Текст книги "Не целуй невесту"

– Ну, может, разок такое и было, – пожимает он плечами.

Мой рот кривится от отвращения и разочарования.

– Какая мерзость, Лаки.

– Да ладно, это было глупое ребячество.

– Ясно, – вообще-то, это не мое дело, и я не имею права чувствовать, как ревность кипит в моей крови.

– Я не собираюсь лгать об этом, Скайлар. У меня грязное прошлое. Я не могу этого изменить.

– Я знаю… ты прав, – я слабо улыбаюсь ему. – Твое прошлое не имеет значения. Мне нравится, каким ты стал сейчас.

Джуд касается моей руки.

– Ты мне тоже нравишься.

Я помню, что он сказал те же самые слова давным-давно, когда мы впервые пошли в парк и вместе смеялись на качелях. Интересно, помнит ли Джуд тот день так же, как я? Интересно, почувствовал ли он те же искры, когда помогал мне встать, держа меня за руки?

Наше первое выражающее любовь прикосновение.

– Теперь тебе лучше? – хрипло спрашивает он.

– Да, – я киваю. – Спасибо, что приехал и составил мне компанию.

Он медленно убирает руку. Так же медленно, как сделал это в тот день.

– Мне пора возвращаться на работу. Напиши мне, когда доедешь домой. Попей чаю, поваляйся с книжкой. Вечером я приготовлю нам жареный сыр.

Я киваю, и Джуд небрежной походкой идет обратно к своему грузовику. Как он смеет выглядеть так же сексуально сзади, как и спереди?

Хотела бы я перестать испытывать к нему влечение, но у меня ничего не получается. Я по-прежнему так чертовски сильно хочу Джуда, что это причиняет боль.

* * *

По дороге домой я пребываю в таком оцепенении, что даже не включаю музыку. Я просто хочу тишины, чтобы прокручивать в голове голос Джуда, который произносит эти четыре слова.

Ты мне тоже нравишься.

Интересно, скучает ли он по мне так же сильно, как я – по нему?

* * *

Вернувшись домой, я на пару минут выпускаю Кэсси во двор и стою, обхватив себя руками, чтобы защититься от холодного ветра, а затем поднимаюсь наверх. По дороге в свою комнату я отправляю сообщение Меган.

Я: «На случай, если ты меня потеряла, я ушла из школы пораньше. Пейдж просто выбесила меня».

Меган: «Она просто ведьма!»

Я: «Знаю:-(Я так устала от нее. Созвонимся вечером? Во сколько ты будешь дома?»

Меган: «Позвони мне в девять. Ты в порядке?»

Я: «Да, просто хотела пожаловаться тебе на жизнь и все такое».

Меган: «Ладно. Сеанс жалоб на жизнь запланирован на 9. Целую».

Я переодеваюсь в штаны для йоги и просторный свитер и плюхаюсь на свою кровать. Пусси запрыгивает рядом со мной, и я целую ее в макушку, а она счастливо топчет лапками мой живот.

Потянувшись через тумбочку за книгой, я случайно роняю телефон на пол, и он отскакивает под кровать.

– Дерьмо, – бормочу я, свешиваясь с кровати, чтобы поднять его. Что-то бросается мне в глаза, и я вдруг понимаю, что это письмо, которое Джуд оставил в моей комнате в тот день, когда мне удаляли зуб.

Я собиралась прочесть его тем вечером, но Пусси, должно быть, столкнула его, и письмо упало под кровать. Я вскрываю конверт и вытаскиваю открытку. Мои губы растягиваются в улыбке, когда следом выпадает лотерейный билет стоимостью двадцать пять долларов.

На милой открытке с пожеланием выздоровления Джуд написал:

«Не волнуйся, жизнь наладится! Что бы ни случилось, я рядом. Всегда. С любовью, Джуд».

Моя улыбка медленно гаснет. Жаль, что я не прочитала эти слова раньше. Пытался ли Джуд тогда признаться мне в чувствах? Неужели он подумал, что я прочитала его послание и просто проигнорировала?

Люди не пишут на открытке «С любовью», если испытывают только платонические чувства.

Не так ли?

– Почему между нами все так сложно, Пусси? – жалуюсь я, держа в руках лотерейный билет. Не знаю, сколько раз я твердила Джуду, чтобы он не тратил деньги на такие дорогие билеты. Меня вполне устраивают и билеты за один доллар.

Я соскребаю блестящий слой на маленьких квадратиках и выбрасываю шелуху в мусорное ведро, прежде чем взглянуть на ряды цифр и символов.

Вот.

Черт!

С изумленным выдохом я смотрю на цифры. Мои пальцы дрожат, и билет трясется в руке.

Все цифры совпали.

Я моргаю и снова проверяю карточку, не веря своим заплаканным глазам.

Но ничего не изменилось.

Все. Цифры. Совпали.

С учащенным пульсом я снова и снова перечитываю инструкции на обратной стороне билета, убежденная, что наверняка что-то упускаю, что здесь закралась какая-то ошибка.

Вот только я не могу найти никакой ошибки.

Я выиграла.

Я только что выиграла двести пятьдесят тысяч долларов.

– Боже мой! – кричу я.

Я подхватываю Пусси и танцую с ней по комнате.

– Мы выиграли! Мы богаты! Мы можем купить автофургон, послать на три буквы этот город и всех его жителей и уехать прочь без оглядки, Пусси!

Мне не терпится рассказать Джуду. И Меган.

Испытывая радостный душевный подъем, я вальсирую по комнате до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова, а зрение не затуманивается, и, клянусь, мне мерещится тень в дверном проеме.

Глава 46
Скайлар

– Лаки…

Вздрогнув, я опускаю Пусси на пол и смотрю на Джуда, прислонившегося к дверному косяку. Прежде он уже сотни раз стоял так, но я никогда не видела на его лице такого выражения, как сейчас.

Он выглядит так, словно я только что пнула его в живот.

– Ч-что ты делаешь дома? – спрашиваю я, пытаясь отдышаться.

– Я беспокоился о тебе, – он стискивает зубы, и на скулах ходят желваки.

Развернувшись, я хватаю с кровати лотерейный билет и с взволнованной улыбкой показываю его Джуду.

– Черт побери, Джуд… ты не поверишь. Я только что выиграла двести пятьдесят тысяч долларов. Смотри! – я размахиваю билетом, как сумасшедшая. – Я нашла письмо, которое ты оставил здесь, когда мне делали операцию. Наверное, кошка в тот день уронила его под кровать. Билет был внутри… Я даже не подозревала об этом.

– Значит, съезжаешь? Прочь без оглядки, – его голос холоден как лед.

Мой желудок сжимается.

– Что? Нет, я…

При виде обиды и огорчения на его лице мое сердце разрывается на части. Все радостное волнение, охватившее меня прежде, вспыхивает пламенем и исчезает при осознании того, как мои слова, должно быть, прозвучали для Джуда.

– Нет, – я быстро мотаю головой. – Я не это имела в виду. Вовсе нет.

Стоя на пороге, Джуд сверлит меня взглядом, полным мрачного скептицизма, который пронзает саму мою душу.

– Правда? – спрашивает он. – Я прекрасно слышал, как ты сказала: «послать на три буквы этот город и всех его жителей и уехать прочь без оглядки».

– Это вырвалось у меня сгоряча. Я была так шокирована и взволнована, – торопливо поясняю я. – И я думала, что ты тоже обрадуешься. Половина этих денег твоя. Это меняет жизнь для нас обоих!

Джуд качает головой, и волосы падают ему на лицо. Быстрым рывком он смахивает их с глаз.

– Мне они не нужны. Можешь нахрен оставить все себе.

Повернувшись, он стремительно уходит в свою комнату и закрывает дверь с такой спокойной решимостью, что у меня по спине пробегает холодок.

Ничуть не смутившись, я иду по коридору и открываю дверь спальни Джуда. К черту частную жизнь и границы.

На данный момент мы вышли за рамки этого.

Джуд стоит у окна, смотрит на улицу и играет с зажигалкой, которую я подарила ему на Рождество. Зажигает пламя, затем захлопывает крышку, чтобы погасить его. Я чувствую глубину всех эмоций, исходящих от Джуда, как жар от огня.

Гнев.

Разочарование.

Сердечная боль.

Он прямо пылает ими.

Медленно приблизившись к нему, я касаюсь его руки.

– Джуд…

Когда он отшатывается от моего прикосновения, огромный шквал эмоций подкатывает к моему горлу и буквально мешает дышать.

– Я не хочу оставлять тебя, – я тяжело сглатываю, мой голос хрипит и дрожит.

– Ты говорила другое.

– Ради бога! Я разговаривала с кошкой! Я была совершенно вне себя от шока! Я только что выиграла в лотерею! Столько лет я мечтала любой ценой выбраться из этого города и уехать подальше от всех гадов, которые причинили мне боль. Ты же это знаешь.

Джуд мельком бросает на меня взгляд.

– Похоже, теперь твоя мечта исполнилась.

Я в таком замешательстве.

Я не понимаю, почему Джуд так расстроен. Он же сам этого хотел. Мы не вместе. Мы оба решили, что так будет лучше.

Так почему же он ведет себя так, будто я бросаю его? И почему у меня такое чувство, будто я бросаю его?

– Это нечестно, – говорю я. – Почему ты расстроен? Ты же сам планировал, что я съеду, как только встану на ноги. Между нами все складывалось непросто. Ты никогда не говорил, что хочешь, чтобы я осталась, – слезы начинают стекать по моим щекам. – Скажи мне, чего ты хочешь.

– Возможно, ни один из нас не знает, чего хочет, – тихо отвечает Джуд.

Я не знаю, как на это реагировать. Несмотря на то, что якобы «правильно» для нас, я все еще хочу быть с ним.

– Это поворотный момент для нас обоих, – наконец говорю я. – Возьми свою половину денег. Купи бар своего дяди. Это может изменить всю твою жизнь. И мою. Это чертовски огромный подарок судьбы.

– И что ты собираешься делать?

Я не знаю. Джуд говорит не те слова, которые мне нужно услышать. Я хочу остаться здесь. Сохранить наш брак. Стать частью его семьи, помогать ему с баром и строить жизнь вместе с ним. Я хочу посещать онлайн-курсы фотографии и фотожурналистики. Я хочу попытаться стать рекламным представителем компаний в социальных сетях.

Но социальными сетями я могу заниматься из любой точки мира. Живя здесь, или разъезжая в автофургоне, о котором я всегда мечтала, или откуда угодно. Джуд – единственное, что удержит меня в этом городе, и я с радостью останусь. Ради него я справлюсь со всеми остальными невзгодами.

Если он просто попросит меня остаться.

– Я не знаю, – мой голос дрожит от эмоций. – Наверное, раз уж я выиграла эти деньги, у нас больше нет причин оставаться в браке, и у меня нет причин жить здесь. Я могу возместить тебе все расходы, а затем уехать.

Каждое слово – как яд на моих губах. Жжет, вызывает тошноту. Но я не знаю, что еще сделать, чтобы вызвать у Джуда хоть какую-то реакцию.

Он продолжает смотреть в окно и раскачивается на пятках.

– Пожалуй, ты права.

Я смотрю ему в спину, надеясь, что он обернется, посмотрит на меня и скажет, что хочет, чтобы я осталась.

Что наша разница в возрасте не имеет значения, и он хочет, чтобы мы взяли эти деньги и вместе осуществили все наши мечты.

Где тот мужчина, который бросил все дела, когда я в нем нуждалась, флиртовал со мной и касался моей руки?

Молчание становится невыносимо болезненным.

– Тогда ты можешь попросить своего адвоката составить наши документы о разводе, – с этими словами я выхожу из комнаты, чувствуя себя совершенно брошенной.

Снова.

На ум приходят слова моей любимой песни группы Ashes and Embers:

 
«Детка, я могу только предложить, а остальное…
остальное зависит от тебя.
Но я не могу ждать вечно,
потому что каждый день уносит меня все дальше.
И когда-нибудь, возможно, мне будет слишком поздно
услышать то, что ты хочешь сказать».
 

Глава 47
Джуд

– Ты бросила учебу? – я следую за Скайлар в ее комнату. Она швыряет свою сумку с книгами на кровать, как будто никогда больше не хочет к ней прикасаться.

Сегодня на ней моя любимая замшевая куртка, и мне нравится, как колышется бахрома, когда Скайлар поворачивается ко мне с огнем в глазах. Столько дерзости и красоты, прямо как в тот день, когда мы встретились.

– Я не бросала учебу. После того, как меня оставили на второй год в младших классах, я смогла пройти курсы по углубленному изучению предметов, когда перешла в старшую школу. Если сдать тесты, то можно окончить школу досрочно. Я сдала тест, результаты засчитали, я выпустилась.

Я удивлен, что Скайлар проделала все это, не сказав мне. Обычно она рассказывает мне обо всем. Или, по крайней мере, рассказывала, пока все не рухнуло.

– Но это же серьезное решение? Почему ты предварительно не поговорила со мной?

Скайлар наклоняет голову, глядя на меня.

– Серьезно? За последнюю неделю мы едва ли сказали друг другу два слова. Ты первый отдалился от меня.

Это правда.

В моей голове царил гребаный беспорядок.

Ее выигрыш в лотерею стал благословением и проклятием. Скайлар была права: деньги меняют жизнь. Моя половина выигрыша дает мне возможность купить бар дяди Эла. Я завершу все запланированные строительные работы и брошу к черту это занятие. Менее чем через три месяца я распущу свой бизнес и начну совершенно новое предприятие.

Ее половина выигрыша дала ей именно то, чего она всегда хотела. То, что я пытался дать ей с самого начала.

Свобода.

Безопасное место для жизни.

Медицинское обслуживание.

Скайлар больше не нуждается в моей помощи. Она может получить все это и без меня. Но я все еще сильно тревожусь. Из-за разницы в возрасте. Из-за того, что не хочу отпускать Скайлар. Из-за того, что не знаю, что делать или говорить. Из-за своей боязни полюбить ее, а потом однажды потерять.

– Значит, ты больше не будешь ходить в школу? – уточняю я.

Скайлар садится в свое расположенное в углу кресло для чтения, чтобы снять туфли, и поднимает на меня взгляд.

– Да. Сегодня был мой последний учебный день.

Я чувствую, что это тоже моя вина. Так и вижу, как ее дедушка разочарованно смотрит на нас с неба, указывая на меня пальцем.

– Тебе надо было поговорить со мной, прежде чем принимать такое решение.

Скайлар вздыхает.

– Джуд, дело сделано. Я окончила школу. Я получаю аттестат. В этом нет ничего особенного, многие так делают. Мне просто надоело постоянно терпеть Пейдж и ее маленьких тявкающих собачек, которые издевались надо мной круглыми сутками. Ты был крутым и популярным в старшей школе, ты понятия не имеешь, на что это похоже. Тревога из-за нападок вызывала у меня физические заболевания.

Я заметил, что Скайлар принимает больше таблеток для понижения кислотности, пищевых добавок и успокоительных. Она чаще стала ходить к психотерапевту и диетологу. Она проводит больше времени одна в своей комнате.

Это разрывало мое сердце на части.

Вся эта история с «отпусти того, кого любишь» тяжелым грузом легла на мой разум.

Я не хочу, чтобы Скайлар оставалась здесь – в этом городе, в этих отношениях – ради меня. Я хочу, чтобы она осталась, потому что ей все здесь нравится. Нельзя, чтобы она жертвовала всем ради меня. Я хочу, чтобы Скайлар чувствовала себя реализованной во всех отношениях, – в любви, в жизни, в любой карьере, которую она выберет.

Я хочу, чтобы у нее было все, что должно быть у молодой девушки, не только в жизни, но и в отношениях. Волшебные свидания, помолвка, настоящая свадьба.

Со мной у нее ничего этого не получилось.

– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я.

– Наверное, начну новую жизнь? – разводит руками Скайлар. – Я собираюсь пройти онлайн-курсы по фотографии, маркетингу и фотожурналистике. И я решила навестить своего отца. Я еду повидаться с ним завтра. Не знаю, сколько там пробуду. – неделю, может, месяц. Возьму Пусси с собой. Ничего, если я оставлю свои вещи здесь, пока не вернусь? Потом поищу квартиру-студию и решу, что делать дальше. Я все еще подумываю купить автофургон.

Я чувствую себя так, словно она только что сбила меня товарным поездом, нагруженным ее планами.

И она уезжает завтра.

Я киваю, несмотря на то, что перспектива отъезда Скайлар разрывает меня на части.

– Великолепный план. Я горжусь тобой. Можешь хранить свои вещи здесь столько, сколько нужно. Нет никакой спешки.

Скайлар фыркает и откидывает волосы с лица, явно воспринимая мой ответ как знак того, что я хочу, чтобы она уехала.

– Я бы предпочла устроиться в жизни как можно скорее, – говорит она.

На моих глазах Скайлар вытаскивает из своего шкафа два больших чемодана. Наверное, она купила их совсем недавно, потому что при переезде ко мне у нее их не было.

– Где живет твой отец?

– Он в Коннектикуте.

Я-то думал, что он живет где-то неподалеку, не более чем в трех часах езды.

– И ты готова ехать так далеко в одиночку?

Скайлар вскидывает подбородок с уверенностью, которую вряд ли на самом деле чувствует.

– Это не так уж далеко, со мной все будет в порядке. Я возьму машину напрокат, чтобы не увеличивать пробег на твоей машине. Когда я вернусь обратно, я хочу забрать назад свой «Корвет».

О-о-о.

– Остановишься в отеле или будешь жить у отца?

Скайлар достает несколько рубашек из своего комода и кладет их в открытый чемодан.

– Остановлюсь у него. У них четыре спальни.

Я сглатываю и стараюсь не выдавать голосом переживаний.

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

– Он мой отец, Джуд. Он снова женился. Я разговаривала по видеосвязи с ним и его новой женой. Они оба кажутся очень милыми и на удивление нормальными, а это то, что мне сейчас нужно.

Я боюсь, что Скайлар убегает. Несколько недель назад она с недоверием относилась к своему отцу и не была уверена, хочет ли вообще снова с ним разговаривать. Теперь она собирается остаться у него жить на неопределенное время и так беспечно говорит об этом, словно о каком-то пустяке, хотя я чертовски хорошо знаю, что это не пустяк.

– А Меган может поехать с тобой? Чтобы ты не отправлялась в одиночку?

– Она не может, у нее школа. И я не боюсь ехать одна.

– Я не говорил, что ты боишься, но это долгая поездка, и ты давно не видела отца. Я хочу, чтобы ты была осторожна.

– Буду.

Я отвожу взгляд, когда Скайлар наклоняется, чтобы опустошить нижний ящик своего комода.

– Ты можешь оставить Кисси-Пусси здесь до своего возвращения, если хочешь. Здесь она чувствует себя в безопасности. Я позабочусь о ней.

Размышляя над моими словами, Скайлар смотрит на кошку, которая с довольным видом свернулась калачиком на кровати.

– Лучше возьму ее с собой. Вдруг ты передумаешь заботиться о ней уже через неделю после моего отъезда.

Так тебе! Так тебе! Так тебе!

Без смеха Скайлар и без Кэсси и Пусси, гоняющихся друг за другом из комнаты в комнату, этот дом снова будет казаться гребаной могилой. Мне так не хватало ужинов с ней и совместного просмотра фильмов по вечерам, но Скайлар хотя бы оставалась рядом. Я все еще мог слышать ее, видеть ее, улавливать сладкий аромат ее духов.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда Скайлар подходит к своей тумбочке, достает что-то из ящика, а затем встает передо мной.

– Вот, – говорит она, протягивая мне руку. – Ты можешь забрать это обратно.

Мой взгляд задерживается на маленьком кольце из розового золота в ее руке, и все внутри сжимается от ужаса.

– Нет, – я качаю головой, отказываясь принимать кольцо. – Оно твое. Это был подарок.

Скайлар смотрит на меня, ее нижняя губа дрожит.

– Это лживый подарок, – говорит она. – Он мне больше не нужен.

Клянусь, я хочу вернуть это кольцо на ее палец и просто положить конец всему этому безумию.

– Проклятье, Скайлар. Не делай этого, черт возьми.

– Не делать чего?

– Всего этого, – я развожу руками. – Ты убегаешь к своему отцу. Собираешься съехать. Возвращаешь мне кольцо. Зачем ты это делаешь?

Ее щеки краснеют от гнева.

– Потому что так надо.

– Я думаю, ты все еще находишься в шоке из-за выигрыша такой суммы. Почему бы тебе не взять пару недель на раздумья и просто не расслабиться, прежде чем принимать все эти решения.

– Я не хочу расслабляться. Я сойду с ума, если мне придется сидеть здесь, пытаясь читать твои чертовы мысли каждый день.

– И что это значит?

– Я больше не выдержу этого с тобой. С меня хватит. Хватит этих эмоциональных качелей и всей этой неразберихи. Меня тошнит.

– Ого, и сильно?

Ее взгляд смягчается.

– Я не имею в виду, что меня тошнит от тебя, я имею в виду всю эту ситуацию.

Мои плечи опускаются, и я смотрю в пол, прежде чем встретиться с ней взглядом. Все, что Скайлар говорит, лишь усиливает мои опасения по поводу наших отношений. Я ей не подхожу.

– Тогда делай то, что считаешь нужным.

Скайлар хватает меня за руку и сует кольцо мне в ладонь.

– Тогда уходи, – тихо просит она. – Чтобы я могла закончить делать то, что считаю нужным.

Глава 48
Скайлар

Мне даже не верится, что я вновь вижу своего отца.

Он выглядит лучше, чем я помню по обрывочным потускневшим воспоминаниям: похудел и теперь производит впечатление подтянутого и здорового мужчины. У меня его глаза, как я теперь убедилась. Линн, его новая жена, вживую оказалась еще красивее, чем по видеосвязи. У нее длинные каштановые волосы со светлыми прядями, а также темно-карие широко расставленные глаза. У нее есть тринадцатилетний тихоня-сын по имени Сэм, который называет моего отца папой. Линн работает бухгалтером, а мой отец – инженер-электрик. В детстве я и не знала, какая у него профессия.

Судя по их дому, расположенному в самом конце тупиковой улицы, состоящей из таких же домов, с финансами у них все в порядке. Дом большой и красивый, с бассейном на заднем дворе и ярко-зеленой травой, которая выглядит слишком идеально для настоящей.

Пока что я провела здесь только несколько часов и до сих пор ощущаю себя неловко, но все отнеслись ко мне дружелюбно.

Я еще не решила, как реагировать на то, что мой отец начал новую жизнь, оставив меня и, возможно, даже позабыв. Я могу лишь предполагать, нашел ли он мою старую фотографию в своем бумажнике и внезапно вспомнил о моем существовании, или же думал обо мне и скучал по мне последние без малого двенадцать лет.

Когда я приехала, мы пару минут непринужденно болтали, а затем Линн показала мне комнату для гостей, чтобы я могла перед ужином распаковать вещи и устроить Пусси. Кошка сразу же побежала прятаться под кровать, и я пожалела, что не оставила ее дома с Джудом, где обстановка уже стала привычной для нее и есть Кэсси, вместе с которой можно свернуться калачиком. Дом моего отца слишком велик, чтобы позволить Пусси просто разгуливать на свободе. Я боюсь, что потом ее не найду.

Линн бросила косой взгляд на переноску для кошек, когда я доставала ту из арендованной машины, и упомянула, что у Сэма может быть аллергия, особенно на длинношерстную кошку. Мой отец забыл сказать мне об этом, когда мы обсуждали по телефону мой приезд.

Ох уж эти мужчины.

Прежде чем отважиться спуститься вниз, я отправляю Джуду сообщение, так как он взял с меня обещание писать ему.

Я: «Просто сообщаю, что я добралась в целости и сохранности».

Джуд: «Хорошо. Надеюсь, ты хорошо проведешь там время. Напиши или позвони мне, если тебе понадобится с кем-то поговорить».

Пока я поправляю прическу, приходит еще одно сообщение.

Джуд: «Как бы то ни было, я уже скучаю и по тебе, и по кошке».

От этого горько-сладкого признания слезы жгут мне глаза, а сердце сжимается в груди.

Я бы хотела, чтобы мы с Джудом пришли к согласию. Это так иронично, что мы оба вообще не хотели когда-либо вступать в брак из-за страха перед душевной болью, которую нам могут причинить, а в итоге мы женаты по договоренности и прошли через все, чего так пытались избежать.

Если отбросить в сторону переживания из-за несчастной любви, то надо признать, что Джуд заступился за меня, когда никто другой этого не сделал, и это обеспечило ему место в моем сердце и в моей жизни навсегда.

Я: «Я тоже скучаю и по тебе, и по Кэсси».

* * *

– Сэм останется на ночь у друга, так что мы сможем пообщаться, – говорит мой отец, когда мы собираемся в столовой, для которой специально выделено отдельное помещение.

Так странно видеть моего отца в подобной обстановке после того, как он годами спал в старом ржавом автофургоне, припаркованном на подъездной дорожке, и питался пивом и чипсами.

Похоже, люди действительно могут кардинально изменить свою жизнь, если достаточно сильно этого захотят.

– Скайлар, я приготовила для тебя тушеные овощи и картофельное пюре, – сообщает мне Линн, устраиваясь за столом рядом с моим отцом. – А курица выращена на ферме и не содержит антибиотиков. Может, ты сможешь ее есть?

– Спасибо, но я вообще не ем мяса.

– Вредно быть такой разборчивой в еде, – говорит мой отец, указывая на меня вилкой с наколотым на нее кусочком курицы. – Тебе нужен белок.

– Я ем достаточно белка. И дело не в придирчивости, у меня расстройство пищевого поведения и психологические проблемы в отношении еды.

Его губы сжимаются в жесткую линию.

– Вот до чего довела тебя ненормальная мать. Мне не следовало оставлять тебя там с этой психопаткой.

Значит, мы собираемся сразу перейти к делу. Что ж, поехали.

– На самом деле, мое расстройство избирательного питания, скорее всего, возникло в детстве из-за употребления испорченной пищи и нескольких пищевых отравлений. И из-за случаев, когда я могла подавиться и задохнуться. Насколько я помню, ты еще жил с нами в то время. Здесь виновата не только моя мать.

Отец агрессивно нарезает курицу, и от скрипа ножа о тарелку меня подташнивает.

– Признаюсь, тогда я не обращал особого внимания на это. Я думал, твоя мать заботилась о тебе.

– Я сама заботилась о себе.

Линн сочувственно улыбается мне, и я уверена, что за ее улыбкой скрывается радость, что она отправила своего сына на ночь в другое место, чтобы ему не пришлось стать свидетелем этой драмы. Интересно, знала ли она, что мой отец бросил меня в детстве, когда выходила за него замуж?

Полагаю, большинство скелетов выпадают из шкафа уже после свадьбы.

– Ты права, – отец встречается со мной взглядом. – И ты заслуживала лучшего. Прости, что все так вышло. Прости за твою мать, за то, что я не старался стать лучше, за то, что оставил тебя там. Хотел бы я вернуться в прошлое и изменить все.

– Мне бы тоже этого хотелось, – печально отвечаю я.

– Я просто надеюсь, что ты сможешь попытаться простить меня, и мы сумеем начать все сначала. Я много раз звонил твоей матери, пытаясь связаться с тобой. В течение многих лет я посылал деньги, но так и не узнал, тратила ли их твоя мать на тебя или хотя бы отдавала их тебе. Она редко отвечала на мои звонки и сообщения. Пару недель назад она наконец дала мне твой номер телефона, после того как я звонил ей без остановки в течение нескольких месяцев.

Картофельное пюре внезапно становится слишком густым у меня во рту. Я считаю до пяти, дышу через нос и жду, пока мое горло расслабится, чтобы можно было глотать. Я знаю, что мне лучше не заводить серьезных разговоров во время еды, но просто надеялась, что на этот раз обойдется без приступа.

Проглотив наконец пюре, я делаю глоток воды и снова включаюсь в разговор с отцом, который смотрит на меня с расстроенным видом.

– Я понятия не имела, что ты когда-либо пытался связаться со мной или посылал деньги.

Хмурая гримаса искажает его лицо.

– Видимо, твоя мать брала деньги и покупала на них еще больше всякого дерьма.

Я киваю в знак согласия, думая о жирафе в гостиной и двадцати восьми коробках с кондиционером для белья в прихожей.

– Либо так, либо она вообще не открывала конверты и просто складывала их в кучу.

– Прости меня, Скайлар. Мне следовало взять тебя с собой или навещать тебя. Брак с твоей матерью действительно сказался на мне, и в конце концов я просто стал сам не свой, поэтому уехал. Мне стыдно за то, что я так тебя покинул.

Я кладу вилку и поднимаю на него глаза. Очевидно, что отец сожалеет. Я вижу это в его взгляде и слышу в его голосе. Я хочу попытаться простить его, но мне также хочется, чтобы отец осознал всю серьезность своего поступка, которая выходит далеко за рамки нескольких отправленных чеков.

– Я могу это понять, – говорю я. – К сожалению, я не могла от нее уехать. Все стало намного хуже после того, как ты ушел. Дом кишел клопами и мышами. Повсюду валялся мусор и гниющая еда. Кухня и ванная комната пришли в негодность. Мне пришлось запереться в своей спальне, чтобы мать не захламила и ее. Входить и выходить из дома мне приходилось через окно, потому что входная дверь была забаррикадирована. У меня в комнате стоял крошечный холодильник, в котором хранились свежая вода и еда. Мне приходилось принимать душ на стоянке грузовиков и в школе. И мне приходилось ходить по нужде в ведро с кошачьим наполнителем.

Мой отец и Линн содрогаются от этих слов, но мне все равно. Если я смогла жить в такой ужасной обстановке, то они смогут как минимум про нее послушать.

– В итоге я вышла замуж за тридцатилетнего мужчину и переехала к нему, чтобы у меня были безопасное место для жизни и медицинская страховка для лечения. Я досрочно окончила школу, пропустив выпускной бал и все то, что должно нравиться моим сверстникам, потому что надо мной издевались, доводя до нездорового состояния. Вот как последствия ваших с мамой поступков сказались на мне, потому что вы оба забыли про меня.

Линн тихо всхлипывает, а лицо моего отца стало мертвенно-бледным. Мне их ни капельки не жаль.

– Скайлар… – голос моего отца срывается, и он кашляет в салфетку. – Никакими извинениями не искупить то, через что ты прошла. Я понимаю это. И пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Я это заслужил. Но если ты найдешь в себе силы попробовать, я обещаю, что больше не подведу тебя. Я хочу получить второй шанс.

Я отодвигаю свою тарелку.

– Часть моей терапии – это прощение, поэтому я хотела бы попробовать.

Он слабо улыбается.

– Я бы очень этого хотел.

– Мы искренне сожалеем обо всем, – подключается Линн, хотя она не имеет ко всему этому никакого отношения. Наверное, она чувствует себя виноватой за компанию с моим отцом. – Мы хотим, чтобы ты знала, что можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Места у нас хватает. Мы рады принимать тебя в гостях.

– Я думаю, что останусь ненадолго, но потом планирую вернуться обратно и снимать квартиру-студию, пока не пойму, чем хочу заниматься в жизни.

– Ты думала о поступлении в колледж? – спрашивает Линн. – Мы были бы более чем счастливы помочь тебе в этом.

Она предполагает, что я досрочно окончила школу, чтобы сосредоточиться на учебе в колледже.

А еще они не знают, что я выиграла в лотерею.

– Колледж не для меня, – вежливо отвечаю я. – Тем не менее я собираюсь пройти несколько онлайн-курсов.

– Это хорошо, – оптимистично заключает мой отец. – А как насчет мужчины, с которым ты живешь? Установили ли вы какие-то границы, о которых мы говорили? Ты подала на развод или аннулировала брак?

Несколько недель назад, во время моего первого телефонного разговора с отцом я ощущала себя одинокой и расстроенной, и, вероятно, выложила ему слишком многое. Меня охватывала радость, что отец наконец-то проявил заботу обо мне. Я рассказала ему о своих сложных отношениях с Джудом и о зарождающихся чувствах, но не упомянула, что мы вышли далеко за те границы, которые он мог бы себе представить. Отец пытался посоветовать мне, как лучше поступить, и в тот момент мне хотелось последовать его совету, потому что я отчаянно нуждаюсь в любви и принятии со стороны родителей.

Но теперь я не уверена, что мне так уж необходимы чьи-то советы или одобрение.

– Я еще размышляю над этим, – отвечаю я. – У нас с ним все сложно и противоречиво.

Линн качает головой и выглядит испуганной.

– Простите меня, но эта ситуация кажется мне очень неправильной. Это отвратительно, что взрослый мужчина женат на молодой девушке и живет с ней. Звучит так, будто он воспользовался тобой и мог причинить тебе боль…