Текст книги "Поднять «Титаник»!"

Глава 82

– Вон там, чуть правее, как раз и есть то самое место, – сказал пилот вертолета. – Я посажу машину на лужайку, через дорогу от церковного кладбища.

Сэндекер скосил глаза в окошко. Было серое неприветливое утро, и в низинах еще стоял туман. Зажатая с обеих сторон каменной кладкой дорожка пролегала меж деревенскими домами. Сэндекер невольно напрягся, когда вертолет вдруг стремительно сделал круг возле церковного шпиля.

Он глянул на сидевшего рядом Доннера, который смотрел прямо перед собой, на Сида Коплина, занимавшего кресло второго пилота. Коплина попросили помочь в этом последнем деле, которое финансировалось по линии Мета Секшн, поскольку его коллега Херб Ласки был еще слишком слаб для полетов.

Сердце Сэндекера чуть екнуло в ту минуту, когда вертолет коснулся земли. Еще минуту спустя пилот выключил мотор, винт перестал вращаться.

В наступившей тишине голос пилота показался слишком громким:

– Вот мы и на месте, сэр.

Сэндекер понимающе кивнул и вышел из кабины через боковую дверь. Поджидавший их Дирк Питт с протянутой для пожатия рукой пошел навстречу.

– Добро пожаловать в Соутби, адмирал, – с широкой улыбкой сказал он.

Сэндекер в свою очередь также улыбнулся, пожимая Питту руку, однако взгляд адмирала оставался сосредоточенным.

– В следующий раз, если надумаешь действовать без команды, я тебя уволю, заруби себе на носу.

Питт изобразил обиду на лице, но тотчас повернулся к Доннеру:

– Мел, приветствую тебя!

– Взаимно, взаимно, – ответил Доннер. – Скажи, ты ведь знаком с Сидом Коплином, нет?

– Мельком, – ухмыльнулся Питт. – Нас никто не представил друг другу.

Коплин сжал в своих руках протянутую ладонь Питта. В этом человеке Питт едва ли узнал бы того самого бедолагу, которого нашел умирающим в снегу на Новой Земле. Рукопожатие у Коплина оказалось сильным, взгляд проницательным.

– Самым сильным желанием было вот так пожать вам руку и сказать, что я перед вами в неоплатном долгу, вы спасли мне жизнь, – произнес Коплин сдавленным от волнения голосом.

– Рад, что у вас все в порядке, – только и нашелся Питт, от волнения опустив глаза.

При виде взволнованного Дирка Питта Сэндекер не знал, верить своим глазам или не верить. Адмирал даже вообразить не мог, что доживет до такого дня, когда увидит Питта взволнованным. Он взял Питта под руку и повел его в сторону церкви.

– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих поступках, – сказал он. – Англичане не очень-то благорасположены к провинциалам, которые приезжают на острова и роются в могилах, сам понимаешь…

– Знаешь, – вставил Доннер, – все бюрократические формальности были решены и разрешение на эксгумацию получено лишь после того, как Президент лично переговорил с английским премьером.

– Надеюсь, результат оправдает все эти хлопоты, – заметил Питт.

Перейдя через дорогу, они прошли в ворота из сварных металлических прутьев и оказались на сельском кладбище. Несколько минут они шли молча, прочитывая имена на изрядно пострадавших от времени и погоды надгробьях.

Сэндекер кивнул в сторону деревни.

– Как тебе удалось? Тут такая глушь, никаких дорог поблизости…

– Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло, – ответил Питт. – Когда я начал анализировать маршрут колорадов от самого Абердина, я понятия не имел, как во все это может вписаться Соутби. Если помните, самая последняя запись в дневнике Брюстера была такая: «Как бы я желал вернуться в Соутби…» А по словам коммодора Бигалоу, прежде чем запереться в трюме «Титаника», Брюстер произнес: «Благодарю Господа моего за Соутби…» Вот. Ничего ровным счетом я не знал, мне лишь представлялось, что Соутби – название вполне английское, и значит, искать, решил я, нужно в Англии. И вот я изъездил всю округу Саутгемптона…

– От одной шахтерской могилы к другой, – уточнил Доннер.

– Да, это помогло, – признался Питт. – А так же и то, что в дневнике Брюстера были отмечены время и место того, кто, когда и где умер. Были указаны все, кроме Элвина Кутлера и Верноиа Холла. Где Кутлер, я так и не выяснил. А вот Холл лежит здесь, на этом самом кладбище.

– И ты нашел деревню по карте?

– Нет, деревушка такая маленькая, что ее нет даже в туристическом гиде «Мишлена». Я еду – и вдруг вижу рукописную старую надпись у обочины одной дороги. Вероятно, это какой-то фермер, торгующий молоком, сделал этот указатель, сообщающий, что деревня расположена в трех километрах на запад от проселочной дороги на Соутби. И вот тогда последние фрагменты мозаики, заняв свои места, начали складываться в картину.

Они в молчании направились в ту часть кладбища, где возле одной из могил уже стояли трое мужчин. Двое, судя по одежде, были местными фермерами, третий был констеблем. Питт представил всех друг другу, после чего Доннер с почтительной скорбью во взгляде протянул полицейскому разрешение на эксгумацию.

Все повернулись в сторону могилы. Надгробье представляло собой огромную каменную глыбу неправильной формы, поставленную в изголовье. Надпись гласила:

ВЕРНОН ХОЛЛ

Умер 8 апреля 1912

Покойся с миром

Ниже было сделано небольшое аккуратное изображение трехмачтового корабля.

– «Та самая руда, которую мы добывали в стужу на горном склоне, и за которую пришлось всем нам заплатить столь высокую цену, теперь находится наконец в безопасности, в трюме. Один только Вернон сумеет рассказать все перипетии нашей экспедиции. Через час я отправляюсь в Нью-Йорк на корабле „Белой звезды“…» – процитировал Питт фрагмент из дневника Джошуа Хейза Брюстера.

– Мы все подумали, что речь идет о трюме корабля, – таким голосом, словно только что очнулся, произнес Доннер. – А ведь тут трюм следует понимать иносказательно: могила. Могила Вернона Холла. Именно это и хотел сказать Брюстер.

– Невероятно… – прошептал Сэндекер. – Неужели вот сейчас откроют могилу, и мы найдем бизаний?!

– Узнаем буквально через пару минут, – сказал на это Питт. Сначала свалили надгробье, а затем начали рыть землю лопатами.

– Но какой был смысл зарывать бизаний именно здесь? – спросил Сэндекер. – Почему было Брюстеру не поехать в Саутгемптон и собственноручно не погрузить все это в «Титаник».

– Причин множество, – ответил Питт. Его голос прозвучал неестественно громко в тишине кладбища. – Он чувствовал себя загнанным, он смертельно устал, у него на глазах один за другим погибли все. друзья. Не исключено, что Брюстер даже умом тронулся – как это произошло с Сигремом, узнавшим о поражении в тот самый момент, когда он приготовился лишь к принятию поздравлений… Так же и Брюстер. В чужой стране без помощников и друзей. Смерть неотступно следовала за ним по пятам. Для него единственным шансом добраться до Соединенных Штатов и одновременно не потерять бизаний было спрятать бизаний понадежнее. Грустно это или не грустно, только безумие рождает гениев. Не исключено, что именно так получилось с Брюстером, хотя может, он действовал по своему болезненному наитию. Он полагал, и как выяснилось, ошибочно, что сам он ни за что не сумеет погрузить бизаний в трюм и при том остаться в живых. И вот Брюстер зарыл все ящики в могиле Вернона Холла, а в прежние ящики, где ранее находился бизаний, насыпал камней. Дневник, вероятно, оставил на хранение викарию здешней церкви с просьбой передать рано или поздно тетрадку в американское консульство в Саутгемптоне. Я могу себе представить, Брюстер находился в таком жутком состоянии, что уже буквально никому не мог верить, и его несчастный мозг придумал такую вот головоломку. Он, собственно, и викарию не верил. Во всяком случае, не вполне верил. Брюстер, однако, искренне полагал, что уж в военном-то отделе непременно сыщется умница, который сумеет расшифровать истинный смысл дневниковых записей.

– Но ведь он сел на «Титаник» совершенно спокойно, и никакие французы ему не помешали, не попытались остановить, – сказал Доннер.

– Думаю, французские агенты хотели его остановить, но поняли, что уже пахнет жареным. Возможно, британская полиция уже отслеживала серию убийств и наступала агентам на пятки.

– Думаете, французы, опасаясь чудовищного международного скандала, в самый последний момент спасовали? – спросил Коплин.

– Такова одна из версий, – ответил Питт. Сэндекер задумчиво посмотрел на Питта:

– А когда «Титаник» затонул, вместе с ним легли на дно и все проблемы.

– Справедливо, – автоматически поддакнул Питт. – И вот тут тысячи разных «если бы». Если бы капитан Смит после получения сообщения о плавучих льдах снизил бы скорость… Если бы айсберги не дрейфовали в том году так необычно далеко на юг… Если бы «Титаник» сумел избежать столкновения и пришел бы по расписанию в Нью-Йорк… Если бы Брюстер выжил и сам сумел бы рассказать военным свою историю… Тогда бизаний преспокойненько бы вырыли и привезли в Америку. Но с другой стороны, даже если бы Брюстера убили прежде, чем он оказался бы на борту «Титаника», Министерство обороны сумело бы постигнуть истинный смысл последней дневниковой записи. Но колесо удачи повернулось не в ту сторону, сыграло злую шутку. «Титаник» пошел ко дну, а с ним вместе утонул и Брюстер. И целых семьдесят шесть лет никто не мог напасть на истинный след.

– Зачем же тогда понадобилось Брюстеру запираться в трюме «Титаника»? – недоумевающе спросил Доннер. – Зная, что корабль обречен, понимая, что самоубийство бессмысленно… Почему ему было не попытаться спастись?!

– Ну, видишь ли, сильное чувство вины – это серьезное основание для ухода из жизни, – ответил Питт. – Брюстер в тот момент был явно вне себя от пережитого. Это все, что мы пока знаем. Когда он вдруг осознал, что идея с похищением бизания обернулась цепью смертей, причем восемь человек из погибших были друзьями Брюстера, – когда он осознал это, пришло раскаяние. Множество людей кончали с собой по значительно менее серьезным…

– Погоди, – перебил его Коплин. Он склонился над ящичком с реактивами. – Я сейчас исследую землю на радиоактивность.

Фермеры вылезли из могилы. Все столпились возле Коплина и с напряжением следили за его действиями. Сэндекер достал из кармана сигару, зажал ее зубами, но не зажег.

Воздух был холодный, но на лбу Доннера выступил пот. Никто не произносил ни слова. Выдыхаемый воздух превращался в пар, который тотчас же растворялся в мглистом утреннем воздухе.

Коплин изучал каменистую почву. Она даже цветом отличалась от той земли, которую лопатами вытащили фермеры из могилы. Наконец он поднялся, размял затекшие ноги. Протянул на руке несколько небольших камешков.

– Бизаний!

– Он… он здесь? – сдавленным шепотом спросил Доннер. – Он действительно здесь?

– Очень высокого качества, – подтвердил Коплин. На его напряженном лице вспыхнула внезапная улыбка. – Тут столько, что хватит не на один «Сицилианский проект».

– Слава тебе, Господи! – выдохнул Доннер, подошел и картинно плюхнулся на кучу свежевырытой земли – к изумлению англичан, которые, судя по всему, были шокированы такого рода поведением.

Коплин подошел к краю и заглянул в яму:

– Да, готов согласиться, безумие порождает гениев, – произнес он. – Брюстер наполнил могилу рудой. Всякий, не сведущий в минералогии, раскопал бы могилу, обнаружил бы в гробу кости и череп – и вынужден был бы удалиться ни с чем.

– Лучший способ спрятать бизаний, – согласился Доннер. – У всех под носом, а никто не найдет. Сэндекер подошел и молча пожал Питту руку.

– Спасибо тебе, – наконец сумел выговорить он.

Питт смог лишь признательно кивнуть в ответ. Он чувствовал сильнейшую усталость и безразличие. Ему хотелось найти какое-нибудь тихое местечко, укрыться там от всего мира и на некоторое время забыть обо всем на свете.

Питт сейчас сожалел о том, что «Титаник» вообще был построен и вышел из дока в море, в безжалостную стихию, которая превратила красивый гордый лайнер в кучу ржавого железа.

Сэндекер, казалось, прочитал желание Питта.

– Тебе непременно следует отдохнуть. Сделай, пожалуйста, так, чтобы недели две я не видел и не слышал бы тебя.

– Королевский с вашей стороны подарок, – Питт устало улыбнулся.

– А куда намерен отправиться на эти недели? – поинтересовался Сэндекер. – Я спрашиваю, потому как вдруг да опять произойдет что-нибудь экстраординарное и придется срочно связаться с тобой…

– Ну конечно… – Питт на секунду поразмыслил. – В местечке Тенемаут живет одна стюардесса со своим прадедушкой. Если что, свяжитесь с ней, она будет знать, где меня найти.

Сэндекер понимающе кивнул.

Коплин подошел и обхватил Питта за плечи.

– Очень надеюсь, что мы с вами еще увидимся.

– Конечно.

Доннер не поднимая глаз сказал:

– Ну вот, все и закончилось. Теперь закончилось.

– Да, – сказал Питт. – С этим – точно теперь все. Он почувствовал вдруг странный озноб, как будто его собственные слова оказались эхом, пришедшем сейчас из прошлого. Питт повернулся и направился к воротам кладбища.

Все стояли молча следили за тем, как фигура Питта, удаляясь, делалась все меньше. Вот наконец он завернул за куст и скрылся из глаз.

– Из тумана вышедший в туман да и возвратится, – сказал Коплин, вспомнивший сейчас о своей первой встрече с Питтом, на холодной Новой Земле, у горы Бедная.

Доннер странно посмотрел на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Так… – Коплин неопределенно махнул рукой и пожал плечами. – Мысли вслух, не более того.

ЭПИЛОГ
Август 1988

– Стоп машина!

В ответ на капитанскую команду мелодично звякнул телеграфный звонок, и поднимавшаяся из машинного отделения вибрация прекратилась. Пена возле носа крейсера британского флота «Троя» растворилась в массе воды. Корабль затих, если не считать звука работающего генератора.

В северной Атлантике была теплая ночь. Океан был зеркально спокойным. От горизонта до горизонта на бархатном небе сияли яркие звезды. Английский флаг на флагштоке висел бездвижно.

На палубе выстроилась вся команда, более двухсот матросов.

Тело, облаченное в морскую форму давно ушедшей эпохи, также по традиции обернутое в национальный флаг, было принесено на палубу и водружено у борта на специальный помост. Затем капитан четким голосом прочитал похоронную молитву. Как только были произнесены последние слова молитвы, капитан подал знак. Подставку с одного края приподняли, и тело матроса оказалось в объятиях мирового океана. Чистые отчетливые звуки сигнального рожка разнеслись далеко в ночи. Затем прозвучала команда, и все матросы тихо разошлись.

Несколько минут спустя «Троя» возобновила движение. Капитан сел за рабочий стол и сделал в вахтенном журнале запись:

Крейсер «Троя». Время 02.20, 10 августа 1988.

С.Ш. 41°46’, З.Д. 50°14’

Именно в это время лайнер «Белой звезды» «Титаник» пошел на дно. Согласно желанию быть похороненным вместе с коллегами, останки коммодора сэра Джона Л. Бигалоу были преданы воде.

Расписываясь внизу страницы, капитан обратил внимание, как отчетливо дрожит его рука. Этой записью подводился итог трагедии, потрясшей весь мир. Тот самый мир, который остался в прошлом.

Практически в то же самое время, в другой части земли, в одном из районов Тихого океана, под огромной толщей воды бесшумно двигалась похожая на гигантскую сигару субмарина. При виде подводки в разные стороны рассыпались стайки рыб.

Под гладкой обшивкой подводной лодки матросы готовили четыре баллистические ракеты к запуску. Цели ракет находились в шести тысячах миль к востоку.

Точно в 15.00 заработали двигатели первой из ракет и, подобно обезумевшему вулкану, превращая вокруг себя воду в подобие кипящего молока, ракета грозно одолела толщу воды и как из пращи выскочила в голубое небо над Тихим океаном. С периодом в тридцать секунд вслед за первой ракетой последовала вторая, затем третья и четвертая. Четыре огненных хвоста исчезли в небе, унося вместе с собой неисчислимые смерти и разрушения.

Через тридцать две минуты после запуска, двигаясь по заданным траекториям, ракеты вдруг превратились в огненные шары, взорвавшись как и были выпущены, одна за другой с промежутком в тридцать секунд. До цели оставалось не более девяноста миль. Ракетчики, инженеры, конструкторы ликовали. Это было первое в истории американского ракетостроения такого рода торжество, когда восторг был вызван взрывом точно нацеленных ракет.

«Сицилианский проект» оправдал себя и продемонстрировал свою беспрецедентную эффективность с первого же раза.