Текст книги "Соблазненная принцем"

Глава 20

– Я просто подошел, чтобы спросить, как вы себя чувствуете, – сказал Рауль, усаживаясь рядом.

Виктория одарила его презрительным взглядом. Хотя он был не настолько глуп, чтобы признаться в этом, он действительно подкрадывался к ней и наблюдал за ней, как королевский кот следит за неосторожной мышью, которая по ошибке забрела в его королевство. Это была игра, в которую он играл, и ему следовало бы стыдиться… но ему не было стыдно.

– Вы осмотрели свое жилое помещение? Внесли требуемые вам изменения?

– Я внесла кое-какие изменения, – кивнула Виктория. – И намерена сделать кое-что еще.

– Ну конечно. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома. Надеюсь, Томпсон представил вам всех должным образом? – спросил он.

Виктория выбрала из набора для рукоделия нитку нужного цвета.

– Да, – ответила она и, помолчав, добавила: – У вас очень много родственников.

– Когда придут мужчины, вам придется еще со многими познакомиться, – сказал он, ничуть не сомневаясь в том, что она мастерски осуществит эту церемонию.

– Вы происходите из плодовитой семьи.

– По сути дела, именно этим объясняется тот факт, что когда де Гиньяры считают, что стерли нас с лица земли, мы продолжаем численно увеличиваться. Видите ли, в старой Морикадии, если женщина оставалась вдовой или если мужчина утрачивал способность зарабатывать на жизнь в результате стихийного бедствия, они становились частью королевской семьи.

Виктория пристально на него посмотрела:

– И король брал на себя ответственность за них?

– Именно так. А поскольку за долгие годы де Гиньяры беспечно и нерасчетливо убивали и калечили мужчин этой страны…

Она закончила за него фразу:

– …вы являетесь родственником каждого.

Рауль кивнул.

– Это обеспечивает мне очень большой источник талантливых людей, из которых я могу набирать своих командиров, сержантов и солдат.

– Понятно, – сказала Виктория. Оглядевшись вокруг, она увидела, что все больше и больше мужчин и женщин возвращаются после дня военной подготовки в лесу. – Это возлагает на вас большую ответственность. Но такая большая семья существенно упрощает задачу набора и подготовки вашей армии.

– Вы правы. – Он подозвал Просперо. – Просперо мне не родственник, но он отважный воин и один из моих достойнейших командиров.

Просперо подошел к ним с самодовольным видом – он всегда держался несколько развязно. Это был приземистый широкоплечий мужчина с кривыми ногами, как будто он рос, сидя верхом на лошади. У него была круглая плоская физиономия, а нос его выглядел так, будто кто-то ударил по нему сковородкой. Когда он ухмылялся, во рту его поблескивал золотой зуб. Просперо снял свою широкополую шляпу, но, приветствуя Рауля, приложил сжатый кулак к сердцу и поклонился.

– Просперо, это мисс Виктория Кардифф, молодая леди, с которой ты… гм-м… виделся прошлой ночью.

Рауль зорко наблюдал за ее реакцией, когда она осознала, что это один из людей, которые появились на балу в масках.

– Добро пожаловать, мисс Кардифф. Надеюсь, вы с удовольствием погостите у нас.

Рауль представил еще одного мужчину:

– Мисс Кардифф, а это Закери. Он мой кровный родственник. Эти люди собираются доложить мне о том, как прошел день. Возможно, вам захочется присоединиться к женщинам, собравшимся в главном холле?

– Должна признаться, что знаю очень мало о военном деле, а если бы захотела узнать, то мне не у кого спросить. Поэтому, если это не нарушит ваши планы, я, пожалуй, останусь здесь и поработаю, пока не стемнело.

– Как пожелаете, – сказал Рауль, ничуть не удивившись.

Мужчины отошли в сторону и заговорили… по-морикадийски.

«Ну-ну, мистер Лоренс, – усмехнулась Виктория, – вы думаете, что очень умный?»

Но она была еще умнее.

Она снова принялась за починку гобелена.

Глава 21

Как только мужчины закончили разговор, Просперо взглянул на Викторию с усмешкой, которая явно показывала, что он думает о ее незнании их языка, поклонился и направился к сервировочному столу. Наткнувшись по дороге на Хейду, он взял себе кусок хлеба.

Закери тоже поклонился Виктории, но без насмешливой ухмылки, и отправился поприветствовать солдат, которые начали заполнять главный холл.

Дождавшись, когда Просперо и Закери отойдут подальше, Рауль спросил:

– Много ли вы поняли из нашего разговора?

Виктория искоса взглянула на него:

– Почему вы думаете, что я что-то поняла?

– Я слышал, как вы общались с детьми, и знаю, что Джонсон нанял вас на работу также за ваши выдающиеся лингвистические способности.

– Откуда вам это известно?

– Слухи…

– Я не люблю, когда обо мне сплетничают.

– Почти никто этого не любит. А еще я узнал, что в течение двух долгих лет, когда вы путешествовали по Европе, самые разные мужчины – красавцы, богачи и аристократы – пытались соблазнить вас драгоценностями и даже свадебными колоколами, а вы и слышать о них не пожелали.

– Уверяю вас, что эти слухи очень сильно преувеличены.

– Я так не думаю.

– Те немногие, кто обращал на меня внимание, мне не нравились.

– Хотите знать, что думаю я?

– Нет, – остановила его Виктория.

– Я думаю, что вы ждали меня.

– Ошибаетесь, сэр. – Ее глаза вспыхнули синим пламенем. – У меня нет желания когда-нибудь еще оказаться во власти мужчины, который использует тебя как бесплатную прислугу или чернорабочую. Я человек независимый. И хочу таким оставаться.

– Вам не нравится здесь находиться?

– Вы слишком самонадеянны, если полагаете, что я приду в восторг от того, что буду жить в вашем замке.

– Я действительно самонадеян. Потому что хотите вы этого или не хотите, но вы загораетесь страстью, стоит вам только оказаться в моих руках.

– Прошло слишком много времени с тех пор, как я загоралась в ваших руках, – парировала Виктория.

– Слишком много времени, – сказал он и, наклонившись к ней, положил руки на подлокотники ее кресла, поймав ее как в ловушку. – Однако все долгие ночи с тех пор меня преследовало воспоминание о вас.

Виктория не отвела взгляда. Не смогла этого сделать.

Их взгляды встретились. Оба они словно замерли. Он хотел ее. Он хотел схватить ее и унести отсюда, подальше от главного холла, от его людей, от его войны, от его мира. Он хотел унести ее в такое место, где они останутся лишь вдвоем. Где он сможет насладиться ею. Он заставил бы ее понять, что такое необузданная страсть и какой может быть жизнь, когда они познают друг друга…

Виктория расслабилась и, положив руки на колени, сказала:

– Я почти ничего не поняла.

– Что? – переспросил он. О чем это она?

– Когда вы разговаривали с Закери и Просперо, я поняла очень мало, – быстро сказала она и, сильно покраснев, откинулась на спинку кресла. – Мне показалось, что я уловила несколько имен. А вы без конца повторяли одно слово, которое по-болгарски означает «нож». Я подумала, что вы действительно говорите о ножах.

– Превосходно, – сказал Рауль. Но это не было похвалой за правильный перевод. Он выразил восхищение тем, как быстро она сменила тему разговора и как ловко переключила его внимание с одного предмета на другой.

Она понимала, что он имеет в виду, но упрямо не признавалась в этом.

– Так, значит, «нож» означает «найф», и я перевела правильно?

– Совершенно верно. – Рауль освободил ее из ловушки и отступил на шаг. – Просперо, Закери и я обсуждали качества нашей обороны. Де Гиньяры наняли опытных наемников, вооруженных мечами. Конечно, большинство морикадийских мужчин не знают, как обращаться с мечами.

– Потому что им не приходилось прежде ими пользоваться?

– Именно так. Де Гиньяры не позволяют своим подданным даже владеть ножами. Но что они могут с этим сделать? С незапамятных времен мужчины и женщины носили при себе короткие острые ножи, которыми пользовались при еде. Но если придется, они используют их против наемников и их мечей.

– А как насчет огнестрельного оружия?

– Огнестрельное оружие дорого стоит. Я дал деньги на ружья, но этого хватило только, чтобы вооружить треть наших войск. Поэтому Закери обучает пользоваться ружьями женщин. – Он поискал взглядом и нашел кузена в центре комнаты, заполнившейся людьми. – Он превосходно знает свое дело, а женщины оказались замечательными стрелками.

– Женщины? Правда? Как это прогрессивно! – воскликнула Виктория, которая и сама не знала, как относится к идее участия женщин в боевых действиях.

– В моей семье и в моей стране женщины всегда были яростными защитницами своих домов и умели защитить себя. Они были вынуждены это делать, потому что слишком многие из них потеряли мужей, братьев и отцов.

Это Виктория понимала и восхищалась ими. Женщины всегда делали то, что требовалось.

– Значит, женщины стреляют как мужчины?

– Не смешите меня. Они стреляют лучше мужчин. Не зря мужчины так сопротивляются проводимым время от времени состязаниям по стрельбе, во время которых обнаруживается, что их жены, дочери, их тетушки и племянницы поражают цель с расстояния трехсот ярдов.

– Это впечатляет, – сказала Виктория и усмехнулась, представив себе группу морикадийских мужчин, которых выставили на посмешище. – Я умею стрелять из пистолета. – Она и сама не знала, зачем сказала об этом. Возможно, было глупо предупреждать его заранее. Но он так восхищался этими женщинами и, наверное, считал англичанок не способными к подобным действиям.

– Правда? И вы можете попадать в цель?

– Мистер Джонсон, который учил меня, говорил, что нужно стрелять не как попало, а прицеливаясь.

– Значит, мистер Джонсон был хорошим учителем.

– Да. Я хорошо стреляю с сорока футов. – Ей стало жарко, когда он в ответ рассмеялся. – Умеют ли морикадийские женщины так же хорошо обращаться с мечами и ножами?

– В предстоящей битве им не придется этого делать. Женщины по природе своей не так сильны, как мужчины. Если они в рукопашной схватке столкнутся с наемниками, вооруженными мечами, мы их потеряем. Мы их всех потеряем. Поэтому наша стратегия заключается в том, чтобы позволять женщинам прятаться в кронах деревьев или за скалами и отстреливать по одиночке солдат де Гиньяров.

Виктория поняла и одобрила его тактику.

– Вы берете пример с английских колонистов в Америке, которые пользовались такими же методами.

– Вы правы, – сказал Рауль, с восхищением взглянув на нее. – И мы надеемся добиться такого же успеха, как американские революционеры.

Прозвучал гонг.

Рауль предложил Виктории руку:

– Окажите мне честь, позвольте быть вашим соседом за ужином.

Этого она меньше всего хотела. Оказаться в центре всеобщего внимания… ей, гувернантке!

Но у нее не было выбора. Ей нужно было поесть, а Рауль, несомненно, будет настаивать, так что лучше уж встретиться с его людьми, прикрываясь маской самообладания, чем позволить кому-нибудь, особенно Раулю, догадаться о том, что она боится.

Поэтому она встала у кресла, взяла его руку и направилась вместе с ним к столам.

Глава 22

Главный холл наполнился мужчинами и женщинами в грубой одежде. Мужчины стояли небольшими группами, пили эль и вино, смеялись и сравнивали старые шрамы и новые раны. Женщины, даже те, что только вернулись с занятий, помогали накрывать стол и разливать напитки.

– Вы нервничаете, – заметил Рауль.

Виктория очень гордилась своим спокойствием, однако он, должно быть, почувствовал легкую дрожь в ее пальцах. Она привыкла к тому, что мужчины игнорируют ее, а теперь этот мужчина – красивый, состоявшийся человек, к тому же, судя по всему, действительно королевских кровей – обратил на нее внимание. Особое внимание.

Ей все это не нравилось. Не нравилось, что он так хорошо ее знает. Она раздраженно сказала в ответ:

– А вы чего ожидали? Мне незнакомо это место. Я не знаю языка, не знаю этих людей.

– Они хорошие люди.

– Тем хуже. – Она взглянула на натертый паркет у себя под ногами. – Я иностранка и вызываю любопытство. Более того, то, как вы организовали наши спальные места, вызовет сплетни и насмешки даже среди хороших людей, – с горечью сказала она. – В подобных скандальных ситуациях объектом насмешек всегда становится леди.

– К сожалению, это правда. Тем не менее я оставлю вас в своей комнате.

– Я никогда не сомневалась в вашем бессердечии, – сказала Виктория.

– Если бы вы действительно верили в мое бессердечие, то не стали бы с глупым упрямством противоречить мне, – сказал он. По его интонации чувствовалось, что ситуация его забавляет.

– Да, я веду себя глупо, – сказала она, подумав, что это объясняется множеством причин, о существовании которых он и понятия не имеет.

Присутствующие поворачивались к ним, приветствовали Рауля, поднимая кубки, весело смеялись, восклицая: «Драхон! Драхон!»

Взгляд Виктории упал на вышитую подушку, украшавшую спинку его стула, на которой был изображен дракон.

– Это геральдический символ моей семьи и всей Морикадии.

Виктория взглянула на мифологическое существо, летящее на широких мощных крыльях и изрыгающее из ноздрей пламя. Существо пристально смотрело на нее горящими зелеными глазами. Да, дракон действительно напоминал Рауля. Возможно, знай она больше об этом создании, она была бы более осторожной и похищения могло бы не произойти. Впрочем, все это глупость – Виктория не верила в драконов. По правде говоря, до вчерашнего дня она не верила, что Рауль принц.

Рауль поднял оловянный кубок, который подала ему Хейда, и, в свою очередь, поприветствовал своих людей.

– Ваше появление всегда производит такую сенсацию?

– Инцидент, происшедший прошлой ночью на балу, символизировал начало революции. Де Гиньяры просто еще не поняли этого. – Он предложил ей кубок: – Выпейте.

Она сделала глоток – это было вино – теплое, красное и крепкое, – вернула ему кубок. Рауль улыбнулся и тоже глотнул вина, прикоснувшись губами к тому самому месту, к которому прикасалась Виктория.

У нее даже дыхание перехватило.

Шум голосов в главном холле стих.

– Обещаю вам, что не будет никаких замечаний по поводу того, как мы разместились на ночлег, – сказал он ей.

В такие моменты она видела в нем и короля, и искусного дипломата.

Рауль поднял руку.

– Это моя гостья, мисс Виктория Кардифф из Англии. – Он подождал, пока мужчины поклонились, а женщины сделали реверансы. – Она еще недостаточно хорошо знает наш язык, так что если вы будете разговаривать с ней по-английски, я буду считать это любезностью, оказанной лично мне. – Повернувшись к Виктории, он сказал с горечью в голосе: – Каждый в Морикадии немного понимает английский, французский и испанский языки и почти все немного говорят по-английски. Знание английского языка дает морикадийцу шанс получить работу в одном из отелей, а это единственная возможность зарабатывать достаточно денег, чтобы не голодать.

– Насколько я понимаю, для тех, кто работает в сфере услуг, знание языка создает преимущества, – сказала Виктория.

Да как он смеет подозревать, что она никогда не знала нужды и лишений? Она, которая в течение всей своей юности страдала под властью враждебно настроенного по отношению к ней отчима?

Она как-никак мисс Виктория Кардифф, а не какая-нибудь изнеженная особа, которая требует постоянного внимания и заботы.

Что по этому поводу думал Рауль, она не знала, потому что он снова повернулся к своим людям и заговорил с ними:

– Мисс Кардифф – гувернантка, и она согласилась обучить нас этикету.

– Этикету? – с удивлением переспросил Просперо.

– Этикету, – повторил Рауль.

– Уж не лишились ли вы разума, ваше величество? – спросил Просперо. Тон его был почтительным, слова – нет. – На кой черт нам нужен этикет?

Мужчины что-то забормотали, соглашаясь с ним.

Женщины нерешительно молчали.

Рауль обратился к женщинам:

– Когда наступит день и мы переедем в королевский дворец в Тонагре, нам придется быть уже не воинами, а придворными, в совершенстве владеющими искусством дипломатии.

Просперо покачал головой:

– При всем моем уважении я предложил бы решать эту проблему тогда, когда наступит ее время. А пока каждую свободную минуту следует использовать для боевой подготовки.

– А я хотел бы, чтобы ты присутствовал на занятиях и относился к мисс Кардифф с полным уважением.

Сжав кулаки, Просперо сердито посмотрел на Викторию.

Она хотела было сказать, что мысль об обучении этикету принадлежит совсем не ей и что ей абсолютно безразлично, если придворные Рауля выставят себя на посмешище перед всей Европой, но поняла, что Просперо бросает ей вызов, и, оглянувшись, посмотрела ему прямо в лицо, отказываясь опустить глаза. Медленно и четко произнося слова, она сказала:

– На репутации мистера Лоренса хорошо отразится, если во время его правления члены его семьи будут пользоваться столовым серебром и воздержатся от испускания звуков из своих телесных отверстий.

– Я говорю через телесное отверстие, – не унимался Просперо.

– Вот именно, – сказала она.

Все расхохотались.

Все, кроме Просперо, который отвернулся, побагровев от гнева.

– Ах, Просперо, я и сам понял, что состязаться с мисс Кардифф в остроумии неразумно, – сказал Рауль. – Она умеет заставить человека почувствовать себя обезоруженным.

Просперо разозлился из-за того, что не сумел дать достойный ответ Виктории, и решил отыграться на Хейде.

– Женщина! Ты что, не видишь? Мне нужно еще эля! – крикнул он ей.

Хейда бросила на Викторию взгляд, обещавший возмездие, потом взяла кувшин и наполнила кубок Просперо.

– Она ему не служанка, – сказала Раулю Виктория.

– Хуже. Она его жена, – ответил Рауль, легонько прикоснувшись к ее предплечью. – Но не беспокойся. Вожжи в семейной упряжке в конечном счете находятся в ее руках.

Рауль выдвинул стул, стоявший рядом с его стулом.

Виктория села.

Он сел рядом.

Столы были расставлены так, как это делалось в Средневековье: главный стол напротив входа, поперек холла и длинные столы по обе стороны от него. Ложки были положены на столе на каждом месте, а ножи – длинные и опасно острые – каждый всегда носил при себе. Закери и Просперо сидели за главным столом по правую сторону от Рауля. Места Хейды и Томпсона находились слева от Виктории, но оба они были очень заняты и потому больше ходили по залу. Бойцы расположились на длинных скамьях. Томпсон и Хейда отдавали распоряжения женщинам, которые подавали блюда: огромное блюдо колбасок, жаренных на вертелах с перцами и луком, говядина, целые горы жареного картофеля, круглые плоские караваи хлеба и золотистая морковная запеканка со специями.

Разговоры и смех, аппетитные ароматы еды помогли Виктории расслабиться. Разговор с Просперо был напряженным, и он дал ей понять, что она еще поплатится за свою наглость, но она не сомневалась, что сумеет справиться с ним.

Томпсон подавал блюда на главный стол.

Рауль обслуживал ее, объясняя, что в колбасках много специй, что хлеб изготовлен из темной муки и что морковная запеканка – один из шедевров кулинарного искусства его повара. Но он не позволял ей пить из ее собственного кубка, настаивая на том, чтобы она пила вместе с ним из его кубка, и каждый раз, когда Виктория делала глоток вина, с довольным видом смотрел на нее.

Этот человек умел настоять на своем.

Будучи гордой и независимой женщиной, она никогда не допустила бы, чтобы за нее что-нибудь решали, но поскольку она была также женщиной, которой не на кого было положиться, то, сама того не желая, изменила свое отношение к Раулю на более теплое, когда он признался, что несет ответственность за всю свою семью, включив в состав семьи и ее тоже.

И почему это она прислушивается к его голосу и улыбается? Почему пытается выучить его язык, чтобы доставить ему удовольствие?

Потому что плохо спала прошлой ночью.

Потому что устала и не может мыслить здраво.

Ближе к окончанию ужина Виктория откинулась на спинку стула и обвела взглядом главный холл. По приблизительным подсчетам, в нем находилось примерно сто пятьдесят стрелков-мужчин и на треть меньше женщин. Судя по всему, этого было недостаточно для осуществления планов Рауля. Когда он повернулся, чтобы поинтересоваться, удобно ли ей, она спросила:

– И это вся ваша армия?

– У нас еще есть патрульные солдаты, шпионы в городе, мужчины и женщины, работающие в отелях и в королевском дворце, – сказал ей Рауль.

– Не буду делать вид, что разбираюсь в войне или баталиях, но мне кажется, для революционной армии она слишком малочисленна.

– Вспомните об Испанской армаде, уничтоженной королевой Елизаветой с помощью крошечной флотилии, – сказал Рауль. Низкие баритональные нотки его голоса звучали успокаивающе.

– Сколько наемников будет против вас? – спросила Виктория.

– Тысяча мужчин.

– А сами де Гиньяры? Они умеют драться?

– Каждая крыса, загнанная в угол, будет драться.

– Значит, их силы в пять раз превосходят ваши силы?

– В четыре раза, – поправил Рауль.

Просперо, должно быть, обладал хорошо натренированным слухом, потому что сразу наклонился к Закери:

– Эта женщина права. Чтобы выиграть сражение, нам нужно больше мужчин.

– Ваше величество, мы и в самом деле могли бы получить больше бойцов.

– Нет. Не могли бы, – оборвал Просперо Закери.

Виктория окинула взглядом троих мужчин: Просперо был раздосадован, Закери полон решимости, а Рауль спокоен.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Просперо считает, что мы должны объединить силы с моим кузеном Данелом, – сказал Рауль.

– Почему вы не хотите сделать этого, если это возможно?

– Данел оспаривает мое право быть королем, – сказал Рауль.

– Я знаю Данела, – сказал Просперо. – Он гордый человек, но если вы подойдете, чтобы просто поговорить с ним…

– Я тоже знаю Данела, – прервал его Закери. – Он мой кузен, мой кровный родственник.

Просперо отпрянул назад, как будто получил выговор за то, что суется, куда не следует.

– Я рос вместе с Данелом. Услышав, что вернулся Сейбер, он назвал его узурпатором и поклялся убить тем же способом, каким де Гиньяры убили Рейнальдо, – сказал Закери.

– Зачем бы ему делать такое? – спросила Виктория. Она хотела понять, почему у них существуют разногласия по этому основополагающему вопросу.

– Данел старше меня по возрасту и законнорожденный, без какой-либо примеси иностранной крови. Некоторые считают, что с возрастом приходит мудрость, а следовательно, Данел умнее меня. Другие полагают, что важно, чтобы при рождении ребенка родители состояли в браке. – Рауль устало пожал плечами. – Но большинство из тех, кто меня не поддерживает, делают это из-за наличия во мне английской крови. Я не стопроцентный морикадиец. Поэтому пока я находился за границей, было решено, что он возглавит революцию и будет коронован вместо меня.

Теперь ей стали понятны если не разногласия среди командиров Рауля, то по крайней мере претензии Данела.

– Понятно. И из-за этого ваша семья разделилась на два лагеря.

– Именно это и произошло, – сурово сказал Рауль и огляделся вокруг, как будто повсюду видел непреодолимые преграды.

Она хотела поговорить еще, лучше проанализировать ситуацию, но вдруг неожиданно для себя зевнула.

– Вам необходимо выспаться, – улыбнулся Рауль.

Виктория, как ни странно, забыла о том, что ей предстоит провести ночь в комнате Рауля. С Раулем.

Она расправила плечи.

– Нет! Это просто…

Поддержав ее под локоть, Рауль помог Виктории подняться из-за стола.

– Пойдемте, дорогая. Вам нужно хорошенько отдохнуть.