Текст книги "Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1"

Анализируя все имеющиеся материалы, можно сделать ряд предположений о появлении немцев на мысе Лангбунес. Под утро 20 октября мимо разведчиков морем прошел какой-то катер (норвежский источник утверждает, что это был немецкий сторожевой катер), с него могли видеть световые сигналы, подаваемые с берега, и сообщить об этом в береговую службу. Кроме того, Беньямин Хагала сообщил оккупационным властям о том, что русские разведчики назначили ему 20 октября встречу на мысе Лангбунес. Некоторые норвежские источники сообщают, что Матисен признался в связях с советскими разведчиками только по прошествии более месяца после своего ареста, а чтобы спасти своих товарищей, он все взял на себя, и твердо заявил, что один помогал русским. Другими словами, он не сказал немцам о возможном нахождении русских на мысе Лангбунес 20 октября. Отсюда следует, что немцы сопоставили два источника информации, которые получили от команды сторожевого катера о каких-то огнях на берегу мыса и от Хагала, рассказавшего о назначенной на 20 октября встрече). Из рассказа Рюне Раутио8282
  Раутио Р. Партизаны сражаются // Рассказы из Вардё: сб. / авт.-сост. Т. Робертсен. Архангельск: ИПП «Правда Севера», 2011.


[Закрыть] следует, что для проверки на мыс Лангбунес были направлены две группы солдат: первая – патруль 10-й роты 193 пехотного полка из Комагвера (по приказанию из штаба в Вадсё), вторая – патруль 11 роты того же полка из Вардё. В любом случае, немцы проводили в этом районе активные действия по поиску русской группы. Учитывая то, что из-за снегопада дороги были засыпаны, и по ним было трудно проехать, немцы дали указание организации, отвечающей за чистоту дорог, расчистить 19 октября дорожное полотно от Вадсё до Киберга. Из рассказа водителя снегоуборочной машины Карла Густава Линдсета следует, что в субботу 18 октября он и его напарник, водитель второй машины, Кристоферсен пришли в Вадсё в офис региональной организации, обеспечивающей и поддерживающей должное состояние дорог на территории губернии Финнмарк. Там они встретились с инженером Иргенесом, который сообщил, что они должны начать уборку снега на день позже, поскольку организация получила от немцев специальное задание о расчистке к 20 октября участка дороги от Вадсё до Киберга. На следующий день, в воскресенье, 19 октября в 15.30 они, каждый на своей машине, начали уборку снега в Вадсё, постепенно продвигаясь к Кибергу. За ними следовали две грузовые машины с немецкими солдатами. Колонна прошла до Киберга, где все заночевали. 20 октября машины двинулись в Комагвер. Там Кристоферсен днем видел, как немецкие солдаты входили в дом Беньямина Хагала, после чего, ближе к 16 часам дня, колонна немцев направилась на Лангбунес. Впереди шла снегоуборочная машина, за рулем которой сидел Карл Густав Линдсет, а за ней две автомашины с солдатами. Водителю Кристоферсену было приказано выехать в Вадсё и оттуда привести в Комагвер шесть грузовиков с немецкими солдатами.

Вскоре после ухода Эрлинга Малина, около четырех часов дня, в уже наступающих сумерках, разведчики увидели, как на шоссе напротив летнего домика остановилась колонна автомобилей, из которых вышли немцы, примерно 40–45 человек (по норвежской версии, 15–20 человек), и, развернувшись в цепочку, медленно стали приближаться к домику. Это была группа немецких солдат, посланная из Комагвера. В это время в домике находилось одиннадцать человек: десять разведчиков и Инголф Эриксен, племянник Рикарда Эриксена. Утром 20 октября 1941 года в домике на мысе Лангбунес всего было 12 человек – 10 разведчиков, плюс примкнувшие к ним после боя в Кироянки Рикард и Инголф Эриксен. Хокун Халвари, Рангвалд Миккелсен и Рикард Эриксен в это время все еще находились в гостях у Альберта Миккелсена. Итак, отсюда следует, что в домике на берегу Варангер-фиорда находились Георгий Кудрявцев, Алексей Ершов, Геннадий Сметанин, Михаил Баранов, Сергей Щетинин, Коре Ойен, Рикард Йохансен, Гуннар Берг, Хильмар Хейкиля, Ингвалд Миккелсен и Инголф Эриксен. Последний не имел боевой выучки, поэтому в бою не участвовал, и по приказанию командира группы Георгия Кудрявцева прятался на чердаке домика. Дозорный, выставленный разведчиками, увидев немцев, поднял тревогу. Кудрявцев отдал приказ всем оставаться на местах, держаться спокойно, и приготовиться к бою, но не стрелять, чтобы подпустить солдат как можно ближе, и ударить всем сразу. Вероятно, это было ошибкой не имевшего боевого опыта командира. Но снова отметим, что легко судить, когда не несешь ответственности за совершенные действия. Ведь немцы могли просто подойти к берегу и повернуть назад.

Немецкие солдаты и руководившие ими два офицера сначала стали осматривать территорию вокруг домика. На берегу моря они остановились, и стали что-то рассматривать: видимо, остатки жженой бумаги, оставшейся от костра, которым разведчики пытались привлечь к себе внимание катера. Посовещавшись, несколько солдат и один офицер подошли вплотную к домику. Офицер открыл дверь и переступил через порог. В полумраке он увидел человека и выстрелил в него. Это был Геннадий Сметанин, погибший на месте. Сергей Щетинин, стоявший у дверей с ножом в руке, набросился на немца и несколько раз ударил его ножом8383
  ВМА, ф. 3, оп. 1, д. 542.


[Закрыть]. Офицер упал с криками на ломаном русском «Не надо! Не надо!» и выполз из домика. И тут разведчики открыли по врагам огонь из всех автоматов и забросали их гранатами. Это буквально ошеломило немцев. Часть приблизившихся к домику солдат и второй офицер были убиты, остальные поспешили отбежать, и начали вести огонь на расстоянии. Георгий Кудрявцев и Гуннар Берг выскочили на улицу и оттуда открыли стрельбу по противнику. Бой продолжался до полной темноты и только потом постепенно прекратился. Немцы отступили (норвежские же источники говорят, что немцы бежали с поля боя). Причиной этого отступления стало неожиданное появление второй группы немецких солдат, прибывших из Киберга. И те, и другие, посчитали, что перед ними советские партизаны, и открыли огонь друг по другу. После короткой перестрелки обе группы покинули мыс. Одни удалились в Комагвер, другие в Киберг.

Наши разведчики об этом не знали и, воспользовавшись передышкой, подсчитали свои потери: убитыми оказались командир разведгруппы Георгий Кудрявцев, а также Геннадий Сметанин и Гуннар Берг, раненых среди разведчиков не было. Алексей Ершов принял на себя командование группой. Положение казалось безнадежным: они были прижаты к морю, а немцы, как в том момент логично считали разведчики, остались на берегу и блокировали их численно превосходящими силами. Было очевидно, что на рассвете следующего дня противник получит подкрепление, и тогда все будет кончено. Алексей Ершов собрал оставшихся десантников, призвал всех продолжать бой до последнего патрона, который, чтобы не попасть в плен, надо израсходовать на себя. На это Рикард Юхансен заметил: «Яршев, у нас есть еще один шанец» (эту фразу Алексей Ершов запомнил на всю жизнь и часто повторял ее, сохраняя норвежский акцент). Рикард пояснил, что сейчас на море отлив, большая вода ушла, обнажив многие камни, скрытые водой во время прилива. Он предложил осторожно обойти блокирующую цепь вражеских солдат между этих камней, перейти дорогу Вардё – Вадсё, и уйти в горы в расщелину, которую днем указал им Эрлинг Малин. Торпедный катер или подводную лодку, по его словам, здесь ждать нельзя – место снятия разведчиков с норвежского берега раскрыто. Немцы в любое время могут начать повторный штурм, и тогда они все погибнут, надо немедленно уходить. Ершов одобрил предложение Рихарда, но внес небольшие коррективы. Они договорились, что Алексей Ершов, Сергей Щетинин, Михаил Баранов и Рикард Юхансен пойдут в горы, а затем отправятся в Перс-фьод к Гудвару Улсену, норвежскому связному, рекомендованному Рикардом Эриксеном, к тому же Рикард Юхансен знал Гудвара Ульсена, что облегчало возможность связаться с ним. Ингвалд Миккелсен и Коре Ойен пойдут в Крамвик к спрятавшимся у Альберта Миккелсена разведчикам, и сообщат о случившемся, затем на добытом ими мотоботе все они должны самостоятельно добраться до Мурманска, и сообщить командованию флотом и руководству УНКВД Мурманской области о произошедшем. Про Инголфа Эриксена, сидевшего на чердаке, впопыхах все забыли. Через некоторое время, когда разведчики уже ушли, он вылез с чердака и, никого не обнаружив, пошел в Груннес к Эрлингу Малину, а потом объединился с разведчиками, скрывавшимися у Альберта Миккельсена. Хилмар Хейккиля во время боя сбежал и спрятался в Киберге у родственников. Приняв непростое решение, разведчики разбили и оставили в домике одну из двух имевшихся у них радиостанций, для того чтобы немцы решили, что у них больше нет радиосвязи, и, собрав оставшиеся патроны и гранаты, выбросили в море затворы автоматов погибших. После этого они вошли в воду и между выступавшими из воды камнями скрытно обошли, как они думали, блокировавшую их на берегу цепь противника.

Благополучно миновав дорогу Вардё – Вадсё, разведчики разделились. Четверо устремились в горы, к расщелине, а двое – в Крамвик. Начавшийся снегопад надежно скрыл их следы.

Около 23 часов 30 минут 20 октября Кристоферсен и захваченный в собственном доме немцами норвежец русского происхождения Александр Ширнов выехали из Комагвера на мыс Лангбунес на снегоуборочной машине с колонной солдат, прибывших из Вадсё. Там немцы заставили Кристоферсена и Ширнова идти к домику впереди них. После обстрела дома, немцы заставили войти туда норвежцев и все осмотреть. Тем временем немцы обследовали местность, прилегающую к домику, и обнаружили там трупы своих солдат и советских разведчиков. После того, как Кристоферсен и Ширнов вышли из домика, немцы сами осмотрели его и нашли там убитого Геннадия Сметанина, валявшееся на полу оружие и разбитую рацию. Погрузив с помощью Кристоферсена и Ширнова тела погибших в грузовик, немцы покинули мыс Лангбунес. Все это происходило во втором часу ночи 21 октября. По словам Кристоферсена, в это время с ними было около сотни немецких солдат, а водители снегоуборочных машин отмечали, что той ночью на грузовике немцы, кроме своих убитых и раненых, вывезли и тела наших разведчиков. По информации норвежских источников, в бою погибло не менее шести немецких солдат.

Около 9 часов вечера 21 октября немцы вновь вернулись на мыс, теперь уже с бензином, и сожгли домик для того, чтобы советские разведчики не могли больше использовать его в качестве укрытия.

Четверо наших десантников, немного отдохнув и обсохнув в указанной Эрлингом Малином расщелине в горах, направились в Перс-фьорд к Гудвару Улсену, куда прибыли вечером 21 октября. Сначала в дом Гудвара вошел только Рикард Юхансен, его тепло встретили братья Улсен, а потом зашли и остальные. В доме они смогли, наконец, помыться, как следует поесть и выспаться. О произошедшем бое, гибели боевых товарищей, разделении группы, своей передислокации и о том, где будут ждать подводную лодку, разведчики сообщили в Мурманск утром 22 октября. Связь из-за подсевших элементов была плохой, практически односторонней. Но все-таки Мурманск их услышал, и руководство флота направило в Перс-фьорд подводную лодку М-176 под командованием капитан-лейтенанта Иосифа Лукича Бондаревича8484
  ВМА, ф. 795, оп. 68, д. 4.


[Закрыть].

В течение нескольких дней немцы усиленно искали разведчиков, обыскивали все дома в близлежащих селениях. Заглядывали они и к Эрлингу Малину и Алберту Миккелсену, но, к счастью, нигде ничего подозрительного не обнаружили. Эрлинг Малин и Алберт Миккелсен все это время поддерживали постоянную связь со своими товарищами в Перс-фьорде, Киберге и Комагвере, и получали от них информацию о происходящих там событиях. Одновременно они готовились к отправке разведчиков в Советский Союз на полуостров Рыбачий – подбирали им теплую одежду, обустраивали лодку, запасали продовольствие на время путешествия. В качестве плавсредства Алберт Миккелсен предоставил разведчикам свою старую трехвесельную лодку «Нордланд» (Nordland) с парусом, швартовыми и рубкой в кормовой части. В качестве компенсации за лодку и закупленные для них еду и теплую одежду разведчики, в свою очередь, передали Алберту Миккелсену 600 крон. 22 октября Эрлинг Малин получил весточку от Гудвара Улсена, что остальные разведчики благополучно добрались до Перс-фьорда и находятся у него. Также Улсен сообщил, что они просят сбросить им продовольствие и питание к рации на склон горы Штейнфилет в нескольких километрах от его дома. Обо всем этом Эрлинг Малин рассказал прятавшимся у Алберта Миккелсена разведчикам.

22 октября в десятом часу вечера Рангвалд и Ингвалд Миккельсен, Коре Ойен, Хокун Халвари, Рикард и Инголф Эриксен, поужинав, покинули гостеприимный дом Алберта Миккельсена и пошли к эллингу, где стояла приготовленная для них лодка. Их провожали Алберт Миккелсен и братья Эрлинг и Эйнар Малины. За руль лодки сел Хокун Халвари, много лет рыбачивший в этих местах. Остальные гребли и управляли парусом. Доплыв до острова Стурскьярет, разведчики приняли на борт балласт для большей устойчивости лодки во время волнения на море, и в час ночи 23 октября взяли курс на Вайда-губу, расположенную на полуострове Рыбачий. Первую часть пути из-за очень слабого ветра им пришлось идти только на веслах. Но вскоре ветер резко усилился, погода испортилась. Лодка под парусом пошла веселее, однако у разведчиков появились опасения за свои жизни. Тем не менее, примерно в 7 часов 30 минут утра, они увидели берег. Их заметили, и фонариком показали, куда подойти. Преодолев в штормовую погоду расстояние порядка 60 километров, наши герои все же достигли советского берега. В Вайда-губе их встретили пограничники 100 Озерковского погранотряда под руководством майора Ивана Иустиновича Каленикова, обогрели, накормили и сообщили о них в Мурманск. Оттуда дали команду переправить разведчиков в Мотка-губу, где их заберет катер и перевезет в Полярный. Разведчиков на лошадях отвезли в Мотка-губу, откуда на катере доставили в Полярный. В день прибытия наших разведчиков в Вайда-губу в расположении погранотряда находился военный корреспондент Константин Михайлович Симонов. Он встретился с разведчиками, побеседовал с ними, и изложил их историю в своих военных заметках. Время было военное, и не все можно было называть своими именами, да и судьба оставшихся на норвежской земле разведчиков была неизвестна, а о прибывших на советскую землю не стоило открыто говорить, поэтому Симонов изменил их имена, состав группы и обстоятельства их деятельности. Время, повторюсь, было военное. Гораздо хуже, когда, несмотря на возможность посетить архивы и собрать проверенный материал, некоторые современные исследователи прошедшие события излагают, опираясь только на чьи-то, не всегда достоверные рассказы.

Утром 23 октября Алберт Миккельсен пошел в Киберг, чтобы позвонить в Вардё ленсману и сообщить о пропаже лодки. Это он сделал специально, для того чтобы снять с себя подозрения в пособничестве русским. Ленсман связался с полицией в Вадсё и попросил их проверить, не объявлялась ли у них или в Северном Варангере пропавшая лодка. 27 октября ленсману сообщили, что ее нигде не видели.

После прибытия в Мурманск разведчики доложили командованию Северного флота и руководству УНКВД Мурманской области о том, что с ними произошло в Норвегии, и передали просьбу Ершова о выброске продовольствия в Перс-фьорде.

Руководство Мурманского УНКВД и командование Северного флота придавали большое значение первой высадке советских разведчиков на норвежскую землю. И налаженные ими контакты с местным населением, и собранная информация о противнике, и накопленные опыт десантирования, и полученные навыки работы в условиях сурового климата и столь же суровой природы, – все это было необходимо как для определения точек ударов по врагу, так и для планирования следующих высадок разведывательных групп в Северную Норвегию.

В связи с вышесказанным командование Северного флота сразу откликнулось на просьбу десантников о снятии их с норвежской земли. На подлодке, отправленной за ними, в том числе находился и командир 4-го дивизиона подводных лодок бригады подлодок Северного флота капитан 2 ранга Н. И. Морозов, присутствовавший при высадке разведчиков на норвежский берег. И это очень важно, поскольку он знал место высадки и мог правильно сориентировать других.

Разные источники указывают неодинаковые даты выхода подводной лодки М-176 —и 19 октября и 20 октября 1941 года. Так, какая же из этих дат верна? В рукописном отчете командира подводной лодки М-1768585
  ВМА, ф. 795, оп. 68, д. 4.


[Закрыть] говорится, что она вышла из Екатерининской гавани (Полярное, база подводных лодок Северного флота) в боевой поход с задачей снятия советских разведчиков с норвежского побережья 19 октября 1941 года. Но в этом отчете отсутствует описание событий, происходивших 21 октября. После 21 часа вечера 20 октября в нем сразу следует рассказ о событиях, происходивших 22 октября.

Следующим документом, с помощью которого можно установить дату, является вахтенный журнал подводной лодки М-176 за данный период времени8686
  ВМА, ф. 1146, оп. 06543, д. 98.


[Закрыть]. Особенности порядка заполнения вахтенных журналов таковы: в любом случае, вне зависимости от того, сколько на листе осталось места, запись событий нового дня начинается с первой строки левой страницы разворота журнала; под датой следует указание места нахождения корабля; далее в последовательном порядке идут подробные описания событий, где для каждой записи указывается время; в нижней части левой страницы делаются записи о состоянии погоды в районе нахождения корабля, а в нижней части правой страницы, в разделе «Занятия и работы», – краткие записи о событиях текущего дня. Согласно записям в вахтенном журнале подводной лодки М-176 за период с 10 октября 1941 года по 22 ноября 1941 года8787
  Раутио Р. Партизаны сражаются // Рассказы из Вардё: сб. / авт.-сост. Т. Робертсен. Архангельск: ИПП «Правда Севера», 2011.


[Закрыть], утром 19 октября она была пришвартована к плавучей мастерской «Красный горн» в Пала-Губе, неподалеку от Полярного. В 17 часов 20 минут она снялась со швартовых, а в 17.45 того же дня лодка отошла от «Красного горна» и в 18.09 ошвартовалась в Полярном. Затем, после записи о смене в 19.00 вахтенных офицеров, сразу идет запись о выходе в 16.00 из Екатерининской гавани и далее все последующие записи в журнале соответствуют отчету командира подводной лодки. Таким образом, в вахтенном журнале, как и в отчете командира лодки, не только отсутствует запись о событиях, происходивших 21 октября, но и нарушена хронология событий – 19 октября 1941 года после 19 часов стоит время 16 часов уже следующего дня.

Чтобы докопаться до истины, возьмем навигационный журнал подводной лодки М-176 с периодом его ведения 02.10.41–30.11.418888
  ВМА, ф. 1146, оп. 309, д. 30.


[Закрыть]. Основное отличие навигационного журнала от вахтенного заключается в том, что вахтенный журнал описывает все происходящие на корабле события, а навигационный – только события, связанные с движением корабля. И вот в навигационном журнале мы видим хронологическую последовательность всех событий, происходивших с подводной лодкой в период с 19 октября по 25 октября 1941 года.

19 октября в 17.20 подлодка снялась со швартовых в Пала-Губе и в тот же день в 18.10 ошвартовалась левым бортом к барже в главной базе Полярное. А 20 октября в 15 часов 51 минуту лодка снялась со швартовых и в 16 часов 40 минут, после окончания дифферентовки, пошла на выполнение боевого задания. Затем в навигационном журнале следуют последовательные подробные записи ее перемещений за весь период боевого похода, без каких-либо изъятий. При этом время, когда происходили те или иные события в период с 19 по 22 октября, в вахтенном и навигационном журналах полностью совпадает. Исключение составляют только даты с 19 по 21 октября. Начиная с 22 октября, и даты и время в обоих журналах совпадают. Если взять за основу записи навигационного журнала, получается, что подлодка 19 октября в 17.20 вышла из Пала-Губы и в 18.10 ошвартовалась в Полярном. Точно такая же запись имеется в вахтенном журнале. Далее, согласно навигационному журналу, 20 октября в 15.51 подводная лодка снялась со швартовых в Полярном и отправилась на боевое задание, а согласно вахтенному журналу, это событие произошло 19 октября в 15 часов 51 минуту.

По результатам каждого боевого похода командир Бригады подводных лодок делал письменные выводы, прилагавшиеся к отчету командира лодки. Этот боевой поход подлодки М-176 исключением не был. Вот дословно «Выводы по боевой деятельности ПЛ М-176 в районе № 5 с 20 октября 1941 г. по 25 октября 1941 года:

1. ПЛ М-176 под командованием капитан-лейтенанта Бондаревича поставленную задачу не выполнила по причинам:

а) предвидя все необходимые мероприятия по поиску людей, последних не нашла, так как они переменили место;

б) на указанном новом месте встреча не состоялась из-за штормовой погоды, не позволяющей лодке установить связь с берегом.

2. Все действия подлодки по выполнению поставленной задачи являются правильными. Командир БПЛ капитан 1 ранга Николай Игнатьевич Виноградов»8989
  ВМА, ф. 795, оп. 68, д. 4.


[Закрыть].

То есть в выводах командира бригады, как и в навигационном журнале подлодки, сказано, что боевой поход М-176 проходил в период с 20 по 25 октября 1941 года, а не с 19 октября. Кроме того, в подпункте (а) пункта 1 сказано, что когда подводная лодка прибыла в точку встречи, то разведчиков там уже не оказалось, – они сменили место своего нахождения.

В журнале боевых действий Северного флота, в деле, где описываются события с 19 октября по 21 ноября 1941 года9090
  ВМА, ф. 767, оп. 191, д. 59.


[Закрыть], имеются следующие записи: «19 октября 18 часов 00 минут п/л М-176 перешла из Пала-Губы в Полярное; 20 октября 16 часов 10 минут – п/л М-176 вышла через перейму9191
  Перейма – заграждения на входе в гавань.


[Закрыть] на север».

Это полностью подтверждает вывод о том, что М-176 вышла из Полярного в свой боевой поход за разведчиками не 19, а 20 октября 1941 года. Ее командир капитан-лейтенант Бондаревич, при написании своего отчета, воспользовался вахтенным журналом и не обратил внимания на несоответствия в записях. Отметим с сожалением, что в начальный период войны вахтенные журналы на многих подводных лодках велись небрежно. Неоднократно приходилось читать на полях гневные записи командиров дивизионов и бригады подводных лодок Северного флота, проверяющих ведение журнала. Чего не скажешь о навигационных журналах. С учетом вышеизложенного еще раз вернемся к событиям, наиболее вероятно происходившим с 18 по 22 октября 1941 года.

Итак, 18 октября командование Северным флотом приняло решение направить за разведчиками торпедный катер ТК-12, который в тот же день в 21.46 вышел с места своей стоянки в Кувшинской салме по направлению в Пумманки для дозаправки и дальнейшего следования к норвежским берегам. На море разыгрался шторм (6–7 баллов). Так как торпедные катера этой модели не были приспособлены к плаванию в таких условиях, а в холода катера сильно обледеневали, то командир принял решение переждать шторм в бухте Корбеевская, куда и зашел в 04.15 19 октября 1941 года. Но шторм не ослабевал, на катере залило моторные аккумуляторы и аккумуляторы радиостанции, и она вышла из строя. Командир был вынужден принять решение вернуться в бухту Цыпнаволок. В 08.46 19 октября катер вышел из бухты Корбеевская и в 12.15 зашел в бухту Цыпнаволок. Для подстраховки 19 октября из Пала-Губы в Полярное в 18.09 была переведена подводная лодка М-176 под командованием капитан– лейтенанта Бондаревича. А 20 октября, поскольку у торпедного катера были залиты аккумуляторы и ему требовались восстановительные работы, командование флотом окончательно решило направить за разведчиками подлодку. В 15.51 подводная лодка М-176 снялась со швартовых, а в 16 часов 20 октября вышла из Екатерининской гавани в боевой поход с задачей – снять с норвежского побережья разведывательную группу. Обеспечивающим в поход направили командира 4 дивизиона бригады подводных лодок Северного флота капитана 2 ранга Н. И. Морозова, принимавшего участие в высадке разведчиков в сентябре с М-173, и знавшего отличительные признаки места высадки. Чтобы переправить разведчиков на подлодку, на ней от разведотдела штаба Северного флота находились краснофлотцы, бойцы 4-го добровольческого отряда моряков СФ (впоследствии 181 Особый разведывательный отряд разведывательного отдела штаба СФ) Поляков и Сафонов, а также руководитель операции старший лейтенант Герман Александрович Изачик, командир оперчасти Морского пункта связи разведотдела СФ. 21 октября в 04.20 лодка подошла к мысу Лангбунес, всплыла в позиционное положение и под электромоторами начала подходить к берегу. При осмотре берега с лодки ничего не было обнаружено. Сигналы с берега также не поступали. Подчеркнем, их и не могло быть, так как и разведчики, и немцы к этому времени уже покинули берег. Так как темного времени уже оставалось мало, то командир дивизиона капитан 2 ранга Н. И. Морозов принял решение днем осмотреться и произвести операцию вечером. В 05.00 лодка погрузилась под перископ и, изучая берег, маневрировала под водой до 15.45. В 16.25 лодка легла на грунт на глубине 17 метров для кратковременного отдыха. В 18.37 была дана команда на всплытие. В 18.45 на лодке отдраили рубочный люк, и в позиционном положении на расстоянии от берега 30–40 метров началась операция по поиску и снятию с берега разведчиков. Для их поиска на двух резиновых шлюпках были направлены в полном вооружении краснофлотцы Поляков и Сафонов. Шлюпки отошли к берегу. С подлодки наблюдали, как бойцы высадились на берег и пошли по направлению к дому. Краснофлотцы обследовали дом и отправились вдоль берега на запад. В 20.40 бойцы, ничего не обнаружив, прибыли на подлодку. В 20.50 на лодке был задраен рубочный люк. Она погрузилась и начала отходить на восток из Варангер-фьорда.

22-го октября на подлодке получили РДО от командующего флота – следовать на позицию № 59292
  Позицией называется место несения боевого дежурства корабля.


[Закрыть]. Но в тот же день в 20.20, после получения информации о новом месте нахождения оставшихся на норвежской земле разведчиков, командующий флотом приказал отправиться за ними в Перс-фьорд (РДО от 22.10 №1430, время 20.20).

23 октября в 02.20 лодка прибыла в район Перс-фьорда и начала подходить к берегу. Видимость у берегов была до одного кабельтова, наблюдались туман, снежные заряды, ветер – 5 баллов, море – 4 балла. Командир дивизиона капитан 2 ранга Н. И. Морозов решил к берегу не подходить, днем определиться с местом нахождения и только тогда войти в Перс-фьорд. Но днем ветер усилился. Его направление и сила не позволяли производить операцию. Тогда командир дивизиона послал командующему флотом радиограмму о невозможности выполнить задачу. В ответ 24 октября в 22.05 был получен приказ начальника штаба флота контр-адмирала Степана Григорьевича Кучерова возвратиться в Полярное. 25 октября в 13.49 подлодка вернулась на базу.

Теперь о группе Ершова.

Пару дней разведчики укрывались в доме Гудвара Улсена, после чего перешли в его землянку на берегу Перс-фьорда. Им нельзя было попадаться на глаза посторонним, чтобы не поставить под удар семью Улсена. 24 октября, около половины третьего дня, с самолета Че-2 118-го авиаполка Северного флота в районе горы Штейнфилет разведчикам сбросили продукты и необходимое питание для рации9393
  ВМА, ф. 1987, оп. 017157, д. 7.


[Закрыть]. Радиосвязь с Мурманском снова заработала, разведчики получили новую одежду и продовольствие, снова появилась возможность для получения сведений о составе и действиях немецких вооруженных сил, – одним словом, жизнь наладилась. В Мурманск активно пошла информация, ранее собранная разведчиками, а также Гудваром Улсеном и его братьями с товарищами. 26 октября к ним пришел Хилмар Хейккиля, прятавшийся до этого у родственников в Киберге. Разведчиков стало пятеро.

29 октября в 06.52 за ними из Екатерининской гавани (главная база Полярное) по приказанию командования флотом снова отправилась подводная лодка М-1769494
  ВМА, ф. 795, оп. 68, д. 4.


[Закрыть]. На ее борту опять находился командир дивизиона капитан 2 ранга Н. И. Морозов. В 22.55 в перископ открылся берег Перс-фьорда. Видимость была до 5 кабельтовых, шли постоянные снежные заряды, дул ветер силой 6–7 баллов, волна на море достигала 5 баллов. Командир дивизиона решил не заходить в Перс-фьорд, так как местонахождение лодки не было точно определено – лаг не работал, огонь маяка на мысе Харбакен не горел. Пришлось отойти на север и ходить в районе позиции № 5 вблизи Перс-фьорда. 30 октября в 18.03 лодка всплыла в позиционное положение и вошла в Перс-фьорд. При подходе к предполагаемому месту снятия разведчиков, на расстоянии 2–3 кабельтовых и от западного берега один кабельтов были обнаружены корабли противника – сторожевой корабль и два малых охотника. К тому же на берегу горело слишком много огней. На мостик лодки вызвали разведчиков, которым полагалось обеспечить переправку десантников с суши. Разведчики усомнились в правильности сигналов, подаваемых с берега, поскольку некоторые из них походили на свет малых прожекторов. А потому в 19.43 подлодка развернулась и начала погружаться, чтобы уйти из фьорда. 31 октября в 05.30 была получена радиограмма от командующего флотом: необходимо сделать еще одну попытку снять разведчиков. Но через несколько часов, в 12.47, пришла радиограмма от начштаба Северного флота о необходимости возвратиться на базу. В 18.47 того же дня подводная лодка ошвартовалась в Полярном.

Разведчики не очень огорчились тем, что их опять не перевезли на родную землю. Продукты у них были, условия для жизни казались сносными. И главное – благодаря Гудвару Улсену, его братьям Лейфу и Эрлингу Улсенам, Инголфу Йоханнессену, к ним постоянно поступала столь необходимая для командования Северным флотом и 14-й армией информация. Разведчики получали от норвежцев и передавали в Мурманск сведения о численности и базировании немецких сухопутных войск, ВВС и флота. В один из дней они увидели в море немецкий караван, шедший в направлении Киркенеса. Это произошло как раз тогда, когда разведчики выходили на связь с Мурманском. Воспользовавшись удобным случаем, они сообщили об этом командованию. В ответ получили благодарность и просьбу впредь обязательно сообщать о движении немецких кораблей. 6 ноября около 14 часов дня им опять с самолета Че-2 118-го авиаполка Северного флота9595
  ВМА, ф. 1987, оп. 017157, д. 7.


[Закрыть] сбросили продукты, которыми разведчики, как и в первый раз, поделились с семьей Гудвара Улсена. А вскоре им сообщили, что 13 ноября за ними в Перс-фьорд придет подводная лодка.

Подводная лодка М-172 под командованием капитан-лейтенанта Израиля Ильича Фисановича 10 ноября пришла из боевого похода, проходившего в районе Петсамо (позиция № 6). В 07.35 утра она ошвартовалась в Полярном. А уже 12 ноября в 05.259696
  ВМА, ф. 795, оп. 68, д. 4.


[Закрыть] лодка вышла в боевой поход. Перед экипажем стояли задачи – снять группу разведчиков в Перс-фьорде и при встрече топить корабли противника (то есть основной целью было снятие разведчиков с норвежского берега, а дополнительной – уничтожение кораблей противника). Обеспечивающим на поход, как и во всех предыдущих случаях, связанных с разведчиками, был командир 4 дивизиона бригады подводных лодок Северного флота капитан 2 ранга Николай Иванович Морозов. Лодка пришла на позицию в 8 утра 13 ноября. Но снять разведчиков в этот вечер не удалось, так как в Перс-фьорде находились посторонние суда, а сигналов с берега не было. 14 ноября подлодка пришла к обусловленному месту днем. В перископ были обнаружены домик и рядом с ним человек, но в оговоренное время сигналы снова отсутствовали. После переговоров с командованием флотом удалось определиться с порядком снятия разведчиков. 15 ноября подлодка снова всплыла в определенном месте (70°27’,1 с. ш.; 30°45’,6 в. д.) в условленное время.