Текст книги "Кубинский зал"

– Все назад! – заорал Ламонт, размахивая револьвером.

Поппи скорчился на полу; алая кровь заливала черно-белую плитку. Его лицо стало совсем белым, потом послышался хлюпающий звук. Поппи как-то обмяк и затих – умер.

Г. Д. недоуменно смотрел на свой пистолет. Убедившись, что это не он случайно нажал на спуск, Г. Д. перевел взгляд на телохранителя, который держал в руке дымящийся револьвер.

– Чтоб тебя, Ламонт!… – проговорил Г. Д. – Зачем ты это сделал?

– Он подошел слишком близко к вам, босс.

– О боже!… – простонала Элисон, принюхиваясь к плывущему в воздухе запаху пороха. – Он же совсем старый! Сделайте что-нибудь, скорее!…

Но сделать было уже ничего нельзя, да и Г. Д. бы нам не дал.

– Эй, вы, отойдите-ка назад! – приказал он, оглядываясь по сторонам. – Черт тебя дери, Ламонт!… Вот теперь у нас действительно серьезные проблемы, черномазый.

И Г. Д. был совершенно прав. Сразу трое посторонних – я, Элисон и Ха – видели, что сделал его телохранитель. Это мы были проблемой.

Г. Д. тем временем повернулся к Элисон:

– Ты!… Знаешь, где живет Рейни? Элисон затрясла головой: – Нет.

– Ты? – спросил он меня.

– Знаю, – ответил я. – Но я сомневаюсь, что Джей сейчас там. Мы только что ему звонили, и никто не брал трубку.

– Ты знаешь, где живет Джей? – удивилась Элисон. – Знаешь его домашний телефон?

Г. Д. посмотрел на нее и на Ха.

– Значит, так, – сказал он. – Теперь вам придется рассказать мне, что нужно сделать, чтобы этот парень пришел сюда и принес мои деньги. И еще вам придется объяснить мне, в чем тут дело, потому что иначе у нас появится еще более серьезная проблема. Сечете?

При этих его словах в Кубинском зале сразу стало душно и жарко, словно перед грозой; казалось, в воздухе повисло что-то недоброе. Четыре вооруженных человека могли без особых проблем расстрелять троих безоружных. В Нью-Йорке время от времени случаются такие вещи. Обычно люди читают об этом в разделе городских новостей за утренним кофе – читают, качают головами и… переходят к таблицам биржевых котировок. Люди Г. Д. могли подогнать к грузовым люкам в переулке машину и незаметно погрузить в кузов все, что угодно, и никто никогда не узнал бы, какая судьба постигла нас четверых, включая Поппи.

– Я хочу знать ответы на свои вопросы! – прогремел Г. Д., видя, что мы молчим. – Я хочу знать, что случилось с моим дядей, и хочу получить деньги за его смерть! Мы живем в гребаной стране, в которой все колледжи или университеты, все банки и железные дороги построены на костях черных рабов – и на их деньги! Мартин Лютер Кинг сделал дело только наполовину. Джесси Джексон в конце концов продался. От Кларенса Томаса [41]41
  Кинг, Мартин Лютер; Джексон, Джесси; Томас, Кларенс – борцы за гражданские права негров в США.


[Закрыть] тоже особого толку нету.

Белые продолжают грабить черное население Америки. Кто, по-вашему, владеет компаниями, которые строят тюрьмы? Кто владеет долбаной Национальной футбольной лигой? Не я и не мой покойный дядя, сечете? А теперь я хочу знать, ПОЧЕМУ он умер и ПОЧЕМУ с ним случился этот странный сердечный приступ, понятно?!

Я сидел в кабинке, потрясенный до глубины души. Ха рядом со мной покорно склонил голову.

– Босс, – проговорил наконец Гейб, и его тон прозвучал почти примирительно, – мне кажется, Ламонт застрелил единственного человека, который мог вам ответить.

Вместо ответа Г. Д. приказал своим людям прибраться. Гейб и Дэнни нашли несколько мусорных мешков и расстелили их на полу в нескольких футах от Поппи. Что бы ни было у него в кишечнике, оно начало понемногу просачиваться наружу, и мы почувствовали неприятный запах. Громилы взяли Поппи за ноги и под мышки и одним движением перебросили на мешки, но часть крови все-таки затекла в щели между плитками. Гейб, порывшись за стойкой бара, нашел моток шпагата, с помощью которого Дэнни превратил Поппи в аккуратный сверток. Оттащив тело за стойку, они отыскали в кладовке швабру и, намочив под краном, тщательно протерли пол.

– Возьмите чистящую жидкость, – сказал им Г. Д. продолжая целиться в меня из пистолета. – Чтобы ни одной капельки не осталось! И стену тоже вымойте как следует!

Через четверть часа, когда работа была закончена, Кубинский зал выглядел как обычно, словно ничего страшного здесь не произошло. Пол буквально сиял чистотой. Опустив веки, Ха следил за уборкой, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Ну и что мы будем теперь делать?

– Думать – вот что делать. – Г. Д. заправил в брюки выбившуюся рубашку. – Эй, ты, придурок, – обратился он ко мне, – как вызвать сюда этого парня – твоего босса?

– Честное слово, не знаю.

Гейб шагнул вперед и приставил револьвер к голове Элисон.

– Ну-ка, мисс, поговорите с нами. Расскажите, как нам найти вашего дружка.

– Он мне не дружок.

– Мне наплевать, как именно вы называете своего кобеля, – я хочу, чтобы вы сказали, как его найти.

– Но я не знаю, ничего не знаю!…

Гейб поморщился:

– Из ничего, мисс, горшка не вылепишь. Ну же, подумайте как следует!…

– Но я правда не знаю. Он сам приходил ко мне по вечерам, и…

– Звучит довольно романтично, – вставил Гейб.

– Это и было романтично, – негромко сказала Элисон, обращаясь больше к себе, чем к нему.

– Жаль, что теперь все может кончиться, мисс, – продолжал паясничать Гейб. – Но продолжайте – нам так интересно слушать историю вашей возвышенной любви. Это просто-таки освежает после всей той грязи…

Элисон резко вскинула голову и, сердито сверкнув глазами, посмотрела на него с вызовом:

– Да, он приходил в мой дом, но… он приходил не ко мне. Теперь я это понимаю. Джей приходил, чтобы увидеть… – Элисон бросила на меня яростный взгляд. – Есть одна девчонка, которая живет прямо напротив…

– Молчи! – крикнул я.

– Прямо напротив меня. Она возвращается из школы домой что-то около двух часов пополудни и идет по Восемьдесят шестой улице. Эта девчонка – его дочь. Чтобы следить за ней, Джею и понадобилась моя квартира. Он приходил ко мне только по вечерам, потому что утром девчонка всегда была на занятиях. Если вы сумеете схватить ее, вы поймаете и Джея Рейни, – сказала Элисон с каким-то злобным удовлетворением. – Она одевается в синюю с белым школьную форму и, наверное, носит что-то типа рюкзачка. На вид ей лет четырнадцать – пятнадцать, у нее темные волосы и смазливое личико. Очень смазливое.

– Это не так, – поспешно сказал я. – Девчонка занимается баскетболом и обычно проводит вторую половину дня на тренировке.

Гейб посмотрел на Г. Д.:

– Босс?…

– Видите! – с горечью сказала Элисон, показывая на меня пальцем. – Раз он знает такие вещи, значит, он в курсе и сможет ее опознать.

– Что скажешь, белый пижон? Я покачал головой:

– Девчонка не имеет к этому никакого отношения. Ведь она еще совсем ребенок.

– Нет.

– Я покажу вам, где живет Рейни. – предложил я.

– Мы знаем, где он живет, – ответил Гейб.

– Знаете?!

– Конечно. В Бруклине, на Семнадцатой улице. Мы следили за тобой, ну и решили посмотреть. Взломали дверь и немного порылись в его барахле. Жутковатые у него приборы, тебе не кажется?…

Я лихорадочно пытался изобрести какой-то способ избавить Салли Коулз от грозившей ей опасности.

– А вы нашли коробку с деньгами? – спросил я. При этих словах Г. Д. подозрительно прищурился и повернулся к Гейбу:

– Он задал тебе вопрос, приятель. Ответь ему.

– Нет, нет, никаких денег мы не видели.

– Джей держал дома деньги, большие деньги, – сказал я. – Вы ведь побывали внутри, неужели вы их не нашли?

– Ну-ка, парень, объясни мне, о чем толкует этот адвокат? – Продолжая пристально рассматривать Гейба. Г. Д. слегка приподнял пистолет.

– Я помогал Джею Рейни заключить сделку на продажу земли, – быстро добавил я. – Часть суммы – двести шестьдесят с чем-то тысяч – покупатель внес наличными. Джей сложил их в картонную коробку из-под сельтерской и отвез домой. Я это знаю; несколько дней назад я был у него дома и видел эту коробку – полную. Твои парни только что признались, что побывали в квартире моего клиента. Если они не сказали тебе, что нашли деньги, значит…

– Ты врешь, Уайет, и я с удовольствием отстрелю тебе яйца, чтобы доказать это, – сказал Гейб.

Я видел, что Г. Д. склонен верить своему человеку, и все же мне удалось заронить в его душу искру сомнения. Что ж, на что-то моя ложь да сгодилась, потому что я, конечно, лгал. Если к квартире Джея обоих громил действительно привел я, следовательно, они побывали внутри уже после меня, а я своими глазами видел, что в коробке ничего нет.

– А вы были в офисном здании на Рид-стрит – в том, где моя тетка говорила с Рейни? – спросил Г. Д.

– Один раз, – признался Дэнни.

Я видел теперь, что Г. Д. забеспокоился по-настоящему. Придурковатый хулиган, которого я видел в рэп-клубе, исчез; сегодняшний Г. Д. был молчалив и задумчив. Он пристально разглядывал каждого из нас, переводил взгляд на лежавший на столе перед ним мобильник, потом снова принимался буравить нас тяжелым, пристальным взглядом. Ожидал ли он чьего-то звонка? Или ему самому нужно было кому-то позвонить? Я никак не мог понять, почему Г. Д. так стремится довести свою игру до логического конца, хотя каким он может оказаться, я не мог тогда и предположить.

– Нет, – сказал Г. Д., поглядев на часы. – Ступайте, привезите его дочь. Когда мы ее возьмем, Рейни будет у нас в руках. Ему придется согласиться на мои условия. Я заставлю его заплатить мне мои деньга. Ну а если денег у него не окажется, тогда у вас, парни, появится сразу целая куча проблем.

Пару минут спустя меня уже затолкали в белый лимузин, стоявший перед входом в ресторан. Это была та же самая машина, что и в прошлый раз, – новенькая, без единого пятнышка или царапины, последняя модель с тонированными стеклами. Гейб и Дэнни с револьверами в руках сели на сиденье напротив меня, и лимузин плавно тронулся. Обогреватель был включен, голубоватые огоньки нижней подсветки выглядели очень стильно, но мне было не до красот. Несмотря на предательство Элисон, я продолжал беспокоиться за нее и Ха.

– Ну-ка, кончай думать, – сказал Гейб.

– Постараюсь, – ответил я.

– Если бы я был босс, – объявил он, – я бы прострелил тебе башку, не сходя с этого места.

В этом я нисколько не сомневался.

– Если вы думаете, что это сойдет вам с рук, то вы глубоко ошибаетесь, – заявил я – Я говорю это совершенно серьезно на случай, если до вас еще не дошло.

Но они меня не слушали. Водитель включил приемник, настроенный на волну, передававшую мелодичный, медленный джаз. Под эту музыку мы мчались вверх по Шестой авеню мимо Брайан-парка, мимо Сорок второй улицы, мимо стеклянных корпоративных утесов, сплошь состоящих из офисов, офисов, офисов (на улице буквально каждый третий прохожий говорил по мобильному телефону), мимо «Радио-Сити» [42]42
  «Радио-Сити Мюлик-холл» – крупнейший в мире киноконцертный зал.


[Закрыть]. Потом мы свернули на восток, проехали мимо Центрального парка и «Плазы» и двинулись к Верхнему Ист-Сайду.

Где сейчас Джей, гадал я. Если бы можно было найти его, тогда не понадобилось бы ехать к школе Салли и не нужно было затевать никаких историй с похищением. Время что-то изменить у меня еще было, и я изо всех сил ломал голову, стараясь что-то придумать. Куда мог пойти Джей? К себе на квартиру? Вряд ли, слишком уж унылое это было место. Что интересовало его больше всего? Салли Коулз. Но где он коротает время, пока Салли находится в школе, на занятиях? Работы у него нет. Неужто он просто бродит вокруг школы, заглядывая в окна?… Нет, вряд ли – подобное занятие не могло бы дать Джею никакого удовлетворения, к тому же ему нельзя было слишком удаляться от своих запасов кислорода. Но где же он тогда?! Джей ничего не говорил мне, как он проводит первую половину дня, – в этом я был уверен. И хотя я чувствовал, что ответ на мой вопрос существует, найти его я не мог, как ни старался.

Тем временем мы свернули на Парк-авеню, приближаясь к месту своего назначения. Что, если броситься к двери и попытаться выскочить из машины, подумал я, но почти сразу отказался от этой безумной затеи.

Гейб и Дэнни помнили расположение школы – ведь они побывали здесь во время баскетбольного матча – и велели водителю остановиться напротив главных ворот.

– Она должна выйти отсюда, – сказал Гейб. и мы стали ждать. Чуть в стороне от школьных ворот собралась небольшая группа матерей, ожидавших своих детей. Все они были одеты сообразно случаю – или даже любому случаю: губы тщательно накрашены, волосы уложены в потрясающие прически, солнечные очки глядят на мир надменно и чуть брезгливо. Глядя на них, я сразу вспомнил Джудит, которая часто забирала Тимоти из школы.

– По-моему, половина из этих симпатявых мамашек не прочь сменить провайдера, – заметил Гейб.

Дэнни тоже посмотрел в окно:

– Ты так думаешь?

Гейб уверенно кивнул:

– Я по туфлям вижу. Недотраханные дамочки обожают туфли на шпильках.

Дэнни улыбнулся:

– Да вы маньяк, доктор!…

– А ты не знал?

Послышался гомон десятков детских голосов: девочки в школьной форме и мальчики в курточках и галстучках гурьбой высыпали из школы, и я подумал, что среди них мог бы быть Тимоти.

– Как мы узнаем, которая из них Салли?

– Мистер Уайет у нас юрисконсульт, он нас и проконсультирует.

– На это не рассчитывайте, – сказал я.

Из школьных дверей показался еще один класс.

– Ну что, мистер Уайет, вы кого-нибудь узнаете?

– Пошел ты!…

– Что ж, если не хочешь поглядеть в окно, может, посмотришь сюда?

Я посмотрел. И был неприятно удивлен. Гейб держал в руке фотографию Салли Коулз – ту самую, что висела на стене в квартире Джея.

– Где ты ее?… – начал я и осекся.

– Большое спасибо, мистер Уайет. – Гейб удовлетворенно кивнул. – Теперь у нас есть все, что нужно. Это она.

Он посмотрел на школу, на фото и снова на школу.

– Хорошо, что босс дал нам свой лимузин – он не вызовет подозрений, – сказал он. В самом деле, напротив входа было припарковано еще несколько – и немало! – лимузинов, похожих на наш.

– Вот она! – воскликнул Гейб пару минут спустя. Быстро сверившись с фотографией, он снова уставился в окно.

Это действительно была Салли. Она шла с подругой по Восемьдесят шестой улице.

– Езжай потихоньку следом, – скомандовал Гейб водителю. – Только не догоняй.

Машина медленно тронулась с места.

– Ну-ка, попрощайся со своей подружкой, Салли, – пробормотал Гейб вполголоса.

Девочки дошли до перекрестка.

– Не сворачивай, езжай прямо, – приказал Гейб. – Черт, светофор! Ты должен проскочить… Вот так, отлично!… – вырвалось у него, когда лимузин, плавно ускорившись, преодолел перекресток за мгновение до того, как на светофоре зажегся красный свет. – Теперь притормози, мы ее обогнали. Тише, тише… Тише едешь – дальше будешь. – Теперь он смотрел в зеркало заднего вида. – Ага, они прощаются: до свиданья, моя прыщавая подружка, до завтра, милая, и все такое. Вот она идет… – Гейб повернулся ко мне и ткнул стволом револьвера мне в лицо. – Если скажешь хоть слово, я отстрелю тебе нос прямо здесь, понял?!

– Я знаю, где найти Рейни, – сказал я. – Мне только что пришло в голову… Нужно ехать туда, пока он никуда не ушел. Я совершенно уверен: он сейчас в здании, в котором…

– Врешь, адвокатский ублюдок.

– Нет. Джей сейчас в доме № 126 по Рид-стрит.

– Ты что, за идиотов нас держишь? Мы там уже были.

– Вы просто не знали, где его искать.

– Мы осмотрели и подвал, и бойлерную. Никакого Джея там…

– А вы наверх поднимались?

– Мы постучались в несколько дверей, но…

– Я точно знаю, где сейчас Джей, в какой комнате! Мы обязательно его найдем, не нужно похищать Салли!

– Нужно. Так сказал босс. – Гейб повернулся к напарнику. – Дэнни, ты готов?

– Да.

Гейб снова погрозил мне револьвером:

– Одно слово, придурок, и ты больше никогда не сможешь играть в бейсбол со своим сыном!

– С моим сыном?

– И вставлять его очаровательной мамочке. Они ведь сейчас в Италии, правильно?

Я откинулся на сиденье, мысленно проклиная Джея Рейни и себя. Лимузин остановился. Когда Салли Коулз поравнялась с ним, Гейб распахнул дверцу.

– Простите, мисс, – проговорил он с показным дружелюбием, – мы, кажется, немного заблудились.

– Вот как? – ответила Салли, и в ее интонации – даже не в словах – прозвучал легкий британский акцент.

– Я ищу Шестую авеню.

Салли шагнула ближе, очевидно успокоенная тем, что остановившаяся рядом машина с вежливым незнакомцем была лимузином.

– О, Шестая авеню – это совсем рядом!

Гейб вышел из машины, почти прикрыв за собой дверцу. Сквозь оставшуюся щель мне была видна лишь часть спины Салли. Гейб показывал ей карту города.

– Мы, видите ли, не отсюда, – сказал он извиняющимся тоном.

– Я понимаю, – прозвучал в ответ уверенный и спокойный, как у истинной горожанки, голос Салли. – Нью-Йорк довольно бестолковый город, понимаете?

Я готов был заорать, но Дэнни ткнул мне револьвером куда-то под мышку, потом обернулся и сунул мне в рот три пальца.

– Смотрите, вот Пятая авеню… – объясняла Салли. – Чтобы попасть на Шестую, вам нужно… Эй, эй!…

В одно мгновенье она оказалась внутри лимузина – сначала ее рюкзачок, потом спина, потом – все остальное. Затолкав ее на заднее сиденье, Гейб прыгнул следом и захлопнул дверь.

– Трогай! – крикнул он водителю, запирая дверь. – Только не гони. Ну, вперед!…

– Что все это значит?! – воскликнула Салли, сердито глядя на сидящих перед ней мужчин. Потом ее взгляд упал на замки на дверях, на поднятые стекла, отделившие ее от улицы. – Что вы делаете, подонки?!!

– Не забывай о хороших манерах, детка, – сказал ей Гейб. Подняв револьвер, он быстро лизнул ствол и улыбнулся с таким откровенным садизмом, что Салли в ужасе опустила глаза и непроизвольно сдвинула колени.

– Едем в деловой центр, – распорядился Гейб и повернулся ко мне. – Пора выполнять обещания, мистер адвокат.

Лимузин двигался на юг по Пятой авеню. Несколько минут спустя Салли немного пришла в себя и украдкой посмотрела на меня:

– Куда мы едем?

Дэнни покачал головой:

– В свое время вы все узнаете, мисс.

Салли снова опустила голову; ее волосы упали вперед, заслонив лицо, но я видел, что девочку начинает трясти.

– Ни звука, детка! – рявкнул Гейб. – Не кричи и не плачь. Тебе ясно?

В ответ Салли только молча кивнула, но ее плечи продолжали судорожно вздрагивать.

Быть может, подумал я, у нас еще есть какой-то выход. Но как спасти девочку так, чтобы она ничего не узнала о Джее?

– Куда вы меня везете? – снова всхлипнула Салли, не поднимая головы.

Гейб широко ухмыльнулся:

– Разве ты не знаешь, Салли, детка? Мы везем тебя к твоему папе.

Когда мы подъехали к офисному зданию на Рид-стрит, Салли сразу его узнала.

– Он наверху, – сказал я. – И я точно знаю – где. Я помогу вам его найти.

– Только не убивайте моего папу! – выкрикнула Салли. – Пожалуйста!

– Выходи, – сказал мне Гейб. – И без шуток, иначе они немедленно уедут и увезут девчонку.

Он первым вылез из машины и положил руку мне на шею.

– Давай, умник, – скомандовал Гейб. – Надеюсь, ты не соврал насчет этой коробки с деньгами.

– Я ничего не выдумал. Эти деньги действительно существуют.

– Тем лучше для тебя.

Я хорошенько обдумал эти слова. В них ясно звучала угроза.

– Ты опять думаешь, – сказал Гейб. – Думаешь – я чувствую!… Собираешься слинять, так?

– Нет.

– Лучше не пробуй, Билли-бой.

– Давно бы убежал, если б захотел.

– Ничего бы у тебя не вышло.

– Я мог бы быть уже в конце улицы и…

– Мне достаточно одной пули, чтобы остановить тебя. Я могу тебя убить, могу покалечить, могу отстрелить башку, чтобы ты наконец перестал думать. И тогда твой сын останется сиротой.

У двери подъезда мы остановились, и Гейб достал комплект ключей. Как я понял, он украл их из квартиры Джея.

– Не вздумай позвонить, умник – Отперев замок, Гейб втолкнул меня в вестибюль. Как и в прошлые разы, пол перед дверью был сплошь засыпан рекламами китайских забегаловок.

– Вверх по лестнице, – сказал я. – Только тихо!…

На четвертом этаже я остановился.

– Открой вот эту дверь. – Я указал на дверь напротив офиса Коулза.

Гейб сунул ключ п замок. Ключ не подошел, и он достал другой. Дверь открылась, и мы вошли.

Просторная пустая комната давно нуждалась в покраске. На полу сохранилось старое ковровое покрытие – все в круглых вмятинах от ножек стульев или столов, по которым можно было восстановить прежний план кабинета. В углу валялась куча компьютерных распечаток. Судя по ним, фирма, некогда занимавшая это помещение, занималась чем-то вроде торговли по Интернету.

– Ну, где он? – прошипел Гейб, подталкивая меня в спину.

Мы перешли в смежную комнату. Здесь на полу валялись обертки от гамбургеров, пустые консервные банки, пластиковые бутылки из-под воды, какие-то газеты, старая одежда. Несмотря на беспорядок, было сразу видно: здесь кто-то жил или, по крайней мере, проводил достаточно много времени. Среди мусора и штукатурной крошки валялась наполовину использованная кислородная подушка.

Когда мы свернули за угол и вошли в третью комнату, я сразу увидел разломанный простенок и вскрытый канал теплотрассы, идущей с нижнего этажа. Теплотрасса обслуживала и офис, в котором мы находились, и соседний, принадлежащий Коулзу. Ведущая туда вентиляционная отдушина располагалась на высоте примерно восьми футов. Пол в комнате был густо усеян обломками штукатурки, дранкой, скрученными и погнутыми кусками оцинкованного железа. С нашей стороны стена практически полностью отсутствовала, а в образовавшейся нише Джей оборудовал наблюдательный пункт, похожий не то на насест, не то на высокое кресло судьи на соревнованиях по волейболу или теннису. Примитивный полог из кусков плотной темной ткани, скрепленной степлером, отгораживал кресло-насест от окон, практически не пропуская света. Сидя на нем, Джей мог заглядывать в офис Коулза через вентиляционную решетку не боясь быть обнаруженным. Еще одна отдушина, выходившая в офис Коулза, располагалась футах в шести справа от первой. Здесь стена тоже была разломана, а на вентиляционной решетке было закреплено несколько видеокамер размером с тюбик губной помады. Провода от них вели к стоявшему на полу включенному ноутбуку. Телефонный провод – несомненно, тот самый, который Джей тайком подключил к офисной линии Коулза, – свисал из разбитой потолочной панели. Внизу он разделялся: один конец шел к стоявшему на полу телефонному аппарату, второй был подключен к тому же компьютеру, который обслуживал и миниатюрные видеокамеры. С помощью этого нехитрого оборудования Джей записывал все, что происходило в офисе Коулза, – каждый жест, слово, вздох.

Я снова повернулся к высокому креслу, скрытому тканевым пологом, и сделал шаг вперед. Что там, под плотной черной тканью? Я осторожно приподнял полог и увидел болтающуюся ногу в ботинке.

От удивления я выпустил полог. Джей? Мертв?! Неужели он покончил с собой, но почему? Может быть, он услышал наши шаги?…

Я снова схватил полог и дернул, внутренне приготовившись к еще одному кошмару. Ткань упала, и я увидел Джея. Сидя в кресле и привалившись плечом к стене, он… спал. Под сиденьем в грубой проволочной корзинке лежала еще одна кислородная подушка; тонкий гибкий шланг шел от нее к пластиковой дыхательной маске, прикрывавшей рот и нос Джея. Даже во сне лицо у него выглядело, пожалуй, слишком усталым – особенно для такого молодого и сильного мужчины, но я-то знал, в чем дело: куда бы он ни пошел, ему постоянно не хватало воздуха. Даже сейчас, в состоянии покоя, Джей дышал часто и неглубоко – совсем как мечущийся в жару ребенок. Сколько часов он просидел здесь, на этом дурацком насесте, пристально и жадно следя сквозь вентиляционную решетку за Коулзом, живя его жизнью, его проблемами? Сколько гигабайт видеозаписей он просмотрел? Что нашел для себя в этих записях, в подслушанных разговорах? Не могло ли оказаться так, что, рассчитывая на многое, Джей лишь еще раз убедился в том, что между ним и его дочерью пролегла непреодолимая пропасть? Или ему было важно поближе узнать человека, который будет заботиться о Салли после того, как сам он отправится в небытие? Не для того ли – как бы абсурдно это ни звучало – Джей приобрел это здание, дававшее значительно больше возможностей подглядывать за отчимом дочери, или эта идея существовала только в его подсознании, подталкивая к поступкам, объяснить подлинный смысл которых он был не в силах даже самому себе?

Я этого не знал, но это не имело значения. Сейчас на первый план вышла другая проблема.

– Разбуди его! – приказал Гейб.

Я обернулся к нему и прижал палец к губам.

– Если хочешь, чтобы все было тихо, предоставь действовать мне, – прошептал я. – Джей не станет с тобой разговаривать – скорее всего, он попытается свернуть тебе шею. Возможно, ему это не удастся, но лишний шум тебе в любом случае ни к чему. Как я уже сказал, у тебя и без того достаточно проблем.

Гейб не стал спорить – просто махнул револьвером, чтобы я действовал.

Я встал на нижнюю перекладину кресла и, наклонившись вперед, прильнул глазом к вентиляционной решетке. Совсем близко я увидел Дэвида Коулза, который говорил по телефону, рассеянно перебирая свободной рукой лежащие на столе бумаги.

– Да, – сказал он в трубку. – Мы передадим это тебе. Отлично… – Он положил трубку на аппарат и протянул вошедшему в кабинет помощнику листок бумаги. – Это коды к программе Мартина.

– Хорошо, сэр.

– Как обстоят дела с евро?

– Курс немного подрос, сэр.

– Есть крупные пакеты облигаций?

– Есть разные, сэр.

– А японцы готовы играть на повышение?

– Трудно сказать.

– Ну хорошо, я сам посмотрю. – Коулз вместе с помощником вышел, и я воспользовался этим, чтобы разбудить Джея.

– Эй, – сказал я негромко. – Проснись, Джей!

Я ожидал, что он вздрогнет, вскрикнет, возможно – заедет мне в зубы спросонок, но я ошибся. У Джея, похоже, осталось совсем мало сил. Медленно, словно нехотя, он открыл глаза и оторвал голову от стены.

– Значит, ты меня нашел… – проговорил он равнодушно.

– Проснись, приятель!…

Джей пошевелился в кресле, потянулся.

– Скорее, Джей, нам нужно спуститься вниз!

– Зачем?

– Они схватили Салли.

– Салли? Я кивнул.

– Ничего не понимаю! Кто…

– Потом поймешь. Лучше пошевеливайся, приятель, – сказал Гейб, показывая Джею револьвер.

Когда мы вышли на улицу, дверца лимузина широко распахнулась.

– Ну, живо!… – скомандовал Гейб, и мы с Джеем полезли внутрь.

Салли, оказавшись между Дэнни и Джеем, потрясенно смотрела то на одного, то на другого. Ни меня, ни Джея она явно не узнала.

– Что происходит? – жалобно спросила она. – Что вы собираетесь со мной сделать?

Я постарался ответить как можно тверже:

– С тобой ничего не случится, Салли, не бойся.

– Но ведь что-то уже случилось… – Салли заплакала. – Откуда вы вообще знаете, как меня зовут?

– Если тебя кто-нибудь тронет, я его убью, – пообещал Джей.

Но я видел, что его слова не успокоили Салли. Взгляд ее лихорадочно перебегал с одного незнакомого лица на другое, губы дрожали, руки были крепко прижаты к груди.

– Вы… я… Вы хотите потребовать выкуп?

– О'кей, Гейб, – сказал я. – Теперь можешь ее отпустить.

– Сначала деньги, – возразил громила.

– Джей? – Я повернулся к нему. – Этот парень хочет получить свои деньги. Где там твоя наличка – давай ее сюда.

Но Джей меня не слышал. Он не мог оторвать глаз от Салли. Если не считать нескольких секунд, когда Джей замешкался позади ее кресла в стейнвеевском зале, он еще никогда не подходил к своей дочери так близко.

– Я должен поговорить с ней.

Это заявление, сделанное хриплым, срывающимся голосом, казалось, еще больше напугало Салли. И все же я не мог не задаться вопросом, не чувствует ли она глубоко внутри себя глубокую родственную связь с этим странным мужчиной? Это было бы неудивительно – в ее чертах я узнавал черты Джея. Даже в том, как она хмурилась, в ее расправленных плечах читалось то же упрямство и стремление добиться своего во что бы то ни стало. Кроме того, уже сейчас у нее были достаточно длинные ноги, а в будущем они должны были стать такими же, как у Джея.

– Давай, только быстрее, – сказал Гейб.

Джей наклонился к Салли. Напуганная его пристальным взглядом, девочка отпрянула и отвернулась.

– Полегче, Джей! – предупредил я. – Полегче.

– Ты счастлива? – спросил Джей Рейни у своей дочери.

– Кто вы такой? – ответила она. Джей с трудом вздохнул.

– Ты счастлива?

– Ну… Во всяком случае – не сейчас.

– Я имею в виду… – Джей закашлялся. – Я хотел сказать – в жизни. Тебе нравится, как ты живешь?

Даже Салли поняла, как неуместен в данных обстоятельствах подобный вопрос.

– Да, – сказала она. – Конечно.

– Все это очень мило, – вмешался Гейб, – но нам нужны…

– Заткнись. – Джей даже не посмотрел на него. Он не боялся Гейба, и тот это понял.

– Ну хорошо, еще две минуты, – уступил он, и Джей снова обратился к Салли:

– У тебя хорошая семья?

– Очень.

– Ты скучаешь по своей матери?

Девочка удивленно моргнула.

– Кто вы? – повторила она.

– Я знал ее… давно.

– Когда? – Салли подозрительно нахмурилась.

– Много лет назад.

– Вы… правда ее знали?

– Да. – Джей через силу улыбнулся.

– Очень скучаю, – призналась Салли. – Мне ее не хватает, я часто о ней думаю.

– Ты очень на нее похожа.

– Я знаю, но от этого мне еще грустнее.

Джей кивнул, кусая губу.

– О'кей, достаточно! – снова вмешался Гейб. – Поговорили, и хватит.

– Выслушай меня, пожалуйста, Салли, – сказал Джей, и его голос прозвучал печально и хрипло. – Я… я хочу попросить тебя об одном одолжении.

– О каком? – Салли с опаской огляделась. – Вы для этого меня сюда затащили?

– Давай поскорей, Рейнман, – сострил Гейб.

– Я хотел бы прикоснуться к твоему уху, Салли. Это будет быстро и совсем не больно.

– Все это как-то непристойно, мистер! Может быть, вы маньяк?

– Я согласен, моя просьба звучит несколько странно, но… Для меня это очень важно, – сказал Джей. – Не беспокойся – больше я ничего не попрошу.

– Ну, ладно, так и быть… – Салли убрала волосы за уши и слегка наклонилась вперед.

Джей с трудом перевел дыхание и поднял правую руку. Когда он прикоснулся к своей дочери, та не выдержала и вздрогнула.

– Не бойся… – пробормотал Джей. Его большой палец осторожно двинулся вдоль внутреннего завитка ушной раковины. Салли не двигалась, но ее большие глаза смотрели то на Джея, то на меня.

– Наклони чуть-чуть голову, – велел Джей. Девочка подчинилась, изо всех сил стараясь не заплакать.

– Все в порядке, – подбодрил я ее. Джей продолжал гладить ухо Салли.

– Эй, мистер, может, хватит?… – не выдержала она и попыталась отклониться назад.

– Не шевелись! – приказал Джей странным, напряженным голосом. – Я сейчас… Есть! – Он на мгновение замер и закрыл глаза, то ли вспоминая что-то, то ли воочию представляя себе годы, прошедшие с того дня, когда он в первый и единственный раз держал на руках своего ребенка. Это было, припомнил я, тринадцать с чем-то лет назад в одном из лондонских парков, когда Элайза была уже замужем за Коулзом и больше не принадлежала ему.