Текст книги "Ветер с моря"

Наверное, Изабелла бежала быстро, потому что Роберту пришлось пройти по всему саду, прежде чем он увидел ее. Изабелла неподвижно стояла под деревом на краю болота. Что-то темное и зловещее, похожее на чудовищный плод, свисало с его ветвей. Роберт ускорил шаг и тут испытал сильное потрясение от того, что открылось его взору. Кто-то затянул петлю на шее Бет и потом вздернул ее на высокой ветке. Собака висела с вытянутыми лапами, голова ее с вывалившимся языком беспомощно свисала на сторону. Изабелла смотрела не отводя глаз. Она так побледнела, что, казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Сделайте, что-нибудь, – прошептала она. – Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

Роберт достал небольшой нож из внутреннего кармана и с трудом перерезал толстую веревку. Он взял собаку на руки и осторожно положил на землю. Изабелла опустилась рядом с ним на колени.

– Она, она..?

Он встал на колени рядом с девушкой.

– Боюсь, она мертва.

– О Боже, кто мог сделать такое? – Дрожащими пальцами Изабелла развернула бумагу, засунутую под ошейник собаки. Корявыми печатными буквами было написано: «Так умирают все предатели». – Это Джонти мстит за своего брата. Но зачем было губить Бет? Она же никому не причинила вреда, она всех любила.

Изабелла приподняла голову собаки и прижала к груди, сотрясаясь в рыданиях.

Роберт молчал, ожидая, когда пройдет первый приступ горя. Потом вынул носовой платок и вложил ей в руки. Слезы текли по лицу девушки, и, казалось, она только что осознала, кто стоит рядом с ней на коленях.

– Почему вы здесь? – спросила она.

– Я пошел за вами, – он помолчал и потом поспешно заговорил. – Выходите за меня замуж, Изабелла. Позвольте мне увезти вас от всего этого. В тот момент она не испытывала иных чувств, кроме горя от увиденного. Она даже не смотрела на Роберта.

– Это не из-за того, что произошло вчера вечером?

– Нет, нет. Это здесь ни при чем. Я люблю вас, Изабелла. Можете вы поверить мне?

– Но почему, ведь у меня ничего нет, я – никто.

– Вы – это вы сама, вы – это все, что мне нужно.

Получилось, что последнее оскорбление, такое бессмысленное и такое жестокое, подтолкнуло ее к Роберту. Но она должна была быть абсолютно честной. Мысль о Люсьене возникла в ее сознании, она вспомнила о времени, проведенном с ним. Тогда сам воздух, казалось, застывал в исступленном восторге. Но это было в прошлом. Следовало бы забыть о той встрече.

Она храбро сказала:

– Да, но я не люблю вас, Роберт. Вы должны понимать это. Он повернул ее лицо к себе. В глазах Изабеллы все еще стояли слезы. Они текли и текли по ее щекам. Он нежно вытер их пальцем.

– Полюбите, дорогая моя, полюбите.

Изабелла застыла неподвижно, полная какого-то ужаса перед неотвратимостью того, что пообещала. Потом она сказала:

– Вы поможете мне с Бет?

Роберт поднял тяжелую собаку и понес. На конюшне они нашли Джейсона. Тот был потрясен, увидев, что несет Роберт, и выругался сквозь зубы, проклиная мерзавцев, выместивших зло на безобидной собаке.

– Я похороню ее, мисс, – мягко сказал он, – на той лужайке, где она любила греться на солнышке.

– Спасибо, Джейсон, – бесцветным голосом произнесла Изабелла. – Я принесу ее подстилку, чтобы завернуть Бет.

Конюх смотрел, как они уходят. Если этот немногословный парень Ян Маккай прав, то его хозяин неравнодушен к мисс Изабелле. Только бы это было правдой. Ведь он – как раз то, что ей надо. Некоторые из этих важных лондонских парней бывают с причудами. Джейсон вздохнул, положил труп собаки в тачку и пошел за лопатой.

Роберт сказал Изабелле:

– Нам нужно многое обсудить.

– Не сейчас, не сейчас, пожалуйста. За последние полчаса всю ее непреклонность словно ветром сдуло. Но еще требовалось время, чтобы примириться с самой собой.

– Хорошо, а пока у меня есть ваше обещание.

– О, да, да.

Он взял ее руку, поцеловал в ладонь и сомкнул ее пальцы.

– Это, чтобы скрепить договор. Я упрямый. Легко не сдаюсь и буду настаивать, чтобы вы сдержали слово, – улыбаясь сказал он, и позволил ей уйти.

Роберт повернул назад к конюшне. Он хотел дать парню несколько гиней и попросить его положить на могилу собаки небольшой камень с ее именем. Это было бы приятно Изабелле.

На душе его стало невероятно легко: он почувствовал, что сможет завоевать любовь Изабеллы. Роберту хотелось забрать ее отсюда прямо сейчас, увезти в Лондон, доверить заботам своей сестры и жениться сразу же, как только это будет возможным. Но он понимал, что в его положении это почти наверняка вызвало бы скандал, а ему этого не хотелось опять же ради Изабеллы. Она и так уже достаточно настрадалась. Возникнут проблемы, Бог знает какие. Мэриан понадобится время, чтобы смириться с выбором Роберта, да и отцу тоже. Только в поддержке живущей в Гленмуре бабушки Роберт был заранее уверен. Была еще работа, из-за которой ему часто приходилось отлучаться. Но, слава Богу, через несколько месяцев будет подписан мир, и даже если он долго не продлится, у него будет передышка. А еще сэр Джошуа и его кошмарная жена! Уж они, можно не сомневаться, извлекут все возможные выгоды из этой женитьбы, и ради Изабеллы ему придется вытерпеть и это.

Намеки Джонти он совершенно не принимал во внимание, и даже если возникало смутное беспокойство, Роберт отбрасывал его. Сейчас он не хотел об этом думать.

Глава 9

– Выйти за него замуж! Он просит тебя выйти за него замуж! – воскликнул Ги удивленно и протяжно свистнул: – Клянусь Юпитером, это чуть-чуть нарушило планы тети Августы. Не так ли?

– Не вижу ничего смешного, – нахмурилась Изабелла.

– Нет, Боже мой, конечно, нет! – продолжал он, сразу же сменив тон. – Это чертовски серьезно. Когда все это случилось? Ты очень спокойно к этому отнеслась.

– Он просил моей руки еще до поездки на карнавал.

– И ты отказала ему.

– Да, отказала.

– Но почему? Ради всего святого: это же разрешило бы все наши трудности.

– Ах, Ги, если бы ты знал, как все сложно… – она помолчала, не глядя на брата. – Потом, когда случилась эта ужасная вещь с Бет, он спросил меня снова.

– Я не собираюсь спускать Джонти то, что он сделал. Будь я проклят, если прощу ему, – запальчиво сказал Ги. – Все эти грязные, подлые дела…

– Нет, Ги, пожалуйста, ничего не делай. Уже и так хватает неприятностей. Бет мертва, и ничто не вернет ее назад.

– Извини, Белла, мне правда очень жаль. Я знаю, как ты ее любила, – он замялся и смущенно проговорил: – Послушай, ты ведь выходишь за этого Эрмитейджа не из-за того, что случилось со мной? То есть, я хочу сказать, это твоя жизнь, и я не хочу, чтобы ты ради меня становилась несчастной. Ведь это я должен был бы заботиться о тебе.

– Я знаю, милый, знаю. Ты заботился бы, если бы мог. Не только ты тому причиной, но и все, что случилось здесь в последние месяцы и теперь…

– Это путь к спасению.

– Да, наверное, так и есть, – медленно сказала она. – Это меня и беспокоит.

– Это никак не связано с тем, что случилось вчера вечером, ведь так?

Она быстро взглянула на брата.

– А что тебе известно?

– Ничего, вообще-то. Но я вроде слышал какую-то суету, а сегодня у Джеймса такой вид, будто он собирается кого-то убить и… я подумал, он к тебе, наверное, приставал.

– Ну да, он заявился пьяный, и была небольшая потасовка. Джеймс упал с лестницы, и я позвала Роберта на помощь, – неохотно рассказала Изабелла.

– Понятно, – Ги был гораздо проницательней, чем казалось его сестре, но он не стал настаивать на более подробном рассказе, а просто сказал: – Он тебе не нравится, да, Изабелла? Конечно, если он тебе не по душе, то следует отказаться. Скажи ему, что передумала, поразмыслив как следует. Я тебя поддержу.

– Нет, не могу. Теперь не могу. Я дала ему обещание и не должна брать свое слово назад. Я только хотела бы, чтобы мы сначала уехали куда-нибудь подальше отсюда и там спокойно поженились.

– А я не хотел бы, – сказал Ги по-детски весело, что заставило Изабеллу улыбнуться. – Ни за что на свете не упустил бы я возможности взглянуть на физиономию тети Августы, когда ты пойдешь к алтарю рука об руку с ним!

Новость распространилась быстро. Гвенни искренне обрадовалась, как и большинство слуг, всегда готовых позлорадствовать, когда нелюбимый хозяин оказывался в проигрыше.

Венеция с досадой заметила:

– Боже мой, ну и хитрая же ты, скажу я тебе. Ты этого все время добивалась!

– Нет, все получилось совершенно неожиданно.

– Но ты довольно быстро согласилась. Прямо уцепилась за это предложение.

– Сначала я не дала согласия.

– О, не думай, что я тебя осуждаю, – у Венеции было плохое настроение. На самом деле она не хотела заполучить Роберта, несмотря на постоянный нажим со стороны матери. Но ей бы пригодилось то, что он мог дать ей, и ее возмущало и обижало столь явное предпочтение, отданное кузине. А ведь она привыкла считать Изабеллу ниже себя. Венеция с любопытством посмотрела на кузину:

– А ты его любишь?

– Я бы не согласилась выйти за него замуж, если бы он мне не нравился.

– Почему бы и нет. И потом – это настоящая удача, так ведь?

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Но это правда. А о моем бедном Перри такое нельзя сказать.

Изабелла повернулась и посмотрела на нее.

– Я никогда тебя не спрашивала, но скажи, как ты относишься к Перри Конвею, Венеция?

– Не знаю. Я не уверена в своих чувствах, – с сомнением ответила она. – Когда я с ним, мне очень хорошо. Знаешь, Изабелла, он снова просил у папы моей руки и получил отказ. Папа сказал ему на этот раз, что, если Перри будет настаивать, нам запретят встречаться или писать друг другу. А мне кажется, я этого не перенесу. Понимаешь, – продолжала Венеция в неожиданном приливе откровенности, – отец Перри умер в прошлом году, и его старший брат унаследовал фамильные владения в Уилтшире, поэтому у него только и есть что небольшое содержание и жалованье морского офицера. Его тетя обещала сделать Перри своим наследником, но если я не послушаю папу и убегу с Перри, он не даст мне ни пенни. И пока леди Равенсвуд не умрет, мы должны будем жить в крохотном домике или снимать жилье в Портсмуте, или Чатеме, или еще где-то со всеми остальными женами моряков.

– Если ты его любишь, разве этого недостаточно?

– Тебе легко говорить, у тебя никогда ничего не было, и ты знаешь, как жить, довольствуясь малым. А я – другое дело. Ах, почему столько несправедливости в жизни! Почему все не наоборот? А ты бы вышла за Роберта, не будь он сыном графа?

– Да, думаю, что вышла бы, – задумчиво проговорила Изабелла.

– А теперь именно ты станешь богатой, а у меня ничего не будет.

– Разве ты не веришь в будущее Перри? В один прекрасный день он может получить звание адмирала.

– Да, особенно сейчас, когда идут разговоры о мире! Ему придется сидеть на половинном жалованье. – На секунду девушки, казалось, сблизились, потом Венеция коротко, деланно рассмеялась: – А ладно, мама говорит, что на свете полно других мужчин. Думаю, она права. Может быть, когда ты станешь высокочтимой дамой, представишь меня кому-нибудь из них.

– Ты не станешь меня ненавидеть за это, Венеция?

– Мне не следовало бы ненавидеть тебя, не хотелось бы ненавидеть, – потом она неожиданно разразилась слезами и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Три дня спустя в доме на Арлингтон-стрит Мэриан держала в руках толстый конверт, надписанный рукой брата, – его вечером доставил Ян Маккай. Пальцы Мэриан нервно дрожали, когда она вскрывала письмо. Первый же взгляд на страницу, исписанную убористым почерком, подтвердил ее худшие опасения.

«Моя дорогая Мэриан, – писал Роберт. – Хочу, чтобы ты первая узнала хорошую новость. Изабелла согласилась стать моей женой».

– Нет, – громко воскликнула Мэриан. – О нет, я не верю! – она взглянула на конюха, с тревогой взиравшего на нее. – Ты бы пошел на кухню, Ян, – быстро сказала она. – Тебе нужно поесть после долгой дороги.

– Я должен привезти хозяину ответ, леди.

– Хорошо, я напишу ответ. Позже. Вряд ли ты сможешь вернуться сегодня вечером, выедешь завтра рано утром.

– Слушаюсь, мисс Мэриан.

Она остановила его на полпути к двери.

– Какое настроение было у мистера Роберта, когда ты уезжал?

– Наилучшее, мисс. Никогда не видел его настолько довольным собой.

– Понятно, хорошо. Иди теперь поужинай.

– Пойду. Спасибо, леди.

Мэриан продолжала читать письмо в смятении чувств:

«Я вложил в конверт письма для отца и бабушки, – продолжал Роберт. – Будь так добра, отправь их с лондонской почтой. Я должен остаться здесь на несколько дней, так как кое-что нужно обсудить с сэром Джошуа. Леди Бриджез настаивает на всяческих приготовлениях и собирается привезти Изабеллу в Лондон за подвенечным нарядом, хотя, видит Бог, я женился бы на ней, будь она хоть в рубище».

– О, Роберт, ты сошел с ума, – прошептала Мэриан. – Совершенно обезумел!

«Я настаиваю, чтобы свадьба состоялась, самое позднее, в конце сентября. Ты согласна, моя дорогая сестра? Я хочу, чтобы ты была так же рада этому событию, как я сам».

Его радость была очевидна, но у Мэриан оставались сомнения. Она позвала служанку и строго приказала ей отправить письма в Шотландию с вечерней почтой, затем погрузилась в сочинение ответного письма. За этим занятием и застал ее Дэвид Фрезер, только что вернувшийся из Кента и пребывавший в отличном расположении духа.

– Ты опоздал, – укоризненно сказала она, когда Дэвид поздоровался. – Они обручились.

– Поклянись Георгом!

– И уже через шесть недель поженяться.

– Хотя я вовсе не удивлен. Увидев их вместе, я понял, что сроду не знал более одуревшего от любви мужчину.

– Ему известно, что ты там был?

– О Боже, конечно, нет. Дело происходило на карнавале, а у меня тоже немалый опыт в переодевании. Какой-то грубиян, рыбак с виду, бросил ему несколько оскорбительных замечаний, так Роберт врезал ему таким великолепным аперкотом, что парень упал как подкошенный. Это мне напомнило, как мы когда-то с ним боксировали, оспаривая звание чемпиона.

– Так как насчет девушки? – нетерпеливо спросила Мэриан.

– Ну с нею я не беседовал, но в округе о ней хорошо отзываются. Сэра Джошуа считают старым скрягой, злым дядюшкой, можно сказать. А она – многострадальная девица, но выглядит достойно. Не похожа на всех остальных и одета, как школьница, но ее глаза забыть невозможно. Потрясающей красоты девушка. А уж я-то повидал красавиц, ты ведь знаешь!

«Таковы все мужчины, – неприязненно подумала Мэриан. – Всегда судят поверхностно, даже Дэвид, каким бы умным он ни был». Несомненно девица была хитрой интриганкой, изображающая из себя несчастную жертву. Как же умело вонзила она коготки в ее ослепленного любовью брата!

К сожалению, их первая встреча почти не изменила сложившееся у Мэриан мнение. Однажды в полдень или чуть позже леди Бриджез явилась с визитом, прихватив с собой Изабеллу. К несчастью, Роберта не было дома. Утром его вызвали на срочное заседание.

– Будь с нею мила, – сказал он сестре перед уходом. – Будь доброй. Она станет очень смущаться и робеть при встрече с тобой.

«Да уж, конечно!» – сказала Мэриан сама себе, в самом мрачном расположении духа ожидая прихода гостей. Одетая в строгое элегантное платье из синего шелка, с единственным украшением – бриллиантовыми серьгами в ушах – Мэриан выглядела такой суровой и недоступной, что Изабелла струхнула. Это была сестра Роберта, о которой тот говорил с таким теплым чувством и с которой она надеялась подружиться.

Изабелла сразу же поняла, что ее встречают с неприязнью, и в результате держалась скованно и говорила мало. Если Мэриан заранее настроена против нее, то она не собиралась лебезить перед ней.

Изабелла провела ужасную неделю, в течение которой ее таскали от портнихи к портнихе. Тетя Августа, посещая знакомых, медоточиво расписывала предстоящую свадьбу, чем вызывала у Изабеллы желание провалиться сквозь землю.

– Эти молодые люди, знаете, любовь с первого взгляда… Это так романтично. Милый Роберт ни о чем не хочет слышать, только бы поскорее жениться. Мы все так bouleverse[10]10
  Bouleverse (франц.) – взволнованы.


[Закрыть] этим, правда, Изабелла?

А дома давали Изабелле понять, как жаль каждого пенни, истраченного на нее. Ведь не Венеция оказалась в центре предстоящего события. Дочь будет всего лишь подружкой невесты, и это невыносимо угнетало тетю Августу.

«О Боже, – думала уставшая Изабелла. – И зачем только я согласилась на эту свадьбу?» Если бы они могли спокойно уехать куда-нибудь? Единственное, что как-то примиряло со всем этим, это то, что Роберт был так же недоволен суматохой, как и она. Но мужчине легче: он мог пойти в клуб, к друзьям, в то время как ей приходилось терпеть недоброжелательные взгляды, полные неприкрытой зависти, колкости Венеции, постоянные укоры тети Августы.

Сейчас же леди Бриджез говорила о Роберте так льстиво, что Изабелла, видя, как кривятся губы Мэриан, гордо отстранялась, все больше замыкаясь в себе.

Был только один момент за весь этот ужасный день, когда искра симпатии могла промелькнуть между Мэриан и Изабеллой.

Чаепитие было окончено. Собираясь прощаться, они уже встали, когда слуга без предупреждения открыл дверь и в комнату вбежали два маленьких спаниеля.

– Ой, какие они милые! – воскликнула Изабелла и, не обращая внимания на свое платье из бледно-голубого муслина, опустилась на колени и обняла собачек, нежно лаская их. – Роберт мне о вас все рассказал.

Тете Августа резко оборвала ее:

– Изабелла, о чем ты только думаешь? Простите ее, леди Мэриан, но моя племянница так любит собак!

– Да это заметно, – ответила Мэриан, в то время как Изабелла поднималась на ноги, расправляя помятое платье, а собачки прыгали уже у ног своей хозяйки. – Эдуард только что привел их с прогулки. Надеюсь, они не испачкали вам платья?

– Нет, ничего. Как их зовут?

– Роланд и Оливер.

– Из «Песни о Роланде?» – замечательно. Когда мы были детьми, папа читал ее нам.

– Это мой брат так назвал их. «Несносная девица пытается продемонстрировать свои литературные познания». – Вспыхнувшая на мгновение искра симпатии быстро погасла.

Позже, в карете по пути домой тетя Августа сказала:

– Должна признаться, что не завидую я тебе. Сухая и чопорная, эта его сестрица. Нелегко тебе будет поладить с нею, девочка моя, вот что!

«О, как бы вам это понравилось», – подумала Изабелла. Тетя надеялась, что ее замужество не будет счастливым, но Изабелла этого не допустит.

– Роберт очень любит свою сестру, – непринужденно сказала она. – Кажется она обожает собак, так что мы найдем общий язык.

Леди Бриджез фыркнула:

– Собаки! Ладно, это уже твои трудности, тебе с ними и справляться.

Они обвенчались в начале октября в старинной церкви Лидда. По настоятельной просьбе невесты обряд осуществил преподобный Гильберт Холланд. Он был в своем лучшем кружевном стихаре поверх новой черной шелковой сутаны.

За несколько дней до этого было подписано предварительное мирное соглашение. Ликующие толпы еще заполняли улицы Лондона, а почтовые кареты, украшенные гирляндами из лавра, разносили радостную весть по городам и деревням всей страны.

Суровые серые стены, могила сэра Уолтера Менила, вернувшегося-таки однажды в свой продуваемый ветрами замок на болотах из крестового похода, солнце, заглядывающее за высокие стены, – очень редко наблюдалось здесь собрание столь высоких гостей. Августа Бриджез оглядывалась вокруг с чувством удовлетворения. Хотя временами лицо ее омрачалось: не давало покоя сожаление о том, что не ее дочь будет стоять у алтаря.

На Августу произвело впечатление то, какое уважение было оказано Роберту. Немногие семьи графства Кент могли бы собрать столько знатных гостей на деревенскую свадьбу. В боковом приделе стоял премьер-министр Генри Аддингтон. Неуклюжий как на службе, так и в быту, он постоянно ронял молитвенник. Рядом с ним, нахмурившись, – лорд Хоуксбери. Он и подписал тот самый вожделенный мирный договор. Генри Дандас, румяный, жизнерадостный, с плутоватым взглядом стоял рядом со своим веселым другом и собутыльником Уильямом Питтом – высоким крупным мужчиной с длинным лошадиным лицом. Вид у него был рассеянным. И самый важный гость, присутствие которого вызывало живейшую зависть, настоящий герой собственной персоной – Гораций Нельсон, небольшого роста, хрупкий, в своем великолепном мундире со сверкающими на груди звездами и орденами за выигранные сражения. Правый рукав его сюртука был заправлен внутрь, один глаз закрывала черная повязка. «Как это он еще не привез с собой Эмму!» Церковь была полна людей в армейских и морских мундирах, и такое блистательное общество внушило Изабелле настоящий ужас, когда она оказалась на крыльце церкви рука об руку со своим братом.

Ему пришлось добиваться права вести ее к алтарю.

– Дядя твой защитник, – бушевала тетя Августа. – Это он отдает тебя из семьи.

– Ги – граф де Совиньи, он представляет моего отца, – упрямо сказала Изабелла, а Роберт предложил компромисс. Сэр Джошуа будет стоять у алтаря, а Ги поведет ее по церкви.

Панический страх охватил вдруг Изабеллу, когда она заглянула в длинный церковный неф, в конце которого ее ждал Роберт со своим другом Дэвидом Фрезером. Роберт вдруг показался ей совсем чужим. Последние несколько недель прошли в суете приготовлений, но теперь девушка оказалась лицом к лицу с реальностью. Она отдавала себя в руки человека, которого по-настоящему не знала. Он дал обещания, но мог и не выполнить их, он тот, кто будет владеть ее телом и душой до конца ее жизни. У Изабеллы возникло безумное желание бросить букет, сорвать с себя фату и бежать прочь от церкви по болотам и дальше к морю, чтобы оставаться свободной. Ее рука на локте брата так сильно задрожала, что Ги повернулся к ней.

– Что случилось? – прошептал он.

– Ничего. – Но паническое настроение не оставляло Изабеллу, и ноги ее были словно налиты свинцом, она не могла сдвинуться с места.

– Белла, – торопливо проговорил Ги, – пора.

– Да.

Изабелла глубоко вздохнула, и они пошли вперед.

Гости нетерпеливо всколыхнулись, поворачивая головы, чтобы разглядеть ее лицо под прозрачной фатой. Ходили всякие слухи, даже скандальные. Все знали, что лорд Гленмур впал в ярость из-за того, что его единственный сын осмелился так поспешно жениться, не испросив его согласия, и отказался приехать на свадьбу из Шотландии. Заправляли всем эти напористые люди – Джошуа и Августа Бриджез.

О чем только думал Роберт Эрмитейдж, беря в жены девчонку-француженку без гроша в кармане и с сомнительным прошлым, о которой никто никогда раньше не слышал? Она была кем-то вроде служанки в доме дяди, а брат – помощником конюха или еще хуже, хотя по его виду не скажешь. Или он соблазнил ее, а теперь расплачивается за это? Конечно, Роберт слишком умен, чтобы пойматься на таком деле. Да и не похоже на то – девушка стройна, как ветка ивы. Но что-то должно быть здесь не так!

Самые разные неприличные предположения передавались от одного гостя к другому. Кое-какие сплетни исходили от модно одетой женщины, сидевшей рядом с высоким худым джентльменом, похоже, французом. Он с нескрываемым любопытством разглядывал гостей через лорнет в золотой оправе. Лейла Вернон, вдова адмирала сэра Хью Вернона, никогда не оставляла надежды вернуть Роберта в свою постель. Любопытные глаза под аккуратно выщипанными бровями изучали лицо новобрачной, когда та шла из ризницы под руку со своим мужем. Бледное лицо, окаймленное облаком темных волос, большие глаза с шелковистыми ресницами, касавшимися щек, стройная, как лилия, и очень юная, – Лейла сразу же почувствовала каждый год из своих тридцати восьми лет.

Мэриан тоже внимательно смотрела на проходивших мимо новобрачных и впервые невольно признала, что, может быть, Дэвид и прав. Девушка в платье из белого сатина, расшитого жемчугом, обладала редкой красотой. Мэриан подумала об Ундине, речной деве, которая стала простой смертной и принесла горе и себе, и своему возлюбленному. Изабелла тоже казалась неземной, непохожей на простых смертных. Мэриан, сердясь, одернула себя: «Эта молодая женщина как раз была очень похожа на обычную женщину и, очевидно, прекрасно знала, какое впечатление производит на окружающих». Сама Мэриан отказывалась признаться даже самой себе, что частично ее неприязнь была вызвана жгучей ревностью к девушке, с такой легкостью похитившей сердце ее любимого брата.

Рядом с церковью толпились крестьяне, пришедшие со всего болотистого края. Это было редкое зрелище, и они не собирались упустить ни единой минуты церемонии, хотя с моря дул холодный ветер, а прохудившиеся сапоги промокли еще со вчерашнего дождя. Когда в дверях появилась Изабелла, раздались радостные крики. Дети под руководством мисс Холланд собрали последние полевые цветы и осыпали ими новобрачных, когда те спускались по ступенькам. В то время как старшие подталкивали друг друга локтями, споря, кто есть кто среди гостей, каких им сроду не довелось бы увидеть, если бы не свадьба Изабеллы.

Возникла даже давка, когда зеваки стали отталкивать друг друга, чтобы получше все разглядеть. Роберт и Изабелла направились к карете, где их поджидал Джейсон с кнутом, украшенным бантом из белого сатина. Небольшая группа мужчин стояла поблизости. Один из них с ухмылкой выкрикнул:

– Троекратное «ура» французской шлюхе и ее красавчику!

На мгновение установилось ледяное молчание, за которым последовал такой возмущенный окрик собравшихся простых людей, что наглецы сочли за лучшее раствориться в толпе, а Роберт с невозмутимым спокойствием помог жене сесть в карету. Он крепко сжимал ее руку, в то время как Джейсон подгонял лошадей, и они катили прочь в сопровождении других карет и длинной вереницы крестьян, направлявшихся в Хай-Уиллоуз, где по случаю торжества их должны были угощать хлебом, мясом и элем.

Значительная часть именитых гостей, к большому разочарованию Августы, осталась ненадолго: только чтобы выпить бокал шампанского, поздравить счастливую пару, дружески похлопать Роберта по спине и смачно, как это сделал Генри Дандас, поцеловать новобрачную.

– Я знал Роберта, когда он еще ходил в коротких штанишках, – заявил он в своей обычной насмешливой манере. – Вам повезло, юная леди, не забывайте об этом.

– Не забуду, поверьте, не забуду.

– Хорошо, хорошо.

Изабелла обнаружила, что ей гораздо легче говорить с мужчинами, коллегами ее мужа, чем с их высокомерными женами, колкие замечания и любопытные глаза которых не упустили ничего из ее внешности. Осмотрев Изабеллу с головы до ног, они составили о ней мнение, как о простушке.

Наконец в поздравлениях наступило временное затишье. Роберт куда-то отлучился, и на какое-то время она осталась одна у окна, с удовольствием ощущая прикосновение прохладного воздуха к своим пылающим щекам.

– Нас не представили друг другу, – шелком заструился голос у ее плеча, – но на правах старой дружбы с Робертом, я считаю своим долгом поздравить вас. – Изабелла обернулась и увидела Лейлу Вернон, элегантную, великолепно одетую даму. Лейла улыбалась ей. Позвольте вам представить шевалье Рауля де Сен-Джорджа, – продолжала она. – Он ваш соотечественник и жаждет познакомиться с вами. Рауль, это – молодая жена Роберта, в девичестве Изабелла де Совиньи.

– Enehante, madame.[11]11
  Enehante, madame (франц.) – Очень рад, мадам.


[Закрыть] – Он склонился к ее руке. – Впервые я оказался в этой части страны, но не так давно у моего юного племянника случилось забавное приключение здесь на болотах.

Темные глаза на удлиненном лице изучающе смотрели на нее, тонкие губы слегка кривились в сардонической усмешке. Сердце Изабеллы замерло.

– Вот как. Что за приключение?

– Кто знает? Он предпочитает держать это в тайне.

Говорил ли он о Люсьене? Наверное, так и есть. А что за историю сочинил Люсьен о ней?

Потом рядом появился Роберт и холодно произнес:

– Не ожидал увидеть вас здесь, шевалье. Я всегда считал, что английская деревня для вас малопривлекательна.

По ледяному тону его голоса Изабелла поняла, что этот француз Роберту не нравился.

– Верно, верно, – последовал непринужденный ответ. – Но я получил очень настойчивое приглашение сопровождать одну вашу близкую знакомую и не мог отказать ей в просьбе.

– Дорогой Роберт, я не могла упустить возможность поздравить тебя и новобрачную, – сказала Лейла и, подавшись вперед, поцеловала его в щеку. – Как же давно ты не навещал меня, скверный мальчишка.

Впервые Изабелла увидела Роберта слегка смущенным. Он скованно ответил:

– Ты прекрасно знаешь, что моя работа оставляет мне мало времени для пустого времяпрепровождения. А теперь прошу нас извинить, некоторые из гостей уезжают, и мы должны попрощаться с ними.

Он взял Изабеллу за руку и увел.

– Эти двое тебя расстроили? – резко спросил он.

– Нет, не то чтобы расстроили, но я не могу сказать, что они мне очень понравились. – Она оглядела собравшихся: лица гостей слегка разрумянились после застолья. – Роберт, нельзя ли нам уехать прямо сейчас? Так хочется сбежать от всего этого.

– Ты, правда, хочешь уехать?

– Да, да, пожалуйста.

Она вдруг испугалась того, что, как ей стало известно, должно было произойти: старинный обычай укладывания в постель жениха и невесты уже давно не соблюдается, но Джеймс и его дружки, напившись, несомненно начнут отпускать непристойные замечания, грубые шутки, неприличные смешки.

Роберт не одобрял эти сельские обычаи и был рад выполнить ее просьбу.

– Хорошо, если ты так желаешь. Я поищу Дэвида, он позаботиться о карете для нас.

– Я пойду переоденусь, – поспешно сказала Изабелла. – Гвенни мне поможет. Мы выйдем незаметно через садовую калитку рядом с кухней.

– А нас не заметят?

– Гвенни позаботится, чтобы мы уехали незаметно.

Они составляли план действий, как двое заговорщиков.

– И что это вы вздумали вот так убегать, – шептала Гвенни, осторожно вешая белое сатиновое платье на стул и помогая Изабелле надеть новое платье из тонкого голубого рубчатого шелка с кружевными оборками у ворота и на рукавах. Она взяла тяжелый бархатный плащ и набросила ей на плечи. Изабелла обернулась и крепко обняла Гвенни.

– Гвенни, – порывисто сказала она, – если мой муж согласится, не хотела бы ты приехать ко мне попозже и быть моей личной горничной?

– Я? Поехать в Лондон? – воскликнула Гвенни. – Что я буду делать в таком огромном городе?

– То же самое, что и здесь. Только там будет лучше.

– А эта леди Мэриан, сестра его светлости, ей это не понравится, – засомневалась Гвенни.

– Теперь я его жена. Мне решать. Ну, а сейчас, я побежала. Он меня ждет. Никому ни слова.

– Вы мне не доверяете, мисс? – спросила повеселевшая Гвенни.

Никогда не терявшийся в подобных обстоятельствах Дэвид уже ждал их в саду.

– Карета стоит в глубине подъездной аллеи. Пробирайтесь через кусты, чтобы вас не заметили.

Это была не фамильная карета, в которой приехали Роберт и Мэриан, а собственный небольшой кабриолет Дэвида с Яном Маккаем на месте кучера.