Текст книги "Не целуй невесту"

Шмыгая носом, я смаргиваю горячие слезы.

– Ты действительно позаботишься о нем? – спрашиваю я. – Если я продам его тебе?

– Обещаю, – искренне клянется Джуд.

– И ты не продашь его? Я не хочу, чтобы он принадлежал кому-то другому. Когда-либо. Я не против, чтобы им владел ты, но никому другому его не отдам.

– Даю слово. Когда-нибудь, если ты захочешь выкупить его обратно, я продам его тебе. Я бы даже продал его тебе обратно за шесть тысяч, сколько бы я в него ни вложил. Но больше никому его не продам, ясно? – Джуд делает шаг вперед и касается моей щеки, вытирая слезы. – Я не хочу, чтобы ты плакала, – мягко добавляет он.

Мне требуется мгновение, чтобы прийти в себя от неожиданного нежного прикосновения. Я делаю глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.

– И ты никогда не разрешишь его водить какой-нибудь подружке.

Он издает легкий смешок.

– Серьезно, Искорка?

– Да, серьезно. Я не шучу. Я не хочу, чтобы какие-то случайные цыпочки водили мою машину.

– Хорошо. Не вижу в этом проблемы. Значит, мы договорились?

Этот пронзительный взгляд серых глаз буквально вынуждает меня согласиться. Я уверена, что здесь таится какой-то подвох, но не знаю, как его вычислить. Я просто знаю, что он есть.

– Надеюсь, у тебя есть крупные купюры, – вызывающе отвечаю я.

– Конечно, есть. Жди здесь.

Мое сердце колотится, а горло болит, пока я жду на кухне. В этот момент я вроде как ненавижу Джуда за предложенную им сделку и еще больше ненавижу себя, потому что сама подтолкнула его к этому.

Дареному коню в зубы не смотрят.

Мгновение спустя Джуд возвращается с целой пачкой сотенных и пятидесятидолларовых купюр в руке. Я никогда не видела такую стопку денег и не сразу решаюсь взять ее. Неохотно я протягиваю Джуду ключи от машины. Мое сердце словно раскалывается на куски. Перед глазами так и стоит воспоминание о том, как мой дедушка радостно позвякивал теми же ключами передо мной, обещая, что когда-нибудь машина станет моей. У меня болит в груди.

Прости, дедуля.

Я не буду плакать.

У меня не будет срыва.

– Не слишком привязывайся, Лаки. Когда-нибудь я обязательно выкуплю его обратно, – я пытаюсь казаться уверенной, может, даже немного кокетливой, но вместо этого мой голос дрожит от эмоций.

Джуд подбрасывает ключи в воздух и ловит их, одаривая меня своей сексуальной незабываемой ухмылкой.

– Надеюсь, тебе нравится красный цвет салона, Искорка.

Ух. Этот дразнящий голос. Джуд замышляет что-то нехорошее.

Он выходит из комнаты, и я провожаю взглядом его мускулистую спину. На самом деле, красный цвет подойдет идеально. Это цвет, о котором мы с дедушкой договорились еще в те времена, когда я была трепетной и мечтательной, – потому что это цвет любви.

Глава 27
Скайлар

Мы привыкли слышать от других людей уверения, что все наладится. И, действительно, дела постепенно становятся лучше. Вот только никто нас не предупреждает, что все снова станет хуже.

Сижу я, значит, в приемной доктора Кац, пытаясь не волноваться из-за того, что в любой момент появится медсестра и поведет меня на мою первую в жизни хирургическую процедуру. Меня ужасно пугают иглы и перспектива лежать без сознания, пока с моим телом будут проводить какие-то манипуляции. Я беспокоюсь о том, насколько сильную боль придется терпеть в первые часы после операции.

Все утро Джуд клялся, что после процедуры я почувствую себя намного лучше и пойму, что напрасно так переживала.

Надеюсь, он прав, и я, наконец, смогу успокоиться. Всю неделю я места себе не находила от тревоги.

И тут в приемную входит Лиза Роттуорт – официальная лучшая подруга Пейдж и ее верная подпевала. Не спрашивайте меня, как Лиза попала в крутую компанию, имея фамилию Роттуорт, но каким-то образом ей это удалось.

Усевшись вместе с матерью напротив меня, Лиза смотрит на меня с полным безразличием. Сегодня я решила остановить выбор на удобной одежде и надела черные леггинсы, кроссовки и белую толстовку с капюшоном. Краситься не стала. Лиза наверняка явилась сюда не на операцию, потому что нанесла себе полный макияж, включая накладные ресницы, нарядилась в сапоги на высоком каблуке, узкие джинсы и кашемировый свитер. В ее ушах красуются серьги-кольца, достаточно большие, чтобы крутить их на талии, как спортивный обруч. Быть популярной, должно быть, утомительно. Какому нормальному человеку хочется выглядеть идеально каждое мгновение каждого дня?

Лиза, вероятно, пришла сюда исправлять прикус.

Мой взгляд перемещается на Джуда, который вносит мои данные у стойки регистрации, потому что я не смогла побороть нервозность, чтобы самостоятельно заполнять бумаги и отвечать на вопросы.

Сейчас я очень сожалею об этом решении.

– Вы владелец страхового полиса? – громко спрашивает администратор.

– Да.

– А кем вам приходится пациентка?

Джуд откашливается.

– Я ее супруг.

Весь воздух моментально покидает мои легкие, словно я попала в вакуум.

Вот черт!

Черт. Черт. Черт.

Взгляд женщины устремляется в мою сторону, и она разглядывает меня через бифокальные очки, а я слабо улыбаюсь ей в ответ. Поджав губы, она с осуждением косится на Джуда, а затем проводит его страховой карточкой по считывающему устройству.

Мое сердцебиение ускоряется до бешеного галопа, пока я пытаюсь игнорировать пристальный взгляд Лизы, который буквально пронзает меня насквозь.

Этого не может быть.

На стойке регистрации Джуд вносит за меня доплату наличными, которые я чуть ранее дала ему, а администратор обсуждает с ним основные правила послеоперационного ухода. Наконец, она вручает ему выписанные рецепты на мои антибиотики и обезболивающие.

Рискнув взглянуть на Лизу, я понимаю, что была права. Она вся насторожилась, спина прямая, телефон в руке, пристальный взгляд скользит с меня на Джуда, собирая информацию.

Информацию, которую, как я прекрасно знаю, она собирается передать Пейдж и остальным членам их шайки.

– Все готово, – сообщает Джуд, присев рядом со мной.

– Спасибо, – с трудом сглотнув, шепчу я. Такое ощущение, что меня сейчас стошнит, хотя я не ела со вчерашнего дня.

Он берет меня за руку, успокаивающе сжимает мои пальцы, и мне нравится, как естественно у Джуда получается держать меня за руку, и что он не боится проявлять чувства на публике. Но сейчас для этого самое неподходящее время и место.

– Расслабься, – вполголоса говорит Джуд. – Как только подействует анестезия, ты ничего не почувствуешь. Ты не успеешь опомниться, как уже проснешься, и мы пойдем домой, посмотрим «Нетфликс» и расслабимся.

Он пытается рассмешить меня, используя нашу глупую шутку о «Нетфликсе» и расслаблении.

Но Лиза не знает, что мы действительно просто смотрим телевизор и не занимаемся сексом, и ее пальцы уже яростно летают по клавиатуре мобильного телефона, без сомнения, подробно описывая эту пикантную сплетню.

Мой пустой желудок урчит от накатывающей вместе с волнами паники тошноты.

Меня усыпят и вырвут мне из челюсти зубы.

Доктор будет совать мне в рот всякую дрянь, пока я сплю.

Я могу вообще никогда не проснуться.

Я могу проснуться прямо посреди операции.

Я могу задохнуться. И умереть.

Кровь может потечь через мое горло в желудок.

Лиза Роттуорт разрушит мою жизнь.

– Ты дрожишь как осиновый лист, – Джуд наклоняется ближе ко мне и проводит губами по моим волосам, прямо над ухом. – Постарайся расслабиться. С тобой все будет в порядке.

Это был щелчок фотокамеры мобильного телефона Лизы?!

Сопротивляясь желанию ударить Джуда, я вырываю свою руку из его пальцев. Серьезно, из всех моментов, когда можно было понежничать, он выбрал именно этот, когда мы сидим в приемной на глазах у Лизы, мать ее, Роттуорт?!

В любом другом случае я была бы рада получить от Джуда поддержку и утешение. Я бы смаковала каждый миг, отмечая в уме все до мелочей, чтобы потом еще раз пережить в своих фантазиях.

Но не здесь, в чертовой приемной перед гребаной Лизой Роттуорт!

Дверь, ведущая в смотровые кабинеты, распахивается.

– Скайлар? – веселым голосом зовет молодая медсестра. – Мы готовы принять вас.

Я встаю на трясущихся ногах и пересекаю комнату, злобно глядя на Лизу, которая что-то шепчет своей матери с широко раскрытыми глазами.

– Мы пригласим вас, когда она очнется, мистер Лаккетти. Это займет около двух часов.

Черт бы все побрал. Как раз в тот момент, когда я решила, что хуже уже быть не может, Лиза узнала имя моего мужа.

* * *

Джуд был прав. Доктор Кац подключила меня к капельнице и попросила считать в обратном порядке от десяти. Я досчитала до семи, и это все, что я помню. Я просыпаюсь с набитым ватой ртом, а медсестра улыбается мне.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает она.

– Нормально, – бормочу я, моргая. – Все уже закончилось?

Она кивает.

– Все уже позади. Вы отлично справились. Я схожу за вашим мужем. Вы можете отдохнуть здесь несколько минут, а потом пойдете домой.

Мой муж.

Это звучит так странно, когда кто-то называет Джуда моим мужем.

Нельзя сказать, что мне это не нравится, потому что у меня внутри сразу становится тепло и щекотно.

Или, возможно, это из-за анестезии. Я смотрю на картину с цветами на стене. Один цветок выглядит так, будто улыбается.

Улыбнувшись в ответ, я позволяю своим отяжелевшим векам закрыться.

Когда я снова открываю глаза, Джуд уже сидит на стуле в углу послеоперационной палаты со своей кожаной курткой на коленях.

– Проснись и пой! – дразнит он.

Я моргаю, глядя на него, и пытаюсь пошевелить губами. Вся моя голова и лицо кажутся онемевшими и странно чужими для остальной части тела.

– Готова ехать домой, Искорка? – интересуется Джуд.

Кивнув, я пытаюсь сесть, вцепившись в подлокотники смотрового кресла. Джуд бросается ко мне и помогает встать. Он обнимает меня всю дорогу, пока мы идем к его грузовику. Я слишком одурманена, чтобы протестовать, когда он подсаживает меня на пассажирское сиденье.

– Я уже получил для тебя лекарства по рецептам, – говорит он, садясь за руль. – Поэтому мы можем сразу отправиться домой.

Я киваю и бормочу «спасибо».

– Ты будешь чувствовать себя разбитой еще несколько дней. Просто принимай лекарства и отсыпайся.

Мне хочется сообщить Джуду, что Лиза Роттуорт видела нас вместе и благодаря болтливости администратора знает, что мы женаты, и, вероятно, она уже организовала групповое собрание, чтобы найти лучший способ рассказать об этом скандальном событии по всему городу и за его пределами.

Но у меня болит рот, голова кажется легкой, как воздушный шарик, и говорить не получается.

– Мы женаты… – шепчу я, откидываясь на подголовник. – Лиза – большая стерва… Ты нарушил правило…

Еще больше неразборчивых и бессмысленных слов вылетает из моего рта вместе с окровавленным ватным тампоном, который шлепается мне на колени.

Вскрикнув от ужаса, я поднимаю его и выбрасываю в окно.

– О Боже мой… – вырывается из моей груди стон. Я пытаюсь сфокусировать зрение. – Почему я умираю?

– Ты не умираешь. Ты просто под кайфом. Не пытайся говорить. Мы вынем марлю, когда вернемся домой. Просто прикуси ее пока.

Я каменею при мысли, что у меня во рту столько ваты. Что мешает мне проглотить ее и подавиться? Особенно когда я даже не могу трезво мыслить?

Как это может быть безопасно?

Я никогда, никогда, никогда больше не соглашусь на операцию.

Мой мобильный телефон вибрирует в кармане, но я не обращаю на него внимания. Наверняка это просто Меган хочет справиться о моем здоровье, но мне сейчас не до разговоров.

Глава 28
Скайлар

Я – лгунья.

Я твержу себе и всем остальным, кто готов меня слушать, что не верю в любовь. И в брак. И в родственные души. И в партнерство. И в «долго и счастливо».

Но правда заключается в том, что на самом деле я верю во все это. Я просто не верю, что все это когда-нибудь будет у меня.

Возможно, я сильно заблуждалась.

Потому что Джуд, который, похоже, тоже лжет себе, что не верит во все это, кардинально изменил мои убеждения.

Когда мы вернулись домой, он помог мне подняться в спальню и без малейших колебаний аккуратно вынул окровавленную марлю из моего рта. Он вообще не показывал отвращения или раздражения.

Каким бы отвратительным и неловким это ни было, я испытала благодарность, потому что вряд ли сама смогла бы достать марлю аккуратно, а не отшвыривая в сторону.

Именно тогда я заметила, что Джуд, похоже, возвращался домой, пока я была на операции, потому что он приготовил для меня мою спальню. Одеяло и простыни были свернуты. Шторы – задернуты. Бутылка воды, новая книга в мягкой обложке, пакет со льдом и пульт от телевизора ждали меня на тумбочке. К будильнику был прислонен белый конверт размером с поздравительную открытку, на лицевой стороне которого было написано мое имя.

Сонная, я забралась в постель и, должно быть, сразу же заснула.

Проснувшись, я сажусь в постели и ощущаю, как рот пульсирует, но боль не такая сильная, как ожидалось. В основном чувствую себя разбитой и усталой.

Когда я выхожу в коридор, мой взгляд снова падает на конверт возле будильника. Я решаю открыть его позже. Мое сердце сжимается, когда я захожу в ванную и вижу, что Джуд оставил на туалетном столике солонку, чтобы я могла прополоскать рот теплой соленой водой, как предписал дантист.

Джуд позаботился обо всем.

У меня перехватывает дыхание от прилива эмоций, которые я даже не могу описать.

Что все это значит?

До сих пор во время болезни я всегда была предоставлена самой себе: лежала одна в своей комнате в мамином доме, из последних сил стараясь заботиться о себе во время лихорадок, пищевых отравлений, простуд и гриппа.

Забота со стороны Джуда кажется мне странной и ошеломляющей, и я не знаю, как на нее реагировать. Неужели он просто хороший парень, который мне помогает? Он принял наши фальшивые клятвы всерьез и теперь следует им?

Или же любовь не позволяет нам выбирать, верить в нее или нет? Она просто к нам приходит?

Голоса в моей голове образуют хор, кружатся и поют: «Он никогда не полюбит тебя. Ты не достойна любви. Он никогда не полюбит тебя».

Не буду думать об этом. Это нелепо. Доброе отношение – это еще не любовь. Это просто элементарная человеческая порядочность. Джуд просто жалеет меня.

Выходя из ванной, я натыкаюсь в коридоре прямо на Джуда. Из моей груди вырывается смех, когда я замечаю, что мы оделись почти как близнецы: оба в серых спортивных штанах и белых футболках.

– Ты проснулась! – говорит Джуд. – Я просто зашел проведать тебя.

– Только что проснулась, – я неуверенно улыбаюсь ему. Даже проспав пять часов после операции, я все еще чувствую слабость и туман в голове из-за анестезии.

– Самое время. Я приготовил тебе протеиновый коктейль, – Джуд протягивает мне высокий стакан и ложку.

– О-о, – моя улыбка увядает. – Спасибо.

Я беру стакан, и Джуд следует за мной в мою комнату, где мы вместе садимся на кровать.

– Я все сделал как надо: здесь свежее миндальное молоко, совершенно новый ванильный протеиновый порошок, который я только сегодня открыл, и кубики льда.

Я смотрю на напиток с трепетом. Это не просто дрожь. Передо мной целый стакан, полный плохих воспоминаний. Когда мне было восемь лет, я так страдала от голода, что выпила молочный коктейль, который простоял в холодильнике больше недели. Он был комковатым и кислым, и потом меня скручивало три ужасных дня. До сих пор чувствую во рту вкус этой густой мерзости.

Стараясь подавить рвотный позыв, я помешиваю коктейль ложкой в поисках комочков или бугорков.

Здесь их нет.

Это не тот коктейль.

Этот напиток безопасный и свежий. Я бы назвала его чистым.

Но все же…

Джуд смотрит на меня, приподняв бровь, и мне хочется плакать. Он так старается, а у меня внутри полный раздрай. Мне бы хотелось есть и пить разнообразные продукты, но почти все жидкое или кашеобразное пугает меня. В них столько всего намешано и не поддается идентификации.

Я хочу свой хлеб с маслом.

Мне никогда не приходило в голову, что наступит момент, когда я не смогу жевать свою привычную безопасную пищу. Я чувствую себя так, будто меня предали.

Может, я лгала себе о пищевых привычках так же сильно, как лгала себе о любви. Я думала, что обеспечиваю себе безопасность, но вместо этого лишь взращивала более серьезную проблему.

– Тебе нужно наполнить чем-нибудь желудок, – мягко советует Джуд. – Поверь мне, это безопасный напиток.

Мышцы челюсти болят, когда я улыбаюсь ему.

– Я верю тебе, – отвечаю я.

Медленно пью коктейль, пока Джуд отвлекает меня разговорами о доме и ремонтных работах, которые он хочет провести. Он спрашивает меня о расцветке красок и мебели, одновременно выводя фотографии на свой мобильный телефон, чтобы я могла посмотреть и выбрать.

Меня умиляет, что Джуд так взволнован предстоящим ремонтом, и это работает – когда мой разум занят чем-то позитивным, я меньше думаю о текстуре пищи и плохих воспоминаниях.

– Это было действительно вкусно, – я делаю последний глоток коктейля и бросаю на Джуда взгляд из-за завесы своих волос. – Спасибо, что заботишься обо мне.

Он пожимает плечами.

– Теперь это вроде как мое любимое хобби.

Мое сердце подпрыгивает, когда Джуд подмигивает мне после этих слов.

– Не хочешь остаться и посмотреть со мной фильм? – предлагаю я, выпив антибиотик и две таблетки «Тайленола». Я решила не принимать обезболивающие, потому что боюсь, что от них мне станет плохо. – Мне вряд ли хватит сил, чтобы спуститься вниз.

Взгляд Джуда напряженно мечется между телевизором и кроватью, и я тут же жалею о том, что предложила это и поставила его в неловкое положение. Я уверена, что в его представление о хорошем времяпрепровождении вряд ли вписывается еще один субботний вечер, проведенный со мной.

– Э-э… Конечно, – Джуд потирает рукой подбородок, – давай.

Его не слишком восторженный ответ разрушает счастье, которое я испытывала всего несколько мгновений назад.

– Но это не обязательно, если у тебя другие планы, – быстро добавляю я. – Я в полном порядке. Просто немного больно и хочется спать. Пусси и Кэсси составят мне компанию.

– Нет… У меня нет никаких планов. Я немного побуду с тобой.

– Должна предупредить тебя, я планирую смотреть «Дневник памяти» [18]18
  Мелодрама Ника Кассаветиса 2004 года с Райаном Гослингом и Рэйчел Макадамс в главных ролях.


[Закрыть]. Это идеальное девчачье кино, – поддразниваю я. – У тебя еще есть шанс передумать.

– Не-е, – стонет Джуд, – один раз я как-нибудь это переживу, раз уж у тебя выдался плохой день.

Я еще не рассказала ему о Лизе Роттуорт. Надеюсь, мне только привиделось, что она писала Пейдж о том, что я вышла замуж, а на самом деле Лиза вообще не слышала разговора Джуда с администратором.

Мы устраиваемся на моей кровати, сложив кучу подушек у изголовья. Я выключаю потолочный светильник, включаю у кровати маленькую лампу с крутой синей лампочкой, затем натягиваю на нас обоих свое флисовое одеяло.

– Теперь тебе удобно? Или нам нужно еще десять подушек? – спрашивает Джуд, наведя большой палец на кнопку воспроизведения на пульте дистанционного управления.

Я улыбаюсь.

– Удобно.

– Вот на что я готов ради тебя, – шутит он, когда фильм начинается с романтических, предвещающих будущие события сцен.

– Тихо! – шикаю я, хотя в глубине души мне нравится все, что он делает. – И ничего страшного, если ты заплачешь в конце. Я не стану считать тебя менее мужественным из-за этого.

Джуд фыркает, но затем улыбается.

– Я не стану плакать из-за фильма, Искорка.

– Посмотрим.

Примерно на середине фильма я впадаю в сонное, теплое, расслабленное состояние. Я чувствую себя уютно и безопасно в своей красивой комнате, под мягким одеялом, с Джудом и нашими пушистиками. Я придвигаюсь к нему ближе и кладу голову ему на плечо, беззвучно вдыхая аромат его одеколона. Когда мы находимся так близко друг к другу, все вокруг кажется лучше, и я не могу представить себя где-то в другом месте.

– Мне нравится быть рядом с тобой, – шепотом признаюсь я.

– Мне тоже нравится быть рядом с тобой, – шепчет Джуд в ответ, нежно обнимая меня и притягивая ближе.

– Рядом с тобой мне всегда становится лучше. Ты хороший муж, – поддразниваю я. Но на самом деле это правда. Если бы я когда-нибудь захотела выйти замуж по-настоящему, то предпочла бы кого-то вроде Джуда.

– А ты довольно хорошая жена, – поддразнивает он в ответ.

Я слегка поворачиваюсь к нему, подставляю щеку, и Джуд целует меня туда.

– Мне нельзя целовать тебя, – произносит он таким тихим голосом, что я едва слышу его на фоне фильма.

Мое счастье увядает.

– Почему?

Джуд наблюдает, как на экране Ной и Элли очаровательно препираются. Мышцы на его челюсти подергиваются. Я жду, кажется, целую вечность, пока он снова обратит на меня внимание.

– Я не хочу причинить тебе боль, – наконец отвечает Джуд.

Избегая моего взгляда, он убирает прядь волос с моего лба.

– Как ты можешь причинить мне боль? – спрашиваю я.

– Твоему рту, детка, – поясняет он. – Я не хочу причинять боль твоему рту.

Но по тону его голоса я слышу, что истинная причина кроется гораздо глубже.

Я провожу языком по нижней губе, завороженная тем, как его потемневший взгляд прикован к моему рту.

– Тогда поцелуй меня куда-нибудь в другое место, – тихо прошу я, впиваясь пальцами в тонкую ткань его рубашки.

С силой втянув носом воздух, Джуд, наконец, смотрит мне в глаза и долго удерживает мой взгляд… возможно, ожидая, что я дрогну и отвернусь первой.

Я не отворачиваюсь.

– Ты действительно этого хочешь? – он целует меня в кончик носа, а затем замирает в ожидании, оставаясь на расстоянии вдоха.

– Да, – я киваю, ощущая, как его дыхание касается моего лица.

Мой ответ – это ненавязчивое приглашение. Если Джуд решит принять его, то любые прикосновения или поцелуи с этого момента не будут считаться случайным промахом или ошибкой.

Это будет сознательный выбор. Решение, которое мы приняли вместе прямо здесь, на моей кровати.

Сжимая мои волосы в кулаке, Джуд мягко оттягивает мою голову назад, открывая себе мою шею. Мои глаза закрываются, когда он прижимается теплыми и мягкими губами к моему горлу и некоторое время остается так, а затем слегка прихватывает ими мою кожу. У меня перехватывает дыхание, когда Джуд медленно поднимает голову, чтобы оставить на моих губах короткий поцелуй – как легкий и нежный шепот, – а затем снова прижимается ртом к основанию моего горла. Слегка оцарапывает мою кожу зубами. Схватив Джуда за рубашку, я притягиваю его ближе. Он крепче стискивает в кулаке мои волосы, когда мы сливаемся воедино под одеялом.

Все мое тело звенит, пока Джуд покрывает поцелуями мою шею, затем перемещается к ключице, опаляя кожу горячим дыханием. У меня кружится голова – то ли после операции, то ли от пыла, который Джуд во мне разжигает, а может, и от того, и от другого. Я знаю лишь то, что не хочу, чтобы это когда-нибудь прекращалось.

Положив руку на затылок Джуда, я пытаюсь притянуть его к своему рту, отчаянно желая, чтобы его губы коснулись моих. К черту боль.

Мне все равно.

Я хочу его.

– Нет, – возражает он, отстраняясь и глядя на меня с озорством и страстью в глазах. – Веди себя прилично, или я остановлюсь.

Его слова лишь заставляют меня желать его еще больше.

– Не останавливайся, – шепчу я.

Джуд медленно поднимает мою футболку, продолжая смотреть мне в глаза. Я часто дышу в унисон с ним, пока дюйм за дюймом Джуд задирает материю вверх до моей шеи. Его взгляд опускается ниже, задержавшись на моей обнаженной груди. Его пальцы сжимаются на моей талии, показывая мне, что ему нравится – хочется – то, что он видит.

– Я умирал от желания поцеловать тебя снова… и снова быть рядом с тобой, – касаясь моей кожи, его прерывистое дыхание посылает мурашки по моим груди и рукам. – Это все, о чем я, черт возьми, думаю.

Медленно Джуд скользит губами по моим грудям, лениво и соблазнительно выписывая языком круги вокруг одной, затем другой, туда и сюда, пока у меня не появляется ощущение, что я вот-вот закричу. Щетина Джуда оцарапывает мою нежную кожу вслед за его языком. Я и понятия не имела, что чередование мягкого и грубого может быть таким безумным искушением.

Короткий вздох вырывается у меня из груди, когда рот Джуда, наконец, опускается на мой сосок. Джуд нежно тянет зубами мой сосок навстречу своему игривому языку.

Я запускаю пальцы в его длинные волосы на затылке, как давно мечтала сделать, и выгибаюсь навстречу Джуду, желая большего. Мне так приятно, когда он проводит мозолистой рукой по нижней части моего тела, проходится пальцами по ребрам, прежде чем двигаться дальше. На долю секунды он замирает, его быстрое и горячее дыхание касается моей груди. Я чувствую, как в нем бушует внутренний спор.

Но я не хочу, чтобы мы поворачивали назад.

Потянувшись вниз, я накрываю его ладонь своей и осторожно просовываю ее под резинку своих трусиков, а затем убираю свою руку.

Стон вырывается из горла Джуда, и это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала.

Кончиками пальцев он проводит по мягким волоскам на моем лобке. Я извиваюсь от желания, когда он жадно втягивает мой сосок в рот. Сердце бьется все быстрее. Его рука такая невероятно теплая, прикосновения такие приятные. Успокаивающие и возбуждающие одновременно. В предвкушении этих прикосновений мышцы моего живота трепещут подобно крыльям миллиона бабочек.

– Джуд… – выдыхаю я.

Джуд поднимает взгляд на меня, и его волосы падают на лицо самым сексуальным образом. Его губы блестят от поцелуев. Я мечтала о том, как он снова поцелует меня – не дружеским или случайным поцелуем. Мне нужен поцелуй, который заставит меня почувствовать, что Джуд хочет меня. Поцелуй без колебаний. Поцелуй, который говорит: «ты – моя».

Я не знала, что хочу кому-то принадлежать, пока мы не поцеловались в день нашей свадьбы. Возможно, поцелуй в финале свадебной церемонии обладает магической силой. Потому что это небольшое недоразумение изменило все.

– Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? – спрашивает Джуд. Его рука в моих трусиках лежит неподвижно.

– Эй? – я ухмыляюсь и тут же морщусь от боли. – Ты шутишь?!

Он не смеется.

– Мне нужно услышать это от тебя, Искорка.

Джуд не подтрунивает надо мной, как обычно. На этот раз все серьезно. Как и должно быть. Я касаюсь его щеки, и мое сердце тает, когда Джуд поворачивает голову и целует мою ладонь.

Как ему удается выглядеть таким грубым и сексуальным и при этом оставаться таким невероятно милым?

– Да, – шепотом отвечаю я, отбросив шутки в сторону. – Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, Лаки.

– Хорошо, – шепчет он и зарывается носом в мои волосы, чтобы поцеловать чувствительное местечко чуть ниже уха.

Теплая дрожь пробегает по моей спине, когда его ладонь скользит дальше под мои трусики. Обхватив Джуда руками, я притягиваю его ближе и медленно глажу ладонями вверх и вниз твердые мышцы его спины. Его сила и надежность так притягивают и успокаивают меня. Я жажду ощущения безопасности, которое дарит мне Джуд.

На самом деле, я жажду всех ощущений, которые он может мне подарить.

Затаив дыхание, я раздвигаю ноги, и Джуд проникает пальцами между моих бедер. В тот момент, когда его пальцы касаются меня внизу, я всхлипываю и подаюсь навстречу его руке. Он осыпает поцелуями мои шею и грудь, пока творит со мной магию. Его пальцы играют с моими нижними губами, большой палец прижимается к моему клитору и потирает его медленными, дразнящими кругами. Мое дыхание учащается. Я стискиваю ладонь Джуда бедрами. У нас одновременно вырывается стон, когда Джуд погружает в меня два пальца и медленно трахает меня своей рукой.

Когда я тянусь к его штанам, он отталкивает мою руку.

– Нет, – шепчет Джуд, прижимаясь губами к моему уху, а его пальцы погружаются в меня. – Сегодня я просто хочу, черт возьми, поглотить тебя.

В мгновение ока он исчезает под одеялом и быстро спускает мои спортивные штаны. Его рот подключается к руке, ласкающей меня между бедер, язык скользит по моему пульсирующему клитору, губы накрывают кожу, такие теплые и влажные.

Я превращаюсь в нечто дрожащее, мокрое, изнывающее от любви и оргазма.

Закрыв глаза, я забываю обо всем, цепляюсь за Джуда и позволяю себе раствориться в нас.