Текст книги "Идеальная зависимость"

– 33 —

В жизни есть моменты, которые ты хорошо помнишь, потому что они оказали на тебя большое влияние или существенно изменили способность видеть мир и людей.

А еще в жизни бывают моменты, которые ты не хотел бы помнить. Они оставляют шрамы на твоей душе, окрашивая ее в черный цвет. Ты пытаешься стереть их из памяти, поскольку лучше притвориться, будто ты не осознаешь их, чем переживать эти моменты заново.

У меня есть всякого рода воспоминания.

Но почему-то воспоминание об ударе не похоже ни на то, ни на другое.

Я помню только фрагменты того, что произошло. Помню огромные, сильные руки, которые нежно и заботливо несли меня. Я была без сознания, но чувствовала себя в безопасности. Под защитой. И если бы тьма поглотила меня навсегда, то, по крайней мере, я бы знала, что успокаивающее тепло Кайдена обволакивало меня.

– Моя Лаки, – прошептал он, когда я на мгновение обрела способность мыслить. – Будь сильной ради меня. Ты настоящий боец. Живи для меня, детка. Живи.

Я помню, как мельком увидела его. Слезы катились по залитому потом лицу, губы плотно сжаты, будто он изо всех сил пытался не позволить острой боли просочиться наружу. Голос был неимоверно подавленный. Мне хотелось плакать из-за того, что я сделала с ним и продолжаю делать.

Потом его тепло покинуло меня. Он убрал руки, и я хотела дотянуться до него, звать и умолять остаться рядом. Но мой голос казался пойманным в ловушку, а сама я застряла между мирами, отчаянно желая вернуться на поверхность, прежде чем тьма снова поглотит меня.

Я многое хотела сказать Кайдену. Наорать на него за такой безрассудный поступок, как не защищаться от ударов Джакса. Я хотела, чтобы он точно знал, какую боль я испытывала всякий раз, когда его пинали и били. А когда он почти потерял сознание, истекая кровью, мое сердце было готово остановиться навсегда.

Я не жалею, что защитила его. Знаю, это глупый поступок – подвергнуть себя такой опасности, но я осознавала риски. Кайден всегда поддерживал меня – даже в те времена, когда я этого не заслуживала. Настало мое время ответить тем же. Его боль звала меня, и я пошла ей навстречу. Ничто в мире не заставило бы меня смотреть на бойню, в которую Кайден попал не по своей воле.

После борьбы с дезориентацией я с трудом открываю глаза. Первое, что я вижу, это ослепляющие, абсолютно белые огни над головой. Мои глаза медленно начинают сканировать окружение, оглядывая больничный интерьер комнаты. Стерильно белые стены, такие же по цвету простыни, в которые я замотана. К пальцам прикреплены провода, ведущие к огромной машине, которая отслеживает жизненно важные показатели.

Когда до меня, наконец, доходит, что я лежу на больничной койке, я тут же встаю, но голову пронзает резкий приступ боли. Я стону, ненадолго зажмурив глаза.

Стараюсь не обращать внимание на мигрень, медленно двигая ногами и руками, чтобы привыкнуть к телу. Когда я касаюсь затылка, то чувствую на нем большую повязку.

– Сиенна, – слышу я чей-то шепот. Меня наполняет облегчение, когда Брент придвигается ближе и успокаивающе кладет руку на мою. – Успокойся.

– Что случилось? Где Кайден?

– Успокойся. Просто отдыхай. – Я оборачиваюсь и вижу Джулиана, прислонившегося к стене, который теперь тянет ко мне руку. – Ты всю ночь была без сознания.

Эванс встает с дивана и подходит к изножью кровати, и его руки опускаются на железный поручень. Парень с беспокойством смотрит на меня.

– Я в порядке, – настаиваю я, пытаясь сесть. – Так где он?

– Ох, Сиенна, – со вздохом говорит Брент.

Мои губы начинают дрожать. Поведение парней меня настораживает.

– Расскажи мне, что случилось. Пожалуйста, – прошу я.

Брент хмурит брови, переводя взгляд на Джулиана и Эванса, и те кивают ему в ответ.

– Хорошо, – говорит Брент, усаживаясь поудобнее.

По его словам, Кайден ужасно воспринял то, что Джакс меня ударил. Он в бешенстве бросился на Джакса и начал обвинять того в желании физически расквитаться со мной. Это невероятно расстроило Костолома. По-видимому, он реально не заметил моего приближения и удар предназначался Кайдену, а не мне. Все происходило так быстро, и никто из них не понял, что я пыталась защитить Кайдена.

Я сильно удивилась, услышав, что Джакс начал плакать и раскаиваться, осев на пол возле моего тела. Несмотря на то, что это был несчастный случай, Кайден не давал Джаксу приблизиться ко мне. Кричал и требовал, чтобы его вывели из клетки.

Этот нокаут, наконец, побудил рефери остановить бой. Аудитория разделилась на два лагеря: большинство людей с пониманием отнеслись к создавшейся неблагоприятной ситуации, другие были в ярости из-за того, что драка внезапно закончилась.

По совету местных медиков Кайден хотел вызвать скорую помощь, поскольку травму моей головы нужно было обследовать. Но ему не позволили этого сделать – в таком случае все, кто принимал участие в несанкционированных боях, попали бы за решетку. Кайден решил не тратить время, подхватил меня на руки и понес до машины, чтобы самому отвезти меня в больницу.

В ходе рассказа Брента отрывки той ночи начали всплывать в голове. Я помнила кусочки тревожного спора между Кайденом, Брентом и Джулианом, которые пытались решить, что со мной делать дальше. Потом Кайден выбежал из клетки, держа меня на руках и умоляя оставаться в сознании.

– Неужели он это сделал? – недоверчиво говорю я, откидываясь на подушку. Джакс сильно избил его, но каким-то образом Кайден смог так долго бежать и нести меня на руках.

– Знаешь, чтобы спасти тебя, он бы чертов марафон пробежал, – бормочет Брент.

Эванс вклинивается:

– По крайней мере, он быстро добрался до больницы. Мы прибыли чуть позже, хотели убедиться, что ты в порядке. А когда нашли медсестру и спросили у нее, куда делся Кайден… – он тяжело сглатывает, стараясь как можно деликатнее сказать то, что я боюсь услышать, – женщина сказала, что он сразу же уехал.

– И просто оставил меня здесь? – шепчу я, уже зная ответ.

– Мы не знаем, где он, – говорит Джулиан, опускаясь на край кровати. Босс не из тех, кто показывает свои эмоции, но на этот раз в его взгляде я замечаю капельку сочувствия.

– Я должна найти его, – решительно говорю я. – Он нуждается во мне.

Джулиан отрицательно качает головой.

– Ему нужно время.

– Джулиан прав, – добавляет Брент, ерзая от дискомфорта. – Он не выходит на связь. Я пытался дозвониться до него всю прошлую ночь и этим утром.

Я разочарованно опускаюсь на подушку. Очевидно, Брент говорит правду. Они братья, и я знаю, что он беспокоится о Кайдене.

– Я предупреждал тебя не связываться с подпольем, Сиенна, – говорит Джулиан, нахмурив лоб. – От него всегда сплошные неприятности. Теперь ты убедилась в этом на собственной шкуре.

– Произошла нелепая случайность, – тихо отвечаю я, теребя уголок простыни. – Никто не знал, что бой обернется таким образом.

Несмотря на то, что все участники вышли из поединка более или менее невредимыми, я все равно сильно злюсь. Это неправильно, но во мне закипает гнев, когда я вспоминаю, что Кайден принял решение сдаться, даже не обсудив его со мной.

И все же, я по-прежнему люблю Кайдена. Хочу увидеть его и убедиться, что он цел и невредим. Нам предстоит разобраться во многих вещах, и я бы хотела, чтобы он был рядом, и мы могли все обсудить.

– Как думаешь, он сделал правильно, когда отказался драться? – бормочу я Джулиану.

– Нет, но это был его собственный извращенный способ помочь тебе, и он не видел другого выхода, – честно отвечает босс, сдвинув брови. – Я предупреждал тебя, Сиенна. Гнев ведет только к разрушению. Этот парень сделает все, чтобы ты была в безопасности. Даже защитит тебя от твоих собственных демонов.

Я ничего не отвечаю. Возможно, я слишком упряма, чтобы признать свою ответственность за тот исход, в котором мы с Кайденом оказались. Все сложилось бы иначе, будь я благоразумнее: наши с Кайденом отношения были бы в порядке, а прошлая ночь прошла бы совсем по-другому.

Дверь в палату приоткрывается, и мой папа просовывает голову внутрь. На его лице появляется облегчение.

– Я так рад, что ты проснулась, – говорит он, толкая дверь. Элисон бросается ко мне, а Бет нерешительно входит в комнату последней.

– Ох, слава богу, – выдыхает Элисон, обхватывая мои ладони. Похоже, она плакала – ее черная подводка немного размазана по векам. – Мы так беспокоились о тебе.

– Мы оставим вас одних, – объявляет Брент, вскакивая со своего места. Джулиан подталкивает Эванса к выходу, и когда они выходят из комнаты, я на прощание машу им рукой.

Папа занимает место Брента, а Бет неловко переминается в ноги на ногу, потирая руки, будто не знает, куда их деть.

– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спрашивает папа.

– Хорошо. У меня до сих пульсирует голова, но ничего серьезного.

– Мы можем как-то тебе помочь? – любезно предлагает Элисон, ее рука скользит вверх, чтобы пригладить мои волосы.

– Ага, – говорю я, приподнимаясь. – Разве вы не должны были отправиться в свадебное путешествие?

– Ты для нас важнее отпуска, – улыбается женщина.

Это мило, что они хотят сначала убедиться в моем добром здравии. Но мне будет намного легче, если они не станут откладывать свою поездку из-за того хаоса, в который я ввязалась. Я знаю, Элисон очень хотела отпраздновать медовый месяц.

– Ты шутишь? Вы не должны были отменять свое путешествие по Италии. Со мной все будет нормально. Завтра меня уже выпишут, – настаиваю я. – А вы, ребята, заслужили хороший отдых.

Элисон в замешательстве смотрит на моего отца.

– Ты уверена, милая? – спрашивает папа.

– После всего, что случилось на вашей свадьбе и после… – Я содрогаюсь при мысли о том, через что я заставила пройти всех моих близких. – Ага. Абсолютно уверена.

Элисон и отец действительно заслуживают передышку. Меня бесит, что они каким-то образом втягиваются в мои проблемы, хотя я стараюсь не допускать этого. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы они больше не переживали из-за меня.

– Мы останемся здесь, пока тебя не отпустят домой, – заявляет папа. – А утром, возможно, уедем.

– Мы просто рады, что ты в порядке, Сиенна, – успокаивающим голосом говорит Элисон. – Не знаю даже, что случилось бы, если… – Она нервно запинается, и я сжимаю ее руку.

– Спасибо, что навестили меня, – говорю я своей семье.

Я смотрю на Бет, которая искренне и с облегчением улыбается мне. Кажется, настал момент отказаться от вражды. Я широко раскидываю руки, предлагая всем обняться. Родные крепко прижимают меня к себе и обещают никогда не разлучаться. Потому что, когда все остальное в мире кажется неопределенным и трудным, я могу рассчитывать на семью, которая всегда будет со мной.

* * *

Весь оставшийся день я с удивлением обнаруживаю, что меня приходит навестить довольно много людей. Кара, Саймон, Алекс и Дэниел, придя в больницу, угощают меня кексами. Кара и Алекс старательно готовили их все утро, однако после первого укуса я ощущаю, будто нахожусь на полпути к диабету. Мне приходится избавиться от кексов, пока ребята чем-то заняты, поскольку те совершенно несъедобны. Визит друзей оказывается приятным отвлечением, особенно с учетом того, что Саймон захватил приставку, и мы впятером коротаем время за играми.

Позже приходят Элайджа и Патриция. Они извиняются за исчезновение Кайдена и говорят, что он предупредил их о моем улучшающемся состоянии. Я очень рада узнать, что он продолжает заботиться обо мне.

– Думаете, он придет сюда? – спрашиваю я Патрицию. Несмотря на наши разногласия, эта женщина понимает, насколько важен для меня Кайден.

– Возможно, – задумчиво говорит она. – Если я чему-то и научилась, воспитывая Кайдена, так это никогда не торопить его, когда он что-то переживает. Просто прояви терпение. Он обязательно придет в себя.

Я молча киваю, желая поверить этим словам, но не могу.

Мне кажется, на этот раз Кайден не вернется.

Вечером от доктора приходят хорошие новости: он предлагает отпустить меня следующим утром, и советует наблюдать за состоянием здоровья, чтобы заметить любые прогрессирующие симптомы. К счастью, единственный симптом – легкая головная боль. Но исходя из знаний, полученных в колледже, я понимаю, что легко отделалась. Та сила, с которой кулак Джакса отшвырнул меня на бетонный пол, могла привести к серьезному, длительному повреждению мозга. Это положило бы конец моей карьере в ММА на неопределенный срок.

Мне повезло, поскольку худшая участь меня миновала.

Папа и Элисон предлагают подбросить меня до квартиры. Они не слишком торопятся оставлять меня одну, но я убеждаю их, что все будет в порядке и настаиваю на поездке в Италию. В конце концов, после долгих уговоров они соглашаются на медовый месяц и прощаются со мной, обещая, что напишут, как только приземлятся в Риме.

Когда мне удается доползти до комплекса, я вытаскиваю ключи из сумки и суетливо отпираю дверь. Последние два дня были наполнены драматическими событиями, но как только я переступаю порог дома, то сразу чувствую облегчение. По крайней мере, теперь я могу постепенно вернуться к прежнему состоянию.

Стоит мне войти в гостиную, надежда на нормальную жизнь улетучивается, сменяясь леденящим ужасом – из комнаты Кайдена раздаются громкие, шаркающие звуки.

Дверь со скрипом открывается, и я вижу, как он перетаскивает одежду из шкафа на кровать. Кайден стоит ко мне спиной, и когда я прочищаю горло, он поворачивает голову и застывает на месте. Не могу сделать вдох, замечая огромные темные круги под его красивыми глазами, затемняющие цвет радужки и придающие коже болезненный вид.

Кайден выглядит избитым. Поверженным. Рана на левой брови заклеена пластырем, под открытой рубашкой видны тугие повязки, обматывающие грудь. Первое побуждение – спросить о его самочувствии, обращался ли он после боя за медицинской помощью, но, будто предвидя мои вопросы, Кайден качает головой и застегивает пуговицы.

В воздухе повисает тишина.

Я так много хочу спросить у Кайдена. Множество слов крутится в голове, но я не способна сложить их в адекватные предложения. Я даже не ожидала встретить его в квартире. Брент сказал, что Кайден не появлялся здесь с тех пор, как меня положили в больницу.

Но он здесь. Прямо передо мной.

Когда мне удается разжать губы и подобрать слова, я выпаливаю все вопросы разом:

– Что ты здесь делаешь? У тебя все нормально? Ты знал, что все тебя искали?

Кайден не спешит с ответом. Мой взгляд падает на спортивную сумку на полу, которая завалена одеждой, а поверх нее лежат несколько стопок с наличными и документы. Снова смотрю на Кайдена, на лице которого теперь маска вины.

– Ты уходишь, – решительно говорю я.

Тщетно пытаюсь сделать вдох. Кажется, Кайден забрал весь кислород в комнате вместе с моим сердцем, спрятав его в сумку, чтобы оставить меня ни с чем.

– Ничего не… понимаю, – запинаюсь я, шагая вперед. – Хочешь обо всем подумать? Хорошо. То, что произошло на финале, было ужасно, но зачем тебе уходить?

Так много вопросов, и ни одного ответа. Я ищу их в тенях, которые скользят в его взгляде, но остаюсь с пустыми руками.

– Сиенна… – Кайден прикрывает лицо дрожащей рукой.

Нет. Так не должно быть. Я не позволю ему просто уйти.

– Почему ты оставил меня одну в больнице? – спрашиваю я, и Кайден нервно сглатывает. – Ты спас мне жизнь и даже не удосужился остаться. Если ты чувствуешь вину за то, что на свой страх и риск я залезла в клетку, то прекрати. Клянусь, я бы сделала это еще раз, лишь бы не видеть, как Джакс тебя убивает. Кайден, я ничего не понимаю. – Мой хриплый голос начинает дрожать. Уильямс игнорирует меня, продолжая запихивать одежду в сумку. Я хватаю его за плечо, пытаясь привлечь к себе внимание. – Объясни мне. Что происходит? Я понимаю, лезть в клетку было глупо, но…

– Дело не в этом! – фыркает он, скидывая мою руку. Я вздрагиваю от опаляющего гнева в его глазах. – Я пытаюсь защитить тебя, Сиенна!

– Защитить? От кого?

– От меня!

Слова Кайдена эхом разносятся по комнате, страдание в его голосе пробирает каждую клеточку моего тела.

Так вот о чем речь? Он чувствует ответственность за то, что я оказалась в больнице?

Кайден опускает плечи и громко выдыхает.

– Ты понимаешь, почему я отказался драться, верно? Я говорил, если ты не отпустишь гнев и обиду, то потеряешь себя. Я хотел спасти тебя от этого.

– А я не просила меня спасать, Кайден. Думала, мы союзники в этом, – резко говорю я. – Но с момента свадьбы ты принимал все решения без меня. Просто исключил меня из уравнения.

– Потому что месть тебе была важнее, чем я. – На его лице мелькает боль и му́ка. – Мне пришлось сделать то, что я считал правильным.

– Правильным было сказать мне, что ты не собираешься драться, прежде чем залезть в клетку и чуть не погибнуть! – огрызаюсь я. Сердце быстро колотится, досада распространяется по всему телу. – Считаешь, отказ от боя – правильное решение? Даже если так, мы должны были принять его вместе, Кайден. Учитывая, что я была с тобой с самого начала.

Выражение его лица наполняется грустью.

– Если бы я сказал, ты бы согласилась?

Этот вопрос, словно кинжал, врезается в мою кожу. Я отвожу взгляд, понимая, что Кайден знает на него ответ.

Мы оба понимаем, что могло бы произойти. Похожий спор у нас был всего двумя днями ранее.

И он ни к чему нас не привел.

Я взволнованно провожу рукой по волосам и сглатываю желчь, подступающую к голу.

– Мне казалось, победа для тебя важна, Кайден. Думала, мы обо всем договорились, – тихо бормочу я.

Не в силах удержаться от прикосновений, Кайден проводит теплой рукой по моей щеке. Он склоняется ко мне, и на его лице отражаются изменчивые эмоции. Давление в животе на мгновение превращается в трепет, когда пальцы Кайдена скользят по моей коже. Но я не могу насладиться этими прикосновениями, поскольку знаю – Кайден со мной прощается.

– Ты для меня важнее всего в этом богом забытом мире, – бормочет он и обхватывает мою руку, целуя внутреннюю часть ладони. – Ты – смысл моей жизни.

– Тогда почему ты уходишь? – шепчу я, сдерживая всхлип.

Кайден неохотно делает шаг в сторону. Мое тело дрожит, пытаясь справиться с зависимостью от Уильямса. Я хочу быть с ним рядом всегда, и это очередное подтверждение тому, что наши чувства сильны и взаимны. Теперь Кайден кажется таким далеким и отстраненным, что даже моя мольба не изменит ситуацию.

Кайден снова смотрит на меня, черты его лица заостряются.

– Я не хотел, чтобы ты пострадала, Сиенна. Когда ты безвольно упала на пол, мне казалось, что моя душа уже горит в аду. Ты не должна быть с тем, кто так сильно навредил тебе.

– Мы оба знаем, что ты не контролировал ситуацию. Я сама приняла решение вмешаться. Я была тем, кто рискнул остановить Джакса. Ты не знал, что я поступлю подобным образом.

– Если бы я не отказался от боя, Джакс не ударил бы тебя, и ты не потеряла бы сознание прямо на моих руках, – парирует Кайден. – Я даже не был уверен, что ты выживешь.

– Конечно, со мной все было бы в порядке. Я стою прямо перед тобой, целая и невредимая, верно?

– Но ты могла погибнуть! – Крупные слезы катятся по щекам Кайдена, пока он кружит по комнате. – Ты не представляешь, что я почувствовал, когда ты обмякла в моих руках. Я уже говорил раньше, что никогда не позволю причинить тебе боль. Помнишь это? – Я молча киваю. На его лице гримаса разочарования. – Так вот – я облажался.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что случившееся с Джаксом не на твоей совести!

– Но я мог это предотвратить! – Кайден с размаху ударяет кулаком по столу, затем сжимает его край так сильно, будто хочет разломать. С его губ срывается вздох, а голос снова становится тихим. – Ты права. Абсолютно права. Я не должен был отказываться от боя, не сказав тебе. И самое отстойное – ты пострадала от моего решения. У меня никогда не получится сбежать от себя самого. Я всю жизнь причиняю боль тем, кого люблю. Не хочу снова тобой рисковать.

Острая, нервирующая боль пронзает грудь, когда я понимаю, что Кайден винит себя во всех бедах мира. Он убедил себя, будто все трагедии в его жизни являются прямым результатом его эгоизма.

Но я хочу, чтобы он увидел все моими глазами.

Для меня он самый удивительный и самоотверженный человек.

– Тебе и не придется, – говорю я, решительно стиснув зубы. – Мы просто не допустим, чтобы ситуация повторилась.

– Если я останусь, все повторится, – с надрывом отвечает Кайден. – Я пообещал, что буду защищать тебя, и нарушил это обещание. Точно так же… – Он останавливается на полуслове, но я знаю, что он собирался сказать.

Точно так же, как я нарушил обещание Клариссе.

– Нет. Пожалуйста, не говори так. – Болезненный узел затягивается вокруг моего горла, и я пытаюсь сглотнуть, дабы облегчить боль. Кайден качает головой и подходит к своей кровати, чтобы сложить оставшиеся вещи. Мои глаза начинают слезиться, и я бросаюсь не него и снова пытаюсь остановить. – Пожалуйста. Прекрати собираться и послушай! Да, ты сказал, что защитишь меня, но я не могла стоять в стороне, когда тебя избивали! Мы должны прикрывать друг друга, верно? Почему ты наказываешь меня за то, что я защищала тебя?

– Не наказываю, а отпускаю, – бормочет он, застегивая молнию спортивной сумки и перекидывая ремень через плечо.

Кайден выходит из комнаты. Я иду за ним, преисполненная решимости не дать этому разговору закончиться. Если он закончится, то наши отношения тоже. А я даже не могу допустить такую душераздирающую мысль. И никогда не смогу, черт возьми.

– Пожалуйста, прекрати! Не надо так говорить!

Я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы, но они все равно проливаются, затуманивая мои взор и размывая черты лица Кайдена. Мне удается поймать его у выхода из квартиры.

– Так ты собираешься просто уйти? – недоверчиво спрашиваю я. – Ты самый сильный и решительный человек в октагоне, но, когда ты вне его, сдаваться – твоя вторая натура. Почему? Почему ты не можешь встретиться со мной лицом к лицу? Почему не можешь принять себя?

– Я всем сердцем люблю тебя, – хрипло говорит Кайден. – Но не смогу простить себя за то, что случилось.

– Но я прощаю! Разве этого недостаточно? – бросаю я в ответ, качая головой. – Не уходи.

– Пожалуйста, отойди, – тихо говорит Кайден.

– Нет.

Он зажмуривает глаза, сдерживая слезы.

– Я пытаюсь быть достойным человеком.

– Я не хочу, чтобы ты был достойным человеком! Я хочу, чтобы ты был со мной! – кричу я с таким жалким отчаянием, которого никогда раньше не испытывала. Мне не нравится просить и унижаться, но за некоторых людей стоит бороться. Например, за Кайдена.

Меня сильно трясет, когда я обхватываю его лицо руками, пытаясь отыскать в глазах сомнение, и поговорить с ним еще раз. Но выражение лица Кайдена остается пустым, и это причиняет боль, которая проникает повсюду. Я знаю, он хочет быть со мной, хотя утверждает обратное, и этот факт прожигает мне сердце.

– Сражайся за меня, Кайден, – умоляю я. – Пожалуйста. Сражайся за нас. Забудь все, что случилось в клетке. Просто забудь…

Он отводит взгляд, его глаза закрываются, каждая упавшая слеза – болезненное напоминание о том, что мои слова ничего не значат и не будут значить для него.

– Некоторые вещи нельзя забыть. Ты сама это знаешь, – отвечает Кайден, похлопывая меня по плечу. Он опять отказывается сражаться. Сражаться за единственную вещь, которая действительно имеет значение. Я качаю головой и отказываюсь верить в реальность происходящего, от которой мое сердце превращается в пепел.

Но… мне придется посмотреть правде в глаза.

Мне больше нечего сказать, чтобы убедить Кайдена остаться. А иначе он меня не послушает.

И на этот раз, когда Кайден отпускает меня и выходит из квартиры, я не смею его останавливать.

Я тоже его отпускаю.