Текст книги "Не целуй невесту"

Глава 43
Джуд

– Может, мне стоит остаться дома? – говорит Скайлар, выйдя ко мне в прихожую. – Странно проводить отпуск с твоими родными, когда между нами все не очень гладко.

– Я обещал тете Сьюзи, что мы придем вместе. Думаю, мы можем нацепить фальшивые улыбки на один вечер.

– Пожалуй, ты прав, – Скайлар поднимает птичью клетку с пола. – Фальшивые улыбки – это проще простого по сравнению с фальшивым браком.

Никак не отреагировав на ее комментарий, я пропускаю Скайлар в дверь и запираю замок перед уходом.

– Почему мы дарим твоей тете именно попугая? Домашних животных не рекомендуется дарить кому-то на праздник. Знаешь, сколько питомцев оказывается в приютах менее чем через три месяца после Рождества? – спрашивает Скайлар, когда мы садимся в мой грузовик и направляемся к тете Сьюзи и дяде Элу. Она держит на коленях птичью клетку, перевязанную большим красным бантом.

Я бросаю взгляд на маленькую бело-голубую птичку и немного прибавляю тепла в обогревателе. Не хочу, чтобы мой подарок по пути замерз насмерть.

– Тетя сама заказала этот подарок. Попугая и фритюрницу. Поверь мне, она не собирается избавляться ни от того, ни от другого.

– Он милый. Я никогда раньше не видела такого попугая вблизи.

– От птиц столько грязи.

– Как и от людей, – Скайлар просовывает палец в клетку, и птица настороженно смотрит на нее. – Он умеет говорить?

– Возможно, – я не читал рекомендации по покупке птиц, просто купил ту, у которой было больше всего перьев. – По-моему, они в основном шумят и гадят.

– Лаки… Не будь ворчуном.

– Я не ворчу – просто констатирую факты.

После того разговора мы стали холодно общаться, и это чертовски неловко. Я скучаю по Скайлар.

Раньше я считал, что люди твердят о неком ощущении родственной души лишь для красного словца.

Пока я не встретил Скайлар.

Пока я не занялся сексом со Скайлар.

Пока я не влюбился в нее.

Я изо всех сил старался не думать об этом, но так и не смог забыть, как касался ее, как ощущал ее вкус на своем языке, как ее ногти впивались в мою кожу. Как она шептала мое имя, когда кончала на моем члене.

Как она поняла, что я нуждаюсь в ней.

Все могло бы быть идеально.

– А что мы подарим дяде Элу на Рождество? – спрашивает Скайлар, отрывая меня от череды воспоминаний.

– Мы ничего ему не подарим. Каждый год он твердит, что у него есть все, что нужно, поэтому я дарю подарки только тете Сьюзи.

– Ты всегда проводил Рождество с ними?

– Ага. С самого детства. Когда я был маленьким, они наряжались Сантой и миссис Клаус и спускались вниз с большим красным мешком, полным подарков для меня и Эрин.

– Это так мило. Если у меня когда-нибудь будут дети, я с удовольствием устрою для них что-нибудь подобное. Постараюсь сохранить невинность и волшебство живыми как можно дольше.

– По-моему, ты говорила, что не хочешь детей?

Птица раскачивается взад-вперед на своем насесте под песню Lady группы Little River Band [20]20
  Австралийская рок-группа, образовавшаяся в Мельбурне в 1975 году.


[Закрыть], которая звучит по радио. Скайлар наблюдает за попугаем, погруженная в свои мысли.

– Не хочу, – отвечает она. – Но время от времени мне кажется, что когда-нибудь с подходящим парнем я могу их захотеть.

Я всегда был категорически против того, чтобы заводить детей, пока Скайлар не ворвалась в мою жизнь и не внедрила в мою голову образ того, как мы скачем по гостиной в костюмах Санты и его жены, чтобы повеселить детей, которых у нас даже нет.

Но я не хочу думать об этом.

– Знаешь что? – говорю я, искоса поглядывая на Скайлар и надеясь сохранить приподнятое настроение, пока мы едва движемся в пробке.

– Что? – спрашивает она, больше заинтересованная птицей, чем тем, что я собираюсь сказать.

– Я так и не рассказал тебе, с кем провел ту ночь, когда не вернулся домой.

Ее лицо искажается гримасой отвращения.

– Серьезно, Джуд, зачем мне это знать?

Вот черт.

– Нет, это не то, что ты подумала. Я был с парнем.

– Ого, – Скайлар покачивает головой, и птица подражает ей. – Ты словно выпрашиваешь, чтобы я запустила в тебя этой птичьей клеткой.

– Скайлар! Что за фигня! Я не спал с этим парнем!

– Это совершенно нормально, даже если и спал. Я не собираюсь тебя осуждать. Если только мужчина может наконец-то сделать тебя счастливым и избавить от лишних переживаний, я полностью вас поддерживаю.

– Ты прекратишь? Я пытаюсь сказать тебе, что той ночью сидел с Ашером Валентайном в баре дяди Эла.

Скайлар так резко поворачивается, чтобы посмотреть на меня, что я удивляюсь, как волосы не ударили ее по лицу.

– Что-что?! – переспрашивает она.

Я фыркаю от смеха.

– Да, я подозревал, что это привлечет твое внимание.

– И ты думаешь, я поверю, что ты тусовался с Ашером Валентайном, солистом одной из моих любимых групп… вообще когда-либо?

– Ага.

– Да иди ты.

Ее недоверие заставляет меня усмехнуться.

– Это правда.

– И как это случилось? Он просто забрел в бар твоего дяди выпить? – скептически интересуется она.

– Не совсем. Он стоял в переулке у круглосуточного магазина, и когда я вышел, то увидел, как какой-то парень подходит к нему сзади с битой. Преступник собирался его ограбить.

Открыв рот, Скайлар поворачивается ко мне, и клетка наклоняется. Птица перепрыгивает на другой насест и кивает нам.

– Господи! – ахает Скайлар. – И что дальше?

– Я набросился на парня, и тот убежал. Мы разговорились, и Ашер назвал мне свое имя.

– Подожди минутку. Ты его не узнал?! Этот парень – буквально бог.

– Если бы он пел, я бы узнал его, но, черт возьми, мы стояли в темном переулке.

– Ну и каким он тебе показался? – нетерпеливо спрашивает она. – Он был милым? Пожалуйста, скажи мне, что он был милым. Я умру, если он не был милым.

– Он был милым. Мы разговаривали часами, как будто он – обычный парень.

Скайлар сияет.

– И о чем вы говорили?

Я пожимаю плечами.

– О работе. Его группе. Отношениях. Мотоциклах. О любви.

– Ты говорил о любви с Ашером Валентайном?! О Боже, я бы сошла с ума! Ты знаешь, что он познакомился с будущей женой, когда им было всего по пятнадцать лет? И когда много лет назад с ней произошел тот несчастный случай, она лежала в коме восемь лет! Я видела, как он давал интервью и сказал, что все это время был полностью предан ей во всех отношениях.

Мне так хотелось увидеть ее волнение и услышать счастье в ее голосе.

– Ага. Он мне все об этом рассказал.

– Ничего себе. Вот это и есть любовь. Он похож на идеального мужчину. Талантливый, романтичный, голос как мед, чертовски сексуален, – Скайлар вздыхает и мечтательно улыбается, как будто ей только что приснился сладкий эротический сон.

– Ладно, фанатка, а ты знала, что его дочь влюбилась в его лучшего друга, когда ей было восемнадцать, а ему тридцать два?

Это выводит ее из обморочного состояния.

– Э-э, нет. А ну-ка сейчас же выкладывай все, Лаки!

Я смеюсь.

– О-о, так ты хочешь больше грязных подробностей?

– Да! Расскажи мне все.

– Похоже, они какое-то время держали это в секрете, и когда Ашер узнал, то у него подгорел к чертям пукан.

– О нет! Это отстой!

– Да, но они разобрались с этим. Теперь все хорошо.

– Они все еще вместе? Дочь и друг?

– Он сказал, что они женаты и у них есть ребенок.

Ее большие голубые глаза едва ли не вылезают из орбит.

– Черт побери! Кто бы мог подумать, что Ашер Валентайн – дедушка! Полное безумие, он же примерно твоего возраста. Я подписана на него в социальных сетях. По-моему, у него даже больше татуировок, чем у тебя. Он о-о-очень невероятно сексуальный.

Ревность начинает разливаться по моим венам.

– Да, я услышал тебя с первого раза, – говорю я.

– Разница в возрасте между его дочерью и другом примерно такая же, как у нас, – продолжает Скайлар, не глядя на меня.

– Я знаю. Вот почему мы говорили об этом.

– Ты действительно рассказал ему о нас?! Обо мне?! Могу себе представить, как прошел этот разговор, – говорит она с оттенком сарказма.

Я начинаю жалеть, что поднял сейчас тему Ашера Валентайна. Я чувствую себя диким зверем, которого опытный охотник вот-вот загонит в угол.

– Как поживает птичка? – спрашиваю я, поправляя бант на клетке.

– Джуд, серьезно? С птицей все в порядке. Расскажи мне, что ты ему сказал. Что он сказал тебе?

– Я рассказал ему все.

– Все? – повторяет Скайлар. – Что значит «все»?

– Только то, что мы поженились. И почему.

– И это все?

– В принципе, да.

– Ты говорил ему, что мы целовались? И занимались сексом? – с вызовом спрашивает она. – Об этом всем ты говорил?

Воспоминания о том, как мы занимались сексом, были для меня основным источником фантазий во время мастурбации. Хотел бы я закурить, но не могу из-за этой дурацкой птицы в машине.

– Не совсем так, нет. Это довольно личное, тебе не кажется?

– Я думала, парням нравится рассказывать о своих сексуальных похождениях, – корчит гримаску Скайлар.

– Я не считаю тебя похождением. Вообще.

– Хорошо.

* * *

– Наконец-то вы приехали! – восклицает тетя Сьюзи, открывая входную дверь.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку, и мы заходим в гостиную.

– Я приезжаю к вам на Рождество каждый год с самого рождения.

– Счастливого Рождества, – выглядывает Скайлар из-за птичьей клетки.

– Боже мой! Попугай! – визжит от радости тетя Сьюзи.

– Почему ты так удивилась? Каждый год я дарю тебе именно то, о чем ты просишь.

Игнорируя меня, тетя берет клетку и подносит ее к дяде Элу, который дремлет в своем любимом кресле рядом с рождественской елкой.

– Смотри! Нам подарили птичку! Разве он не очарователен?

Резко проснувшись, дядя щурится на клетку, затем бросает взгляд на меня.

– Я думал, мы давным-давно договорились, что тебе нельзя дарить ей подарки, которые едят, лают или гадят.

– Оставь его в покое, – встает на мою защиту тетя Сьюзи. – Он всегда дарит мне самые лучшие подарки.

– Потому что ты заранее говоришь ему, что тебе подарить.

– Ну а как еще я получу то, что хочу?

Скайлар сбрасывает пальто и старается не смотреть мне в глаза, когда я беру его у нее.

– Тетя Сьюзи, вы потрясающе украсили дом! – хвалит Скайлар.

Мои тетя и дядя на каждый праздник украшают весь дом винтажными декорациями. Каминная полка покрыта искусственным снегом и свисающими сосульками, а еще на ней установлен маленький искусственный замерзший пруд с крошечными человечками, которые катаются по нему на коньках. Рождественская ель стоит все та же, какую тетя и дядя приобрели, когда только поженились. Каждый год, проведенный ими вместе, на елке добавляется новое украшение.

А это уже целая куча гребаных украшений.

Я наблюдаю, как Скайлар медленно ходит по комнате, охая и ахая над анимированными эльфами и снеговиками, которые держат завернутые в подарочную обертку коробки. Заметив, что я пристально смотрю на нее, Скайлар быстро отводит взгляд.

Меня это бесит.

– Мы любим праздники, – признается тетя Сьюзи. – Эти украшения хранятся у меня уже целую вечность. Некоторые из них принадлежали моим матери и бабушке. Когда я умру, Лаки получит их все.

Наверное, я не самая подходящая кандидатура, чтобы унаследовать наполненные сентиментальными воспоминаниями украшения. Елка, которую я купил для себя и Скайлар, все еще стоит в коробке в коридоре и маячит как уродливое бельмо на глазу.

Я беру большую сумку с серебряной фритюрницей в подарочной упаковке и таким количеством корма и игрушек, что птица как минимум год будет жить в роскоши, и передаю ее своей тете.

– Это тоже для тебя. И можно не говорить о смерти хотя бы в Рождество?

Улыбаясь, тетя надевает мне на голову красную шапочку Санта-Клауса, как она делает каждый год.

– А что? Я не боюсь умереть. Я боюсь не жить.

Пока тетя занимается размещением птичьей клетки на покрытом искусственным снегом столе перед окном, мы со Скайлар вместе садимся на диван, и я наконец-то могу хорошенько рассмотреть, во что она одета.

– Я вижу, ты приняла вызов, – я кивком указываю на ее смешную толстовку: на ней изображена лиса, которая запуталась в гирляндах праздничных огней, по-настоящему горящих и мигающих. – Эта штука продавалась с батарейками?

– Да. Я перерыла весь Интернет в поисках того, что соответствовало бы твоим ожиданиям.

– Ты преуспела.

Скайлар, как шаловливый котенок, теребит белый помпон на моей шапке, а затем отводит от меня взгляд.

– Давайте откроем подарки! – предлагает тетя Сьюзи, подталкивая к нам стопку подарков высотой в три фута. – Там подписаны ваши имена. Здесь куча всего для вас обоих.

– Матерь божья! Зачем так много? – спрашиваю я. – Надо было подарить мне пару носков, и дело с концом.

– Вам действительно не нужно было так утруждаться, – добавляет Скайлар.

– А чем еще мне тогда заниматься? Это делает меня счастливой.

Птица пронзительно кричит, снова пробуждая дядю Эла от дремоты.

– Что случилось? – бормочет он.

– Мы открываем подарки, – моя тетя бросает коробку ему на колени.

Десять минут спустя у меня есть стопка новых фланелевых рубашек, носки, шарф, который я никогда не надену, собачий свитер для Кэсси, новая зажигалка «Зиппо», шоколадные монеты и термос из углепластика.

– Все такое красивое! – радуется Скайлар, открыв свои подарки. Тетя Сьюзи подарила ей все, что она любит: старую футболку с логотипом Led Zeppelin, серьги с кристаллами, пушистые носки, мышку из кошачьей мяты для Пусси, цветочную повязку на голову и книгу в твердом переплете с автографом одного из ее любимых авторов. – Мне все очень нравится! Большое вам спасибо.

У меня на сердце становится тяжело, когда она встает, чтобы обнять моих тетю и дядю.

Все это выглядит таким реальным.

Все это ощущается как реальность.

* * *

Обменявшись подарками, мы помогаем тете Сьюзи накрыть на стол в столовой, и обычное беспокойство Скайлар по поводу всего, что связано с едой, заметно уменьшается, когда она видит, что моя тетя приготовила «безопасную», с точки зрения Скайлар, пищу в дополнение к нашим обычным блюдам.

Свежий хлеб с домашним медовым маслом.

Тушеная морковь и цветная капуста – новый вид еды, которую Скайлар начала есть после недавних сеансов терапии.

Картофельное пюре.

И вместо того, чтобы выложить индейку на стол целиком, дядя Эл нарезал ее, поставив в центр стола только блюдо с готовыми кусочками, чтобы Скайлар не приходилось во время еды смотреть на приготовленную тушку.

Стараясь примерно вести себя, я даже воздерживаюсь от шуток о том, что мы будем есть птицу в присутствии попугая.

– Я хотел с тобой кое о чем поговорить, – дядя Эл указывает на меня вилкой, когда мы приступаем к трапезе.

– Ладно. Я слушаю.

– Бар не приносит много денег. Каждый день приходят одни и те же клиенты. Никогда никого нового.

– Заведение старое, – отвечаю я. – Я давно твержу тебе это. Там повсюду лежит слой пыли толщиной в два дюйма, темно и пахнет плесенью.

– Лаки! – Скайлар пинает меня под столом.

– Все в порядке, милая, – говорит дядя Эл. – Это правда: бар – настоящая помойка.

Тетя Сьюзи касается его руки.

– Я бы не назвала его помойкой. Он просто состарился.

– Думаю, мне пора его продать. У меня нет средств на то, чтобы привести его в порядок.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Этот бар – твоя жизнь.

– И эта жизнь прошла хорошо, но пора прощаться. Я буду скучать по бару, но теперь мне слишком тяжело содержать его. Я не становлюсь моложе.

– И что ты собираешься делать?

– Продам его. Я подумал, может, ты захочешь его купить.

Я давлюсь индейкой.

– Что? Я?!

– Да. Я предложу тебе выгодную сделку.

– И что мне делать с баром?

– Отремонтируй его и сделай процветающим заведением. Он расположен в отличном месте, – подключается тетя Сьюзи. – И там есть парковка. У большинства баров в этом районе ее нет.

– Вы оба забыли, что у меня есть свой бизнес?

Дядя Эл качает головой, глядя на меня.

– Ты думаешь, что тебе захочется лезть на крышу с твоими проблемами со спиной, когда тебе стукнет пятьдесят? Шестьдесят?

Мне даже сейчас уже не хочется забираться на крышу.

– У меня нет средств, чтобы купить бар и привести его в порядок.

– А как же твои отступные деньги?

Я тихо выдыхаю и игнорирую любопытный взгляд Скайлар.

– От них осталось не так уж много. Недостаточно, чтобы сделать в баре необходимый ремонт.

Несколько лет назад местный и хорошо известный предприниматель поздно ночью врезался в меня у знака «Стоп». Мой грузовик практически не подлежал восстановлению, и авария сказалась на моей и без того измученных шее и спине. Водитель, пошатываясь, вышел из машины, было видно, что он явно перебрал. Кроме того, на пассажирском сиденье у него сидела едва одетая женщина, присутствие которой он, похоже, не хотел афишировать. В обмен на то, что я не стану звонить в полицию или сообщать об аварии в свою страховую компанию, он купил мне новый грузовик и вдобавок дал двадцать пять тысяч наличными. Чувак буквально вытаскивал пачки наличных прямо из сумки в своем багажнике. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что мне следовало подать на него в суд. Двадцать пять кусков – недостаточная плата за хронические боли в спине и шее.

Часть этих денег пошла на покупку новой кухонной техники для Эла и Сьюзи, а часть я потратил на приобретение «Корвета» Скайлар.

– Было бы действительно круто, если бы ты превратил его в бар, оформленный в стиле какой-нибудь эпохи. Например, с декором в стиле шестидесятых или семидесятых годов, – предлагает Скайлар, накалывая на вилку морковку и откусывая половину ломтика. – На фоне могла бы играть музыка того десятилетия. Людям это нравится. Им нравятся уникальные заведения, про которые можно сказать: «Эй, давай сходим в тот бар в стиле шестидесятых».

– Да! – взволнованно подхватывает тетя Сьюзи. – Мне очень нравится эта идея! Скайлар права, люди с удовольствием пошли бы в такой бар выпить.

– Звучит здорово, но я ни хрена не смыслю в управлении баром.

– Я все еще мог бы работать неполный рабочий день и помогать, – ничуть не растерявшись, предлагает дядя. – И о чем ты говоришь? В юности ты долгое время работал там барменом. Найми себе заместителя, чтобы не торчать там день и ночь. Это не так уж сложно.

Я испытываю искушение. Я бы солгал, если бы сказал, что хочу руководить небольшой строительной компанией до конца своей жизни. Мне это не нравится, и, кроме того, такая работа убивает мою спину. Я не могу представить, что буду заниматься этим вечно, и меня не очень-то прельщает мысль о том, чтобы лет в пятьдесят работать в каком-нибудь крупном магазине скобяных изделий.

– Идея крутая, но я никак не могу себе этого позволить. Это отняло бы слишком много времени и денег. Я не смогу раскручивать бар с нуля и при этом заниматься собственной строительной компанией. Мне очень жаль.

– Ты прав, Лаки, – соглашается тетя Сьюзи. – Тебе было бы трудно справиться с этим в одиночку.

– Возможно, я могла бы помочь, – тихо предлагает Скайлар.

Я поворачиваюсь к своей жене.

– Ты еще даже не достигла возраста, разрешенного для распития спиртных напитков. Что ты собираешься делать в баре?

Она откладывает вилку и свирепо смотрит на меня.

– Ох, даже не знаю, Джуд. Наверное, только потому, что мне восемнадцать, я ничего не могу сделать? Давай просто забудем, что это мне пришла в голову отличная идея, как сделать заведение интересным, и к тому же я уже достигла успехов в маркетинге в социальных сетях. Но неважно. Если ты хочешь махать молотком всю оставшуюся жизнь – вперед!

– Зачем ты ей это сказал? – спрашивает моя тетя.

– Что? – защищаюсь я. – Ты ожидаешь, что я позволю управлять баром подростку?

– Почему ее возраст имеет для тебя такое значение? – возражает Сьюзи. – Ты все время твердишь нам, какая она умная и целеустремленная. И она твоя жена. Было бы здорово вместе начать новый бизнес.

– Она мне не жена, – парирую я. – Она уедет через полгода.

– Эй! – предупреждает дядя Эл. – Так нельзя говорить о женщине. Особенно о своей жене.

Я скриплю зубами.

– Но это правда! Таков был уговор. Что вы на меня накинулись? Она сама этого хочет.

– Вы двое действительно собираетесь разводиться? – спрашивает тетя Сьюзи.

– Да, – отвечаем мы одновременно.

– И это то, чего вы оба хотите?

Мы со Скайлар смотрим друг на друга, и каждый из нас не решается ответить первым. Мне хочется сказать «нет». Я бы хотел и дальше быть с ней вместе. Но если Скайлар хочет развода, тогда ей следует уйти и жить своей жизнью.

– Это то, о чем мы договорились, – отвечает Скайлар. – Это не значит, что мы не заботимся друг о друге.

– Но вы такая милая пара!

– Мы можем быть милыми друзьями, – Скайлар натягивает свою самую убедительную улыбку, но я вижу ее насквозь. – У нас полное взаимопонимание, правда. Мы оба знали, что наш брак просто станет соглашением на бумаге. Я очень благодарна Лаки за все, что он для меня сделал, и я так рада, что познакомилась с вами.

У тети Сьюзи вытягивается лицо, как будто она только что узнала о смерти своей лучшей подруги.

– Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому! Нам действительно нравится, что ты стала частью нашей семьи. Может, все еще изменится…

Скайлар натянуто улыбается и гоняет еду по тарелке.

– Мы все равно останемся друзьями, тетя Сьюз, – вмешиваюсь я, пока все не стало еще хуже. – Скайлар по-прежнему может навещать вас, – я поворачиваюсь к своему дяде. – Если бы я был в лучшем финансовом положении, я бы купил этот бар. Я просто не могу взяться за то, над чем нужно так много работать.

– Вот так сюрприз, – бормочет Скайлар себе под нос.

– Скайлар, с тобой все будет в порядке? – спрашивает тетя Сьюзи. – Как насчет твоих визитов к врачу и выписанных рецептов? Где ты будешь жить?

Я чувствую себя самым большим мудаком в мире, пока Скайлар пытается проглотить еду, которую успела положить в рот. Ее тонкие пальцы сжимают стакан с водой, и она делает несколько медленных глотков.

– Окончив школу, я смогу работать полный рабочий день. Сниму маленькую квартиру-студию. И как только в моей жизни станет меньше стресса… – ее огромные голубые глаза мельком косятся в мою сторону. – Тогда, надеюсь, я смогу уменьшить прием лекарств и реже посещать своего терапевта. Помощь Джуда помогла мне пережить самое худшее время. Это не его вина. Он не несет за меня ответственности. Он сделал для меня гораздо больше, чем кто-либо когда-либо делал. Со мной все будет в порядке.

– Он не может просто вышвырнуть тебя на обочину.

– Дядя Эл, я не выгоняю ее. Она может жить в моем доме столько, сколько захочет. И даже если она съедет, мы не обязаны в ту же секунду разводиться по закону. Если ей понадобится страховка еще на некоторое время после отъезда, я не против. Это не проблема. Это не значит, что я тут же женюсь на ком-то другом.

Хватит с меня и одного брака.

Тетя Сьюзи печально вздыхает.

– Что ж, это ваши жизни. Я уверена, вы оба знаете, как лучше поступить. Просто мне жаль, что ваш брак так и не стал настоящим. Это был бы идеальный счастливый конец для вас обоих.

– Я уверена, что у нас обоих еще будет счастливый конец, тетя Сьюзи, – голос Скайлар полон нежности и оптимизма, но меня не обмануть.

Моя маленькая жена несет чушь. Она верит в счастливый конец не больше, чем я.