Текст книги "Ветер с моря"

Эпилог
Канун Нового года
1803

– Не верю ни единому вашему слову, – заявил Дэвид. – Вы приезжаете в наемной почтовой карете, ты выглядишь так, что краше в гроб кладут, а Изабелла качается, как былинка на ветру, без всякого багажа и хотите, чтобы мы поверили, что вы только что вернулись после шестинедельного отдыха? Знаешь ли, Роберт, этого недостаточно. Не кажется ли тебе, что ты должен рассказать нам, что на самом деле произошло?

На следующий день после того, как карета привезла их на Арлингтон-стрит, они сидели в кабинете у Роберта. Прошли первые моменты радостного волнения, всеобщего, включая родных, слуг и собак, ликования и возбуждения. Наступило время объяснений, а их-то, по разным причинам, Роберт не очень хотел давать.

– Извините, но и правда, рассказывать нечего.

– Чепуха! – воскликнул граф, поднимаясь из кресла и принимаясь расхаживать по ковру перед камином. – Это далеко не все. Этой сказкой ты можешь дурачить своих лондонских знакомых, но не меня. Я твой отец, не забывай этого. И хочу знать правду. Черт побери, я заслужил это тем, что притащился из Гленмура, а тут нахожу Мэриан, обливающуюся слезами. Весь дом в смятении, служанки раздражаются от любого пустяка, а эта беспородная собачонка Изабеллы скулит и воет день и ночь. И после этого вы возвращаетесь, совершенно спокойные и с каким-то смехотворным объяснением о вашем втором медовом месяце. – Граф сердито фыркнул. – Я не вчера на свет появился.

– Но поверь мне, отец, ничего особенного не было.

– И ты считаешь, что я в это поверю? И нечего сердито поглядывать на Дэвида. Он становится немым, как рыба, стоит задать ему первый вопрос. А теперь послушай меня, мой мальчик. Я живу вдали от света, но не глухой же я и не слепой. Я еще вполне разбираюсь в том, что происходит. Как насчет неприятных событий из-за твоей жены? И та дуэль? Какого черта ты не прикончил парня, когда у тебя была возможность? Ты же всегда славился меткостью. Мне абсолютно ясно, что эта твоя… жена водила тебя за нос все лето, а потом убежала с тем чертовым лягушатником, не оставив тебе другого выхода, кроме как пуститься вдогонку за ними. Это больше похоже на правду, не так ли?

– Нет, черт побери, ничего подобного! – заявил Роберт. – Ты все понимаешь неправильно.

– Неправильно? Тогда, может быть, мы можем, наконец, узнать правду? Или, черт возьми, ты думаешь, я не имею права ее знать?

– О Боже! – Роберт с тревогой посмотрел на Дэвида и подумал, что немногое из его рассказа могло бы удовлетворить отца. Рассказать ему всю историю, так он того и гляди начнет прославлять подвиги своего сына, будто он герой рыцарского романа. Меньше всего Роберт хотел именно этого.

– Ну же, мальчик, давай рассказывай, – нетерпеливо потребовал граф. – Или нам придется ждать весь день?

– Ну хорошо, – неохотно сказал Роберт. – К твоему сведению, из-за работы, которой я занимался последние несколько лет, я нажил себе много врагов во Франции. Я считал, что ускользнул от них, сохранил свое инкогнито, но, как оказалось, ошибался. Люсьен де Вож действовал по их указаниям. Они попытались добраться до меня, использовав мою жену. Короче говоря, Изабеллу обманом заставили поехать в Кент – якобы я позвал ее туда, чтобы побыть с нею там. На нее напали и захватили в плен. Ги, который сопровождал ее, попытался спасти сестру, но в него стреляли и оставили на берегу, считая мертвым. К счастью, его подобрали, и он смог рассказать мне, что случилось и куда увезли мою жену. Я поехал за ней.

– И привез ее обратно.

– Да.

– Надеюсь, на этот раз тот вероломный молодой человек получил по заслугам? Ты убил его?

– Нет. Так получилось, что Изабелла сама убила его.

– Что? – изумился Дэвид. – Ты хочешь сказать, что…

– Она выстрелила в него как раз вовремя, в противном случае меня бы тут с вами сейчас не было.

– Черт меня побери! – сказал граф. – Молодец она. Ты знаешь, я всегда считал, что эта женщина очень смелая.

– Правда? – с иронией спросил Роберт. – Долго же тебе удавалось меня дурачить.

– Наверное, было невероятно трудно справиться с ними? – продолжал Дэвид.

– Конечно, были сложности.

– О которых ты не собираешься нам рассказывать.

– Нет, пока не отчитаюсь в Министерстве. Мне нужно как можно скорее повидать Дандаса.

– Ну хорошо, – произнес граф. – Все, что я могу сказать: пусть это станет уроком для тебя. Брось эту свою работу. Они приложили все силы, чтобы убить тебя. В следующий раз это им удастся, и что тогда станет с Гленмуром? Ведь он должен принадлежать тебе, Роберт. Тебя что же, это совсем не интересует? Я не собираюсь жить вечно, ты же знаешь. Мне нужен мой сын… и внук.

Роберт бросил на отца быстрый взгляд.

– Что случилось? Ты не болен?

– Нет, нет, нет, – раздраженно заявил граф. – Я в полном здравии, как всегда. Но в жизни всякое бывает. Ты должен понимать это, как никто другой. Я тут как раз вспомнил, что видел утром доктора. Он приходил осмотреть тебя или твою жену?

– Со мной был несчастный случай. Неприятности с плечом.

– А я-то подумал, может быть, Изабелла в известном положении?

Роберт рассмеялся.

– Отец, ты неисправим. Изабелла не беременна, насколько мне известно.

– Жаль.

От дальнейших расспросов Роберта избавил Хоук. Он постучал в дверь и вошел в кабинет.

– Прошу прощения, лорд, – почтительно обратился он, – но леди Изабелла хотела бы знать, не желают ли джентльмены присоединиться к ней и к леди Мэриан за завтраком?

– Отличная мысль, – воскликнул Роберт, с облегчением хватаясь за это предложение. – Скажи, мы немедленно идем. Все трое.

Роберта, к его удивлению, встретили как героя, когда, несколько дней спустя, он отчитывался перед Генри Дандасом.

Его сдержанное признание, что он пренебрег инструкциями, чтобы заниматься личными делами, было отметено без всяких для него последствий.

– Мой дорогой Роберт, – сказал государственный деятель, – способность умного человека точно знать тот момент, когда можно отойти от жесткой линии поведения, предложенной ему, и действовать по собственной инициативе, это то самое качество, которым я всегда в вас восхищался.

– Вы очень любезны, лорд, – сдержанно сказал Роберт. – Догадываюсь, какие новости дошли до вас.

– Разумеется. Они попытались это скрыть, но ваш сотрудник в Анжере передал сообщение через одного из наших агентов. Никаких имен, конечно, но мы поняли, кто это сделал. Мои поздравления. Вы избавили нас от одного из наших самых злейших врагов. Многие противники режима и, думаю, немало простых французов вздохнут с облегчением от того, что доктор Анри Риваж не будет больше заниматься своими злодеяниями. Есть еще кое-что, несомненно, это будет интересно вам узнать. Шевалье де Сен-Джордж получил предписание покинуть страну. К сожалению, у нас не было достаточно доказательств, чтобы повесить его, но мы положили конец его мышиной возне, и, как мне говорили, он пребывает в полном отчаянии, что лишился так устраивавшего жалованья от бонапартовской ищейки. Леди Вернон предупредили, чтобы она прикрыла свой игорный дом, хотя, не сомневаюсь, что эта изобретательная леди скоро объявится с какой-нибудь новой идеей. Таковы мои новости, а теперь – что вы расскажете? Неприятности с вашей рукой? Надеюсь, это временное неудобство?

– Да, конечно. Я ношу ее на перевязи по просьбе доктора. Он считает, что я ею слишком активно пользовался.

– Хорошо, хорошо. Кстати, мне нужно обсудить с вами нечто особенное.

– Нет, – сказал Роберт, – нет, лорд, не сейчас. Больше никаких заданий во Франции.

– Кто говорит о Франции? Отдохните, возьмите несколько месяцев отпуска, подлечитесь, придите в себя. Наслаждайтесь жизнью. Я уверен, то, что я хочу предложить вам, не вызовет возражений. У вас будет время подумать и даже обсудить с женой.

– С женой? – нахмурился Роберт.

– Конечно. На этот раз вы возьмете ее с собой. Это будет выгодно как нам, так и вам.

– Боюсь, что я не понимаю.

– Поймете, поймете. Но сначала по бокалу кларета. У меня как раз есть замечательное вино. Я даже не осмеливаюсь спросить у моего поставщика, где он его достал. Я ценю ваше мнение. Разопьем бутылочку, и вы расскажете мне, как вам удалось вырваться из когтей Фуше, а я расскажу вам подробнее о нашем предложении.

Роберт вернулся домой после полудня. Войдя в гостиную, он обнаружил, что Изабелла склонилась вместе с доктором Маком над большой картой, расстеленной на полу, и отметил, что глаза доктора устремлены на румяное, возбужденное лицо Изабеллы, а не на то, что она показывала ему на карте. Роберт задумался, привыкнет ли он когда-нибудь к тому простому факту, что другие мужчины восхищаются его женой? Не он один был пленен ее очарованием.

– Могу я спросить, что все это значит? – поинтересовался Роберт.

Изабелла распрямилась, а доктор вскочил на ноги и в некотором замешательстве ответил:

– Леди Изабелла просила меня заехать, когда она вернется в Лондон, лорд, и сообщила мне потрясающие новости. Нет слов, чтобы выразить вам, как я счастлив видеть вас целым и невредимым после таких ужасных испытаний.

– Спасибо. Я еще вздрагиваю, когда вдруг вспоминаю об этом.

– Рана еще беспокоит вас?

– Почти нет. Повязку доктор сказал носить для большей предосторожности и, Должен сказать, операция, сделанная вами, заслужила самые высокие похвалы.

– Я сделал, что мог.

– В тех условиях и при тех обстоятельствах вы сделали невозможное. – Изабелла поднялась на ноги и начала скатывать карту. Она переводила глаза с одного на другого. – Что вы собирались делать сегодня после обеда?

– Я показала доктору, где находится больница Мэриан в Уоппинге. Доктор плохо знает Лондон, и я подумала, что ему будет интересно.

– Понятно. Действительно, этот замысел давно лелеет моя сестра. Наверное, Изабелла вам уже рассказала, что с некоторых пор Мэриан только и говорит, как бы организовать там медицинское учреждение. Может быть, вы хотели бы познакомиться с ней, если еще не решили, чем будете заниматься?

– О нет, еще не успел… – доктор засмущался. – Но я не хотел бы вас утруждать. Может, у вашей сестры другие планы…

– Мой дорогой друг, уверяю вас, дело не в этом. Это вы окажете услугу Мэриан, и я очень советую вам не торопиться с решением, пока вы не увидите сами, что за место вам предлагают. Этот благотворительный центр находится в старом складе, а вашими пациентами будут самые неимущие люди.

– Это может меня заинтересовать.

– В таком случае, почему бы не поужинать как-нибудь с нами и не обсудить это с Мэриан.

– Я… я не знаю, – он робко оглядел богато обставленную комнату. – Я не уверен, что я…

– Только свои, совершенно неофициально… – спокойно продолжал Роберт. – Я еще не расположен к большим компаниям, как и Изабелла. Оставьте ваш адрес у Хоука, и мы пришлем вам записку.

– Спасибо. Буду иметь это в виду. А теперь я должен идти. Не смею злоупотреблять вашим вниманием. Было большим удовольствием снова видеть вас обоих.

Доктор поклонился Изабелле и Роберту и направился к двери, где его встретил лакей, чтобы проводить.

– О Боже, – сказал Роберт, опускаясь на софу, когда дверь закрылась за доктором. – Я чуть не опростоволосился. У бедняги, наверное, только один костюм, тот, что на нем.

– Ты прекрасно вышел из положения, настоящий дипломат, – сказала Изабелла, садясь рядом и беря Роберта под руку. – Ты очень устал?

– Нет, вовсе нет. Но у меня состоялся долгий разговор с Дандасом, и мы выпили не один бокал отличного кларета.

– Он не уговаривал тебя еще взяться за какое-нибудь поручение? – с некоторым беспокойством спросила Изабелла.

– А ты была бы очень недовольна, если бы он что-то предложил?

– Ах, Роберт, но ведь ты не согласишься на любое предложение, правда? Я еще не пришла в себя после того ужаса, когда думала, что ты утонул. Я просто больше не выдержу.

– Можешь не беспокоиться.

Однако, несмотря на свое твердое решение, он был очень заинтересован предложением Дандаса. Это было новое дело, возбуждающее и отвечающее его беспокойному желанию быть полезным, совершить что-то значительное, и он почувствовал впервые, что боль и усталость проходят, это значит, что он начинает выздоравливать.

– Роберт, ты меня слушаешь?

– Да, конечно, слушаю, – виновато сказал Роберт, у тебя появилась какая-то замечательная идея.

– Она пришла мне в голову, когда я одевалась сегодня утром. Почему бы нам не устроить прием в канун Нового года в Сабрина-Хаус?

– Не слишком ли это хлопотно для зимнего сезона?

– Нет. Если, конечно, ты поедешь туда и проведешь пару дней с Мораг, чтобы все устроить. Мы могли бы взять несколько слуг, Хоука и Гвенни, конечно. Небольшой прием, только самые близкие и дорогие нам люди.

– Ты уверена, что это тебя не утомит?

– Нет, это мне понравится.

– В таком случае, я согласен. «Моя жена почувствовала себя взрослой, хочет расправить крылья и поиграть в хозяйку дома», – подумал Роберт. – Ты выглядишь очень мило сегодня, – продолжал он, – тебе это известно? Не удивительно, что наш друг Торквилл глаз с тебя не сводил.

– Какая чепуха.

– Совсем, как я сейчас. – Роберт вынул руку из перевязи и притянул Изабеллу к себе.

– Ах, Роберт, но не здесь же! – вырвалось у Изабеллы, когда она перевела дыхание. – В любой момент может зайти Мэриан или кто-то из слуг.

– Тогда наверх, – весело сказал он, увлекая Изабеллу за собой. – Как раз пора переодеваться к ужину.

В последний день года гости собрались в Сабрина-Хаус. Изабелла с удовлетворением оглядела все вокруг. Все было так, как она планировала.

Мэриан, хоть и без большого удовольствия, но приняла приглашение. Были Дэвид и Ги. Граф сидел на своем обычном месте – у камина и рассматривал собравшихся – его любимое занятие. Приехали Венеция и Перри. Он только что вернулся из Тулона и получил два дня отпуска и новый приказ отправиться в Средиземноморье. Приехал преподобный отец Холланд, поручив провести службу в церкви своему помощнику, и его сестра Харриет в новом платье из шерсти цвета лаванды, отороченном полосками пурпурного бархата, – подарок Изабеллы. И, наконец, доктор Макфи, еще немного смущающийся, в новом черном сюртуке, оплаченном пока лишь наполовину.

Собирались приступить к ужину, когда у входной двери возникло какое-то замешательство.

Растерянный Хоук появился на пороге и объявил:

– Сэр Джошуа с визитом, лорд.

На мгновение все застыли от удивления, потом Роберт вышел навстречу, протягивая руку для приветствия.

– Какое неожиданное удовольствие, – вежливо начал он и почти сразу же был отстранен Венецией, которая побледнела, потом стала пунцовой и подбежала к отцу, чтобы броситься в его объятия.

– Я не собирался мешать вам или вашим гостям, – сказал он, обнимая дочь, – но я оказался здесь, по соседству и решил, что будет правильно, если я заеду и передам вам мои наилучшие пожелания.

Счастливая Венеция не отходила от отца. Изабелла подошла и поцеловала сэра Джошуа в щеку.

– Как хорошо, дядя, что вы подумали о нас в такой день, – сказала она, тактично решив не спрашивать о тете Августе. – Вы останетесь поужинать с нами, не так ли?

Сэр Джошуа уехал вскоре после ужина, вежливо извинившись, сказал, что должен вернуться к жене, которая не очень хорошо себя чувствует. Но его визит обрадовал Венецию и стал приятным завершением самого замечательного дня, думала счастливая Изабелла, когда праздник кончился, гости отправились спать и они с Робертом остались одни. В новогоднюю ночь они пили подогретое вино с пряностями, ели жареные каштаны, лопающиеся, когда на лопатке их опускали в огонь, обжигающие рот заспиртованные сливы. И много смеялись.

Далеко за полночь Изабелла еще бродила по комнате, наводя порядок, в то время как Роберт отдыхал у догорающего камина.

– Оставь все это слугам, – сказал он, – и иди сюда ко мне. Я должен тебе кое-что рассказать.

– Что такое?

Роберт взял Изабеллу за руку и заставил сесть рядом с собой.

– У тебя дар заставлять всех чувствовать себя счастливыми, – сказал он. – Ты это знаешь?

– Просто я всех вдоволь кормлю и пою.

– Ты сделала гораздо больше.

Он откинулся назад, улыбаясь жене, но она нахмурилась.

– У тебя очень хитрый и таинственный вид. Что-нибудь случилось?

– Да, в некотором роде. Как ты смотришь на то, чтобы поехать в Россию?

– Россия? – Изабелла выпрямилась. Если бы ей предложили слетать на луну, она удивилась бы меньше. – Россия! Но, Роберт, ты ведь честно обещал…

– Сначала на несколько месяцев, – продолжал он. – Говорят, Санкт-Петербург красивый город, а царь Александр молодой и привлекательный.

– Но зачем, Роберт, зачем? Что мы там будем делать?

– Кажется, король снова не в себе, и, вероятно, очень скоро Питта снова призовут к управлению делами. Разрабатывается новая военная стратегия. Британии нужны союзники в Европе, но русские еще колеблются между нами и Бонапартом. Я буду приписан к посольству как наблюдатель, чтобы оценить позицию царя и его министров, выяснить настроения в стране, а потом обо всем доложить.

– Но ты ведь не знаешь русского языка, – с сомнением заметила Изабелла.

– Правительство и двор там говорят по-французски, иногда по-немецки, так что с этим сложностей не будет. А ты, моя дорогая, поедешь со мной. Будешь устраивать там восхитительные приемы, а все несчастные русские будут изливать тебе душу.

– Не смейся надо мной, Роберт, это слишком серьезно. Ты хочешь сказать, мы будем работать вместе?

– А что, это мысль. Теперь тебе не нужно раздумывать. Мы уезжаем через несколько месяцев.

– А если я откажусь, ты все равно поедешь?

– Боюсь, что да.

– Тогда решено. Я еду с тобой.

– Замечательно. Именно это я и надеялся от тебя услышать.

Позднее, когда они лежали, прижавшись друг к другу, в огромной постели, Изабелла подумала, как много всего произошло с нею за последние пять месяцев, с тех пор как они в последний раз спали здесь вместе. И вот теперь она действительно будет участвовать в той, другой жизни Роберта.

Засыпая, Изабелла спросила:

– Если наш сын родится там, значит ли это, что он будет русским?

– Если он родится в посольстве, то нет. Это британская территория. – Потом он вдруг сел. – Изабелла, так это… Что ты говоришь?

– Ну, я еще не совсем уверена, но, думаю, да.

– О, Боже мой, это так неожиданно…

– Помнишь ту ночь на чердаке у Гризетты после того, как ты убил одну из ищеек Фуше?

Та безумная ночь, когда они набросились друг на друга, как двое изголодавшихся, потерявших голову любовников. Он вдруг рассмеялся.

– Все-таки отец был прав.

– Ты о чем? Какое отношение к этому имеет твой отец?

– Нет, никакого. Любовь моя, у меня нет слов.

– Если я беременна, ты ведь не уедешь без меня?

– Никогда. Ведь мы соратники и в этом деле и в будущем.

Изабелле хотелось, чтобы именно это ей сказал Роберт. Это доказывало его доверие, его любовь и оправдывало всю боль и напряжение прошедших недель. Когда-то она думала, что единственное, чего ей хочется, это спокойно жить рядом с Робертом, но поняла, что это невозможно, пока идет война, пока он считает, что может приносить пользу. Ей придется жить опасной и трудной жизнью, но это не имело значения в сравнении с его любовью. И теперь Изабелла знала, что нужна ему.

Руки Роберта обняли Изабеллу, и она счастливо вздохнула. Ветер с моря вернул ей возлюбленного.