Текст книги "Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны"

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Внутреннее сопротивление в Будапеште фигурирует во многих венгерских исследованиях, опубликованных после 1945 г., в основном потому, что коммунистическое государство было заинтересовано в том, чтобы подробно описывать антифашистскую деятельность в стране. В венгерских и немецких документах того времени об этом почти не упоминается, поскольку оно практически не оказывало влияния на исход войны.

Воевавшие против советских войск подразделения редко подвергались нападениям со стороны групп Сопротивления. Немцы, которых венгры не считали своими врагами, также редко были объектами атак. Поэтому руководитель гестапо в Будапеште Альфред Тренкер с полным основанием заявил, что для немцев опаснее провести один день в Югославии, чем целый год в Венгрии. В то же время все боялись и ненавидели салашистов. По немецким данным, к сторонникам режима можно было причислить всего лишь 3–5 процентов венгерских офицеров, большинство из которых отвергали ультраправую риторику. Соответственно, представители Сопротивления сосредоточились в основном на спасении жизни людей, саботировании депортаций, а в дальнейшем на наращивании масштаба вооруженной борьбы против подразделений партии, включая нападения на ее штабы.

После салашистского переворота некоторые политические деятели, которым пришлось уйти в подполье, постепенно начали включаться в движение Сопротивления. На основе действующего со дня немецкой оккупации подпольного Венгерского фронта 9 ноября был создан Освободительный комитет венгерского национального возрождения (MNFFB), председателем которого стал Эндре Байчи-Жилински, а его заместителем – Янош Чорба. Военная организация в рамках комитета была создана 11 ноября, и ее возглавил генерал-лейтенант Янош Киш, а его заместителем стал майор Енё Надь. Здесь же работали офицеры штаба Вильмош Тарчаи, Пал Немет, Иштван Белезнай, офицеры технических служб Йожеф Кёваго, Пал Алмаши и Имре Радваньи, капитан гусарской дивизии Кальман Реваи и многие другие. В комитет влились многочисленные подпольные организации, входившие прежде в Венгерский фронт: независимая партия мелких землевладельцев, социал-демократическая партия, ассоциация легитимистов Двойного креста, Венгерская коммунистическая партия и национальная крестьянская партия.

В надежде не допустить осады и разрушения Будапешта руководство комитета планировало открыть линию фронта перед советскими войсками и одновременно организовать восстание. Оно даже обратилось к командиру венгерской 10-й пехотной дивизии Шандору Андрашу и некоторым подразделениям КИШКА с соответствующим предложением. 13 ноября на советскую сторону перебежал в качестве представителя Венгерского фронта начальник оперативного отдела венгерского VI армейского корпуса майор Эрнё Симоноффи-Тот. Несколько предыдущих дней он был занят тем, что за закрытыми дверьми диктовал своему секретарю то, что позже оказалось описанием систем ПВО и инженерных укреплений столицы. Позже майор стал пропагандистом Красной армии и призывал венгерских солдат переходить линию фронта.

22 ноября члены военного руководства в комитете были арестованы во время одного из совещаний после предательства капитана Тибора Микулича. Лидер крестьянской партии Имре Ковач спасся только потому, что опоздал на совещание:

«Я услышал выстрелы неподалеку от здания оперы. Я ускорил шаг и вскоре увидел то, во что мои глаза отказывались верить: район оперного театра был похож на поле боя. Со стороны ворот, из-за деревьев, из-за столбов с афишами жандармы и партийные боевики, не жалея патронов, вели огонь по легковому автомобилю, из которого ожесточенно отстреливались. На дороге лежали тела четырех жандармов, накрытые солдатскими шинелями».

Перестрелку завязали прапорщик Пал Сеченьи и лейтенант Янош Мешшик, которые тоже опоздали на встречу. Оба погибли, а более 30 человек было арестовано. Позже большая часть членов организации, в которой насчитывалось несколько сотен человек, также была арестована. Янош Киш, Енё Надь и Вильмош Тарчаи особым трибуналом венгерской армии были приговорены к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 8 декабря в военной тюрьме на бульваре Маргит. 24 декабря в Шопронкёхиде был повешен Эндре Байчи-Жилински. Большинство других членов организации получили тюремные сроки от 10 до 15 лет.

Движение Сопротивления, в которое входили студенты университета, бойцы КИШКА и другие, организовал штаб-капитан Золтан Мико, который был офицером штаба Верховного командования и занимался вопросами организации обороны города. Мико также входил в комитет, но сумел избежать ареста. Обязанностью Мико был надзор за деятельностью подразделений КИШКА, а в конце ноября ему было поручено создание диверсионно-разведывательных подразделений «Пронай», а также подразделения расследований при жандармерии. В начале ноября им был создан батальон «Дьёрди» («Гергей»), диверсионное подразделение, главной задачей которого было обеспечение подлинными документами членов Сопротивления, находившихся на нелегальном положении, то есть дезертиров, активистов-леваков, объявленных вне закона политиков и боевиков. Официально подразделение входило в организацию «Пронай» и партию «Скрещенные стрелы». Через Валленберга Мико регулярно отправлял продукты, которые выделялись на нужды батальона, в «находившиеся под защитой дома». Благодаря связям с Государственным центром по безопасности и суперинтендентом Лайошем Кударом в ноябре в международное гетто было отправлено подразделение жандармерии, которое несколько раз вступало в перестрелку с мародерами из партии «Скрещенные стрелы».

В течение одного месяца бойцы батальона «Дьёрди» проходили тренировки совместно с подразделениями «Пронай» и при этом умудрялись тайно выполнять акты диверсий и нападать на членов партии салашистов. 24 ноября один из бойцов, еврей, дезертировавший во время отбывания трудовой повинности, был опознан дежурным унтер-офицером на продовольственном складе «Пронай». При аресте в кармане у него обнаружили желтую еврейскую звезду. Еще десять дезертиров-евреев были выявлены в батальоне сотрудниками тайной полиции партии салашистов. Все они были казнены 4 декабря в тюрьме на бульваре Маргит. Под предлогом необходимости «обучения» бойцов батальона, ссылаясь на требование немецкой стороны подготовить партизан из числа боевиков партии «Скрещенные стрелы», Мико отвел подразделение к горам Бёржёнь (низкогорье, высота до 939 м), севернее Эстергома на левом берегу Дуная.

В организацию Мико входили примерно 800 вооруженных боевиков, в том числе 250 бойцов батальона «Дьёрди», примерно 500 членов различных подразделений КИШКА и еще 50 человек, которые составляли его личный штаб, который расположился в доме номер 54 по улице Бимбо. Такой значительный контингент, казалось, был способен решать масштабные задачи. 20 декабря Имре Ковач и еще три члена комитета встретились в горах Бёржёнь с советскими представителями для обсуждения возможности выступить на стороне новых союзников. Но офицеры советской контрразведки, заподозрив Ковача в двойной игре, арестовали его и продержали под арестом до конца февраля.

Поскольку кольцо окружения уже почти сомкнулось, Мико вынашивал планы предательства. Он собирался открыть фронт перед советскими войсками в Зугло и в районе Рожадомб. 25 декабря бойцы университетского батальона доставили в его подразделение советского пленного по фамилии Крылов. Тот жил в Венгрии со времен Первой мировой войны и был направлен в Будапешт как советский разведчик, после того как попал в советский плен в районе Сентендре. Мико отправил Крылова к русским как посредника. Получив от немецкого командования разрешение возглавить участок обороны в районе холма Рожадомб, он поднял своих бойцов по тревоге. Однако вместо 300–400 человек, как он рассчитывал, прибыло всего около семидесяти: большинство либо не пожелало рисковать жизнью, либо просто не смогло переправиться через Дунай из Пешта в Буду.

В отчаянии Мико решил обратиться к командиру университетского батальона капитану Шипеки Балашу, своему бывшему однокашнику по военной академии, которого он рассчитывал склонить к предательству. Шипеки принял Мико, прибывшего к нему в сопровождении восьми человек охраны, включая обер-лейтенанта Вильмоша Бондора, кавалера многочисленных наград, за агента-провокатора и не давал определенного ответа. Тогда Мико привел свой последний аргумент:

«Я еще не говорил тебе всей правды, которая держится в строгом секрете. Разногласия между немецким и венгерским командованием стали настолько острыми, что сегодня вечером ожидается крутой поворот. Сегодня в восемь часов вечера на четырех важнейших участках фронта венгерские войска сложат оружие и сдадутся советским солдатам».

Когда Шипеки Балаш в ответ заявил, что намерен навести об этом справки в штабе корпуса, Мико понял, что его блеф разгадан. Некоторые из его людей решили, что им следует повременить с прямой изменой и как можно скорее скрыться. Сам Мико со своим секретарем скрылся в турецком посольстве, где благополучно пережил осаду. Прочие решили пока не разбегаться в надежде на перемену в обстановке, пусть даже Шипеки Балаш и отказался по собственной инициативе переходить на сторону противника.

По поводу того, что произошло потом, существует две версии. Если верить Бондору и его товарищам, Шипеки Балаш просто предал их. Сам же Шипеки Балаш настаивает на том, что у него были все основания не доверять Мико, так как никто из представителей командования корпуса даже намеком не подтвердил свою готовность перейти на сторону новых союзников, а сам он не мог спросить их об этом напрямую, так как не был ни в ком из них уверен. Он заявил, что уже собирался выходить из штаба, когда к нему подошел старший инспектор жандармерии со словами:

«Он спросил меня, кто я такой, а потом осведомился, доложил ли я о том, что Мико предложил мне стать предателем. Я ответил, что не делал этого. Тогда он отвел меня к незнакомому полковнику, который представился начальником отдела 1В штаба корпуса. Полковник встретил меня словами, что ему жаль, что я сам не доложил добровольно о том, что меня склоняли к измене. Мне предложили рассказать все так, как оно было на самом деле, если я не хочу оказаться в еще более ужасном положении, чем то, в котором уже нахожусь».

Тайная полиция салашистов держала группу Мико под постоянным наблюдением с 26 декабря, когда бойцы университетского батальона задержали нескольких советских военнослужащих в гражданской одежде и с документами, подготовленными Мико. Бондора и его товарищей вызвали на улицу Бимбо якобы на совещание, где все они были арестованы. После окончания осады Мико и Бондор были арестованы уже русскими и приговорены к смертной казни за шпионаж. Бондору приговор заменили на 25 лет тюремного заключения, а Мико был казнен в Одессе 15 августа 1945 г. Ему не помогло даже то, что он добровольно пошел на сотрудничество с советской стороной: в частности, он помогал разоблачать членов партии «Скрещенные стрелы» среди военнопленных.

Многие венгерские офицеры перешли на советскую сторону после неудачной попытки М. Хорти заключить перемирие. Среди них командир 10-й пехотной дивизии полковник Шандор Андраш, с которым вместе перешел на сторону противника начальник отдела разведки и контрразведки дивизии, а также начальник штаба VII армейского корпуса полковник Отто Хатсеги-Хатц, который в качестве военного дипломата принимал участие в мирных переговорах. 7 ноября 1944 г. полковник бежал в Сегед, где передал советской стороне подробные планы рубежа «Маргит». После этого он вел пропаганду среди венгерских солдат по заданию советского командования, а с февраля по 5 апреля 1945 г. занимал пост офицера связи советского военного командования в Будапеште. Был арестован по ложному доносу органами НКВД и приговорен к пятнадцати годам в исправительно-трудовых лагерях, где провел семь лет. После дополнительного расследования дела был оправдан и отпущен на свободу 30 июня 1955 г.

Главный квартирмейстер I армейского корпуса Дёзё Немет играл в Сопротивлении особенно важную роль. Он передавал фальшивые документы тем, кто находился под угрозой ареста, помог склонить к предательству Симоноффи-Тота, укрывал советских военнослужащих и оказывал содействие в разрушении обороны столицы. Когда угроза окружения стала неизбежной, именно Немет стал инициатором того, чтобы переместить склады продовольствия поближе к окраинам города, чтобы советские войска поскорее смогли добраться до них. По его приказу значительную часть боеприпасов продолжали держать в железнодорожных вагонах на станции Маргит, где, как надеялся Немет, советская артиллерия их уничтожит. Так и случилось, однако вместе с вагонами было уничтожено и несколько близлежащих зданий, жители которых погибли. Вместе со своим штабом Немет перебежал на советскую сторону 7 февраля 1945 г. После этого он в качестве командира роты воевал против немецких и венгерских солдат гарнизона, был ранен в бою. В 1949 г. особым трибуналом он был приговорен к смерти и казнен.

Венгерский студенческий фронт освобождения был создан 7 ноября после слияния нескольких университетских организаций. Во главе фронта стояли Ласло Кардош, Шандор Киш и Тибор Зиманьи, представители радикального крыла студенческого движения. Многие из членов организации являлись одновременно бойцами университетского батальона, батальона «Дьёрди» и батальона Михая Танчича.

Из-за нелегальной газеты, которую издавал фронт, на эту организацию обратили внимание в тайной полиции партии салашистов. 12 декабря ее сотрудники совершили рейд в штаб-квартиру организации и арестовали много ее членов.

Батальон имени Михая Танчича, получивший официальное название 1-й венгерский университетский разведывательный батальон, был укомплектован в основном бойцами Национальной гвардии и студентами Будапештского университета. В его составе было около 350–400 солдат. В батальоне готовились фальшивые документы, его бойцы совершили несколько нападений на немецких солдат и на функционеров партии «Скрещенные стрелы». Когда попытка батальона перейти на сторону противника была блокирована силами партийной милиции и немецких войск, солдаты батальона рассеялись по городу и стали дожидаться прихода советских войск.

После оккупации страны немцами в различных государственных структурах страны и ее столицы стали создаваться многочисленные группы Сопротивления. Их деятельность была направлена в основном на изготовление и распространение различных документов, обеспечивавших неприкосновенность лиц, которым угрожали репрессии и преследования. Ядром организованного Сопротивления стала рота КИШКА VI округа столицы, силами которой была совершена неудачная попытка захвата здания ратуши столицы и ряда других государственных учреждений. Отсюда поддерживалась связь с другими группами, в частности на оружейном заводе MAVAG, возглавляемыми Эндре Миштетом и Ференцем Кочкашем, которые передали представителям Венгерского подпольного комитета несколько противотанковых орудий. 19 ноября ряд членов Сопротивления КИШКА, а также их сообщники в MAVAG были разоблачены.

Движение за освобождение Венгрии во главе с Фридьешем Пишки-Шмидтом смыкалось с социал-демократической партией и относилось главным образом к интеллектуальной оппозиции. Оно образовалось в 1943 г. и пользовалось молчаливой поддержкой в правительстве Миклоша Каллая. В распоряжении этой организации имелась своя подпольная радиостанция, а также газета под названием Feltamadas. После немецкой оккупации организация заметно активизировалась, а после переворота салашистов стала издавать нелегальную газету Szabadsagharc. По согласованию с заместителем председателя Освободительного комитета Арпада Сакашица была также создана особая боевая группа для защиты подпольного издательства Legradi от возможного нападения. В бою, развязавшемся 25 декабря, командир группы Бела Штоллар и двадцать три его товарища были убиты, но типографию удалось спасти, так как рабочие разобрали большую часть оборудования по домам.

Организация «Будущее» группы «Восток» состояла из гражданских лиц, а также кадетов охранного батальона. Эти люди планировали заняться спасением предназначенных к уничтожению и поэтому заминированных силами гарнизона жилых зданий и промышленных предприятий. Однако 10 ноября 27 человек, в том числе руководитель группы и одновременно командир 2-й роты охранного батальона капитан Шандор Фурьеш, были арестованы, и организация распалась.

Братство школы маристов помогало скрываться беглым евреям, французам-эльзасцам из войск СС, французским и бельгийским военнопленным. Члены организации были арестованы солдатами вермахта 19 декабря, но тем, кому они помогали, удалось спастись.

Поэт Жени Варнай и лауреат Нобелевской премии в области биохимии Альберт Сент-Дьёрди начали создавать группу Сопротивления с самого первого дня немецкой оккупации. В группу вошли несколько сотрудников речной полиции, а также управляющий заводом «Таурус». После попытки Хорти заключить перемирие Сент-Дьёрди укрылся в посольстве Швеции, а члены группы создали базу в пещере горы Ференц-Хедь. В начале декабря немцы организовали налет на базу и арестовали обитателей пещеры.

С сентября 1944 г. в Коммунистической партии Венгрии существовали две враждебно настроенные по отношению друг к другу фракции. Первую возглавлял Пал Демени, второй, той, что всегда следовала директивам, поступающим из Москвы, была поставлена задача создавать компактные группы Сопротивления. Лидеры промосковской фракции пережидали осаду в квартире на бульваре Хунгария и в подвале дома на улице Франции. Ее возглавил Дьёрдь Ачель, который при Кадаре стал видным деятелем в области культуры. В военный комитет фракции входили Дьёрдь Палфи-Остеррейхер, Лайош Фехер и Ласло Шолиом. Янош Кадар был назначен офицером по связи. Их задачей было организовать, вооружить и руководить операциями «групп действия» «Сир», «Лаци», «Маро» и других. В Чепеле, где ничего нельзя было поделать без помощи Демени, обе фракции вместе с социал-демократами создали «комитет 13-ти», задачей которого была координация действий сил Сопротивления, заключавшихся в первую очередь в недопущении вывода из строя промышленных предприятий, саботировании производства вооружений, в том числе ракет, известных как «оружие Салаши».

Самой важной операцией сил Сопротивления в Чепеле было недопущение эвакуации населения. 4 декабря на улицах появились плакаты, где жителей призывали эвакуироваться в течение 24 часов. Это вызвало общее возмущение, и несколько тысяч жителей собрались у городской ратуши, разбили окна здания и организовали спонтанную демонстрацию против немцев и салашистов. Венгерские солдаты и сотрудники полиции обещали выступить на стороне митингующих. Прибывшим на место боевикам партии «Скрещенные стрелы» пришлось спасаться бегством после того, как часть из них забросали камнями, а прочих избили венгерские женщины. Настрой против эвакуации настолько овладел жителями, что демонстранты нападали на тех, кто все-таки решил повиноваться распоряжению, и разбрасывали их имущество.

5 декабря к протестующим присоединились главный нотариус и его помощник, которые выкрикивали лозунг: «На их стороне правда, и мы больше не сдвинемся ни на дюйм». Их арестовала милиция салашистов, и когда население стало требовать освобождения задержанных, то были арестованы еще восемь рабочих. Четверо вооруженных коммунистов напали на штаб-квартиру партии и освободили пленников, при этом коммунист Ласло Кормош успел застрелить троих салашистов, прежде чем был убит сам. Затем демонстранты от здания ратуши двинулись на главную площадь города, где их обстрелял немецкий патрульный на мотоцикле, убив женщину, что еще больше разъярило толпу. 6 декабря солдаты начали раздавать населению оружие, и эвакуация совсем прекратилась.

В Пештсентлёринце эвакуация также вызвала протесты населения. Здесь оппозиция обратилась к властям с требованиям отменить это распоряжение, которое в любом случае невозможно было выполнить из-за недостатка войск.

В ноябре в районе Кёбанья усилиями Кароя Киша и Иштвана Хорвата была создана группа Сопротивления, насчитывающая сорок членов. Им удалось похитить со станции Ференцварош целый вагон с оружием, взрывчаткой и военной формой. Со всем этим они влились в состав КИШКА. Одетый в форму КИШКА кто-то из боевиков застрелил руководителя районной организации салашистов «брата» Яноша Чордаша и еще двух партийных функционеров. Наиболее значительными среди многочисленных акций группы были взрыв штаб-квартиры салашистов в Ракошкерестуре, а также совместная с группой Штоллара оборона издательства «Легради».

Еще одной заметной группой коммунистического Сопротивления была пештская организация под руководством Ласло Фёльдеша. Всем известны ее действия по спасению водонапорной башни в Уйпеште, которую в декабре заминировали боевики-нилашисты, а также взрыв штаб-квартиры салашистов в Уйпеште после освобождения оттуда сорока восьми политических заключенных, арестованных и помещенных там 9 января. Во время операции двенадцать членов подпольной группы вошли в здание в форме тайной полиции «Скрещенные стрелы», потребовали, чтобы заключенных передали им «для казни», а затем по дороге к Дунаю освободили их. После этого они вернулись в здание и оставили там бомбу из 14 кг пикриновой кислоты, снабженную часовым механизмом, заявив, что хотят оставить на хранение золото. Прежде чем обман раскрылся, 28 боевиков-салашистов были похоронены под обломками здания. Всего группой в Уйпеште было проведено 53 акции, в результате которых режиму был нанесен существенный ущерб.

Было еще несколько случаев, когда партизаны-коммунисты использовали бомбы. 6 октября группой «Маро» был взорван памятник бывшему премьер-министру страны Дьюле Гёмбёшу, который придерживался правых взглядов. 22 ноября группа «Сир» взорвала гостиницу «Метрополь», где проживали высокопоставленные немецкие офицеры. 2 декабря та же группа подготовила и осуществила взрыв колонн у входа в городской театр, где должен был проходить съезд партии «Скрещенные стрелы». 3 декабря последствия взрыва были ликвидированы, однако в тот же день боевики группы «Маро» бросили две ацетоновые бомбы в собравшуюся у здания толпу. Благодаря таким впечатляющим действиям коммунистам удалось не допустить проведения первого и единственного массового митинга, запланированного правящим режимом.

Впоследствии несколько членов группы «Сир» были арестованы, до конца декабря удалось спастись лишь Габору Чиллику. Он сразу же провел реорганизацию и возобновил боевую работу. По иронии судьбы 13 января этот человек был арестован уже советскими представителями. Дальнейшая судьба Дезё Вейнбергера, который носил псевдоним Сир, не известна. Он пропал в обширной сети лагерей ГУЛАГа. Новые «освободители» подозревали всех, и после того, как прошла первая волна арестов, советские офицеры, у которых было теперь много времени, часто забирали и бойцов Сопротивления вместе со всеми прочими.

Организованную активистом коммунистического союза молодежи Лайошем Турчаньи группу «Сагвари» постигла та же судьба. Ее члены «позаимствовали» необходимые им форму, документы и канцелярские принадлежности, после чего, назвавшись бойцами 10-го механизированного батальона химической защиты, заняли помещения, которые прежде занимала организация под названием Народный союз немецкой молодежи. Маскируясь подобным образом, они сумели осуществить несколько вооруженных операций. В конце концов все они были захвачены в плен советскими солдатами и были освобождены из тюрьмы Гёдёльлё только после активного вмешательства коммунистической партии.

Четырнадцать членов коммунистической «Красной бригады» были разоблачены и арестованы нилашистами 2 января. В отделении тайной полиции все они подвергались жестоким пыткам. Хуже всего пришлось Эве Браун. Как вспоминает один из ее товарищей:

«Пока меня допрашивали, я слышал доносившиеся из соседней комнаты ужасные крики и шум. Допрашивавший меня жандарм вел себя довольно прилично. Когда он обратил внимание на то, что я прислушиваюсь к крикам в соседнем помещении, он объяснил мне, что там «обрабатывают» Эву Браун. По его словам, ее насиловали деревянным обрубком. Когда меня вели обратно через ту комнату, я видел, что Эва Браун лежит на полу полураздетая и рыдает».

В конце января многие из пленников были казнены венгерскими жандармами во дворе Королевского дворца.

Еврейское Сопротивление боролось в основном за то, чтобы спастись. В 1943 г. руководитель венгерских сионистов и Будапештского комитета по спасению евреев Отто Комоли (Натан Кон) вступил в контакт с представителями Венгерского фронта. До немецкой оккупации была налажена помощь беженцам из соседних стран, которым предоставлялось убежище в Венгрии и Румынии. В сентябре 1944 г. представитель Международного Красного Креста в Будапеште Фридрих Борн назначил Комоли руководителем секции «А» отдела международных дел. На самом деле этот отдел являлся прикрытием для сионистов, а одна из его секций была специально создана для подпольной деятельности. После переворота салашистов Комоли подготовил несколько сотен охранных грамот, часть из которых были подлинными, а часть – поддельными. Эти документы передали в гетто. 1 января 1945 г. в здание, где работал Комоли, которое пользовалось статусом экстерриториальности, постучали два венгерских офицера. Они пригласили его с собой, чтобы «обсудить ряд вопросов». Комоли вышел с этими людьми, и больше его никто не видел.

После немецкой оккупации еврейское Сопротивление изготовило десятки тысяч поддельных паспортов, охранных грамот, справок о регистрации, а также подтверждений о работе в интересах армии. Члены основанной в 30-х гг. Эрнё Силадьи радикальной сионистской организации «Хашомер Хатсайр» также участвовали в вооруженных акциях. Шесть раз они в форме салашистов спасали соотечественников или убивали настоящих активистов партии. 24 и 26 декабря боевики-сионисты, пользуясь фальшивыми документами, освободили из тюрьмы на бульваре Маргит соответственно 30 и 137 заключенных, в числе которых был Дьёрдь Нонн, который впоследствии при коммунистах стал знаменитым прокурором.

Еврейский актер-коммунист Дьёрдь Ачель, принявший христианство, работал связным с сионистским подпольем. Его задачей было получение у сионистов и передача коммунистам денег, оружия и продовольствия. Его руководителями были будущий глава коммунистической тайной полиции Габор Петер, а также Дьёрдь Донат. После попытки перемирия Ачель изменил внешность, отрастив усы. В городе ходили самые разнообразные свидетельства о его подвигах:

«Ачель, как вспоминали очевидцы, носил форму офицера жандармерии, гестапо или вермахта, парадный мундир или камуфляж… Его видели за рулем большого черного автомобиля или, как говорили другие, джипа… Неоднократно слышали, как он отдает команды по-немецки и притворяется, что не понимает венгерского языка (хотя на самом деле он не говорил по-немецки).

Многие военные, сотрудники полиции и жандармерии помогали в спасении беженцев, которые десятками тысяч скрывались в венгерской столице. Например, полковник Андраш Динстль встретил у себя дома банду салашистов, охотившихся за евреями, в парадном мундире с множеством медалей и выгнал их вон. Главный инспектор жандармерии Иштван Паради помогал Валленбергу в спасении евреев и сумел предотвратить проведение нескольких операций против них. Даже в окружении руководителя государственной тайной полиции Петера Хайна было несколько человек, которые саботировали выполнение «окончательного решения».

И все же из-за нехватки времени, антисемитской пропаганды и отсутствия единства в рядах венгерского среднего класса общими усилиями выступить против принятия антиеврейских законов так и не удалось. Некоторые пытались обращаться к общественному мнению, но без особого успеха. Например, супруга графа Иштвана Бетлена была арестована при попытке убедить женщин-христианок пришить к своей одежде желтый лист, как знак солидарности после введения для евреев желтой звезды. Управляющий директор компании Bauxit Пал Тететлени вместе с беременной женой и двумя маленькими дочерьми был казнен за укрывательство беглецов. Повсюду были развешаны плакаты, в которых предупреждалось, что укрывательство евреев будет наказываться смертной казнью на месте, и боевики партии «Скрещенные стрелы» использовали любую возможность, чтобы исполнить эту угрозу.

В начале октября 1944 г. по заданию Управления стратегических служб США в Венгрию был направлен первый лейтенант Пал Ковач, венгр по происхождению, для организации подпольной деятельности и сбора военной информации. Используя в качестве базы группу «Даллам» под командованием Белы Яноши в составе двадцати членов, он установил связь с Венгерским фронтом освобождения, но 5 декабря был арестован. Было схвачено еще 46 человек, большинство из которых казнили сотрудники нилашистской тайной полиции в период с 15 января по 11 февраля.

Англичане неоднократно сбрасывали на территорию Венгрии своих парашютистов для выполнения специальных заданий. Такое задание, в частности, получили двадцать два канадца венгерского происхождения. Но лишь одному из них удалось спастись после того, как отряд попал в руки венгерской полиции, и пробраться в Будапешт. Там его прятали члены подпольной группы при 2-м гарнизонном госпитале.

Подпольные группы возникли и в ряде батальонов КИШКА, в округах с III по VIII, XIII и XIV. Они занимались в основном боевыми операциями. Самой известной из них стала группа, организованная при 1-м батальоне XIII округа под командованием обер-лейтенанта Лайоша Гидофалви. Группа была создана 18 октября, и ко времени роспуска в начале января в ней, как заявляли сами члены группы, насчитывалось до 1200 бойцов, правда, многие из них существовали лишь на бумаге. Группа имела связь с другими подпольными организациями, изготавливала поддельные документы, нападала на посты салашистской милиции, предотвратила подрыв моста Фердинанда и нескольких промышленных предприятий. Ее бойцы намеревались открыть фронт перед советскими войсками, однако 8 января большинство членов организации были арестованы тайной полицией партии «Скрещенные стрелы». Сам Гидофалви и несколько его товарищей, которым удалось спастись, погибли через несколько дней, предположительно при попытке не допустить подрыва моста Эржебеты.

В сентябре 1944 г. Аурел Дешевфи, Янош Бренчан, Янош Сечи, Антал Вициан – четыре члена организации «Эмерикана», крупнейшего объединения студентов университета, сформировали батальон Национальной гвардии, который в дальнейшем стал батальоном КИШКА. Помимо изготовления поддельных документов, студенты принимали участие в спасении лиц, подвергавшихся преследованиям, организовывали вооруженные акции. К моменту полного окружения столицы им удалось похитить пять вагонов с продовольствием и военным имуществом (10 тыс. комплектов формы, 20 тыс. ручных гранат, 3 зенитных орудия с боеприпасами к ним, 5 тыс. пар обуви и др. – Ред.). Все это было затоплено в Дунае перед тем, как город заняли советские войска. При появлении первых же советских солдат практически все члены организации сразу же перешли на их сторону, но большинство все равно потом попало в лагерь для военнопленных.