Текст книги "Не целуй невесту"

Глава 44
Джуд

У меня с Рождеством сложились непростые отношения, построенные на любви и ненависти.

Я чувствую себя то Сантой, то Гринчем.

Мне всегда нравилось проводить этот день с дядей Элом и тетей Сьюзи. Но я всегда ощущал себя отстойно после того, как весь день был окружен любовью и смехом, а потом возвращался в одиночестве в пустой и тихий дом.

После того, как мы поцеловали тетю Сьюзи и дядю Эла на прощание, по дороге домой меня охватило знакомое чувство пустоты. Мы со Скайлар едва сказали друг другу хоть слово.

Она медленно ускользает от меня.

Я не знаю, как между нами все так запуталось.

Пока мы возвращаемся домой, пошел снег – и уже покрыл землю слоем. Я открываю дверь и помогаю Скайлар выйти из грузовика, чтобы она не поскользнулась, и она берет меня под руку, пока мы идем к дому.

– Мне всегда нравилось смотреть на снег, – признается Скайлар, поднимая лицо к небу. Я смеюсь, когда она высовывает язык и ловит на него несколько снежинок. Это своего рода волшебный момент – наблюдать, как она игриво раскрывает рот и ловит губами эту крошечную ледяную звездочку, свободная от страхов и тревог.

Похоже, Скайлар даже не осознала, что сделала это.

– Я на минутку выгуляю ее, – говорю я, когда Кэсси встречает нас в дверях. Закуриваю сигарету, пока собака выбегает из дома и игриво резвится на снегу. Когда Кэсси наконец забегает внутрь, Скайлар все еще стоит в коридоре рядом с коробкой с рождественской елкой.

– Ты забыл вернуть шапку Санты, – замечает она, глядя на мою макушку.

– Вот черт, – я протягиваю руку и дотрагиваюсь до пушистой красной шапочки. – Тетя Сьюзи будет кричать на меня.

Она криво улыбается.

– Не снимай ее. Рождество еще не закончилось.

– Да неужели?

– Да. У меня есть для тебя подарок.

Это простое предложение не должно было заставить мое сердце и мой член напрячься, но заставляет.

– У меня тоже есть подарок для тебя.

Ее бровь приподнимается.

– Хорошо. Но сначала, – Скайлар постукивает ногой по коробке с елкой, – я хочу поставить ее.

– Сейчас? Уже девять часов вечера.

– Тебе нужно вздремнуть, дедуля?

– Заткнись. Я имел в виду, в чем смысл? Рождество закончится через три часа.

– Глупости. Елки обычно стоят в домах до января.

– Ты действительно хочешь заняться этим сейчас?

– Да. Я хочу рождественскую елку. Я смотрю на эту коробку с изображением дурацких счастливых человечков каждый день с тех пор, как ты принес ее домой. И я думаю, ты тоже хотел ее поставить.

– С чего ты это взяла?

– Ты никогда не оставляешь вещи валяться где попало, и все же ты оставил эту шестифутовую коробку прямо здесь, где нам обоим приходится спотыкаться об нее.

– Может, ты и права, – пожимаю я плечом.

Скайлар скидывает обувь и улыбается мне.

– Пойдем, Санта.

– Но у меня одно условие, – я снимаю ботинки и ставлю нашу обувь рядом на резиновый коврик у двери. – Я соберу это чудовище, если ты выпьешь со мной горячего какао.

Ее губы складываются в надутую гримасу, которая быстро стала моим любимым выражением ее лица.

– Лаки, так нечестно. Я не уверена…

– Это просто молоко, шоколад и зефир. И мое секретное дополнение.

Я направляюсь на кухню, и Скайлар следует за мной вместе с кошкой и собакой.

– Я не соглашусь ни на какое секретное дополнение, пока не увижу, что это такое.

Я достаю кастрюлю и нужные мне ингредиенты и начинаю разогревать молоко на плите.

Скайлар зачарованно наблюдает за мной.

– Моя мама обычно готовила какао на воде и в микроволновке.

– Так будет вкуснее, – я подмигиваю ей. – Доверься мне.

– Ладно…

Размешивая молоко и какао, я игриво смотрю на Скайлар в надежде вызвать у нее улыбку.

– Что ты подаришь мне на Рождество?

Прошло много лет с тех пор, как я получал подарок от кого-либо, кроме тети и дяди, и теперь, размышляя об этом, я не могу вспомнить, когда в последний раз подарок мне делала женщина.

Лучше бы это были не носки.

– Я не скажу тебе, Лаки. Сам увидишь.

Я наливаю горячее какао в две кружки и добавляю немного зефира. Скайлар скептически наблюдает за мной, когда я вытаскиваю из кармана маленькую конфетную палочку в обертке, украденную из дома тети Сьюзи, и бросаю ее в пакет для сэндвичей вместе с несколькими крекерами. Быстро измельчив все вместе, я посыпаю этим зефир.

– Это вкусно, тебе понравится, – я протягиваю Скайлар напиток в ее любимой кружке, на которой изображен кот в солнцезащитных очках. – Все безопасно, поверь мне. Я размолол крошки как можно мельче специально для тебя. Никакой опасности удушья.

– И я должна выпить это, чтобы ты поставил рождественскую елку?

– Ага. Это мой любимый праздничный напиток. Когда мы были маленькими, тетя Сьюзи любила говорить, что его приготовили для нас эльфы. Когда-нибудь, когда у тебя появятся дети, тебе следует приготовить это для них, – я подношу свою кружку к губам. – Это нечто!

Пристально посмотрев мне в глаза, Скайлар опускает взгляд на кружку, которую держит в руках.

– Это лучшее Рождество, которое у меня было за долгое время, – тихо признается она. – Ты знаешь, каким милым ты иногда можешь быть? – она смотрит на меня с внезапной обидой. – Или ты просто ничего не замечаешь?

– Не замечаю, – я делаю глоток горячего какао-отвара. – Пей, пока зефир не растаял.

Наконец, Скайлар пробует напиток, и на ее верхней губе появляются белые зефирные усики. Я умираю от желания поцеловать ее и ощутить вкус моего любимого напитка на ее губах, но она быстро слизывает зефир.

Наверное, это к лучшему.

– Ну? – нетерпеливо интересуюсь я.

Скайлар откидывает волосы за плечо и улыбается.

– Вообще-то, действительно вкусно. Очень уютный и праздничный напиток.

– Я же говорил.

Скайлар наблюдает, как я пью какао, и тихо смеется, когда я делаю последний глоток и слизываю зефир с края кружки.

– Что? – спрашиваю я.

– Ничего… – ее щеки покрываются румянцем. – Мне просто нравится видеть тебя счастливым. Ты очень редко улыбаешься.

– Тогда, пожалуй, постараюсь делать это чаще. Как там говорится? Никогда не знаешь, кто влюбится в твою улыбку?

– Никогда не знаешь… Возможно, эта поговорка правдива, – Скайлар проходит мимо меня, чтобы поставить свою кружку в раковину, затем поворачивается и смотрит на меня. – Спасибо, что угостил меня своим любимым какао.

– Спасибо, что выпила его и не выплюнула.

Смеясь, она подхватывает Пусси и пронзает меня взглядом, полным нетерпения и возбуждения.

– Можем мы теперь поставить елку?

Мы перетаскиваем коробку в гостиную и вынимаем все части искусственного дерева и подставку для него. Мы смеемся над Пусси, которая с удовольствием ныряет в коробку, выглядывает оттуда, а затем вновь прячется.

– Ты ведь понимаешь, что она уронит елку, да? – уточняет Скайлар.

– Вот почему мы не станем украшать ель игрушками. Повесим только гирлянды. Так что, если кошка все опрокинет, ничего страшного.

Скайлар держит искусственную ветку дерева и насмешливо хмурится, поворачивая ее туда-сюда.

– Это похоже на большое дерево-паззл.

– Возможно, мне следовало купить настоящую ель. Мне казалось, с искусственной будет проще.

– Настоящая ель бы уже засохла, если бы ты оставил ее в коридоре, как эту.

Час спустя наша елка немного покосилась, но наконец собрана и украшена маленькими белыми огоньками и гирляндой.

– Красиво! – Скайлар протягивает руку, чтобы поправить несколько веток. – Я люблю простые белые огоньки, а ты?

Кивнув, я снимаю шапку Санты со своей головы и осторожно надеваю ее на Скайлар, расправив ее длинные волосы по плечам.

– Из тебя вышел более симпатичный Санта, чем из меня, – говорю я.

– Спорное утверждение, – она улыбается мне. – Ты весь день излучал флюиды Санты-соблазнителя.

Как бы это ни было тяжело, я не клюю на приманку для флирта. Настроение у нас обоих сейчас хорошее, и я не хочу, чтобы оно испортилось.

– Хочешь получить подарок прямо сейчас? – меняю я тему.

Скайлар подпрыгивает.

– Да! Я схожу за твоим.

– Раз уж ты пошла туда, возьми свой подарок с моего комода! – кричу я ей вслед, когда она бежит наверх.

Через несколько секунд Скайлар возвращается с двумя маленькими коробками в подарочной упаковке. Одна – красная, другая – серебристая. Скайлар протягивает мне красную.

– Сначала открой свой, – предлагаю я, когда мы направляемся к дивану.

Скайлар подносит тонкую серебристую коробочку к уху и осторожно встряхивает ее.

– Хочу честно признаться, – заявляет она. – Ты первый мужчина, который когда-либо делал мне рождественский подарок. Кроме моего отца и моего дедушки, я имею в виду.

– Отлично. Я рад, что у тебя нет завышенных ожиданий.

Скайлар улыбается, совершенно не подозревая, что меня затопило сожаление. Эта веха в дарении подарков должна была произойти между ней и парнем ее возраста – тем, с кем ее связывали бы по-настоящему романтические отношения. Все прошло бы мило и незабываемо, как и положено молодым новичкам.

Я задаюсь вопросом – в миллионный раз – не разрушил ли я жизнь Скайлар больше, чем оказал ей помощь.

Ее пальцы немного дрожат, когда она осторожно разворачивает подарок, как будто это драгоценная реликвия. Трудно понять, радуется Скайлар или нервничает.

Интересно, достаточно ли этого подарка? Может, недостаточно.

А может, это чересчур.

Покупка подарков – это новый уровень сложности, которым я еще не овладел. Что купить женщине, на которой ты женат, но не связан с ней близкими отношениями и при этом в нее влюблен? Какой подарок ей скажет: «Эй, я без ума от тебя, но слишком труслив, чтобы сказать тебе об этом»?

Нужно подарить ей именно то, что Скайлар сейчас держит в руках, – маленький стеклянный флакон, увенчанный старинным серебряным откидным колпачком и подвешенный на тонкой цепочке. Внутри – куча крошечных букв, перемешанных друг с другом.

– Джуд… – выдыхает Скайлар. – Это прекрасно! – она осторожно вертит флакон в ладони, разглядывая подвеску, как будто это самая очаровательная вещь, которую она когда-либо видела. – Буквы внутри что-нибудь означают?

– Да. Короткое послание.

Скайлар отрывает взгляд от подвески, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Послание от тебя?

– Да.

Когда она кончиками пальцев открывает колпачок флакона, я хватаю ее за руку.

– Не торопись. Прибереги это на тот день, когда тебе действительно захочется узнать, что там написано.

– Но я хочу узнать, что там написано, прямо сейчас! – хмурится Скайлар.

– Думаю, если ты подождешь того времени, когда очень-очень захочешь узнать, что там написано, это будет значить больше.

Скайлар вглядывается в мое лицо, и я не могу понять, разочарована она, зла или заинтригована.

– Только ты мог подарить мне подарок, который не может выразить то, что на самом деле хотелось выразить, – говорит она.

– Подходит, да?

– Очень, – она криво улыбается. – Мне нравится.

Наклонившись ближе, Скайлар целует меня в щеку. Ее губы остаются прижатыми ко мне, липкие от зефира, и я хочу повернуться, захватить ее рот своим, повалить на пол и медленно раздеть ее под рождественской елкой. Я хочу видеть сияние огней на ее идеальной коже, целовать ее везде, ощущать вкус шоколада и мяты на ее губах.

– Поможешь надеть? – спрашивает Скайлар, отворачиваясь и поднимая свои длинные волосы вверх, обнажая заднюю часть шеи медленным, чувственным движением. Мои большие пальцы возятся с изящной застежкой на ее коже.

– Готово, – я изо всех сил сопротивляюсь желанию привлечь Скайлар спиной к своей груди и прижаться к ней губами.

– Идеально, – повернувшись ко мне, она теребит пальцами стеклянный флакон. – Обещаю, что подожду подходящего времени, чтобы сложить маленькие буквы вместе. Тайна подарка очень интригует. Мне нравится.

– Я так и думал, – я вытаскиваю из кармана два лотерейных билета. – Это тоже для тебя.

Скайлар с широкой улыбкой выхватывает их у меня из рук.

– Может, один из них принесет мне желанный выигрыш в тысячу долларов.

Пока что Скайлар выиграла только сто долларов, но намерена выиграть гораздо больше.

– Никогда не знаешь… – я подмигиваю ей.

– Я сотру их позже. Хочу, чтобы теперь ты открыл свой подарочек.

Не теряя времени, я срываю оберточную бумагу и нахожу маленькую серую коробочку. Внутри лежит матовая черная сделанная на заказ зажигалка с выгравированным изображением горгульи, держащей красное сердце.

Это круто. Наверное, одна из самых крутых вещей, которые у меня когда-либо будут.

– Ого! – я медленно провожу по ней большим пальцем. – Мне очень нравится.

– Я заказала ее для тебя. Переверни.

На обратной стороне рядом с датой нашей свадьбы выгравированы слова: «Спасибо тебе за то, что ты самый лучший плохой муж на свете. Люблю навсегда, Скайлар». В конце ее имени поставлена крошечная искорка типа той, которую я вставляю в наши текстовые сообщения.

– Мне хотелось подарить тебе что-то на память о нашем фиктивном браке. Когда я ее покупала, это казалось более уместным, чем… – она не заканчивает свою мысль.

Чем теперь, когда все развалилось.

Как будто мне нужно что-то, что напоминало бы мне о ней. Скайлар уже запечатлелась в моем сердце, отмеченная там как единственная женщина, к которой я когда-либо испытывал чувства. И, вероятно, никого другого в моем сердце уже не будет.

Я щелкаю зажигалкой, чтобы вспыхнул огонек, затем закрываю, гася пламя.

– Превосходный подарок, – я улыбаюсь Скайлар, жалея, что не могу отблагодарить ее за подарок поцелуями вместо слов. – Это намного лучше, чем футболка с надписью «Я заключил фиктивный брак, и теперь у меня есть эта футболка», которую я ожидал получить в итоге.

– Ха-ха. Очень смешно, – Скайлар стаскивает с головы шапку Санты, и золотистые пряди ее волос торчат во все стороны, наэлектризованные статическими разрядами. – Горгулья напоминает мне тебя. Такого грубого и неприступного снаружи, но яростно защищающего сердце, которое держит в руках.

Она касается зажигалки в моей руке, затем медленно проводит от моего большого пальца к пульсирующей жилке на запястье. Прикосновение такое простое, и все же теплое покалывающее ощущение распространяется по всей моей руке к груди.

– Я только не знаю, защищает ли горгулья свое собственное сердце или чье-то еще.

– Может, и то и другое? – отвечаю я.

Ее палец мгновенно прекращает легонько ласкать мое запястье.

Скайлар медленно отстраняется и смотрит куда-то в сторону, задержавшись взглядом на рождественской елке. Огни отражаются в ее глазах, как миллионы крошечных светлячков.

Я очарован ею. Навечно.

– Сегодня все прошло хорошо. И немного неловко, – меланхолично произносит Скайлар. – Но я рада, что поехала и провела праздник с твоей семьей.

– Я тоже.

Она откидывается на спинку дивана и обнимает колени.

– Могу я тебе кое-что сказать?

– Конечно.

– Я разговаривала со своим отцом.

Я в удивлении отстраняюсь.

– В самом деле? Когда?

– В ту ночь, когда тебя не было дома. Он прислал мне сообщение с неизвестного номера. Сначала я решила, что это кто-то ошибся.

– Ничего себе. И как все прошло?

Скайлар делает глубокий вдох, и ее грудь вздымается.

– Пожалуй, и хорошо, и плохо. Мы немного поговорили. Сначала разговор не клеился, потом стало лучше. Мы говорили о моей маме, обо мне и о нем. Еще мы говорили о тебе. Отец хочет продолжать общаться и, может, даже встретиться, – она смотрит на меня и качает головой. – Я просто не знаю, как к этому относиться.

Мне хочется поинтересоваться у Скайлар, что ее отец сказал обо мне, но у меня отчетливое ощущение, что именно он дал ей совет, о котором она упомянула в то утро, когда мы разговаривали и она внезапно согласилась, что нам не следует быть вместе.

Однако я отказываюсь заводить этот разговор обо мне. Несмотря ни на что, он ее отец, и я уверен, что любой совет, который он ей дал, был правильным. Для меня важно, чтобы Скайлар сама сделала свой выбор. Я не хочу делать или говорить ничего, что могло бы склонить ее в какую-либо сторону. Я не хочу, чтобы она – или кто-либо другой – думал, что я воспользовался ее молодостью и промыл ей мозги, чтобы она вышла за меня замуж или занялась со мной сексом. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-то вроде Ребекки обвинил меня в том, что я обхаживаю подростка.

– Твой отец поступал неправильно, но люди меняются, – говорю я. – Возможно, сейчас он уже не тот человек, каким был раньше. Возможно, его терзает множество сожалений. Выслушать его не повредит. Выскажи ему все, что накипело, если хочешь, – у тебя есть на это полное право.

– Я действительно немного разозлилась на него. Он воспринял это хорошо и извинился… за то, что бросил меня. Как думаешь, мне следует впустить его обратно в свою жизнь?

– Не знаю, Скайлар. Это только тебе решать. Теперь ты стала старше. Вы с ним можете начистоту поговорить обо всем. Пусть он объяснится. Я бы на твоем месте выслушал его, а потом решил, послать ли его на три буквы или же попытаться начать все сначала. На этот раз выбор за тобой. По крайней мере, ты сможешь поставить точку.

– Я не знаю, что делать. Но, должна признать, мне было приятно с ним поговорить. Его голос звучит гораздо счастливее. Ты бы позволил своему отцу вернуться в твою жизнь? Или сестре?

Я потираю лицо, пытаясь поставить себя в такое положение.

– Несколько лет назад я бы даже мысли не допустил о том, чтобы поговорить со своим отцом. Но сейчас? Да, я бы поговорил с ним еще раз. Каждый совершает ошибки и проходит через свои испытания. Что касается Эрин? Эта рана еще чертовски свежа. Если моя сестра когда-нибудь возьмет себя в руки и бросит наркоту, я приму ее. И это охрененно большое «если». Ей придется сильно раскаяться и попытаться всячески загладить свою вину после того, как она поступила с тобой, – я вздыхаю. – В восемнадцать я бы послал всех нахрен, но сейчас я намного лучше понимаю жизнь и людей.

Скайлар смотрит в потолок, покусывая губу.

– Я подумаю об этом. Меня немного беспокоит мысль о том, что люди снова приходят и уходят из моей жизни.

Проклятье. Хотел бы я быть тем единственным в ее жизни, кто не покинет ее несмотря ни на что.

Но я все испортил.

– Ты молода, – я надеюсь, что Скайлар не поймет это неправильно. – Ты всегда можешь от всех отгородиться. Но я думаю, что когда-нибудь ты пожалеешь, что у тебя не было хоть какого-то контакта с семьей.

Она проводит пальцем под глазами, смахивая слезы со щек. Это мне следовало бы их смахнуть.

– Ты посмотришь со мной рождественский фильм? – спрашивает Скайлар, и по ее глазам видно, как она жаждет, чтобы я согласился. – Я пока не хочу ложиться спать. Кто знает, где я буду проводить праздник в следующем году? Мне просто хочется наслаждаться пребыванием в красивом уютном доме, любоваться нашей красивой елкой и ненадолго забыть о реальности.

Мой желудок горит. Думаю, в следующем году я возобновлю привычку проводить праздник с дядей Элом и тетей Сьюзи, а потом в одиночестве возвращаться домой, чтобы побыть со своей собакой.

– Да, – я киваю. – Давай посмотрим фильм.

Я бы тоже хотел ненадолго забыть о реальности.

Глава 45
Скайлар

Стоя у доски, учитель английского все бубнит без умолку. Началась первая после каникул учебная неделя, и я пытаюсь внимательно слушать объяснение новой темы, но мои мысли продолжают возвращаться к Джуду.

Остановив взгляд на декоративной прорехе в джинсах, я рисую ручкой сердечко на обнаженной коже своей ноги, а затем пишу рядом с ним имя Лаки маленькими печатными буквами.

Теперь я понимаю, почему люди делают татуировки с именем любимого человека. Мне хочется навсегда запечатлеть имя Джуда на своем теле. Чтобы он навечно остался со мной. Пока смерть не разлучит нас. Как и было сказано в наших брачных клятвах.

Но, конечно же, нам не суждено быть вместе.

Возможно, брачные клятвы и впрямь были просто ложью, которую нам пришлось произнести.

В последнее время Джуд часто пропадает в гараже после работы и по выходным, ремонтируя мотоцикл. Очевидно, он переделывает двигатель, но мне интересно, уж не пытается ли Джуд таким образом как можно реже находиться рядом со мной? Он знает, что я не захожу в гараж после того, как его сестра напала на меня там. На полу гаража все еще заметен след от пятна крови, и это меня пугает.

Я умираю от желания открыть стеклянный флакон и сложить буквы. Мне не дает покоя загадка, что же Джуд хотел сказать в своем послании. И все-таки я воздерживаюсь от этого, потому что мне кажется, что сейчас неподходящее время. Не представляю, как я пойму, что наступил подходящий момент.

Но я буду ждать, когда это произойдет.

– Какая же ты жалкая! – произносит кто-то справа от меня. – Пишешь имя педофила на своей ноге! Вот это треш!

– Я даже близко не такая жалкая, как твои попытки скрыть макияжем эту шишку на носу, – парирую я.

Похоже, у отца Пейдж закончились деньги, потому что она до сих пор не восстановила свой идеальный нос при помощи пластического хирурга после того, как я врезала ей подносом для ланча.

Я ни о чем не жалею.

Пейдж свирепо смотрит на меня.

Я улыбаюсь в ответ.

Фактически нам не разрешено находиться рядом друг с другом после инцидента в школьной столовой, но люди, которые управляют этой школой, – просто посмешище и не соблюдают даже свои собственные правила. Поэтому я каждый день подвергаюсь бесконечным насмешкам со стороны Пейдж.

– Мой старшая кузина училась в школе одновременно с твоим мужем, – шепчет Пейдж со своего места. – Она говорит, что он был наркоманом и наркоторговцем. Что девушки выстраивались в очередь, чтобы сделать ему минет на вечеринках в обмен на косяки и таблетки. А еще она однажды видела, как он занимался сексом втроем в джакузи.

Я стискиваю зубы. Не знаю, правдиво ли хоть что-нибудь из этого дерьма, и не уверена, что вообще хочу знать.

Я продолжаю закрашивать ручкой маленькое сердечко на своей ноге.

– Похоже, твоя кузина в старших классах была такой же пронырливой стервой, как и ты. Должно быть, это у вас семейное.

– Ты неудачница, Скайлар! Ты оказалась не нужна даже собственным родителям, так что тебе, по сути, пришлось попросить первого встречного парня удочерить тебя и растить как маленькую жену-рабыню. Почему бы тебе просто не покончить с собой?

Интересно, если я воткну в нее ручку, это будет считаться нападением?

Нет.

Я не буду этого делать.

Это моя любимая гелевая ручка.

Мое молчание только раззадоривает Пейдж.

– Мы видели, что ты дважды в неделю ходишь в ту лечебницу в центре города. Мы все знаем, что ты ходишь к психиатру. Что с тобой не так? У тебя депрессия, малышка?

– Оставь ее в покое! – встает на мою защиту Марк, сидящий позади меня. Я понятия не имею, почему он решил помочь мне, ведь мы едва сказали друг другу два слова с тех пор, как несколько месяцев назад начались занятия в школе.

– Я тебя умоляю, – усмехается Пейдж. – Ты же не надеешься присунуть ей в обмен на защиту, Марк? Она замужняя женщина. Кстати, Скайлар, где твое обручальное кольцо? Или твой бросивший учебу муж-наркодилер не смог себе позволить его купить?

– Просто оставь ее в покое. Перестань быть такой сукой.

– Ты уже изменяешь своему мужу, Скайлар? Сколько их у тебя уже было, ты, грязная шлюха?

– Прошу прощения! – громко произносит мистер Голд. – Если вы не хотите выйти сюда вместо меня и вести урок, я предлагаю вам всем закрыть рты.

Съежившись на стуле, я смотрю прямо перед собой, пока Пейдж и две ее подруги продолжают перешептываться и хихикать.

К концу урока все внутри меня кипит от гнева и унижения, а из желудка к горлу поднимается жжение.

Я достаю из сумки бутылочку с лакричными жевательными таблетками для улучшения пищеварения и закидываю две в рот. Они должны успокоить кислоту, бурлящую у меня в горле, но, честно говоря, я даже не знаю, помогают ли они.

Как мне вообще выздороветь, если каждый раз, как только мне становится лучше, эти сучки набрасываются на меня и снова усиливают мое беспокойство? Мой психотерапевт советует мне игнорировать их, но как это сделать, когда они постоянно крутятся рядом, а учителя никак на это не реагируют? Пейдж и ее подруги без конца нападают на меня круглыми сутками. Как назло, в этом семестре у нас полностью совпадает расписание уроков, так что мне некуда от них деться.

Я ухожу из школы на два часа раньше, сдерживая слезы, пока иду к парковке, а затем двадцать минут сижу в машине, надеясь, что приступ паники пройдет до того, как я поеду домой. В голове бродят ужасные мысли, сердце бешено колотится, в животе все горит и урчит.

Делая глубокие вдохи, я вожу кончиками пальцев туда-сюда по своим джинсам.

Девушки выстраивались в очередь, чтобы сделать ему минет.

Ты оказалась не нужна даже собственным родителям.

У тебя депрессия, малышка?

Первый встречный парень удочерил тебя.

Ты грязная шлюха.

Тошнота волнами подступает к горлу, и я проглатываю ее обратно. Ненавижу все это – тревожные навязчивые мысли, которые я никак не могу выбросить из головы, чувство, что мне негде укрыться от тех гадостей, которые люди говорят обо мне и Джуде. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее ощущаются кислотное жжение в моем желудке и пульсация в голове.

После непродолжительного спора с самой собой я достаю телефон из сумочки и звоню Джуду.

– Привет, – отвечает он на звонок. – Ты в порядке?

Тон его голоса сразу становится обеспокоенным, потому что Джуд знает, что я сейчас должна быть в школе и что я никогда не звоню ему по пустякам.

– У меня… у меня паническая атака.

– О, черт. Где ты?

– Сижу в своей машине. На стоянке.

– Я сейчас при…

– Нет! – я уже жалею, что позвонила ему. – Просто поговори со мной несколько минут. Тебе не обязательно приезжать.

– Скайлар, я не хочу, чтобы ты была одна. Я всего в двух минутах езды.

Меньше всего мне нужно, чтобы кто-нибудь увидел, как Джуд подходит к моей машине, пока в школе идут уроки. Это только подстегнет Пейдж и ее отряд.

– Пожалуйста, Лаки, я просто хочу послушать твой голос. Если мы поговорим несколько минут, все пройдет.

– Хорошо, – соглашается Джуд, и затем я слышу, как он разговаривает с кем-то из своей команды. – У меня срочный звонок. Скоро вернусь.

Проходит несколько секунд, наполненных звуком шагов, затем открывается и закрывается дверца машины.

– Я здесь, детка, – наконец произносит Джуд. – Как ты?

Детка. Оговорка, которая заставляет мое сердце биться совершенно по-другому.

– Очень кружится голова, и сильно бьет дрожь. И у меня очень сильно горит живот.

– Сделай несколько глубоких вдохов. Что на тебе надето?

Мои пальцы сжимаются вокруг телефона.

– Э-э, ты точно сейчас об этом хочешь поговорить?

– Я лишь хотел, чтобы ты сосредоточилась на текстуре материала.

– Ой… – теперь я чувствую себя глупо.

– Но, если хочешь подробно описать мне свой наряд, я не против, – шутит он.

Я слегка посмеиваюсь.

– Ты в своем грузовике?

– Да, я хотел немного уединиться. Что-то случилось сегодня?

– Типа того…

– Тебя снова доставала одна из тех придурковатых сук?

– Конечно. Они такие противные. Обычно мне удается игнорировать их, но иногда… – я даже не могу закончить предложение, потому что чувствую, как на глаза опять наворачиваются слезы.

– Хочешь, я поговорю с директором? И с родителями этих маленьких избалованных гадин? Я быстро разберусь с этой фигней.

– Нет… Я не хочу, чтобы ты это делал. Мы не можем допустить, чтобы ты оказался в тюрьме.

– Я готов сесть в тюрьму ради тебя, Искорка. При условии, что ты пообещаешь носить мне передачки и оставаться на ночь во время содружеских визитов.

– Ты имел в виду – супружеских визитов, – хохочу я.

Я понимаю, что Джуд пытается рассмешить меня, и у него это получается. Я так скучаю по нашему игривому поддразниванию.

– Называй как угодно, но оставаться будешь должна, – я слышу щелканье зажигалки, которая открывается, затем закрывается. – Ты выпила свои таблетки?

– Только те, что для желудка. Я не хочу принимать успокоительное. Становлюсь от него сонной.

– Я понял, – Джуд выдыхает, и я могу представить, как струйка дыма вырывается из окна грузовика. Мне бы хотелось, чтобы Джуд бросил курить. – Теперь тебе лучше?

– Уже да. Разговор с тобой подействовал. Ты всегда помогаешь мне почувствовать себя лучше. И умеешь рассмешить меня.

– Ты тоже всегда помогаешь мне почувствовать себя лучше.

– Правда? – мое настроение немного улучшается. – Я этого не знала.

– Теперь знаешь, – отвечает Джуд своим сексуальным, дразнящим голосом. – Ты все еще в своей машине?

– Да, – говорю я, и тут раздается тихий стук в мое окно.

– Открой дверь.

Повернувшись, я открываю рот от удивления, быстро отпираю дверь и толкаю ее.

– Джуд! Что ты делаешь?

Он опускается на колени рядом с открытой дверцей моей машины и наклоняется внутрь.

– Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.

Со слезами на глазах я обнимаю его, не заботясь о том, кто нас увидит, что о нас подумают или скажут. К черту их. Все это не имеет значения.

Важно лишь то, что этот мужчина взял и бросил ради меня все свои дела без малейших колебаний.

Мы обнимаемся несколько долгих минут. Я не хочу его отпускать. Находиться в объятиях Джуда так привычно и приятно, и это напоминает мне, как сильно я скучала по этой близости с ним.

Когда мы отстраняемся, Джуд обхватывает мою голову ладонями и проводит большими пальцами по моим щекам, вытирая слезы.

– Тебе не обязательно было приезжать, – мягко укоряю его я.

– Нет, обязательно. Думаешь, я позволил бы тебе сидеть на парковке в одиночестве, когда я тебе так нужен? Я не оставил тебя одну в тот день, когда мы встретились, и не сделаю этого сейчас. Или когда-либо.

Я ухмыляюсь ему и шмыгаю носом.

– Ты в некотором роде удивительный.

– Я знаю. Ты тоже, – с этими словами Джуд подмигивает мне. – Ты в порядке? Могу отвезти тебя на работу или домой.

Я качаю головой.

– Нет, сейчас я чувствую себя намного лучше. Сегодня мне не нужно на работу, так что я могу поехать домой.

И тут я замечаю, что Джуд смотрит на мою ногу.

О, нет!

– А это что? – спрашивает он, дотрагиваясь до своего имени, которое через прореху на джинсах виднеется на моей ноге чуть выше колена.

– Э-э… фальшивая татуировка? – виновато отвечаю я, чувствуя себя слишком похожей на влюбленную девочку-подростка, которая повсюду пишет имя мальчика и рисует сердечки.

Со своей фирменной ухмылкой Джуд снова переводит взгляд на меня.

– Я отведу тебя туда, где делают настоящие, если хочешь.

Я отталкиваю его руку.

– Я просто калякала ручкой.

– Это мило. Я в некотором роде польщен. Не думаю, что кто-то когда-либо раньше писал на себе мое имя.

Я дергаю за обтрепанные нитки в прорехе и старательно отвожу взгляд от Джуда.

– Это правда, что девушки делали тебе минет в обмен на наркотики?

– Что?! – Джуд явно шокирован.

– Я слышала, что кузина Пейдж одновременно с тобой училась в школе. Она сказала, что ты проворачивал такое на вечеринках.

– Что за хрень? – он проводит рукой по волосам. – Скайлар, мне, мать их, было шестнадцать!

– Значит, это правда? – спрашиваю я в ужасе и в глубине души надеюсь, что Джуд сразу же начнет это отрицать.