Текст книги "Проклятие Гиблого хутора"

Глава 21

В лесу темнеет быстро.

Очень быстро стало понятно, что вдоль берега пройти не удастся – лес стоял сплошной стеной. Раньше я была уверена, что люблю лес, однако теперь оказалось, что природой лучше наслаждаться днем, когда деревья не корчат тебе в сумерках злобные рожи и не цепляются сучьями за что ни попадя. На Острове елки и вязы смахивали на злобных гоблинов, утыканных поганками и обвешенных лишайником. Крапивы тоже могло быть поменьше. Мне показалось, что, кроме крапивы, здесь вообще никакая другая трава не растет.

Когда мы набрели-таки на болото, стало еще хуже. Ни намека на тропу, а то, что есть, больше смахивает на «дорогу в никуда»: слева топь, справа – торфяник. Короче, сплошная трясина.

Мокрая осока больно хлестала по ногам, пока я бешеным козлом скакала по кочкам, боясь упустить из виду ушедшего далеко вперед Романа и стараясь не поддаваться массовому психозу, охватившему остальных.

Отвлекшись на плетеный садок, примеченный еще в прошлый раз, я не рассчитала очередной прыжок и с гиканьем бултыхнулась в трясину. Гадкая жижа, сыто рыгнув, приготовилась переваривать неожиданную добычу, но я была сильно против и барахталась изо всех сил. Мои усилия даром не пропали – я выползла на изумрудный бугорок. К старому слою грязи добавился новый, но я отнеслась к этому философски: со вчерашнего дня мне, видно, суждено ходить чумазой и мокрой.

Глаза и уши автоматически фиксировали все шорохи, потрескивания и дрожание теней. Меня не покидало ощущение, что, пока я разглядываю болотную фауну, кто-то из леса рассматривает меня. Затылок явственно покалывало и меня так и подмывало обернуться, хотя я прекрасно слышала, как сзади пыхтит и отдувается старый друг Вилли, а вовсе никакой ни «кенди-мен».

Но взгляд, обжигающий мне спину, принадлежал не ему.

Когда зуд стал невыносимым, я, не поворачивая головы, скосила глаза в сторону и попыталась просканировать чащу, сомкнувшуюся по обеим сторонам болота. На ближайшем раскидистом дереве сидел огромный филин, почти сливаясь с зеленым полумраком. Ссутулив плечи-крылья, он ухитрился так низко свесить голову, что, казалось, он держит эту голову с немигающими глазами в собственных лапах, слегка покачивая ее, как фонарь. Не знаю, может, для филинов это естественная поза, но мне стало не по себе. Я собиралась поделиться своими наблюдениями с кем-нибудь из своих, но филин, раскинув крылья, рванул с места и спланировал в гущу ядовито-зеленой травы.

Пока я глазела на птицу, Роман резко затормозил, так что я буквально ткнулась носом ему в спину. Сзади тут же навалился Вилли, а сверху еще Машка, стойко державшаяся форватере, и сладкая парочка из колдуна с миллионершей. В результате все мы повисли на кочке живописной, но весьма неустойчивой гроздью.

– Я вижу свет! – заверещала Эльза, видимо, перевозбудившись.

На мой взгляд, совсем необязательно было при этом так откровенно жаться к Роману, но девушка шла на рекорд, стремясь прибрать к рукам все мужское население нашего отряда.

Мы послушно уставились туда, куда она тыкала наманикюренным пальцем. На горизонте, как в банальной страшилке, мерцал болотный огонек. Он не был похож ни на звезду, ни на ее дальнее отражение. Нам стало совсем уж не по себе. Некстати вспомнилось, что близится купальская ночь – время разгула всякой нечисти. Тревожные мысли отозвались тупой резью в животе, от которой я согнулась пополам.

– Я боюсь, – пожаловалась Машка, дрожа всем телом.

– Я тоже, – ответила я срывающимся голосом.

– Нужно идти, – настаивал Роман.

Мы протестующе замычали. К тому времени совсем стемнело. Боли в животе усилились, меня начало трясти в ознобе.

Мы рассчитывали пересечь болото до наступления темноты, но теперь, когда она обступила нас со всех сторон, попросту не могли отличить относительно безопасные кочки от гибельной топи. Берег тоже было не видно.

Только этот мерцающий огонек впереди.

– Наверное, он указывает нам путь, – робко предположила Машка.

– Ага, или заманивает в самое гиблое место, чтоб уж наверняка, – скептически усмехнулся Вилли.

– Проверить можно только одним способом, – твердо сказал Роман, и мы понимали, что он прав.

Но как же нам было страшно! Меня колотила дрожь – то ли от вечерней прохлады, то ли от нехороших предчувствий. Рези в животе были чисто эмоциональной реакцией, вызванной страхом и невероятной безысходностью.

С той стороны, где по-прежнему висела яркая светящаяся точка, донесся странный звук, похожий на приглушенный птичий щебет. И все бы ничего, да вот только птицы ночью не поют. Конечно, настоящая ночь еще не наступила, но уже было совсем темно.

– Ребята, у нас просто нет другого выхода, – попытался Роман воззвать к нашему здравомыслию. – Нужно хотя бы добраться до суши – берег совсем рядом. Назад идти еще более опасно.

Мы нехотя подчинились и не прогадали: минут через десять болото, наконец, закончилось. Огонек исчез. Стало как будто немного светлее – может, деревья здесь росли не так густо.

Выбравшись на твердую поверхность, я улеглась на бок прямо на землю, подтянула колени и обхватила себя руками за плечи. Постепенно, минут через пять спазмы в животе прекратились и я, наконец, смогла свободно дышать.

Как только исчезла угроза сгинуть в смертельно опасной топи, я почувствовала зверский голод – запросто бы съела слона или хотя бы бутерброд с колбасой. Очевидно, не только у меня подвело желудок: со всех сторон понеслись жалобы, а то и просто требования устроить привал.

– Как вы можете думать о еде перед лицом смерти? – возмутилась Эльза.

– Даже умирать приятнее на полный желудок, – парировала я. Впервые за этот ужасный день мы рассмеялись.

После дождя трава все еще была мокрая, в поисках относительно сухого места мы прошли немного вперед и оказались на вершине пологого пригорка, поросшего сосняком.

В отличие от меня, остальные видели этот пейзаж впервые и сразу почувствовали себя неуютно. Еще бы! Склон бешеных молний производил неизгладимое впечатление. Первым желанием было немедленно убраться подальше от этих гигантских стволов, обугленных и продырявленных насквозь. Они были повсюду. Но мы так устали, что даже такое неприятное соседство не могло заставить нас сдвинуться с места. Отыскав одно из немногих уцелевших деревьев, мы попадали на землю, и некоторое время просто лежали, глядя на темно– сиреневое небо над головой. Даже разговаривать было лень, не говоря уже о том, чтобы шевелиться.

Прямо напротив меня росло еще одно дерево. В полуметре от земли на его стволе зияли три аккуратные дырки. Они явно были выжжены, но по краям отверстий не было заметно ни следа копоти, будто ствол прогрызен насквозь огромной гусеницей с раскаленными челюстями. Не хотелось бы убедиться в существовании такой твари.

Ощутив беспокойство от таких мыслей, я скоренько приняла вертикальное положение. Мужчины тоже поднялись. Роман и Вилли пытались развести костер, но пригодных веток вокруг было мало. Я вызвалась сходить за дровами, если мне выдадут бутерброд авансом и, получив желаемое, отправилась выполнять обещание. У подножия пригорка я приметила подходящий ельник с густым подлеском и направилась в ту сторону.

Мои расчеты оправдались – дров здесь было навалом. Зажав зубами оставшуюся половину бутерброда, я наклонилась за увесистым поленцем, как вдруг позади меня раздался громкий хруст.

Я быстро распрямилась, но все уже стихло. «Это падают ветки», – попыталась я успокоиться, борясь с желанием немедленно вернуться обратно без дров и даже без бутерброда. Беда в том, что я успела забраться в самую чащу, и сразу сбежать не получилось, но я попыталась это сделать.

Позади раздались шаги, как будто кто-то шел следом. «Может, меня уже ищут»? – подумала я с надеждой, но побоялась подать голос, испуганно вертя головой и отчаянно напрягая зрение в надежде разглядеть что-либо в беспорядочном мельтешении теней. Шаги и шорохи неслись со всех сторон, но я никого не видела. Кто и зачем бегает по лесу в столь поздний час? Кто бы это ни был, он явно приближался.

В этот момент меня посетила здравая мысль: зачем меня понесло на остров второй раз? На кой мне эта помойка приманьячилась? На диван бы сейчас, к телевизору. Можно даже ужастик посмотреть – они там все такие прикольные.

Я прошла еще немного вперед. Шорох кустов совсем рядом заставил меня сперва вздрогнуть, а затем оглянуться. Или сперва оглянуться? Потому, что то, что я увидела, заставило меня не только вздрогнуть, но и открыть рот.

Прямо передо мной стоял мрачного вида тип и двигал челюстями, будто что-то жевал. Прожевав, он это не проглотил, а выплюнул мне под ноги. Что это было, разглядывать не хотелось. Хотелось ракетой рвануть с этого места и приземлиться если не дома, то хотя бы на месте привала.

Мужик на самом деле был страшный: в приспущенных мешковатых штанах, грязный и вонючий, болезненно худой, он внушал одновременно ужас и жалость. Смотрел он на меня молча, но было заметно, что он что-то пытается сообразить. Результат этой умственной работы мне ни слышать, ни видеть не хотелось. Однако он разжал челюсти и хрипло, вроде бы, с трудом спросил:

– Ты одна здесь?

– Нет! – с готовностью соврала я, – нас много. – И добавила, пятясь: – Пойду я, меня, наверное, уже ищут.

– Дай! – потребовало существо.

Я затряслась, отступила еще немного, не решаясь повернуться к нему спиной, и не понимая, чего он от меня хочет.

– Дай! Дай! – Он вытянул вперед обе руки и я с ужасом поняла, что кистей у него нет! Вместо них – две окровавленные культи, которыми он пытался меня достать.

Не понимая, что делаю, я швырнула в него то, что было в руке – половину бутерброда, о котором и думать забыла, – и тут же стала искать что-нибудь более пригодное для обороны.

Но отбиваться не пришлось.

Существо, щелкнув зубами, схватило бутерброд на лету и сигануло в кусты. Я с визгом рванула в противоположную сторону.

Вылетев из чащи, я увидела бегущих навстречу ребят и только сейчас разревелась.

– Что? Что случилось? – Они трясли и тормошили меня, пытаясь добиться вразумительного ответа, но я только подвывала и трясла головой. Парни вооружились суковатыми палками и, прихватив меня с собой – хотя я отчаянно брыкалась, – вся компания вернулась к месту моей незабываемой встречи. Сделать это было нетрудно, так как обратно я неслась напролом, и мой путь отлично прослеживался. Стояла звенящая тишина и только трава шуршала под нашими ногами.

За кустами бузины послышалось отчетливое чавканье, но, раздвинув их, мы не обнаружили никаких следов бомжа. Крупная тощая собака со свалявшейся серой шерстью, усердно работала челюстями и при нашем появлении глухо зарычала. Ее глаза угрожающе полыхнули красным, но она не стала нападать. Проглотив бутерброд, она метнулась в сторону и исчезла.

– Не знал, что здесь водятся волки, – удивленно присвистнул Вилли.

– Почему бы им здесь не быть? Места глухие.

– Но не настолько же, – проворчала Машуня, рассерженная тем, что мне снова досталось.

– Похоже, что настолько, – хмыкнула Эльза, кивая в ту сторону, куда убежала зверюга. – Следом, глядишь, и медведи появятся.

– Медведей тут нет, – успокоил Роман, – разве что кабаны.

– Тоже мне, следопыт, – окрысилась девица. – Как ты это узнал?

– По какашкам, – вежливо пояснил Роман. Эльза побагровела, а он продолжал: – Я видел их по дороге, но не стал вас пугать. В конце концов, кабаны – это не медведи.

Эльза не стала слушать и, оскорбленная до глубины души, демонстративно пошла вперед.

– Истеричка, – прошептала ей в спину Машка и обняла меня покрепче: – бедненькая. Этот зверь тебя не укусил? Хорошо, что ты догадалась сунуть ему хлебушек.

«Это был не хлебушек, а почти полбатона с хорошим ломтем колбасы», – подумала я тоскливо, так как есть захотелось еще больше, а на добавку рассчитывать не особенно приходилось.

– Попробовала бы я не отдать, – пожаловалась я, – он же прямо с ножом к горлу…

– Кто с ножом? – не понял Вилли. – Этот вот? Хвостатый?

– Вначале у него не было хвоста.

– Эй, погоди, как это не было? – нервно хохотнула Машка.

Я взглянула на нее с жалостью и пояснила:

– У людей хвоста не бывает.

– Так, все понятно, – преувеличенно бодро заговорила Машка, – у девушки шок – переволновалась. Ничего, ничего, это скоро пройдет.

– Да подожди ты, – перебил Роман и внимательно взглянул на меня: – Ты ведь это серьезно – про человека?

– Мне не до шуток, если вы заметили, – проворчала я и добавила специально для Машки: – А с головой у меня полный порядок.

После моего подробного рассказа о незабываемой встрече, Роман задумчиво сказал:

– Это невероятно, но, кажется, у меня есть объяснение. В других обстоятельствах я первый бы не поверил, но сегодня… Короче, незадолго до войны в этих местах размещалась зона. Не прямо здесь, конечно, гораздо дальше, но она была. Если верить документам – сущий ад, так что заключенные предпочитали умереть, но попытаться сбежать. Большинство, конечно, ловили и расстреливали на месте, а в качестве доказательства о поимке беглого преступника прихватывали с собой кисти его рук, чтобы не тащить с собой труп целиком.

– Гадость какая, – поморщилась Эльза. В кои-то веки я была с ней согласна, зато Вилли недоверчиво спросил:

– Не слишком ли много призраков для одного места? Они тут просто кишмя кишат.

– Похоже, что место действительно проклятое. Оно притягивает к себе зло, накапливает его и приумножает, а потом как бы заражает даже «здоровых» людей негативом. Может, это вирус какой? – предположила я.

– Вряд ли, – покачал головой Роман. – Все началось с Пугачева. Слухи о его колдовском даре не слишком преувеличены. Зарывая клад в пропитанную кровью землю, он наложил заклятье такой мощности, что человек, забравший его без специального обряда очищения, словно открыл ящик Пандоры, выпустив наружу абсолютное зло, и сам стал первой его жертвой.

– Что ж ты раньше нас не предупредил? – возмутился Вилли, бледнея.

– А вы бы мне поверили?

Да, Роман был прав: поверить в такое на слово было невозможно. Остров, заманив нас сюда, словно играл с нами в какую-то игру. Юрка уже оказался в числе проигравших, но я начинала догадываться, что в этом состязании нет призовых мест…

Глава 22

Оставалось забрать вещи и продолжать путь, хотя никто не знал, куда он нас приведет. Мы подошли к месту привала, и Вилли, который опередил нас, нагнулся за своим рюкзаком.

– Не двигайся! – незнакомым от напряжения голосом рявкнул Роман у меня над ухом. Я инстинктивно замерла, но, оказалось, что он обращался вовсе не ко мне.

Вилли, услышав его команду, тоже застыл и, кажется, даже уменьшился в размерах – несколько часов, проведенных на острове, приучили нас подчиняться без вопросов и доверять друг другу. Со стороны было похоже, что мы решили сыграть в «Море волнуется раз…» – замерли все.

– Отползай, – уже тише скомандовал Роман. Вилли снова подчинился, а я все никак не могла разглядеть то, что встревожило нашего лидера. Вилли уже добрался до нас, но я по-прежнему ничего не понимала.

– Какого черта? Там лужа. Я из– за тебя все штаны промочил, – прошипел Вилька, бросая рюкзак на землю и удрученно косясь на свои мокрые грязные колени.

Вместо ответа Роман молча указал на то место, где лежали наши вещи.

Там явно разгоралось пламя, и это был не костер. Вспыхнув особенно ярко, огонь внезапно погас, отчаянно дымя. Сквозь эту пелену на наших глазах просочилось нечто темно-серое, почти сливающееся с окружающей темнотой, похожее на пульсирующий шар, сотканный из сажи и пепла.

Шар медленно покатился вперед, в нашу сторону, оставляя за собой след обуглившейся травы и сосновых иголок. На его пути стоял огромный валун. Вместо того, чтобы обогнуть препятствие, черный клубок втянулся в камень и вышел с другой стороны.

– Ох, и ни хрена себе, – прошептал Вилли.

В воздухе все отчетливее пахло серой, от тяжелого запаха разом заболела голова.

Дьявольский шар будто нарочно тянул время, медленно, но верно сокращая расстояние между нами, а мы боялись даже пошевелиться, чувствуя, что бежать в данном случае бесполезно. Я подозревала, что эта хрень из преисподней умеет двигаться весьма шустро, уж точно быстрее, чем я бегаю.

Я все больше убеждалась, что «хрень» ведет себя как разумное и очень зловредное существо. Она «обошла» всю поляну, на которой мы устроили привал, по кругу и вернулась к нашим вещам.

А затем поочередно спалила все к чертовой матери.

Целенаправленно уничтожив наши пожитки, шар застыл, будто раздумывая. По его поверхности пробежали огненные всполохи. Мне показалось, что эта мерзость испытывала досаду – ведь у нас оставался последний рюкзак, который приволок Вилька. Тварь это явно не устраивало. Сверкнув снопом огненных искр, шар снова медленно, будто нехотя, покатил в нашу сторону.

– Эй, ты, а ну пошла вон! – неожиданно для всех завопила Машка.

Тварь в ответ угрожающе зашипела и прибавила ходу.

– Остановите ЭТО! – забилась в истерике Эльза. Я бы с удовольствием присоединилась к девчонкам, но на меня снова напал столбняк, я не могла отвести взгляд от надвигающегося монстра, только беззвучно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Я не двинулась с места даже тогда, когда Эльза, вырвавшись из рук парней, сиганула в сторону ельника, петляя, как заяц.

Шар целенаправленно двигалась к Вильке.

– Кажется, мне кирдык, – поделился он обреченно.

– Может отдать ей рюкзак? – ухватилась я за соломинку, не отводя глаз от плюющегося огнем черного клубка.

– Легко, – кивнул Вилли, медленно отступая, – тем более, что он не мой. Только, сдается мне, у этого чертова колобка на меня виды. И не только на меня. Вы любите курицу гриль?

– Не вижу себя в этой роли, – криво усмехнулся Роман.

Я заметила, что на монстра он почти не смотрел, напряженно вглядываясь в окрестности.

Чудовище почти настигло нас. От него веяло жаром. Запах серы стал нестерпимым, от дыма слезились глаза.

– На, подавись, зараза! – взвизгнула Машка и, прежде чем мы успели что-то предпринять, выхватила сумку из рук Вильки.

Однако, Роман оказался проворнее. В последнюю секунду он перехватил рюкзак и вместо того, чтобы швырнуть его в огненный шар, отбросил далеко влево. Шар повел себя странно: словно собака по команде «апорт», он со свистом изменил курс и метнулся туда, где исчезла многострадальная сумка.

Видимо, соображала тварь все-таки недостаточно, так как в азарте не заметила большую лужу. Искрясь и шипя, шар вкатился в нее на большой скорости и застрял. В воздух поднялось густое облако пара, лужа вскипела и испарилась на глазах, но и шар долго не продержался. Мы услышали громкий хлопок, сама тварь медленно всосалась в грунт, как капля чернил в промокашку.

– Оно сдохло? – С надеждой спросила Машуня.

– Вряд ли, – ответил Роман. Он поднял рюкзак, отряхнул его и забросил на плечо, а потом ободряюще улыбнулся Машке: – но интерес к нам временно потеряло.

– Век бы его не видать, – буркнул Вилли и нехотя добавил: – А ты соображаешь.

– Стараюсь.

– Но как ты догадался, что шар выберет рюкзак? – недоумевала Машка.

Роман неопределенно пожал плечами и сказал:

– Нужно найти Эльзу.

Это было нетрудно – рыдания девушки было слышно издалека. Она сидела на поваленном дереве, размазывая слезы по щекам. Рядом сидел вездесущий колдун, держа ее за руку.

– Наш пострел везде поспел, – возмутился Вилли ревниво.

Эльза зарыдала еще громче. Все ясно – у человека истерика. Слезы и дождь смыли с ее лица остатки макияжа, и она больше не выглядела королевой. Просто обычная, насмерть перепуганная девчонка.

– Отвали, – неожиданно подал голос колдун, а Эльза захныкала:

– Я хочу домой! Не могу больше!

– Нужно потерпеть! Возьми себя в руки! Все будет хорошо!

Увещевания Машки еще больше разозлили Эльзу. Она вскочила на ноги, потрясая в воздухе кулаком:

– Вы что, не понимаете?! Идиоты! Все будет хорошо? – Она расхохоталась. – Да не будет! Мы все умрем! По очереди! Так и тогда, когда решит этот чертов остров.

– Не пори чушь! – попытался урезонить ее Роман, но Эльза пошла вразнос.

– Думаешь – самый умный? Ха! Ошибаешься. Твои мозги здесь ничего не стоят. Ни-че-го! Сегодня купальская ночь – нечисть пирует, а мы – главное блюдо стола! Кто следующий? Ты? – Она ткнула в меня пальцем. Потом повернулась к Вилли: – или ты? Из тебя выйдет отличный холодец с хреном.

– Пока эти существа довольствовались бутербродом. Так что, может, пронесет? – попыталась я разрядить обстановку, поймав одобрительный взгляд Романа.

– Дура! – завизжала Эльза. – Посмотрим, как ты сможешь шутить перед смертью!

– Не каркай, малахольная! – неожиданно вступился Вилли. – Слышь, ты, геккон, – кивнул он Яну, – угомони ее, а то я за себя не ручаюсь.

Мелкий Ян едва доставал Вильке до груди, но решительно встал между ним и бушующей Эльзой.

– Только попробуй ее тронуть, – свистящим шепотом пригрозил он.

– Ого, как распетушился!

Кодун побледнел и только мы с Машкой понимали, что наш друг невольно задел его за живое, но, к счастью, до драки дело не дошло. Ян презрительно взглянул поверх наших голов и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мы находимся в эпицентре злой силы. Идти сюда была действительно глупая затея. Но мы здесь и этого не изменить. Да, мы в ее власти, но не стоит идти у нее на поводу и терять человеческий облик. Так у нас есть хоть один шанс из ста, иначе – вовсе без шансов. Напоминаю: не спать, не оглядываться, что бы ни случилось, не сквернословить, не делать ничего без моей команды.

– Эк его растащило! – Удивился Вилли. Он готов был мириться с лидерством Романа, понимая, что тот старше и опытнее, но этот щелкунчик… – Але, гараж! Ты что-то попутал. Тоже мне маг… карликовый. Тьфу.

Вилли занес было кулак размером с голову Яна, но потом передумал, пробормотав:

– Зашибу еще. Мелочь, а жалко.

Колдун побледнел. Казалось, он вот-вот грохнется в обморок, но он устоял, продолжая заслонять своим тщедушным тельцем притихшую Эльзу. Машка завистливо вздохнула, а я вспомнила слова Дашки. Когда-то давно, пытаясь объяснить мне свой талант фотографа, она сказала, что нужно уметь приглядеться. И я попыталась приглядеться к Яну. Так себе экземпляр: заносчивый, щуплый, нелюдимый. Но вдруг, после того, что произошло, он перестал мне казаться низеньким неказистым человечком. Я вдруг обнаружила, что он вовсе не карлик, а вполне себе среднего роста мужчина – если, конечно, не ставить его рядом с гигантом Вилли. Раньше он будто нарочно сутулился и выглядел ниже ростом, ноги ставил враскоряку, и от этого его походка выглядела прыгающей, как у козла. Сейчас он выглядел совсем по-другому. Его неожиданно ледяной твердый взгляд заморозил даже горячего Вилли. Сплюнув себе под ноги, великан отступил, пробормотав:

– Ладно, живи.

– Надо же, а я считала тебя шарлатаном, – призналась Машка с уважением. – что же ты молчал?

Ян дернул плечом:

– Нужды не было. Чем больше познаешь магию, тем меньше хочешь с ней связываться, и тем чаще приходится к ней прибегать.

– Ну, здесь тебе есть, где развернуться, – усмехнулась я, а Ян как-то странно посмотрел на меня и ничего не ответил.