Текст книги "Не целуй невесту"

Глава 41
Джуд

Я решил навестить дядю Эла в его баре в Бостоне, чтобы побыть подальше от Скайлар.

Мое настроение испортилось, пока я больше часа стоял в пробке и мне без конца лезли в голову мысли о том, что лучше бы я остался дома и посмотрел с Искоркой фильм. Добравшись наконец до бара, я паркую свой грузовик и иду по улице в круглосуточный магазин за сигаретами и пачкой жевательной резинки. Закурив, прислоняюсь спиной к кирпичной стене магазина и смотрю на свой телефон. Мне хочется отправить Скайлар текстовое сообщение. Что-нибудь милое, как обычно… но от этого будет только хуже.

Краем глаза я замечаю в переулке парня с сигаретой. Он бросает что-то в ближайший мусорный контейнер, и в этот момент я вижу позади него, в тени, другого чувака, который медленно подкрадывается с битой в руке, готовясь к нападению. Мне не сразу удается сообразить, что происходит, но затем я действую на чистом адреналине. Подбегаю к преступнику сзади и прыгаю на него, пытаясь помешать нанести удар. Когда бита с глухим звуком слегка задевает голову курящего парня, я валю нападающего на землю. Тот дерется как жалкий неудачник, и я без труда уклоняюсь от всех его ударов. Решив положить конец его мучениям, я бью кулаком прямо ему в челюсть. Преступник вскидывает руки, чтобы защититься от моего следующего удара.

– Отпусти меня, чувак! Я тебя не трогал! – просит он, сплевывая кровь на тротуар.

– Убирайся нахрен отсюда, козел, – приказываю я, – или я убью тебя твоей же битой.

Он с трудом поднимается и бежит в другой конец переулка, а я беру биту и швыряю в него. Я издаю тихий свист, пока она летит, вращаясь в воздухе, направленная прямо на него, как торпеда, а затем попадает ему по затылку.

– Ю-ху! – кричу я. – Получи, ублюдок!

– Мать твою! – вопит парень, с разбегу рухнув на землю, затем через несколько секунд встает и, пошатываясь, направляется к ограждению переулка, взбирается на него, а затем исчезает.

Переполненный адреналином, я поворачиваюсь и помогаю подняться парню, которого только что чуть не ограбили. Тот потирает затылок.

– Ты в порядке, чувак? – спрашиваю я.

– Думаю, да, – отвечает он. – Что, черт возьми, это было?

– Этот ублюдок пытался вырубить тебя и ограбить.

– Черт, – парень крутит головой из стороны в сторону и морщится. – Спасибо… за то, что ты сделал.

– Нет проблем.

– Я ведь просто стоял здесь…

– Ты стоял не в том месте, – ухмыляюсь я. – Ты ведь не здешний, не так ли?

– Вообще-то, нет.

Парень проводит рукой по длинным темным волнистым волосам, проверяя, не осталось ли на голове раны. Он кажется мне смутно знакомым, но я не могу вспомнить, где прежде его видел.

– Он не успел ударить тебя слишком сильно, я перехватил биту во время нападения. Думаю, тебя просто оглушило на несколько секунд.

– Какое облегчение, – парень делает глубокий вдох. – Чертова ночка.

Я засовываю сигарету в рот и роюсь в кармане куртки в поисках своей «Зиппо».

– Не найдется огонька? – спрашиваю я. – Кажется, я потерял свою зажигалку.

Кивнув, парень бросает мне коробку деревянных спичек.

– Спасибо, – костяшки пальцев покалывает, когда я складываю ладони вместе, чтобы прикурить сигарету. Я должен перестать бить людей. – Тебе подсказать, как добраться до места? Подвезти? Ты выглядишь потерянным, – замечаю я, так как парень стоит в растерянности и оглядывает переулок.

Он качает головой и смеется.

– Просто у меня выдался действительно дерьмовый вечер. Я еще не готов идти домой.

Выпустив облачко дыма, я киваю.

– Тот же случай. Я как раз направлялся в бар неподалеку, которым владеет мой приятель. Собираюсь выпить, может, поиграть в бильярд или дартс, чтобы прочистить свои гребаные мозги. Хочешь присоединиться ко мне? Если останешься так стоять здесь, то, вероятно, замерзнешь до смерти или тебя снова попытаются ограбить.

Парень достает телефон из кармана и смотрит на него так, словно ждет, что тот вот-вот зазвонит. Несколько минут назад я делал то же самое. Сегодня вечером в воздухе витает какое-то дурное настроение.

– Знаешь что? – говорит парень. – Почему бы и нет. Я должен тебе пару стаканчиков.

Ухмыляясь, я вытираю руку о джинсы и протягиваю ее собеседнику.

– Меня зовут Джуд Лаккетти. Друзья называют меня Лаки.

– Ашер Валентайн.

Чтоб меня черти драли! Я только что спас от ограбления Ашера Валентайна – солиста одной из моих любимых рок-групп Ashes and Embers! Вот почему он показался мне знакомым. Скайлар сойдет с ума, когда я расскажу ей. Она обожает этого парня.

– Певец? – уточняю я.

– Время от времени, – он пожимает плечами.

Этот чувак выглядит усталым. Как будто сейчас ему хочется быть кем угодно, только не самим собой, и в этом я могу его понять.

– Но не сегодня, – заявляю я, ведя его за собой по темной улице. – Сегодня ты просто парень, который собирается выпить.

Бар дяди Эла старый, темный и потускневший от времени. Настоящее неприметное местечко – такое, которое вы бы даже не заметили, если бы не искали целенаправленно. И забредают в него немногие. Только старые завсегдатаи все еще приходят сюда, чтобы тусоваться и пропивать свою жизнь день за днем. Любой другой побоялся бы войти. Но это чертовски хорошее место, чтобы на время забыть обо всем на свете.

Я киваю дяде Элу и двум старикам, когда мы входим в затхлое помещение. Никто из них не отводит взгляда от крошечного покрытого пылью телевизора, работающего за стойкой бара.

– Привет, Лаки. Чего желаешь выпить? – интересуется дядя Эл.

– Два «Лонг Айленда»! – громко сообщаю я, когда мы садимся за мой обычный столик в глубине зала, и перевожу взгляд на Ашера. – Не возражаешь?

Он кивает.

– Я согласен на все.

Дядя Эл приносит нам напитки и похлопывает меня по спине, прежде чем вернуться на свое место за стойкой.

– То, что надо, – признаюсь я, сделав глоток. Спиртное огненной волной прокатывается по пищеводу, и я жалею, что не поужинал.

Парень напротив меня пьет с таким видом, будто у него выдался аналогично плохой вечер, и я задаюсь вопросом, что же могло случиться, раз богатая и знаменитая рок-звезда захотела посидеть и выпить с незнакомцем в забегаловке.

– И откуда ты родом? – спрашиваю я.

– Из маленького городка в Нью-Гэмпшире.

– Правда? – я удивлен, что раньше этого не знал. – Я тоже. Прожил в Бруклине всю свою жизнь.

– Тесен мир, – отвечает парень. – У меня есть несколько друзей в Бруклине.

– Теперь у тебя появился еще один, – я салютую ему бокалом.

– Друзей много не бывает, – он сбрасывает куртку и откидывается на спинку сиденья, обитого потрескавшейся кожей. – Ты работаешь здесь, в городе?

– Редко. Я занимаюсь строительством. Большинство моих заказчиков – из пригорода.

Ашер скептически смотрит на моего дядю.

– И это твой приятель?

– Нет, это мой дядя Эл, – хохотнув, отвечаю я. – Я захожу сюда пару раз в месяц. Проведать его. Поиграть в бильярд или дартс, выпить несколько стаканчиков на халяву. Это напоминает мне, что я не хочу закончить, как они, – я кивком указываю в сторону двух стариков, сидящих у бара. Они всегда здесь. – Одинокие. Пьющие целыми днями. Дома их никто не ждет. К черту такую жизнь.

Несмотря на мое отвращение к обязательствам и отношениям, я не хочу стареть в одиночестве.

– Ясно, – парень бросает взгляд на обручальное кольцо на моей руке. – Ты женат?

Я смотрю на свой палец, спохватившись, что забыл снять кольцо перед уходом из дома. Иногда, когда я одеваюсь и надеваю другие кольца, я примеряю и это кольцо и думаю о Скайлар и дне нашей свадьбы. Прикидываю, каково это было бы – носить его постоянно. Забыть всю эту чушь и осуждение и просто жить с ней в браке по-настоящему. Не знаю, почему я сделал это сегодня. Наверное, хотел принять желаемое за действительное.

– Думаю, можно сказать и так. Моя жизнь – сплошной бардак, чувак. И я не знаю, как, черт возьми, все так получилось.

– Обычно так и происходит.

Я качаю головой и помешиваю кубики льда в своем напитке.

– У тебя бывало такое, что какая-нибудь цыпочка полностью завладевала тобой? Словно, несмотря ни на что, ты просто не можешь выбросить ее из головы? Выкинуть из сердца?

Закрыв глаза, он кивает, как будто точно знает, о чем я говорю.

– Угу. Это длится с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. Хотя я бы не стал ничего менять.

С пятнадцати лет. Ого!

– Эта девушка вскружила мне голову. Я никогда не чувствовал ничего подобного, – я наклоняюсь вперед и продолжаю шепотом. – Ей всего восемнадцать. Восемнадцатилетний гребаный подросток. Какого хрена? Я, похоже, болен, да? Раз чувствую к ней такое?

Мне нужно услышать подтверждение. Пусть кто-то скажет мне, что правильно, а что нет, потому что в моем мозгу все перепуталось. И кто может объяснить мне это лучше, чем гребаная рок-звезда?!

Ашер откидывается назад и пристально смотрит на меня. Не осуждающе, а задумчиво.

– А сколько тебе лет?

– Намного больше восемнадцати, как видишь.

Он издает низкий смешок.

– Если ты просто гоняешься за куском задницы, тогда да, я бы сказал, что это неправильно. Действительно неправильно во всех отношениях.

Черт, если бы я просто хотел потрахаться, это было бы легко. Но теперь мне нужно гораздо больше.

– Меня не интересует ее задница. Я имею в виду, да, она чертовски привлекательная, но, чувак, по-моему, я влюблен в эту девушку, – проклятье. Наконец-то я произнес это вслух. И это меня не убило. – Мы подходим друг другу по всем гребаным параметрам. Я хочу заботиться о ней, провести с ней остаток жизни. Как поется в твоих песнях, чувак, – добавляю я, вспомнив, что разговариваю с королем рок-баллад. – Ты же понимаешь, о чем я говорю. Она дарит мне ощущение, что я чего-то стою.

Ашер дергает себя за бороду.

– Похоже, это любовь.

– Может ли такая юная девчонка вообще знать, что такое любовь? Она, вероятно, разобьет мне сердце и оставит меня страдать, уходя прочь с парнем помоложе, – как было с тем чуваком по прозвищу Ринг-Поп, о котором Скайлар мне рассказывала. По крайней мере, в отличие от меня, он спас ей жизнь, ничего не испортив.

– Позволь мне рассказать тебе короткую историю, Джуд, – говорит Ашер. – О моем лучшем друге и моей единственной дочери и о том, что возраст не всегда имеет значение.

Мы выпиваем еще по стаканчику и едим крендельки, пока он рассказывает мне о своем лучшем друге, который начал встречаться с его дочерью, когда ей было всего восемнадцать, а парню – тридцать два. Ашер признается, что был в такой ярости, когда узнал, что избил своего друга до полусмерти и не разговаривал с ним месяцами.

– И знаешь, что было, когда я остыл? – продолжает он. – Я сел и хорошенько обдумал все те годы, когда на моих глазах они становились все ближе и ближе. Этот чувак мне как брат. Я знаю его вдоль и поперек. Он хороший парень. Он не валяет дурака – не играет в игры. Я не мог отрицать очевидного: они действительно любили друг друга. Поэтому в итоге я смирился. Теперь они женаты и у них есть ребенок, – Ашер ухмыляется, глядя на меня поверх края своего бокала. – Я больше злюсь на то, что он сделал меня дедушкой, чем на то, что он на пятнадцать лет старше моей дочери.

– Я бы все отдал за это, – признаюсь я, выслушав дальше историю его жизни: как он влюбился в пятнадцать лет, и как ждал свою жену восемь гребаных лет, пока она была в коме. – За такую любовь, как у тебя, как у твоего друга и твоей дочери. За лучшего друга, с которым можно идти по жизни. Вот в чем все дело. От этого нельзя просто так отказаться, верно?

Только тупица мог бы отказаться от чего-то настолько хорошего.

– Нет, – уверенно отвечает Ашер. – Нельзя. Ты цепляешься за это, сражаешься за это. Несмотря ни на что. Но сначала ты должен поверить в это сам.

Я задумчиво провожу большим пальцем по своему обручальному кольцу, задаваясь вопросом, может ли у нас со Скайлар быть что-то настоящее. Если я отпущу свои страхи насчет разбитого сердца, проигнорирую осуждение и, наконец, просто выложусь на все сто процентов во всех отношениях, получится ли у нас быть вместе?

Думаю, да. Думаю, это то, чего мы оба заслуживаем, – быть счастливыми и любимыми.

– Я собираюсь признаться ей в своих чувствах, – наконец говорю я. – Я перестану отталкивать ее.

– А как же твоя жена? – спрашивает Ашер. – Тебе лучше разобраться с этими отношениями, прежде чем ты скажешь что-нибудь другой женщине или предпримешь шаги к ней. Ты кажешься хорошим парнем. Не становись обманщиком. Ты попадешь в еще большую переделку.

Сначала я нахожусь в полном замешательстве, потом до меня доходит, что Ашер решил, будто у меня роман с девушкой помоложе, в то время как я состою в браке с другой женщиной.

Я допиваю свой напиток и со стуком ставлю бокал на стол.

– Поверь мне, хуже переделки быть не может. Та девушка – восемнадцатилетняя – она и есть моя жена.

Его глаза расширяются от удивления, и он поднимает руку, чтобы привлечь внимание дяди Эла.

– Можно нам два кофе? – просит Ашер. – Мы задержимся здесь еще немного, – затем он поворачивается ко мне. – Чувак, я такого и представить себе не мог.

– Да, я тоже, – отвечаю я.

Глава 42
Джуд

Я провел ночь с Ашером Валентайном.

Погодите… не в том смысле.

Несмотря на то, что этот парень – знаменитая рок-звезда-мультимиллионер, он самый простой человек, которого я когда-либо встречал. Мы просидели в баре за разговорами до двух часов ночи, а потом переместились в мой грузовик и еще несколько часов говорили о музыке, жизни и отношениях. К тому времени я был слишком измотан, чтобы вести машину. Мы заснули в моем грузовике, и нынешним утром я подвез его до дома.

Прежде чем выйти из моего грузовика, Ашер дал мне последний совет.

– Брак не имеет ничего общего с кольцами, клятвами или гребаными документами. Ничто из этого дерьма не связывает людей вместе, – сказал он. – Быть в браке, любить друг друга – это значит быть рядом каждый день и продолжать оставаться рядом несмотря ни на что. Не лгать, не обманывать, не бросать и не сдаваться. Быть рядом.

Я кивнул, обдумывая сказанное. Если чуваку удалось сохранить свой брак живым, в то время как его жена восемь лет была в коме, значит, он что-то делает правильно.

– И еще кое-что, – продолжил он, положив руку мне на плечо. – Время летит чертовски быстро, чувак. Каждый день, пока ты просиживаешь штаны, прячась от жизни, ты что-то упускаешь. Рискни, люби девушку, пока не стало слишком поздно.

Я покинул Ашера, чувствуя себя на подъеме и с более ясной головой, чем когда-либо за долгое время. Он попал в точку – мне надоело просто существовать. Ходить на работу, которая не приносит мне ничего, кроме возможности оплачивать счета и нагрузки на спину. Избегать отношений, как огня, просто из страха однажды остаться ни с чем.

Стены, которые я воздвиг вокруг себя, не принесли мне никакой пользы. Я просто живу в клетке.

Вернувшись домой, я вхожу в парадную дверь и спотыкаюсь о коробку с рождественской елкой как раз в тот момент, когда Скайлар спускается по лестнице, одетая в толстовку с надписью «ЗТКНСЬ НХРН, СКА», которая так ей велика, что свисает до колен.

– О, ты вернулся домой! – говорит Скайлар тоном, который ясно дает понять, что она решила, будто я провел ночь с другой.

Вчера вечером мне следовало отправить ей сообщение и предупредить, а не просто не явиться домой.

Мои дела плохи.

– Иди сюда, поговорим, – предлагаю я, заходя на кухню. – Если я не выпью сейчас кофе, то просто свалюсь на пол.

Скайлар следует за мной и садится на один из стульев возле кухонного островка, а я наливаю молоко в емкость модной кофеварки, которую тетя Сьюзи подарила мне в прошлом году, вставляю капсулу и нажимаю кнопку приготовления.

– Прости, что не написал тебе. Я не рассчитывал, что меня не будет всю ночь.

– Ты не обязан отчитываться передо мной, – отвечает Скайлар сквозь зубы.

Кофеварка жужжит и плюется волшебной смесью воды, эспрессо и вспененного молока.

– Я знаю, но все равно предпочел бы тебя предупредить, – я насыпаю горку сахара в свой латте с пенкой и сажусь на табурет напротив Скайлар. – Я хотел с тобой кое о чем поговорить.

Она кладет локоть на гранитную столешницу, подперев подбородок ладонью.

– Хорошо. Мне тоже нужно кое-что тебе сказать.

Я воспринимаю это как хороший знак.

– Ладно… дамы вперед.

– Я много думала прошлой ночью и, наконец, поняла, что ты прав. Насчет того, что мы не вместе.

Я быстро проглатываю свой кофе.

– Скайлар, подожди…

– Джуд, ты не обязан ничего говорить, – решительно перебивает меня она. – Я много думала и поговорила кое с кем, кто помог мне понять, что нам, наверное, лучше всего быть просто друзьями.

Я раздавлен. Мне хотелось лишь рассказать Скайлар, что я провел ночь с гребаным Ашером Валентайном и его совет вправил мне мозги. Я хочу признаться, что я без ума от нее, и пойти вместе ставить нашу первую рождественскую елку.

Я хочу сказать ей, что хочу, чтобы мы были рядом.

Скайлар приподнимает подбородок и шмыгает носом, сдерживая слезы.

– Я не сержусь на тебя и не виню тебя за то, что произошло. Просто между нами все стало сложно. Я не ожидала этого и…

Она прерывисто и душераздирающе вздыхает и бросает взгляд мимо меня туда, где через окно виден задний двор.

– Я оказалась не готова к этому. И ты прав, я, наверное, слишком молода для отношений. Для тебя.

– Скайлар, я тоже не ожидал этого и не был готов к этому, но…

Она не дает мне закончить.

– Слишком много всего случилось со мной – и с тобой – за последние несколько недель. Мы не мыслили ясно. Я должна сосредоточиться на том, чтобы наладить свою жизнь. Я должна стать здоровой физически и морально. Таков был план и вся причина этого соглашения.

Тревога пробегает по моему позвоночнику, и я киваю, пока мой похмельный мозг пытается сообразить, что лучше сказать, чтобы все исправить. Должен ли я согласиться и позволить всему закончиться? Будет ли это в итоге самым правильным решением?

Я не хочу обращаться с ней как с шариком для пинг-понга.

Не замечая надежды, которая умирает медленной смертью внутри меня, Скайлар продолжает говорить.

– Наверное, вся эта история с браком как-то задела меня, – она вскидывает руки и делает воздушные кавычки, когда произносит слово «брак». – Несмотря на то, что я не верю во все это, внутри меня зародилась мысль, что это превратится в какую-то диснеевскую сказку, – ее щеки розовеют, и Скайлар издает короткий грустный смешок. – Но в реальной жизни сказок не бывает, и моей первой любовью не может стать тридцатичетырехлетний парень, который избегает отношений и не может взять на себя ответственность за чью-то жизнь, верно? Я буду уничтожена, а мне бы хотелось без этого обойтись, спасибо большое.

Как же больно, черт меня дери.

Обостренное чувство справедливости вскипает во мне. Я могу взять на себя ответственность. Я просто никогда не хотел этого до встречи со Скайлар.

Счастье, которое я испытывал, сдувается, как дырявый воздушный шарик. Я сам чуть не попал в сказку. Может, таким парням, как Ашер Валентайн и его лучший друг, и повезло встретить свою единственную любовь, но не мне – бывшему наркоману и отребью. Я долгое время прокладывал дорогу к одиночеству, и, похоже, для меня это тупик. Свет в конце туннеля только что погас.

Я медленно киваю и со слишком громким стуком ставлю свою кофейную кружку обратно.

– Верно. И первый человек, за которого я возьму ответственность, не может быть восемнадцатилетней девушкой, даже никогда не состоявшей в отношениях. Это стало бы пустой тратой моего времени, – добавляю я просто из желания быть мудаком и нанести ей ответный удар.

Я сразу же жалею о своих словах.

Моргая, Скайлар закусывает дрожащую нижнюю губу, и ее верхние зубы впиваются в розовую плоть. Это действие вызывает у меня желание перегнуться через столешницу и притянуть девушку к себе, чтобы накрыть ртом эти самые губы и сделать ее своей прямо здесь, посреди кухни.

Я провожу рукой по щетине на своем лице. Как мне удалось так облажаться? Я вернулся домой, планируя последовать совету Короля Рока и признаться в любви этой девушке. И что в итоге я сделал? Оскорбил ее.

Молодец, Лаки.

Внезапно ее глаза фокусируются на моей руке, как лазерные лучи.

– Ты носишь свое обручальное кольцо.

– Ага… – я бросаю взгляд на кольцо на своей руке, которое не замечал до этого момента. – Надел его вчера перед уходом.

Скайлар пристально смотрит на меня, и в ее глазах появляется тот мерцающий блеск, который всегда меня гипнотизирует.

– Я надел его только для того, чтобы женщины не приставали ко мне в баре.

Вранье. Даже не очень хорошее.

– Ой, – Скайлар выпрямляет спину и моргает, прогоняя эмоции, которые светились в ее глазах несколько секунд назад. – Твоя очередь. О чем ты хотел поговорить?

Я мог бы рассказать ей о своем прозрении. Признаться ей, что я влюбился в нее с того дня, когда увидел, как она подъехала к школе на своем «Корвете», на полной громкости слушая Митлоуфа. Я мог бы сказать ей, что мне пришел конец в ту же секунду, как она посмотрела на меня, лопнув тот пузырь из жевательной резинки. Я просто не знал, что такое влюбляться. Я мог бы сказать ей, что она единственная девушка, которая когда-либо делала меня счастливым, которая когда-либо давала мне то, в чем я нуждался. Я мог бы сказать ей, что она единственная, кто когда-либо был рядом со мной и заставил меня задуматься, хотя бы на минуту, что, возможно, любовь – это не просто слово из шести букв.

Я мог бы сказать ей, что мне насрать на разницу в возрасте или на то, что думают люди.

Я мог бы выложить ей все начистоту и сказать – впервые в своей жизни – что хочу быть рядом .

С ней.

Навсегда.

Попробовать прожить вместе остаток жизни.

Но давайте будем реалистами. Скайлар явно приняла решение. И она попала в самую точку – я ничего не знаю о том, как заботиться о чувствах других. Скайлар заслуживает гораздо большего, чем я могу ей дать.

Я допиваю остатки кофе одним большим глотком.

– Ни о чем. Я просто хотел сказать тебе, что сожалею о том, как все сложилось.

Скайлар тяжело сглатывает, очевидно, задыхаясь от разочарования.

– Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы наладить свою жизнь. Так что мы можем жить дальше по-прежнему, – она поднимает взгляд, чтобы посмотреть мне в глаза, и мне мучительно видеть печаль, которая украла весь блеск из глаз Скайлар. – Я действительно ценю все, что ты для меня сделал, Лаки. Больше, чем можно выразить словами. Все, что ты сделал для меня… это изменило мою жизнь.

Таков был план – что рано или поздно она уйдет. Но мне чертовски больно слышать это из ее уст.

– Я сожалею обо всем дерьме, которое произошло, Скайлар. Мне хотелось лишь помочь тебе, а не усложнять твою жизнь еще больше. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да?

Ее губы изгибаются в слабой печальной улыбке.

– Да, похоже, что так.

Откашлявшись в ладонь, я поднимаюсь на ноги, готовый положить конец этому крушению надежд и мечтаний.

– На днях я не шутил, когда сказал, что это твой дом. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я могу держаться на расстоянии. Но ничто не изменит нашу дружбу. За это я могу взять на себя ответственность.

Скайлар наклоняет голову с печальным, даже тоскливым видом, который едва ли не сокрушает меня.

– Ты замечательный друг. Я ни за что не хочу терять твою дружбу.

Я поднимаюсь в свою комнату, срываю обручальное кольцо и засовываю его в ящик комода под стопку лотерейных билетов, которые откладывал, чтобы дарить Скайлар каждый день.

Я никогда больше не надену его.

Мне вообще не следовало позволять себе думать иначе. Фиктивный брак – это все, чего я когда-либо буду достоин.