Текст книги "Ветер с моря"

Глава 22

Несмотря на неудобное седло, обжигающий холод, опасность и предстоящую утомительную дорогу, – ведь нужно было преодолеть по крайней мере две тысячи миль до моря, если они хотят избежать основных дорог, – у Изабеллы той ночью было приподнятое настроение. Черное облако, нависшее над нею со дня дуэли, развеялось. Роберт все-таки дорожил ею, несмотря ни на что. Разве стал бы он рисковать своей жизнью ради нее, если бы думал иначе, а теперь он знает, как и она сама, откуда у Люсьена подробности о той ужасной ночи, которая обезобразила Анри Риважа и заставила его устремиться по пути мщения.

Они ехали бок о бок. Роберт был настороже, когда они проезжали небольшие спящие деревушки или одинокие фермы. Он не хотел останавливаться, чтобы поесть и отдохнуть, пока они не отъедут от замка на значительное расстояние. Позднее найдется время и для отдыха.

– Нам придется нелегко, – предупредил он Изабеллу.

– Пока я с тобой, мне ничего не страшно. Если понадобится, я пойду пешком.

– Будем надеяться, этого не потребуется, – коротко ответил он. – Эти лошади большую скорость не разовьют, но они выносливые и должны нам хорошо послужить.

Останавливаться и менять лошадей на постоялых дворах значило бы привлекать к себе внимание. Полиция Фуше усиленно следила за этими сельскими районами, а что если Риваж остался жив?

Несмотря на присутствие духа, Изабеллу снова и снова пробирала дрожь при воспоминании о том, что они оставили позади. Однажды она спасла Люсьену жизнь, а теперь убила его. Почему-то она не сомневалась, что он был мертв. Она не могла забыть его отчаянного крика «Отец!», снова видела, как он падает, видела кровь. Но если бы она помедлила хоть секунду, Люсьен обрушился бы на Роберта с этим пылающим орудием смерти.

Какая странная и запутанная история. Когда он впервые рассказал ей о своей жизни на Мартинике, могла ли она знать, кто он такой и что человек, пославший его в Англию шпионить и собирать сведения от осведомителей, был тот же самый Анри Риваж, который погубил ее отца и искалечил ее жизнь? Все ли, что он говорил в те дни, было ложью? Несмотря на то, что произошло, она не хотела так думать, не хотела, чтобы память была отравлена. Изабелла пыталась связать разрозненные мысли, пыталась вспомнить, что теперь она разделяет с Робертом его тайную жизнь и переносит все с радостью, которая скрашивает тяготы пути.

В то утро тьма рассеялась поздно, так как небо было затянуто облаками. Это предвещало дождь. Они продолжали ехать быстрым шагом, но лошади выдохлись, и Роберт знал, что скоро придется искать пристанище. Они ехали по равнинной сельской местности вдоль небольшой реки. Поля были убраны, то тут то там виднелись фруктовые сады, деревья казались черными на фоне пасмурного неба. Как ни старалась Изабелла держаться, она начала сдавать. Она покачивалась в седле, полусонная, просыпаясь от толчков, когда спотыкалась ее лошадь, в то время как Роберт выискивал подходящее убежище.

Строение, которое попалось Роберту на глаза, могло быть когда-то маленькой фермой, но давно уже превратилось в развалюху без крыши. Четыре стены окружали то, что когда-то было жилой комнатой, а теперь заросло травой, было увито плющом, но каменный хлев, где когда-то держали скот, сохранился. Роберт огляделся. Насколько хватало глаз, простирались пустынные поля. Если и была новая ферма, то за пригорком, и ее отсюда не видно. Он спешился и открыл дверь, едва висевшую на сломанных петлях. Здесь стоял застарелый, но не неприятный запах яблок. Охапка соломы и куча сена, аккуратно оставленная в одном углу, свидетельствовала о том, что фермер использовал это место для хранения чего-либо летом, но зимой не бывал здесь. Пошел сильный дождь, и Роберт решил рискнуть. Им требовался небольшой отдых.

Изабелла помогла расседлать лошадей. Потом Роберт сбил сено наподобие гнезда и расстелил одеяло, которое Леруа скатал и привязал к седлу. Было очень холодно, но так они могли хотя бы уберечься от дождя и ветра.

– Оставайся здесь, Изабелла. Я попытаюсь найти воды для лошадей.

– Я пойду с тобой.

– В этом нет необходимости. Я старый путешественник. Если что-то надо найти, я нахожу.

Действительно, поблизости оказался болотистый ручей, впадавший в речку.

Роберт наполнил водой помятое ведро и отнес лошадям, потом нашел для них несколько горстей овса и сел рядом с Изабеллой. Он начал открывать седельные сумки, которые Леруа предусмотрительно заполнил мясом, хлебом и сыром. Это были не шибко какие деликатесы и есть их следовало экономно, так как неизвестно было, сколько дней они проведут в пути. Они выпили по глотку бренди, это взбодрило и согрело их, но все-таки было очень сыро и дули сквозняки. Роберт плотно укрыл Изабеллу двумя толстыми шерстяными плащами.

– Чего бы я ни дала сейчас за чашечку кофе, – вздохнула она.

– Я тоже. Бедняжка, несладко тебе пришлось. Но они вполне уже могли послать всюду сообщения, за несколько часов будет подана тревога, и не будем рисковать, – нельзя останавливаться там, где нас легко могут выдать. Попытайся немного отдохнуть. У нас впереди долгий путь.

Они легли рядом, чтобы согреться. Изабелла погрузилась в сон, но Роберт был начеку. Изабелла задремала, успокоенная тишиной, нарушаемой лишь звуками, которые издавали лошади, поглощая свой овес.

Часа два спустя Роберт вдруг пробудился от дремоты, увидев, что Изабелла сидит прямо и смотрит в пустоту глазами, потемневшими от страха, вытянув руки перед собой, словно отталкивая что-то или кого-то от себя.

– Нет, нет, нет, – пробормотала она, повышая голос, – не трогай меня, не подходи ко мне! – и откинулась назад, закрыла лицо руками и вся задрожала.

Роберт сел, обнял жену.

– Что такое? Что случилось? Тебе приснился сон?

– Это было ужасно, ужасно…

– Расскажи мне. Это поможет.

– Кажется, я была на берегу моря, и кто-то вышел ко мне из моря. Я думала, что это ты. Я побежала тебе навстречу, но оказалось, что это Люсьен, весь в крови, он сказал: – «Ты принадлежишь мне, я никогда не отдам тебя, никогда!» – Как раз это он мне говорил до того, как он… когда он… – она задрожала и отвернулась.

– Когда что? Что он тебе сделал?

– Сейчас я не могу сказать тебе, не сейчас. Я так боялась за тебя, так боялась… Он сказал мне однажды, что если спасаешь чью-то жизнь, то она принадлежит тебе, а я уничтожила эту жизнь…

– Кто бы это ни придумал, он был не в своем уме, – твердо сказал Роберт. – А теперь послушай меня, это всего лишь плохой сон, что неудивительно после всего, через что ты прошла. Я рядом, вполне живой и намерен таковым и оставаться.

Его здравомыслие немного успокоило Изабеллу. Она попыталась взять себя в руки.

– Я совсем глупая, правда? Но… но я никогда не убивала раньше. Это всегда так ужасно?

– В первый раз это ужасает, даже если это неизбежно, мы были бы хладнокровными дьяволами, если бы не переживали. Но наступает момент, когда нет другого выхода и ты должен смотреть правде в глаза. В любом случае, мы даже не знаем, умерли ли Люсьен и Риваж от наших выстрелов. Возможно, что они живы и послали кучу ищеек по нашему следу. Уж у них-то не будет угрызений совести по поводу смертельного выстрела, уверяю тебя.

– Мне стыдно, что я такая глупая. Роберт, может быть, мы поедем? Как ты считаешь, лошади достаточно отдохнули? – она еще немного дрожала. – Мне здесь не нравится.

– Если ты так считаешь, мы можем ехать. Сейчас уже первый час. Мы можем проехать дальше и поискать что-нибудь получше.

Когда Роберт поднялся на ноги, дверь широко открылась и показался маленький мальчик лет шести, стоявший в столбе солнечного света. Он смотрел на них глазами, округлившимися от удивления и тревоги. Роберт пошевелился, и малыш умчался, крича что-то на бегу.

– Ну вот, – мрачно проговорил Роберт, – он побежал звать папу. Мы должны уходить и поскорее. Помоги мне, Изабелла.

Она вскочила на ноги. Лошадей оседлали так быстро, как только могли. Потом Роберт подвел их к дверям и осторожно выглянул наружу. Двое мужчин шли через поле с охотничьими ружьями в руках, они приняли их за бродяг или грабителей. Без сомнения, нельзя было терять ни минуты.

– Быстро! – сказал он, радуясь, что они догадались упаковать седельные сумки после того, как поели. Роберт свернул одеяло, прикрепил к своему седлу, помог Изабелле сесть в седло, и они помчались галопом по дороге, когда двое крестьян уже подходили к межевому камню, потрясая кулаками и крича им вслед.

– Это была удачная развязка, – сказал Роберт, переводя дыхание и отпуская поводья, когда они отъехали на безопасное расстояние. – Если бы не твой кошмар, нас бы очень мило схватили и, наверное, швырнули бы в городскую тюрьму, обвинив в бродяжничестве или еще в чем-нибудь. С тобой все в порядке?

– Да, конечно. Куда мы теперь едем?

– Мы должны направляться на северо-запад. Примерно в восьми милях отсюда я знаю одну деревушку. Довольно бедное место, но там мы можем найти убежище. В это время года у них мало путешественников. – Роберт наклонился к ней и положил свою руку на ее руку. – Держись. Все не так плохо, вот только бы дождь прекратился.

В последующие три дня Роберту приходилось тщательно просчитывать время стоянок, ведь нужно было думать об Изабелле и о лошадях. Гостиницы, где они могли остановиться, были большей частью грязными, подозрительными местами, там подавали жидкий овощной суп с сухим хлебом, а в комнатах было множество клопов. Здесь они спали на жестких постелях, завернувшись в свои плащи, чтобы избежать прикосновения к грязным простыням, которыми до них пользовалась не меньше дюжины путешественников.

Изабелле приходилось подавлять отвращение. Роберт шутил, чтобы как-то скрасить неудобства. Хотя они путешествовали в добром согласии, души их еще не воссоединились. Все случилось так быстро и было так мало возможности поговорить, чтобы сблизиться после разлуки, вызванной непониманием. Изабелла все еще была напугана тем, что произошло в первые дни ее плена, еще дрожала, вспоминая Люсьена, его руки, изучающие ее тело, принадлежавшее Роберту, она все еще ругала себя за то, что так легко поверила тому лживому письму. Роберт, одолеваемый заботами об их безопасности, задумывался все же, насколько дорог Изабелле был этот негодяй, который волей случая стал ее первой любовью, а потом сам же безжалостно разбил ее, оставив Роберту собирать обломки.

Однажды вечером, когда они добрались до маленького городка, Роберт оставил Изабеллу в гостинице под названием «Золотой Баран», где была лишь одна комнатка на чердаке, а сам, не страшась, пошел на главную улицу выпить вина в кафе рядом с лучшей гостиницей в городке и послушать последние сплетни. Новость уже добралась и сюда. Судя по разговорам, здесь мало кто пожалел бы о смерти Риважа. Тайная полиция Фуше сильно досадила этому краю. Налоги были высокими, наказания суровыми, а сыновей забирали на военную службу как раз, когда они подрастали, чтобы начать работать на ферме в полную силу. Война против Британии и победы в Европе приветствовались, но, увы, это не помогало накормить детей. Только избавились от одного короля, а теперь того и гляди обзаведутся Императором – какая разница для простого человека из маленького городка?

– Говорят, убийца – англичанин, – сказал один торговец соседу.

– Удачи ему и Божьей помощи, они ему понадобятся. Я видел объявление на ратуше: высокий мужчина, хорошо говорит по-французски, хитер как лиса, и с ним женщина.

– Англичанин, который говорит по-французски, это же курам на смех, – презрительно заметил его друг. – Я слышал, эти твердолобые проклятые милорды считают ниже своего достоинства говорить на другом языке, кроме своего. А это описание подойдет кому угодно. И тебе тоже, старина, – хлопнул он приятеля по плечу и рассмеялся.

– У меня бы хватило ума не стрелять в полицейских, – ответил второй, – даже если иногда очень хочется.

Если они уже везде развешивают объявления, значит, сторожевые посты предупреждены. Придется быть предельно осторожными. Роберт вернулся к Изабелле обеспокоенным, но решил ничего ей не говорить. Не стоит понапрасну волновать ее. Они уедут на рассвете и при удачном стечении обстоятельств будут на побережье через два дня, а там нетрудно затаиться, пока не вернется Джек Дарроу, как обещал. Однако тут-то и начались неприятности.

В этой бедной гостинице хозяин и его неряха жена не особенно заботились о еде. Они ели свой безвкусный овощной суп, когда в дверь внизу постучали и раздались сердитые голоса. Роберт быстро вышел на лестничную площадку и прислушался. Хозяин с неискоренимым недоверием французского крестьянина к закону и, в частности, к полиции наотрез отказался впустить двоих людей, стоявших на пороге.

– Откуда я знаю, что вы те, за кого себя выдаете, – упрямо спорил он. – Вы можете оказаться грабителями, убийцами. У меня жена, дети. Вы говорите, он англичанин, – засмеялся хозяин, – нет никакого английского милорда у меня в задней комнате, говорю я вам. Всего лишь нищий парень и его жена, как посмотришь на нее, такая же горемыка, как и он.

Роберт вернулся в комнату и тихо закрыл дверь.

– Они ищут нас, да? – шепотом спросила Изабелла. – Что будем делать?

– Уберемся отсюда прямо сейчас, если сможем. Хотя уйти отсюда будет трудновато.

Роберт подошел к окну. Внизу находился сарай, где стояли их лошади. Можно было пробраться по наклонной крыше и спрыгнуть на землю. Он посмотрел на Изабеллу.

– Ты сможешь сделать это, если я пойду первым?

Она посмотрела в темноту. До земли, кажется, очень высоко. И она подавила страх.

– Если ты можешь, то и я смогу.

– Хорошо.

Роберт сложил пожитки в узел, завязал его и выбросил в окно. Потом пододвинул кровать к двери. Это ненамного задержит полицейских. Вскарабкался на подоконник, спустился по крыше, встал поустойчивей и протянул руку Изабелле. Ее нога соскользнула, но ей все же удалось зацепиться за кирпичный выступ.

– Не двигайся, – сказал Роберт. – Стой там, пока я не скажу тебе. Я пойду первым.

Он скатился на землю, упал на руки и колени, потом поднялся. Кажется, спор еще продолжался с противоположной стороны дома.

– Теперь ты, – шепнул он.

Изабелла еще цеплялась за кирпичи. Дул холодный ветер, у нее кружилась голова. Но она закрыла глаза и скатилась по крыше. Роберт поймал ее, прижал на мгновение к себе.

– Все в порядке?

– Да, – дрожа, прошептала она.

– Тогда к лошадям.

На лестнице уже слышался топот сапог. Полицейские победили в споре. Роберт вывел лошадей, к счастью, оставленных оседланными: он хотел прийти попозже напоить и накормить их. Подсадил Изабеллу в седло, и они скрылись в ночной темноте. К тому времени как полицейские ворвались в комнату, «птички уже упорхнули», и всякое преследование было невозможным. В любом случае, они пришли наудачу, вспомнив, как кто-то заметил, что в городе появились двое чужаков. Они не были уверены, что это те, кого они ищут, а люди могут избегать встреч с представителями закона по разным причинам. У полицейских не было никакого желания пускаться вдогонку за двумя подозрительными беглецами.

Несколько миль Роберт подгонял усталых лошадей, прежде чем осмелился остановиться и передохнуть.

– Поблизости нет ничего подходящего для ночлега, – сказал он, однако, бодрым голосом. – Жаль было бы провалиться, когда мы так близки к концу пути.

– Правда? – впервые Изабелла приободрилась, уныние улетучилось. Ей казалось, что она едет уже целую вечность. Усталая, немытая, испуганная и голодная. – А что, если твой друг не сможет переправиться на лодке через пролив?

– Не он, так другой. У меня еще есть золото, а это большой соблазн для рыбаков в зимнее время. Не отчаивайся, только не теперь, когда ты все проделала так замечательно.

– Замечательно? Но если бы не я, ты бы ехал в два раза быстрее. Ведь это я навлекла на тебя все эти неприятности, – с горечью сказала Изабелла. – Почему я не поняла сразу? Как я могла поверить?

Роберт услышал слезы в ее голосе и твердо заявил:

– Я тебе одно скажу. Никого больше не хотел бы иметь рядом, окажись я в трудной ситуации, а ты можешь мне поверить, я побывал во всяких переделках.

– Это правда?

– Клянусь честью. А теперь, никаких оглядок на прошлое, никаких сожалений. Сейчас нам нужно разработать план действий. Я знаю этот край. Если мы будем ехать окольными путями, как до сих пор, то можем попасть в трясину. И в сухую погоду местность здесь болотистая, а теперь так вовсе не пройти, особенно ночью. Если поедем по главной дороге, что было бы быстрее всего, нас могут остановить на этих проклятых сторожевых пунктах, и хотя документы при нас, кто-нибудь из них возьмет да и проявит особое рвение, что не исключено.

Они ехали всю ночь напролет, но усталые лошади не могли идти резво, и раннее утро застало их в нескольких милях от ближайшего городка, который им нужно было пересечь, чтобы добраться до побережья. Роберт и Изабелла остановились для короткого отдыха в маленькой гостинице, хозяйка которой, миловидная молодая женщина, объяснила, что ее муж в отъезде. Постояльцев было мало, и она была рада любому обществу. Хозяйка пожалела Изабеллу, бледную после бессонной ночи. Она позволила напоить и накормить лошадей и пригласила пообедать с нею. На обед был приготовлен кролик с приправами и овощами. Она даже отказалась от денег, которые предложил Роберт, когда они собрались уезжать, но он вложил золотую монету в ручонку пухлого малыша. Хозяйка держала его на руках, малыш засмеялся и сунул бы монету в рот, если бы мать не поспешила забрать ее, рассыпаясь в благодарностях. Они пустились в путь, отдохнувшие и воодушевленные таким проявлением симпатии к ним. Но предстояли еще рискованные неожиданные ситуации, и несчастье-таки обрушилось на них на выезде из этого маленького городка.

Роберт решил, что они тронутся в путь перед самым закрытием городских ворот, предположив, что усталые караульные последних путешественников задерживать не будут, но это решение оказалось роковым. Армейского ветерана на посту сменил молодой новобранец, полный служебного рвения. Он долго и тщательно рассматривал документы, сказал им подождать и пошел в караульное помещение. У Роберта было подозрение, что на этот раз их не пропустят. В окно он видел, как молодой человек снова склонился над их документами, а потом передал их своему начальнику. Даже если их задержат только для дальнейшего выяснения, это уже могло быть опасным. Он быстро огляделся: кажется, лошадей у караульных не было, так что был шанс ускользнуть.

Еле слышно он прошептал Изабелле:

– Скачи, Изабелла, скачи изо всех сил, не останавливайся ни за что.

– А ты?

– За меня не беспокойся. Я поскачу вслед за тобой.

Изабелла неохотно пустила свою лошадь рысью, потом галопом. Роберт вынул пистолет, который все еще носил в кармане. Когда вышел караульный, он угрожающе направил на него оружие и помчался вслед за Изабеллой.

– Стой! – закричал удивленный караульный. – Стойте оба!

Но Роберт уже догадался, что парень побежал за ружьем. Караульный почти сразу же вернулся, прицелился и выстрелил. Роберт почувствовал удар в плечо, и внезапно онемели пальцы правой руки. Каким-то образом ему удалось переложить пистолет в другую руку и скакать вперед, пока он не поравнялся с Изабеллой.

– Что случилось? – выдохнула она. – Я слышала выстрел. Ты ранен?

– Ничего. Скачи как можно быстрее. Скоро мы сможем выехать на дорогу и затеряться в перелесках. У них нет лошадей, чтобы преследовать нас.

Позднее, когда они выбрались из кустарника на дорогу, позади уже было несколько миль пути, и к счастью, не было заметно преследования. Стояла кромешная тьма, они ехали рядом, когда вдруг Роберт упал на шею своего коня.

– Что случилось? – встревоженно спросила Изабелла. – Ты ранен?

Он с усилием выпрямился.

– Кажется, рана серьезнее, чем я думал.

Роберт сунул руку за борт пальто и вынул ее, потемневшую от крови.

– Мы должны где-то остановиться. Я должна тебя осмотреть, – обеспокоенно сказала Изабелла.

– Осталось всего несколько миль, – пробормотал Роберт, – держа поводья в левой руке, а правую закладывая за борт пальто. – Я могу продержаться, пока мы не доедем до моря.

– Ты уверен? – беспокоилась она. – Задета мякоть или что-нибудь еще? По крайней мере, надо сделать перевязку, остановить кровотечение.

Роберт криво усмехнулся.

– Если я сойду с лошади, то сомневаюсь, что смогу подняться снова. Лучше продолжим путь.

Они поехали дальше. Изабелла не спускала глаз с мужа. До сих пор ее вел Роберт, решительный, собранный, всегда знающий, что делать. Но если он серьезно ранен, теперь она должна взять на себя все тяготы пути. Должна договориться с женщиной в «Черной Кошке», должна найти капитана, который перевезет их в Англию, если Джеку Дарроу не удастся приплыть.

Им показалось, что до моря они добирались страшно долго. Ветер переменился. Теперь он дул в лицо, холодный и влажный, с привкусом соли. Впереди Изабелла разглядела темные строения с мерцающими огоньками в окнах.

– Это, должно быть, деревня, о которой говорил Джек. Теперь вперед, к «Черной Кошке», к мадам Большой Нос, – сказал Роберт, пытаясь шутить.

Изабелле было не до смеха. Деревня оказалась дальше, чем они предполагали. Прошел еще час, прежде чем они выбрались на дорогу к морю и смогли отчетливо разглядеть домишки рыбацкой деревни. Среди них – один, побольше остальных, с фонарем, болтавшимся у входа. Из дома доносились голоса. Вероятно, это и была «Черная Кошка».

– Теперь нам представляется шанс испытать судьбу, – прошептал Роберт. – Джек говорил, что достаточно лишь назвать его имя. Будем надеяться, что он был прав.

Ветер гулял по пустынному берегу, напоминавшему Изабелле Данджнесс, с его лодками, вытащенными на сушу.

Роберт спешился, он почти упал, уцепившись за шею коня, но невероятным усилием воли заставил себя держаться прямо. Боль, последовавшая за онемением пальцев в сочетании с потерей крови начала оказывать действие. У стенки таверны стояла деревянная скамья и Роберт повалился на нее. Изабелла привязала лошадей и села рядом с мужем. В неровном свете фонаря она видела, как расплывается кровавое пятно.

– Мы должны найти пристанище. Нам нужен доктор, хирург, – поспешно сказала она.

– Сомневаюсь, чтобы в этом месте можно было найти и то и другое, – сухо заметил он, борясь со смертельной слабостью, готовой захлестнуть его. – Не думаю, что смогу держаться на ногах. На этот раз тебе придется говорить за нас обоих.

Изабелла испугалась, подумав об этом, но от нее теперь зависела жизнь Роберта. Он прислонился головой к каменной стене таверны и на мгновение закрыл глаза. Роберт выглядел таким бледным и изможденным, что сердце у Изабеллы сжалось. А что, если ему станет хуже и он умрет после всего, что сделал для нее и что они пережили вместе? Она отбросила страх, встала, отряхнула забрызганные грязью юбки и затянула на голове шелковый шарф.

– Побудь здесь, пока я поговорю с мадам. Может быть, она даст нам комнату или подскажет, где найти помощь.

– Извини, – прошептал Роберт, – извини, что так подвел тебя. Прости за все, что случилось.

– Ах, Роберт, не говори так, даже не думай так. После всего, что ты для меня сделал… – она присела рядом с мужем, рукой касаясь его щеки, в ответ он сжал ее пальцы своей левой рукой.

– Будь осторожна, моя дорогая, будь очень осторожна.

– Хорошо, – пообещала Изабелла.

Изабелла открыла дверь, и зловонное сочетание запаха тухлой рыбы, кислого вина, пота и немытых тел чуть не отбросило ее назад. В маленькой комнатке множество мужчин сидели, развалясь, за грубыми столами или стояли, прислонясь к замызганным стенам. Как только Изабелла закрыла за собой дверь, установилась внезапная тишина, и она почувствовала, как их глаза буравят ей спину, пока она шла в дальний угол комнаты, где уже поднялась ей навстречу высокая женщина, туго затянутая в черное платье, усыпанное блестками, с рыжими волосами, маленькими черными глазками на бледном лице и крючковатым носом. Сама мадам Большой Нос. Изабелла чуть было нервно не рассмеялась, но она взяла себя в руки и подошла, всем своим видом выражая гордость и достоинство. Мадам наклонилась через стойку и пристально глядела на Изабеллу.

– Таким женщинам, как вы, не место в «Черной Кошке».

– Я понимаю это, но я хотела узнать о Джеке Дарроу.

Маленькие черные глазки напряженно изучали Изабеллу.

– Не помню, чтобы Джек говорил о какой-либо леди.

– Наверное, не говорил. Он не знает меня. Но мой муж его друг.

– А сам за себя ваш муж не может сказать?

– Он на улице. Он болен.

– Болен? Что с ним? Слишком пьян, чтобы стоять на ногах?

Хриплый смех пробежал по комнате за спиной Изабеллы.

– Нет, не это. Изабелла понизила голос до шепота, понимая, что кругом посторонние уши. – Он… ранен.

– Ранен? – вопрос был задан тихо и осторожно.

Изабелла кивнула.

– Нам нужна комната, где он мог бы отдохнуть, нам нужен хирург.

– Вы много хотите, леди, – сказала женщина, повысив голос, – вот так. Можете убираться с этим вашим человеком. Нам тут такие не нужны в «Черной Кошке». Это приличное заведение.

– Мы можем заплатить, – неуверенно сказала Изабелла.

– Деньги это еще не все. – Очень тихо женщина добавила: – Он может идти сам, ваш муж?

– С трудом.

– Подведите его к задней двери. В наши дни осторожность не помешает. Ждите меня там. – И заявила во всеуслышание: – Слишком много слов. Отправляйтесь со своей хорошенькой мордашкой туда, где получите, что вам нужно. Здесь вам ловить нечего.

Раздался еще один взрыв издевательского смеха. Изабелла повернулась и пошла к двери. Здоровенный черноволосый парень выставил ногу, чтобы задержать ее. Она вовремя отступила, но бросила на него холодный взгляд, что пресекло грубые насмешки. Изабелла вышла за дверь и с облегчением вдохнула чистый ледяной воздух. Ветер с моря дул так сильно, что она с трудом обошла угол дома. Роберт, все так же обмякнув, сидел на скамье, где она оставила его. В призрачном свете качающегося фонаря его лицо было серым от усталости и боли. Изабелла опустилась рядом с ним и взяла его руку в свою.

– Она нам поможет, но боится, что другие могут заподозрить о нас что-нибудь плохое. Нужно пройти к задней двери дома. Она придет к нам туда.

Дом и хозяйственные пристройки оказались гораздо больше, чем можно было предположить. Здесь было стойло, куда помещали лошадей, и сарай с чердаком.

Боль в плече становилась невыносимой, каждое движение причиняло мучение, от потери крови в голове стоял звон. «Если она не придет в ближайшее время, я просто упаду в обморок», – думал Роберт, хватаясь за дверной косяк, чтобы передохнуть и собраться с силами. Потом, наконец, появилась женщина, закутанная в темный плащ с капюшоном, надвинутым на яркие волосы. Она долго и пристально всматривалась в лицо Роберта.

– Да, все верно. Джек говорил мне о вас в последний раз, когда был здесь. Он считает, что вы сумасшедший, и правда, посмотрите на себя, вы смертельно больны и просите помощи у бедной вдовы, которая пытается вести спокойную жизнь и честно зарабатывать кусок хлеба.

– Извините, мадам. Я не хотел бы подвергать вас опасности. Скажите нам, куда мы можем пойти, пока не вернется Джек.

– О, ради Бога, – резко возразила она, – да я бы и больную собаку не выгнала. Если бы я так поступила, Джек сказал бы мне тогда пару слов. Но надо быть осторожными. Уж вы-то знаете это, как никто. Можете вы взобраться на этот чердак? Это лучшее, что я могу предложить. Там сухо и безопасно, а я принесу вам одеяла и еду.

– Мы более чем благодарны. Вы не знаете, когда вернется Джек?

– Что за вопрос? Как вам должно быть известно, это зависит от ветра и погоды. А на прошлой неделе налетел такой шторм, будто из преисподней. Ни одна лодка не продержалась бы и часа. – Она быстро огляделась вокруг. – Теперь поднимайтесь, как будто вас здесь и не было.

Роберт посмотрел на сарай, не вполне уверенный, что справится, но потом с помощью Изабеллы взобрался наверх и упал, потеряв сознание, в душистое сено. Через несколько минут женщина принесла одеяла и небольшой фонарь.

– Теперь давайте взглянем на вас, – сказала она с неожиданной нежностью. Она помогла Изабелле стянуть с Роберта одежду и медленно освободила плечо от окровавленной рубашки. Осмотрела рану от пули, попавшей в плечо. Плечо уже воспалилось и опухло.

– Да, в хорошее состояние вы себя привели, ничего не скажешь. Когда это случилось?

– Пять-шесть часов тому назад, – сказала Изабелла. – Караульные пытались остановить нас. Один из них выстрелил.

– Ну что ж, здесь нужен хирург. Мы мало что можем сделать, только перевязку.

– Не беспокойтесь, – прошептал Роберт. – Я дождусь Джека.

– Но не с этой же пулей? Она же загнаивается у вас внутри. Пойдемте со мной, – сказала женщина Изабелле. – Я найду вам чистую простыню и мазь. Это вам пригодится.

– Вы так добры, мадам Гранне.

– Ах, оставьте церемонии, – нетерпеливо сказала она. – Мне никогда не нравилась эта фамилия. Зовите меня Гризеттой, как все здесь. По правде говоря, я вышла замуж за Гранне, чтобы завладеть этим заведением, и не расстроилась, когда прошлой зимой он ушел. То ли утонул, то ли решил сам убраться. Не знаю, да и знать не хочу. Это шокирует вас, моя дорогая?

– Нет, нет, – быстро заверила ее Изабелла, – нет, конечно, нет.

– Тогда пойдемте, посмотрим, что мы можем сделать для вашего мужа.

Мадам Гранне сделала все, что могла. Снабдила их мазью, материей для перевязок, принесла две миски хорошего прозрачного бульона со свежим хлебом, который издавал чудесный запах. Роберт мог съесть очень мало, но жадно выпил горячий черный кофе. Потом Изабелла помогла мадам поставить лошадей в стойло.

– Скажи ей, что потом она может продать лошадей, – прошептал Роберт. – Если немного подождет, то получит за них хорошую цену. В любом случае, мы ими не сможем больше воспользоваться. А мадам по-своему привлекательна, правда? Интересно, что такое сделал для нее Джек, если она с такой готовностью помогает нам?

– Не знаю, но для нас это замечательно, – призналась Изабелла.

Если бы кто-нибудь прежде сказал ей, что постель, устроенная из охапки сена и грубых черных одеял, покажется ей пуховыми перинами, она бы посмеялась. Но сейчас, когда каждая косточка ныла от усталости, Изабелла наслаждалась отдыхом. Чердак был чистым и свежим. Возможно, здесь водились мыши и даже крысы, но блох и клопов не было.

Роберт лежал рядом с нею, не в силах спать из-за боли и тревожных мыслей. Если Джек не появится в ближайшее время из-за этого проклятого шторма, то шансы на спасение у них будут невелики. Во-первых, их вполне может выследить полиция. Они обшарят все побережье, зная, что те, за кем они охотятся, наверняка постараются уйти морем; во-вторых, он достаточно много знал об огнестрельных ранениях и осознавал, как может осложниться положение, если появится жар: он ослабеет и не сможет действовать, если возникнет такая необходимость.