво добавил: – Боюсь, нам придется уехать из Астрара, слишком велика вероятность, что я встречусь с самим собой или родителями. Но, думаю, два-три года сможем оставаться в этом городе, ничего не опасаясь.

Даррит от души поблагодарил Лодью. Затем взглянул на часы.

– Уже полночь, – сказал он достаточно громко, чтобы и принцесса обратила внимание.

– Пора отправляться в лавку Часовщика, – кивнула она.

И только в тот момент понимание, что это была последняя встреча с Фраей, обрушилось на нее. С Лодьей они наверняка встретятся вновь. С Алтеей, возможно, тоже. Но вот госпожа Тулони, приветливая рыжеволосая хозяйка лавки, женщина, вырастившая Даррита, прекрасный, заботливый, мудрый человек, сейчас прощалась с ними навсегда.

Омарейл почувствовала, что глаза защипало от слез, но она всеми силами боролась с нахлынувшими чувствами. Пускай Фрая, скорее всего, обо всем догадалась раньше, принцесса все еще считала неправильным открыто говорить правду. Но как тогда объяснить, почему расставаться так больно?

Впрочем, у Фраи не было никаких вопросов. Она мягко улыбнулась, обняла Омарейл и прошептала:

– Позаботься там о нем.

– Я сделаю все, что смогу.

Затем женщина повернулась к Дарриту. Тот сидел на кушетке рядом с младенцем. Сжав челюсти, он мрачно глядел куда-то в сторону. Фрая протянула к нему руки. Он встал и, крепко обняв ее, зажмурил глаза. Госпожа Тулони оказалась на голову ниже своего приемного сына. Омарейл не знала, почему плакала Алтея, то ли из-за того, что Даррит не смог сдержать эмоций, то ли все это действительно выглядело трогательно и грустно. Сама принцесса уже не пыталась скрыть слезы.

– Я хочу, чтобы ты знала, – обратился к Фрае Норт совсем тихо, но Омарейл все же услышала, – я стал приличным человеком.

Та рассмеялась, мокрые щеки ее блестели.

– Я знаю, милый, – руки Фраи гладили черные волосы, – я знаю.

Что он прошептал ей на ухо, принцесса уже не разобрала, да и не хотела, ей и так было неловко оттого, что она присутствовала в такой личный момент.

– Как-то глупо получилось с лавкой, – вздохнула Омарейл, когда они уже собирались выходить. – Я обещала помочь, а сделала только хуже. Но, кажется, идея с уроками должна сработать, у вас появятся помощницы, которые смогут делать коврики на продажу. А вы попробуйте побольше плести на заказ.

– Я думаю, ты сделала многое, просто не все работает сразу, – отозвалась госпожа Тулони. – Вывеска, цены, оформление витрины – все это начало приносить плоды. Я не забуду твоих уроков.

Принцесса не хотела оставлять госпожу Тулони одну в такой непростой момент, поэтому предложила Алтее остаться – якобы помочь с ребенком, если потребуется. Обе отреагировали с воодушевлением: Фрае, наверное, и вправду была нужна поддержка, а Алтее могло быть любопытно узнать об эксплетах побольше. Женщин ждала долгая ночь, скрашенная чаем и разговорами.

Омарейл поцеловала в лоб младенца, стараясь не разбудить, а затем пошла прочь, Лодья вышел следом. Даррит задержался и нагнал их уже на улице. Он смотрел куда-то в сторону и избегал встречаться взглядами, как, впрочем, и Омарейл: Норту наверняка не хотелось, чтобы она видела его таким уязвимым.

Час был поздний, поэтому повозку удалось поймать не сразу. Воздух совсем остыл, и в пути принцесса прижалась к Дарриту, чтобы стало теплее. Он молча приобнял ее. В полной тишине они добрались до лавки Часовщика.

– Завидую вам, – сказал Лодья, беря с полки Турбийон, – скоро вы узнаете, чем закончится эта последняя сказка. А мне придется ждать еще двадцать семь лет.

– А я немного завидую вам, – отозвалась Омарейл, – мы возвращаемся в неизвестность. И многое стоит на кону, а у нас даже нет четкого плана.

Стрелки Турбийона уже почти подобрались к цифре «12», оса в центре диска загадочно мерцала, но пока, по словам Лодьи, было рано. Он налил чая, как тогда, в первый их день, и завел разговор о предсказании, Совете Девяти, их путешествии по Ордору. Омарейл поведала, как он помог Дарриту в Клоустене, после чего все трое многозначительно посмотрели друг на друга: не потому ли Лодья оказался там, что знал – Норту потребуется его присутствие?

Наконец, Турбийон легонько завибрировал.

По команде Проводника Омарейл и Даррит взяли диск с шестеренками и встали в круг, начертанный на полу. Лодья с грустной улыбкой помахал им и вышел. Стрелка на механизме наконец добралась до двенадцати. Принцесса слышала тиканье и стук своего сердца. Они с Нортом посмотрели друг на друга, и сердце ее пропустило пару ударов.

– Спасибо, – сказал он, и она удивленно подняла брови.

Тиканье тем временем будто стало громче.

– За что? Это ты помогаешь мне, а не наоборот, – ответила Омарейл.

Ритмичный звук нарастал: «тик-так, тик-так».

– Вы помогли мне пережить трудный период. Не будь вас рядом, я бы наделал глупостей.

ТИК-ТАК. ТИК-ТАК.

– Не будь меня, тебе вообще не пришлось бы проходить через все это, – пробормотала Омарейл.

– Вот именно. Я продолжал бы работать на нелюбимой работе, пытаясь искупить ошибки прошлого.

– Это правда, – кивнула принцесса, лукаво улыбнувшись.

Ее глаза распахнулись шире, когда мир вокруг начал едва ощутимо дрожать. Оса в центре Турбийона начала сверкать, казалось, в гладком металле отражались сотни свечей.

– Люблю вас за умение шутить в любой ситуации, – услышала она слова Даррита.

– Только за это? – произнесла она, цепко ухватившись за Турбийон: тот пытался выскользнуть из рук, будто кто-то тянул его на себя.

Даррит точно этого не делал, но, судя по всему, ощутил то же самое: костяшки его пальцев побелели, губы сжались.

– Не только, – проговорил он, облизав пересохшие губы.

Воздух вокруг словно наэлектризовался, он даже потрескивал и будто бы едва заметно вспыхивал то тут, то там. От пола шли мягкие потоки воздуха, отчего кончики распущенных волос Омарейл начали подниматься, как язычки пламени.

– Люблю вас за вас, – сказал Даррит наконец, – это нетрудно, вы прекрасны.

Все вокруг вздрогнуло и померкло. В следующее мгновение принцесса почувствовала толчок и, не удержавшись на ногах, упала. Норт тоже оказался на коленях. Турбийон лежал рядом, чуть дребезжа, как упавшая монета. Все вокруг замерло, затих и диск.

Глава 11
Между молотом и наковальней

Омарейл огляделась и поняла, что они покинули лавку Лодьи и снова оказались в лавке Часовщика: их окружали полки со множеством механизмов, кругом тикали часы.

– Мы вернулись? – прошептала она.

Почему-то в ее глазах стояли слезы. Руки мелко дрожали. Даррит казался бледнее обычного, шрам неровной розовой полосой выделялся на коже. Он встал и помог подняться принцессе.

Лавка оказалась пуста, поэтому они оставили Турбийон на полке в углу – там, откуда взяли его перед тем, как переместились в прошлое, – и вышли.

На улице прохожих почти не было, и принцесса начала волноваться.

– Если мы вернулись в нужный момент, то все на площади, – успокоил ее Даррит.

Не зная, который час, чтобы не встретить самих себя, они решили идти по другому пути. Оба сошлись во мнении, что столкновение с собою же могло лишь добавить неразберихи.

Почти сразу они вышли на более оживленную улицу. Здесь толпа двигалась в сторону площади Храма Света, люди обсуждали предстоящую свадьбу.

– Подскажите, церемония уже прошла? – уточнил Даррит у мужчины, оказавшегося рядом.

– Да нет, вот-вот начнется. С минуты на минуту, – отозвался тот. – Хочу успеть посмотреть хоть как они будут отъезжать от Храма после.

– И что? Какой у нас план? – растерянно спросила Омарейл.

Она никак не могла прийти в себя. Только что была глубокая ночь. Холодная осенняя ночь. Только что они простились с Фраей и Алтеей. Только что Даррит сказал, что любит ее.

И вот будто очнулась от невероятно яркого сна. Реальность обрушилась на принцессу, словно кто-то открыл кран, из которого шумно потекла вода. Омарейл тщетно пыталась собрать бурный поток в ладони.

– Почему мы вообще не подумали об этом заранее? – спросила она, стягивая с плеч шаль Фраи и завязывая ее на поясе.

– Я подумал, – спокойно ответил Даррит. – Когда вы занимались уроком по плетению ковриков, я все-таки смог утихомирить ребенка и около часа планировал наши действия в зависимости от того, в какое время мы вернемся.

Когда продолжения не последовало, принцесса раздраженно уточнила:

– Поделишься?

Норт взял ее за руку и вынудил остановиться.

– Нам сюда, – сообщил он, затягивая Омарейл в какую-то лавку.

Когда они вошли внутрь, все стало понятно. Здесь продавали различные инструменты: на большой витрине демонстрировались стамески разной формы, зубила и ломы. Выбрав два подходящих предмета – долото с темной деревянной ручкой и небольшой молоток, – Даррит взглянул на Омарейл.

– У вас есть деньги? – прошептал он.

Ее глаза округлились. Она похлопала себя по бокам, будто надеясь, что на платье появятся карманы, набитые со́лями, и покачала головой.

– Тогда уходим, – тихо проговорил Норт.

В первое мгновение Омарейл хотела возразить, отказаться. Ведь это была самая настоящая кража. Но затем, увидев, что продавец начал проявлять к ним повышенный интерес, поняла, что решение требовалось принять быстро. Она развернулась и пошла прочь. Кража или нет, а у них была миссия поважнее.

– Мы все вернем, – услышала она голос Даррита.

Обернувшись и встретившись с ним взглядами, по расширенным зрачкам принцесса поняла, что Норт применил к продавцу дар, теперь тот растерянно стоял за прилавком, наблюдая, как похитители инструментов спокойным шагом покидают лавку. Не забыть бы в суете об этом обещании…

Разговаривать в толпе было неудобно, поэтому они просто целеустремленно шагали вперед. На площадь Даррит и Омарейл вышли со стороны Храма Света. Монументальная постройка, похожая на огромную пастилу, слепила, отражая майское солнце. Судя по повозкам, стоящим рядом со входом, жених и невеста уже были внутри, в Храме. Церемония началась.

У Омарейл мелькнула мысль о том, что где-то в этой бурлящей людской массе находились и они с Дарритом – только еще не побывавшие в прошлом, не знающие, кем на самом деле был Норт. Это так волновало! Но думать следовало о другом.

– Смотри, это же Ленар! – прошептала Омарейл, увидев лысого мужчину в выцветшей рясе.

С Востока площадь, помимо храма, ограждали два здания с высокими цоколями и толстыми колоннами. Даррит и Омарейл оказались на цоколе одного из них. С площади на него забраться не получилось бы, слишком высокий, но с улицы, с которой они пришли, туда попасть удалось. Между колоннами стояли и другие пронырливые зрители, но одна ниша была свободна. Из нее отлично просматривались и вход в Храм Света, и цоколь соседнего здания – у его подножия и сидел «провидец». Он пока что молчал, окруженный соратниками в странных одеждах, но народ уже начал обращать на него внимание.

– Каков твой план? – спросила Омарейл, не отрывая горящего взгляда от Мира. Или правильнее было бы сказать Сумрака, двоюродного брата Совы.

– Дождаться момента, когда уедут принцесса Севастьяна с мужем, но Его Величество еще будет здесь, – раздался ответ. – Привлечь внимание толпы и репортеров. Пройти к стеле и извлечь послание у всех на глазах. Ленар начнет выступление, но мы его прервем своим.

Омарейл трижды кивнула, а потом замерла. Ее губы разомкнулись, лицо озарило понимание. Она ухмыльнулась:

– Не нужно прерывать. Не знаю, о чем ты думал целый час, но вот что я только что осознала: доказательство, о котором будет говорить Ленар, – и есть наше пророчество!

Даррит пару раз моргнул, похоже, пытаясь сообразить, как он не понял этого сам.

Коварная ухмылка на лице принцессы сменилась холодной решимостью.

– Он знает меня, а вот тебя – нет.

Даррит закивал.

– Разумеется. – Он задумчиво потер подбородок. – Нужно убедить его, что я – от Совалии Дольвейн.

– Назови его Сумрак, – горячо зашептала Омарейл. – Думаю, только Сова знает его настоящее имя. Назови Сумрак и скажи, что произошло кое-что важное. Не дай понять, что ты эксплет, но аккуратно воздействуй. Как будто Совалия не может покинуть свадебную церемонию, но в стеле истинное пророчество, доказательство ее правоты, назови как хочешь…

Даррит хмыкнул, похоже, немало воодушевленный планом. Принцесса и сама чувствовала нервное возбуждение, одновременно боясь и ожидая грядущих событий.

– Ждите меня здесь, – сказал наконец он.

Даррит повернулся было уйти, но потом снова приблизился к Омарейл и ободряюще сжал ее руку. Она стиснула его пальцы в ответ, понимая, что когда они увидятся в следующий раз, все может быть по-другому.

Толпа на площади была похожа на темное озеро, воды которого неторопливо покачивались. Небольшие волны хаотично двигались, потоки уносили и приносили людей по улочкам-притокам.

Над собравшимися возвышалась стеклянная стела. Она находилась не ровно в центре, а ближе к аллее Луны и Солнца и дальше от Даррита, Омарейл и Мира Ленара, которые оказались на другой стороне площади, у самого Храма Света.

Принцесса наблюдала за Нортом, прячась за гладкой толстой колонной. Он же не без труда пробрался между людьми и подошел вплотную к Ленару. Омарейл видела, как брат Совы поднял взгляд, как Даррит что-то произнес – всего одно слово, но тот переменился в лице. Мир поднял руку, призывая всех замолчать.

Норт склонился к лысой голове и энергично зашептал Ленару в ухо. Для принцессы время как будто замедлилось. Она не слышала толпы, звук слился в шум моря на фоне. Не видела домов, стелы, неба. Ее внимание сосредоточилось на том, как черные волосы блестели на солнце, на том, какой бледной казалась кожа Ленара. Омарейл как будто не могла выйти из оцепенения.

«Провидец» кивнул словам Даррита, подозвал несколько своих помощников, принялся что-то им объяснять. Омарейл сжала в кулаки вспотевшие ладони. Она видела, как люди Ленара стали обсуждать между собой некий важный вопрос: они взмахивали руками, указывая на площадь, спорили, кто-то раздавал указания. Затем они начали расходиться в разные стороны.

Даррит вновь привлек внимание Ленара, на этот раз речь его была длинной и обстоятельной. Норт поддерживал свои слова жестами, видимо, стараясь как можно понятнее передать все инструкции. Он достал из кармана инструменты. Ленар внимательно слушал, задавал вопросы. От безумного мессии не осталось и следа, мужчина сосредоточенно и серьезно обсуждал дальнейшие действия.

Солнце светило в глаза, легкий ветер растрепал волосы Омарейл. Все ее существо стремилось в гущу событий, было тяжело просто наблюдать, оставаясь в стороне.

Вдруг толпа взревела. Этот звук заставил Омарейл встрепенуться. Только теперь она осознала, как близко находилась к выходу из Храма Света. Она не знала, почему никто не расположился рядом с ней, ведь с этой точки так хорошо просматривалась площадка, на которую вот-вот должны были выйти новобрачные.

Через открывшиеся двери храма к толпе вышли двое гвардейцев в парадной синей форме. Они прошли вперед четким, синхронным шагом, встали по обе стороны от входа. Затем появились четыре маленькие девочки в прекрасных белых платьях, они рассыпали лепестки, устилая ими дорожку.

Наконец, после томительной паузы, из Храма вышли Бериот и Севастьяна. Омарейл снова испытала щемящий сердце восторг. Ее сестра была так прекрасна! Она вышла из тени холла Храма на улицу, лучи солнца упали на ее светлые волосы и блестящее платье. Ее явление можно было сравнить с утренней зарей. Бериот вел Севастьяну, выставив локоть, и, казалось, ничто сейчас не способно было отвлечь его. Он был сосредоточен и скован. «Хоть бы улыбнулся», – подумала Омарейл, качая головой. Ей так хотелось узнать, что за чувства царили сейчас в его душе. Был ли это исключительно брак по расчету или он испытывал хотя бы небольшую симпатию к своей жене?

Пара прошла к экипажу, мальчики-пажи помогли принцессе подняться на ступеньку, сесть на скамью. Бериот опустился рядом. Молодожены не смотрели друг на друга, их внимание было обращено к публике. Бериот сдержанно кивал всем в знак приветствия, Севастьяна нежно улыбалась, чуть поднимая руку, чтобы выразить признательность за то, что все пришли. Так учил этикет. Омарейл пичкали этой теорией, вызывая желание закричать: «Зачем мне все это?! Мне это никогда не понадобится!»

Экипаж новобрачных медленно проехал по площади и скрылся за поворотом на улице Семи Сестер.

И тут раздался крик. Омарейл перевела взгляд туда, где еще недавно Ленар вел сдержанный разговор. Теперь он стоял на коленях, воздев руки к небу.

– Узрите, слепцы! – завопил он.

Но звука его голоса не хватало, чтобы услышали все. Нужно было привлечь внимание толпы к Ленару и при этом быть осторожной. Вдруг Омарейл увидела в руках человека, что стоял неподалеку, специальное устройство для усиления голоса. Мужчина, рекламирующий экскурсии по Астрару, пришел посмотреть на свадьбу, но все его атрибуты зазывалы были при нем. Конус из бронзовых листов с большими болтами висел в его руке. Омарейл свесилась со своего постамента и крикнула:

– Эй! Господин с экскурсиями! Это Мир Ленар! Он хочет сказать что-то важное!

Но ее не услышали. Тогда она вздохнула, прикрыла глаза на мгновение, а затем произнесла в толпу:

– Господа. – Принцесса сосредоточилась на важности своих слов и передала эмоции толпе.

Люди, находящиеся поблизости, начали обращать на нее внимание.

– Господин с экскурсиями, там Мир Ленар хочет сказать что-то важное, – повторила Омарейл.

Мужчина взглянул на нее, вопросительно подняв брови.

– Дайте ему свою штуковину!

Теперь, когда он смотрел на Омарейл, она смогла передать ему желание помочь. В толпе эмоции распространялись быстро, вот все, кто был рядом, суетливо и обеспокоенно начали передавать усилитель голоса.

Ленар, стоящий так же, как Омарейл, на цоколе одного из зданий, увидел это и с благодарностью махнул собравшимся. Принцессу он не заметил.

– Узрите, слепцы! – вновь произнес он, и голос его разнесся далеко вокруг.

Люди начали поворачивать головы.

– Она – среди нас. Каждый шаг ее – шаг в бездну.

«Мир Ленар! Это Мир Ленар», – послышалось со всех сторон.

– Конец приближается! И сегодня мы узнаем правду!

Сердце Омарейл бешено колотилось.

В этот момент что-то заставило ее обернуться: на втором этаже Храма Света располагался открытый балкон с белоснежной балюстрадой. На него в окружении гвардейцев вышли Король и Королева. Так как принцесса стояла на возвышении, вышло, что она оказалась всего в паре десятков метров от них.

Больше она не слышала голоса Мира, он говорил об истинном пророчестве, о том, что представит доказательства того, что Ордор ждут перемены, но для принцессы его слова стали лишь фоном. Родители стояли в нескольких метрах от нее! Она могла их рассмотреть!

Все это время Омарейл – порой намеренно, порой неосознанно – избегала встречи с ними лицом к лицу. Не искала фотографий, не спешила найти, увидеть, хотя бы издалека. Иногда она спрашивала себя почему и однажды нашла объяснение: всю жизнь она желала вовсе не встречи с незнакомыми людьми, не возможности увидеть «хоть одно живое лицо», нет. Ей не хватало именно родителей. Все было бы иначе, если бы в ее жизни были они. И наконец увидеть их лица было одновременно важно и страшно. Как будто теперь не было пути назад. Хотя Омарейл и так давно обрубила любую возможность повернуть все вспять, но с самого детства она одновременно хотела и боялась этого момента, и он казался ей решающим.

Принцесса почувствовала, что задыхается, в горле встал ком. Она едва не бросилась вперед, к маме и папе, но разум еще побеждал чувства. А вот люди, собравшиеся рядом, будто бы с воздухом впитали ее состояние. Толпа двинулась в сторону Короля и Королевы, и стража, которая стояла у входа, выстроилась стеной, не пуская ни к балкону, ни к Храму.