Текст книги "Эльфийский бык – 2"

Глава 27. О том, что маму волновать не стоит

«Доктор, не молчите, скажите правду… почём я болен?»

Из диалога в одном коммерческом медицинском центре

Снимки получились так себе. Дело даже не в разбитом и опухшем Сашкином носе, который вполне себе гармонировал с парой свежих фингалов, отчего вид Его императорского Величества был далёк от величественного. Причем Император наотрез отказался уступать место, сказав, что момент исторический и требует высочайшего присутствия.

В знак расположения.

Благословения.

И всяческого высочайшего одобрения творящегося беспредела.

Так же дело было и не в нарядах.

Боярские смотрелись роскошно и выделялись на фоне черных костюмов охраны, а все вместе подчёркивали хрупкую красоту эльфийского платья. Хорошо получилось. Контрастно.

Лицо вот у Маруси было таким… заледеневшим.

Нехорошим.

И Таська, на сестру поглядывая, хмурилась. Но улыбку для снимка выдавила. И переделать бы, но… Иван сильно подозревал, что изобразить счастье с должным градусом достоверности не выйдет ни у кого.

Сойдет.

Пользуясь наличием сотовой связи, он сбросил снимки бабушке. И, подумав немного, в свою ленту тоже кинул. Вполне себе публичное заявление по нынешним-то временам.

«Моя прекрасная невеста».

Надпись тоже кривоватая, пошлая в своей обыкновенности, но в голову ничего больше не лезло. Ему ж не для красоты, а для дела.

– Да что случилось-то? – Сашка свистнул и в воздухе заклубился туман, превращаясь в коня. Тот тоже поглядел превопросительно.

– Случилось, – Бер посмотрел на брата, который не сводил взгляда с Сашки. – Ведагор… знакомься… это Александр…

– Да знакомы… кажется?

– Кажется, – подтвердил Александр и руку протянул. – Всё только кажется.

– Вот и я так подумал, – Ведагор руку пожал осторожно. – Значит… мальчик Саша из хорошей семьи?

– Хочешь сказать, что из плохой?

Бабушка не ответила…

А вот дядя трубку поднял и, раньше чем Иван успел произнести хоть слово, рявкнул:

– Чесменова я папой звать не буду!

– А… надо? – осторожненько поинтересовался Иван, уже понимая, что не стоит беспокоить дядю своими проблемами. У него явно что-то да случилось.

Раньше он подобного не позволял.

И при чем тут Чесменов?

Кто это вообще такой?

– А, Вань, это ты… – дядя разом успокоился. – Где матушка не знаешь?

– Матушка? А… бабушка… нет. Дозвониться не могу. Она вроде бы на море собиралась… или на воды…

– Вот и я дозвониться не могу, – тон дядюшки был мрачен. – Как ты?

Иван огляделся.

Посмотрел на дворец, что сиял и переливался в отдалении. На Сашку с фингалами. Бера, который что-то Таське втолковывал, явно успокаивая…

– Неплохо… в целом… я хочу о помолвке объявить… точнее по эльфийским обычаям я уже как бы объявил… хотелось бы еще по человеческим. Ну и просто предупредить, если оттуда звонить станут. А то у нас связь не всегда работает.

– Хоть кто-то предупреждает… – буркнул дядюшка. – Ладно… тебе жениться нельзя, помнишь?

– Жениться нельзя, – Иван посмотрел на Сашку, который старательно корчил рожи, явно что-то пытаясь сказать, но то ли корчил плохо, то ли физия порченная мешала пониманию, то ли Ивана природа обделила талантом царедворца, но понять высочайшую волю не выходило. – А помолвку можно… я снимок сброшу. И данные.

– Сильно надо?

– Очень. Дядя… – Иван запнулся. Как-то не привык он так вот, с просьбами. – Надо… чтобы все прошло и побыстрее. По закону. Чтоб ни один суд…

Потому что, чувствовалось, у Свириденко с судами жизни не даст.

– Влип?

– Не я. Но… я не отступлю.

Дядюшка крякнул.

И сказал:

– Приехать?

– Не знаю пока…

Сашка замотал головой и руками замахал.

– Не надо… сами попробуем.

Сашка закивал.

– Что у вас там творится? – вот теперь дядюшка явно заподозрил неладное.

– Да ничего особенного… землю вот пашем… сеем… растим всякое… разное… доброе… почти вечное… – Иван вовремя осознал, что говорить дядюшке про коноплю не стоит. Может понять превратно. – Сейчас вот в гости ездили… к соседям… скрипку слушали. С духовным гуру общались…

Таська кулак потерла.

– Мало я ему…

– Почти прозрели. Можно сказать, в процессе осознания своего места в мире. Так что всё у нас замечательно… ты только про помолвку не забудь. Хорошо? Я сейчас скину снимок…

И трубку положил раньше, чем дядюшка продолжил вопросы.

– Мне тоже скинь, – Сашка щупал переносицу. – Мама у меня очень любит чужую личную жизнь устраивать. Слушай, Бер, а может, и ты опомолвишься? Будет ей двойная радость… а вообще давайте к экипажу… и поедем. По дороге расскажете, что у вас там приключилось.

Ведагор появлению экипажа уже почти и не удивился.

И коню, который сам себя в экипаж впряг, при том сперва рассыпавшись туманом, затем собравшись воедино. После императора на козлах это совсем даже нормально выглядело.

Почти обыденно.

– Все-таки кого-то этот парень мне напоминает, – произнес Вадик презадумчиво, глядя вслед экипажу, который степенно выехал в ворота. А потом взял и исчез. – А вспомнить не могу… точно сходство есть, а с кем вот…

– Лучше не вспоминай.

Вадик кивнул.

А Ведагор поглядел на охрану.

– Надо будет задержаться в гостях. Деньков на пару.

– Здесь?

– Посмотрим. А что?

– Да… ничего. Просто… неприятно, будто воняет, а чем – не разберешь.

Тьмою. Но о том Ведагор говорить не стал.

– Потерпим… – Вадик замялся. – Тут еще… этот паренек на ставку бился. А такое чувство, что местные найдут повод отмазаться.

Ведагор хмыкнул. Конечно, с нынешним императором он был не так, чтобы знаком близко, но про особенности характера семейные многое от матушки слышал.

За ставку можно было не беспокоиться.

За местных… пожалуй, беспокоиться было уже поздно.

– Надо бы намекнуть, чтоб отправили…

– Намекну, – пообещал Ведагор. – И озабочусь.

Он поставил купол, а потом набрал матушку, весьма надеясь, что та не настолько глубоко под землёй, чтобы сигнал не прошёл. Не то, чтобы новости срочные были, но хотелось обсудить.

С кем-нибудь.

Да и…

– Доброго вечера, – трубку сняли после третьего гудка. – Есть минутка?

– Хоть все десять, – голос матушки звучал устало.

– Помощь?

– Да нет… жила заупрямилась. Тяну её, а она все норовит вглубь да в сторону. Что-то там земле не нравится. Так что отдыхаю пару дней и попробую прощупать. А ты как?

– Неплохо. Концерт тоже понравился.

– Бера видел?

– Видел.

– И как он?

– Жив, здоров и весел. Кушает, судя по размеру морды лица, тоже неплохо… дури меньше не стало, так что все в порядке.

– Как-то ты это слишком бодро говоришь, – насторожилась матушка.

Вот она-то Ведагора знала хорошо.

И радовало лишь то, что сейчас матушка находилась за пару сотен километров. Она и сейчас-то явно заволновалась, чувствуя, что от неё что-то да скрывают.

– Он с девушкой явился…

– Я думала, с Кошкиным пойдет.

– Кошкин тоже был. И тоже с девушкой… так я о чем, девушки хорошие. Особенно наша…

– Наша?

– Я так думаю, что да… более того, я вот думаю, надо бы узнать, кто там в роду старший…

Не считать же всерьез старшим того придурка в белой хламиде.

– …и договор заключить. Предварительный.

Матушка молчала.

– Пока не увели… понимаю, что младшенький у нас не самый лучший из вариантов, но если по сусекам поскребем, шахту какую на обзаведение выделим, в приданое так сказать, или там завод по производству тушенки пусть забирает, раз уж он её так любит.

– Ведагор?!

– Можно и землями, если так-то… или деньгами на худой конец. Я со своих личных готов выделить…

– Мне казалось, вы уже это переросли, – вздохнула матушка. – Здоровые лбы, а ведете себя как дети малые…

– Она ему нравится, – Ведагор перестал улыбаться. – Эта – действительно нравится. Даже больше… помнишь, ты ему когда-то велик купила… такой, красненький.

Матушка вздохнула.

– А я ещё подразнить решил, что это общий будет…

– Вот-вот… повзрослеть надо…

– Ага, – согласился Ведагор и нос пощупал, который ему в тот раз сломали, главное, не понять, как, потому что мелкий был мелким и слабым. А поди ж ты… – Так вот, он на эту свою Настю смотрит куда более выразительно, чем на тот велик. И девочка в самом деле хорошая. Но ситуация здесь… неоднозначная. Я наших дерну чуть… по юридическим вопросам. Но ты не переживай. До войны не дойдет.

Скорее всего.

Матушка молчала.

Напряженно так…

– И кто она?

– Из Вельяминовых… Анастасия. Я тебе фото скину, если хочешь.

– Вельяминовы, Вельяминовы… погоди, – голос матушки изменился. – Это не те ли Вельяминовы, которые когда-то сыры производили? И молоко еще…

– Про коров вроде Бер говорил.

– Если те… езжай и договаривайся. С шахтой не знаю, а вот завод, глядишь, и пригодится… а Беру намекни, что род у нас большой, славных парней в нём много… и некоторые соображают быстрее него.

– Мама?!

Почему-то подумалось, что этаким перспективам младшенький не обрадуется. С другой стороны… несчастный кот отравился, то ли валерьянкой, то ли стельками, и вместо романтического вечера получилось сидение получилась ночь в ветеринарке, едва ли не полный разрыв…

– Да и в целом спроси, нужна ли помощь… они гордые…

– Я чего-то не знаю?

– Да… старая история. Когда-то тесно связаны были, а в Смуту, которая после государя Ивана случилось, и разошлись пути-дороги… тогда многим досталось. И нашему роду тоже… как-то оно и вышло, что ссориться не ссорились, но и дружбу держать сил не хватило. А потом вовсе разбежались пути-дорожки, но… может, и зря. В общем… приглядись там.

– Пригляжусь.

– Погоди… а что там за мальчик этот? Саша?

– Из хорошей семьи? – уточнил Ведагор.

– Да.

– Поверь, мальчик действительно из хорошей семьи.

– А он его плохому не научит?

– Кто и кого? – Ведагор ненадолго задумался, поскольку еще недавно ответил бы на этот вопрос со всею определенностью. Но теперь испытывал некоторые сомнения. – Знаешь… мне кажется, что в этом случае речь идет скорее об обмене опытом.

– Как-то это…

Пугает.

Слегка.

Или нет?

Ведагор убрал телефон и, избавившись от сферы, поклонился Свириденко, который терпеливо ждал за гранью.

– Матушке звонил, – сказал Ведагор чистую правду. – Очень она у нас волнуется… как любая матушка.

Главное, чтоб не приезжала.

– Понимаю… хочу принести извинения за испорченный вечер… кто бы мог подумать, что всё обернется именно так…

Он.

Даже не думал – знал. Рассчитал и расчет явно оправдался.

– Вы всерьез полагаете, что от того клоуна будет толк? – Ведагор ненавидел такие вот игры, когда оба знают правду, но активно делают вид, что на самом деле ни о чём таком не догадываются. – Любая апелляция отменит и решение предыдущего суда, и все обязательства, выданные этим… как его? Гуру?

– Возможно… но апелляцию еще нужно подать. Дождаться рассмотрения… понимаю, что выглядит это довольно подло.

И не только выглядит.

– Но иных вариантов я не вижу…

– Что вам это даст?

– Время. И возможность. Знаете… пожалуй, я отвык от такой откровенности… но неужели Волотовы никогда не пользовались… удачно подвернувшимися возможностями?

Пользовались.

И даже создавали их. Все же история рода знала многое… и не всем из этого «многого» стоило бы гордиться.

– Чего вы добиваетесь? – поинтересовался Ведагор.

– Мне продадут земли. И ферму… и прочее. И не то, чтобы они так уж нужны… но у девушек не останется выбора. Они примут мое предложение.

Хрен тебе, а не предложение.

Если Волотов что-то понимал, то… Кошкин от своей девицы не отступится. Да и младшенький тоже… это даже не считая мальчика Саши, который во всю эту историю влез по уши и явно удовольствие получал.

Мама опять же.

Расстроится.

А нехорошо расстраивать маму.

Ведагор окинул Свириденко взглядом.

– Вы так смотрите…

– Просто прикидываю…

…насколько глубокую могилу придется копать. Волотовы, конечно, стараются закон не преступать без особой на то необходимости, но…

– Кстати, как ваше самочувствие? – поинтересовался Свириденко, явно ощутивший некоторую общую нездоровость интереса. – Лично меня подобные вечера несказанно выматывают…

– Чего вы хотите добиться?

– От вас? Сотрудничества… или принципиального согласия на оное.

– Боюсь… принципы рода не позволят…

– Не спешите отказываться, – а вот теперь Свириденко сбросил маску. Мертвый камень? Какой ещё камень может окружать мёртвого человека. – Возможно… весьма скоро вам понадобится… помощь… и будет печально, если наша с вами ссора на пустом, считай, месте приведёт к невозможности… дальнейшего сотрудничества…

И поклон отвесил.

– Вы когда отбываете?

– Собирался вечером, но теперь подумываю задержать на пару дней. Тут у вас гостиница будет?

– К чему гостиница? Дом огромен… и если вы опасаетесь внимания Офелии, то не стоит… я отошлю её. Признаю, моя девочка несколько избалована и не всегда ведёт себя так, как должно, но…

Даже мертвые кого-то да любят.

Это как раз Ведагору было понятно.

– Что ж… от приглашения отказываться не стану… воздух у вас тут хороший. Свежий… но я и вправду устал слегка. Так что прошу простить…

– Конечно.

– Кстати, ещё кое-что… тут дуэль была. И ваш человек проиграл мотоцикл…

– Я дам распоряжение. И проведу беседу… это, в конце концов, ни в какие ворота не лезет… устраивать драки…

– Дуэли.

– И дуэли тоже… но да, вы правы… слово надо держать. И соблюдать договоренности…

Неприятный человек.

И главное, довольно объемный… надо будет поинтересоваться, где в округе лопаты продают. Отпечатков силы в таких делах лучше не оставлять. Ведагор прихлопнул комара, присевшего на шею, и развернулся.

Ещё с младшеньким поговорить надо бы…

Глава 28. Где ведутся разговоры о будущем, но не всегда о светлом

Не держите зла. Держите питбуля и дробовик. И, главное, помните: никакой агрессии.

Наставления юным леди.

Маруся очнулась от телефонного звонка.

Всё было как в тумане, а звонок зазвенел и туман развеялся. Тот, что в голове.

– Да? – она ответила, благо, карета только-только выползала с территории поместья.

– Это было весьма невежливо, – раздался мягкий голос Свириденко.

– На хрен иди…

– И недостойно особы столь высокого происхождения.

– На хрен иди, – повторила Таська, отобрав телефон. А потом ткнула в кнопку, ставя на громкую связь. – Могу ещё повторить…

– Ругаться вы можете долго… но не лучше ли достигнуть компромисса?

С ним?

С…

Иван положил руки на плечи и тихо произнёс:

– Его здесь нет.

Нет.

Ни его, ни…

– Чего ты хочешь? – Маруся сама удивилась тому, до чего спокойно, отстраненно даже звучал её голос. Из-за рук на плечах? Или потому что она не одна?

Больше не одна.

– Меня в жёны? Анастасию?

Смешок.

И такой уверенный… но даже он не пробивает ледяного спокойствия.

– Хрустальная купель, – слова его слышат все, но и это тоже не пугает. Страха не осталось. Как и сомнений. – Сами по себе вы… просто забава. А нужна мне – Хрустальная купель… и завтра ты её отдашь.

– Нет.

– Подумай… во всяком случае, ты будешь знать, что ответить. Достаточно простого согласия. В конце концов, Вельяминовы никогда не нарушали данного слова.

И отключился.

А спокойствие никуда не делось.

Его хватило и на следующий звонок… Номер не определился. Маруся только руку протянула, но Таська сама ответила на вызов.

– Девочки… – этот бархатистый голос сложно было не узнать. – Я понимаю, что всё выглядит неоднозначно… и вам нечего бояться… совершенно нечего… я хочу встретиться и поговорить. Я уверен, что все наши разногласия…

Связь оборвалась.

Как вовремя. Всё же и вправду посылать человека во второй раз за один вечер как-то… невежливо, что ли.

– А давай его вовсе выкинем? – предложила Таська.

– Папеньку?

– Телефон…

– Телефон нельзя. Телефон нужен… наверное. Телефон дорогой.

Карета остановилась, чтобы впустить Сашку, и тот хлопнул по стенке, после чего карета тронулась.

– А ничего, что он так? Своим ходом… – Таська указала на стенку, в которую Сашка и стучал.

– Ничего. Он умный, довезет. А мне любопытно, чего у вас там случилось… водички хочешь? – Сашка достал бутылку, которую Марусе и сунул. – Водички попей… можешь матом покричать.

– Она леди…

– Да ладно, здесь все свои. Слышал бы ты, как порой маменька моя выражается… – он поёжился. – Так что все леди делают это… но лучше водички попей. Или водочки… но водочки нет… ну вы говорите, говорите.

– Папенька объявился, – мрачно произнесла Таська. – И теперь мы в жопе…

– Насколько всё плохо? – смеяться Сашка не стал, а вот бутылку с водой открыл. Маруся выпила и действительно стала легче.

Немного.

– Плохо, – произнесла она. – Очень… и боюсь, эльфы не помогут… там сложно всё. Он грозится маму признать… недееспособной. И права заявляет на род…

– Спокойно, – Сашка вскинул руки и потёр левую, слегка сбитую. – Давай выдохни и с самого начала.

– С самого? Ну, если с самого сначала… когда-то…

– Не так, чтобы давным-давно, но… – Таська перебила. – Извини, Марусь… у Вельяминовых есть одна особенность. Мы пару себе выбираем по душе. Любовь сил прибавляет. Помогает справиться со всем тут… и с Хрустальной купелью тоже… когда на двоих проклятье делишь, то его и не чувствуется. Сил-то в любой душе много, она же – часть Творца, искра его, и погасить её сложно. Если только сама погаснуть не решит…

Дрогнул мир вовне, и значит, тропа открылась.

– Когда же душа ранена… когда больно её или плохо, то и силы её тают. И тогда Купель начинает работать неправильно и тоже вытягивает.

– Логично, – согласился Сашка. – Но всё равно не понятно.

– Сейчас поймешь… хотя… Марусь, показать надо, а то оно всё равно же не поверят.

Надо.

И показать.

И рассказать. И подумать, что делать, потому что свою землю Маруся этим уродам не отдаст. И вообще пошли они на хрен!

Стоило выругаться, и стало легче…

– А ты куда влез? – поинтересовался Бер, сделавши вид, что не слышит.

Вот что значит хорошее воспитание. Ругаться сразу перехотелось.

– Я? – Сашка потрогал переносицу. – Да я вообще сидел… чаёк пить думал… с людьми общался.

– А потом нос сам собой раз и всё… знаю. У меня тоже бывает. Переносицу вправили? Не то войдёшь в историю с гордым прозвищем Кривоносого…

Сашка показал кулак.

И… Маруся рассмеялась.

А и вправду, чего плакать? Плакать смысла нет. Воевать надо.

Ну или хотя бы к войне готовиться.

– Сначала я про отца расскажу… – она сделала глоток воды. – Когда-то… хотя нет, не так. Матери у нас с Таськой разные… правда, мы их любим одинаково.

Таська кивнула.

– И растила нас фактически мама Василиса… тут её и считают нашей мамой так-то.

Стало тихо.

Слышно, как постукивают колёса по лунной дороге.

– Но меня родила Любима. Она из старшей ветви. Вот… в законном браке.

– А меня вне брака, – встряла Таська. – Извини, Марусь… просто убила бы, гада. Блин, почему я его не убила-то?

– Свидетелей много? – предположил Бер.

– Гад он и был… хотя сперва… мама говорила, что они долго встречались. Присматривалась. Он казался таким добрым и заботливым. Понимающим. Небогатым, нет, но… это не минус, скорее наоборот… после… после того, что с моей бабушкой случилось, мама боялась богатых и родовитых. А этот… он был рядом. Казался таким же, как она. Заботился. Помогал… убеждал… и мама согласилась выйти замуж. Она поверила, что нашла свою любовь.

– Деда уже умер. Он бы, может, и понял, и отговорил… хотя… если мы влюбляемся, то поздно отговаривать, – Таська стиснула платок в кулаке. – А он…

– Сволочью оказался. Но это выяснилось уже много позднее. Сперва он и старался, и в дела вникал. Начал переговоры вести. Контракты выгодные заключал. Деньги какие-то появились… затеял модернизацию и всё такое… а потом мама забеременела… и он исчез. Вдруг. В один день просто ушёл из дому и… она в полицию заявление подала. А там и выяснилось, кто он такой.

– Мошенник. Он кредитов набрал. Под залог земель и от маминого имени… она ведь доверенность написала. Как мужу. Потом стали копать, обнаружили других женщин, которых он обманывал. И маму тоже… маму Васю. Она влюбилась… ей так думалось. Она говорила, что всё как в тумане, что он твердил про ошибку, про… про то, что Любиму бросить не может, от ребенка не откажется… но маму Васю любит со страшной силой…

– У него как раз ментальный дар воздействия, – произнёс Иван спокойно. – Активный, хотя и не тот, чтобы на учёт становиться. Да и сам по себе весьма харизматичен. Даже сейчас. А уж раньше… добавь опыт.

Слабое оправдание.

Но… надо ли оправдываться? Точно не Марусе.

– Мама Вася сперва признаваться не хотела… – продолжила Таська, глядя в окно. – А потом стало ясно, что она в положении…

– А он исчез. Зато кредиторы… и некоторые не из банков, а от людей… в общем, тогда едва война не началась… пытались даже усадьбу спалить. Сабуровы… Сабуров помог. И Алёнкина мама… но она тоже тогда в положении была, а потому сил у неё не так, чтобы много оставалось… ну и местные поднялись. В общем, как-то оно уладилось.

– Только мама заболела… мама Любима.

– Она хороша, – поспешила уверить Таська. – Но уже проклятье приняла… точнее, это не совсем проклятье, скорее уж долг… обещание… обязанность рода? Всё сразу? Главное, деда ведь не стало… она ходила к Купели. Возвращалась… как-то пыталась, даже думали, что наладится, но… душа хрустнула… она и держалась, сколько могла.

– Но развод с этим уродом оформила сразу, – Маруся сжала кулак.

– И с мамой Васей они помирились…

– Как-то всё и наладилось. Его признали мёртвым… мама… мамы… особо не распространялись, но мама Вася рассказала. Потом, когда мы подросли. Как предупреждение.

Маруся кивнула. И добавила:

– А теперь он снова появился, сволочь!

– Появился, – подтвердил Иван, глядя на Сашку презадумчиво. Глаза того слегка заплыли, причем левый больше правого, и фиолетовая характерного вида кайма намекала, что ночь у Сашки тоже была бурной.

Нос распух.

И губа треснула.

– А теперь он утверждает, что это… аннулировал расторжение брака, – Бер щёлкнул пальцами. – А так вообще можно?

– Вообще-то можно, – Сашка аккуратно пощупал переносицу. – В исключительных случаях… скажем, когда человек по уважительной причине не смог явиться в суд… точнее здесь скорее… а когда он был признан умершим?

– Точно не скажу… но как-то сразу…

– Сразу не могли. Сначала человек объявляется без вести пропавшим. Вроде так, – произнес Сашка.

– Да! Мама сказала, что набегалась, доказывая, что он без вести пропавший. И что даже не думала, что получится. Но всё равно развелась на всякий случай.

– И тут всё упирается в документы, точнее в даты их. Случается, что порой человека считают без вести пропавшим, а он просто уехал… причем бывает, что супруг знает о местонахождении, но пользуется случаем. И тогда по возвращении человек подает заявление о восстановлении в правах. В том числе в брачных. И да, решение суда о разводе может быть отменено…

– То есть, он имеет право распоряжаться… как глава рода? – Маруся почувствовала, как закипает.

– Спокойно, – Иван взял руку. – Сначала необходимо понять, на каких условиях он в род перешёл. Вполне возможно, договор предусматривает ограничение в правах. Это часто делают, когда принимают кого-то… и если так, то прав распоряжаться имуществом рода у него не будет.

– А вот право подать на развод и потребовать долю нажитого в браке – будет, – произнес Бер.

– Это если апелляция не признает решение предыдущего суда незаконным, – Сашка потер переносицу. – Чешется, зараза… тут вообще ситуация такая, что можно в теории и так повернуть, и этак. Бумаги нужны… и адвокат хороший. Проклятье, я даже не знаю, кого посоветовать… на их месте я бы первым делом подписал бумаги о вассалитете. В отличие от слияния родов высочайшего разрешения не требуют, формальные основания имеются. У вас же долги и в целом род ослаб… в обмен на защиту и всё такое. И на правах главенствующего рода я бы наложил запрет на совершение внешних сделок, да и вообще остановил бы деятельность…

Маруся застонала.

– Поэтому нужно получить судебный запрет на вмешательство во внутренние дела рода… – Сашка вытащил телефон. – До окончания разбирательств. Это тоже возможно… и отменить его будет непросто.

И улыбнулся так, чуть криво, отчего разбитая губа лопнула, выпустив тонкую струйку крови.

– Только подумать надо, кому доверить дальнейшую возню…

– Послу, – Иван, до того молчавший, протянул руку. – Позволишь?

– Какому послу?

– Эльфийскому…

Сашку передернуло.

– Он же…

– Если подходить формально, то он приходится моему отцу троюродным братом по линии последнего бабушкиного мужа.

На Ивана посмотрели все. И Маруся с облегчением поняла, что не одна она не поняла. Иван же слегка смутился и пояснил:

– Не то, чтобы эльфы так уж за родство держались. Просто любят точность в определенных вопросах. Так вот… связи нет.

– Это потому что тропа, – пояснила Таська. – Сейчас выйдем и появится… должна… на сосне точно будет. А зачем нам посол?

– Он подскажет, кто из юристов справится. Он очень увлечен законами. Всякими… хобби такое… в общем, его и вправду выставили когда-то…

– Я знал! – воскликнул Сашка.

– …за склонность к сутяжничеству. Он постоянно подавал в суд. На соседей, на родных, на знакомых. Просто… не потому, что его права ущемляли, но из любви к искусству. И местное законодательство он изучил… думаю. Как и толковых законников. Так что… я наберу.

Сашка кивнул.

– Набери. А потом мне трубочку дай… я тоже наберу… может, не совсем толковых законников, но терпение у меня всё-таки не вечное. Нет, вот с виду приличные же люди, а то мотоцикл сопрут, то морду лица повредят, а то и вовсе каких-то свежевоскресших папенек подсунут… В общем, с вашими бы матушками переговорить… желательно, с обеими.

Маруся набрала воздуха.

И выдохнула.

– Вряд ли… получится.

– Почему?

– Это проще показать…

– Заодно и Хрустальную купель, – добавила Таська. – Что? Можно подумать, вам не интересно…