Текст книги "Плач под душем"

– Мне позвонил Никитин.

Я замерла. Мой ужин закончился. Теперь от шока я не могла проглотить ни куска.

– Ты хочешь сказать… тебе позвонил мент… Никитин?

– Ну да. Мент Никитин. Он сказал, что работает по твоему делу, но не очень верит, что ты убийца. Что в тюрьме ты повздорила ссокамерницами, тебя подрезали, и сейчас ты находишься в больнице. Что ему тебя очень жаль, он знает, что я остался твоим единственным другом, и он просит что-то для тебя сделать.

– Господи… Ни за что бы не поверила! Но как он узнал о тебе? Подожди, не отвечай! Я и сама знаю! О тебе ему рассказал мой бывший муж! Конечно. Эта сволочь, кто ж ещё… он всё время меня к тебе ревновал и всё про тебя знал! Он и рассказал Никитину! Так было, правда?

– Ну, да. В общем-то… так и было.

– Никитин… – я не могла прийти в себя от новости, которую довелось узнать, – но он же говорил совсем другое на допросах…

Я была изумлена – а мне казалось, ничто несможет меня изумить. Мир был более тонкой штукой.

Дни тянулись однообразно. Один за одним. Но, кажется, на седьмойили восьмойдень случилось небольшое происшествие, не вписывающееся в общую схему. Я задремала днём. Было около двух часов дня. Я пообедала, охранник убрал принесённый поднос, я устроилась поудобней в кровати и заснула. Сон был не глубокий, но достаточный. Я открыла глаза, услышав звук. Если быя не спала, то расслышала бы более чётко. Мне показалось, что за стенкой упал какой-то тяжёлый предмет. Это был не грохот, а звук удара о пол или о землю. Как будто упало что-то тяжёлое: мебель, штанга… но не стекло! Звук от разбитого стекла своеобразен, его не спутаешь. Я открыла глаза и села. Но за стенкой была тишина. Звук больше не повторился – значит, ничего страшного не было. Я снова легла, пытаясь уснуть, но вдруг почувствовала страшную гарь. Гарью наполнилась вся комната, словно горело что-то внутри дома. Что случилось? Испортился кондиционер?

Я вскочила и побежала к окну. Внизу суетились какие-то люди. Из окна я могла разглядеть пологую крышу зимней террасы на первом этаже, кусочек сада и ограду на улицу. Что находилось за оградой, было спрятано. Я не видела ничего подозрительного, только по дорожкам сада бегали какие-то люди. Мужчины. Почему они бегают? Я подошла к двери, чтобывыйти и узнать… но застыла, как приросшая к полу. Дверь была заперта снаружи на ключ. Такого здесь никогда не было. Я не выходила, но изредка приоткрывала дверь в коридор. В мою комнату свободно, без ключа, входили и врач, и охранник, и Рыжик. Почему меня заперли? Что произошло? В доме пожар? Я принялась стучать в дверь и кричать:

– Выпустите меня отсюда!

Долго кричать не пришлось. Замок щёлкнул, и на пороге возник охранник, кормивший меня обедом.

– Что случилось? – спросил он.

– Почему меня заперли?

– Заперли? Но вас никто не запирал! Может, дверь захлопнуло ветром.

– На улице нет ветра! Что произошло? В доме пожар?

– Что вы! Никакого пожара нет! Вам показалось!

– Тогда почему в комнате гарь?

– Какая гарь?

– Настоящая! Словно что-то горит! Вся комната полна дыма и гари!

– А,я понял! Это садовник жжёт листья прямо под вашим окном. Я скажу, чтобы он перенёскостёр вдругое место.

Это объяснение выглядело логичным. Действительно, сад полон упавших осенних листьев. Садовник вполне мог их жечь. Но я не сдавалась:

– А что упало? Какая-то тяжёлая вещь?

– Да. На первом этаже уронили стол. Передвигали мебель для уборки.

Я успокоилась. Всё звучало логично. Ещё раз извинившись, охранник исчез. Вечером пришёлРыжик. Он пришёл не в семь, а в восемь часов. И выглядел бледнее обычного. У него был страшно усталый и какой-то перепуганный вид.

– извини, задержался на работе.

Сколько раз я слышала подобную фразу! И всегда она означала одно. Но я училась жить заново, и теперь была настроена философски. Поэтому сказала вслух:

– Мне абсолютно всё равно, с кем ты спишь!

Почему-то это его рассердило. Мне не хотелось с ним ссориться. Чтобы сгладить обстановку, я рассказала о дневном происшествии:

– Дверь захлопнулась. В комнате гарь. Я решила, что в доме пожар, и мы горим. Представляешь, что можно нафантазировать?

Рыжик вскочил. Он был белый, как мел.

– Извини…. Я совсем забыл… мне нужно позвонить… важные дела… скоро приду…как только закончу разговор..

И быстро выскочил из комнаты. Подействовал ли на его настроение мой рассказ? Кто его разберёт! Мне совершенно не хотелось думать обэтом. Дней через десятья превратилась в некое подобие живого существа, и принялась доказывать свою живучесть, усиленно дефилируя по дому. Про себяя думала, что выздоровела довольно быстро. На даче мне было хорошо. Ни за что на свете я не призналась бы в этом никому, и особенно Рыжику. Ему прежнему и не очень, делившему теперь со мною болезнь, а не ложе, а потому пытающемуся вести себя как законный супруг. Наши отношения действительно напоминали супружеские. Я никогда не чувствовала подобное спокойствие. Так я принялась осматривать дом.

Здесь было слишком много людей. В каждой комнате по охраннику. Я натыкалась на них постоянно. Открывая любую дверь. Их лица менялись. Изредка попадался кто-то один и тот же. Впрочем, ничего страшного бы в этом не было, если б не такое количество людей. Мне не нравились их взгляды. Они рассматривали меня с огромным интересом. Не как женщину – их совершенно не интересовали мои женские прелести. Они рассматривали меня, как убийцу. Я чувствовала, что становлюсь чем-то вроде авторитета. Ну, ещё бы: баба, пришившая двух человек. Да не просто человек с улицы, а людей, имеющих вес в том мире, в который я попала против своей воли и – с болью чувствовала – частью которого становлюсь. Я была окружена ореолом. Меня это бесило. Но что я могла сделать или сказать?

День на одиннадцатый я решилась на откровенность:

– Послушай. Почему в твоём доме столько охраны? Зачем? Я не могу этого понять!

Мой вопрос застал его врасплох, и я обнаружилаэто с огромным удивлением.

– Ну… как положено… нужно…

– У кого положено? Нужно – для чего? Ты боишься?

– Какой-то странный вопрос! Ты же знаешь, я занимаюсь бизнесом! Мало ли что!

– Каким бизнесом?

– У меня рестораны! И гостиничный комплекс! Ты знаешь!

– А ещё?

– Ничего не понимаю!

– Чем ты занимаешься ещё? Кроме этого?

– Почему бы тебе не прекратить?

– А я знаю! Я и так всё знаю. Ты тоже часть их мира, потомучто в своём казино отмываешь деньги отпродажи наркотиков. И так же, как все, предпочитаешь это скрывать.

– Твои выводы меня почему-то пугают!

– У нас удивительное время и ещё более удивительная страна! Люди предпочитают скрывать истинные источники своих доходов и ни за что не признаются, на какие средства живут. Так и ты. Непризнаёшься в своём теневом бизнесе даже мне, и ни за что не скажешь, зачем тебе столько охраны. Я права?

– Не знаю. Возможно. Там, где деньги, там риск. Разумеется, я боюсь! Мало ли что?

– А кого ты боишься?

– Я сказал в абстрактном смысле! Все чего-то боятся! Среди моих коллег и знакомых ты не найдёшь человека, который бы не боялся ничего!

– Все боятся? Значит, и Гароевбоялся?

– К чему ты клонишь?

– Кого боялся Гароев?

– Вот оно что… я так и думал, что рано или поздно это произойдёт.

Он вскочил и нервно забегал по комнате. С огромным интересом я следила за каждым его движением.

Была поздняя ночь. Около полуночи, не меньше. Мы поужинали, и теперь сидели в гостиной возле зажжённого камина: мы оба безумно любили такие вечера. Когда отблески пламени падали на руки и стены, а темнота уютно кутала размытые ночью очертания тел, можно было подумать, что мы дома. И этот камин в гостиной, мягкий ковёр, мы рядом – наш остров. Очень дикий остров, единичный. Копии не встретишь на всей земле.

– Я не думалазаводить разговор о будущем. Я просто хотела узнать, почему в твоём доме столько охраны. Ну раз уж зашёл такой разговор, давай поговорим. Итак, что ты собираешься со мной делать?

– Купить тебе чистые документы, чтобы ты сменила фамилию… Может, мы куда-то уедем. Вместе. Я не думал. Не знаю… Что скажешь ты?

– Я ведь не могу скрываться в стенах твоей дачи до бесконечности!

– Нет, конечно. Я собирался подумать обэтом… на днях.

– Ты заметил, как смотрят на меня твои люди?

– И как?

– Как на убийцу. Они думают, что я убийца. И до конца жизни будут думать так.

– Какое тебе дело до их мыслей?

– Никакого! Речь не обэтом. А о том, что официально я до конца жизни останусь убийцей, хоть и не было никакого следа. Ты можешь купить мне документы, мы можем уехать в другую страну, и что толку? Тимошина до конца жизни останется сбежавшей убийцей! Ты меня понимаешь?

– Нет.

– Я не хочу до конца жизни быть убийцей! Я не хочу считаться убийцей! Я никого не убивала! А мне никто не верит.

– Почему же. Тебе верю я.

– А что мне даст твоя вера? Официально меня будут разыскивать как особо опасного преступника. Как убийцу. Я перестану существовать, словно отрекусь от себя. Словно меня перерезали пополам, и теперь я всю жизнь должна жить калекой. И никогда не смогу стать полноценной, нормальной. Я буду обречена всю жизнь прятаться, лгать, бояться. Скрываться! Дрожать от малейшего шороха, от косого взгляда чужого человека…

– Ты будешь не одинока. Я буду с тобой.

– Извини, но мне известна цена твоим чувствам! Красивые слова до первой смазливой юбки. И кто знает, может, когда-то я стану тебе в тягость и ты захочешь меня сдать.

– Да. Конечно. Именно поэтому я пошёл на такой риск и затраты, чтобы устроить тебе побег из больницы.

– Я тебе очень благодарна, правда! Но я не хочу всю жизнь прятаться, бояться и лгать.

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы нашли настоящего убийцу Гароева и Ольги. И чтобы было доказано, что их убила не я.

– Почему ты считаешь, что их убил один человек?

– Я много обэтом думала. Понимаешь, в этих двух убийствах есть нечто общее. Что, я пока не могу сказать. Они какие-то неестественные. В них есть что-то искусственное, очень фальшивое, налёт чего-то подставного, и именно это их объединяет. Они одинаковые, понимаешь? Разумеется, они совершены разными способамии всё такое… но я убеждена, что их убил один человек. Эти убийства похожи. Я уверена! Например, оба убиты в состоянии аффекта, в момент ссоры, словно в панике. Их обоих не хотели убивать!

– Откуда ты можешь это знать?

– Посуди сам! Гароев открыл дверь в трусах и халате, пригласил человека в дом. Он его не боялся. Это был свой человек, от которого он не ожидал угрозы. И я уверена: этот человек и не хотел его убивать. Очевидно, выстрелил в пылу гнева, в момент ссоры, в какой-то растерянности… если, всёбылоспланировано заранее, оно не было бы совершено так глупо! Хватать со стенки обрез, целиться в лицо с близкого расстояния. А ведь на стене было и другое оружие, более эффективное. Во всем чувствуется какая-то растерянность и внезапность. Дальше, возьмём Ольгу. Я успела её неплохо узнать. Ольга была очень осторожной женщиной. Она всегда долго продумывала своидействия и никогда не поступала, поддавшись чувствам. Конечно, это не вяжется с обликом азартного игрока в казино, но тем не менее это так. Она была очень подозрительной. Если быона почувствовала какую-то опасность, ни за что бы не явилась ночью на встречу! Если быу неё возникло хоть одно сомнение, там была бы и милиция, и охрана. И вообще куча людей. Кроме того, её одежда. Ольга следила за собой очень тщательно, даже болезненно! Она с какой-то манией пыталась всегда выглядеть хорошо. Тратила огромные деньги на наряды, косметику. В нормальном состоянии она ни за что бы так не вырядилась! Одеться так она могла только в двух случаях. Первое: если собиралась встретиться с человеком, который был ей очень близок и на которого она не должна была произвести впечатление, то есть с женщиной. Такой же вывод сделала и милиция. Что Ольга встречалась с женщиной, и на свойвнешний вид ей было плевать. Но я знаю её немного лучше, чем все работники уголовногорозыска, вместе взятые! И я делаю другой вывод. Вывод, в котором я твёрдо уверена потому, что хорошо знаю Ольгу. Ольга оделась так небрежно потому, что она… боялась. Она безумно боялась! Все её мысли были заняты страхом, поэтому она не могла думать ни о чём другом. Она боялась, но не смерти, а чего-то другого. И это было настолько сильное чувство, что вопрос одежды перестал существовать. Пока я не могу доказать этого. Но чувствую, что я права! Как бы я хотела узнать о причине её страха! Это объяснило бы всё. И вновь убийца был подпущен довольно близко самой жертвой. И снова ссора, аффект, вспышкагнева, и он душит её голыми руками, ничего не обдумывая. Второе убийство, совершённое в состоянии аффекта, растерянности и внезапности. Судя по всему этому, мы имеем дело с человеком неуравновешенным, вспыльчивым, действующим под влиянием момента, но всегда поступающим решительно. Мне кажется, что эти качества больше свойственны мужчине, чем женщине. Женщины, как правило, всегда сочиняют планы. Это сильный, но не очень умный человек, который вначале действует правильно, но потомподдаётся вспыльчивости, и совершает ошибку, которая всё портит. Он не привык, чтобы ему поступали наперекор. Поэтому он убивает. Убивает, не обдумывая. Для него убить, как раз плюнуть. Это означает, что он привык к подчинению и рассуждать не привык. Поэтому я считаю, что в этих убийствах есть что-то общее. Я уверена, что их совершил один человек.

– В твоих словах есть смысл. Мне кажется, тебе нужно встретиться с Никитиным.

– С Никитиным?!Ты сошёл с ума?!

– Ничуть! Ты можешь вместе с ним заняться расследованием.

– Он снова отправит меня в тюрьму. За побег.

– Не отправит. Я заплачу. Никитин многое сделает за деньги. Тем болеечто он с самого начала не был уверен в твоей вине.

– С чего вдруг ты станешь платить?

– Я люблю тебя. И хочу помочь. Этого недостаточно?

– Не знаю…

– Я могу устроить тебе встречу с Никитиным. Поговори с ним – и начинай искать своего убийцу. Ты ведь именно это задумала сделать, не так ли?

– Так. Ты прав.

– Я послушал, как ты рассуждаешь… Мне показалось, что ты во всём права. Поэтому давай я устрою тебе встречу с Никитиным, ликвидировав всякую опасность. Может, ты что-то найдёшь. И перестанешь бояться. Ты довольна?

Вместо ответа я бросилась ему на шею.

– Честно говоря, я не вижу во всём этом никакого смысла. Просто бессвязный набор слов.

Вольготно развалившись в мягком кресле, Никитин пил ром десятилетней давности и лицо его выражало неприкрытый кайф. Даже не кайф, а очень интересную смесь, возможную только у бывших пролетариев: «беру у вас деньги, пользуюсь всеми благами и вами, но всё равно презираю. Сволочи зажравшиеся». Так, уютно устроившись в гостиной Рыжика, Никитин пил его ром ипрезирал. Рыжика. И меня. Вне казённой обстановки он растерял всю официальность. С огромным удивлением я увидела, что Никитин – довольно привлекательный мужчина лет тридцати, с чувством юмора (потомучто умел улыбаться), с живыми глазами и оченьразвитой интуицией, основанной на неплохой логике. Конечно, он был не очень умён, но достаточно развит – на специфической работе. Может, потому что провернул не один десяток дел. Он работал по-новому и подходил ко всему с точки зрения личной выгоды. Так, на сотрудничество со мной и Рыжиком он согласился по двум важным причинам: истинувыяснить и свой интерес соблюсти. В обстановке, далёкой от тюрьмы и милиции, он держался дружелюбно и весело, и было видно, что он действительно мне симпатизирует. Почему? Этого я не могла объяснить.

Долгожданная встреча, обещанная Рыжиком, состоялась очень скоро: буквально спустя несколько дней. Я и боялась, и ждала её с нетерпением. Я боялась: как встречусь с Никитиным, о чём стану с ним говорить. Но всё произошло болеечем нормально. Мы стали понимать друг друга буквально с полуслова, и это стихийное понимание немало удивило Рыжика, который совершенно не был к нему готов. После ряда общих фраз мы приступили к обсуждению дела. И я поделилась с Никитиным своей теорией, которую высказала Рыжику. Его ответом стало, что все мои домыслы – полная чушь. Я обиделась.

– Почему бессвязный набор слов? Я говорю логично, даже ты не можешь отрицать это!

– Никакой логики в твоих словах нет.

– Если ты такой умный, почему до сих порне поймал убийцу?

– Потому, что есть кое-что, и я не могу это пока объяснить….

– Вотвидишь! Я и пытаюсь помочь тебе разобраться, и…

– И наговорила такую чушь, что волосы становятся дыбом! Давай договоримсяв самом начале о следующем. Ты прекратишь разводить детективные теории, способные завести только в тупик, и будешь слушать меня, если хочешь помочь разобраться. Выключи фантазию. Она не доведёт до добра.

– По твоему всё, что я говорю, чушь?

– Полная!

– И ты сидишь тут только из-за денег?

– Разумеется! А из-за чего ещё? Если быя выполнял свой прямой долг, я отправил бы тебя обратно на нары!

– Зачем же тогда ты здесь?

– Я не верю, что ты виновна. С самого начала у меня были сомнения.

– Уже прогресс! И ты держал бы меня в тюрьме с сомнениями?

– Конечно! Если бытвой любовник не заплатил сумму, которая меня устраивает, за проводимое частное расследование…

– Боже, какая циничная сволочь!

– Другие на такой работе незадерживаются! И потом, я не согласен с оскорблением. За расследование убийств государство платит мне двадцать пятьдолларов в месяц с задержкой. Так почему я не могу подработать на стороне, если мне платят за то же самое, за расследование? Что тут циничного? И потом, нужно ещё смотреть, кого я пытаюсь найти. Я пытаюсь найти убийцу Гароева и твоей компаньонки. А Гароев – подлец, мафиози, сволочь, торговец наркотиками, не одного ребёнка отправивший на тот свет. Его убийце по-настоящему нужно объявить благодарность. И Ольга твоя не лучше – сутенёрша, сводня, под вывеской турфирмы устроилапоставку проституток, торговка наркотиками. Одним словом, мразь. А начальство, которое платит мне двадцать пятьдолларов в месяц, с пеной у рта требует выдать им убийцу Гароева потому, что Гароев был приятелем моего начальника – руководителя всей городской милиции! Близким приятелем! Так почему я сволочь?

– Определённый смысл в твоих словах есть. Значит, я тебе нужна только из-за денег?

– Не только. Ты была напрямую связана с обоими, а потому – заинтересованное лицо.

– Правильно. И потому, что я была напрямую связана со всем этим, я хочу предложить тебе помощь.

– Согласен. Кое-что в твоих словах есть. Например, про то, что Ольга была испугана. Это как-то не пришло мне в голову. Я считал, что женщины всегда думают ободежде, если идут на встречу с мужчинами, а если со своим же полом…

– Встречаясь со своим полом, женщины также одеваются очень тщательно – например, чтобыим завидовали. Но бывают случаи, когда не хочется думать ободежде… если мысли сильно заняты чем-то другим…

– Возможно. Определённая логика есть.

– И кроме логики есть куча вопросов. Например, где лежало тело Гароева?

– В холле. На спине. Посередине холла, головой к двери, раскинув широко руки. На нём был распахнутый халат без пояса и спортивные трусы.

– Было что-то в карманах халата? В руках?

– Нет. Ни в карманах, ни в руках. Ничего.

– Что показала экспертиза: у него был перед смертью секс? Например, ночью, ведь его убили рано?

– Нет. В двадцать четыре часа до гибели Гароев ни с кем не спал, не принимал алкоголь, какие-то лекарства…

– Значит, перед гибелью у него не было интимного свидания с любовницей?

– Очевидно, нет. Но это не факт. Свидание могло быть – не секс, а ссора. Ссора, закончившаяся убийством.

– Кто опознал убитого?

– Алиса Гароева, его жена.

– Каким же образом? Если тело былоизуродовано?

– У него был шрам после операции аппендицита, кроме того – родинка на животе, справа от пупка. И она ведь знала его тело. Не так ли?

– Тела вообще-то похожи…

– Но не для жены, которая прожила с ним не один год!

– Тыговорил, что в холле на ковре было развешено оружие. И что обрез был взят именно оттуда?

– Да.

– Там было другое оружие? На стене?

– Да. И много. Несколько заострённых мечей – самурайские, китайские. Короткие кинжалы. Охотничье одноствольное ружье. Охотничья двустволка. Пистолет, инкрустированный перламутром. Современный пистолет мелкого калибра. На всё оружие у него имелось разрешение. И всё было развешено на стене.

– То есть, кроме обреза, было и другое огнестрельное оружие? Более совершенное и надёжное? И лёгкое в применении?

– Да. Было.

– Почему же убийца выбрал именно обрез? Ведь это тяжёлое и ненадёжное оружие. Может дать осечку. Может быть незаряжено. Откуда убийца знал, чтообрез заряжен? А другое оружие было заряжено?

– Да. Всё.

– Тогда почему убийца выбрал именно его? Проще было схватить пистолет!

Никитин развёл руками:

– Я сам всё время задаю себе этот вопрос. Это кажется мне странным. Тем болеечто обрез висел во втором ряду вверху. А пистолет и двустволка – ниже.

– Есть ещё один вопрос. Пули крупного калибра в упор разнесли Гароеву голову. Значит, убийца с головы до ног должен быть обрызган кровью! Кровь должна попасть на руки, на лицо! Он не сумел бы выйти незаметно! Вы не проверяли кухню? Ванную?

– Проверяли. Ни в ванной, ни в кухне не смывали кровь. Не обнаружили также заляпанной кровью одежды. Убийца не менял одежду в квартире.

– Как же он вышел?

Никитин снова развёл руками.

– Там есть швейцар на входе?

– Нет. Входная дверь открывается жильцами из квартир. Есть переговорное устройство. У жильцов есть ключи.

– Значит, из квартиры кто-то должен был открыть дверь?

– Да. Гароев так и сделал. Он сам открыл дверь убийце после того, как тот или та сообщили своё имя снизу.

– Соседи ничего не видели? Не слышали?

– Ничего. Убийца поднялся в лифте. Внизу никого не было. На третьем этаже, где жил Гароев, всего две квартиры. Соседи отсутствовали: муж с женой за границей, в Великобритании. Значит, вообще никого не было на этаже.

– Но как-то он должен был выйти?

– Разумеется. Но я пока не могу ответить, как.

– А чем занимался Гароев?

– Официально он возглавлял строительную компанию. Его компания скупала большие участки земли в престижных районах, потом строила многоквартирные дома и продавала квартиры. Всё чисто, официально. Гароев исправно платил налоги. Постоянно участвовал в благотворительности: помощь малоимущим семьям. Детям-инвалидам, бесплатная раздача квартир отселённым из рухнувших домов….В общем, всё чисто и законно: он считался очень уважаемым человеком. Даже праведным. Он построил довольно много домов. Знаешь жилмассив Южный? УлицыСтепанковская, Тенистая, Зелёная…Там целые кварталы, построенные Гароевым…Много зданий…

– А неофициально?

– Официально – это всё. Только строительство. Так сказать, внешняя оболочка. А остальное…. Но я могу намекнуть… например, фрахт трёх судов, курсирующих по определённому маршруту – в Грецию и Турцию. Больше – в Турцию. Вроде бы возили корабли челночников, не к чему придраться. Но…

– Можно покороче?

– Ты же умный человек, сама догадайся!

– Наркотики?

– Да.

– Производство или продажа? Сеть продаж?

– Думаю, сырье. Гароев перевозил чистейшее дешёвоесырье для изготовления, скажем, героина, опиум-сырец. У Гароева были свои каналы в странах, занимающихся производством сырья. А в Турцию сырье легко перевозили из Пакистана, Сирии, других арабских стран. Ведь арабские страны специализируются на этом. В них вырастить эту гадость оченьлегко. Гароев через своих людей делал закупки там, перевозил в нашу страну по своим каналам, и продавал по десятикратной цене. Например, за маленький пакетик основы героина платил там тридцатьтысяч долларов, а здесь продавал за тристатысяч. Таким был его главный бизнес. А часть средств официально отмывал в домах. Мы давно следили за ним. Фактически сеть торговли наркотиками – это сеть мелко сплетённой, разветвлённойпаутины. На виду самые мелкие шестёрки, которые даже не знают паука. Они и попадаются. Чтобы поймать паука, нужны годы. Мы несколько лет следили за Гароевым. Понимаешь? Я постараюсь объяснить подробнее. Слушай. Группа подростков покупает героин в ночном клубе у шестёркиномер один, который там тусуется и является мелким торговцем. Номер одинкупил героину более крупного торговца номер два. Номер два, в свою очередь, купил у ещё более крутого номера три, которого контролируют номера четыре, пять, шестьи семь– продавшие героин третьему. Номера четыре, пять, шесть и семьнаходятся в бригаде у номера восьмого, они берут товар у него. Номер восемьберет товар у номеров девять, десятьи одиннадцать, которые стоят над ним выше. Номера девять, десять и одиннадцать берут товар уже в разбавленном виде, в лабораториях, которые держат номера двенадцать, тринадцать и четырнадцать. Нуи так далее. На каждом этапе получается всё более разведённый препарат. Сырье привозит двадцать пятый, являющийся главным поставщиком-перевозчиком, он же начинает уменьшать концентрацию путём разбавления. Двадцать пятый и есть Гароев. Но чтобы выйти на него, нужно поймать всех двадцатьчетвёртых. А каждого из двадцатьчетвёртых окружает армияшестёрок. Цепь действует такимспособом, что группа студентов, купивших наркоту у шестёркиномер один, получают растворённый порошок, в котором полно всякой кошмарной химической гадости и всего один процент героина. В цепи к Гароеву, если пользоваться моей схемой, мы выследили уже номера двенадцать, тринадцать и четырнадцатьи следили за пятнадцатым. Для этого потребовалось много лет беспрестанного труда. Я лично не занимаюсь наркотиками, мой профиль – убийства. Но в наше время убийства и наркотики пересекаются так тесно, что я знаю о них почти всё.

– И ты знаешь всех, кто в цепи?

– Почти. Например, мы вышли на Ольгу. Ольга былашестёркой, вращающейся вокруг пятнадцатого: человека, который по поручению Гароева изредка ездил заграницу, чтобы переводить деньги в банк. Но Гароева убили – и цепь оборвалась.

– Ты знаешь, кто займёт его место? Станет двадцать пятым?

– Нет. И это меня беспокоит. Тот, кто займёт его место, получит очень большую власть. Настолько большую, что будет первым человеком в городе. Именно поэтому я не верил, что Гароева убила ты.

– Слишком многие хотели получить эту власть? Убрать с дороги двадцать пятого?

– Да. Таких, как Гароев, не убивают на бытовой почве. Он вообще был обречён. Рано или поздно емувсерьёз пришлось бы задуматься о том, как спасти свою жизнь. Такая власть и такие деньги зарабатываются нелегко. Всё это временно: до тех пор, пока кто-то более предприимчивый и злой не займёт его место. Убив предшественника.

– Значит, нужно найти того, кто займёт его место? Убийца будет оттуда?

– Да. Видишь, именно к этой мысли я и пытаюсь тебя подвести. К тому, что это было хладнокровное, точно продуманное и хорошо исполненное убийство. Профессиональное убийство, высшее мастерство, почти виртуозное по исполнению. Ведь это и есть высший блеск, можно сказать. Высший киллерский пилотаж: совершить заказное убийство и обставить как бытовуху, как ерунду на бытовой почве. Так мог действовать только киллер-виртуоз высшего класса, мастер. Очень дорогой убийца. Нанять которого обычному бизнесмену не по карману. Понимаешь, ну что за профессионализм: пару выстрелов в голову, и всем ясно, что убийство заказное на деловой почве. То есть киллер сразу выдаёт себя с головой. Все начинают искать профессионала. Другое дело: обставить всёкак бытовуху, чтобы никому в голову не пришло, чтотут замешаны деловые интересы. Мол, застрелила дура-любовница из ревности. Шлялся Гароев, и дошлялся, бабы его и погубили. Никаких дел. Здесь действовал виртуоз.

– У тебя есть подозрения?

– Нет. Я просматривал аналогичные случаи: убийства крупных людей вроде бы на бытовойпочве. Но пока ничего не нашёл. Есть заказы, их много. Но никакой бытовухи. Я думаю, мы столкнулись с новичком-гением. И нам будет трудно его найти.

– По-твоему, Ольгу тоже убил гений?

– Нет. Ольга – его ошибка. И на этой ошибке мы постараемся его поймать.

– Может, Ольга знала убийцу?

– Я думал обэтом. Такой вариантне исключён. Этим можно объяснить и её страх. Если только…тут не было чего-то более простого… не знаю…

– Значит, с самого начала ты знал, что я невиновна?

– Подозревал.

– И позвонил моему другу только тогда, когда я попала в больницу?

– Да.

– Как ты узнал его телефон?

– У меня есть телефоны всех известных людей. А твой друг очень известный – всё-такихозяин «империи». Ладно. Открою правду. Я с ним знаком давно. Приходилось выручать по его просьбе некоторых людей. А о вашей связи я много наслышан!

– От кого? От моего мужа?

– Болтают всякие! – засмеялся Никитин.

Мы мило договорились о взаимовыгодном сотрудничестве. И расстались, жутко довольные друг другом. О том, что я была последним человеком, слышавшим Ольгу при жизни (о том, что я проникла ночью в офис), я решила пока ему не говорить.

Перед тем, как распрощаться, я задала последний вопрос:

– А что за человек был Гароев?

– Обычный. Любил жизнь. Внешне подделывался под хорошего семьянина. Но на тусовках более интимных (в кругу друзей) появлялся каждый раз с новыми девочками. Любил отдыхатьс комфортом. Спонсировал, кстати сказать, выступления модельного агентства, которым руководит твоя приятельница…

– Анжелика Арсеновна?

– Именно! Эта жирная стерва. Пользовался положением и со всеми её шлюшками спал. Любил отдыхать заграницей, с комфортом. Но при этом был очень привязан к жене.

– Азартные игры?

– Не замечен.

– Наркотики?

– Упаси Боже! Он вёл здоровый образ жизнии очень следил за собой.

Из его рассказа я поняла, что о Гароеве он знал ещё меньше, чем я. Для меня открывалось обширное поле деятельности.

Вечером мы с Рыжиком ложились спать, как настоящая семья. И я спросила:

– Откуда ты знаешь Никитина?

– Я его совсем не знаю, – последовал ответ.

– Как это?

– А так! Познакомился, когда насчёт тебя договаривался, когда он мне позвонил. И ещё потом, когда вручал деньгии оговаривал условия. И всё. А номер телефона ему дал твой муж. Если я не ошибаюсь. Тот урод всё время изводил тебя ревностью? Он ведь ревновал ко мне! Вот и пожаловался Никитину.

Ночью я проснулась в холодном поту. Мысль была настолько яркой, что поразила, словно взрывом бомбы! Дело в том, что телефона Рыжика мой бывший муж не знал! Я не записывала его телефон в записной книжке! Только помнила наизусть. Когда я выходила замуж, то была одержима идеей начать новую жизнь. Я мечтала навсегда перечеркнуть прошлое. Рыжик и был тем прошлым, которое я мечтала зачеркнуть. Я специально завела новую записную книжку. Специально завела, чтобы вычеркнуть его телефон. Хоть и продолжала помнить. Рыжик не мог этого знать. Значит, он целенаправленно мне лгал. Лгал. Ведь он содержит Никитина. Никитин у него на жалованье. Они знакомы давно. Почему, почему Рыжик не сказал мне обэтом? Для чего он мне лгал?