Текст книги "Пегас. Пламя Олимпа"

Глава 24

Когда Эмили снова пришла в себя, в комнате никого не было. Нога чудовищно ныла в том месте, которое сжимал тот ужасный человек. Она вспомнила его настойчивые вопросы и то, с какой жестокостью он смотрел на нее, когда рассказывал о стрельбе по Пегасу. Он врал? Неужели в Пегса и правда стреляли? Мертв ли он? И что насчет остальных?

Тревога легла на ее плечи тяжким грузом, пока она лежала и рассматривала потолок своей комнаты. Реальное ЦИО оказалось ровно настолько ужасным, как рассказывал ее отец. А агент Джей – самый злобный человек, которого она когда-либо встречала в жизни. Она вспомнила мерзкую улыбку на его лице и опасные искры, вспыхнувшие в глазах в тот момент, когда его рука легла на ее рану.

Эмили осмотрелась. Пока она лежала без сознания, ее отключили от аппарата контроля жизнедеятельности и остальных устройств. Впрочем, катетер остался на месте, и жидкость из пакетов по-прежнему медленно попадала в ее организм через руку. Что бы там ни было, оно работало. Она чувствовала себя намного лучше. Пусть нога продолжала болеть, но лихорадка прошла, и в голове прояснилось.

В тишине она обратила внимание на странные звуки, доносящиеся откуда-то сверху. Подняв голову, она подпрыгнула от удивления, увидев пальцы, проталкивающиеся сквозь решетку вентиляции. Заглушка тихонько отошла от стены и две необычайно длинные руки полезли из крошечного отверстия.

– Эй? – неуверенно позвала она.

Завороженная зрелищем, девочка наблюдала за тем, как вслед за двумя неестественно длинными и тонкими руками появляется копна темно-каштановых волос и макушка странной формы. Потом болезненно вытянутые плечи. Секунда за секундой змееподобное существо продолжало выталкивать себя в ее комнату.

Взгляд Эмили метнулся к двери. Стоит ли звать на помощь? Неужели какая-то новая тварь пришла убить ее? Возможно, ее послали нирады?

Она уже открыла было рот, как вдруг змееподобное существо заговорило:

– Не бойся, Эмили. Я пришел, чтобы помочь тебе.

Сдержав крик, Эмили заметила, что больничная пижама на ее госте очень похожа на ее собственную. Но носило ее самое удивительное существо из всех, что ей приходилось видеть. Почти что человек – с двумя руками, двумя ногами и головой. Но пропорции его тела были кошмарно искажены.

Существо мягко приземлилось на пол. Эмили слушала тошнотворные щелчки костей, с которыми гость принимал обычный человеческий облик. Вскоре перед ее кроватью стоял юноша. По-своему даже привлекательный. Он выглядел чуть старше Джоэля, но вовсе не такой крупный, и в его теплых карих глазах будто бы поселилась улыбка. Разглядывая его, Эмили поняла, что уже видела это лицо. Вдруг ее осенило, и глаза девочки широко распахнулись от удивления:

– Пэйлин! Ты ведь Пэйлин, да? Я видела, как ты украл уздечку Пегаса. Прямо перед тем, как в вас обоих попала молния.

На лице Пэйлина отразилось потрясение:

– Откуда ты меня знаешь?!

– Пегас показал мне, – ответила Эмили, и тут в ее голосе прорезалась злость: – Я видела, что ты сделал с ним! Он бы не пострадал, если бы ты не украл уздечку и не привлек молнию.

– Я знаю. И мне очень жаль, – сказал Пэйлин, виновато опуская голову. – Но я пытаюсь исправить то, что натворил. И пришел помочь. Пожалуйста, выслушай меня, времени не так уж много. Я недавно говорил с Дианой…

– Ты видел Диану? – перебила Эмили. – С ней все в порядке? А с Пегсом? Они сказали, что стреляли в него. Это правда? Он жив? Я так беспокоюсь за него. А что с моим отцом? Ты видел его и Джоэля?

Пэйлин поднял руки, чтобы хоть как-то остановить бесконечный поток вопросов:

– По одному вопросу за раз, пожалуйста. Да, я видел Диану. Она здесь, вместе с нами. Вроде бы ее не тронули, но она закована в цепи. Я пока не видел Пегаса, но отправлюсь на его поиски, как только уйду от тебя. И я не видел ни твоего отца, ни Джоэля. – Пэйлин замолчал и сделал шаг в ее сторону: – Я пришел проведать тебя. Я прятался там, – сказал он, указав на вентиляцию, – и видел, что агент сделал с твоей ногой. Он жестокий и опасный человек. За все то время, что я здесь, мне не раз приходилось иметь с ним дело.

Вор шагнул еще ближе, стремясь передать сообщение в точности.

– Послушай, Эмили, – сказал он. – Когда этот человек вернется – поверь мне, он вернется, – говори ему все что угодно, кроме правды. Но постарайся, чтобы ложь звучала правдоподобно. Не отказывайся отвечать на его вопросы, иначе он снова причинит тебе боль. Гораздо бо́льшую, чем в первый раз. Диана рассказала мне, что вы сделали для Пегаса и как тебя ранили, когда ты пыталась защитить его. Она сказала, что ты и Джоэль поможете нам спасти Олимп. Но для этого тебе нужно выздороветь. Мы не сможем покинуть это место, пока ты не будешь готова к путешествию.

– Диана так сказала? – спросила Эмили.

Пэйлин кивнул.

– Теперь я должен отыскать остальных и рассказать им, что происходит. После мы составим план побега. Но осуществим его только после того, как ты поправишься.

– Я готова прямо сейчас, – сказала Эмили.

Она потянулась, чтобы отстегнуть ногу, но стоило ей шевельнуться, как вся комната закружилась перед глазами.

– Стой, ты еще недостаточно окрепла! – сказал Пэйлин.

– Я в порядке, – настаивала Эмили, заставляя себя двигаться.

– Нет, не в порядке, – возразил Пэйлин и мягко надавил ей на плечи, опуская обратно на кровать. – На восстановление тебе нужно еще немного времени. И, прежде чем мы начнем действовать, мне нужно найти остальных. Если в Пегаса и вправду стреляли, ему тоже нужно время, чтобы исцелиться.

Эмили подчинилась. Пэйлин был прав. Она действительно не готова сейчас идти куда-то.

– Ему нужен сахар, – сказала девочка. – Пегс не станет есть лошадиный корм. Ему требуется сладкое.

– Я знаю, – очаровательная ухмылка показалась на губах Пэйлина. – В этом мы с ним весьма похожи. И мне пришелся по вкусу шоколад.

– Ему тоже, – согласилась Эмили. – Но люди думают, что Пегс – лошадь. И поэтому не дадут ему того, что ему нужно.

– Тогда я дам, – сказал Пэйлин. – Обещаю, Эмили, Пегас получит все необходимое для того, чтобы восстановить силы. Но всем нам также очень нужно, чтобы поправилась ты. И тогда мы сможем действовать.

Эмили кивнула и откинулась на подушку.

– Похоже, ты прав. Но есть одна вещь, которая может спутать наши планы, – сказала она.

– Что за вещь? – спросил Пэйлин.

– Нирады. Они отслеживают меня и Пегаса. Диана сказала, это потому, что они попробовали нашей крови. И теперь они смогут найти нас в любом месте, – объяснила Эмили. – И если мы здесь уже четыре дня, они, должно быть, совсем близко. Из-за того, что я не знаю, где мы, я даже предположить не могу, насколько близко могут быть они.

Пэйлин кивнул и, судя по виду, задумался над ее словами, потирая подбородок.

– Когда я был в месте, которое они называли больницей Белвью, – сказал он, – ко мне пришли люди. Они приковали меня к узкой передвижной кровати и перевезли на странной летающей машине. Мы недолго летели до крошечного острова, окруженного водой. Мы с тобой сейчас глубоко под землей на этом островке. Но не знаю, насколько глубоко.

– Крошечный остров? – повторила Эмили. – Мы на островке неподалеку от Манхэттена?

Пэйлин пожал плечами:

– Похоже, что так. В воде еще стояла высокая статуя зеленой женщины, сжимающей факел, – продолжил Пэйлин. – И она смотрела в нашу сторону.

– Статуя зеленой женщины? – задумалась Эмили. Но уже через секунду щелкнула пальцами: – Ты имеешь в виду статую Свободы! Так где же мы? Может быть, на острове Рузвельта? – Она мотнула головой. – Нет, подожди, он на другой стороне Манхэттена. Остров Эллис? Но смотрит ли статуя Свободы на остров Эллис?

Пэйлин выглядел озадаченным.

– Это твой мир, не мой, – ответил он.

Эмили кивнула:

– Да, точно. И я не помню, чтобы леди Свобода смотрела на остров Эллис.

Наконец ее осенило. Говернорс. Когда она была маленькой, дети сотрудников береговой охраны из ее школы жили на нем, пока их всех не переселили. Насколько всем было известно, Говернорс пустовал. А что может быть лучше для секретной правительственной организации, чем целый пустующий остров?!

– Пэйлин, я знаю, где мы.

– Хорошо.

– Нет! – Эмили потянулась и схватила его за руку: – Ты не понимаешь. Мы на Говернорсе. Он слишком близко к Манхэттену. Если нирады умеют плавать, то они мигом окажутся здесь. – Она пристально посмотрела на него: – Они умеют плавать?

Пэйлин потряс головой:

– Нет. Они тут же тонут. На Олимпе только реки и задерживали их, пока они не обнаружили переправы.

– А лодки? Они умеют ими пользоваться? – с тревогой спросила Эмили.

Пэйлин пожал плечами:

– Не знаю. Я, по правде говоря, не много знаю о нирадах. До того момента, как они напали на Олимп, я почти ничего о них слышал.

– Мы должны убраться отсюда так быстро, как сможем. Мы очень близко к городу. За нами охотятся по меньшей мере четырнадцать нирадов. Если они украдут лодки с пристани, то прибудут сюда в два счета. Даже если мы довольно глубоко под землей, им хватит упорства, чтобы добраться до нас.

– Мне нужно рассказать обо всем Пегасу, – сказал Пэйлин. – А ты должна сконцентрироваться на выздоровлении. Если все так, как ты говоришь, и нирады настолько близко, вскоре нам придется покинуть это место.

– Я буду готова, – согласилась Эмили. – Просто найди Пегса и расскажи ему все, что знаешь, – сказала Эмили. – А после, пожалуйста, разыщи моего отца и Джоэля. Они тоже должны все это узнать.

– Да, конечно, – Пэйлин отступил от кровати. Эмили с ужасом и восхищением наблюдала за тем, как он принялся изменять свое тело.

– Это больно? – спросила она, ежась от звука щелкающих костей.

– Вообще-то, да. Немного, – ответил Пэйлин, заканчивая растягивать себя. – Но зато я могу проходить сквозь такие узкие пространства, через которые никто пройти не может. Юпитер страшно разъярился, когда я сбежал из его темницы.

– Юпитер бросал тебя в тюрьму? – спросила Эмили.

Пэйлин кивнул неестественно вытянутой шеей.

– Он поймал меня за воровством в его дворце и заточил в темницу, но я сбежал. Возможно, если мы выживем, он простит меня и позволит остаться на свободе.

– Если мы сможем пережить это и спасти Олимп, я уверена, он не только простит тебя, – сказала Эмили. – Он назовет тебя героем.

Пэйлин широко улыбнулся:

– Думаешь, такое возможно?

В змееподобном состоянии его улыбка выглядела просто ужасающей. Эмили отвела глаза, чтобы ее не стошнило.

– Уверена, – ответила она.

– Тогда я постараюсь, чтобы все получилось.

Когда Пэйлин влез в воздуховод, Эмили поудобнее устроилась на подушке. Все происходило так быстро, что ее мысли едва поспевали за событиями. Они очутились под землей, на Говернорсе. В Пегаса, возможно, стреляли, а Диана закована в цепи. Ее отца и Джоэля держат в неизвестном ей месте, а от нирадов их отделяет всего лишь короткая поездка на лодке.

Эмили молилась о том, чтобы Пэйлин и вправду хотел им помочь. В противном случае у них не было ни единого шанса выбраться отсюда. Пока девочка лихорадочно обдумывала бегство, к ней незаметно подкрался сон. Вскоре она поддалась его навязчивым увещеваниям, закрыла глаза и мгновенно соскользнула во тьму.

Глава 25

Пэйлин лежал в вентиляции, сомневаясь, куда ему двигаться дальше. Он знал, что сейчас поздний вечер, а значит, охрана за его дверью сменяется и людей в здании становится намного меньше.

Стало быть, у него есть время. Никто не придет проведать его до следующего утра. Так куда ему пойти? К отцу Эмили? К Джоэлю? Или к тому, кого он боялся больше всего, – к Пегасу? Встретиться лицом к лицу с Дианой было нелегко, но с ней хотя бы можно было договориться. Пегас – другое дело. Невозможно было обойти вниманием тот факт, что Пэйлин украл уздечку жеребца и собирался поработить его.

Он это знал. Пегас это знал. Сможет ли вор убедить скакуна, что он переменился и теперь хочет помочь? Рано или поздно им придется встретиться. Так почему бы не сейчас?

– Отнесите меня к Пегасу, – приказал Пэйлин.

В ту же секунду крылья на сандалиях пришли в движение. Несмотря на все старания Пэйлина подготовиться к тому, что его будут бесцеремонно тащить через лабиринт воздуховода, непосредственный опыт по-прежнему оставался грубым и болезненным.

Пегаса запрятали в самую глубокую часть здания, ниже того уровня, где хранили труп нирада. Когда сандалии волокли Пэйлина по шахте, он ощутил дуновение ветерка из тоннеля, ведущего в операционную, где они вскрыли четырехрукое существо. И обрадовался, что сандалии промчались мимо.

Наконец, они начали замедляться и свернули в туннель, который заканчивался небольшим спуском и вентиляционным отверстием. Задолго до того, как перед ним показалась решетка, Пэйлин почувствовал сладковатый запах жеребца.

– Остановитесь, – приказал он.

Отложив сандалии в сторону, оставшуюся часть пути Пэйлин прополз сам. От увиденного сквозь решетку у него перехватило дыхание.

Пегас изменился до неузнаваемости. Единственное, что осталось неизменным, – крылья. Они все еще были белыми, в то время как бо́льшая часть его тела представляла собой ужасающую мешанину из темно-коричневого и черного. Но гораздо хуже цвета было состояние жеребца.

Пегас неподвижно лежал на соломенной подстилке. Его грудь и бок были перевязаны толстыми бинтами, а расправленные крылья торчали под неправильным углом. На мгновение Пэйлину показалось, что могучий жеребец мертв. Но, присмотревшись внимательно, он увидел, как бок Пегаса поднимается в такт неглубокому, напряженному дыханию.

Выдавив вентиляционную решетку, Пэйлин спустился в комнату.

– Пегас? – тихо позвал он.

Никакой реакции.

Пэйлин позвал снова и осторожно приблизился к голове жеребца:

– Это я, Пэйлин. Я пришел помочь тебе.

Когда он опустился на колени рядом с Пегасом, жеребец пробудился. Как и в случае с Дианой, Пэйлину никогда еще не приходилось видеть столько боли и отчаяния в глазах живого существа. С выступившими на глазах слезами он тихонько погладил морду жеребца.

– Это моя вина, – тоскливо произнес вор. – Пожалуйста, молю, прости меня. Если бы я знал, к чему это приведет, то с радостью встретил бы свою погибель на Олимпе. Это лучше, чем видеть тебя таким.

Пегас издал долгий глубокий вопросительный стон.

– Эмили здесь, – ответил Пэйлин, принюхиваясь. – Она жива и оправляется от ран. Но она очень беспокоится о тебе. Позже я увижу ее. Но что мне сказать ей о тебе?

Со стороны Пегаса раздались несколько слабых звуков.

– Я не скажу ей, что ты мертв! – вскричал Пэйлин в ужасе. – Не скажу, потому что ты не мертв. Ты не можешь умереть. Ты – Пегас. Ты должен жить.

Жеребец застонал и попытался поднять голову. Он посмотрел Пэйлину прямо в глаза.

– Да, я виделся с Дианой, – ответил Пэйлин. – Она здесь, жива и невредима. Но она тоже очень беспокоится о тебе.

Опустив голову, Пегас издал другой тихий звук.

– Конечно, мы выберемся отсюда, – заверил его Пэйлин. – Мы все выберемся отсюда. Вместе. Ты не останешься здесь, Пегас. Я не допущу этого. Я знаю, что ты ранен и испытываешь чудовищную боль. Но ты поправишься. Просто тебе нужно немного отдохнуть и хорошо поесть.

Пэйлин мельком осмотрел комнату. Эмили оказалась права. Люди решили, что Пегас – обычная лошадь. И потому принесли ему еду, которая не подходила жеребцу. С такими ранами и без амброзии Пегас медленно умирал.

– Послушай, Пегас. Я все это начал, значит, мне и заканчивать. Ты нужен Эмили. Нужен всем нам. И ты не умрешь. Я пойду и достану еды, которая поможет тебе исцелиться. Сработало со мной, сработает и с тобой. Но ты не должен сдаваться. Должен бороться за жизнь.

Пэйлин поднялся и взглянул на жеребца сверху вниз:

– Не сдавайся, Пегас. Ты нужен Олимпу. – Уже направившись к вентиляции, он обернулся: – Эмили так о тебе тревожится. Подумай о ней.

Пегас поднял голову и умоляюще посмотрел на Пэйлина.

– Ты должен позаботиться о себе, – сказал Пэйлин. – Если ты умрешь, то подведешь ее и оставишь на милость этих жестоких людей. Агент Джей уже навредил ей однажды. И сделает это снова. Так что прошу, держись, потому что ты нужен ей. Я скоро вернусь.

Не задерживаясь больше ни на секунду, Пэйлин заполз обратно в вентиляцию. Добрался до сандалий.

– Надеюсь, вы знаете дорогу, – пробормотал он, поднял сандалии и приказал: – Доставьте меня к кухне. Туда, где готовят еду.

Пэйлин не представлял, как работают сандалии. Но раз за разом они вели его в нужное место. Прошло не так много времени, прежде чем они влетели в другой туннель. От сладкого аромата сахара рот Пэйлина наполнился слюной.

– Спасибо, сандалии, – сказал он, приближаясь к решетке.

Воровское чутье обострилось, Пэйлин ловил малейшие признаки людей. Но их не было. Он прополз через большое вентиляционное отверстие и оказался в просторной кухне. Казалось, что каждая поверхность на ней была сделана из ярко сияющего металла.

Помещение оказалась огромным. Он подумал, что пройдут века, прежде чем он найдет то, за чем пришел. Но, ведомый урчащим животом и обострившимся обонянием, вор быстро добрался до сладких сокровищ кухни. Ящик за ящиком одаривали его пакетами с сахаром, сиропами, желе и кулинарным шоколадом. Он чуть не заплакал, когда обнаружил морозильник, до отказа набитый мороженым. Потребуется несколько ходок, чтобы доставить все это жеребцу. Но в его распоряжении была целая ночь.

Пэйлин нашел большой поварской фартук. Расстелив его на столе, он смог сложить в него сразу много продуктов, включая две первые банки мороженого, и завязать кульком. Настолько быстро, насколько это было возможно, он взгромоздился со своим грузом на стойку и сунул куль в вентиляцию, оглядываясь через плечо – не оставил ли он явных следов. Убедившись, что все в порядке, Пэйлин полез следом за тюком.

– Отнесите меня обратно к Пегасу, – скомандовал он сандалиям, и быстро добавил: – Но только осторожно. У меня с собой ценные вещи.

Сандалии подчинились. Вскоре Пэйлин вновь стоял перед Пегасом, развязывая фартук и высыпая на пол еду. Он даже снял крышку с первой банки мороженого:

– Вот, Пегас, ешь.

Несмотря на слабость, Пегас принялся лизать тающее мороженое. Вскоре Пэйлин открыл вторую банку. Она исчезла так же быстро, как и первая.

Когда Пегас покончил с мороженым, Пэйлин смешал в освободившейся банке сахар вместе с патокой, добавил чуть-чуть воды и предложил жеребцу. И снова Пегас с наслаждением съел предложенное.

Держа банку перед мордой жеребца, Пэйлин откусил кусочек кулинарного шоколада. Он отличался от того, что он достал из торгового автомата, но все равно был хорош. Только прикончить плитку целиком Пэйлин не успел: Пегас потянулся, чтобы взять и ее.

– Конечно, – сказал Пэйлин, передавая лакомство жеребцу. – Тебе это нужно больше, чем мне.

Полночи Пэйлин таскал для Пегаса всевозможную еду, какую только удавалось раздобыть на кухне. Жеребец был таким голодным, что Пэйлин всерьез заволновался, что даже этого не хватит. Но, наконец, на последней четверти припасов Пегас удовлетворенно вздохнул и поудобнее устроился на подстилке.

Сидя рядом с жеребцом, Пэйлин вновь извинился за весь тот вред, что он, сам того не желая, причинил. Прежде чем погрузиться в глубокий целительный сон, Пегас посмотрел вору прямо в глаза и дал понять, что они обсудят все как следует, после того как он отдохнет.

Когда жеребец в конце концов уснул, Пэйлин с трудом встал. Он посмотрел на раненого Пегаса и вновь глубоко пожалел, что когда-то хотел поработить его. Ведь он был виноват ничуть не меньше людей, которые работали в этом здании. Он смотрел на Пегаса всего лишь как на крылатую лошадь, с помощью которой легко можно добиться своих целей. Пэйлин никогда по-настоящему и не видел в нем того великолепного олимпийца, которым тот был.

– Высыпайся, Пегас, – сказал Пэйлин и тихонько направился к вентиляции. – Высыпайся и выздоравливай.

Глава 26

Вернувшись в шахту, Пэйлин спрятал остатки сладостей в укромном уголке туннеля. Если здешние люди не поймут, как сильно ошибаются в выборе диеты для узников, Пегасу наверняка понадобится еще, и скоро. И Диане тоже.

Впрочем, все еще стояла ночь, так что Пэйлин знал, что времени у него хватает. Он поднял сандалии:

– Отнесите меня к отцу Эмили.

Сандалии потянули вперед, и Пэйлин быстро догадался, что это путешествие будет самым худшим из всех.

Начало еще походило на предыдущие «поездки». Но скоро они достигли длинной вертикальной шахты, которая соединяла все этажи огромного здания. Так как они были в самом низу, Пэйлин, подняв голову, увидел только бесчисленные уровни над ним.

Сандалии вылетели в основной туннель и начали подниматься. Все выше и выше. Пэйлин узнал ответвление, которое вело к его комнате и комнате Эмили.

Но сандалии пролетели мимо, продолжая взлет. Чем выше они поднимались, тем бо́льшую набирали скорость.

Пэйлин напрягся, когда сверху послышался тяжелый стрекот какого-то большого механизма. Затем вор отчетливо уловил, как что-то со свистом разрезает воздух. Что бы это ни было, сандалии неслись прямо к нему.

Пэйлин заметил, что, чем ближе они к источнику звука, тем быстрее двигаются сандалии. Внутри длинного темного воздуховода Пэйлин едва видел, куда летит. Но, подняв голову, тут же заметил яркий блеск ночных звезд.

Единственная проблема заключалась в том, что звезды мерцали, будто что-то ненадолго закрывало их, а затем снова уходило в сторону. Пэйлин сосредоточился на неизвестном препятствии, давая глазам потихоньку привыкнуть к слабому свету… И в ужасе резко вдохнул. Сандалии тащили его к большому крутящемуся вентилятору.

Это было самое сердце вентиляционной системы. Огромные лопасти забирали свежий воздух с поверхности и отправляли его на самые глубокие уровни подземного здания. И легко могли нарезать Пэйлина на кусочки.

Огромные острые лопасти приближались. Пэйлин собирался было приказать сандалиям остановиться, но уже не успевал. Они летели слишком быстро. Вор мог только смотреть, как приближается смерть.

Ближе.

Еще ближе.

Он закрыл глаза и приготовился к худшему. Мгновение спустя Пэйлин почувствовал, что воздух, просвистев вокруг него, резко переменился. Открыв глаза, вор с изумлением увидел, что выбрался наружу и взлетает все выше.

– Остановитесь, сандалии! – приказал он.

Повиснув на высоте птичьего полета над Говернорсом, Пэйлин взглянул вниз, на широкую трубу, из которой только что вылетел. Смертоносные лопасти попрежнему вращались. Каким-то образом сандалии протащили его через них невредимым.

Сильно дрожа, Пэйлин отвел взгляд. Огни Манхэттена яркими светляками плясали по волнующейся поверхности воды. В отдалении он видел зеленую даму с факелом в руках, стоящую в гавани. Леди Свобода – кажется, так ее назвала Эмили. Осматриваясь, Пэйлин никак не мог отойти от сильнейшего шока.

Дома! Очень симпатичные и безопасные дома.

Вновь взглянув на широкую трубу, Пэйлин заметил, что она выходит из большой кирпичной постройки. Ее фасад украшали великолепные высокие колонны, очень похожие на олимпийские. Дальше на ухоженной, обсаженной деревьями дорожке Пэйлин увидел красивое желтое здание, выделяющееся на фоне других милых домиков.

Изучив окрестности, Пэйлин так и не смог собрать впечатления в целостную картину. Он просто не мог понять, как настолько красивые дома могут скрывать под собой такой темный и опасный секрет. Да никто в целом мире, наблюдая за этим милым островком, никогда бы не заподозрил, что он таит в себе такой ужас, как ЦИО.

Теперь, снаружи подземного здания, вор наконец задумался: а где же отец Эмили? Совсем недалеко от того места, где он завис, Пэйлин обнаружил старое кирпичное здание с решетками на окнах. Похоже на тюрьму. По разумению Пэйлина, оно вполне подходило для того, чтобы запереть там Стива.

– Отнесите меня к отцу Эмили, – приказал он, ожидая, что сандалии направятся к кирпичному зданию.

Вместо этого они взмыли прямо в усыпанное звездами небо. Сандалии перенесли его через водную гладь и полетели куда-то в сторону от острова. Когда внизу наконец-то снова показалась земля, Пэйлин приказал сандалиям остановиться. Где бы ни держали отца Эмили, на Говерносе его не было.

– Отнесите меня к Джоэлю.

Развернувшись, сандалии полетели обратно к острову. Пэйлин видел лодки на воде и огни в домиках на острове. Но прямо под ним никого не было.

– Подождите-ка, – позвал он сандалии. – Опустите меня на землю.

Ноги Пэйлина мягко опустились на траву.

Пригнувшись, он прислушался. Рядом могли быть солдаты или кто-нибудь еще. Но до него доносились лишь стрекот ночных насекомых да шум огромного города по ту сторону воды. Вокруг никого не было.

Пэйлин как следует осмотрелся. Он вдруг понял, что, если захочет, может легко надеть сандалии и приказать им доставить себя куда угодно. Он может остаться в этом мире или вернуться на руины Олимпа. Впервые за всю свою долгую жизнь Пэйлин был по-настоящему свободен.

Но даже простая мысль о побеге тут же вызвала в памяти ужасную картину лежащего на подстилке Пегаса. Сломленного, раненого и потерявшего надежду. И гордой Дианы, прикованной к стене и страдающей от голода. Наконец, перед глазами возникла девочка, Эмили, и ее полный боли крик в момент, когда агент Джей стиснул ее раненую ногу.

Если он уйдет сейчас, то тело его, безусловно, освободится. Но от этих кошмарных видений он не сможет избавиться никогда. И пускай он – всего лишь вор, Пэйлин знал, что нигде не найдет покоя, если бросит остальных на милость ЦИО.

Встав, Пэйлин взмыл на сандалиях в воздух.

– Поднимите меня достаточно высоко над островом, чтобы я смог обнаружить нирадов.

Подчиняясь его команде, сандалии понеслись ввысь. Пэйлин напряг все свои чувства, пытаясь уловить малейший признак того, что нирады приближаются к островку или вот-вот собираются его штурмовать. После тщательнейших поисков он с радостью не обнаружил и следа врагов. Возможно, они не могут найти сюда дорогу. Глядя на неширокую полоску воды, отделяющую островок от Манхэттена, он думал о том, достаточно ли ее для того, чтобы сдержать нирадов.

– Хватит, – наконец, сказал Пэйлин сандалиям. – Отнесите меня к Джоэлю.