Текст книги "История почти всего. Практическое пособие поедателей времени"

5. Тяжелый пушечно-пулеметный бронеавтомобиль «Путилов-Гарфорд». Масса, в зависимости от модификации 8,6—11 тонн, экипаж 8—9 человек, круговое бронирование 7 мм. (защищает от бронебойной винтовочной пули с 70 метров). Вооружение: 76,2 мм. пушка (кормовая) с 44 выстрелами, три 7,62 мм. пулемета «Максим». Полный привод. Два поста рулевого управления – спереди и сзади. Мощность двигателя 30 л.с., скорость по шоссе 18 км. ч., запас хода 120 км. С 1915 по 1916 годы произведены 48 машин. Бронеавтомобили «Путилов-Гарфорд» имеют высокое качество изготовления, активно используются в Первой мировой, Гражданской войнах и, даже, по некоторым сообщениям, в начале Великой Отечественной войны.

Фотографии и характеристики этих видов боевой техники России приведены здесь отдельно для определения общей ситуации с военным строительством дореволюционной Империи. В настоящее время вновь и вновь муссируется тезис о том, что без Октябрьской Революции, уничтожения миллионов крестьян, впоследствии – интеллигенции и высших офицеров, Советский Союз («Красная Империя») не создал бы развитую тяжелую промышленность, и хорошо вооруженную Армию. Это не совсем так. Дореволюционная Россия является средне-развитым капиталистическим государством. Данное положение четко отмечено даже в советских учебниках истории, старающимися как правило, очернить весь наш дореволюционный период. Оборонный заказ, плохо это или хорошо, имеет приоритет над всеми остальными сторонами жизни российского государства. При царе оборонные заводы производят качественные бронеавтомобили многих типов, неплохие артиллерийские системы, стрелковое оружие, броненосцы, крейсера, подводные лодки, и, уже с 1914 года, впервые в мире – стратегические (можно и так сказать) бомбардировщики «Илья Муромец». Да, некоторое количество оружия закупается за границей, но это вполне обычная в условиях тяжелой военной кампании практика. Советский Союз также приобретает значительные объемы вооружения, транспортных средств и продовольствия в США и Британии, во время Второй Мировой войны. Действительная причина некоторых военных неудач – царской ли армии, или армии советской, в начале Великой Отечественной – отсутствие консолидации общества, создание ложной картины реальности, стремление переложить индивидуальный труд мышления на некую единственную «вышестоящую» личность.

6. Одно из лиц эпохи – Александр Александрович Блок, поэт Серебряного века, 1880—1921. Сын профессора Варшавского университета и дочери ректора Санкт-Петербургского университета. Обучался на юридическом факультете, женился на дочери Д. Менделеева, поддерживал связи и с другими женщинами. Принял революцию 1917 года, работая на износ в совучреждениях «разучился писать стихи». В феврале 1919 года арестован Петроградской ЧК по обвинению в антисоветском заговоре, выпущен после вмешательства наркома просвещения, Луначарского, внешне невредимый, но с душевной раной. Уже после написания «Двенадцати», в начале «социалистического строительства», Блок полагал, что «Мировая революция превращается в мировую грудную жабу». Умер в петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов.

Дореволюционные стихи популярны и сейчас, они соединяют мистику, быт и, например, впечатления от увиденного на выступлении авиаторов:

 
…И зверь с умолкшими винтами
Повис пугающим углом…
Ищи отцветшими глазами
Опоры в воздухе… пустом!
 
 
Уж поздно. На траве равнины
Крыла измятая дуга
В сплетеньях проволок машины
Рука мертвее рычага
 

7. Максим Горький – Алексей Максимович Пешков, русский, советский писатель, 1868—1936. Родился в Нижнегородской области, городе Канавино, в семье столяра. Дед Пешкова, домашний тиран, «Эх ви-ии», красочно изображенный в «Детстве» – офицер, разжалованный за жестокое обращение с нижними чинами. Путешествуя по России, работая пекарем, посудником и пр., Горький оттачивает литературный талант, пять раз номинируется на Нобелевскую премию, становится обеспеченным человеком, пользуется успехом у женщин. Спонсирует большевистскую партию, на острове Капри основывает школу богостроительства – в которой Бог выступает квинтэссенцией организованого человеческого коллектива. Эти идеи разделяют два крупных деятеля РСДРП (б) – А. Богданов и А. Луначарский, одни из немногих, не запятнавшие свое имя убийствами.

В двадцатые годы Алексей проживает в Берлине, Мариенбаде (Чехия), Сорренто (Италия), возвращается в СССР, где считается основателем социалистического реализма. Снова уезжает, появляясь в Советском Союзе в 1928 и 1929 годах. Тогда он посещает СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения, общается с заключенными (показательно читающими газеты «кверх ногами») и пишет положительный отзыв о режиме.

Пешков окончательно остается в СССР с 1932 года. В 1934 году, после ужина у Г. Ягоды, умирает сын, Максим Пешков (вдова становится любовницей наркома НКВД), через два года, на даче в Горках, заканчивает жизнь сам писатель. Четырех врачей обвиняют в отравлении Горького шоколадными конфетами и расстреливают. Возможно, сочинитель действительно был отравлен этими самыми сладостями, но по указанию «сверху», в преддверии встречи с иностранными (неподконтрольными) литераторами, которым и собирался рассказать что-то ненужное о существующем строе. Более вероятная версия – Горький простужается при посещении могилы сына (выговаривает нечто вроде «я был там, откуда так трудно возвращаться») и умирает от воспаления, и даже закостенения, т.е., обызвесткования, легких.

8. Парвус Александр Львович – Израиль Лазаревич Гельфанд, еще один колоритный мазок на портрете эпохи. Деятель российского и германского социал-демократического движения, марксист, чей основной тезис – нечто вроде: «Чтобы победить капиталистов, надо самим стать капиталистами». Рождение – 1867г., Березино, Минская губерния, семья ремесленника. Учеба в Одессе, затем Цюрихе, где происходит сближение Парвуса (уже доктора философии) с группой «Освобождение труда». Гельфанд становится литературным агентом М. Горького, популяризует его пьесы в Германии, других странах, кладет в свой карман солидные комиссионные.

Вершина творчества революционера – 1915 год, когда Парвусу удается организовать поток кайзеровских денег из Германии в Россию. Эти средства «работают» на Украине, Кавказе (через Константинополь), в Финляндии и Сибири – везде, где намечается национальный раскол. Организуются рабочие стачки с невыполнимыми требованиями, акты саботажа и диверсии. Одновременно, средства информации, подконтрольные Парвусу формируют в странах Антанты, США, негативное мнение к России. Марксист и магнат объясняет германскому командованию, как лучше нанести удар его стране (на Юг, а не Петроград). Путем манипуляций слухами, владелец множества газет, обрушивает курс рубля. Все это каким-то образом соотносится со счастьем простых русских рабочих…

В среде пламенных революционеров Парвус слывет весьма мутной личностью – но тот желает быть задействованным, известным – и, хотя не без труда, покупает их дружбу за 20 миллионов немецких марок, и сколько-то, золотых рублей.

После Октябрьской революции, главный ее казначей высказывает Ленину желание стать министром финансов, но, сделавшему свое дело «мавру» отвечают, возможно, не без злорадства: «Революция не терпит никого, у кого грязные руки».

Германия в своем гражданстве Гельфанду отказывает. Тем не менее, он обосновывается в Берлине, окруженный приятной роскошью и, через свои СМИ, предостерегает Европу от «нашествия большевизма».

Умирает в 1924 году, в возрасте 54 лет, от болезни сердца.

9. Петр Аркадьевич Столыпин (справа). (1862—1911). Цитата по поводу русско-японской войны: «Как может мужик идти радостно в бой, защищая какую-то арендованную землю в неведомых ему краях? Грустна и тяжела война, не скрашенная жертвенным порывом…». Как известно, царь Николай Второй встречает весть об убийстве Столыпина (11-е покушение) с определенным удоволетворением. Монарх считает, что премьер передает «божественную» власть императора буржуазии. Не безумна мыль о том, что царская охранка выполняет невысказанное желание императора о ликвидации своего деятельного альтер-эго. Пули Богрова попадают в руку и печень премьер-министра. Погребен П. С. в Киево-Печерской лавре, по месту убийства. Позже могила заасфальтирована.

10. Мордко Мордехай Гершкович «Богров» (1887 – 1911). Убийца Столыпина. Одна из причин Гражданской войны в России. Анархист, одновременно и штатный осведомитель охранного отделения (плата 150 р. мес., три з.п. высококвалифицированного рабочего). Основная идея – «протест против нудной обыденщины». Цитата (после смертного приговора): «Да мне совершенно все равно, съем ли я еще две тысячи котлет в своей жизни, или не съем».

11. Борис Викторович Савинков, революционер, террорист, политический деятель. Рождение – 1879 г., г. Харьков. Один из лидеров боевой организации эсеров, образ времени, вызывающий представление о романтике борьбы с колоссальной Империей, сочетающий проживание в дорогих гостиницах, успех у женщин, и убийства «нехороших» чиновников. После Февральской революции – Управляющий военного министерства, военный губернатор Петрограда. Эмиграция, возвращение в Россию, арест. На суде Борис Савинков высказывает нечто вроде: «Я совершил столько террористических актов, а вы меня в чем-то обвиняете!?». Расстрел заменяется десятилетним сроком заключения.

В тюрьме Савинков имеет отдельную благоустроенную камеру. По официальной версии, он кончает жизнь самоубийством, выбросившись из окна (1925 г., Москва).

Действующие силы России накануне Революции:

1. Старообрядцы. По усредненным данным, таковых в стране 12% населения. Почти 90% богатейших купцов, промышленников, немало военных являются приверженцами до-никонианской обрядности. Причина такого положения вещей – возможность вести предпринимательскую деятельность в кругу проверенных людей, без паутины документов, полагаясь только лишь на честное слово, поддержка «своих» беспроцентными, иногда же, по согласию, безвозвратными кредитами, помощь советом и делом, полноценное духовное общение мирян. Закаленные репрессиями царского режима, древневеры приучены к выживанию в самых сложных условиях, находятся в некоей оппозиции существующему строю, немало нацелены на «создание Царства Божиего на земле» собственными головой и руками. Общины («Согласия», «Толки») древневеров весьма разнообразны, самостоятельны (их представители и без священников государственной церкви, способны вести службу в храме), для самовыражения им нужен вольный простор, а не вязкое государственное «н-н-е-т» на все их дельные предложения.

2. Казаки. Начало этому субэтносу полагает Великий Голод 1601—1603 годов, когда многие люди, из «вечные работы и холопства неволного» бегут на «украины», т.е., крайне мало заселенные земли Руси. Образуется термин от тюркского слова «каз» – «гусь», в данном контексте обозначающего «вольного (как птица) кочевника». По переписи 1897 года казаков три миллиона. Можно предполагать, что к 1918 году – времени начала Гражданской войны их уже три с половиной миллиона, 2,5% населения России. Русскими, по большому счету, казаки себя не считают, но пребывают с Империей в достаточно устойчивом симбиозе. Иногда же они активно противодействуют государству (первое, зафиксированное в источниках сражение сил метрополии – 1489 г., при Иване Третьем, против хлыновских (г. Хлынов, Вятка, современный Киров) казаков. Иногда – немало помогают ему в борьбе против внешних сил. Таковы казаки генерала Платова, успешно сражающиеся против сил Наполеона. На границе (линии) отнюдь не мирного Северного Кавказа поселяются, в частности, обедневшие дворяне («однодворцы»), пускают корни, становятся весьма деятельными и боеспособными «линейными казаками».

Казаки, несомненно, являются главной опорой российского самодержавия, своего рода, аналогом «Внутренних войск». То, что они не вполне отождествляют себя с коренным этносом позволяет царскому правительству без долгих раздумий направлять их на «усмирение» возмутившихся против произвола помещиков крестьян, бастующих рабочих и студентов, и «местечковых» евреев в городах. Впрочем, значительная часть казаков сражается на стороне «красной Империи». Потому, 20 апреля 1936 года-таки, указом ЦИК СССР, ограничения на службу казаков снимаются.

В Гражданской войне «белые» казаки показывают себя скорее, изначальными «вольными кочевниками», нежели толковыми государственными строителями и спасителями России. Кажется, главное для них сейчас – разорить крупные города центра страны, вернуться в изначальные пределы с трофеями и организовать свою обособленную жизнь. Так происходит и во время «парада суверенитетов» 1991 года – 20 ноября на большом «казачьем круге Юга России» в городе Новочеркасск провозглашается объединение квази-государственных казачьих образований в «Союз Казачьих Республик Юга России». Впрочем, данное сепаратистское начинание, в несколько уже укрепившейся РФ, немедленного продолжения не имеет.

3. Евреи. Как известно, большая их часть досталась России при разделе Речи Посполитой, во времена Екатерины Второй. К 1880 году в Империи проживает уже пять миллионов человек, 67% всего еврейского народа. В свое время для них введена «черта оседлости», не позволяющая мигрировать от границ нынешних Белоруссии, Литвы, Латвии, Польши, Украины вглубь центральной России. Исключения производятся для купцов первой гильдии, отслуживших рекрутов, лиц с высшим образованием, и среднеазиатских евреев. Таких «особенных» представителей рода «стремящихся к Сиону» насчитывается всего около 200 тысяч.

Так или иначе, проживание евреев на Руси ограничивается еще Иваном Грозным. Разумеется, мы не можем считать этого монарха высоким духовным авторитетом. Но, прочие российские властители – Петр Первый, Елизавета, Екатерина Вторая, так же, так или иначе пытались исключить евреев из реальности своего управления. Возможная причина – слишком высокая социальная, экономическая, всякая прочая активность этих, неплохих, всесторонне развитых, но глубоко кооперированных, внутренне обособленных людей. Порой эта гиперактивность приводит к угнетению или даже закабалению коренного населения страны.

Один из представителей этноса – Богров Дмитрий Григорьевич, он же Мордко Мордехай Гершкович. Как известно, этот, на данной фотографии кажущийся весьма достойным юноша стреляет в Петра Столыпина, человека, яро противящегося еврейским погромам, можно сказать, весьма симпатизирующего евреям, в отместку за что-то невнятное когда-то произошедшее в отношении еврейского населения, которое тот якобы «должен был предусмотреть». Сам он также погибает. Крестьянская реформа гибельно затормаживается. В ближнее время поступок Богрова оборачивается жесточайшим геноцидом евреев на Украине (100—150 тыс. человек), Гражданской войной, а в несколько дальней проекции – широким наступлением немецко-фашистских войск, Бабьим Яром, Бухенвальдом, Освенимом, и прочим.

Важная фигура Революции – Яков Михайлович Свердлов, он же Ешуа Соломон Мовшевич, формальный глава РСФСР, Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (по образованию – аптекарь). По сути – технический директор Революции, или уж, всей послереволюционной России. Считается, что некоторое время он один заменял два важнейших министерства. Принято также полагать, что Свердлов причастен к расстрелу царского семейства. Но, того, во время, когда уничтожались семьи крестьян, рабочих, классы, деревни и города, желал вовсе не только он один.

Считается возможной причастность Свердлова также и к покушению на В. И. Ленина, человека, вкусившего, на взгляд Якова, слишком много неоправданной популярности. Расстрел и даже захоронение (вероятно) случайной фигуры данного действа – эсэрки Ф. Каплан подозрительно поспешен. Кроме того, то, что Я. Свердлов занимает ленинский кабинет сразу же после стрельбы на заводе Михельсона – жест весьма символичный.

Заметим, что в Англии, США, Австралии, Новой Зеландии, прочих странах, считающихся в основе своей «англосаксонскими», отношение к евреям именно то, которое предельно точно выразил британский премьер Уинстон Черчилль: «Англичане не антисемиты, потому, что мы не считаем себя глупее евреев». Действительно, англосаксы, в массе своей, весьма активно стремятся ко всему новому (при сохранении старых добрых традиций), ценят чудаков, энергично поддерживают соотечественников в благих, хотя бы и рискованных начинаниях, несмотря на некоторую свою внешнюю чопорность, создают деятельные «комьюнити» (клубы, кружки по интересам, общественные организации). Здесь они с евреями на одной волне, в приятном взаимном согласии, и потому-то ось Британское Содружество-США лидирует на планете Земля.

Если быть совершенно точным, евреи-ростовщики выдворялись (2000 чел., т.е., полностью) из Англии при Эдуарде Первом, согласно его эдикту 1290 г., до Оливера Кромвеля (1656). Изгонялись евреи также из Испании (при отказе в трехмесячный срок принять крещение) в 1492 г., 50—150 тыс. чел., Австрии (1420 г.), Франции (1182 г., вторично 1306 г.), Германии, Португалии и княжества Литовского, в 13—14 веках. Все они осели в Польше, после раздела которой Екатериной Великой и германскими государствами, большей частью перешли Российской Империи.

Иудейская религия и протестантизм, распространенные, прежде всего в США (соответственно, 5,2 млн. и 160 млн.), имеют между собой много общего. Католическая и православная церкви с неохотой признают само существование Ветхого Завета, т.е., Еврейской Библии, а также и то, что все апостолы и большинство ранних христиан являются евреями. Тема национальности, вся сложная долгая история определенного семитского народа, представленная в 24-х книгах Танаха, кажутся чем-то вовсе не столь уж существенным. Протестанты (баптисты, евангелисты, и пр. «деноминации») напротив, весьма много внимания уделяют изучению Ветхого Завета. Во многих американских фильмах мы видим, вот, как некий человек изрекает цитату из Танаха, а его собеседник непринужденно указывает главу книги и номер стиха. Так образованные, воспитанные в христианском духе люди узнают «своих».

Разумеется, общее почитание Танаха, объединяет протестантов и евреев. Далее, в истории тех и других есть изгнание, Великий Исход (переселение гонимых «еретиков» в Новый Свет). Третье – устремленность в будущее, каким бы сложным оно ни казалось, трепетное, тонизирующее ожидание Армагеддона и пришествия величайшего Мессии.

Протестанты и евреи не имеют церквей со сложной, многоступенчатой иерархией. Стать священником или же наставником может любой избранный общиной прихожанин. В этом есть минусы, но и плюсы также. Велик риск ошибки, совершения греха, проявляющийся всегда, когда творится новое, а также и некоей гордыни, представления себя всегда правым. С другой стороны, человек приучается действовать и мыслить самостоятельно, широко, организовывать деятельные сообщества и эффективно ими управлять. В православии и католицизме прихожане ведомы иерархами, вне лишних вопросов и нестандартных поступков. Византия, импортировавшая веру в Россию погибла именно из-за недостатка активных инициативных людей; военных и гражданских правителей, изобретателей, промышленников (равнодушное отношение к новинке военного дела – артиллерии); от общего настроя «Чтобы все оставалось как ранее».

4. Рабочие. При населении страны 170 миллионов (без Финляндии), к 1914 году рабочих различных производств насчитывается около 15 миллионов. Из них 4 миллиона трудятся на крупных предприятиях, включая (железнодорожный) транспорт. По свидетельству образованного современника: «Это-люди, одетые на свой особый лад; брюки по-европейски, рубашки цветные навыпуск, поверх рубашки жилетка и неизменный пиджак, на голове – суконная фуражка; затем – это люди по большей части тощие, со слаборазвитой грудью, с бескровным цветом лица, с нервно бегающими глазами, с беспечно ироническим на все взглядом и манерами людей, которым море по колено и нраву которых не препятствуй…».

В комнатах рабочих общежитий располагаются обычно две-три семьи, иногда и до семи. Места на нарах отделяются занавесками. Иногда рядом появляется подобие детской кроватки – люди умудряются как-то заниматься любовью.

В несколько лучшем положении находятся рабочие государственных оборонных заводов, зарабатывая до 160 р. в месяц, при умеренной (11,5 ч.) продолжительности рабочего дня. Однако, далее любимого детища – военно-промышленного комплекса, в котором видит панацею от всех бед, правительство заботу не распространяет, отдавая граждан целиком во власть частника. У тех время работы составляет до 18 часов в день буквально. Деньги выдаются нерегулярно. И, прежде всего, именно здесь, не в каких-то заграничных военных министерствах, прорастает скрытая угроза, зерно ненависти ко всему государству.

Итак, большая часть фабрик работает круглосуточно. Дорогие, большей частью выписанные из-за границы машины требуют скорейшей отдачи. Обычен 12-часовой рабочий день. Если быть точным, это целые сутки: две шестичасовые смены. Смысл такого графика в том, что пролетарий, хоть немного отоспавшийся, выработает за два выхода более, чем в одну долгую смену. Рабочий день при том теряет свое значение, сутки, недели и месяцы расплываются в серое марево безнадежного труда; окликов мастера, верчений шестеренок станка, и прочего, тому подобного.

Отпусков нет в принципе. Чтобы хоть как то перевести дух, рабочий вынужден увольнятся, менять место работы, скитаться по стране.

В 1905—1906 годах владельцы предприятий выставляют за ворота значительное число рабочих, пытающихся протестовать, или же просто, как-то так по-человечески завязать диалог. Пролетарии пополняют мир криминала или «летучие отряды» боевиков-эсэров. Путь обратно, к высококвалифицированной производительной работе для них, попавших в черный список, невозможен. С 1916 года труд милитаризуется. Протесты запрещаются совершенно. Теперь рабочие уже не решаются отказываться от сверхурочных заказов, оставаясь на работе по 18 часов вполне официально.

Находятся ныне такие умные люди, которые провозглашают: рабочий должен трудится как можно больше, а как же иначе, по истечении какого-то времени, все станут безоблачно счастливы. Но, надо думать, что каждый человек на планете считает себя уникальной, неповторимой личностью, желает организовать для себя чудесную, полную приключений, испытаний и неожиданных поворотов, жизнь. Отношение к себе как к «кухаркиному сыну» (по определению императора Александра Третьего) или же сверчку, должному знать свой шесток, вызывает внутреннее напряжение, и готовность к масштабным социальным выступлениям.

Кроме того, экономика – вещь весьма парадоксальная. Если рабочие, крестьяне, только вкалывают «как карлы» день и ночь, то они практически не покупают промышленные товары (часы, мебель, красивую посуду, условно, деликатесы, вроде кофе и конфет, «выходную» одежду, книги, уж, наверное, Руссо-Балты), теряют интерес к чему-либо кроме простой еды, и рынок, без особого к тому основания, затоваривается. Это, естественно, ведет производство в целом, к серьезному кризису. Рабочий день разумной продолжительности, договороспособность сторон по вопросам заработной платы и соцзащиты, гуманное отношение к работникам – вот то, что могло предотвратить ужасающие потрясения столетней давности.

Православная Церковь. Накануне Революции паствой РПЦ являются 72% всего населения страны. Взамен на обильную финансовую помощь, государство поручает иерархам церкви ведение процарской пропаганды, формирование у населения «верноподданических чувств». Одним словом, РПЦ, увы, впадает в ересь филетизма (государстволюбия), и катастрофически теряет доверие у «простых» прихожан, чьи интересы она и должна была бы всячески отстаивать.

До того Русская Православная Церковь переносит два тяжелейших удара. Первый – сам момент ее появления на Руси, с подачи не вдохновенных пророков, монахов-пилигримов, проповедников, но князя и его вооруженной дружины. Второй – реформы патриарха Никона. Как то вдруг оказывается, что шесть с половиной веков люди молились и верили не так, как им надлежало. Христианская вера прижилась, стала всеобщей, пронизалась народной душой, обросла многочисленными устными и письменными преданиями. Можно было полагать уже даже, что владимирское крещение «огнем и мечом» – досадное недоразумение, в то время, когда (988 г.) распространилась весть, что Апокалипсис состоится в тысячелетие Рождества Христова; и, стало быть, перековку язычников в христиан следует ускорить всеми средствами, ради их же блага. Но …нет. Патриарх и государь, сколько-то посовещавшись между собой, снова делают все по-своему. Многие пуды преданных анафеме священных русских книг отправляются на костер.

Надо понимать, что обрядность имеет для людей Средневековья самое высокое значение. Исполнение ритуала в его изначальной версии кажется сродни, скажем так, управлению самолетом. Только тогда, когда пилот нажимает кнопки в соответствии всем инструкциям, аэроплан летит, и доставляет человека к месту назначения – в Рай. Многие люди, желающие спасения своей души, отходят от новейших предписаний, даже под страхом смертной казни. Иногда напряженность борьбы властей со своими, искренне верующими подданными достигает накала гонений еретиков (и действительных колдунов) инквизицией Испании. Всего в гарях погибают, за время правления «Тишайшего», Федора и царевны Софьи, двенадцать-пятнадцать тысяч древневеров. Петр Первый, в открывшемся уже Галантном веке, во многом облегчает участь этих гонимых, однако, облагает их двойным налогом и, по-прежнему, под страхом жестокого наказания воспрещает строить собственные храмы (и отправлять обряды в уже имеющихся). Вводится ряд государственных штрафов за непосещение исповеди, неподобающий вид при слушании службы, и т.п., взимаемых специально приставленным к храму «добрым человеком». Иерархам церкви полагается жалованье из казны. Если ранее низшее приходское духовенство было избирательным – прихожане выбирали из своей среды подходящего человека (обычно из духовных семей) и отправляли с грамотой «ставиться» местному архиерею, то теперь уже нет.

Полностью исчезает колоритное бродячее «крестцовое» духовенство – из настоятелей малых приходов, порою вольно промышляющих служением молебна на дому, благословением трапезы, чтением Сорокоуста, и пр. Духовный чин отныне жестко прикрепляется к месту служения. И, наконец, священник обязывается помогать правительству в сыске и уловлении тех, кто не одобряет деятельность царя, даже если это ведет к открытию священной тайны исповеди.

Монахам предписывается проживать в монастырях «неисходно», всякий выход за стены заведения (два, три часа) может произойти только лишь по письменному (с печатями) разрешению настоятеля.

Согласно «Духовному Регламенту» Петра Первого, создаются духовные училища семинарского (от лат. seminarium – рассадник) типа. Как проходит учеба потенциальных священников в подобных школах мы знаем, в частности, из книги Н. Г. Помяловского «Очерки бурсы».

Как закономерный результат, между паствой и пастырями встает стена отчуждения и непонимания. Духовенство замыкается в себе, не освежается притоком новых сил извне, становится просто таким лишь стремящимся выжить кланом.

В довершение всего (не без влияния деятельности П. Столыпина, очевидно) государство разрушает сельскую общину, по большому счету, являющуюся первоначальным источником нравственности и религиозности.

Именно как ветвь государства, РПЦ поддерживает непопулярную войну с (далеко еще не фашистской, вполне христианской) Германией, призывая народ непременно довести ее «до победного конца».

Перед Октябрьской Революцией, в России насчитываются 54 тысячи храмов. Но, главное, это люди. Прихожане, многие из которых прозябают в полной нищете, тусклых рабочих общежитиях, уходят от церкви. Впереди их ждет совсем другой культ.

Русские. Следует признать, общая принадлежность к этому этносу отнюдь не сглаживает противоречия между бедными и богатыми, образованными и неграмотными, дворянами, буржуазией, рабочими и крестьянами. Подобное возможно в странах Центральной Европы – Англии, Германии, Дании, Швейцарии… Немец-рабочий на собеседовании с капиталистом, от которого намеревается добиться улучшения условий труда, добавляет также нечто вроде: «Мы же с тобой оба солдаты, геноссе…». Это работает. В России слова «Мы – русские» практически ничего не значат. В течении многих веков российские цари присоединяли немалые территории. Жители новоприобретенных областей Империи при том (те, кто проиграл войну), по капризу монарха имеют свободы, возможности, в целом выше, нежели коренные жители центральных областей. Разбогатевший кавказский горец запросто может купить русскую девушку в свое пользование – совершенно порядочную – лишь бы у него были на то деньги.

Строго говоря, приобретать рабов имеют право только дворяне, либо же купцы высших гильдий. Но, при некотором желании все условности могут быть легко улажены с помощью посредников, передающих живой товар покупателю так сказать, «в услужение». Этноним «русский» (это даже не имя существительное, а прилагательное, или же притяжательное местоимение «ты чей будешь?») произносится пожалуй, с некоторым стыдом. Русские не помогают русским, исходя из такой причины как данная национальность, или же, по меньшей мере, не склонны предоставлять друг другу хоть какие-либо преференции; ведь в этой стране победители почитаются властителями менее побежденных.

Итак, то, что большинство жителей Российской Империи принадлежат к одной национальности, нисколько не препятствует началу Гражданской войны, и главное, последующему за ней Большому Террору. Славянство, «русскость» в данном случае – весьма рыхлая основа для построения крепкой государственности. Создание новой расы, практически с нуля, со своим центром притяжения (дальний аналог горы Сион), принципами взаимопомощи, самозащиты, общения с окружающим миром, с учетом ошибок всех прочих, считающих себя мессианскими, народов – вот потенциально интересный, новый социальный эксперимент.

Кадеты. Конституционно-демократическая партия в России начала двадцатого века (не путать с кадетами, воспитанниками средних военных училищ), она же «Партия Народной Свободы». Девиз: «Умение и труд на благо Родине». Основана в 1905 году, ее лидером, историком по образованию, Павлом Милюковым. Цитата: в случае избрания кадета министром внутренних дел, Милюков обещает ставить «гильотины на площадях и беспощадно расправляться со всеми, кто ведет борьбу против опирающегося на народное доверие правительства». Народ же российский, по мнению П.М. (кстати, весьма дорогого гостя в британском посольстве), желает прежде всего, продолжения войны с Германией.