Текст книги "Прогулки с Хальсом"

Харлем, 26 августа 1666 года
Погребение

Арлетта ван дер Мер влетела в дом и спросила молоденькую служанку:

– Муж дома?

– Господин бургомистр в своем кабинете, – ответила служанка, делая реверанс.

Арлетта отдала девушке шляпу, подобрала подол платья и чуть ли ни бегом бросилась вверх по лестнице. Ворвалась в кабинет мужа и с порога заявила:

– Умер Франс Хальс!

Ее муж, красивый моложавый человек лет пятидесяти, медленно поднялся из-за стола.

– Откуда ты знаешь?

– От его жены, – ответила Арлетта. – Она несла в магистрат просьбу о помощи. Говорит, что денег в доме нет и хоронить мужа не на что.

Питер ван дер Мер густо покраснел. Какой позор! Старый друг его отца, человек, прославивший Харлем, умер, а его вдова не имеет средств не то что для жизни – для похорон!

– Надеюсь, ты привела ее с собой?

Арлетта удивленно передернула красивыми обнаженными плечами.

– Зачем? Пускай обращается куда положено!

Питер сдержал гнев. Арлетта очень молода, она не знает, какие отношения связывают его семью с семейством Хальсов.

– Ты могла бы избавить старую больную женщину от беготни по городу, – заметил он сдержанно.

– С какой стати? Только потому, что твой отец командовал отрядом, в котором служил ее муж? Ну, знаешь, это не основание… – Тут Арлетта осеклась, потому что Питер громко стукнул кулаком по столу. – Ну-ну, не буду, не буду, – зачастила она, успокаивающе выставив перед собой ладонь. – Я не то хотела сказать. Сам знаешь, старик не принимал ничьей помощи. Сколько раз ты посылал ему деньги, вспомни-ка? А он отправлял их обратно. Сидел в своей богадельне как сыч, никого не хотел видеть. – Арлетта снова пожала плечами. – И потом, Питер, почему ты должен решать чужие проблемы? У Франса Хальса двенадцать детей! Двенадцать! Почему они не помогали своему отцу?

– Вот и мне хотелось бы знать, почему? – процедил Питер сквозь зубы. Он снова сел за стол, подвинул к себе чистый лист и начал что-то писать.

Арлетта заглянула через плечо мужа.

– Ты собираешь совет городских попечителей? Вот как. Зачем?

– Чтобы организовать достойные похороны Франсу Хальсу, – ответил Питер, не отрываясь от своего занятия.

– Да, но зачем для этого собирать совет попечителей? – не отставала Арлетта. Она была моложе мужа на двадцать пять лет, он души не чаял в красавице жене и позволял ей куда больше, чем следовало. – В конце концов, ты бургомистр Харлема и можешь сам отдать все нужные распоряжения. Разумеется, ты устроишь похороны за свой счет… – Арлетта сделала паузу.

– Разумеется, – отозвался муж, продолжая писать. – Дело не в деньгах, милая. Для того чтобы похоронить Франса Хальса в соборе Святого Бавона, мне нужно разрешение совета попечителей.

Арлетта задохнулась от неожиданности.

– В соборе Святого Бавона? Знаешь, Питер, по-моему, это уже чересчур. Самые богатые люди города редко удостаиваются этой чести, а ты хочешь облагодетельствовать нищего старика!

Питер поднял голову. В его глазах сверкнул опасный огонек.

– Хорошо, хорошо, дело не в том, что он нищий, – быстро поправилась Арлетта. – Дорогой, по всему городу ходили слухи, что Франс Хальс проклят. Только не говори о сплетниках и завистниках! Лучше посмотри, когда он умер!

Питер удивленно поднял на нее глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Три шестерки, – многозначительно подсказала Арлетта. – Шестьсот шестьдесят шестой год. – Она перекрестилась. – Это число зверя, Питер. Знак сатаны. Говорят, что все художники отмечены его печатью…

– А как быть с ребенком твоей сестры, родившимся месяц назад? – перебил Питер. – Он тоже отмечен знаком зверя? А как быть с тысячью других детей, родившихся в этом году? Честное слово, мне стыдно за тебя, Арлетта. Ты молодая образованная женщина, а несешь такую чушь!

Арлетта обиделась.

– Ах, так? Ну что ж, поступай как знаешь! Мне всего лишь хотелось защитить твою репутацию! – Она задрала подбородок и выплыла из комнаты.

Питер запечатал приглашения, вызвал колокольчиком слугу и приказал разнести их членам городского совета.

Оставшись один, бургомистр прошелся по комнате, остановился перед портретом полковника ван дер Мера и заложил руки за спину. Хороший портрет, отец совсем как живой. В чем-то Арлетта права: эти художники – странный народ. Кажется, что в них от рождения заложен инстинкт саморазрушения. Взять, к примеру, Франса Хальса, старого друга его отца. Сколько денег он выбросил на ветер, прежде чем собрался с духом и попросил о помощи! Двести гульденов в год платил магистрат художнику, который за один портрет получал в десять раз больше. Правда, даже нищий Франс Хальс остался верен себе, передал пенсию жене и ушел в богадельню. Хороши его взрослые детишки, ни один не помог отцу. Муж старшей дочери и вовсе вовлек неимущего старика в одну из своих торговых авантюр и оставил его без годового содержания. Негодяй, мерзавец! Питер запыхтел от негодования. Сколько трудов он потратил, чтобы вернуть гордому старику потерянные двести гульденов! Арлетта права, он сотни раз посылал Франсу Хальсу деньги и столько же раз получал их обратно. Это уже не гордость, а какая-то непомерная гордыня!

Питер сел в кресло и задумался.

Похоже, что над художниками и вправду тяготеет злой рок. Питер ван Лар покончил жизнь самоубийством, а ведь какой талантливый был человек! Эркюль Сегхерст спился и умер под забором в буквальном смысле слова. Говорят, что в последнее время дела Рембрандта тоже идут далеко не блестяще. Давно умерла прелестная рыжеволосая Саския, утекло между пальцами богатое приданое, которое она принесла с собой. А шестью годами раньше умер разорившийся художник и кабатчик Ян Стен. Кто же так ведет дела, уважаемый господин Стен? Разве можно открывать широкий кредит каждому заезжему гуляке, уверяющему, что он художник? Кто научил вас такой странной арифметике – отнимать свое и прибавлять чужое?

Питер ван дер Мер просидел в мягком удобном кресле очень долго. Думал, вздыхал, сокрушенно качал красивой седеющей головой. Наконец в дверь постучали, и служанка доложила:

– К вам пришли члены совета, господин бургомистр.

Питер отогнал невеселые мысли. Прошлого не вернешь. Все, что можно сейчас сделать для умершего Франса Хальса, – достойно его похоронить. И Питер ван дер Мер решил любой ценой добиться от попечителей нужного разрешения, хотя прекрасно понимал: это будет тяжелый бой.

Он поднялся навстречу входящим людям в черных костюмах и сказал:

– Присаживайтесь, господа. Разговор будет долгий.

Разговор и вправду затянулся до глубокого вечера. На исходе четвертого часа Арлетта не выдержала неизвестности и подослала служанку к двери, послушать, о чем говорят. Служанка возвратилась перепуганная.

– Ругаются, – сообщила она громким шепотом. – Господин бургомистр говорит, что никого не выпустит, пока не подпишут какое-то разрешение, а господа кричат, что поселятся в его доме навечно!

Арлетта с досадой поджала губы. Так она и знала! Питер портит отношения с богатыми влиятельными людьми и ради кого? Смешно сказать, ради обнищавшего, почти забытого художника. К тому же еще и мертвого!

– Госпожа, мне готовить гостевые комнаты? – робко спросила служанка.

Арлетта посмотрела на нее непонимающим взглядом, а потом зажмурилась и быстро пробормотала коротенькую молитву.

– Надеюсь, все обойдется, – сказала она. И добавила: – Помоги нам, Боже!

Бог помог. Глубокой ночью ворчавшие попечители наконец разошлись по домам, а Питер ван дер Мер с удовлетворением разгладил изрядно помятую бумагу. Бой выигран.

Франс Хальс был похоронен со всеми почестями в соборе Святого Бавона на центральной площади Харлема. Такой чести удостаивались только самые выдающиеся горожане. На площади немедленно собралась толпа, привлеченная пышным зрелищем, и один зевака спросил у другого:

– Кого хоронят?

– Какого-то Хальса, – ответил его сосед.

– Это кто ж такой? – удивился зевака.

Сосед поскреб затылок, и кто-то в толпе неуверенно ответил:

– Кажись, бывший художник.

Ударил колокол, и гроб, покрытый флагом с городским гербом, медленно внесли в распахнутые двери собора. Круг земной жизни Франса Хальса замкнулся.

Глава 29

Москва, конец декабря 2007 года

Антон возвращался домой. Город был разукрашен праздничными елочными гирляндами и цветными фонариками, а морозный воздух вкусно пах апельсинами. Он вошел в кабинку лифта, немного поколебался и нажал на кнопку пятого этажа. Хватит терять время даром, его осталось не так уж много. Каких-нибудь десять лет. Не раздумывая, он нажал кнопку звонка знакомой двери. В коридоре послышался звук шагов.

– Вы к кому? – спросила немолодая ухоженная дама в строгом костюме и мягких домашних тапочках.

Из глубины коридора выглядывал крупный полный мужчина, видимо, муж.

– Я бы хотел увидеть Лену, – сказал Антон.

Лицо женщины окаменело.

– Она здесь больше не живет.

Женщина попыталась захлопнуть дверь, но Антон удержал ее.

– Наверное, вы тетя Лены, да?

– И что? – настороженно спросила женщина.

Мужчина подошел и остановился рядом с женой, не сводя с Антона пристального взгляда.

– Ничего, – ответил Антон спокойно. – Лена мне рассказывала о вас.

– Большая честь!

Антон ничего не понял. Что произошло?

– Вы не подскажете, где мне ее найти? – спросил он.

– Не подскажу! – отрезала женщина. – Я вам не справочное бюро!

Она снова попыталась захлопнуть дверь, но Антон разозлился и подставил ногу. Женщина вспыхнула:

– Прекратите хулиганить, нам тут уголовники не нужны! Убирайтесь, или я вызову охрану!

– Зачем? – удивился Антон. Он не понял, при чем тут уголовники. – Разве я вам угрожаю? Скажите, где найти Лену, и я сейчас же уйду…

Тут мужчина, до сих пор державшийся за спиной жены, неожиданно шагнул вперед и толкнул в грудь незваного гостя. Антон отшатнулся, и дверь немедленно захлопнулась. Он снова нажал на звонок, но хозяева успели отключить звук. Антон еще немного постоял перед дверью, приклеившись пальцем к умершей кнопке, а потом спустился на первый этаж и расспросил консьержа.

Лену выставили примерно две недели назад. Тетка спустила с лестницы чемоданы племянницы и запретила ей появляться в доме. Консьерж вызвал такси, только куда она направилась, сказать не мог.

Антон вернулся в свою квартиру. Жгучая тревога и недоумение рвали его на части. Что произошло за время его отсутствия? Почему Лену выгнали из квартиры? И самое главное, где она сейчас? Как ее найти? Антон разложил по полочкам все, что знал о Ленке. Имя, отчество, фамилия. Что еще? Она учится в какой-то финансовой академии на третьем курсе. Полное название института ему неизвестно, адрес тоже. Даже станцию метро и то не знает. Блеск. Что делать, что делать? Он заставил себя успокоиться, сосредоточился и обдумал проблему.

Нужно нанять частного детектива и зарядить его на поиск нужной студентки. Нет, нужно нанять не одного, а десять детективов, чтобы найти Ленку как можно скорее. И пообещать нашедшему хороший бонус.

Так Антон и поступил. Детективы приступили к работе, воодушевленные призовым фондом в три тысячи долларов, а Антон вернулся домой и сел за компьютер. Теперь он точно знал свой срок и дорожил каждой отпущенной минутой.

Шли дни. Днем Антона высасывала работа, ночью он долго лежал без сна и смотрел в темный потолок. Тикали часы, напоминая об уходящей жизни, минуты складывались в часы, а часы – в сутки, которые приходилось отнимать от десяти лет. Через день еще одни. Потом еще одни. Результат получался печальным.

Утром тридцать первого декабря позвонил один из сыщиков и попросил Антона приехать. Антон торопливо оделся, сунул в карман конверт с призовым фондом и помчался на встречу.

Сыщик ждал его у ворот известного московского института. Антон припарковал машину на свободном пятачке и бросился к нему.

– Кажется, она, – сказал детектив. – Занятия закончатся через пятнадцать минут, я хотел, чтобы вы сами убедились.

Антон достал из кармана конверт с деньгами и протянул детективу. Тот посмотрел на клиента с недоумением:

– А вдруг не она?

– Она, она! – уверенно ответил Антон. Он захватил деньги потому, что это давало лишний шанс на удачу. Какие могут быть совпадения, если человек готов расплатиться? Сыщик нерешительно смотрел на конверт, и Антон сердито сунул конверт ему в руки: – Берите, а то передумаю!

Сыщик спрятал деньги в карман.

– Я пока не стану их тратить. Если произошла ошибка, позвоните мне…

– Слушайте, шли бы вы отсюда, – перебил Антон. Любые намеки на возможную ошибку действовали на него как красная тряпка на быка.

Сыщик пожал плечами, бросил на клиента снисходительный взгляд, поздравил с наступающим праздником и удалился. Антон взглянул на часы. До конца занятий оставалось десять минут.

Тут он сообразил, что явился на встречу с пустыми руками, и заметался по окрестностям в поисках цветочного ларька. Ему хотелось купить Ленке что-нибудь дико экстравагантное, например, живую орхидею. Мечты разбились о грубую реальность: ничего дико толстого ближайший цветочный ларек предложить не мог. Антон купил букет желтых хризантем с тревожным острым запахом, вернулся на прежнюю позицию и стал ждать.

Сердце гулко отстукивало секунды, время тянулось невыносимо. Наконец из ворот академии показались какие-то молодые люди. Студенты шли группами, дурачились, прятались друг за друга, швырялись снежками… Антон быстро пробегал глазами по смеющимся лицам и вновь тревожно вглядывался в ворота, боясь пропустить знакомую фигурку в коротенькой курточке с пышным лисьим воротником.

Ленку он увидел сразу. Антон стоял на том же месте, отбрасывал ту же тень, но что-то изменилось. Плоский черно-белый мир, который окружал его до сегодняшнего дня, внезапно обрел объем, глубину, краски и стал… настоящим. Морозный воздух пах апельсинами, тени ложились на снег расползающимися серыми пятнами, снежинки падали на ресницы, таяли и стекали по лицу, как дождевые капли. Все это существовало на самом деле, все это можно было увидеть, пощупать, обонять… Сколько сил потрачено на погоню за миражом, сколько сказано ненужных слов, сколько совершено глупых поступков! А истина, оказывается, все время была внутри, и заключалась она в чувствах, а вовсе не в словах! Неужели это такая уж сложная и парадоксальная мысль, учитывая, как коротка наша жизнь в мире, где мамонтово дерево живет две тысячи лет, а галапагосская черепаха может протянуть тысячу?

– Лена!

Лена вздрогнула и остановилась. Человек с большим букетом желтых хризантем выглядел тенью бывшего писателя Азарова. Антон сильно похудел и немного постарел, но все равно сердце Лены в груди ударило гулким молотом.

Антон шагнул вперед. Молодой человек, шедший рядом с Леной, остановился, не сводя с незнакомца пристального взгляда.

«Лена не одна. Что это значит? Неужели я опоздал? Тогда зачем она приходила в больницу? – забились тревожные мысли. – Глупый вопрос. Хотела убедиться, что все в порядке, только и всего. Поэтому она приходила каждый день?» – не сдавался внутренний голос.

Антон немного приободрился. Молодой человек, вполголоса посовещавшись с Леной, медленно побрел прочь. Антон подошел к Лене и протянул букет, не отрывая взгляд от родного лица. Она почти не изменилась, только глаза стали другими. Теперь это были спокойные, немного печальные глаза взрослого человека.

– Привет, – сказал Антон.

– Привет, – отозвалась Лена и улыбнулась тепло и открыто. – Тебя уже выписали? Здорово.

– Да. – Антон круто оглянулся на молодого человека. – Кто это был?

– Это мой друг Валера Рудин. Помнишь, я тебе о нем говорила?

Антон неуверенно кивнул. Как понимать слово «друг»? Нынешняя молодежь обозначает им самый широкий диапазон отношений!

– Может, я не вовремя? – пробормотал он.

Глаза Лены слегка помрачнели, но тон остался по-прежнему ровным и приветливым:

– Почему не вовремя? Вовремя. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Антон. Разговор заходил в тупик, и он отчаянно искал выход. – А как твои дела?

– Нормально.

Они замолчали. Студентки, проходившие мимо, с любопытством поглядывали на них. Одна девушка тронула Лену за рукав и спросила:

– Не хочешь сходить в «Макдоналдс»?

– Идите, я догоню, – отозвалась Лена.

Антон подавил тяжелый вздох. Все складывалось совсем не так, как он представлял. Может, он и вправду опоздал?

– Почему тебя выгнали из квартиры? Что случилось? – спросил он угрюмо.

– Потому что я попала в историю, – отозвалась Лена. – Так моя тетушка обозначает роль свидетеля в уголовном деле. Когда она давала мне ключи, то предупредила – никаких историй. А я не оправдала. – Лена засмеялась. – Племянница Цезаря должна быть выше криминальных разборок. Что поделаешь?

– Где ты живешь? – спросил Антон. Почему-то он боялся задавать этот вопрос. Вдруг сейчас выяснится нечто такое, что отравит наступающий праздник на десять лет вперед?

– Валера помог мне снять квартиру, – просто ответила Лена. – А после Нового года я перееду в общежитие.

– Понятно. – Антон искал нужные слова и боялся, что Лена уйдет раньше, чем он сообразит, о чем говорить дальше. – Хорошо, что я тебя нашел. Представляешь, какой идиот, не удосужился узнать даже название твоего института!

– Ты меня искал? – удивилась Лена. – Я думала, что ты взял мои координаты у следователя!

Антон стукнул себя по голове. Кретин! Почему он не сообразил об этом раньше? Лена рассмеялась.

– Знаешь, я не жалею, – вдруг сказал Антон. – За эти пять дней я понял одну важную вещь. Если я тебя не найду, то и жить не стоит.

Лена быстро взглянула на него и тут же снова опустила глаза.

– Ответь что-нибудь, – попросил Антон. – Ну хоть к черту меня пошли… – Он взял в ладони ее щеки. – Ты что, плачешь? Прекрати немедленно, а то я тоже разревусь. Представляешь картинку?

Лена всхлипнула, обхватила Антона руками и уткнулась лицом в его плечо. Антон незаметно коснулся губами ее душистых волос.

– Я думала, что мы больше не увидимся, – глухо проговорила Лена.

– Ну конечно! – откликнулся Антон. – Я тебе еще надоем за десять лет!

Лена испуганно подняла на него влажный взгляд.

– Может, я хочу, чтобы ты надоедал мне гораздо дольше! Антон, ты от меня что-то скрываешь? Почему за десять лет? Возникли какие-то осложнения, да?

– Я сказал «десять лет»? – удивился Антон, вытирая ее мокрые щеки. – Просто оговорился, и все. Врачи говорят, что я теперь как новенький.

– Правда?

– Сама спросишь, – пообещал Антон. – Давай-ка быстренько заберем твои вещи и поедем по магазинам. Дома пустой холодильник, а сегодня, между прочим, Новый год.

Лена не отрываясь смотрела на него.

– Ты правда этого хочешь? – прошептала она.

Антон посмотрел в ее глаза и нашел там именно то, что искал. Это нельзя было объяснить словами. Это можно было только почувствовать, а значит, это была истина. Он заглянул в свое сердце и ощутил, что оно полно теплой тяжестью, как яблоневый прутик из далекого детства. Прут отклонился и указал, где скрыта живая вода. Круг замкнулся.

– Я очень этого хочу, – ответил Антон.

Они обнялись и пошли к машине.