Текст книги "Наследство Найтингейлов"

Глава 37

Ночь на тридцатое декабря оказалась самой холодной за всю зиму, по крайней мере так посчитала Кэролайн, ожидая в гостиной возвращения мужа и прислушиваясь к завыванию ветра. Норт и сэр Рафаэль Карстерс вместе с Флэшем Савори отправились в Гунбелл, поскольку Флэш слышал от миссис Фрили, что какой-то мертвецки пьяный клиент хвастался в пивной тем, как легко удалось ему расправиться с подлыми, неверными стервами.

Кэролайн вздрогнула и подвинула кресло поближе к ревущему огню. Холод царил в ее душе, ледяной страх, и она ненавидела его, ненавидела всеми силами, потому что боялась не за себя, а за Норта, больше всего за Норта. Что было, наверное, глупо – такой сильный и умный мужчина может дать отпор убийце, а кроме того, с ним рядом Флэш и сэр Рафаэль. Но все доводы рассудка никак не действовали на Кэролайн. Если бы только муж позволил и ей ехать в Гунбелл!

– Нет, – твердо отказался Норт, прервав поцелуями ее протесты. – На улице такой холод, а ты носишь ребенка. Тебе надо заботиться о нашем малыше, Кэролайн.

Старые часы пробили одиннадцать. С тех пор как Маркус Уиндем вытащил спрятанный в них золотой браслет, они звучали размеренно и негромко. «По крайней мере, – подумала Кэролайн, – теперь бой у них как у обыкновенных часов и вовсе не напоминает предсмертный хрип».

Она снова оглядела браслет. Только сегодня вечером она положила его на алую бархатную подушечку, покоившуюся теперь на том постаменте, где раньше стояла уродливая китайская ваза. Теперь каждый мог любоваться им.

Кэролайн много думала над загадкой браслета и все же решила, что он может быть лишь косвенным доказательством правоты предков Норта. Возможно, король Марк был действительно похоронен здесь. Но скорее всего украшение нашли именно недалеко от Фауи, где, по общему свидетельству, и был погребен несчастный король, а какой-то торговец случайно наткнулся на браслет, привез сюда и продал прадеду Норта. А если это так, значит, старый Донниджер Найтингейл сочинил всю эту сказку в подтверждение собственной теории о неверных женах.

Кэролайн вздохнула, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Норт уехал три часа назад. Как невыносимо ожидание! Она привыкла действовать, а не сидеть в одиночестве и мучиться неопределенностью. Интересно, а Виктория Карстерс тоже сейчас молится о возвращении сэра Рафаэля? Нет, иногда быть женщиной ужасно плохо, особенно в такие минуты, когда не можешь самостоятельно принимать решения и взять все в свои руки. Господи, чего бы она ни дала, лишь бы убедиться, что с Нортом все в порядке!

Сзади послышались шаги. Кэролайн обернулась и увидела Кума с чайным подносом, на котором красовался начищенный серебряный сервиз начала восемнадцатого века.

– Времен царствования Георга Первого, – пояснил он Кэролайн, когда та приехала сюда впервые. – Приобретен прадедом милорда, в году 1722-м.

С того момента Кэролайн возненавидела этот сервиз.

– Как холодно, – пробормотала она, дождавшись, пока Кум расставит сервиз на столике.

– Начинается дождь. Нехорошо, что милорда в такую погоду нет дома. Не нравится мне это.

– И мне тоже. Я должна была ехать с ним. Позаботиться о том, чтобы он не промок и не заболел.

Если Кум и посчитал подобное заявление несколько нелогичным, то не подал виду. Поднося к губам чашку, Кэролайн попросила:

– Не уходите, Кум. Мне так одиноко. Лучше скажите, не известно ли вам, кто спрятал этот браслет в старые часы?

– Не имею ни малейшего понятия, миледи. Я спрашивал у мистера Триджигла и мистера Полгрейна, но они в таком же недоумении, как и я. И это обстоятельство ни одному из нас не приходится по душе.

– Неужели это был прадед Норта? К чему столько труда? Наоборот, браслет послужил бы подтверждением его теории о том, что могила короля Марка действительно находится на землях Найтингейлов. Нет, не вижу во всем этом ни малейшего смысла! Браслет пролежал в часах долгие годы. И ни один из Найтингейлов, кроме прадеда Норта, не упоминал о нем. Иисусе, как я ненавижу тайны!

– Говоря по правде, миледи, я сейчас думаю о более важном. Я уже говорил его милости, а сейчас скажу вам, что слуга Пламберри действительно был здесь в тот день, когда в вашей спальне появилась эта гнусная записка. Однако если верить Полгрейну, слуга не покидал кухни, точнее, это не слуга, а служанка, старая дева по имени Айда, неравнодушная к мистеру Полгрейну, чем приводит его в невероятное смущение и сбивает с толку.

– Иначе говоря, эта самая служанка Пламберри могла совершенно спокойно обосноваться в гостиной с чашкой чая и Полгрейн ничего не заметил бы?

– Боюсь, такое возможно.

– Прекрасно. Но, насколько я помню, вся округа, кроме Карстерсов, в тот день побывала у нас в гостях.

– Да, кстати, и тот парень, Флэш Савори. Не доверяю я ему, миледи. Слишком уж он красив и нахал изрядный.

– О нем я и не подумала. Нет, Кум, скорее всего Флэш тут ни при чем, но кто знает? Он приезжал повидаться с его милостью и, возможно, с мисс Эвелин.

– Ах, вот куда ветер дует!

– Ветер всегда дует в этом направлении. Слава Богу, он на своих крыльях принес его милость в Дорчестер, ко мне.

– Когда-то я посчитал бы этот ветер неблагоприятным, миледи, но теперь… наверное, этот ветер, ставший причиной вашего появления здесь, не такой уж отвратительный. Просто немного необычный.

– Спасибо, – поблагодарила Кэролайн, поднимаясь. – Думаю, мне пора спрятаться под великолепные одеяла, которые Триджигл расстелил на кровати его милости. Вам тоже стоит отправиться спать, Кум. Неизвестно, когда вернется милорд, черт бы его побрал.

Кум снова вытянулся во весь свой немалый рост, так, что Кэролайн пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Не я ношу наследника Найтингейлов, миледи, а поэтому стану дожидаться возвращения его милости и согрею ему стаканчик коньяку.

Кэролайн была не прочь сама отведать хорошего контрабандного французского коньяка, но трудно было даже представить возмущение Кума, если тот узнает, что беременная леди собирается пить спиртное.

– Мисс Марии получше?

– Да, просто небольшой насморк и кашель. Леди Сесилия осталась с ней и просила меня пожелать вам доброй ночи. Скорее всего завтра они уже спустятся вниз.

Грустно напевая, Кэролайн поднялась по ступенькам, поглядывая на пустую стену, где скоро будет повешен портрет Сесилии Найтингейл. И еще один, двойной – Марии и Норта, – бесспорное доказательство того, что жена этого Найтингейла всегда была верна мужу.

Усталость тяжелым камнем давила ей на плечи. Каждый шаг давался все с большим трудом. Она чувствовала себя тяжелой, как статуя Меркурия, стоявшая в глубокой нише на самом верху лестницы. В последние дни она так быстро уставала. Просто невыносимо! К тому времени как Кэролайн добралась до спальни, она так изнемогла, что колени ее дрожали и она с трудом повернула ручку двери. В камине уютно полыхал жаркий огонь, отбрасывавший скользящие тени по углам комнаты, и Кэролайн заставила себя подойти к нему и протянуть ладони в напрасной попытке согреться.

Она взглянула на свои руки. Какими они стали худыми, какими бледными! Казалось, вот-вот растают. Голубые вены выступили под тонкой кожей. Что с ней происходит? Может, это просто игра теней и света придает ее рукам такой странный вид?

Что-то неладно.

Кэролайн медленно повернулась на почти неслышный шорох за спиной. Ничего. И никого. Но Кэролайн так ослабела, что едва стояла на ногах, не говоря уж о том, чтобы гоняться за наглой мышью в углу. Она сделала два шага и схватилась за спинку кресла. Снова тихий скребущий звук, на этот раз гораздо ближе, за китайской ширмой, которой Кэролайн почти не пользовалась, поскольку стоило ей опуститься в ванну, как немедленно появлялся Норт с соблазнительными планами.

Кэролайн улыбнулась, пытаясь успокоиться. Она так чертовски измучена! Но снова этот дурацкий звук, скорее всего ничего не означающий и порожденный ее измученным воображением. Не стоит обращать внимания!

Она медленно обернулась к камину. Огоньки плясали, как корнуоллские веселые гномики, потрескивая и кивая красными шапочками, то вот-вот готовые угаснуть, то вновь взлетающие вверх. Но Кэролайн не чувствовала тепла и, скованная усталостью, не могла даже шевельнуться.

Снова шум. Все ближе и ближе. Кэролайн все поняла и напряженно ждала следующего шороха, словно кролик, беспомощно уставившийся в дуло ружья охотника. Испуганная зверушка… стоит… ожидает, пока раздастся выстрел, который оборвет ее жизнь… За спиной послышался тихий шепот.

– Кто здесь? – пролепетала Кэролайн. – Что это?

Осторожное шипящее бормотание над ухом, бессмысленные, непонятные звуки. Она могла поклясться, что чьи-то пальцы коснулись волос.

– Ты шлюха, – произнес нежный, почти бесплотный голос. – Гнусная развратница, поэтому умрешь, как и остальные.

– Нет, – простонала она. Во рту пересохло, было больно выговорить даже это единственное слово: – Нет.

И почувствовала, как чьи-то руки обвились вокруг нее. Она вдохнула странный, неуловимый запах, обмякла, и кто-то осторожно опустил ее на пол. Наконец, наконец-то Кэролайн ощутила благословенное тепло, исходящее от камина. И тут неожиданно резкий холод пронзил ее, завладев каждой клеточкой существа.

– Норт! – выдохнула Кэролайн, и в глазах у нее потемнело.

Ветер завывал. В воздухе носились крошечные песчаные смерчи, во рту стоял соленый привкус. Не сознавая, что делает, Кэролайн свернулась калачиком и укуталась в бархатный плащ, но тут же, очнувшись, удивилась, почему вообще его надела. Конечно, она не могла отправиться на прогулку в одном платье, но никак не сумела припомнить, собиралась ли вообще выйти из дома.

Стояла непроглядная тьма. В небе висел тонкий серп полумесяца. Господи, как режет глаза, веки словно распухли, но она все-таки смогла увидеть луну, ощутила на сухих губах соленый привкус, почувствовала мертвящий, пронизывающий до самых костей холод.

Кэролайн вздрогнула и наконец-то полностью пришла в себя. Она лежала на выступающем карнизе под нависшей черной скалой. Кэролайн знала, где находится. Совсем недалеко от утеса в Сент-Эгнес-Хед. И поняла, как попала сюда. Кто-то подсыпал в чай снотворное. Кто-то пробрался в спальню и пытался ее напугать шорохом и стуками, а потом прошептал на ухо, что она шлюха и распутница и умрет… а потом унес из Маунт-Хок и притащил сюда. Но кто же это?

Кэролайн попыталась встать, но руки были связаны за спиной, а ноги стянуты веревкой. Она попыталась немного откинуться назад. Теперь ветер уже не бил в лицо, но холод по-прежнему оставался невыносимым.

Где он, этот невидимый враг? Она была совсем одна. Ужас леденил мозг и лишал способности мыслить и двигаться. Неожиданно перед глазами возникло видение: мама, любимое лицо с ясными, смеющимися зелеными глазами, такими же, как у Кэролайн… Но прекрасный образ тут же растаял, расплылся, и осталось лишь одно светлое воспоминание.

– Мама, – шепнула она. – Мама!

Но мама исчезла, и Кэролайн снова осталась одна в ночной тьме, а ветер продолжал завывать и беситься. Только мужчина мог принести ее сюда, мужчина, который всегда мог проникнуть в Маунт-Хок. Кум? Он вернулся, улыбающийся, смирившийся, покорный, привез мать и сестру Норта, и все лишь для того, чтобы заставить всех забыть, как лгал, пытаясь убедить Норта, что Кэролайн изменяет ему с доктором Тритом, и скорее всего именно он подсыпал что-то в бульон из бычьих хвостов, от которого Элис так сильно заболела.

Совсем близко послышался тихий стон. Кэролайн съежилась, стараясь отгородиться от неведомого, но тут же осознала, что стон сорвался с ее губ, и безграничный ужас стал ее властелином. Все кончено для нее. Она нашла Норта, но теперь ему суждено снова остаться одному. Нет, с ним мать и сестра. Он больше никогда не превратится в мрачного, угрюмого человека, не знающего смеха, не умеющего шутить. Только Кэролайн не хотела, чтобы Норт смеялся без нее. Пусть это эгоистично с ее стороны, но ничего не поделаешь. И нельзя лежать здесь и ждать, пока придет убийца и столкнет ее с обрыва. Кэролайн хотела жить! И впервые за все эти ужасные часы она почувствовала, как прояснилось в голове. Правда, и надежды почти не было, но тупая апатия куда-то исчезла.

Кэролайн попробовала разорвать веревку на запястьях. Слишком крепкая. И карниз чересчур узкий, даже для того, чтобы бежать, а ковылять со связанными ногами и руками и подавно не удастся. Но все равно нужно что-то делать.

Она прислонилась спиной к неровным выступам скалы. Острые как бритвы. Именно то, что сейчас так ей нужно. Кэролайн неожиданно ощутила, что голые руки сильно онемели и почти не чувствуют холода! Еще немного, и она их отморозит. Значит, похититель не позаботился о перчатках, хотя неизвестно по какой причине завернул жертву в плащ.

Кэролайн стала энергично перетирать веревку об острый край.

Два черных клубящихся облака столкнулись друг с другом и скрыли луну. Густая, непроглядная мгла окутала Кэролайн. Ветер, казалось, завывал все громче, а холод становился все более пронизывающим. Кэролайн слышала, как обезумевшие волны разбивались о камни у подножия Сент-Эгнес-Хед.

Двигайся же, черт возьми! Она начала быстрее шевелить руками, почувствовала что-то липкое и поняла, что растерла кожу до крови. Ничего. По крайней мере пальцы не совсем онемели. Кэролайн задыхалась от боли, раздиравшей запястья, острым шилом вонзившейся в легкие. Она на мгновение остановилась, набрала в грудь воздуха и попробовала развести руки в стороны. Веревка обвисла. Кэролайн захотелось плакать от вернувшейся надежды. Но она снова принялась за работу. Вскоре последние пряди каната треснули, и Кэролайн поднесла к глазам окровавленные, стертые руки с глубокими следами от пут. Но это не важно! Главное, она жива и сумела освободиться.

Кэролайн быстро развязала ноги, но, когда попыталась встать, едва не упала. Слабость. Холод и слабость. Только и всего. Кэролайн лихорадочно растирала руки и ноги и поднялась снова, на этот раз помедленнее, хватаясь за скалы. Ей удалось удержаться на ногах. Она сделала шажок, потом другой, третий. И тут раздался стук копыт. Лошадь! По правде говоря, она скорее почувствовала топот, чем услышала. Он пришел за ней! Но Кэролайн не будет стоять и смотреть, как к ней приближается смерть. Спрятаться негде – вокруг ни деревца. Что делать?

«Берег!» – подумала Кэролайн и, подобрав плащ и юбки, стала двигаться вдоль карниза к тропинке, спускавшейся на песок. Там она сможет найти оружие, камень или полено, выброшенные приливом, или попробует спрятаться у подножия скалы. Убийце придется спуститься по крутой дорожке; у Кэролайн останется время что-нибудь придумать, найти оружие, появится возможность увидеть его лицо и даже застать врасплох.

До нее донесся крик. Вопль безумной ярости, поток проклятий, заглушенных ветром, тем самым ветром, который проник в легкие Кэролайн и теперь душил ее, заставляя хватать губами воздух и корчиться от боли в боку. Но она почти успела добраться до тропинки. Правда, и лошадь была уже совсем близко.

Кэролайн снова услышала крики, ругательства, отрывочные и неясные. Ветер становился все сильнее: неудивительно, что деревья здесь не растут.

Малыш. Ее малыш. Кэролайн невольно коснулась живота, словно это могло защитить младенца. Скоро убийца доберется до карниза, посмотрит вниз и увидит ее. Нужно спешить. Кэролайн метнулась вперед, упала, поднялась, снова споткнулась и на это раз удержалась на ногах. Придется рискнуть, иначе смерть неминуема.

И в этот момент Кэролайн споткнулась и полетела на землю, взмахивая руками и стараясь удержаться на ногах, но беспомощным комочком покатилась к подножию тропинки. Несколько секунд она лежала неподвижно, боясь, что сломала ногу, потом попробовала встать и оглянуться. У самого начала тропинки стоял человек в плаще и глядел в ее сторону. Он начал спускаться так же быстро и опрометчиво. Черный плащ развевался на ветру, и со стороны казалось, будто убийца летит, зловещий, неумолимый, словно сам дьявол.

Кэролайн побежала по мокрому, липнувшему к подошвам песку, с отчаянием оглядываясь в поисках хотя бы какого-нибудь оружия, и наконец увидела толстую палку. Она на ходу схватила палку и метнулась под защиту утеса. Огромные плиты песчаника нависали над головой; ветер и волны выбили у подножия глубокую пещерку. Но в последний момент Кэролайн поняла, что загоняет себя в ловушку. Куда бежать? Конечно, под утесом темно и он не сразу увидит ее. Но придет все равно сюда, и, кроме того, он явно сильнее. Сможет ли она с ним справиться? Нужно застать убийцу врасплох.

Черные тучи неожиданно разошлись, и лунный свет прорезал темноту ночи. И тут Кэролайн заметила небольшие выбоины над нависающим выступом. Норт никогда не упоминал о них, но, видимо, углубления служили чем-то вроде лестницы. Кэролайн, не задумываясь, начала взбираться наверх. Ноги надежно помещались в углублениях. Она схватилась за выступающий камень и подтянулась повыше, но тут же поняла, что не сможет подняться, пока держит в руках палку. Кэролайн обернулась, увидела внизу убийцу и изо всех сил швырнула палку в него. Конечно, вряд ли это поможет, но все-таки, если повезет, она успеет раньше добраться до лошади неизвестного.

Кэролайн услышала, как выругался убийца, когда палка ударила его по голове, недостаточно сильно, но все-таки задержав на несколько минут. Она продолжала подтягиваться и ползти к вершине, пока не оказалась в добрых тридцати футах над берегом. Кэролайн остановилась, чтобы перевести дыхание, и, глянув вниз, увидела, как незнакомец быстро и уверенно поднимается следом. Она подняла голову. Всего двадцать футов до вершины. Нужно успеть сесть на его коня и ускакать.

Но внезапно выбоины кончились. Просто исчезли, словно их вообще никогда не бывало. Ее предали! Предали те самые давным-давно умершие люди, которые выдолбили в скале эту ловушку. Почему впереди лишь гладкая стена? Это просто не имеет смысла!

Кэролайн лихорадочно завертела головой, отчаянно пытаясь отыскать выход. Окровавленные руки впивались в иззубренный камень, цеплялись за куски вязкой глины. Справа… да-да, справа, чуть подальше виднелась очередная впадина, но потребуются все силы, чтобы туда добраться.

Неожиданно сверху послышался крик. Мужской крик. Чей-то знакомый голос. Потом снизу прогремел выстрел. И тишина. Мертвая, леденящая тишина. Убийца расправился с ее спасителем. Норт?! О Боже, она не вынесет, не вынесет этого! Нет-нет, не ее муж лежит мертвый на холодном камне!

Кэролайн подтянулась, напряглась и почувствовала, как нога коснулась опоры. За ней шла другая, третья; цепочка выбоин продолжалась бесконечно, образуя почти отвесную линию вдоль вершины утеса. Она не понимала, что это означает, но старалась ни о чем не думать, только усилием воли заставляла себя двигаться, слыша за спиной тяжелое, хриплое дыхание преследователя. Кэролайн поняла, что он тоже достиг того места, где вертикальные ступеньки кончались. Ему потребуется немного времени, чтобы понять, в каком направлении свернуть.

Но тут ее нога выскользнула из ямки! Кэролайн повисла над обрывом, пытаясь удержаться, хватаясь за камни над головой, не находя опоры. Убийца был совсем рядом, и Кэролайн расслышала тихий злобный смех. Он радуется тому, что она упадет и погибнет! Мокрые от крови руки разжались. Кэролайн прижалась к стене, но все было напрасно. Бешеный вой ветра заглушил последний отчаянный крик.

Глава 38

Кэролайн полетела вниз, но в какое-то безумное мгновение ухитрилась схватиться за жалкий куст утесника, росший на откосе. Он замедлил падение, но не более того; Кэролайн сильно ударилась бедром о камень, и он стал медленно обваливаться под ее весом. Кэролайн снова почувствовала, как летит в сыром тумане, потому что скала, как ни странно, просто крошилась под ногами. Она приземлилась на склоне и катилась футов шесть, пока не оказалась на гладкой песчаной почве, и несколько мгновений лежала, тяжело дыша, не в силах прийти в себя.

Все происходило слишком быстро: казавшиеся незыблемыми камни рассыпались, и Кэролайн оказалась внутри утеса, не понимая, что же все-таки произошло. Наконец она немного опомнилась.

Кэролайн пощупала живот. Кажется, все в порядке. Малыш в безопасности, по крайней мере пока. Она очень медленно повернулась и села. Тусклая луна заглядывала в глубокую дыру с неровными краями. Она оглянулась, пытаясь сообразить, где находится, и наконец поняла, что попала в пещеру: совсем сухо, пол ровный, под ногами песок.

Кэролайн осторожно огляделась. Кажется, все спокойно. Правда, руки кровоточат и покрыты ссадинами и царапинами, но это не имеет значения. Кэролайн даже радовалась жгучей боли, означавшей, что она жива. Но убийца рано или поздно придет сюда и расправится с ней: ведь теперь Кэролайн оказалась в настоящей ловушке. Если бы только было хоть немного светлее!

Она направилась внутрь пещеры, но светлее не становилось. Возможно, есть выход по другую сторону скалы? Да-да, ведь она прошла не через вход, а свалилась сверху! Но тогда для чего эти опоры, высеченные в камне? Возможно, здесь действительно два выхода и один ведет наверх? Нужно непременно отыскать его!

Кэролайн продолжала идти, медленно, прислушиваясь, не раздаются ли шаги, зная, что скоро и преследователь появится в пещере. Кого же подстрелил убийца? Кэролайн сердцем чувствовала, что жертвой пал не Норт. Тогда кто же?

Неожиданно Кэролайн споткнулась, но не упала, ухитрившись удержаться на ногах. У самого носка туфли что-то блеснуло. Кэролайн встала на колени и без труда вытянула из песка вещицу, круглую и очень гладкую. Какое-то украшение? Жаль, конечно, что нельзя вернуться и получше рассмотреть. Она сунула находку в карман и продолжала путь в темноту.

Позади раздался жуткий крик, похожий на вопль привидения в канун Дня всех святых, потусторонний вой, приглушенный и искаженный стенами пещеры. Эхо продолжало перекатываться, постепенно затихая, и чей-то нежный голос – манящий зов сирены – почти пропел:

– Кэролайн, Кэролайн, лучше вернись! Очень скоро ты попадешь мне в руки, и я сделаю так, что ты умрешь, медленно, очень-очень медленно. И это проклятое отродье в твоем брюхе, этот маленький ублюдок тоже сдохнет.

Кэролайн начало трясти. Она обхватила себя руками, чувствуя, как изнутри поднимается истерический крик, не давая дышать, стягивая горло, заставляя цепенеть от страха. Она сама не понимала, откуда взялись силы оставаться безмолвной, как окружающие скалы. И снова голос, пробивающийся сквозь мрак, но уже гораздо ближе:

– Прекрати сопротивляться, Кэролайн. Ты сообразительнее остальных, а может, удачливее. Позволь рассказать тебе об этих жалких распутницах. Элизабет Голдолфин рыдала, ползала на коленях, умоляла о пощаде, но, конечно, я не стал ее слушать. Она была еще более распутной шлюхой, чем твоя тетка. Когда ты перестанешь сопротивляться, Кэролайн, я расскажу тебе о ней. Хочу видеть твое лицо, пока буду рассказывать, как она пыталась спастись. Но конечно, у нее не было ни малейшего шанса. Ее смерть была справедливым наказанием. Но больше ни слова о ней, пока ты не окажешься в моей власти. Выходи, Кэролайн. Не стоит меня злить.

Кэролайн задрожала еще сильнее. В этом жутком нечеловеческом голосе звучало безумие. Безумие и решимость.

«Оружие. Нужно что-то найти», – думала Кэролайн, продолжая углубляться в пещеру. Потолок стал ниже, она свернула налево. Неожиданно тьма показалась ей не такой уж густой. Еще один выход! Она так и знала! И сумела его найти!

Теперь Кэролайн шла все быстрее, почти бежала по направлению к тусклому свечению, но не прошло и нескольких минут, как она остановилась так резко, что едва не упала. Перед ней на длинной, очень широкой плите лежали груды золота – монеты, драгоценности, множество браслетов, ожерелий, сверкающие камни, высыпавшиеся из золотых чаш. А в самом центре возвышался меч длиной добрых полтора фута, с рукоятью, усыпанной алмазами, рубинами и изумрудами. Казалось, он воткнут в камень по меньшей мере наполовину. Царица небесная, значит, он должен быть длиной не менее четырех футов!

Кэролайн ошеломленно уставилась на плиту, мгновенно позабыв о страхах и поняв, что случайно отыскала: это клад короля Марка! Предки Норта оказались правы! Сокровище короля было здесь, погребенное под скалой больше тысячи лет. Кэролайн подошла ближе и уже хотела коснуться меча, но отдернула руку. Ей стало страшно. Очень страшно. Почему меч так глубоко врезан в камень?

Кэролайн осознала, что ей открылось нечто недоступное человеческому пониманию, то, чего люди просто не должны видеть. Меч не принадлежал этому миру и этому времени, однако находился в заброшенной пещере, словно ожидая Кэролайн. Он был великолепен: длинный, блестящий, зловещий. Острое лезвие блестело, словно серебряное, заточенные края переливались горстью бриллиантов. И хотя прошло не одно столетие, по-прежнему мог разить насмерть.

Кэролайн зачарованно смотрела на меч. Почему ее тянет к нему, словно магнитом?

Сама не понимая, что делает, она сжала рукоять обеими руками и потянула. К ее невероятному изумлению, меч словно выскользнул из камня, и Кэролайн поняла, что в плите, должно быть, есть трещина, в которую вставлено нечто вроде ножен, а плита просто служит постаментом для великолепного оружия. Неведомый владелец давным-давно выставил его напоказ, точно как она сама выставила браслет. Но для кого?

Кэролайн положила меч на камень среди ослепительных драгоценностей, россыпей золота и громадных чаш. Как могла она поднять его? Невероятно длинный, прямой, с заостренным смертоносным лезвием. При одном взгляде на него Кэролайн вздрогнула. Но все же это оружие! Кэролайн нерешительно попыталась снова приподнять его обеими руками и сама не поверила тому, как легко ей это удалось. Тогда она отняла одну руку. Рукоять удобно легла в ее ладонь. Но он выглядел слишком большим, слишком опасным.

Кэролайн попробовала взмахнуть мечом. Оказалось, он почти ничего не весит. Этого просто быть не может! Что-то здесь неладно… Но Кэролайн уже было все равно. Меч, казалось, врос в руку, стал ее продолжением. Она чувствовала прилив неведомых сил, словно стала всемогущей, и теперь ничего не боялась. Это оружие предназначалось ей, и только ей.

Теперь у нее появился шанс выжить.

Но тут она вспомнила о выстреле. У маньяка пистолет. Даже этот чудесный меч ничто перед пулями. Она снова повернулась к свету, к выходу. Нужно ускользнуть от убийцы.

Кэролайн направилась вперед и, к своему отчаянию, обнаружила, что стоит перед круглой маленькой дырой, в которую могла пролезть разве только мышь. И никто больше.

Кэролайн устало сгорбилась, потрясенная неудачей, не в силах смириться с крушением надежд. Потом глубоко вздохнула, спрятала меч за спину и пошла назад, навстречу убийце. Она без труда несла меч, и, несмотря на массивную рукоятку и неестественно длинное лезвие, руки совсем не уставали. Кэролайн шла к тому месту, где провалилась сквозь скалу, туда, где ждал человек, желавший расправиться с ней, безумец, чей голос вселял ужас. Она снова услышала оклик, мягкий, едва слышный, изменчивый, словно тени, пляшущие по углам пещеры.

– Кэролайн, сколько еще ты будешь от меня скрываться? Подойди ко мне сама, обещаю, что быстро воткну тебе кинжал в сердце. Ты не станешь страдать, Кэролайн, а лорд Чилтон освободится от тебя. И не только он, но и все мы, особенно я.

Она была уже совсем близко, голос убийцы звучал нечеловечески, еще более пугающе, словно зов привидения, а не живого существа. Кэролайн прижалась к стене, стараясь стать частью мрака, и пропела голосом, заставившим вздрогнуть даже ее сердце:

– Почему безумец осмелился прийти в место моего погребения? К запретной могиле? Ты не один из избранных! Та дева, что осмелилась прийти сюда, сейчас мертва!

Она была уверена, что услышала вопль, учащенное дыхание… потом настала тишина.

– Говори! Кто ты? И почему явился сюда? – спросила Кэролайн.

Снова донесся голос убийцы, тихий, хриплый, но уже полный страха:

– Я уйду, но должен сначала получить тело девушки. Она олицетворение разврата и осквернит своим присутствием это священное место. Само ее присутствие способно оскорбить твой дух. Я заберу ее.

– Никого ты не заберешь! Я убью тебя сейчас, как ты убил ее! Готовься к смерти!

Снова наступило гробовое молчание. В пещере, казалось, сгустилась тьма. Воздух был так сух, что в горле першило, но Кэролайн не смела кашлянуть. Тело было натянуто как струна, так, что ныло от напряжения. И вдруг Кэролайн неожиданно почувствовала на щеке теплое дыхание.

– Неплохой спектакль, Кэролайн, но ты не слишком хорошая актриса. Неужели не услышала, как я иду на твой голос? Нет, конечно, нет, ведь эхо в этой пещере искажает все звуки! Какая жалость! Не шевелись, Кэролайн. Я хочу, чтобы ты знала, кто отправит тебя в ад на вечные муки.

Кэролайн не двинулась с места, только крепче стиснула рукоятку меча и приготовилась. Но ничего не могла сделать. Маньяк ткнул ей в бок дуло пистолета.

– Пойдем, Кэролайн, здесь ты не сможешь меня увидеть. Пойдем.

Он схватил ее за руку и потащил к пролому, в который упала Кэролайн. И тут незнакомец оттолкнул ее. Кэролайн ударилась о стену, но сумела сохранить равновесие и не выпустить меч. Убийца отошел и, встав на груду обвалившихся камней прямо под отверстием, выпрямился и откинул капюшон плаща. Кэролайн взглянула в лицо убийцы и ошеломленно пробормотала:

– Я думала, что вы мужчина.

– Знаю. Я специально изменила голос и старалась говорить хрипло, чтобы вселить в тебя ужас перед безумцем, преследующим свои жертвы. Но я не мужчина, и больше нет нужды притворяться. Ты заставила меня приложить немало усилий, чтобы поймать тебя, Кэролайн, но теперь все кончено. Ты даже сумела отыскать клад, который сделает меня богатой.

– Бесс Трит! – воскликнула Кэролайн, пытаясь осознать, что весь этот кошмар не страшный сон, не бред, а жестокая реальность. Неужели она на самом деле видит и слышит это? Немыслимо. – Но почему? Почему вы называли меня потаскухой? Почему хотите убить? А тетя? Тетя Элинор? Она любила смеяться, радовалась жизни и никого не предавала, она даже не была замужем!

– Но собиралась…

– Да, тетя любила вашего брата, и… – Голос Кэролайн обреченно замер.

– Так, значит, ты наконец поняла? Я не могла позволить брату жениться на Элинор. Бенджи оставил бы меня, а такое вынести невозможно. Он был моим, и только моим! Мне было всего одиннадцать, когда наши родители умерли, и Бенджи стал мне отцом и матерью, а потом и любовником, но всего на одну ночь, ту ночь, когда напился до беспамятства, потому что потерял любимую жену, эту шлюху, которая осмелилась вообразить, что отнимет его у меня.