Текст книги "Лучшие подруги"

– Вы только посмотрите на нее! – с улыбкой воскликнула Керри, кивая на живот Эрин. – Мамочка.

– А ты сама? – Эрин закусила губу, стараясь сдержать слезы.

– Лианна, поздоровайся. – Керри посмотрела на дочь. Лианна, продолжая держаться за юбку матери, чуть слышно пробормотала «здравствуйте».

– Здравствуй, Лианна. – Эрин приветливо улыбнулась девочке.

– А это Кейлин. – При упоминании своего имени ребенок на руках Керри перестал хныкать и прижался к матери.

– Они очаровательны. – Глядя на новых членов своей семьи, Эрин вновь ощутила чувство стыда. Из-за собственной глупости она столько лет не общалась с родными.

– Керри, прости меня… – начала Эрин.

– Успокойся, Эрин, все нормально. Пойдем лучше в дом, я угощу тебя шоколадными пирожными, которые мы с Лианной приготовили к твоему приезду.

– О, с удовольствием! – радостно воскликнула Эрин. Она не могла поверить, что встреча проходит так хорошо, – никакой натянутости, никакой неловкости. Как будто она пришла домой, а Керри встречает ее. Словно и не было этих долгих девяти лет.

Керри провела Эрин в небольшую кухню, стены которой были увешаны красочными рисунками Лианны и отпечатками ее маленьких ладошек.

– Какие хорошие рисунки, – похвалила Эрин.

От такой похвалы девочка осмелела.

– А еще я умею рисовать лошадей, – с гордым видом заявила она. – Хотите посмотреть?

– Конечно.

Лианна достала из ящика стола бумагу и карандаши, устроилась за кухонным столом и принялась создавать свой шедевр.

Керри усадила Кейлин на высокий стул и дала ей чашку с соком. Затем вышла из кухни и вернулась с несколькими подушками.

– Это для твоей спины, – пояснила она Эрин. – Я заметила, что у тебя побаливает спина.

– Да, а как ты это поняла? – удивилась Эрин.

– У меня же новая профессия. Я делаю лечебный массаж в альтернативном оздоровительном центре.

– Неужели?

– Да, несколько лет назад я сменила профессию, надоело торчать за компьютером и печатать отчеты. Вот и подалась в массажистки.

– Это уже после болезни? – осторожно спросила Эрин.

– Ванесса тебе рассказала? Вот болтушка. – Керри поставила на стол блюдо с домашними пирожными.

– Керри, я должна была в такое время находиться рядом с тобой.

– Да, это было бы хорошо, – призналась Керри. – Родителям пришлось тяжело, они чувствовали себя беспомощными. Но я сама справилась.

– Ванесса сказала, что сейчас у тебя все в порядке.

– Да, слава Богу, вот уже четыре года. – Керри перекрестилась. – Принимаю лекарства, регулярно прохожу обследования. В общем, мне повезло.

– У меня недавно подруга умерла от рака груди.

Керри бросила тревожный взгляд на старшую дочь.

– Ох, прости, – пробормотала Эрин.

Но Лианна, похоже, не услышала упоминания о смерти, она была занята тем, что раскрашивала тощую лошадь в желтый и оранжевый цвета.

– Я сейчас как раз работаю с людьми, у которых рак, – сказала Керри, понизив голос. – В нашем центре есть специальная программа терапии, куда входит и массаж. Когда я поправилась, мы с Питером и Лианной переехали сюда, я пошла на курсы массажистов, а Питер устроился на работу в городской гараж.

– И это говорит та, которая терпеть не могла сельскую местность и боялась коров, – шутливо подковырнула Эрин.

– Да, я помню, – со смехом ответила Керри. – Но здесь очень хорошо, и девочкам нравится. Лианну мы удочерили еще до того, как я заболела, потом попытались взять еще одного китайского ребенка, но пришлось ждать. Так что Кейлин появилась у нас всего шесть месяцев назад. – Керри с любовью посмотрела на малышку.

– Мама, посмотри, я нарисовала, – объявила Лианна, демонстрируя рисунок.

– Молодец, дорогая, очень красиво, правда, тетя Эрин?

– Замечательно, – поддержала ее Эрин.

Потом они вышли в сад и сели на лавочку. Девочки играли в песочнице, а Эрин тем временем рассказывала Керри о своей жизни, о том, как она любит Грега, как они рады будущему ребенку, как она всегда скучала по дому, но боялась, что родные не примут ее. В свою очередь, Керри поведала о том, как познакомилась с Питером в гараже, куда приехала чинить свою машину, о решении родителей продать свой дом и переехать. Керри умолчала о том, почему они с Питером решили удочерить девочек, а Эрин не стала спрашивать. Не все сразу.

– Мама всегда хотела жить в сельской местности, а уж когда грабители ворвались в дом Коры Флаэрти, родители приняли твердое решение уехать. Представляешь, тех подонков так и не нашли.

– И родители счастливы? – спросила Эрин.

– Да. А особенно сейчас, ведь утром я рассказала им, что ты вернулась.

Эрин раскрыла рот от изумления:

– И?..

– Я их еле удержала, они хотели немедленно сесть в машину и приехать сюда. Они сгорают от нетерпения, очень хотят увидеть тебя и Грега.

Как и у мамы, у Керри всегда все было под рукой, поэтому, заметив слезы на глазах Эрин, она протянула ей салфетку.

– А почему тетя Эрин плачет? – спросила Лианна, отрываясь от своих игрушек.

– Это от радости, – пояснила дочери Керри. Лианна вернулась к своему занятию, размышляя о том, что взрослые все-таки очень странные. Зачем же плакать, когда радуешься? – Можем прямо сейчас позвонить им, если хочешь, – предложила Керри, когда Эрин немного успокоилась.

Эрин кивнула.

– Тогда последи за малышкой, – попросила Керри и пошла в дом за телефоном. Возвращаясь с трубкой, она уже разговаривала. Внезапно Эрин занервничала: а что, если?.. Но времени нервничать уже не было, Керри протянула ей трубку со словами: – Это мама.

– Здравствуй, – робко произнесла Эрин.

– Эрин, дорогая, я знала, что ты вернешься к нам. Знала. Мы так скучали по тебе. Эрин, я, наверное, тогда сделала все не так…

– Я тоже, мама, – призналась Эрин. – Это я во всем виновата, мне не нужно было уходить из дома.

– Но и я виновата, мне надо было все тебе рассказать. Я этого не сделала, и вот как все обернулось. Но теперь ведь мы не расстанемся, правда?

– Конечно, моему будущему ребенку нужна бабушка.

– Ох, дорогая, я так рада! Подожди, папа хочет что-то сказать.

– Эрин… – отец закашлялся от избытка эмоций, – когда мы увидим тебя?

– Может, в ближайшие выходные? Мы с Грегом приедем к вам.

– Грег – это твой муж?

– Да, так что, папа, мне понадобится твое одобрение, – пошутила Эрин.

– Он вернул тебя нам, а этого для меня уже вполне достаточно.

На обед они ели салат и домашний хлеб, который Керри пекла собственноручно. А после обеда Керри настояла, чтобы Эрин прилегла отдохнуть.

– Кейлин тоже спит после обеда, надо будет еще Лианну отучить смотреть телевизор.

– Ты не одобряешь, когда дети смотрят телевизор? – поинтересовалась Эрин.

Керри рассмеялась:

– Да я шучу. Всем родителям хочется, чтобы дети поменьше смотрели телевизор, но сами родители по выходным прямо прилипают к экрану. Да, телевизор – это великое изобретение.

Кейлин уснула, Лианна уселась перед телевизором, где шли мультфильмы, Эрин прилегла на мягкий диван, а Керри устроилась в кресле рядом с ней.

– Отдохни часок, а потом попьем чай, и ты поедешь пораньше домой, чтобы не попасть в пробки.

– А мне бы хотелось побыть у тебя подольше.

– В выходные у нас будет целых два дня, чтобы разговаривать и предаваться воспоминаниям, – пообещала Керри.

– А Ванесса, похоже, преуспевает, – вспомнила Эрин.

– Ну ты же знаешь, она всегда была очень энергичной. А сейчас Ванесса – своего рода знаменитость. Ее фотографии с вечеринок часто помещают в газетах, иногда она выступает в воскресных радиопередачах.

– Я рада за нее.

– Что ж, она нашла себя. Ванессу никогда не привлекали семья и дети.

– Как Шеннон, – вырвалось у Эрин.

– Нет, Ванесса совсем не такая, как Шеннон, – возразила Керри. – Если бы Ванесса забеременела в семнадцать лет, она не стала бы убегать из дома, а обратилась бы к кому-нибудь за помощью, чтобы справиться с ситуацией. А у Шеннон на любые неприятности всегда был один ответ – смыться из дома, в надежде, что когда она вернется, все уже как-то уладится.

– А когда ты узнала, что мы с тобой не сестры? – спросила Эрин.

Керри усмехнулась:

– А я всегда знала. Мне было почти десять, когда Шеннон забеременела, так что я хорошо помню, как она причитала по этому поводу.

– Причитала?

– Да, она была замечательной актрисой. Когда Шеннон падала и царапала коленку, она во весь голос кричала, что у нее порваны связки. Если она проваливалась на экзаменах в школе, то никогда не признавалась, что просто не учила уроки, а жаловалась на жуткие головные боли, помешавшие ей сдать экзамен. То есть у нее всегда находились какие-то причины, чтобы оправдать себя.

– А вы дружили? – спросила Эрин, хотя ей и так было ясно, что Керри и Шеннон не ладили между собой.

– У нас большая разница в возрасте, и мы плохо знали друг друга.

– Но у нас с тобой тоже большая разница в возрасте, и тем не менее мы были дружны с тобой, – напомнила Эрин.

– Понимаешь, мне трудно объяснить, почему мы с Шеннон не дружили, – ответила Керри, но весь вид ее говорил о том, что она просто не хочет говорить на эту тему.

– А почему ты не рассказала мне правду? – Эрин очень хотелось задать этот вопрос.

– Мама предупредила меня, что это очень важная тайна и тебе будет очень больно, если ты узнаешь ее. – Керри вздохнула. – Мама очень любила тебя. Мне кажется, она всегда боялась, что Шеннон вернется и заберет тебя с собой. Мама не желала для тебя такой жизни… я хочу сказать, что Шеннон и о себе-то не могла позаботиться. Она не смогла бы воспитать тебя. Легкомысленная – вот самое подходящее для нее определение. Хотя, когда требовалось, она бывала расчетливой. Да, мама боялась потерять тебя, ведь у нее не было на тебя никаких законных прав. Шеннон даже не удосужилась оформить опекунство или удочерение. Вот в этом вся Шеннон.

– А ты не знаешь, кто мой отец? – спросила Эрин, слегка замявшись.

Керри покачала головой:

– Это известно только Шеннон. Нам она никогда этого не говорила. Отвечала, что не имеет значения.

– Я спрошу у нее, – тихо промолвила Эрин.

– Значит, ты намерена с ней встретиться. – Фраза прозвучала не как вопрос, а как констатация факта. – Я знала, что ты захочешь встретиться с ней, но, боюсь, эта встреча тебя разочарует. Шеннон совсем не такая, как мы.

– Что ты имеешь в виду?

– Неприятно говорить такие вещи о своей сестре, но Шеннон может быть очень эгоистичной, ей наплевать на всех окружающих.

– Но то же самое можно сказать и обо мне, – виновато проговорила Эрин, – я ведь тоже сбежала из дома.

– Да, но в твоем случае все же были смягчающие обстоятельства. Тебя все простили, и надеюсь, ты больше не сбежишь. А Шеннон совсем другая. Ведь она могла не бросать тебя. Сейчас в Ирландии не средневековье. Да, она забеременела, но мама и папа помогли бы ей воспитать тебя. А она вместо этого сбежала и не вернулась. И вот за это я не могу ее простить.

– Но ты же в то время была ребенком, – возразила Эрин, – ты не знаешь, через что ей пришлось пройти. Может, она была напугана, растеряна…

– Да, возможно. – Керри задумалась. – Может, я действительно слишком строга к ней, потому что так долго хотела иметь детей, а у меня ничего не получалось. И я стала ненавидеть таких людей, как Шеннон, которые имели детей и безжалостно бросали их, тогда как нам с Питером пришлось пройти через такие трудности, чтобы обзавестись детьми.

Представив, через какой ад пришлось пройти Керри, Эрин прониклась к ней жалостью.

– Ладно, не обращай на меня внимания, – продолжала Керри, – я просто старая ворчливая корова. И все же мне трудно простить Шеннон за то, что она сделала со всеми нами.

– Ты знаешь, где она живет?

Керри внимательно посмотрела на Эрин, похоже, она раздумывала, что ей ответить на этот вопрос.

– Да, – кивнула она наконец, – время от времени она дает о себе знать.

– Я хочу встретиться с ней. Я знаю, мы виделись, когда я была ребенком, но я этого не помню. Мне нужно увидеть ее и поговорить с ней.

– Хочешь спросить, почему она сбежала?

– И об этом тоже. – Эрин села на диване и устремила на Керри умоляющий взгляд. – Я понимаю, ты считаешь это плохой идеей, но я должна увидеть ее.

– Она живет недалеко от мамы и папы, – с явным нежеланием сказала Керри. – Некоторое время жила с каким-то парнем, они держали что-то вроде студенческого общежития, но разорились. В прошлом году она переехала. У меня есть ее адрес.

– Ты виделась с ней?

– Да, несколько раз, но мимолетно. – Голос Керри звучал твердо, и Эрин почувствовала, что Керри способна напрочь вычеркнуть сестру из своей жизни. В данном случае Керри была категорична: «Либо ты со мной, либо против меня». – В последний раз она пыталась связаться со мной, когда я попала в больницу. Она разговаривала с Питером, а он не в курсе наших семейных дел. Он подумал, что она встревожилась, узнав, что я попала в больницу. Наивный человек. С тех пор я ничего о ней не слышала, знаю только, что мама давала ей деньги перед Рождеством.

– У нее нет денег?

– А у Шеннон никогда не было денег. Не сомневайся, она и у тебя попросит, когда вы встретитесь.

– Ты так думаешь?

– Уверена.

– Мне важно это знать, – медленно проговорила Эрин, – чтобы составить о ней правильное представление.

– А ты что, до этого считала ее заботливой матерью, которая только в силу обстоятельств была вынуждена оставить своего ребенка? – с горечью спросила Керри.

– Керри, пожалуйста, не будь так сурова, – взмолилась Эрин.

– Я сурова только тогда, когда говорю о ней, и в этом она сама виновата. Она заставила страдать маму, и это из-за нее ты сбежала.

– Конечно, ты права, и все-таки если бы не она, то я сейчас не сидела бы здесь с тобой.

– Это уж точно. – Суровое выражение исчезло с лица Керри. – Давай выпьем чаю на дорожку.

Когда Эрин выехала в Корк, движение еще не было слишком интенсивным. Она решила, что доберется до дома часа за два. По мобильному телефону Эрин передала сообщение Грегу, что у нее все в порядке, и попросила перезвонить ей. Оказалось, что Грег уже отправил ей несколько сообщений, и Эрин улыбалась, читая их. В одном из них говорилось: «Позвони мне, если ты расстроена. А если все хорошо, то можешь не звонить. Я понимаю, тебе нужно поговорить с Керри, чтобы вам никто не мешал, но помни, что я люблю тебя. И нашего ребенка».

Выезжая на главное шоссе, Эрин подумала, что все у нее складывается хорошо. Она повидалась с Керри, поговорила по телефону с родителями. В ней зарождается жизнь желанного ребенка, она замужем за человеком, которого обожает. И все же где-то в глубине души Эрин таилась боль, напоминавшая о том, что родная мать предала ее. Шеннон бросила ее и не вернулась. Могла вернуться, но предпочла не возвращаться. И Эрин вновь охватила решимость докопаться до самой сути.

Глава 26

Лиззи понимала, что неприлично так радоваться тому, что собираешься поужинать с мужчиной, которого знаешь всего несколько дней, но ничего не могла с собой поделать. Когда Саймон на следующий день после прыжков позвонил и пригласил ее на ужин, у Лиззи от радости заколотилось сердце.

– Может быть, мы поужинаем вместе? – предложил Саймон.

– Да, с удовольствием, – торопливо согласилась Лиззи, совсем забыв о том, что женщинам полагается немного «поломаться».

Они решили встретиться в среду, потому что во вторник Лиззи поздно заканчивала работу.

– А куда мы пойдем? – поинтересовалась Лиззи.

Они долго обсуждали эту тему и в конце концов сошлись на рыбном ресторане, где вечерами по средам играл джаз.

– Тогда я заеду за вами в семь, хорошо? – предложил Саймон.

– Нет-нет, лучше встретимся в ресторане, – попросила Лиззи, подумав о Дебре, которой явно не понравится то, что мать пойдет на свидание.

Не успела Лиззи попрощаться с Саймоном, как из своей комнаты спустилась Дебра, на ногах у нее были дорогие сандалии, купленные матерью.

– Кто звонил? – подозрительным тоном спросила она.

– Да просто ошиблись номером, – соврала Лиззи.

Вторник и большая часть среды прошли для Лиззи в радостном возбуждении. У нее свидание! Но предстояло решить один очень важный вопрос – что надеть? Лиззи, которая провела столько лет дома в традиционном вечернем наряде – блузке с юбкой или брюками, – теперь растерялась. Припомнив, какую неудачную блузку она купила для вечеринки у Ричардсонов, да еще ядовито-желтый костюм, в котором она была на свадьбе дочери, Лиззи решила, что у нее уже не хватит смелости купить себе что-нибудь еще.

Дебра собиралась в среду пойти в клуб со своей подругой Фридой.

– Барри слишком долго держал меня взаперти, – решила она. – Я целую вечность не была в клубе. После работы загляну домой, переоденусь и снова убегу.

«Отлично», – подумала Лиззи. Значит, Дебра уйдет в клуб и у нее будет время перебрать весь свой гардероб и повертеться перед зеркалом.

Но когда Лизи вернулась с работы, Дебра с грустным видом встретила ее дома.

– Позвонила Фрида и сказала, что не может пойти в клуб, – сообщила она. – Жаль, мне так хотелось развеяться.

Лиззи только вздохнула. Мысли лихорадочно закрутились у нее в голове. Дебра явно расстроена тем, что из-за подружки не сможет пойти в клуб, и наверняка ожидает, что мать останется с ней дома.

В клуб с дочерью Лиззи пойти не могла, но сегодня она не могла и пойти куда-то поужинать с ней… Неожиданно Лиззи поняла, на что ее дочь и зять тратили все свои деньги – на рестораны. Дебра и Барри бывали в ресторане как минимум дважды в неделю, а нередко и три или четыре раза. И Дебре, разумеется, не хотелось отказываться от своих привычек.

– Я собираюсь вечером уйти, – виновато объяснила Лиззи, чувствуя, что нервничает.

– Куда? – потребовала ответа Дебра, пристально глядя на мать.

– К Эрин, – ответила Лиззи, молясь в душе, чтобы потолок не рухнул на нее за такую ложь.

– Тогда я позвоню Мэгс, узнаю, что она делает, – со вздохом сказала Дебра, поняв, что ей предстоит остаться одной.

Пока Лиззи собиралась, Дебра позвонила подруге и договорилась встретиться с ней в Корке и развлечься.

– Я поеду на такси, жаль, что нам не по пути, – сказала Лиззи дочери.

Дебра вздохнула с притворным сожалением:

– Да, жаль. А что это ты так вырядилась? – добавила она, внимательно посмотрев на мать.

Лиззи покраснела. В черном платье из джерси с глубоким вырезом она выглядела стройной и очень сексуальной.

– Мне хочется хорошо выглядеть, – смущенно улыбнулась она.

И хотя Лиззи немного опоздала в ресторан, она не пожалела, что провела столько времени перед зеркалом, перебирая наряды. Восхищение в глазах Саймона стоило того.

– Вы прекрасно выглядите, – похвалил он, и было ясно, что он говорит искренне.

– Вы тоже, – ответила Лиззи. Простая рубашка с открытым воротом не могла скрыть его стройный, мускулистый торс, и Лиззи почувствовала волнение оттого, что ее пригласил на свидание такой симпатичный мужчина. Да, Майлс тоже был симпатичным, и все же у него не было той привлекательности, что у Саймона.

– Вот уже не думал, что женщины могут делать мужчинам комплименты, – улыбнулся Саймон.

– То есть вы хотите сказать, что я поступаю не как настоящая женщина? – пошутила в ответ Лиззи. Она не знала, как ей следует вести себя с Саймоном и о чем говорить, потому что целую вечность не бывала на свидании. Но оказалось, что с Саймоном очень легко. Он держался естественно, не пытался что-то изображать из себя.

Наслаждаясь хорошей едой и приятной музыкой, они говорили о жизни, о разводе, о детях. Оказалось, что у Саймона был взрослый сын, который жил в Белфасте.

– Моя жизнь очень заурядная по сравнению с вашей, – сказала Лиззи, когда Саймон рассказал ей, что в свое время служил инструктором в военной авиации, а вот уже десять лет является совладельцем парашютного клуба.

– Ну что вы, у такой женщины не может быть заурядной жизни, не наговаривайте на себя, – возразил Саймон.

Когда пары стали танцевать на небольшом пятачке, Саймон вопросительно посмотрел на Лиззи. Перед ужином она предупредила его, что танцевать не будет, поскольку считала, что танцует плохо. Но взгляд Саймона был столь призывным, что Лиззи сдалась.

В танце Саймон прижал Лиззи к себе и крепко обнял ее, и Лиззи почувствовала, что ей очень легко танцевать с ним. Она прекрасно ощущала себя в его объятиях и буквально порхала в танце. Так она никогда не танцевала раньше и пожалела, когда мелодия закончилась.

– Почему вы говорили, что плохо танцуете? – спросил Саймон.

– А я и правда плохо танцевала… до сегодняшнего вечера.

– Наверное, вам попадались плохие партнеры, – шепнул ей на ухо Саймон.

И когда после ужина он предложил проводить ее домой, Лиззи просто не смогла отказать ему. Она даже решила, что пригласит Саймона к себе на кофе. Только на кофе. И им никто не помешает, потому что Дебра наверняка вернется не скоро.

Когда они приехали домой, Саймон, похоже, расслабился, да и Лиззи позволила себе расслабиться.

Приятно было пригласить этого мужчину к себе на кофе, Лиззи доверяла ему, она была уверена, что он не позволит себе ничего лишнего. Но когда они уселись на диван и стали разговаривать и смеяться, Лиззи с удивлением поймала себя на том, что ей хочется, чтобы между ними произошло что-то большее.

Она не отрывала взгляда от сильных пальцев Саймона, сжимавших кофейную чашку, и представила себе, как эти пальцы ныряют в глубокий вырез ее платья.

«Прекрати», – приказала она себе.

Было уже около полуночи, когда Саймон с явным сожалением сказал, что ему пора уезжать.

– У меня завтра ранний вылет, – пояснил он.

– Да, конечно. – Лиззи не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь вечер проходил так быстро. – Но вам ведь не хочется уезжать, правда? – доверчиво взглянула она на него.

– Правда, но я вынужден уехать. – Помолчав, Саймон добавил: – Вы очень соблазнительны в этом платье.

– У меня слишком редко бывали поводы надевать его, – призналась Лиззи.

– Надо почаще выбираться из дома, – с улыбкой сказал Саймон и поднялся с дивана.

Лиззи тоже встала, а затем – она даже не поняла, как это произошло, – они обнялись и поцеловались. Лиззи задыхалась от страстных поцелуев Саймона, но в то же время ей казалось, что если он перестанет целовать ее, то она умрет. Не разжимая объятий, они снова опустились на диван. У Лиззи мелькнула мысль, а не включила ли она по ошибке отопление, потому что ей стало так жарко…

– Черт побери, мама, что вы тут делаете?

Лиззи отпрянула от Саймона и покраснела, словно школьница, которую застали за чем-то предосудительным. Быстро поправив платье, она повернула голову и увидела Дебру, которая стояла на пороге гостиной с презрительным выражением на лице.

– Кто это? – спросила Дебра таким тоном, каким могла поинтересоваться, откуда у нее на туфлях взялась грязь.

– Я Саймон, – представился Саймон, поднимаясь с дивана.

– А это Дебра, моя дочь, – сказала Лиззи, надеясь, что разговор пойдет в цивилизованном русле. Но она ошиблась.

– Значит, ты приводишь домой незнакомых мужчин! – возмутилась Дебра. – О чем ты думаешь, мама?

– Я могу уйти, если хотите, – сказал Саймон, обращаясь к Лиззи. – Но могу и остаться.

– Уходите, – пробормотала Лиззи, чувствуя себя несчастной трусихой. Но ей не хотелось, чтобы Дебра закатила концерт в присутствии такого хорошего человека, как Саймон.

Саймон нежно поцеловал Лиззи в щеку. Дебра презрительно фыркнула.

– Я позвоню завтра, – пообещал Саймон и направился к выходу.

– Не могу поверить, что ты такое вытворяешь! – вскричала Дебра, когда они услышали звук захлопнувшейся двери. – Привела домой незнакомого мужчину. А вдруг он насильник или маньяк какой-нибудь? Ты с ума сошла? И это в твоем-то возрасте!

Дебра казалась настолько расстроенной, что Лиззи просто не знала, как ее успокоить.

– Мой возраст здесь совершенно ни при чем, – робко возразила Лиззи.

– Еще как при чем. Кто этот мужчина? Где ты его нашла?

– Я познакомилась с ним в парашютном клубе. Он работает там инструктором. Он хороший человек.

– Ага, хороший! Но этого мало. Ты же с ним только недавно познакомилась. Ничего о нем не знаешь! Ты ведь могла бы сегодня поужинать со мной, но не захотела. И у Эрин ты, конечно же, не была. Почему ты мне солгала? Обманула меня, чтобы встретиться с этим мужчиной! А зачем надо было приводить его домой? Не могу поверить, что ты так со мной поступила!

Лиззи не понимала, почему приглашение Саймона домой на кофе вызвало у Дебры такое возмущение. Видимо, тут дело было в другом. Дебра просто не могла смириться с тем, что мать променяла ее на мужчину.

– Дорогая, я не хотела тебя обманывать.

– Но все-таки обманула! Я-то думала, что между нами не может быть тайн. Даже представить себе не могла, что ты способна меня обманывать.

– Прости, дорогая. – Лиззи была уже не в силах возражать дочери. Тем более что в глазах Дебры появились слезы. – Дебра, но он же ушел…

– Мама, тебе следует быть осторожнее, – всхлипнула Дебра. – Пожилая женщина, живет одна, разведена… Этот ловелас просто увидел в тебе легкую добычу.

– Нет, это не так, – возразила Лиззи.

– Ох, мама, открой глаза! Пойми, я же волнуюсь за тебя. Такие типы охотятся за пожилыми женщинами, и ты попалась на его уловки. А через неделю он попросил бы у тебя денег якобы взаймы.

– Саймон не такой.

– Откуда ты знаешь? А обо мне ты подумала? Я прихожу домой и вижу свою мать на диване с незнакомцем. Да меня чуть удар не хватил. А что папа скажет?

– Мы с ним разведены, – напомнила Лиззи, но у нее уже не было сил спорить с дочерью. Внезапно она ощутила слабость и желание заплакать.

– Знаешь, мама, – продолжала наступать Дебра, – ведь я люблю тебя, беспокоюсь о тебе. Я могу тебя понять. Тебе нужно о ком-то заботиться, но у тебя же есть я. И нам с тобой никто больше не нужен.

– Конечно, – тихо пробормотала Лиззи.

Дебра села на диван рядом с матерью и обняла ее.

– Мы же можем по вечерам ходить с тобой куда-нибудь развлекаться и вдвоем без мужчин, правда?

– Конечно, – повторила Лиззи.

– Мужчины только усложняют нам жизнь, поэтому они нам не нужны, согласна?

Лиззи кивнула:

– Согласна.

Могила Салли находилась в дальнем углу кладбища, среди таких же могил, появившихся здесь недавно. Памятник ставить было еще рано, следовало было подождать, когда осядет земля. Трава на земляном холмике не росла, но, судя по маленьким горшочкам с ухоженными цветами, обрамлявшим могилу, Стив бывал здесь часто.

Отдельно стояла небольшая фарфоровая ваза с красными розами – розами из сада Салли. Их явно принесли сюда не позднее чем пару дней назад. Эбби с грустью представила себе, как Стив аккуратно срезает розы, ставит их в вазу, наливает воды… и все это в память о своей дорогой Салли.

У Эбби возникла странная мысль: а будет ли кто-то с такой же любовью ухаживать за ее могилой, когда она умрет? Наверное, нет. Но пожалуй, не годится ей, здоровой женщине, здесь, на могиле подруги, жалеть себя. Вот кого действительно стоило пожалеть, так это Стива. Эбби часто звонила ему, надеялась поговорить, но всегда отвечал автоответчик, а Стив так ни разу и не перезвонил ей. И Эбби, с одной стороны, очень хотела хоть чем-то помочь Стиву, но, с другой стороны, понимала, что лучше не надоедать ему.

Закрыв глаза, Эбби прочла несколько молитв. Она не была на кладбище со дня похорон, но сегодня, проезжая мимо, почувствовала внезапное желание посетить могилу подруги.

И кроме того, Эбби решила, что кладбище – подходящее место для того, чтобы мысленно поговорить с Салли и спросить ее, надо ли ей, Эбби, умолять Тома попытаться спасти их брак. Странно, но когда Салли была жива, Эбби даже не приходило в голову задать ей такой вопрос.

Эбби осторожно опустила свои цветы на могилу и мысленно помолилась, чтобы Салли была счастлива там, на небесах, потому что она заслуживала этого.

Несмотря на все попытки встряхнуть себя перед встречей с Томом, Эбби покидала кладбище в подавленном состоянии. Они решили встретиться на нейтральной территории. Их дом был полон тяжелых воспоминаний, поэтому Том выбрал для встречи паб на пути между Корком и Данмором. Когда Эбби подъехала к пабу, она увидела его машину и поняла, что Том уже ждет ее.

– Привет, Эбби, – поздоровался Том, когда она подошла к столику. Перед ним стояла кружка пива и лежала газета. Том очень не любил просто сидеть и ждать, ему обязательно надо было что-то читать. И похоже, Том сидел здесь уже довольно долго, потому что уже прочел газету и теперь разгадывал кроссворд.

Эбби удивило, что выглядит он прекрасно. Она всегда считала, что когда мужчина уходит из семейного дома и ночует на диване у приятеля, он непременно закончит неглажеными рубашками и пятнами на галстуках. Но Том, который никогда не был аккуратистом, выглядел действительно прекрасно в безупречно выглаженной голубой рубашке и светлых брюках.

– Что ты хотела мне сказать, Эбби? – без обиняков спросил Том, даже не предложив ей что-либо заказать.

Несколько ошарашенная его тоном, Эбби опустилась на стул и начала произносить заранее заготовленную речь:

– Я пришла поговорить с тобой не об адвокатах, разводе или продаже дома. Я хочу, чтобы мы ответили себе на вопрос, нельзя ли еще что-то исправить. Том, прошу тебя, выслушай меня. Я думаю, что ради Джесс мы должны попытаться начать все сначала. – Помолчав, Эбби добавила: – И ради меня. Ты даже не представляешь, как я скучаю без тебя. И я сделаю все, чтобы мы могли начать новую жизнь.

Том посмотрел на нее через стол и ничего не сказал. Эбби восприняла это как знак, что она может продолжать.

– Мы можем пойти к психологу, – предложила она. – Больше того, нам непременно надо пойти к психологу, ведь я понимаю, что тебе будет очень трудно примириться с тем, что произошло, будет трудно снова доверять мне. Но такого больше никогда не случится. – Эбби почувствовала уверенность, и теперь заготовленные слова давались ей легко. – Это был единственный глупый случай, да, глупый, я в тот момент не думала ни о тебе, ни о нашем браке, ни о Джесс, ни о чем… И я очень жалею об этом. Том, неужели ты этого не видишь? – Устремив на Тома умоляющий взгляд, Эбби протянула руку, чтобы дотронуться до его руки, но не успела, потому что Том резким жестом убрал свою руку.

– Так ты для этого пришла сюда? – спросил он. – Чтобы умолять меня вернуться и все начать сначала? Я просто не могу поверить в это, Эбби. Неужели ты считаешь, что все так просто? Неужели и правда думаешь, что мы сможем вернуться к прежней жизни?

– Нет, – заторопилась Эбби. – Я понимаю, того, что было, не вернешь, но мы можем постараться начать все сначала. Ведь в нашей жизни было много хорошего… ты же помнишь, Том. Нам обоим надо постараться приложить усилия к тому, чтобы сохранить наш брак.

На лице Тома появилось изумленное выражение.

– Нам обоим надо постараться? Что означает это «нам обоим», Эбби? Я не совершал ничего плохого. Я не изменял тебе. Это делала ты. Если кто-то и должен прилагать теперь усилия, так это только ты. Но я думаю, что у тебя ничего не получится. Ты сейчас похожа на ученика младших классов, который стоит у меня в кабинете и хнычет: «Сэр, я не хотел включать пожарную сигнализацию, этого больше никогда не повторится, честное слово, сэр».