Текст книги "Мятущаяся Украина. История с древнейших времен"

Второй корпус казацкий под командованием полковников, которые менялись через каждые три месяца, стоял под крепостью Самарской и посылал ватаги свои к реке Конской, чтоб следить за крымскими татарами и удерживать их от наскоков у границы и от оказания помощи Бессарабской орде, когда туда наведывался Ломиковский.

Правобережные казаки под командованием полковника винницкого Самуся играли ту же роль, что и корпус Ломиковского с татарами, но только в другой части Бессарабии за рекой Днестр. Напав на татар возле городов Аккерман и Килии, сожгли их жилища, забрали скот, лошадей и взяли в плен несколько тысяч татар. При этом освободили много пленных христиан и разослали их по своим землям – в Венгрию, Польшу и Россию. Наградою Самусю было назначение его Мазепой Наказным гетманом. Король Собиевский, выражая благодарность Самусю за освобождение польских пленных, прислал ему клейноды Польного (Наказного) гетмана со многими подарками.

Важно знать, что правобережные казаки и тамошние полки всегда пребывали под высшим командованием Гетмана малороссийского, но, будучи признаны таковыми последним польско-российским мирным трактатом, имели, однако, отдельных польных, или наказных гетманов, зависящих от Гетмана малороссийского, исключая тех, которые во время смуты были поставлены незаконным образом то Польшей, то другими политическими силами. И те казаки долго удерживали свою свободу, пришедшую из давних времен, чтобы воевать за нее с иностранными государствами, в том числе и за предложенные денежные суммы другими государствами или за какие-то национальные выгоды. Именно поэтому они воевали с королем Собиевским за Цесаря немецкого против турок и татар, а с турками и татарами против Польши. И эту свободу видно в самом устройстве Малороссии и во всем ее войске еще со времен Гетмана Вишневецкого, когда воевали они за русского царя против турок и татар под Астраханью, и при гетмане Богдане Хмельницком, когда он, уже будучи под защитой России, посылал сильный корпус против Цесаря и поляков в помощь королю шведскому.

Продуктом той свободы на Правобережье стал великий воин Семен Палий. Он родился в городе Борзне, женился в городе Фастове. Сначала был полковником охочекомонных, а потом стал, при помощи гетмана Мазепы, полковником фастовских реестровых казаков. Однако кроме того полка держал он при себе и охочекомонных конных казаков на свои средства или за счет военной добычи. Воевал он с ними постоянно за всех, кто бы его ни позвал, как на молотьбу. Таким образом воевал он вместе с королем польским Собиевским за немецкого Цесаря против турок, воевал он вместе с турками против короля Собиевского. Он вел непрерывные войны со всеми татарами за захват пленных с христианских государств, которых он отбивал и возвращал домой, и за это был одарен государями тех держав почестями и подарками. Да и с самих татар несколько раз собирал большие контрибуции, особенно когда забрал в плен самого их хана Османа-Гирея и нескольких ханских калгов (титул в иерархии Крымского ханства). Для такого случая они не жалели даже остатков сокровищ своего предка Чингисхана, потому что сокровища Батыя, награбленные в России, у них вычерпал запорожский Кошевой атаман Сирко, которому Палий во многом следовал. И жил он себе как князь-хозяин, в полной славе и достатке, признавая, однако, за наивысшего начальника над собой гетмана Малороссии и исполняя все его указания относительно военной службы и внутреннего распорядка. Но зависть человеческая, обычная спутница счастливцев, не преминула гнать и Палия с той стороны, с какой он не ожидал. Польские вельможи, которые всегда расшатывали королевскую власть, злясь на Палия за его партнерство с королем, опасное для их могущества, схватили тайно Палия, который ехал в Киеве на молитву и привезли его в Магдебургскую крепость на пожизненное заключение, где просидел он в неволе более года. Его казаки, которые были всегда ему благодарны за свое благополучие и саму жизнь, захватили многих знатных поляков в плен, чтобы путем обмена освободить Палия. Но успеха не достигли, поскольку на жалобу польского правительства гетман и царь приказали всех пленных освободить. После такой неудачи казаки прибегли к хитрости. Поскольку через всю Польшу и часть Германии непрерывно выходят из Малороссии купеческие караваны большими обозами с пшеном, шерстью, шкурами и другими продуктами, то они снарядили большой обоз с возами, запряженными волами, положив туда кое-что из продуктов, сами стали фурманами, а внутри возов спрятали до 300 вооруженных казаков. Подойдя к Магдебургу, они попросились заночевать с обозом в городе, а волов отогнали на пастбище за городом. Когда стемнело и в городе все успокоилось, казаки вышли из возов, пробрались потихоньку в крепость, где был заключен Палий, о котором они заранее разведали, осторожно схватили сторожей, а потом освободили Палия и взяли с собой, а вместе с ним вывезли и четыре легких пушки. В городе оставили пустые возы с чучелами людей, которые как будто бы спят возле возов. Собравшись, они шли всю ночь и часть дня, пока городское начальство не обнаружило освобождение Палия. Однако погоня за ними была недолгой и безуспешной. А казаки, проходя Польшу, ограбили многих вельмож, которые принимали участие в заключении Палия, компенсировав свои затраты с лихвой. Польские вельможи начали мстить Палию и искать его. Они уговорили Коронного гетмана польского против воли королевской направить на него корпус войск иностранных и немецкую пехоту с артиллерией. Палий, узнав о том заранее, разместил свои войска в лесах и садах за городом Фастов, и как только корпус польский приблизился к городу с намерением напасть на него, то Палий, ударив неожиданно с двух сторон по врагу, разбил его и рассеял. Обозы и всю артиллерию взял себе как добычу. Поляки, не удовлетворившись первой попыткой, собрали еще корпус войск, еще многочисленней, с волонтерами из знатной шляхты и своего панства и направили его на Палия под командованием венгерского полковника Рустича. Палий, узнав о превосходящем противнике, пригласил к себе в помощь без ведома Наказного гетмана Самуся правобережных полковников Абазу, Искру и других с их полками. Опередив поляков, напал на них под городом Бердичев на рассвете, разбил их полностью, так что мало кто остался в живых, убежав в Майжелевский замок со своим командиром Рустичем. Рустич же, спустившись по веревке замка, убежал, сообщив полякам о своем поражении, оставив недобитые свои войска на милость казаков вместе с обозами и запасами.

Гетман Мазепа, несмотря на своеволие поляков, не без причины считал со своей стороны, что правобережные события являются оскорбительными для обоих мирных трактатов, польского и русского; возможно, что и Дворы тоже так считали. Однако, зная притом неуступчивый дух Палия и его страшный характер, Мазепа переложил всю вину на Наказного гетмана Самуся, как на главного той территории начальника, и поэтому призвал его к ответу. Самусь прибыл к гетману, подтвердил присягой свою невиновность и сложил с себя обязанности Наказного гетмана. Клейноды на это звание он тоже вернул Мазепе, а сам попросился быть богуславским полковником, и в этом звании он был утвержден. Палия через какое-то время пригласил к себе Мазепа как будто бы для военных распоряжений, немедленно арестовал и осудил на вечное поселение в Сибирь, а имущество, которое состоялось из больших сумм денег и недвижимости, конфисковал в пользу военной казны и, безусловно, не без своего интереса. Палий пробыл 15 лет в неволе и был освобожден царем Петром Алексеевичем перед Полтавской битвой со шведами, где тот проявил чудеса храбрости и отваги и, в конце концов, был убит пушечным ядром.

Крымский хан Ислам Гирей, зная о недовольстве многих малороссийских урядников, и даже во́йска, своим гетманом за чрезмерные его строгости и жадность и зная о таком же недовольстве великорусских бояр своим царем, который внедрял в управление свое и войском всякие нововведения, попробовал поднять в Малороссии бунт, как обычно, по турецким планам. И для этого пригласил к себе тайно в Крым военного канцеляриста, любимца Мазепы, близкого родственника важного урядника в Правобережье Искры, Петрика, который прибыл сначала в Запорожскую Сечь под видом посланца гетмана и перебрался оттуда в Крым. Хан, узнав от него о дальнейших тайных планах гетмана и о состоянии государства Российского, заверил его, что вопрос о выступлении против гетмана решен. В 1692 году, зимой, хан направил Петрика со значительным корпусом татар вовнутрь Малороссии к городу Переяславу, чтобы там провозгласить его гетманом и соединиться с войсками Палия, недовольными Мазепой. Корпус тот удачно перешел безлюдную правобережную степь до Чигрин-Дибровы, а оттуда перебрался к Золотоноше и Домонтову, подойдя к Переяславу. Но, узнав, что Генеральный есаул Гамалия с сильным казацким корпусом преследует его от Полтавы и заходит ему в тыл, бросился со всех сил бежать предыдущей дорогой, захватив в плен всех людей, что по дороге ему встречались. Гамалия, преследуя татар, отобрал у них пленных, разбросанных по дороге, но самих догнать и разбить не смог.

В 1693 году и последующие за ним три года Петрик с крымскими и белгородскими татарами под командою сына хана Нуради Султана бродил возле границы Малороссии и нападал на селения Полтавского, Миргородского и Переяславского полков. При этом провозглашал в них себя гетманом, будто бы султаном турецким назначенным, в преемственность после Юрия Хмельницкого и Дорошенко, и провозглашал при этом, что и гетман Мазепа тайно сам согласен, ибо он является его внебрачным сыном и единственным наследником. Ну а то, что народ Малороссии о таких наследниках, как и о преемственности и протекции турецкой, и слушать не хотел, то везде, где Петрик появлялся, он принимал в штыки, обороняясь всеми силами. Петрик, злобясь на народ, уничтожал и сжигал его селения, а людей забирал в плен. Отбивая распространяемый против гетмана такой унизительной и глупый поклеп, Мазепа пообещал тому, кто достанет Петрика живого или мертвого, 1000 талеров и подтверждал это письмами, которые выставлялись в пограничных селеньях. А для расправы над ним и татарами выслал три сильных корпуса казацких: один под командой полковников Киевского Коровки и Переяславского Иван Мировича; другой под командованием полковника Черниговского Якова Лизогуба; а третий под командою полковников Гадяцкого Михаила Боруховича и Миргородского Данила Апостола. Те корпуса били татар везде, где только могли их достичь. Полковники Коровка и Мирович, преследуя их от Домонтова аж до Очакова, разрушили всю тамошнюю округу, подвергая огню и мечу все что встречалось. А когда на оборону Очакова вышли из города несколько тысяч турок, разбили их наголову, а три тысячи янычар с двумя знаменами забрали в плен и захватили при них 7 пушек. Полковник Лизогуб, преследуя татар до их Буджацких селений, опустошил округу огнем и мечом и много освободил там русских пленных, забрав в плен и самих татар с многочисленными табунами лошадей и скота, другими татарскими пожитками. А полковники Борухович и Апостол разбили татар под местечком Сокилко, загнали их тысячи в гирло реки Ворскла. Все их вьюки с запасами и всех русских пленных отобрали у них, считая, однако, за большую потерю охочекомонного старшину Якима Вечерку, который был убит татарами.

Вечерка ранее служил в охочекомонном полку Палия, имел при себе большую ватагу добровольцев и самих отъявленных сорвиголов, которые жили за счет добычи. Обычным делом для того Вечерки было служить при всех тех корпусах Малороссии, которые находились в боевых действиях против неприятелей, и действовал он с ватагой своей против татар с удивительным мужеством и храбростью. Вот и на этот раз, прельщенный обещанными гетманом талерами, Вечерка бросился в середину татар в поисках Петрика, но был схвачен татарами так, что другие казаки помочь ему не могли. Убит он был татарами варварским способом, тело его было изуродовано во многих местах по-варварски. Но и Петрик погиб от удара, вероятно, Вечерки. Труп его был обнаружен между татарскими, пробитый насквозь пикой. Повесили его потом на крюк под местечком Кишенькою с надписью: «Бунтовщик и предатель».

В 1694 году, во время похода татарских войск из Крыма и Бессарабии к цесарским границам, гетман Мазепа, прикрывая всеми своими войсками границы Малороссии от их нападения, удерживал часть ее от гирла реки Самары до реки Днестр и сам стоял табором над гирлом реки Синюх, где построил земляной ретраншемент по планам Генерального писаря Орлика, который был обучен инженерному делу, из-за чего его Орликом и называли. Когда татары отошли в Валахию, гетман повелел запорожским казакам напасть на Перекопскую линию и тамошнюю крепость и сделать вид, что они нападают на Крым, чтобы этой диверсией оттянуть татар от Венгрии. Для этого отправил в помощь запорожцам пять полков охочекомонных под командованием их полковников Федорины и Кожуховского. Те войска целое лето, штурмуя линию, взяли на ней три каланчи, или, по-другому, круглые батареи, построенные на мелководьях Гнилого моря, называемого Сивашом, забрали в плен 60 турок и несколько сот их убили, отобрали 8 пушек и 5 знамен. Из главной ставки гетмана отправлены в Очаково и Буджак полковники Борухович и Коровка, которые захватили несколько сотен турок и татар и несколько тысяч их скота и коней, и в итоге достигли того, что татары из Венгрии начали возвращаться на защиту своих семей. А гетман выслал всех пленных с их знаменами и пушками в Москву в сопровождении полковников Мировича и Боруховича, которые получили от царя богатые подарки, а гетману благодарственные отзывы.

В 1695 году царь Петр Алексеевич со своей армией начал свой первый поход на завоевание города Азова, и этот город взял в осаду по всем военным правилам, а гетмана Мазепу с малороссийскими войсками и боярина Бориса Шереметьева с корпусом великороссийских войск отправил вниз реки Днепр для осады тамошних татарских и турецких городов и беспокойства татар, чтобы они не могли помочь Азову.

Походы Гетмана и Шереметьева сопровождались большими успехами. Они за одно лето овладели четырнадцатью турецкими городами, их войска с жителями и начальниками взяли в плен и разослали по городам Малороссии для заключения в тюрьмы. Города Кизыкермен и Кинбурн были полностью разрушены и превращены в пустыню, а на острове Тамань крепость с земляным валом укрепили и оставили в ней свой гарнизон, составленный из казаков малороссийских и запорожских. Царь в то лето Азов захватить не смог из-за предательства одного артиллерийского офицера, иностранца, Якова Янсона, который, заклепав все осадные пушки, перебежал к врагу в Азов. Но не меньше и потому, что царь имел у себя недостаточно кораблей и город ими с моря взять в осаду не мог, а турки, наоборот, имея достаточную флотилию, подавали городу всяческую помощь, и не только продуктами, но и свежими войсками. Поэтому царь, оставив в одной только занятой каланче достаточный гарнизон, отправился сам в Москву, чтобы дать распоряжение для следующей кампании.

Подготовка ко второму походу на Азов и распоряжение по его организации будут навеки запечатлены в русской истории. За почти 10 месяцев на реках, которые впадают в Дон, а он в Азовское море, построена была такая флотилия, которая и в старых приморских государствах веками только строилась. Неожиданно Азовское море покрыли военные корабли, галеры, бригантины, галиоты и другие морские суда, и их насчитывалось до 700 в той стране, где о мореходстве ранее не слышали. Эти многочисленные суда были построены за счет нагрузки на богатых помещиков и граждан, в этом принимали участие и монастыри наравне с другими. Мастеров выписали из иностранных морских государств, больше всего из Голландии.

Поход на Азов начался весной 1696 года. В состав Российской армии вступили и войска Малороссии числом 15 тысяч человек. Командовал ими Наказной гетман, назначенный Мазепой, черниговский полковник Яков Лизогуб и полковники: Гадяцкий – Борухович; Прилуцкий – Горленко; Лубенский – Свечка; охочекомонные – Федорин и Кожуховский. Сам гетман Мазепа со всем остальным малороссийским войском командовал корпусом в крымских степях, наблюдая, чтобы крымский хан со своими ордами не совершил нападения с тыла армиям под Азовом, и немало таких намерений татар он отразил с успехом.

Войска под командованием Лизогуба с их обозами и артиллерией по приказу царя были направлены за Азов со стороны кубанской, чтобы пресечь соединение с городом кубанским ордам. Постоянное внимание тех войск во многом помогало войскам, что взяли в осаду Азов, а осажденных сильно стесняло. Кубанские татары не переставали нападать на табор казацкий, укрепленный обозами, артиллерией и шанцевым батареями, но казаки каждый раз их отбивали и били с желаемым успехом. Во время тех татарских нападений турки каждый раз стремились им помочь вылазками из города, но подвергались равной с ними судьбе, и гнали их казаки назад до города с большими потерями в людях убитых или взятых в плен. Последнюю такую вылазку турки устроили 17 июля, казаки, отбив их от табора, загнали в город и захватили городской болверк (каменное инженерное гидротехническое сооружение) с четырьмя на нем большими пушками, с которого, укрепившись и добавив еще 9 пушек своих, устроили по городу сильную пальбу, которая продолжалась непрерывно целые сутки. В это же время армия из поднятых над городским валом траншейных батарей вела по городу еще более мощную стрельбу, и была она туркам очень чувствительной и губительной. Поэтому они 18 июля выставили на батарее белый флаг и попросили мира, который им был дарован, а город 19 июля по приказу царя занял боярин и воевода Алексей Шеин.

Царь, возвращаясь из того похода, пригласил из крымских степей в город Рыбное гетмана Мазепу, поблагодарил его за военные успехи и поехал в Москву праздновать победу. После этого, продолжая военные действия против турок и татар, царь повелел гетману Мазепе и князю Якову Долгорукому прикрывать своими войсками завоеванные города и территории и пробовать завоевать новые, особенно постараться захватить Очаков. Сам же Петр Алексеевич со своим посольством выехал в чужие края, чтобы заключить новые союзы и приметить все что есть там лучшего, а потом внедрить в своей державе.

Гетман и князь Долгорукий в 1697 году, отправившись с войсками по суше и судами по воде, перехватили возле Днепровского лимана турецкого Ислам-пашу, которого направил Великий визирь на захват разрушенного русскими города Кизыкермена. Сам визирь, разъезжая с большим флотом по Черному морю, пробовал отобрать у русских крепость на острове Тамань. Гетман, разбив Ислам-пашу с его войсками и флотом, прогнал его от Кизыкермена и занял город, оставив в нем свой гарнизон с артиллерией. Но когда после этого направлялись в Тамань с намерением укрепить тамошний гарнизон, увидели, что они будут не в состоянии своей легкой флотилией пересилить флот визиря и осадить Очаков с моря. Поэтому, проведя несколько боев с передовыми кораблями визиря и укрепивши таманскую крепость войском и продовольствием, вернулись на зимовку в свои границы.

Визирь, когда отступили русские войска, не переставал нападать на крепость. Он делал возле нее высадки, рыл подкопы, кидал в крепость бомбы и гранаты, но все было напрасным. Осажденные, отбивая атаки турок, частыми своими вылазками наносили им большие потери и все их намерения сводили на нет. Поэтому, разуверившись в возможности захватить крепость силой, визирь прибегнул к хитрости, пообещав большие тысячи командирам гарнизона, а всем воинам до 6 левов своих денег с тем условием, что он их отведет к русским границам со всем багажом и амуницией, уверяя при том, что гетман их покинул специально, чтобы их уничтожили и не открылось то, что и сам гетман взял у него большие подарки за отступление от крепости. Войска малороссийские с презрением отказали визирю в его подкупах и обещаниях и провозгласили торжественно, что они имеют свою честь и совесть, даже если бы у всех гетманов и визирей ее вообще не было, и что построенные на их русской земле вражеские города, их кровью завоеванные, не иначе как такой же самой ценой могут уступить. Визирь, посрамленный в неудачах соблазнить войска малороссийские, был вынужден отойти от крепостей и оставить их в покое.

В 1698 году под городом Кизыкерменом и крепостью Тамани происходили подобные сцены. Турки с воды, а татары со степей окружили их с самой весны и совершали на них атаки, но гетман Мазепа и князь Долгорукий со своими войсками и флотилией, торопясь на помощь, разбили врага во всех его пунктах и заставили отступить. Укрепив гарнизоны свежими войсками и запасами, русские войска целое лето прикрывали крепости и совершали свои атаки на город Очаков. Но поскольку российская флотилия оставалась все еще слабой против турецкого флота, который находился возле Очакова, то все военные действия той кампании заключались в наездах с обеих сторон и перестрелках. При этом всегда верх брали русские, захватив в плен 715 турок и татар, 9 пушек и 11 знамен, с большим числом лошадей и татарского скота, и с этим вернулись поздней осенью в свои границы, обеспечив при отходе крепости всем необходимым. Кроме того, выставили возле пограничной Самарской крепости особый корпус из отборной малороссийской конницы, которая делала разъезды свои до Кизыкермена, разведывая там обстановку.

Тем временем царь вернулся из своего путешествия по чужим краям, призвал к себе в Воронеж гетмана Мазепу, одарил его богатыми подарками в благодарность за военные подвиги. Война с турками закончилось в 1699 году, и мир с ними подписан для России на 30 лет, а с императором Леопольдом – на 20 лет. Трактат мирных условий подписан 26 января 1699 года в Карловицах, в соответствии с которым турки уступили императору часть Венгрии, Трансильвании и Славонии по реку Саву, а России отошел город Азов с его окрестностями. Другие же турецкие города и укрепления, которые были захвачены Россией, договорились срыть и полностью уничтожить. После этого российские гарнизоны, выступая из тех укреплений, срыли и подорвали их до основания.

Войска Малороссии, собравшись из походов и гарнизонов к своим очагам, получили секретный приказ готовиться к новым походам против шведов, с которыми царь намеревался воевать в том числе и по той причине, что его Величество оскорбили шведы в ходе последнего заграничного путешествия Петра. Войска те должны были не только готовиться к войне, но и бороться с голодом и дороговизной, которые случились тогда в Малороссии в связи с два года подряд неурожаем хлеба из-за сильной жары и длительной засухи, отчего и рогатого скота тогда много погибло.

Война со Швецией началась в начале 1701 года с осады российскими войсками городом Нарвы; в ней участвовали и войска Малороссии числом до 7 тысяч под командованием Наказного гетмана, стольника и полковника нежинского Обидовского и полковника полтавского Искры. Российская армия, состоящая из 80 тысяч, взяла в осаду Нарву по всем правилам военного искусства, отрыла траншеи и возвела все необходимые укрепления, и в начале осады имела достаточный успех. Однако король Швеции Карл XII, который успел подойти на помощь с 20-тысячной своей армией, перечеркнул все успехи русских и это войско обезоружил. Битва, которая тогда состоялась, вовсе не заслуживает подобного названия, на самом деле считали ее с первых же дней каким-то магическим искусством, проклята тогда же олонецким духовенством. Потом справедливо признана была за беспримерную ошибку военного начальства.

Король шведский сколько ни нападал на русские войска днем, но успеха не имел и с потерями отступал. Но когда россияне в темноте ночной разожгли большие костры в таборе своем и в траншеях, надеясь увидеть с их помощью приближение врага, то шведы, подойдя в темноте к табору и траншеям российским, откуда, естественно, ничего видно не было, разведали в них все важные пункты, огнями освещенные, и начали обстреливать пороховые склады и запасы гранатами и бомбами, а войско, которое сгрудилось в группы, расстреляли пушечными ядрами и картечью. Войска, видя свои огромные потери, но не понимая, от кого обороняться, и будучи пораженными ужасом от взрывов пороховых складов и запасов, бросились во все стороны, сами не зная куда и попадали в руки шведам без всякой обороны. В плен взяли только урядников, а остатки войск распустили по домам. Обозы со всеми запасами и амуницией достались добычей победителям.

Король шведский после освобождения Нарвы пошел с армией на Курляндию и там, разбив польские и саксонские войска, вступил через Литву в Польшу. Войска Малороссии, которые вступили с самим гетманом в город Псков, чтобы прикрывать от шведов границы России, были отданы под команду Наказного гетмана, полковника миргородского Данила Апостола, и их насчитывалось до 20 тысяч. Другой корпус числом 7 тысяч человек под командованием полковника гадяцкого Боруховича соединился с корпусом князя Репнина, а сам гетман с 10 тысячами войска вступил в польскую Беларусь и следил за движением поляков, противников королевской партии, в окрестностях города Могилева. Военные действия тех корпусов на протяжении кампании заключались в том, что боярин Михаил Шереметьев с Наказным гетманом Апостолом ходили под город Юрьев (Ревель). Войска шведские, которые прикрывали этот город, они разбили и загнали в город. При этом был убит полковник охочекомонных Пашковский, а со шведской стороны, кроме убитых, взято в плен 70 солдат, два офицера, захвачена одна чугунная пушка и деревянный барабан. Князь Репнин с полковником Боруховичем подходили к городу Риге и имели много перестрелок с конницей шведской, но в главную битву с корпусом шведским, который стоял под Ригой, вступить не отважились.

Войска Малороссии в 1702 году, как и раньше, отдельными корпусами со своими начальниками находились в армиях боярина Шереметьева и князя Репнина и активно помогали им в расправах над врагом в его же провинциях Лифляндской и Курляндской и в обороне своих границ. Отдельный корпус главной армии гетмана, которая прикрывала от Польши границы Малороссии, был отправлен под командованием стародубского полковника Михаила Миклашевского к польскому городу Быхову, где собрался корпус польских войск, сторонников шведского короля, которые противостояли польскому королю Августу. Миклашевский, объединившись с польским войском короля Августа, которое было под командованием рейментара (полковника) Халецкого, разбил противника и загнал их начальника Бельциневича в город Быхов. Потом, взяв его штурмом и пленив Бельциневича с другими урядниками, отправил их гетману в Батурин. Но когда сам Миклашевский возвращался с войском своим к границам Малороссии, то урядники и шляхетство литовское, которая было в союзе с Россией, подали прошение гетману об опасности, угрожающей им от отрядов шведских, которые делали набеги из Польши и Курляндии на их селения. Поэтому гетман повелел Миклашевскому остаться в Литве и расправляться с тамошними врагами.

Король шведский, рассердившись до ожесточения на короля польского Августа за то, что он начал против него войну и подговорил к ней российского царя и короля датского, совершил с Августом то, как еще в варварские времена поступали со своими побежденными древние римляне, Александр Македонский, Тамерлан и другие победители. Он, разбив во многих местах польские и саксонские войска, выгнал Августа из Польши и в 1704 году, лишив его королевского достоинства, заставил польских урядников вместо него избрать себе за короля воеводу Станислава Лещинского, который был у шведского короля депутатом от Речи Посполитой. Во время тех перемен шведские войска, будучи без дела, разгуливали по Польше, собирая себе добычу, грабя монастыри и церкви, особенно русские. Они, с другими церковными ценностями, обдирали иконы, отнимали потиры и другую утварь, не оставляя ничего, что имело хотя бы какую-то ценность.

Гетман Мазепа со своей армией, которая состояла из 30 тысяч человек, прикрывая русские границы от нападения шведов, двигался целый год вдоль речек Припяти и Любары, а остальные малороссийские войска были соединены с армиями российскими и действовали против шведов в Курляндии, Лифляндии и Литве. Гетман Мазепа, продолжая с армией прикрывать границы и меняя свое движение в зависимости от движения врага, в 1705 году получил приказ от царя вступить в границы польские со стороны Галичины. Войдя в Польшу и разместившись под городом Замостье, он отправил сильный корпус казацкий под командованием полковников черниговского Полуботка, гадяцкого Боруховича и охочекомонного Танского в пограничное с Цесарией Спешское воеводство, где собранный польский корпус, поддерживающий нового короля, был ими разбит наголову, а спешского воеводу убили.

Гетман, не выходя из Польши, разместил свои войска на зимние квартиры в Галичине, а свой штаб – в городе Броды. Из этого города зимой он с легким корпусом приходил в Минск, посещая при этом и город Слуцк, как будто бы для совета с польскими вельможами о способах дальнейшего введения войны со шведами с лучшими, чем ранее, успехами. Вернувшись в Броды, гетман привел с собою несколько сотен польских добровольцев, как будто бы сторонников предыдущего короля Августа и за это преследуемых пособниками нынешнего короля Лещинского, и разместил их по своим полкам гвардейским, т. е. в пеших сердюцких и в конном охочекомонном.

Те походы на Польшу были для Мазепы и большим камнем преткновения, и искушением, именно в них он заложил погибель свою и многих невинных людей, им обманутых. Близкое расстояние между шведскими и малороссийскими войсками, которые квартировали в Польше, дали гетману возможность тайно увидеться с королем шведским и обговорить с ним замысел отстать от русского царя и поддаться его врагу. И это происходило настолько тайно, что аж до дня предательства никто в эту тайну проникнуть не мог. Мерзкий замысел тот был порожден злобой за обиду, которая ему была нанесена. Говорят, что однажды, когда Мазепа был на банкете с царем у князя Меншикова, то он возражал в разговоре Петру, и тогда царь ударил Мазепу по щеке. И хотя вскоре помирился с ним царь, но Мазепа затаил злобу, которая глубоко проникла в его сердце. Некоторые из присутствующих при этом бояр, тоже злобно настроенных против царя за перемены в государстве, а больше всего из-за своих родственников, которые погибли в бунтах, считали за удачу и божественный дар отомстить царю и укрепили Мазепу в его смелом намерении, обещая свою помощь. Вольтер, который рассказывает об этом случае в своей «Шведский истории», свидетельствует об этом так: «Государь, угощая Мазепу за своим столом, предложил ему завести у себя в Малороссии регулярные войска и ввести налоги и таможенные пошлины, как в России. И когда Мазепа ответил, что такому воинственному и приграничному народу, каким является народ Малороссии, того внезапно сделать невозможно, разве что постепенно, то государь, рассердившись за это на Мазепу, отругал его, схватил за усы и грозил лишить его гетманства». Оба эти рассказа, сложенные вместе, приводят к одному и тому же: Мазепа имел коварный замысел, причиной которого была его злоба и месть, но никак не национальные интересы, которые, естественно, в таком случае должны были бы подвигнуть войска и народ на его поддержку. Но вместо этого народ всячески уничтожал шведов, как своих врагов, которые пришли без приглашения на его земли. Он уничтожил их почти наполовину, когда они проходили через незнакомые леса и дороги и беззаботно квартировались, как у своих союзников.