Текст книги "Не целуй невесту"

И это все, чего я хочу. Еще раз.

Последний раз.

Всегда хочется сделать что-то в последний раз, когда отказываешься от этого. Насладиться моментом напоследок.

Наши губы мягко соприкасаются, то отпуская друг друга, то снова встречаясь для еще одного быстрого поцелуя. И еще одного. И еще одного. Наконец, я поднимаю руку, чтобы обхватить щеку Скайлар ладонью, и тихий стон, который вырывается из ее горла, говорит мне, что она хочет продолжения так же сильно, как и я. Углубив поцелуй, я провожу языком по ее зубам – ненавязчиво спрашиваю разрешения. Ее губы распахиваются навстречу моему рту, дыхание замирает. Наши языки соприкасаются, танцуют, и, черт возьми, клянусь, под моими закрытыми веками вспыхивают фейерверки. Я кладу руку на затылок Скайлар, притягивая ее ближе, целуя глубже. Ее рука медленно продвигается вверх по центру моей обнаженной груди и мягко ложится мне на горло, имитируя мое собственное прикосновение.

Ее бедра сжимаются вокруг меня, и я захватываю ее ногу свободной рукой и поднимаю ее выше по своей талии.

Черт, я хочу ее.

И, черт возьми, она хочет меня.

Но я не могу.

Неохотно я отстраняюсь, аккуратно высвобождаюсь из объятий Скайлар и встаю.

Она моргает, глядя на меня, и ее слегка приоткрытые губы блестят от влаги после нашего поцелуя.

Слишком заманчиво.

Если я зайду дальше, то не остановлюсь.

Протянув мне рубашку, Скайлар смотрит, как я ее надеваю, а затем мы молча поднимаемся наверх. Мы останавливаемся перед дверью ее спальни, и она выжидающе смотрит на меня своими большими глазами и манит сладкими губами.

– Это произошло в последний раз, – говорю я. – Я больше не буду тебя целовать. Так не пойдет. Мы друзья, и я не хочу разрушать это.

– Хорошо, Лаки, – шепчет она, а затем поднимается на цыпочки и нежно, быстро прижимается губами к моим.

Я не отстраняюсь. Стою вплотную к ней. Достаточно близко, чтобы снова поцеловать ее.

– Что ты делаешь, Искорка?

– Ты не сказал, что я не могу поцеловать тебя в последний раз.

Нет. Я не собираюсь увлекаться игривым подшучиванием, которое обычно люблю. Я слишком близок к пламени. Не говоря уже о том, что я слишком близок к ее спальне.

– Я говорю это сейчас, – качаю я головой. – Больше никаких поцелуев. И никаких прикосновений.

Мой член дергается в штанах в знак протеста. Сердце сжимается.

– Ладно, – кивает Скайлар, пристально глядя мне в глаза.

Она говорит это так, как будто не до конца мне верит.

Отвернувшись от нее и направляясь в свою комнату, я тоже не верю себе.

Глава 25
Скайлар

– Как провела выходные? – спрашивает Меган, когда мы направляемся к школьному стадиону. – Я не получила от тебя ни словечка после того, как ты пропустила наше двойное свидание.

Каждый понедельник мы на физкультуре обсуждаем, как провели выходные. И неважно, виделись мы или нет – мы все равно подведем итоги.

– Я ничего не пропускала. Я вообще не давала тебе разрешения устраивать мне свидание с Карсоном, – холодный воздух обжигает мне лицо. Начиная со следующей недели, уроки физкультуры больше не будут проходить на открытом воздухе, и я не могу дождаться этого момента.

– Если я не попытаюсь устроить твою жизнь, ты навсегда останешься одинокой. Замужней, но не замужем, – шутит она. – Только ты можешь быть замужней и холостой одновременно.

– И не говори. Может ли моя жизнь стать еще более странной?

– Сомневаюсь.

Когда мы огибаем поворот дорожки, сила привычки заставляет меня бросить взгляд на дом, где Джуд недавно работал. Бабочки дико трепетали в моей груди каждый раз, когда я видела этот дом или проходила мимо него. Но теперь я чувствую пустоту одиночества, потому что Джуда больше нет рядом. Вместе с командой он теперь трудится на другом участке в нескольких милях отсюда. Мне нравилось, что он работает так близко от школы, хотя мы и воздерживались от разговоров друг с другом, чтобы не давать пищу сплетникам.

– Подвал в доме Джуда затопило в субботу, так что мы потратили весь день на уборку. Я стояла по щиколотку в воде и убирала ее с помощью моющего пылесоса. Мои ноги так замерзли, что я не чувствовала пальцев.

– Посмотри, какой ты стала хозяюшкой!

– Затем, в тот же вечер, мы смотрели фильм, и я впервые за много лет попробовала кусочек попкорна, а тот застрял у меня в горле. У меня случилась сильная паническая атака, и я превратилась в буквальном смысле в блюющего фриказоида, сидя на полу в ванной.

– Боже мой, Скайлар. Скажи мне, что это неправда.

– Правда. Это было ужасно. Я задыхалась, плакала и искренне верила, что умру, – меня тошнит от одной мысли об этом. Как неловко.

– Я не уверена, что можно умереть из-за попкорна.

– Можно умереть от чего угодно.

– Ладно, ладно… – но она не убеждена.

– В любом случае это было унизительно, но Джуд вел себя очень мило. На следующий день он взял меня с собой в гости к тете и дяде.

– Подруга, ты уже живешь семейной жизнью на полную катушку.

Я смеюсь и засовываю руки в передний карман толстовки.

– Я знаю, но что это за жизнь?

– Понятия не имею, но я надеюсь, что в ней происходит что-то хорошее.

Мой пульс учащается при одной мысли обо всем хорошем.

– Я как раз хотела рассказать тебе об этом.

– Ну так говори быстрее, девчуля!

– Его тете и дяде за семьдесят, и они очень классные. Его тетя подарила мне футболку, которую она когда-то приобрела в Вудстоке. На том самом Вудстокском рок-фестивале. Без балды, Мэгс, я полезла в Интернет, когда вернулась домой, и увидела, что кто-то продает точно такую же на электронном аукционе за шесть тысяч долларов.

– Да ладно! – она поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами.

– Я серьезно.

– Это же полное безумие. Откуда она вообще узнала, что ты с ума сходишь по винтажным футболкам?

– По ее словам, Джуд все время говорит обо мне. Она так и сказала. Что он говорит обо мне без остановки.

– Боже-е-е… Что происходит?!

– Подожди, это еще не все.

– Дамы, к тому времени, как вы пройдете один круг, наступит весна. Прибавьте темп! – кричит нам миссис Стивенс.

Мы одновременно закатываем глаза.

– Я не могу идти быстрее, – стонет Меган. – По-моему, в субботу вечером я растянула влагалище.

Чтобы продемонстрировать это, она при ходьбе поднимает колени неестественно высоко.

– Боже мой, что?! – даже не знаю, должна ли я ужасаться, удивляться или ревновать.

Она поворачивается ко мне с широкой улыбкой чеширского кота.

– Эрик решил зажечь по полной. Мы занимались сексом семь раз.

– За одну ночь?! – в ужасе. Я в ужасе.

– Да. Он постепенно выбирается из своего панциря и еще ни разу меня не разочаровал.

– Так, это не очень хорошее сравнение. Теперь я представляю, как член вылезает из панциря черепахи, и это совсем не сексуально.

– Прекрати думать о члене моего мужчины, Скайлар! – шутит Меган. – А то на кусочки тебя порежу!

– Поверь мне, я уже прогнала это видение.

У меня болит таз при одной мысли о сексе семь раз подряд. Интересно, распределили ли они это на целые сутки или умудрились каким-то образом провернуть все за два-три часа.

Лучше не буду вдаваться в подробности.

– Я все еще жду продолжения рассказа про твои выходные, – настаивает Меган. – Твоя одержимость старой одеждой великолепна, но я надеюсь, что это еще не все.

Мой поцелуй с Джудом, вероятно, покажется Меган чем-то несущественным по сравнению с их с Эриком сексолимпийскими играми. Но для меня этот поцелуй был потрясающим. Я не спала всю ночь, прокручивая в голове наш поцелуй, наслаждаясь ощущением от прикосновения губ Джуда… какими мягкими и полными они были. Его тело, однако, было каким угодно, только не мягким. Он состоял сплошь из твердых мышц и татуировок, когда я массировала его спину. И обнимать его сзади было потрясающе. Я не чувствовала себя зажатой или пойманной в ловушку – я чувствовала себя в безопасности. А еще то, как он ласкал меня руками… то, как он двигал своими пальцами между моими, медленно и мягко…

Но выражение его глаз перед тем, как мы пожелали друг другу спокойной ночи, сказало мне все. В глазах Джуда пылала горячая, сильная страсть, а потом его пристальный взгляд медленно переместился на мои губы. И он облизал свои губы, прежде чем уйти и оставить меня с колотящимся сердцем и дрожащими коленями.

Но каким бы романтичным все это ни было, это также напугало меня. Мне не следовало так заводиться, и прошлым вечером Джуд сказал правильные слова. Мы не должны целоваться и прикасаться друг к другу. Мы – друзья. Соседи по дому с разницей в возрасте более десяти лет. Мы не договаривались заниматься сексом по дружбе.

Пересечение этой черты может очень, очень усложнить и запутать наши отношения, и больше всего меня пугает, что Джуд захочет развестись со мной до того, как я поправлюсь и налажу свою жизнь.

Я не могу так рисковать.

– Скайлар, ты тут? – нетерпеливо зовет Меган.

Я крепко задумалась. Даже не знаю, хочу ли я делиться нашими с Джудом личными моментами с Меган. Я хочу держать их внутри, хранить как сокровище, в безопасности, рядом с сердцем.

– Ничего больше не случилось, – говорю я небрежно. – Мы начали смотреть «Офис». Ты была права, он очень смешной.

Меган останавливается и хватает меня за руку.

– Серьезно? Это не то, что ты собиралась мне сказать.

– Это то… – мы обе подпрыгиваем, когда резкий свист пронзает наши уши.

– Дамы! Если вы не сдвинетесь с места, я оставлю вас бегать по этой дорожке после уроков!

Фу.

– Не лги мне, Скайлар, – говорит Меган, когда мы начинаем быстро шагать под пристальным взглядом миссис Стивенс. – Что ты мне не договариваешь?

– Ничего…

– Я только что призналась тебе, что моя вагина буквально растерзана после семи раундов секса. Мы должны делиться друг с другом всем. Хорошим, плохим и уродливым.

– Ты права, – со вздохом признаю я. – Я просто в замешательстве. Не знаю, хочу ли говорить об этом.

– Давай поговорим, и ты выйдешь из замешательства. Я отлично умею решать проблемы.

Пытаясь сдержать смешок-фырканье, я сдаюсь. Меган не отстанет, если решит, что я утаиваю от нее что-то.

Я невольно начинаю идти быстрее, пока выкладываю все Меган. Все, что рассказала мне тетя Джуд, и про массаж спины, и про сексуальные объятия, и про поцелуй. Я будто заново проживаю эти волнительные моменты. Надеюсь, Меган решит, что я больше взволнована ситуацией, чем тем, что она разглядит множество терзающих меня эмоций.

– Святые подштанники, Скайлар! Вот это страсти у вас там бушуют.

– И не говори. А Джуд еще и заявил, что мы больше не будем целоваться, хотя сам так и дымился от желания.

– Я тоже этого не понимаю. Как ты думаешь, он игрок? Может, ему нравится играть с тобой в кошки-мышки?

Она задает вопрос, который интересует и меня.

– Я размышляла об этом, – задумчиво отвечаю я. – И, честно говоря, на самом деле мне так не кажется. Я не видела никаких намеков на то, что он игрок. Я думаю, он испытывает то же, что и я, – удивление, что возникло… – я изо всех сил пытаюсь подобрать правильное слово. – Притяжение между нами.

– Ну, вы оба симпатичные.

– Прекрати, – говорю я, глядя себе под ноги.

– Это правда. Он чертовски сексуален. Ты очаровательна и прекрасна. У вас получатся очень симпатичные малыши.

Я смеюсь, думая о тете Сьюзи, которая тоже советовала нам завести ребенка, и странная боль пронзает мою челюсть. Я чувствовала ее несколько раз за последние недели, и она не проходит.

– Даже не знаю, что делать и как быть, – отвечаю я, потирая щеку. – Я не ожидала оказаться в таком положении.

– Ты ощущаешь себя в безопасности? – спрашивает Меган, и ее тон становится серьезным. – Ведь ты живешь в доме взрослого чувака и по закону замужем за ним. Ты практически принадлежишь ему. Может, тебе лучше уйти?

«И куда?» – хочу я задать вопрос, но мне слишком стыдно признаться, что я, вероятно, в конечном итоге буду жить в своей машине.

– Я не чувствую себя некомфортно или небезопасно рядом с ним. В нем нет ничего угрожающего или подозрительного. И я ему не принадлежу. Я никогда не замечала за ним замашек собственника. Между нами просто дружеские отношения, совершенно платонические намерения, а теперь вот возникло это неожиданное притяжение. Это больше, чем просто физическое влечение. Это трудно объяснить.

– Боже, Скайлар. Только не говори мне, что ты в него влюбляешься, – нотка жалости в ее голосе раздражает меня. Я не маленькая влюбленная девочка, падающая в обморок из-за того, кто для нее недосягаем.

Ведь так?

– Я не влюбляюсь, – быстро отвечаю я.

– Но ты хочешь, чтобы между вами что-то произошло? Типа секс по дружбе? Я имею в виду, почему бы и нет? – Меган пожимает плечами. – Вы оба взрослые люди. В этом нет ничего плохого.

– Не знаю… Думаю, я бы не возражала, если бы мы оба этого захотели.

Секс по дружбе не испортил бы наши отношения на корню, но я все еще беспокоюсь, что если что-то пойдет не так, Джуд может сразу выгнать меня из дома.

– На твоем месте я бы перестала попусту ломать голову. Просто смирись. Если он флиртует с тобой, флиртуй в ответ. Не дразни его, но прощупывай почву. Думай об этом как о получении опыта. Не похоже, чтобы он стеснялся в спальне, если ты понимаешь, к чему я клоню. Это твой выпускной год, тебе следует веселиться. Как только мы окончим школу, нам придется повзрослеть.

– Ты права.

– Видишь? – говорит Меган, обнимая меня за плечи. – Я отлично умею решать проблемы.

Глава 26
Скайлар

– После того, как ты опубликовала фотографии тех новых симпатичных кружек с вдохновляющими надписями, у нас прибавилось пятьдесят подписчиков. И это лишь за выходные! – радостно сообщает Ребекка. – Отличная работа!

– Я видела, – отвечаю я с гордой улыбкой. – И продолжаю проверять статистику. Людям понравились эти кружки.

– Это точно. Сегодня пришли уже два покупателя и купили несколько штук для себя и на подарки.

Ребекка прислоняется к прилавку.

– Я тут кое о чем подумала и, кажется, готова сделать решительный шаг.

– Да? – меня переполняет любопытство.

– С тех пор, как ты начала публиковать фотографии, я получаю много запросов из других городов на онлайн-заказы. Это потребует больших перемен в работе: мне придется упаковывать и отправлять товары, но я думаю, что это откроет совершенно новый путь продаж.

– Ух, ты! Это отличная идея, – я просматриваю витрины. – Не обязательно даже все товары делать доступными для покупки онлайн. Некоторые из них может быть трудно отправить по почте.

– Верно, – хмурится Ребекка. – Наверное, нам придется исключить некоторые товары. Как, например, это, – она указывает на красивую лампу из цветного стекла. – Она слишком хрупкая для пересылки по почте.

– На мой взгляд, если отказаться от пересылки чего-то слишком большого и хрупкого, в остальном все будет в порядке. Я помогу тебе чем смогу.

– Ты просто сокровище! На этой неделе я дополнительно поищу информацию, а в среду встречаюсь с новым веб-дизайнером. Я договорилась о встрече во второй половине дня, так что ты сможешь присутствовать.

Моя первая деловая встреча! Я пытаюсь скрыть волнение, поправляя визитные карточки в маленькой подставке рядом с кассой.

– Я приду, – отвечаю я.

На мгновение Ребекка задерживает взгляд на мне, и я гадаю, не показалось ли ей, что я проявила недостаточно интереса или сказала что-то не так?

– У тебя распухла щека? – спрашивает она.

Я машинально касаюсь рукой правой стороны лица.

– Распухла? – тревога мгновенной горячей волной разливается по моим венам, уничтожая счастье, которое я испытала, услышав о встрече с веб-дизайнером.

Прищурившись, Ребекка кивает.

– Похоже, немного распухла. Она болит?

– Да, это началось несколько недель назад, но сегодня все намного хуже, – я слегка касаюсь верхней части своей челюсти. – Вот здесь.

– Это могут быть зубы мудрости. У меня они прорезались как раз в твоем возрасте.

Моя тревога возрастает до восьмого уровня.

– О нет, я об этом даже не подумала! Что мне теперь делать?!

– От боли можешь принимать «Тайленол», но тебе, вероятно, следует сходить к дантисту.

– Ладно, – отвечаю я, выдавив благодарную улыбку. – Постараюсь найти его.

– У тебя нет постоянного дантиста?

Мои щеки пылают от смущения.

– Нет, я не посещала дантиста с детских лет.

– Понимаю, – Ребекка сочувственно улыбается. – Вообще-то, одна моя хорошая подруга работает дантистом. Я хожу к ней уже много лет, – она берет ручку и пишет имя и номер телефона на обороте одной из своих визитных карточек. – Доктор Кац. Позвони прямо сейчас в ее офис, скажи администратору, что работаешь у меня, – она меня знает. Возможно, они смогут втиснуть тебя в график приема сегодня днем.

– Сегодня?! – повторяю я с удивлением. – Сегодня я собиралась делать новые фотографии.

– Это может подождать. Лучше проверить зубы, если тебе больно.

Как только Ребекка удалилась в свой маленький кабинет, я звоню дантисту и с удивлением слышу, что администратор предлагает мне записаться на прием сегодня на пять часов.

Сегодня… У меня почти не осталось времени, чтобы морально подготовиться.

После звонка я беру небольшой перерыв и удаляюсь в туалет. Брызгая холодной водой на лицо, я медленно вдыхаю и выдыхаю, как учил меня психотерапевт. На приеме у дантиста мне будут засовывать в рот пальцы и разные предметы: например, вату и острые инструменты.

Предметы, которые могут оказаться странными на вкус.

Предметы, которые я могу проглотить и подавиться.

Я смотрю на свои щеки в зеркале, изучая линию челюсти. Растягивая рот так широко, как только могу, я приподнимаю губу. Все вроде бы выглядит как обычно, но боль не проходит.

«Успокойся», – говорю я себе, но это никак не помогает остановить бурление в животе и бешеный стук сердца.

В моей сумочке лежат успокоительные таблетки в крошечной металлической коробочке с изображением колибри на крышке. Я переложила их в коробочку, потому что мне не так страшно принимать лекарства, если их не приходится брать из рецептурной бутылочки с предупреждениями, напечатанными мелким текстом на этикетке рядом с моим именем.

Я принимаю один антидепрессант и одну таблетку для подавления тревоги ежедневно (помимо других таблеток). Врач говорила, что я могу принять дополнительную дозу лекарства для подавления тревоги, если почувствую прилив паники и меня будут донимать навязчивые мысли.

Сейчас, похоже, как раз такой случай, но если я приму таблетку, меня начнет клонить в сон. В течение часа туман в голове притупит меня настолько, что я буду казаться зомби нашим клиентам и Ребекке.

И Джуду.

Но если я не приму таблетку, то весь остаток дня не смогу думать ни о чем, кроме боли в челюсти. Нервозное напряжение охватит меня до такой степени, что я начну совершать идиотские ошибки. Мои трясущиеся руки заставят клиентов косо смотреть на меня. Если я дождусь возвращения домой, чтобы принять таблетку, то уползу в постель до девяти вечера и проснусь совершенно разбитой.

Мне так не хватает матери. Пусть не моей родной матери, но какой-нибудь настоящей мамы. Я хочу, чтобы кто-нибудь дал мне совет, как лучше поступить. Я хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, что со мной все будет хорошо.

* * *

Несмотря на то, что я довольно громко топаю, спускаясь по лестнице в подвал, шума от моих шагов недостаточно, чтобы заглушить рок-музыку, которая грохочет из укрепленных на стене динамиков.

– Джуд! – зову я и резко останавливаюсь примерно в шести футах от его спортзала.

Я раздумываю, не развернуться ли и не подняться ли обратно наверх, пока Джуд меня не увидел. Мне не следует находиться здесь, когда он тренируется. Такое чувство, что я вторгаюсь в его личную жизнь, – вижу его без рубашки, лежащим на спине на скамье. Слышу утробное рычание, с которым Джуд поднимает утяжеленную штангу вверх, затем вниз, затем снова вверх. Пот блестит на его теле, образуя бисеринки на точеной груди и прессе, придавая яркости краскам его татуировок.

Стоя у стопки коробок с надписью «Эрин», я загипнотизирована выпуклостью бицепсов Джуда, когда он поднимает штангу еще раз, а затем кладет ее на стойку. Тяжело сглотнув, я смотрю, как он встает, хватает полотенце и вытирает им лицо. Я впервые вижу его в шортах, но не испытываю удивления, разглядев татуировки на его бедрах и икрах. Я также не удивлена тем, что мышцы на его ногах выглядят накачанными после упражнений, которые Джуд выполнял до того, как я спустилась сюда.

Вид потных людей обычно меня отталкивает, но Джуд невероятно сексуален со своими влажными волосами и блестящими мышцами. У меня возникает желание провести рукой по центру его груди и запутаться пальцами в небольшом клочке влажных волос, которые там растут.

Джуд поворачивается, замечает, что я наблюдаю за ним, и тут же делает шаг назад, едва не опрокинув стойку со штангой.

– Какого хрена! – возмущается он, выводя меня из транса. – Ты напугала меня до чертиков.

– Я… прости, – заикаюсь я, пораженная глубиной его голоса, эхом отдающегося в подвале. – Я хотела поговорить с тобой и…

И что? Обо всем позабыла, пуская по нему слюни?!

– Что случилось? – спрашивает Джуд небрежно, как будто не источает всевозможную сексуальность, когда вытирает полотенцем грудь до самого пресса.

Восстановив самообладание, я подхожу на несколько шагов ближе к нему.

– Сегодня я ходила к дантисту, но мне сказали, что стоматологические процедуры не покрываются нашей страховкой.

– Твои глаза выглядят странно, – хмурится он. – У тебя выдался плохой день?

Джуд всегда определяет, что я приняла лишнюю таблетку.

– Да. Совершенно отстойный день, – объясняю я. – У меня сильно болела челюсть, и я пыталась терпеть эту боль, но она не проходила. Сегодня днем Ребекка отправила меня к своему знакомому дантисту.

Джуд перекидывает полотенце через плечо и пристально смотрит на меня.

– Что сказал врач? Ты в порядке?

– У меня пробиваются два зуба мудрости. Придется их вырвать, и мне слишком страшно делать это без анестезии. Я боюсь, что сойду с ума. Но анестезия чертовски дорогая. Все это будет стоить около двух тысяч долларов.

– Проклятье! – Джуд выдыхает. – Это отстой. У нас есть дополнительный полис для стоматологии. Но мне придется отдельно оформить его на тебя. Должен предупредить, что в страховку включено не так уж много. В основном чистки и рентген, возможно, лечение кариеса.

Вот дерьмо.

– Ладно. Я просто хотела поинтересоваться, – говорю я, прикусив губу.

Я в полной заднице. Как, черт возьми, мне заплатить за лечение? Доктор Кац доходчиво объяснила, что операцию нельзя откладывать.

– Я помогу тебе, ты же знаешь, – Джуд придвигается ближе ко мне. Его черные спортивные шорты опасно низко сползли на бедра, обнажая твердые мышцы, не предназначенные для моих глаз. – Если тебе нужны деньги на дантиста.

– Джуд, я не могу позволить тебе сделать это!

Он уже одолжил мне деньги, чтобы оплатить лекарства и дополнительные расходы на лечение. Я просто не могу позволить ему продолжать давать мне деньги. Особенно теперь, когда знаю, что Джуд также оплачивает счета тети и дяди.

– Почему это? – спрашивает он.

– Потому что ты уже достаточно для меня сделал. Ты не банкомат.

Ухмыляясь, Джуд приподнимает бровь.

– Значит… есть какие-то ограничения тому, что мне позволено делать? Похоже, я не читал памятку. Ты ведь моя жена.

– На бумаге. Но я не твоя проблема. У нас есть соглашение, и я стараюсь его придерживаться. Мы не договаривались, что ты будешь полностью содержать меня.

А еще мы не договаривались время от времени целоваться и ласкать друг друга.

– Ты мой друг. Нет ничего плохого в том, чтобы помочь другу. Почему тебя так удивляет, что я хочу сделать что-то приятное? Все ведут себя так, как будто я нарушаю какой-то гребаный закон.

– Нет ничего странного в том, что ты хочешь мне помочь. Я не привыкла получать… или принимать… помощь. Это унизительно и неловко для меня. И это просто ненормально, что ты так много делаешь для меня.

Его ухмылка исчезает, а ноздри раздуваются.

– Давай проясним: ты считаешь, что я унижаю тебя, пытаясь помочь тебе оплатить операцию? И ты считаешь меня ненормальным? Спасибо.

Нахмурившись, Джуд протискивается мимо меня, явно не желая продолжать разговор. Его обнаженная рука – теплая и влажная от пота – мимоходом касается моей, и я сопротивляюсь желанию потрогать пальцами то место, где наши тела соприкоснулись.

– Джуд, подожди! – я вздыхаю и следую за ним наверх.

Джуд идет прямо к кухонной раковине, чтобы вымыть руки.

– Я не это имела в виду, – говорю я ему в спину. – Я ценю все, что ты для меня делаешь. Больше, чем можно выразить словами. У меня просто такое чувство, будто я этого не заслуживаю. Я не могу ничего сделать для тебя в ответ.

Он поворачивается, вытирая руки о полотенце.

– Тебе следует больше волноваться о том, что ты считаешь себя недостойной чьей-то помощи, и меньше беспокоиться о том, что я просто хороший парень.

Правда причиняет боль. Я не верю, что заслуживаю его помощи.

– Ты прав, – признаю я.

– Неужели тебе хочется, чтобы я был мудаком, Искорка? Потому что я могу им быть, если мое доброе отношение слишком сильно унижает тебя. Я могу вновь стать тем саморазрушающим, плюющим на всех, эгоистичным придурком, которым я был несколько лет назад.

– Нет, – трясу я головой. Меня тошнит от мысли, что Джуд станет мудаком. – Я бы не хотела, чтобы ты был таким.

– Тогда не вынуждай меня думать, что так было бы лучше.

– Ладно, – соглашаюсь я, смягчая свой голос. – Я не хочу вынуждать тебя так думать. Но я также не хочу принимать пожертвования. Я отказываюсь продолжать брать у тебя деньги. Это вызывает у меня дерьмовое чувство, как будто я использую тебя. И меня пугает ощущение, что я не могу позаботиться о себе. Такое чувство, будто я тону. Мне необходимо самостоятельно оплачивать свои счета.

Легче сказать, чем сделать, когда медицинские счета превышают мою крохотную зарплату. Первоначальные анализы, которые я сдала в больнице, сопровождались множеством неожиданных дополнительных счетов на общую сумму около трех тысяч долларов. Мне вовек с ними не расплатиться. А теперь этот внезапный счет за лечение зубов. Это нескончаемо.

Неужели у девушки моего возраста действительно должен быть такой финансовый стресс?

– Я полностью понимаю, о чем ты говоришь, поверь мне. Но как ты собираешься оплачивать свои счета? – смягчившись, спрашивает Джуд.

– Пока что не знаю. Но я что-нибудь придумаю.

Вздохнув, он опускает взгляд на свои ноги, затем снова смотрит на меня.

– Думаю, ты могла бы продать свое обручальное кольцо. Я заплатил за него три тысячи.

Мое сердце подпрыгивает к горлу от этого признания. У меня были подозрения, что в кольце настоящие драгоценные камни, но услышать, что Джуд действительно купил мне настолько красивое и дорогое украшение, – это полный шок.

– Джуд… – я сглатываю и пытаюсь убрать эмоции из своего голоса. – Почему ты купил мне такое дорогое кольцо? Я не…

– Что? – перебивает он, бросая мне вызов взглядом. – Ты этого не заслуживаешь?

– Нет, – отвечаю я, чуть не плача. – Не заслуживаю.

Его глаза темнеют от разочарования.

– Ты ошибаешься. Очень ошибаешься, – его голос становится тише. – Может, я пытался показать тебе это.

У меня пересохло во рту. Я облизываю губы.

– Я не стану продавать свое кольцо.

Несмотря на то, что я не ношу кольцо прилюдно, я надеваю его ночью, когда остаюсь одна в своей комнате. Я сажусь на кровать и двигаю рукой, восхищаясь тем, как бриллианты сверкают на свету, словно крохотные звездочки. Я фантазирую, что вышла замуж по-настоящему – что мы дали настоящие клятвы на церемонии, и у меня есть человек, который любит меня больше всего на свете и хочет провести свою жизнь со мной и только со мной. Эти мечты намного лучше правды, которая заключается в том, что моя жизнь превратилась в какую-то странную мыльную оперу.

Джуд смотрит на мой безымянный палец, и я задаюсь вопросом, хочется ли ему, чтобы я носила кольцо каждый день, точно так же, как меня терзает какая-то безумная надежда, что мой муж будет носить свое кольцо.

– Почему? – уголки его глаз слегка сужаются. – Это всего лишь кольцо. Верно?

Очевидно, что это не всего лишь кольцо для каждого из нас.

– Потому что оно кое-что значит для меня, – отвечаю я, выпятив подбородок, – а я могу пересчитать по пальцам одной руки количество вещей, которыми я владею и которые имеют для меня какую-то ценность или особое значение.

Джуд прислоняется спиной к кухонной тумбе. Глядя на свои руки, он хрустит костяшками пальцев, затем медленно поднимает взгляд обратно на меня и наклоняет голову набок, как будто оценивает меня.

– Как насчет такого. Я дам тебе шесть штук за твою машину, – спокойно говорит он. – Наличными.

Я испуганно втягиваю воздух. Предложение Джуда – как удар прямо мне в живот. Он знает, как важен для меня «Корвет». Какую чрезвычайную сентиментальную ценность эта машина для меня имеет. Джуд знает, что я бы никогда ее не продала. Но он также знает, что я в финансовом затруднении и у меня нет выбора. Я не могу отрицать ужасную правду – такие деньги позволили бы мне пройти стоматологическую процедуру, оплатить свои счета и иметь запас денег на черный день, чего у меня никогда не было и в чем я отчаянно нуждаюсь.

– Ты с легкостью сможешь оплачивать свои счета, – добавляет он. – И не будешь никому ничем обязана.

Я с трудом сглатываю комок в горле.

– А как я буду добираться до школы и на работу? – мой голос срывается, и я снова сглатываю. – Я не хочу покупать какой-нибудь допотопный хлам на колесах. Это в конечном итоге обойдется мне еще дороже.

– Ты можешь взять мою «Субару». Она в отличном состоянии, с небольшим пробегом, ей всего пять лет. Я перестал ездить на ней с тех пор, как купил грузовик. Ты можешь пользоваться ею столько, сколько захочешь.

Это так похоже на Джуда – иметь лишнюю машину, которая просто стоит без дела.

Глядя в его глаза, я не могу поверить, что вообще допустила мысль о том, чтобы продать ему свою любимую машину. Но как бы мне это ни было неприятно, я должна рассмотреть такой вариант, потому что Джуд предлагает мне сделку, от которой я не могу отказаться. Боль в челюсти пульсирует все сильнее с каждой минутой, и я не могу представить, как смогу терпеть ее в течение нескольких дней, недель или месяцев. Я сойду с ума.

Я вытираю непрошеную слезу из уголка глаза.

– Что ты будешь делать с моей машиной? Продашь ее? – спрашиваю я.

Он одаривает меня мягкой улыбкой.

– Нет. Поставлю ее в гараж и когда-нибудь восстановлю. Я не собираюсь ее продавать. Превращу ее в конфетку.

Мне следовало держать рот на замке. Позволить Джуду одолжить мне денег для оплаты счетов. Я могла бы просто сказать ему спасибо и быть благодарной, вместо того чтобы позволять вмешаться своей гордости и потребности в независимости.

Скайлар, ты идиотка!

– Приближается зима. Ты не проедешь на «Корвете» по снегу. «Субару» имеет полный привод. Это чертовски безопаснее.