Текст книги "Не целуй невесту"

Глава 36
Скайлар

Слава Богу, что на свете существуют неравнодушные соседи!

Один из них услышал шум моей ссоры с Эрин и вызвал полицию. Когда меня нашли, я лежала на полу гаража, истекая кровью после удара тупым предметом по голове, и все еще сжимала наволочку с вещами Джуда.

Я ни о чем не жалею. Я ни за что не позволила бы Эрин забрать что-либо у Джуда.

Меня впервые в жизни отвезли в больницу на «скорой» и наложили первые в моей жизни швы. Я в первый раз в жизни получила сотрясение мозга, а теперь лежу на больничной каталке – с такой головной болью, что череп раскалывается, – и жду выписки.

Что, черт возьми, происходит с моей жизнью?

Не знаю, сколько прошло времени, но следующее, что я помню, это как Джуд влетает в смотровую.

Он выглядит огромным и занимает собой все пространство в крошечной стерильной комнате, одетый в теплую сине-черную фланелевую рубашку, запыленные джинсы и тяжелые рабочие ботинки. Его волосы завязаны сзади, и видно, что он не брился как минимум четыре дня. Несмотря на мою травму, бабочки порхают в животе, когда я вспоминаю, как эта щетина терлась о мои бедра.

Мое сердце буквально болит, когда Джуд стоит рядом с кроватью, глядя на меня со слезами на глазах и сцепив руки под подбородком.

– Мне чертовски жаль, – говорит он, медленно качая головой.

– Это не твоя вина.

Джуда душат слезы, и он трет глаза ладонью, а затем придвигает гостевой стул поближе к кровати и садится. Он берет мою руку, сжимает ее так крепко, что становится больно, и прикладывает к своим губам.

– Мне невероятно хреново видеть тебя такой.

– Я в порядке, – заверяю я его со слабой улыбкой. – Это всего лишь легкое сотрясение мозга и несколько швов. Меня скоро выпишут.

– Двадцать швов, – Джуд протягивает руку и легонько проводит пальцем по моему виску, прямо над раной. – Теперь каждый раз, глядя на тебя, я буду вспоминать, что это сделал с тобой я.

Джуд убирает руку и стискивает зубы от боли и гнева. Я буквально чувствую, как эти эмоции бушуют внутри него.

Вспышка страха пронзает меня, и от этого боль в голове пульсирует еще сильнее. Что, если Джуд не сможет вынести моего вида, теперь, когда двухдюймовый шрам на моем лице будет служить постоянным напоминанием о наркоманке-сестре, которая разбила ему сердце?

– Лаки, это не твоя вина, – повторяю я, закрыв глаза от боли. – Твоя сестра сделала это, потому что разозлилась. Я не думаю, что она изначально собиралась напасть на меня. Она не ожидала, что я вернусь домой. Наверное, она просто хотела украсть твои вещи, чтобы потом продать их, и испортила машину, чтобы преподать нам урок.

– Я и подумать не мог, что она способна на такое безумие. Я уже позвонил в охранное агентство. Завтра в доме будут установлены гребаные новые замки и камеры наблюдения.

Я киваю, потому что это действительно поможет мне чувствовать себя намного спокойнее.

– Я спасла твои вещи, – я заставляю себя говорить оптимистично. – Но, похоже, Эрин сбежала с моими. Мой ноутбук, обручальное кольцо… и она разбила мою машину.

Мысли о дорогих сердцу вещах, которые она украла у меня, и образ разбитых стекол моей машины вызывают у меня такое отчаяние, что даже тошнит. Я яростно пытаюсь сдержать жгучие слезы, но они все равно срываются с ресниц и стекают по моей щеке. Я быстро вытираю капли.

– Полиция нашла ее? – спрашиваю я.

– Нет, – угрюмо отвечает Джуд. – Но я сам об этом позабочусь.

Страх пробегает мурашками по моему позвоночнику.

– Что это значит?

– Это значит, что я сам об этом позабочусь. Это не сойдет им с рук так просто. За всем этим стоит Джимми. Меня даже не волнует, что грязную работу делала моя сестра, – она перешла гребаную черту. Ты получишь свои вещи обратно, а я починю твою машину.

– Джуд…

– Меган сможет подвезти тебя домой и остаться с тобой на ночь? – перебивает меня он.

Я прищуриваюсь, глядя на него, и по моим рукам бегут мурашки.

– Наверняка сможет. А что?

– Дай мне свой мобильный телефон.

– Что? – пульсирующая боль в моей голове усиливается.

Джуд кладет свой сотовый телефон на кровать рядом со мной.

– Возьми мой, чтобы ты могла кому-нибудь позвонить при необходимости, и отдай мне свой на этот вечер.

Нервничая, я протягиваю ему свой телефон, который чудесным образом не выпал из моего кармана даже во время нападения.

– Но зачем?

– С его помощью я смогу отследить твой ноутбук. Тогда я найду этих ублюдков и верну твои вещи.

О, нет.

Нет. Нет. Нет.

– Джуд, пожалуйста, просто забудь об этом! Они накачаны наркотиками и опасны. Мне все равно, что они забрали. Ни одна моя вещь не стоит того, чтобы ты пострадал.

Если с Джудом что-то случится, это станет для меня ударом. Я не могу даже думать об этом.

– Да? – Джуд поднимается на ноги. – Ты думаешь, они опасны? Что ж, к твоему сведению, я – тоже, и я не собираюсь ничего, мать их, забывать. Этот подонок сбежал с моей сестрой, когда ей было всего шестнадцать лет. Он забрал ее у семьи и превратил в чертову наркоманку, и я уверен, что это он заставил ее залезть в мой дом. Сегодня я положу этому конец. Ублюдок получит по заслугам.

Яд, сочащийся из голоса Джуда, и сильная ярость, пылающая в его глазах, ужасают. Мне трудно поверить, что это тот же мужчина, который держал меня за руку, обнимал наших питомцев и каждый вечер приносил мне лотерейные билеты, просто чтобы увидеть мою улыбку.

Хотя лицо Джуда сурово, он наклоняется и нежно прижимается теплыми губами к моей щеке.

– Я все исправлю, – шепчет он. Выпрямляясь, он на прощание коротко сжимает мою руку. – Отдыхай. Увидимся, когда я вернусь домой.

Я смотрю ему в глаза, охваченная страхом, что Джуд пострадает. Или еще хуже.

– Обещай мне, что вернешься домой!

Он кладет руку на сердце.

– Клянусь жизнью.

* * *

– Слушай, Скайлар, по возвращении домой тебе нужно зажечь веточку шалфея или что-то в этом роде. В последнее время тебя преследует какой-то злой рок, – говорит Меган, когда приезжает в больницу, чтобы отвезти меня домой.

– Возможно, ты права, – испытывая головокружение, я сижу на краю каталки, пока мы ждем санитара с инвалидным креслом, который отвезет меня вниз для выписки. Не могу дождаться, когда вернусь домой и надену чистую одежду. Засохшая кровь на рубашке вызывает неприятные ощущения в моем животе.

Меган морщится, разглядывая мою голову.

– Она ударила тебя молотком?! Что на нее, черт ее подери, нашло?

– Она явно попалась на краже и, вероятно, была под кайфом от чего-то. Кто знает?

– Должна тебе признаться, Джуд недавно написал мне. Я встретила его возле школы, и он дал мне свой ключ от дома, чтобы я могла войти туда и прибраться в твоей комнате перед твоим возвращением.

– О Боже, серьезно?!

Меган кивает.

– Он не хотел, чтобы ты по возвращении домой вновь испытывала страх и чтобы тебе пришлось убирать беспорядок. Я сделала все, что могла, чтобы навести порядок. Также я немного прибралась в его комнате, но не рылась в его вещах.

Я протягиваю к ней руки, и мы обнимаемся.

– Спасибо тебе за это, – тихо говорю я, зарывшись лицом в ее шелковистые волосы. – Ты лучше всех.

– Скорей бы все твои напасти прекратились, – говорит Меган, отстраняясь. – Но я должна сказать вот что. Сначала я с подозрением относилась к Джуду, но он хороший парень. Этот чувак любит тебя.

Я вскидываю голову так резко, что вспышка боли пронзает мой лоб, будто нож для колки льда.

– Что? Почему ты так говоришь?

Меган выгибает брови.

– Эй? Ты что, слепая? Этот парень рассвирепел, когда кто-то тебя обидел… его взгляд и голос полностью меняются, когда он говорит о тебе. Это невозможно не заметить.

– Ты все неправильно поняла. Джуд не из тех, кто умеет любить. У нас с ним просто секс по дружбе. Это все, чего мы оба хотим. И нас это устраивает.

Даже когда я произношу эти слова, меня терзают сомнения в их правдивости.

– Вы оба глупы, раз отрицаете очевидное.

* * *

По дороге домой мы почти не разговариваем, и я ценю тот редкий момент, когда Меган ведет машину тихо и спокойно. У меня болит голова. Я ошеломлена всем, что произошло. Я убита горем из-за своей машины и потери личных вещей. Я беспокоюсь о том, что сейчас делает Джуд.

И я не могу перестать думать о том, что сказала Меган, – о том, что Джуд любит меня. Я знаю, что он заботится обо мне, и его явно влечет ко мне, но любовь?

Я в этом сомневаюсь.

Честно говоря, чем больше я думаю о любви, тем больше это пугает и смущает меня. Иногда у меня бывают такие моменты, когда я думаю: «О Боже, возможно, я влюбляюсь в него, и мне это даже может понравиться!» и тогда чувствую себя такой счастливой. Но затем огромная волна страха почти сразу же поглощает это чувство.

Влюбленность означает, что мое сердце может разбиться вдребезги. Потому что, если серьезно, то каковы шансы, что Джуд влюбится в меня и мы в итоге останемся вместе? Они ничтожно малы. Ему тридцать четыре, и у него никогда не было серьезных отношений. Мне восемнадцать, и у меня тоже их не было. Я лучше навсегда останусь ему другом, чем позволю слову на букву «Л» разрушить наши отношения. Влюбленность на самом деле может привести лишь к одному из двух финалов – либо мы будем вместе до конца дней, либо вообще перестанем разговаривать. И то и другое приводит в ужас.

– Так жутко заходить внутрь, – признаюсь я Меган, когда она открывает перед нами входную дверь.

– Что ты имеешь в виду?

– Страшно обнаружить незваного гостя в своем доме. Дважды.

– Я даже представить себе не могу. Уверена, это больше не повторится.

– Надеюсь, что нет. Джуд сказал, что собирается поменять все замки и установить систему безопасности.

Оказавшись в прихожей, я тщательно запираю за нами входную дверь, а Кэсси и Пусси бегут по коридору, чтобы поприветствовать нас. Мы обе опускаемся на колени, чтобы погладить их.

– Я так рада, что эта сука ничем не навредила Кэсси или Пусси, – говорю я. – Она просто заперла их обеих в зимнем саду.

– Это точно, – соглашается Меган. – Я умираю с голоду. Может, поедим?

Моему травмированному мозгу трудно уследить за привычными для Меган резкими переходами в разговоре.

– Э-э, конечно. Само собой.

Она следует за мной на кухню, которую, к счастью, Эрин не разгромила.

– Бери все, что захочешь, – предлагаю я.

Меган открывает холодильник.

– А ты не голодна? Я приготовлю что-нибудь для нас обеих.

– Я не могу ничего есть оттуда.

Она хмуро смотрит на меня.

– Почему? Здесь полно еды.

– Потому что Эрин залезла туда вчера и все потрогала.

– Ясно… но ведь все в контейнерах. Я не думаю, что она залезла в холодильник, открыла все крышки и облизала всю твою еду.

Это правда. Я выбросила курицу, к которой прикасалась Эрин, но не знаю, до чего еще она могла дотронуться, и это вызывает у меня раздражение.

– Знаю, но я просто не могу.

Меган моргает, глядя на меня.

– Ну надо же что-то поесть.

– Ешь, я не голодна. Мне хочется пойти переодеться.

– Скай, ты должна поесть. Здесь должно быть что-то запечатанное и еще не открытое.

Меган роется в холодильнике и достает коробку яиц и упаковку сыра.

– Я могу приготовить нам омлет! – торжествующе объявляет она.

Меня едва не тошнит.

– Он слишком мягкий. Я не могу есть яйца в таком виде.

– Окэ-э-э, – шутливо тянет она, продолжая открывать шкафы. – Ты очень требовательна к обслуживанию, подруга. Как насчет этого? – Меган достает коробку. – Картофельное пюре быстрого приготовления, нераспечатанное?

– Иногда я ем такое. Думаю, что могла бы его съесть.

– Хорошо. Тогда я приготовлю омлет для себя и пюре для тебя, – Меган вглядывается в мое лицо, ее улыбка медленно тает. – Ты в порядке? Хочешь, я поднимусь с тобой наверх, пока ты переодеваешься? А потом поедим?

Слова не идут из горла, поэтому я киваю, испытывая облегчение от того, что мне не нужно признаваться вслух, что я боюсь подниматься в свою комнату одна.

Сочувственно улыбаясь, Меган берет меня под руку.

– Пойдем. Наденем удобную одежду, я приготовлю нам ужин, и мы расслабимся и посмотрим какой-нибудь девчачий фильм. Мы уже много лет не устраивали ночевку!

По-моему, нам было по тринадцать лет, когда я в последний раз ночевала у нее дома. Кажется, это было целую вечность назад.

Поднявшись со мной наверх, Меган осторожно смывает кровь с моего лица и с волос.

– Жуткая рана, – сообщает она, осматривая мою голову. – Как думаешь, тебе понадобится пластическая операция из-за шрама?

– Точно не знаю. Доктор сказал, что это возможно. Окончательно все станет ясно, когда рана заживет.

– Как только снимут швы, смазывай шрам маслом с витамином Е. Я читала, что это помогает от рубцов.

Я могу решиться на пластическую операцию, если у меня останется заметный шрам. Мне не хочется всю оставшуюся жизнь рассказывать любопытным людям, что какая-то девушка ударила меня молотком по голове.

Мы ужинаем, а потом вместе сворачиваемся калачиком на моей кровати и смотрим фильмы. Меган переписывается с Эриком почти без остановки. Но я не возражаю, потому что мне приятно видеть ее такой счастливой и влюбленной. Я то и дело заглядываю в телефон Джуда, чтобы проверить, не отправил ли он мне сообщение с моего телефона, но там ничего нет. Меня одолевают переживания о нем, и в воображении всплывают все наихудшие возможные сценарии. Мне лишь хочется, чтобы он вернулся домой целым и невредимым.

– Значит, он просто дал тебе свой телефон, разблокированный? – спрашивает Меган, перехватив мой взгляд.

– Да, – киваю я. – А я отдала ему свой.

– И почему ты, черт возьми, до сих пор не прочитала все его сообщения?

– Зачем мне это делать?

Меган наклоняется надо мной, чтобы посмотреть на экран телефона.

– Чтобы узнать, переписывается ли он с другими женщинами.

– Это не мое дело.

– Ты его жена. И вы с ним переспали. Ты полностью имеешь на это право.

Я держу телефон в руке, испытывая легкое искушение посмотреть. Конечно, мне любопытно – а кому бы не было любопытно?

– Нет, – я быстро кладу телефон рядом с собой, не позволяя себе передумать. – Не хочу так поступать. Это вторжение в его личную жизнь.

– Боже мой, Скайлар! С какой ты планеты? Хочешь, я просмотрю вместо тебя?

Я шлепаю ее по руке, когда она тянется к телефону.

– Меган! Нет. Это неправильно.

– Я проверяю телефон Эрика каждый раз, когда он идет в ванную. Я знаю его пароль.

– Зачем? Если ты ему не доверяешь, почему ты с ним? – я никогда не хотела бы вести себя так с мужчиной.

– Я доверяю ему. Просто хочу посмотреть, посылают ли ему сообщения другие сучки.

– И что, посылают?

Она пожимает плечами.

– Нет, только его мама.

Я закатываю глаза.

– Это смешно. Я практически уверена, что Джуд ни с кем не встречается и не перезванивается с цыпочками. Он проводит дома каждую ночь.

С тех пор как я переехала, Джуд ни разу не ночевал вне дома. От него никогда не пахнет духами. Он никогда не уходил из дома с таким видом, будто собирается на свидание. Я никогда не ловлю его на том, что он пишет кому-то смс или выходит из комнаты, чтобы поговорить наедине по телефону. По всем признакам он одинок.

Хотя один раз у него на лице было пятно от губной помады.

– Хм-м, – корчит задумчивую гримасу Меган. – Тогда его телефон может быть забит порнографией. Может, он дрочит каждую ночь.

– Это все равно не мое дело, что он делает со своими руками и своим членом. У меня есть вибратор, и я бы не хотела, чтобы Джуд рылся в моих вещах и нашел его.

– Вибратор? – Меган выглядит удивленной. – И какой именно?

* * *

Стук в дверь моей спальни будит меня, и я подскакиваю в панике, не сразу сообразив, где нахожусь. Мой мозг затуманен и дезориентирован, боль в голове все еще пульсирует. Я хватаюсь за Меган, которая спит рядом со мной в моей кровати.

– Что происходит? – сонно спрашивает она.

Снова раздается стук.

– Скайлар? Это я, – зовет Джуд через дверь.

– Он дома, – шепчу я. Облегчение переполняет меня, но мое сердце все еще колотится о грудную клетку.

– Ну так впусти его, глупышка, – говорит Меган.

Я вылезаю из кровати и едва не падаю обратно от быстро накатившей волны головокружения. Собравшись с силами, я осторожно пересекаю комнату и отпираю дверь.

– Слава Богу! – я захлебываюсь рыданиями и сопротивляюсь желанию обнять Джуда и никогда не отпускать. – Я так беспокоилась о тебе! Почему ты не позвонил мне или не написал сообщение? Я сходила с ума, думая, что случилось что-то ужасное. Например, что ты мертв. Или в тюрьме, – я с трудом сглатываю. – Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.

– Разве я не обещал тебе, что вернусь домой? – голос Джуда звучит ниже, чем обычно, и это заставляет мои внутренности вибрировать.

– Да, но я все равно сходила с ума от беспокойства, – я шмыгаю носом, и моя нижняя губа дрожит.

Джуд роняет из рук наволочку с вещами и притягивает меня в свои объятия. Я прижимаюсь щекой к его груди, а он гладит ладонями мой затылок.

– Ш-ш-ш… – шепчет он, поглаживая мою спину другой рукой. – Я здесь. Больше не о чем беспокоиться.

Я обнимаю его крепче, сцепляя руки за его спиной. От Джуда пахнет потом и сигаретами, и его сердце колотится у моей щеки. Я закрываю глаза и позволяю ему окутать меня своим мужским теплом. Я чувствую себя в безопасности и под защитой. Наконец-то.

Разомкнув наши объятия, Джуд протягивает мне рваную наволочку с моими вещами и мой телефон. Именно тогда я замечаю, что костяшки его правой руки разбиты и кровоточат.

– Что случилось? – схватив его за руку, спрашиваю я приглушенным голосом.

– Я избил Джимми Ванца до полусмерти, вот что случилось.

Я пытаюсь заглянуть ему в глаза в темном коридоре.

– А что насчет Эрин? Ты ведь не причинил ей вреда, правда?

Какой бы сумасшедшей ни была Эрин, она все равно его сестра, и я бы не хотела, чтобы он причинил ей боль из-за того, что она сделала со мной. Она член семьи, а я… Я даже не знаю, кто я для него.

– Конечно, я не причинил ей вреда. Но теперь она будет слишком занята, заботясь об этом безмозглом мудаке, чтобы когда-нибудь вернуться сюда.

Я сглатываю, не уверенная, преувеличивает Джуд или говорит правду.

– Тебе не следовало этого делать, просто чтобы вернуть мои вещи. Оно того не стоило.

– Нет, – возражает он. – Еще как стоило. Никому нельзя причинять тебе боль, Скайлар. Никому. Даже мне.

– Что это значит?

Он причинил мне боль? Неужели он думает, что мог бы?

– Именно то, что я сказал.

Джуд протягивает руку и кладет ладонь мне на затылок. В моей голове тут же проносится: «Ого, он сейчас поцелует меня прямо на глазах у Меган!» – но Джуд не целует меня. Вместо этого он нежно проводит большим пальцем по моему виску.

– Тебе больно? – его глаза, освещенные мерцанием телевизора в моей комнате, пылают калейдоскопом эмоций.

Внезапно я жалею, что Меган здесь.

Я бы хотела, чтобы все было по-другому, чтобы я могла заснуть в его объятиях, в его постели и снова чувствовать себя здесь в безопасности. Чувство защищенности, которое я всегда испытывала в этом доме, утрачено, и это так же ужасно, как то, что Эрин сделала с моей машиной и моим лицом.

– Немного больно.

Джуд притягивает меня к себе и прикасается губами прямо к моим швам. Я морщусь от боли, но не отстраняюсь, потому что мне нужны все его поцелуи. Нежные, яростные и даже те, от которых больно.

– Может, теперь тебе станет лучше, – мягко и сексуально произносит Джуд.

– Уже стало, – отвечаю я.

– Эй, Джуд, можешь присоединиться к нам, если тоже боишься спать один! – насмешливый голос Меган портит момент.

Джуд ухмыляется и хихикает.

– Не флиртуй с женатыми мужчинами, Меган, – говорит он, не отрывая от меня взгляда.

– Хороший ответ! – отвечает она. – Неожиданный и разочаровывает, но идеальный.

– Ты хороший муж, – шепчу я.

Джуд подмигивает мне, затем идет по коридору и исчезает в своей спальне. Мне до боли хочется последовать за ним. Он тоже был ранен сегодня – глубоко в душе – и мне бы хотелось поцеловать его рану, чтобы унять боль.

Глава 37
Джуд

Я никогда не ходил на свидания.

Это осознание приходит ко мне, когда я сижу в зимнем саду с мурлыкающей у меня на коленях Пусси и слушаю, как Скайлар разговаривает с Меган по телефону в гостиной.

«Я в порядке, правда. Просто отдыхала. Да. Это так мило, что вы пойдете туда вместе. Нет, я никогда там не бывала. Ты же знаешь, я не люблю рестораны. Обязательно расскажи мне завтра, как все прошло».

Я никогда не водил женщину куда-нибудь поесть или в кино. Я никогда ни с кем не ездил на отдых. Моя версия свиданий состояла из покупки еды на вынос в закусочных для автомобилистов, тусовок в барах, мотелях или у нее дома, где мы занимались сексом, а затем я торопился уйти.

Не думаю, что и у Скайлар когда-либо были настоящие свидания.

Внезапно все это начинает меня беспокоить.

Сильно.

Она получила удар молотком по голове, пытаясь спасти мои вещи. Я трахал ее грубо и необузданно, медленно и сладко. Я лежал без сна по ночам, думая о ней, беспокоясь о ней, желая ее и скучая по ней.

Я постепенно влюбляюсь в ее улыбку. Мой любимый изгиб губ.

Каким-то образом она пробралась мне под кожу, и, как ни странно, я не хочу прогонять ее оттуда.

Я чувствую, что мы должны устроить что-нибудь похожее на свидание. Мне хочется показать Скайлар, что она нужна мне не только для того, чтобы вместе сидеть на диване, смотреть фильмы и заниматься сексом, когда один из нас облажался.

Я хочу – нет, мне необходимо – сделать ее счастливой и дать ей понять, что она имеет особенное значение для меня, и мне хочется быть с ней больше, чем друзьями. Она этого заслуживает.

Ужин был бы для Скайлар слишком тяжелым испытанием, а кино кажется слишком банальным решением для нашей пары. Я глажу кошку, прокручивая в голове идеи свиданий, которые, как мне кажется, понравятся Скайлар и которые я смогу быстро осуществить.

Услышав, что Скайлар закончила разговор, я иду в гостиную с Пусси на руках. Скайлар лежит на диване, держит перед собой телефон и что-то пролистывает на экране.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спрашиваю я ее.

Скайлар смотрит на меня, нахмурив брови, и в глаза мне сразу же бросается рана на ее лбу. Все внутри меня мгновенно скручивается в узел от гнева и вины.

– Почему ты так держишь кошку?

Я отвожу взгляд от зигзагообразного шрама и смотрю на кошку, которую держу на руках, как ребенка.

– Она сидела на мне, а я хотел встать, – я пожимаю плечами. – Поэтому я просто взял ее с собой.

– Я-я-ясно… – Скайлар улыбается.

– У тебя есть планы? – снова спрашиваю я.

– На сегодняшний вечер?

– Да.

– Ну, сегодня вечер пятницы, и моя лучшая подруга не может оторваться от своего парня, так что… ответ – нет.

– Хорошо.

– Почему это хорошо?

– Я хочу пригласить тебя куда-нибудь.

Скайлар садится и натягивает одеяло на плечи.

– Куда-нибудь? – она с подозрением смотрит на меня.

– Да, что-то вроде свидания, – неловко поясняю я.

– Что-то вроде свидания? – повторяет Скайлар. – Я не могу…

– Это не ужин, – перебиваю я, точно зная, что она собиралась сказать.

– Ой, – она криво улыбается. – Тогда ладно.

– Но когда-нибудь мы обязательно сходим куда-нибудь поужинать. Просто не сегодня.

Скайлар откидывает с лица свои волнистые волосы и озадаченно смотрит на меня.

– Что-то случилось? – спрашивает она. – Ты ведешь себя странно. Почему ты все еще держишь кошку?

Я кладу кошку на диван рядом с ней.

– Все замечательно. Я просто подумал, что было бы неплохо вместе провести вечер вне дома.

Улыбка Скайлар становится шире.

– Что мне надеть?

– Что-нибудь теплое и удобное, – отвечаю я.

– И необычное?

Я улыбаюсь ей.

– Конечно.

– Во сколько начнется это свидание вне дома?

Я и не подозревал, что свидание будет сопровождаться таким количеством вопросов. Я чувствую, что мне нужно вздремнуть.

– Как насчет восьми часов?

– Пойдет, – Скайлар оглядывает комнату. – Может, тогда нам стоит просто встретиться в прихожей? Или ты выйдешь на улицу, а потом постучишь в дверь?

– Милая шутка, – говорю я, уходя. – Увидимся в восемь.

* * *

– Куда пойдем? – интересуется Скайлар, когда я спускаюсь по лестнице. С сияющим и воодушевленным взглядом она уже ждет меня в прихожей.

Каким-то образом ей удалось подобрать идеальный наряд. Темные узкие джинсы, ботинки с манжетами из искусственного меха, серое пуховое пальто с капюшоном из искусственного меха в тон и облегающий черный свитер, подчеркивающий все изгибы ее фигуры. Скайлар не часто пользуется косметикой, но сегодня вечером она нанесла на веки серебристые блестящие тени и подвела глаза черной подводкой, что делает ее взгляд безумно сексуальным.

– Ты выглядишь великолепно, – я наклоняюсь и целую ее, не в силах оторваться от ее губ, испытывая искушение подхватить ее на руки и отнести наверх, в спальню. Поборов искушение, я придерживаюсь намеченного плана свидания.

– Готова идти?

– Ты не сказал мне, куда мы идем.

– Узнаешь, когда сядем в грузовик.

Выходя из дома, я держу Скайлар за руку и, поддерживая атмосферу свидания, открываю для нее пассажирскую дверь. Усевшись за руль, я протягиваю Скайлар сложенный листок бумаги.

– Что это? – спрашивает она. – Инструкции?

Я смеюсь.

– Адреса всех местных домов, на которых есть классные праздничные гирлянды.

Рот Скайлар приоткрывается, когда она разворачивает бумагу.

– О Боже, так вот что нам предстоит? Мы будем смотреть на рождественские огни?

– Ага… если только ты не против. Если тебе это не нравится, то можем заняться чем-нибудь еще. Мы могли бы сходить в кино.

– Ты шутишь?! Мне очень нравится эта идея!

Наконец-то я делаю что-то правильно.

Я настраиваю радио на волну классической рождественской музыки и направляюсь к первому дому на маршруте из десяти точек, которые я наметил по списку, найденному в Интернете.

С каждым посещенным нами домом Скайлар все больше и больше приходит в восторг и постоянно повторяет, что очередной из них лучше предыдущего. Я так очарован ее улыбкой, что едва замечаю гирлянды. Я не видел Скайлар такой счастливой с тех пор, как на нее напали.

Я скучал по ее улыбке и ее искоркам.

То, что Эрин сделала с ней, изменило ее. Скайлар стала более тихой, замкнутой, более склонной к ОКР [19]19
  Обсессивно-компульсивное расстройство – хроническое расстройство психики, для которого характерны обсессивные поступки и идеи. Основные проявления – навязчивые мысли (обсессии) и действия (или стремление их совершать).


[Закрыть], осторожной.

Она получила раны гораздо худшие, чем просто ужасный шрам на голове.

Теперь каждый раз, глядя на Скайлар, я вспоминаю о том, что произошло, и чертовски ненавижу себя, потому что это моя вина. Возможно, в каком-то извращенном смысле ее шрам навсегда станет для меня напоминанием обо всех неправильных решениях, которые я принимал. Мне только хотелось бы, чтобы он красовался в середине моего лба, а не Скайлар.

– В следующем году нам следует повесить массу гирлянд на твоем доме, – говорит она, когда мы проезжаем мимо дома с классными светящимися сосульками и фонарями, расставленными по двору. – У тебя есть крутая елка на лужайке перед домом, мы могли бы повесить на нее большую звезду и много гирлянд. Еще можно украсить огоньками контуры здания и окна, как в тех домах, которые мы видели. Возможно, мы могли бы поставить на крыше Санту с санями и северными оленями, а машущего рукой снеговика разместить на крыльце.

Пока Скайлар продолжает фантазировать, я тянусь через консоль, чтобы взять ее за руку. Ее счастье заразительно. Ее надежда заразительна.

В ее фантазиях я вижу нас.

Я вижу завтрашний день и будущие годы.

И мне это нравится.

Но у нас не планировалось никакого будущего.

Как будто наше временное соглашение превратилось в сорвавшийся с тормозов поезд, и нам остается либо мчаться в нем, либо спрыгнуть.

Скайлар сжимает мою ладонь и водит ею вверх-вниз по своему бедру, совершенно не замечая, что я сижу рядом с ней, полностью очарованный ее улыбкой, ее глазами, ее голосом, тем, как она переплетает свои пальцы с моими, ее хихиканьем… черт, да всем, что в ней есть.

– Это было лучшее свидание, Лаки, – Скайлар тянется через переднее сиденье и крепко целует меня в щеку. – Ты не представляешь, как сильно я всегда любила смотреть на праздничные огни. В детстве бабушка с дедушкой возили меня по окрестностям в канун Рождества, и бабушка говорила мне, что если я выгляну в окно машины, то смогу увидеть летающего Санту. Если я видела огни пролетающего самолета, то была убеждена, что это Санта и его олени, – она смотрит на меня, ее губы изогнуты в застенчивой улыбке. – Наверное, это звучит глупо?

Я улыбаюсь ей в ответ, меня притягивают ее искренность и невинность.

– Вовсе нет, детка.

– Я скучаю по ним, – признается Скайлар, вытягивая шею, чтобы посмотреть на небо из окна машины.

– Я уверен, что они присматривают за тобой.

Она улыбается темному небу.

– Я надеюсь на это.

– Могу я отвезти тебя в одно из моих любимых мест? – спрашиваю я.

Скайлар радостно кивает.

– Я пока не хочу ехать домой.

Мы добираемся до утесов практически в полночь, и температура уже упала. Я сворачиваю с пустынной горной дороги на грунтовую тропинку, о существовании которой невозможно узнать, если ее вам кто-нибудь не покажет. Я бывал здесь так много раз, что могу найти ее с закрытыми глазами.

Мы застегиваем верхнюю одежду, и я достаю из бардачка свои запасные рабочие перчатки, чтобы Скайлар их надела. Ее маленькие ручки утопают в перчатках, но я убеждаю ее не снимать их, чтобы пальцы не замерзли.

– Ух ты, посмотри, сколько звезд! Это великолепно! – восторгается Скайлар после того, как мы выходим из грузовика на небольшую поляну, расположенную посреди леса. Небо, усыпанное миллионами сияющих звезд, приобрело идеальный королевский иссиня-черный оттенок. Поблизости нет ни уличных фонарей, ни домов, но луна достаточно яркая, чтобы мы могли видеть друг друга.

Скайлар тихонько смеется, когда я поднимаю ее и сажаю на капот своего грузовика, а затем запрыгиваю рядом с ней, надеясь, что тепло двигателя согреет нас достаточно, чтобы мы могли полюбоваться видом какое-то время.

– Это так красиво! – мечтательно произносит она, глядя на огни центра города, расположенного под нами. – Я и понятия не имела, что это место вообще существует.

– Я полюбил приходить сюда примерно с четырнадцати лет. Днем вид тоже классный, но в такую ночь, как сегодня, звезды просто неповторимые. А теперь, когда зажглись праздничные огни, стало еще лучше.

Я наблюдаю за Скайлар, пока она смотрит вниз с обрыва: ее дыхание вырывается морозными облачками, огни отражаются в ее глазах. Она выглядит такой красивой, что мне больно дышать. Я не заслуживаю кого-то настолько особенного и хорошего, как она. Я понимаю это, и Скайлар, вероятно, тоже. Но, как и во всем, что касается прекрасного и редкого, я не могу удержаться, чтобы не подойти ближе. Беру все, что могу, пока могу.

– Смотри, – шепчу я, касаясь губами ее шелковистых волос и указывая направо, где олень и его самка тихо вышли из леса всего в нескольких футах от нас. Как и мы, они несколько мгновений любуются видом.

– Так красиво… – выдыхает Скайлар, когда олени пересекают поляну и исчезают в густых деревьях на другой стороне.