Текст книги "Преодоление. Арзамас-16: как это было. Историко-аналитическое исследование"

Сведения, полученные в итоге танкового «похода», данные аппаратно-измерительного комплекса полигона, состояние животных, перенесших атомный взрыв, стали предметом последующей аналитической работы по изучению специфики и возможностей созданного нового оружия. Но, основываясь не только на документах, но и на личных воспоминаниях людей, занятых реализацией отечественного атомного проекта, об их ощущениях в то время, приходишь к выводу, что собственное творение не вызвало у его создателей чувство страха не 29 августа, ни позже… Почему?

Напрашивается только один ответ, наша страна и ее ученые, производственники рассматривали создание отечественного атомного оружия как ответную меру. Оно не мыслилось орудием агрессии и должно было лишь обеспечить безопасность страны. Присутствовала и ответственность за все человечество. Поэтому чем более разрушительными были результаты атомного взрыва, тем более удовлетворены были его создатели. Более того, для всех было характерно единое устремление добиться еще более совершенного результата. Оттого и старались максимально досконально изучить то, что дал взрыв РДС-1. Жесткое время диктует людям свои идеалы.

Первого сентября в центр опытного поля отправился второй десант. На этот раз он был безтанковым. В его состав входили два руководителя КБ-11 – П.М. Зернов и К.И. Щелкин. Кроме них новую вылазку осуществляли два фотографа воинской части, расположенной на полигоне, – Поляков и Привалов, а также дозиметрист Дорохов. К этому времени радиоактивность уже значительно упала и составила 180 рентген в час. На месте взрыва пробыли недолго, всего 15 минут. Прямой угрозы для жизни это не составляло. Кстати, сегодняшние ядерщики по этому поводу пожимают плечами: «А что здесь такого? Главное, после – принял душ, кое-что покрепче, и порядок…»

Обратим внимание на тот факт, что поражающее воздействие радиации только-только начали изучать, и границы опасности были еще далеко не ясны. Неизвестный враг, как говорится, много страшнее известного. И нам сегодня трудно представить, о чем думали два руководителя КБ-11, фотографы и дозиметрист, когда вступили на паленую земляную корку.

Не может быть, чтобы ни один из них не задумался об опасности пребывания на этой выжженной, спекшейся земле. Но фактом остается то, что ни одного из них это не остановило. Ни тех, кто был в числе лиц, принадлежащих к высшему руководству атомного проекта, ни тех, кто был исполнителем конкретных действий и заданий. Делом жизни, чем стал для многих наших отечественных первооткрывателей атомной эпохи отечественной ядерной проект, был превыше самой жизни. За этим делом стояли собственная великая страна и ее народ. И каждый вполне осознанно брал на себя максимум ответственности, не считаясь с опасностью. Это не может не вызывать и сегодня у нас глубочайшего уважения к этим самоотверженным людям.

Побывав в центре испытательного поля П.М. Зернов и К.И. Щелкин убедились в грандиозности разрушений. Сборочное здания «ДАФ» было полностью уничтожено. На его месте оказался лишь мелкий щебень да виднелись кое-какие следы от железобетонных опор мостового крана. Там, где раньше стояла подъемная лебедка, образовалась огромная глубокая яма. От железнодорожного пути, соединявшего «ДАФ» с башней, остались лишь разбросанные в радиусе 25 м куски рельсов. Некоторые из них были оплавлены. Центр площадки радиусом в те же 25 м как бы потерял саму землю – грунт здесь был превращен в мелкую пыль, а дальше шла оплавленная корка, легко ломавшаяся от удара каблука. В радиусе примерно 50 м от эпицентра взрыва корка была покрыта слоем пыли, но по мере удаления от центра поверхность становилось все более чистой, имея темно бурый цвет с каким-то металлическим отблеском.

Отдельной запиской, подписанной И.В. Курчатовым и А.П. Завенягиным, обобщенные результаты, оценки последствий атомного взрыва, были направлены в Спецкомитет.

А итоговый отчет по результатам испытания РДС-1, адресованный Л.П. Берии, содержал не только описательную часть, но и приоткрывал ориентиры дальнейшей работы КБ-11. В нем, в частности, говорилось, что, учитывая вполне удовлетворительные результаты испытания РДС-1, целесообразно подготовить серию таких «изделий». Высказывалось также мнение, что испытания с РДС-1 происходило в стационарных условиях, поэтому нужно произвести следующие испытание атомной бомбы с воздуха, причем совместить его с испытаниями РДС-3, имеющей ту же конструкцию, что и РДС-1, но заряд составной – из плутония и урана-235.

В заключительной части документа были изложены задачи по восстановлению полигона № 2 и его подготовки к новому, теперь летному испытанию. Объем работ здесь предстоял немалый. Надо было восстановить разрушенные сооружения, возвести новые гражданские, промышленные и приборные здания. Причем сделать это так, как будто им не предстояло быть разрушенными вновь.

Советское правительство по достоинству оценило вклад участников первого испытания атомного оружия в выполнение атомного проекта. Эта оценка была дана в закрытым постановлении Совета Министров СССР, которое вышло вскоре после взрыва РДС-1. Датируются оно 29 сентября 1949 года и подписано И.В. Сталиным.

Постановлением ведущие специалисты-атомщики КБ-11 были представлены к присвоению звания Героя Социалистического Труда, награждению орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Соответствующим указом Президиума Верховного Совета СССР звание героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» были удостоены Владимир Иванович Алферов, Николай Леонидович Духов, Яков Борисович Зельдович, Юлий Борисович Харитон, Кирилл Иванович Щелкин, Георгий Николаевич Флёров.

Следующей по значимости традиционной высшей наградой был в то время орден Ленина. Им были награждены Александрович Виталий Александрович, Алексеев Иван Васильевич, Альтшулер Лев Владимирович, Барков Николай Сергеевич, Бессарабенко Алексей Константинович, Васильев Михаил Яковлевич, Гречишников Владимир Федорович, Дмитриев Михаил Васильевич, Жучихин Виктор Иванович, Забабахин Евгений Иванович, Завойский Евгений Константинович, Козырев Александр Сергеевич, Комельков Владимир Степанович, Кормер Самуил Борисович, Кочарянц Самвел Григорьевич, Крупников Константин Константинович, Крюков Григорий Павлович, Мальский Анатолий Яковлевич, Матвеев Сергей Николаевич, Петров Николай Александрович, Пузырев Михаил Иванович, Спасский Леонид Павлович, Тарасов Диодор Михайлович, Терлецкий Николай Александрович, Франк-Каменецкий Давид Альбертович, Цукерман Вениамин Аронович, Чугунов Сергей Сергеевич.

Орденами Трудового Красного Знамени были отмечены следующие сотрудники ядерного центра: Агеев Николай Владимирович, Апин Альфред Янович, Боболев Василий Константинович, Барток Николай Евгеньевич, Герасимов Аркадий Петрович, Даниленко Виктор Александрович, Дмитриев Николай Александрович, Захаренков Александр Дмитриевич, Комаров Александр Михайлович, Крылов Леонид Афанасьевич, Маслов Николай Григорьевич, Некруткин Виктор Михайлович, Протопопов Алексей Николаевич, Смирнов Николай Александрович, Ширшов Дмитрий Петрович. Некоторые испытатели получили еще и персональные благодарственные письма И.В. Сталина.

Но награды не исчерпывались орденами. Постановлением Совета Министров СССР ряд работ по этому проекту был отмечен высшими государственными премиями, именно Сталинскими премиями. Звание лауреатов Сталинской премии были присвоены В.И. Алферову, Л.В. Альтшулеру, А.Я. Апину, В.А. Давиденко, Н.Л. Духову, В.И. Жучихину, Е.И. Забабахину, Е.К. Завойскому, Я.Б. Зельдовичу, В.С. Комелькову, С.Б. Кормеру, С.Г. Кочарянцу, К.К. Крупникову, Г.П. Крюкову, Б.Н. Леденеву, А.Я. Мальскому, С.Н. Матвееву, В.М. Некруткину, А.Н. Протопопову, Л.П. Спасскому, Д.М. Тарасову, Н.А. Телецкому, Д.А. Франк-Каменецкому, Ю.Б. Харитону, В.А. Цукерману, С.С. Чугунову, Д.П. Шершову, К.И. Щелкину.

Многие сотрудники КБ-11 получили денежные премии. Награжденным было предоставлено пожизненное право бесплатного проезда в пределах СССР на железнодорожном, воздушном и водном транспорте. Таким же правом были наделены жены награжденных и их дети до достижения совершеннолетия.

Для создателей первой отечественной атомной бомбы была введена еще одна льгота. Их дети могли без конкурса поступить в вузы и имели право получить образование в любом учебном заведении страны за счет государства.

Ведущие участники работ получили в подарок от государства машины «Зис-110» или «Победа», а также дачи. Относительно этого последнего вида награждений, по свидетельству Ю.Б. Харитона, заместитель начальника ПГУ А.С. Александров вспоминал: «Однажды Л.П. Берия поручил мне подготовить проект постановления Совета Министров СССР о мерах поощрения за разработку вопросов атомной энергии… При подготовке проекта мне пришла в голову мысль: а что же эти товарищи будут делать с деньгами – ведь на них ничего не купишь в наших условиях! Пошел я с этим вопросом к Л.П. Берии. Он выслушал и говорит: «Запиши – дачи им построить за счет государства с полной обстановкой, построить коттеджи или предоставить квартиры по желанию награжденных, выделить им машины». В общем, то, что предполагалось разрешить им купить, – все это теперь предоставлялось за счет государства. Этот проект был утвержден».

Итак, Рубикон был перейден 29 августа 1949 года. Есть первая советская атомная бомба! Монополия США на ядерное оружие была ликвидирована. КБ-11 первый ядерный центр страны прошел экзамен на профессиональную зрелость, и сдан он был на «отлично».

Удовлетворенность сделанным пришла. Но успокоенности не было. Ситуация для разработчиков отечественного ядерного оружия теперь стала несколько иной. И отнюдь не по причине, что дело сделано и можно передохнуть. Этого-то как раз и не предвиделось. Напряженность работы не снижалась, а возросла. Руководители КБ-11 Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, К.И. Щелкин, Е.И. Забабахин направляют в правительство несколько документов, в которых предлагают целую программу дальнейшего совершенствования атомного оружия, включая начало работы над термоядерным зарядом. Впереди предстояла очень сложная, важная и успешная работа по созданию ядерного щита страны…

Сегодня можно часто услышать вопрос: так кто же «отец» первой советской атомной бомбы? Традиционно считается, что с американской атомной бомбой все ясно. Ее «породил» Р. Оппенгеймер. Можно и по этому поводу высказать разные точки зрения, но это, как говорится, их проблемы. Во всяком случае вопрос личностных приоритетов в деле создания американского ядерного оружия освещен богато.

Что касается отечественной атомной бомбы, то в течение долгого времени, когда атомная тематика была строго засекреченной, вопрос об авторстве атомной бомбы практически не поднимался. Прорыв умолчания обострил внимание к этому вопросу. Так все-таки, кто является «отцом» первой отечественной атомной бомбы? И.В. Курчатов? Ю.Б. Харитон? Во главе реализации атомного проекта стояли именно они. Но рядом с ними работала целая плеяда выдающихся ученых – К.И. Щелкин, Я.Б. Зельдович, Н.Л. Духов, Е.И. Забабахин и многие другие, включая организаторов науки и производства. Получается некий вариант коллективной «ответственности» за «содеянное». И именно такой вариант вполне объективно отвечает на вопрос о том, кто является «родителем» советской атомной. Другое дело, что талант и организационные способности И.В. Курчатова и Ю.Б. Харитона обеспечили не только теоретическое обоснование нового оружия, но и создание коллектива единомышленников, нацеленных на решение важнейшей государственной задачи, которым оказалось по плечу эта задача. Именно в этом коллективе зародились и укрепились традиции, стиль работы, обеспечившие не только конечный успех начального этапа атомной программы, но и дальнейшее форсированное развитие передовых отраслей науки, техники, производства. В конечном счете это позволило создать тот ядерный щит, который обеспечивает и сегодня безопасность нашего Отечества и всего мира…

Послесловие

29 августа 1949 года американский самолет-лаборатория «Б-52», совершавший регулярные разведывательные полеты вдоль южных границ СССР, зафиксировал повышенный уровень радиации в атмосфере в районе Семипалатинска. На основании проб воздуха и содержания в них радиоактивных веществ американские ученые сделали однозначный вывод: в Советском Союзе произведен взрыв атомной бомбы. И не ошиблись!

Эта громоподобная новость была немедленно доложена президенту США Гарри Трумэну. Срочно созванный Совет национальной безопасности США рекомендовал президенту не торопиться обнародовать новость об испытании ядерного оружия в СССР, а сначала подготовить к ней общественное мнение. Американская администрация инспирировала вопрос журналистов о возможности создания в Советском Союзе атомного оружия, и только спустя неделю после утвердительного ответа на него объявила о произведенном в СССР испытании атомной бомбы.

Во всем мире эта новость произвела ошеломляющий эффект. Многие вздохнули с облегчением, понимая, что появление ядерного оружия в СССР станет сильнейшим сдерживающим фактором его использования американскими ястребами.

В США была создана представительная комиссия с участием Роберта Оппенгеймера. Эта комиссия подтвердила факт ядерного взрыва в СССР, но не сделала вывода о том, каким по счету был обнаруженный взрыв.

23 сентября после длительных раздумий президент Трумэн сделал официальное заявление: «У нас есть доказательство, что недавно в СССР произведен атомный взрыв». В Комиссии Конгресса по атомной энергии президент Трумэн высказал свою историческую мысль: «ЧТО ЖЕ НАМ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?» Для того, чтобы принять решение о ядерном нападении надо было знать самое главное: обладает ли СССР арсеналом атомного оружия, а если обладает, то каким. Но этого они не знали. Они не знали, каким по счету был обнаруженный ими взрыв. Он мог быть и первым, и пятым, никто на этот вопрос ничего определенного сказать не мог. Не знали о том, когда началось производство атомных бомб в СССР. Не знали производственных возможностей советской атомной индустрии.

После победы над фашисткой Германией непреходящим по своему политическому и научно-техническому значению в истории СССР явилось создание и успешное испытание первой советской атомной бомбы РДС-1. Это было сделано в невероятно сжатые сроки, в условиях тяжелейшего послевоенного времени. Это был результат огромных усилий по созданию новой отрасли науки, техники и промышленности, итог самоотверженного труда многих тысяч участников советского атомного проекта, подлинный триумф СССР и его народов, руководимых Коммунистической партией Советского Союза и ее вождем И.В. Сталиным.

Американской атомной монополии пришел конец. Создание ядерного оружия в СССР спасло страну и мир от ядерной катастрофы.

Когда взорвали первую советскую атомную бомбу и об этом стало известно американцам, наш народ был удивлен не менее американцев. Уже было известно, каких трудов и средств стоила Америке их атомная бомба. Было известно и то, что на восстановление разрушенного войною народного хозяйства государство, весь народ истратили почти все, что могли. Откуда же взялись силы на производство атомного оружия? Вот это удивляло и окрыляло людей – мы все можем, нам все по плечу!

Обеспечив свою страну самыми совершенными средствами обороны, мы уверенно смотрели вперед, зная, что наш целенаправленный, созидательный, напряженный труд сделает Родину еще более могущественной, еще более прекрасной и процветающей. Вот эта вера в будущее была особенно важна – она базировалась на исключительно прочном фундаменте социальной справедливости и, благодаря этому, раскрывала все возможности, все таланты каждого советского человека от школьника до академика.

В послевоенные годы многие задавались вопросом, как нам все удается? Как могли мы через два с половиной года после войны накормить такую огромную изголодавшуюся страну? Как удалось за пять лет восстановить и поднять половину страны из руин и пепла без посторонней помощи, когда на такую работу требовалось по меньшей мере лет 10–20? Как могли за четыре года создать атомное оружие, когда многие американские специалисты считали, что их монополия продлится не менее 15-20 лет?

Но ведь и это еще не все. 7 сентября 1947 года в Москве заложено семь высотных зданий, включая университет на Ленинских горах. И этими проектами руководил тоже Л.П. Берия! Университет начали строить в 1949, а в 1953 году он был открыт к началу учебного года. Торжественное открытие университета вылилось во всенародное ликование.

Уже в марте 1947 года состоялся пуск восстановленного Днепрогэса. В 1950 году производство электроэнергии возросло с довоенных 43 до 91 миллиардов кВт-час. Производство чугуна и стали, добыча угля возросли более чем в 1,5 раза. Построили 200 миллионов квадратных метров жилья, что было равно построенному за 1, 2, и 3 пятилетки вместе взятые. Работали очень напряженно, даже в лютую стужу. Грелись у костров. И все же дело шло. Надо особо сказать о рабочих, они сносили тяготы нелегкого труда. Никого не приходилось уговаривать. Это был героизм рабочего класса, другого определения не найти. На своем личном участии в сложных исторических событиях люди убедились в том, что процветание каждого основано на процветании всех и работали, не покладая рук.

К концу 1950 года восстановительный период был в основном закончен. Промышленность, сельское хозяйство превзошли довоенный уровень. Пришел конец разрухе, которая поначалу казалась неустранимой и за 20 лет, а справились с нею фактически за одну пятилетку. Фантастика!

В 1948 году Совмин и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане полезащитных лесонасаждений…» – Сталинский план преобразования природы. По этому плану развернулось небывалое за всю историю России насаждение новых лесов, полезащитных лесных полос в засушливых регионах Европейской части страны. Сельские жители, рабочие и служащие, комсомольцы и пионеры не жалели сил для этого великого дела. О лесах писали стихи и музыку, пели песни…

Вместе со страной рос и развивался первый «атомный» город вместе с его ядерным центом – КБ-11. Всего за несколько лет некогда невзрачный поселок Сарова превратился в компактный современный город, живший по особым законам «секретной зон». Город-объект концентрировал в себе огромную интеллектуальную мощь. Со временем КБ-11 стал огромным научным центром, получивший название Всесоюзный научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ). Сегодня Российский Федеральный ядерный центр – ВНИИЭФ – крупнейшее многопрофильное научное учреждение, располагающее уникальными экспериментальными установками и комплексами, мощной вычислительной базой и прекрасно отлаженным заводским опытным производством.

Коллектив института насчитывает почти 20 тысяч человек. В том числе почти 2,5 тысяч научных работников, высококвалифицированных специалистов в различных областях естественнонаучного знания, включая академиков, членов-корреспондентов Академии наук, свыше 80 докторов и 540 кандидатов наук. Таков нынешний научный потенциал бывшего КБ-11, филиала Лаборатории № 2 АН СССР.

В ядерном центре в разное время работали такие известные в науке люди, как академики Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, А.Д. Сахаров, Г.Н. Флеров, А.И. Павловский, Е.А. Негин, члены-корреспонденты Академии наук Ю.Н. Бабаев, Н.Л. Духов, С.Б. Кормер, К.И. Щелкин, Л.П. Феоктистов и другие.

С первым ядерным центром сотрудничали многие видные представители отечественной физической, физико-химической и математической школ – академики М.В. Келдыш, Н.Н. Семенов, Н.Н. Боголюбов, М.А. Садовский, И.Г. Петровский, А.Н. Тихонов, Л.В. Канторович, С.Л. Соболев, А.А. Бочвар, А.И. Алиханов, Л.А. Арцимович, В.Г. Хлопин, И.К. Кикоин, М.А. Лаврентьев, Л.Д. Ландау и многие другие.

Огромную роль в организации как атомной промышленности страны в целом, так и КБ-11 сыграли М.Г. Первухин, Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, Е.П. Славский, Б.Г. Музруков, В.А. Малышев, Н.И. Павлов. Не менее блестящая плеяда организаторов науки и производства сформировалась в самом ядерном центре. Ее представителями явились первый директор объекта П.М. Зернов, а также В.И. Алферов, А.К. Бессарабенко, А.Я. Мальский, Н.А. Петров, Б.М. Глазков, И.П. Колесов, А.М. Комаров и другие.

Особое место в истории создания советского атомного оружия занимает фигура Игоря Васильевича Курчатова, несшего все бремя огромной ответственности за положение дел и в научной, и в производственной областях атомного проекта. Благодаря его исключительному умению увлечь и повести за собой людей науки и производства он был по-настоящему Лидером с непререкаемым авторитетом на всех уровнях деятельности по атомной программе.

Почти 3,5 тысяч сотрудников КБ-11-РФЯЦ-ВНИИЭФ отмечены высокими государственными наградами за личный вклад в осуществление отечественного атомного проекта. 24 наиболее выдающихся участников создания ядерного щита нашего государства были удостоены звания Героев Социалистического Труда. Это В.И. Алферов, Ю.Н. Бабаев, В.К. Боболев, Н.И. Верещагин, В.Ф. Гречишников, Г.А. Гончаров, В.А. Давиденко, Е.И. Забабахин, Е.А. Негин, А.И. Павловский, Н.А. Петров, Ю.А. Романов, И.Е. Тамм, Ю.А. Трутнев, Д.А. Фишман, Г.Н. Флеров, В.А. Цукерман, Е.Г. Шелатонь.

Трижды Героями стали Н.Л. Духов, А.Д. Сахаров, Я.Б. Зельдович, Ю.Б. Харитон и К.И. Щелкин. Дважды этого звания был удостоен С.Г. Кочарянц.

Более 400 человек были отмечены Ленинской, Сталинской и Государственной премиями.

Будучи первой научно-исследовательской и опытно-конструкторской базой создания атомного, а затем и термоядерного оружия в нашей стране, КБ-11-ВНИИЭФ стал своеобразной «кузницей» кадров для новой атомной промышленности и всего ядерно-оружейного комплекса. Многие его исследовательские и производственные центры проходили этапы становления и развития под руководством выходцев из ВНИИЭФ. В разные годы первыми административными и научно-техническими руководителями вновь создаваемых НИИ и КБ атомной отрасли являлись в прошлом сотрудниками ВНИИЭФ. Это Н.Л. Духов и А.А. Бриш (ВНИИ автоматики), К.И. Щелкин (ВНИИТФ), Ю.Е. Седаков и Н.З. Тремасов (НИИ измерительных систем), А.И. Веретенников (НИИ измерительной техники), С.П. Попов (КБ автотранспортного оборудования). Министром Росатома стал В.Н. Михайлов, заместителем министра Л.Д. Рябев, впоследствии заместитель Председателя Правительства СССР.

Как знать, кто теперь из руководителей научных и производственных подразделений РФЯЦ-ВНИИЭФ отметит новый взлет в большую науку своими достижениями и войдет в когорту крупных организаторов российской атомной промышленности. В том, что этот взлет непременно будет, уверено большинство тех, кто ныне работает в РФЯЦ-ВНИИЭФ. Залогом тому славная история и огромные потенциальные возможности его творческого коллектива, бережно хранящего традиции первопроходцев отечественной атомной эпохи.