Текст книги "Ветер с моря"

Наконец, Роберт покончил с делами в Уайтхолле и освободился на некоторое время, как и надеялся.

– Оденься соответствующим образом, – сказал он однажды утром, – мы проведем день за городом.

– Правда? Куда мы едем? – с любопытством спросила Изабелла. – Это далеко?

– Нет, не далеко. Там есть река. Мы поедем в фаэтоне, я сам буду править.

– Можно я возьму Рори?

– Возьми, если хочешь, но постарайся проследить, чтобы он не упал в воду. Я отказываюсь нырять и вылавливать его.

– Я и не подумала бы просить об этом, – с шутливым высокомерием заметила Изабелла. – Я нырну сама.

– В таком случае мне придется спасать вас обоих. Нет, спасибо.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, живо вспомнив то тревожное утро в Гленмуре.

– Не заставляй меня ждать слишком долго, любовь моя. Это не светский прием. Там не будет никого, кроме нас с тобой.

Изабелла оделась очень быстро, выбрав простое платье из ситца с цветочным рисунком, широкополую шляпу, завязывающуюся под подбородком, и кашемировую шаль мягких сочных тонов – последний крик моды летнего сезона.

Роберт поджидал жену. Он помог ей подняться на высокое сиденье, водрузил Рори ей на колени и сам устроился рядом. Ян отвязал лошадей, и они отъехали быстрым аллюром.

К полудню проехали через Мэйденхед, а затем свернули на дорогу к небольшому городку Хенли на берегу реки с его красивой церковью и богадельнями. Старики и старушки вышли посмотреть на них. Роберт остановился у постоялого двора, чтобы дать отдохнуть лошадям, и принес Изабелле лимонад, а себе домашнего пива. Потом они снова двинулись в путь. Осторожно проехав по узкой извилистой улочке, выбрались на оксфордскую дорогу. Проехав примерно милю, Роберт свернул на узкую дорогу, поросшую травой, а потом въехал в чугунные кованые ворота. Они проскакали рысью по длинной, посыпанной песком, подъездной аллее, окаймленной лесом с обеих сторон, и оказались перед белым домом, одна стена которого была увита розами.

– Мы приехали к кому-то в гости? – спросила заинтригованная Изабелла.

– Нет.

Появился пожилой человек, с уважением притронулся к краю шляпы и подошел взять поводья.

– Очень рады вас видеть, лорд, – сказал он с сильным шотландским акцентом.

– Все в порядке, Ангус?

– Да, лорд, вполне, хотя в саду многовато работы для одной пары рук.

– Подумаем, что можно сделать.

Роберт помог Изабелле спуститься, лошадей увели, и они поднялись по широким ступеням. Дверь открылась, экономка, в опрятном темном платье, приветствовала их реверансом.

– Добро пожаловать, лорд, – сказала она, – все готово, как вы приказывали.

– Спасибо, Мораг. Я знал, что могу вам довериться. Изабелла, это миссис Мораг Кинси, она много лет назад была моей няней в Гленмуре и потом занималась хозяйством в этом доме.

– Вы выбрали хорошую жену, мистер Роберт, – сказала старая женщина, разглядывая Изабеллу. – Добро пожаловать в Сабрина-Хаус, леди.

– Вы приготовили что-нибудь поесть? – спросил Роберт. – Мы умираем с голода после долгой дороги.

– Да, в столовой накрыто, сэр. Может быть, леди хочет освежиться, привести себя в порядок?

– Пока нет, – ответила Изабелла. – Сначала я хочу все посмотреть. Что это за дом, Роберт? Почему ты никогда не говорил мне о нем?

Рори уже бегал по большому холлу. Он исчез в дальнем конце, а Изабелла пошла вслед за ним.

– Мы поедим немного позже, – торопливо сказал Роберт и присоединился к Изабелле. Она уже входила в гостиную, расположенную в задней части дома. Отсюда открывался вид на лужайку, вдали блестела серебристая лента реки.

Дом был построен примерно сто лет назад. В нем было просторно и прохладно. Он был изящным, даже изысканным, но еще не полностью меблированным. Изабелла вышла через стеклянную дверь и оглянулась.

– Как красиво. Это твой дом, Роберт?

– Нет. – Роберт улыбнулся, глядя на Изабеллу. – Он твой.

– Мой? – Она удивленно смотрела на мужа. – Мой, но этого не может быть!

– Почему?

– Не знаю. Это кажется невозможным.

– Дом станет твоим, как только стряпчие оформят все бумаги. Вот только он не полностью обставлен. Но я подумал, ты сама захочешь придать ему окончательный облик.

– Я еще не могу поверить в это, – удивленно сказала Изабелла. – Ты его купил специально для меня?

– Не совсем так. – Роберт обнял ее за плечи. – Я умираю от голода. Пойдем поедим и я тебе все расскажу об этом доме.

Мораг подала простой завтрак: холодный цыпленок, говядина и ветчина, немного свежего салата, только что испеченный хлеб и деревенское масло, творожный сыр и несколько свежих персиков, последних этих летом. Роберт наполнил бокалы вином и рассказал всю историю, пока они ели:

– Этот дом принадлежал нашей двоюродной бабушке, старой фурии. Помню, как мы ненавидели ее визиты в Гленмур. Она готова была драть нам уши за малейшую провинность. Бабушка дожила до очень преклонного возраста, становясь все более сварливой, а когда умерла несколько лет назад, то, к моему большому удивлению, оставила этот дом и все, что имела, мне. Сначала я подумывал, не продать ли его. Спросил Мэриан, хотелось бы ей жить здесь, и она сразу же отказалась. У нее предубеждение: она не хочет жить рядом с водоемом. Верно, конечно, что временами Темза выходит из берегов, но, насколько мне известно, вода никогда не достигала дома. Долгое время за домом не следили, поэтому я решил привести его в порядок, поселил здесь Ангуса и Мораг, а потом был слишком занят, чтобы уделять дому внимание, пока не женился на тебе.

– Ты мне об этом никогда не рассказывал, – с упреком заметила Изабелла.

– Потому что вопрос с домом был еще не решен, но прошлой зимой я кое-что понял. С Мэриан все-таки трудно ужиться.

– Я никогда не жаловалась, – быстро вставила Изабелла.

– Нет, но я подумал, что до Гленмура ехать далеко, и посещать замок мы можем лишь время от времени, тогда как Сабрина-Хаус может стать очень приятным убежищем от городской жизни для нас обоих.

«И для наших детей». Изабелла догадалась, что Роберт подумал это, но не произнес вслух.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Роберт, очищая персик и кладя ей на тарелку. – Тебе хотелось бы проводить здесь время?

– Думаю, что это самый чудесный дом, который я когда-нибудь видела, и хотела бы обойти его весь, от кухни до чердака.

– Мораг тебе все покажет, ей это доставит удовольствие, а я пока допью вино и вздремну в саду.

– Предупреждаю тебя, я начинаю составлять список.

– Очень хорошо. Потом мы посмотрим его вместе.

Изабелла помолчала, хмуро поглядывая на мужа.

– Роберт, ты уверен, что Мэриан не захочет жить здесь? Она будет… ревновать, что ты отдал мне этот дом?

– Разумеется, не будет, – непринужденно ответил он. – Ей был дан шанс, и она отказалась. С тех пор она никогда не упомянула о нем.

Изабелла далеко не была так уверена, но чувствовала себя слишком счастливой, чтобы беспокоиться об этом. Поэтому пока Роберт прохлаждался в саду, поглядывая на Рори, шнырявшего в тростнике на берегу реки в поисках крысы, Изабелла исследовала каждый уголок дома. Она обнаружила, что дом гораздо больше, чем ей показалось. Здесь была и довольно большая комната для гостей, и комната, которая вполне могла бы служить детской. Большинство комнат еще не были обставлены. Только в хозяйской спальне уже была застелена красивая кровать под пологом на четырех столбиках с вышитыми льняными занавесками.

– Мы всегда держим ее наготове, – объяснила Мораг. – Иногда, когда мистер Роберт приезжал сюда проследить, как продвигаются работы, он ночевал здесь.

Пожилая женщина, с большим житейским опытом в ведении хозяйства, и Изабелла сразу же нашли общий язык. Изабелла прошла хорошую школу у миссис Бедфорд и задавала разумные вопросы.

– Она не похожа на этих хорошеньких молодых леди, у которых в голове только танцы да красивые платья, – одобрительно говорила потом Мораг, беседуя с Ангусом. – Мистер Роберт выбрал себе подходящую девушку, хоть и долго искал.

Роберт лежал на коврике недалеко от берега. Изабелла села рядом.

– Ну, – лениво спросил он, – тебе нравится?

– Да, очень. Идеи во мне прямо кипят.

– Пусть немного поостынут.

Изабелла опустила в холодную воду руку, слегка похлопала по скамье, стоявшей у зеленой ивы, нависшей над рекой.

– Я вспоминаю эти строки из «Космоса», ты их помнишь? Мистер Холланд заставил меня выучить их наизусть…

 
Сабрина, мне
Внемли и явись скорее
Сюда из волн, где смоль своих кудрей
Рукою белой, как лилея,
Расчесываешь ты в тиши на дне[20]20
  Дж. Мильтон. Космос. (Пер. Ю. Корнеева.)


[Закрыть].
 

– Сабрина, милая моя, была рекой Северн, а не Темзой.

– О, не будь таким педантом. Обе они реки, правда ведь? Поэтому дом назвали Сабрина-Хаус?

– У бабушки Эстер были всякие причуды, но вряд ли в их число входило чтение стихов Мильтона. Она не одобряла поэзию. Она вообще ничего и никого не одобряла.

– Кроме тебя. Роберт рассмеялся.

– Может быть, меня она не одобряла чуть меньше, чем всех остальных. – Тени начали удлиняться, над рекой повеял свежий ветерок. Роберт сел на коврике. – Пора нам собираться домой, а то стемнеет до того, как мы доберемся до Лондона.

– Роберт, а не могли бы мы остаться здесь?

– Моя дорогая, это будет не очень удобно. И бедная Мораг окажется в затруднительном положении, ломая голову, как обеспечить нас всем необходимым.

– Нет, не окажется. Ей это понравится. Она всегда держит постель для тебя наготове, и, кажется, есть запас продуктов для ужина. Мы могли бы устроить пикник. – Изабелла встала на колени рядом с мужем и обвила руками его шею. Он снял сюртук, его рубашка была влажной и теплой от дневной жары. – Пожалуйста, Роберт, это мой дом. Ты ведь только что подарил его мне и будешь моим первым гостем…

– Твой муж и твой любовник. – Он обнял и нежно поцеловал Изабеллу в губы.

Она засмеялась.

– Из-за этого я чувствую себя безнадежно безнравственной.

– Мы будем безнадежно безнравственными вместе. – Он поднял ее на ноги. – По крайней мере, избежим встречи с разбойниками с большой дороги.

– Это было бы так интересно.

– Для кого? Моя дорогая, они вовсе не красавцы-повесы, которые рады станцевать куранту с прекрасной леди на полянке у дороги.

Изабелла рассмеялась, и они пошли к дому, держась за руки.

Мораг с честью вышла из положения, устроив для них прекрасный ужин. Она вытащила устроившегося в кресле перед кухонным очагом Ангуса.

– Отправляйся на ферму, – сказала она, – там в кладовой есть пара куропаток и фазан, и не забудь прихватить пинту сливок.

Они великолепно поужинали, а потом поседели у камина, где горели поленья, издающие запах яблок и сосновых шишек, поднялись наверх и легли в большую старомодную кровать.

Изабелла проснулась рано, разбуженная непривычной тишиной после непрерывного шума лондонских улиц. Слышался лишь щебет птиц, да тихо напевал что-то красивый женский голос. Это напомнило ей Гвенни и те далекие утренние часы в Хай-Уиллоуз. Как все теперь изменилось. На душе у Изабеллы было так спокойно, и откуда-то появилась уверенность, что проведенная ночь любви даст ей ребенка, о котором она так мечтала.

Роберт еще спал, его волосы разметались, он казался по-мальчишески трогательным и беззащитным. Изабелла наклонилась и поцеловала мужа.

– Я люблю тебя, – прошептала она и знала, что это правда. Теперь она узнала экстаз страсти, но она испытывала к мужу и глубокое осознанное чувство. Упиваясь удивительным чувством любви, не думала о том, что добравшимся до вершины нельзя забывать про осторожность, потому что рок, управляющий человеческими жизнями, так и норовит столкнуть беспечных в пропасть.

Глава 17

Почти сразу же начались неприятности с Мэриан. Ей не нужен был дом у реки, но она затаила обиду на Роберта, потратившего целое состояние на то, чтобы превосходно отремонтировать дом и потом подарить его со всем содержимым своей молодой жене.

– Ты мог бы хотя бы посоветоваться со мной, – едко заметила она.

– Я не думал, что тебя это интересует. Когда я возил тебя туда, ты мне ясно дала понять, что ни за какие блага мира не станешь жить в таком месте.

– Это было давно, вскоре после смерти бабушки Эстер. Дом был в ужасающем состоянии. Теперь же все иначе.

– Он все так же расположен недалеко от реки и все еще подвержен наводнениям, – сухо заметил Роберт. – Изабеллу это не останавливает. Она готова утонуть, не так ли, любовь моя?

– Сейчас ты просто смешон, – сдавленным голосом сказала Мэриан.

– Может быть, тебе захочется помочь Изабелле с подбором мебели и прочего, – довольно бестактно продолжал он. – Я уверен, она будет рада.

– Очень сомневаюсь в этом, – все еще сердилась Мэриан. – У нас слишком разные вкусы.

Все это было весьма банально, но испортило радость Изабеллы и вызвало чувство неловкости.

Но самое худшее было впереди. Облегченно вздохнув после приезда Роберта и радуясь вновь вернувшемуся счастью, Изабелла совершенно забыла о браслете и о том, что случилось с Ги, пока неделю спустя на нее не обрушилось разоблачение.

В то утро Роберт оказался на Бонд-стрит и зашел к ювелирам, собираясь купить какую-нибудь безделушку для Мэриан, чтобы загладить неприятное впечатление от их досадной размолвки. Он выбрал бриллиантовое украшение в виде бабочки, которое можно было носить в волосах или прикалывать на платье, и вдруг вспомнил, что говорила ему Изабелла о браслете.

– Кстати, кажется, моя жена оставила у вас свой браслет, потому что застежка была не исправна. Если браслет починили, я мог бы заодно забрать и его.

Почтенные компаньоны обменялись удивленными взглядами.

– С браслетом все было в порядке, лорд, – осторожно заметил мистер Караутерс, – вообще-то леди Изабелла сказала нам, что ей не нравится форма браслета, и попросила взять его обратно.

– Взять обратно? – удивленно переспросил Роберт. – Боюсь, я чего-то не понимаю.

– Вероятно, пока вы были в отъезде, вашей жене потребовалась крупная сумма денег наличными. Вы знаете, не в наших правилах принимать назад купленные у нас изделия или выступать в качестве ростовщиков, – с достоинством продолжал мистер Караутерс, не сводя неподвижного взгляда с лица клиента. – Однако вы и ваша семья всегда были нашими уважаемыми покупателями, поэтому мы согласились выполнить просьбу вашей жены в виде исключения.

– Сколько она просила?

– Две тысячи фунтов.

– Боже милостивый, это немало…

– Гораздо меньше, чем стоит браслет, лорд. Это часть очень редкого комплекта, поэтому мы его и сохранили. Нам казалось, что браслет снова может понадобиться.

Роберт нахмурился.

– Понимаю. В таком случае, верните мне браслет, а я дам указание моим банкирам выплатить вам две тысячи фунтов.

– Разумеется, – с некоторым облегчением сказал мистер Караутерс. – Будьте любезны, мистер Абернети, принесите браслет его светлости.

– Сию минуту.

Его компаньон вернулся почти сразу же и передал Роберту футляр с браслетом.

– Спасибо. Я позабочусь, чтобы вы не понесли потерь из-за этого случая.

– Весьма благодарны, лорд. Всегда рады оказать услугу клиенту, и уверяю вас, вы можете рассчитывать на нашу порядочность.

Мистер Караутерс поклонился, а Роберт вышел из магазина в чрезвычайно удрученном состоянии духа из-за неловкого положения, в которое его поставила жена, ничего не сказав и предоставив узнать правду таким неприятным и унизительным образом. Зачем же ей потребовалось так срочно две тысячи фунтов?

В тот же день он зашел в спальню, когда Изабелла одевалась к ужину, и положил открытый футляр на ее туалетный столик. На лице Изабеллы отразилось удивление.

– Откуда он у тебя? – спросила она сдавленным голосом.

– Мистер Караутерс отдал мне его за две тысячи фунтов. Зачем тебе понадобились эти деньги, Изабелла?

– Я… Я… – она жалобно смотрела на мужа. – Роберт, ты очень сердишься?

– Пока нет. Я еще пребываю в неизвестности. Ну, Изабелла, что все это значит? Почему ты мне ничего не сказала? Зачем придумала всю эту глупую ложь? Ты ведь понимаешь, что рано или поздно я бы узнал об этом. Что ты натворила? Проигралась в Дункан-Хаус и тебе было стыдно признаться?

– Нет, нет, – возмутилась Изабелла. – Нет, я не играла. Никогда я не стала бы делать таких вещей. Я считаю, это глупо.

– Хорошо, но тогда что же? Должно быть, что-то срочное, раз тебе так спешно потребовались деньги. – Потом у него мелькнула мысль, и он с облегчением ухватился за нее. – Это из-за Ги, так ведь? Что этот дуралей натворил? Увяз глубоко, надо думать. Мне казалось, у него больше здравого смысла.

– Нет, это был не карточный долг, – выпалила Изабелла и сразу же пожалела об этом. Лучше было бы, чтобы Роберт думал именно так.

– Тогда что же? – спросил Роберт с раздражением. – Он спутался с какой-нибудь… – он чуть не сказал «шлюхой», но выразился более мягко, – с какой-нибудь вертихвосткой и был вынужден заплатить большие деньги, чтобы отвязаться от нее?

Наверное, это предположение было лучше правды.

– Что-то вроде этого.

– Пора бы ему уже повзрослеть и научиться отвечать за себя. Ну ладно, не расстраивайся. – Роберт повернул Изабеллу к себе лицом. – Единственная ссора у меня с тобой произошла, потому что ты еще не до конца доверяешь мне, так ведь? Почему ты мне не сказала об этом, когда я вернулся? Я такой страшный людоед?

– Нет, нет. Это просто…

– Ги все еще твой маленький братик? – Она кивнула с несчастным видом. – Так я и думал. Если бы не война, я бы отправил его за границу с постоянным содержанием и сказал бы, что он должен умерять свои запросы. Только так можно продержаться на плаву в житейском море. Я думал, ему нравится работа в Министерстве.

– Да, нравится. Это потому…

– Что потому?

– Ничего, я только подумала, что он хотел бы получать более ответственные задания.

– Если докажет, что сможет справляться с серьезными вопросами, ему начнут поручать и более ответственные, – сказал Роберт. – Если он будет у нас сегодня вечером, я с ним поговорю. А ты береги этот браслет. Мистер Караутерс с большим трудом подобрал его по моей просьбе. Даже если тебе не нравится форма.

– Мне нравится. Я люблю его, а сказала так только потому, что…

– Не могла придумать другой причины, чтобы продать браслет. Боюсь, тебе не стать похитительницей драгоценностей, дорогая.

– Ах, Роберт, не смейся надо мной.

– Если я и смеюсь, то стоит мне это недешево, – грустно заметил Роберт.

– Извини…

– Это Ги должен извиняться, и он сделает это, когда я поговорю с ним.

– Не будь слишком суров, – поспешно попросила она.

– Ну, он уже не школьник. Вряд ли я могу прописать ему розги. Перестань беспокоиться о нем и предоставь все мне.

Они поужинали по-домашнему. В тот вечер к ним присоединился Дэвид. Он зашел повидать их, и его уговорили остаться. Когда мужчины перешли в гостиную, выпив вина в столовой, и подали чай, Роберт встал, кивнул Ги и прошел в другую комнату. Юноша бросил на сестру умоляющий взгляд и последовал за Робертом.

Считая, что Изабелла рассказала мужу всю печальную историю, Ги порывисто произнес вдохновенную защитную речь, Роберт выслушал ее молча.

– Я рад, что ты не настолько лжец, насколько глуп, – сказал он, когда Ги совсем выдохся. – Изабелла ведь ничего этого мне не рассказывала. Она всегда старается найти для тебя оправдание. – Затем Роберт сказал Ги в самых язвительных выражениях, что о нем думает. Это было тем более неприятно, что Ги понимал, насколько заслужил порицание.

– В будущем, если попадешь в переделку, уж будь любезен, приходи сразу ко мне, а сестру не беспокой.

– Вас здесь не было, и я собираюсь вернуть долг, – протестующе воскликнул Ги.

– Правда? Каким образом? Ты собираешься ограбить банк или стать разбойником с большой дороги? – сухо заметил Роберт. Он опустился в кресло и с минуту задумчиво рассматривал молодого человека, прежде чем продолжить. – Я полагаю, ты понимаешь, что бумаги, которые ты взял с собой были тщательно изучены людьми, враждебно относящимися к этой стране?

Ги удивленно посмотрел на Роберта.

– Но кем? Вы имеете в виду де Вожа и шевалье?

– Может быть. Мы не можем быть уверены. С некоторых пор что-то происходит, но нам пока не удалось выяснить.

– Не могу ли я помочь? – горячо вызвался Ги.

– Думаю, что можешь. Раз тебя знают в Дункан-Хаус, ходи туда время от времени, разыгрывай из себя простачка, у тебя это здорово получается, а сам смотри и слушай. Если что-то тебя удивит, сообщи мне. Только ради Бога, будь осторожен.

Чувства Ги были обострены, он горел желанием оправдаться. Боже, он докажет мужу своей сестры, что тот имеет дело не с зеленым юнцом. Ги болезненно воспринял урок и собирался извлечь из него пользу. Именно это решение приведет впоследствии к результату, которого никто из них не предвидел.

Все еще держалась хорошая погода. Жители южного побережья с беспокойством всматривались по утрам в морскую даль, но армия Бонапарта не появлялась. И наступил сентябрь, залитый солнечным светом. Изабелла радостно занималась поисками подходящей мебели, подбирала краски, выбирала шелка и бархат и даже преуспела в том, что заставила Мэриан заинтересоваться ее проектами. Роберт с головой ушел в изучение чертежей и планов строительства оборонительного канала через Ромнейские болота. Работу собирались доверить полковнику Джону Брауну, опытному шотландскому инженеру. В начале месяца Роберт поехал с ним в Кент, чтобы осмотреть местность и, на этот раз, составить подробные чертежи. Когда он вернулся, Изабелла спросила, не заезжал ли он в Хай-Уиллоуз.

– Конечно, заезжал. Твоего дяди, такого крупного землевладельца, это непосредственно касается. Сейчас там назревает кризис. Кажется, Венеция взбунтовалась и отказывается выходить замуж за сэра Хьюго.

– Но, насколько я понимаю, свадьба только через месяц.

– Вот именно, и, боюсь, твоя тетя в большом волнении по этому поводу.

– Что же будет? Ты видел Венецию?

– Нет. Она закрылась и никого не желала видеть. Было очень неловко. Я ретировался, как только позволили приличия. Она тебе что-нибудь рассказывала?

– Я знаю, что они с Перри любят друг друга, и он еще в Англии, – осторожно сказала Изабелла, с сочувствием думая о многочисленных письмах, прошедших через ее руки в обоих направлениях за последние недели. – Были какие-то затруднения с ремонтом «Сириуса», и он задержался в порту, но теперь, наверное, скоро уйдет в море.

– Кажется, тебе многое известно.

– Перри все время сообщал новости.

– Все-таки я не стал бы порицать девушку. Уж очень велика разница между красивым молодым капитаном военно-морского флота и пожилым вдовцом с двумя дочерьми, почти ее ровесницами, как бы ни был он богат, – заметил Роберт. – Благодарение небесам, я не имею к этому отношения.

Но его это касалось, и в гораздо большей степени, чем ему хотелось бы, как выяснилось позже. Две недели спустя прибыла разгневанная леди Бриджез и, промчавшись мимо возмущенного лакея, заявила, что хочет немедленно видеть Изабеллу.

– Я выясню, сможет ли ее светлость принять вас, мадам, – ледяным тоном сказал Хоук и провел Августу в салон.

Через несколько минут он вернулся, проводил даму наверх в маленькую гостиную, но она не стала дожидаться, пока о ней доложат, оттолкнула лакея и появилась перед удивленной Изабеллой.

– Она убежала! – трагическим голосом объявила леди Бриджез. – Убежала, удрала с этим нищим, никчемным Перри Конвеем. И это все ты виновата.

– Я… но что я сделала? – начала Изабелла, чувствуя себя страшно виноватой.

Но тетя Августа налетела, как вихрь.

– Не пытайся отрицать. Я знаю, ты устроила их встречу здесь, ты помогала им переписываться. О, Венеция отрицала это, но я все равно все из нее вытянула. Я подумала, что она осознала свою ошибку, свое безумие, бесчестье. То, что проклятие пало бы на сэра Джошуа, вздумай она оскорбить своего будущего мужа таким бессовестным образом! Я оставила ее плачущей, умоляющей о прощении, обещающей повиноваться, но она солгала. Она пренебрегла мною. Когда сегодня утром я пришла в ее комнату, ее там уже не было. Осталось только это.

Августа протянула письмо.

– Читай, читай и пойми, что ты наделала. Ты, гадкая, гадкая девчонка!

Леди Бриджез переводила дыхание, в то время как Изабелла взяла дрожащими руками письмо, нацарапанное, явно, в спешке и закапанное слезами.

Спускаясь по лестнице, Роберт услышал громкие голоса и вернулся назад. Он вошел в гостиную жены и увидел бледную, дрожащую Изабеллу и леди Бриджез, стоящую, как ангел мщения, со вздымающейся грудью, пышущую огнем и жаждой крови, как рассказывал он об этом позднее Дэвиду. Роберт сразу же овладел ситуацией.

– Доброе утро, – вежливо сказал он. – Мне показалось, что я услышал ваш голос. Что мы можем для вас сделать?

– Прочтите это, – снова сказала тетя Августа, – прочтите и вы поймете, какое лицемерное, коварное, лживое существо вы взяли в жены.

– Позволь мне, дорогая.

Роберт взял письмо из рук Изабеллы и взглянул на него.

– Не вижу ничего страшного, – спокойно сказал он. – Кажется, Венеция и капитан Конвей поженились по специальному разрешению в городской церкви Сент-Брайд неделю тому назад, и теперь Венеция поехала к своему мужу в Чатем.

– Поженились, поженились! – пронзительным голосом повторяла леди Бриджез. – Как вы не понимаете, что меньше чем через две недели должно было состояться венчание с сэром Хьюго! Уже разосланы приглашения, получены подарки, сделаны приготовления. Боже мой! Когда я думаю об этом позоре, о скандале! Что скажут о ней, что скажут о нас!

– Я понимаю, что это большое несчастье и сочувствую жениху, покинутому почти на ступенях алтаря, – рассудил Роберт, – но подумайте, насколько хуже было бы, если бы они просто убежали вместе. Перри Конвей – многообещающий молодой человек и, без сомнения, быстро продвинется по службе. В ближайшие несколько месяцев для этого предоставится множество возможностей. И, разумеется, леди Равенсвуд будет счастлива взять под свой кров жену ее любимого племянника.

– Полагаю, я должна поблагодарить за это вас и вашу жену, – горячо говорила леди Бриджез, – за то, что вы подстрекали Венецию противиться тому будущему, которое планировали для нее мы с отцом.

– Нет, – поспешила возразить Изабелла. – Нет, вы не правы. Роберт об этом ничего не знал, как и я. Я не знала об их женитьбе. Все, что я сделала, это позволила им пересылать с моей помощью письма друг другу. Ведь вы запретили им встречаться или переписываться. Я не знала об их планах. Клянусь, не знала. Но теперь, когда это произошло, я рада, – отважно продолжала она. – Я всегда знала, что Венеция очень несчастна, и все равно она не хотела выходить замуж за сэра Хьюго.

– Она была вполне счастлива этим, пока ты не стала поощрять ее, – с горечью заявила тетя Августа. – Все это чушь насчет любви. Сколько продлится эта любовь в грязных квартирах военных моряков в Портсмуте или Чатеме? А выйди она замуж за сэра Хьюго, так попала бы в высшее общество!

– А может быть, Венеция этого вовсе не хотела, – сказала Изабелла.

– Хотела, пока ты не переубедила ее. Так-то ты отплатила мне, отплатила твоему дяде, который взял тебя с братом в свой дом, вырастил вас, кормил вас, заботился о вас. Если бы не мы, вы могли бы просить милостыню на улицах!

– Моя жена действовала, как ей казалось, в интересах Венеции, – попытался прекратить поток слов Роберт, но тетю Августу не так легко было заставить замолчать.

– Все знают, что вы без ума от своей жены и не видите, что она из себя представляет. Спросите вашу сестру, спросите любого. Она всегда была своенравной, непослушной и распутной. Спросите ее, с кем она встречалась на болотах, пока сэр Джошуа не привел ее в чувство и не положил этому конец. Спросите, как она и ее брат связались с самыми презренными контрабандистами, навлекая позор на наше имя. Спросите ее, что здесь происходило, пока вас не было. Ее всюду видели с неким молодым французом. Он сейчас, без сомнения, посмеивается у вас за спиной над вами. Не думайте, будто мне неизвестно…

– Тихо! – прогремел голос Роберта, перекрывающий поток злобы и желчи. – Вы что, ума лишились? Я не собираюсь слушать всякие грязные обвинения. Если вы будете клеветать на мою жену подобным образом, я буду вынужден просить вас оставить мой дом.

Гнев, выраженный так энергично, заставил Августу затихнуть. Она переводила глаза с Роберта на Изабеллу.

– Не бойтесь, я ухожу. Скажу только одно. Когда увидишь Венецию, а я не сомневаюсь, что увидишь, передай ей, что у нас больше нет дочери. Ни ее отец, ни я не примем ее или ее мужа. Она будет забыта, как будто и не существовала. А если этот никчемный молодой человек думает выиграть что-то от этой необдуманной женитьбы, то пусть знает, что не получит ни пенни ни сейчас, ни в будущем.

– Ах, нет, – воскликнула Изабелла. – Нет, вы не можете быть так жестоки, так бесчувственны! Венеция всегда очень любила своего отца.

– Она выбрала странный способ доказать это, – едко заметила тетя Августа. – Ничего, кроме неблагодарности, я не ожидала ни от тебя, ни от твоего брата, а теперь ты еще сбила с пути мою дочь. Что касается вас, лорд, – продолжала она, поворачиваясь к Роберту, – вы еще вспомните мои слова.

Леди Бриджез окинула их высокомерным взглядом и величественно удалилась.

– Слава Богу, ушла! – с облегчением сказал Роберт. – В какой-то момент я подумал, что придется звать слуг и выгонять ее силой.

На мгновение Изабелле показалось, что она вот-вот лишится чувств. Все закружилось перед ней, и она упала на диван, закрыв глаза, и лежала, пока головокружение не прекратилось. Когда Изабелла вновь открыла глаза, она увидела, что Роберт озабоченно смотрит на нее.

– С тобой все в порядке, Изабелла? Ты бледна, как призрак. Ты не должна так расстраиваться из-за этой твоей чертовой тетки.

– Ничего, я вполне пришла в себя. Это от потрясения. Ты ведь… Ты не веришь всем этим ужасным вещам, которые она тут наговорила?

– Нет, конечно, нет. Ей некого винить, кроме самой себя, вот она и выпускала пар, осыпая тебя ругательствами. – Роберт нахмурился. – Ты уверена, что не надо позвать доктора Мерридрю? Ты все еще очень бледна.

– Нет, конечно, нет. – Изабелла постаралась улыбнуться. – Он бы подумал, что я одна из тех глупых молодых женщин, всегда готовых хлопнуться в обморок. Кажется, у тебя была назначена встреча сегодня утром.

– Да, назначена, и я уже опаздываю. Полковник Браун разработал действительно замечательные проекты нового канала и земляных работ на болотах, и сегодня мы их подробно рассмотрим. Все, конечно, сверхсекретно на этом этапе, и, думаю, Бонапарт дорого бы дал, чтобы взглянуть на них. А сейчас позаботься о себе. В последнее время ты слишком много хлопотала со всей этой суетой вокруг Сабрина-Хаус.

Роберт поцеловал жену в лоб и торопливо вышел. Изабелла немного посидела, потом медленно прошла в свою спальню. Известие о Венеции и злобное нападение тети Августы потрясли ее, вернув воспоминание о тех нескольких днях романтического увлечения Люсьеном и ярости дяди Джошуа, что она считала давно погребенными. Почему она не рассказала Роберту о том своем безумии, не посмеялась вместе с ним над этим? Не потому ли, что в течение всего прошлого лета она еще находилась под влиянием того наваждения, пока Люсьен сам не разрушил его. Пелена иллюзий упала с ее глаз в Париже в те ужасные моменты, когда Роберт казался ей потерянным навсегда, и тогда она поняла, кому принадлежит ее сердце. Теперь было что-то еще, нечто гораздо более важное, если это подтвердится: в последние недели ей стало казаться, что она беременна. В последний раз у нее не было обычного недомогания, и произошли некоторые изменения в ее состоянии, но до сих пор она чувствовала себя прекрасно, не было неприятных симптомов, на которые жаловались в таких случаях другие молодые женщины. Изабелла посмотрела в зеркало, все еще не в силах оправиться от потрясения. Наверное, следует посоветоваться с доктором Мерридрю. Этот приятный человек, средних лет проявил столько здравомыслия и компетентности, когда лечил Роберта по возвращении из Парижа прошлой зимой.