Текст книги "Проклятие Гиблого хутора"

Глава 13

Когда он ушел, я решила искупаться. Мне было полезно охладиться после всего, что произошло.

Нагретая за день темная вода была шелковой на ощупь и, казалось, что я плыву в теплом шоколаде. Рядом покачивались звезды, похожие на сверкающих игривых рыбок. Луна лениво колыхалась где-то впереди, маня серебристой чешуей лунной дорожки. Словно завороженная, я плыла на этот свет все дальше и дальше.

Неожиданно чья-то ладонь обхватила мое запястье. Я попыталась закричать, но тут же захлебнулась и в панике забила свободной рукой по воде. Мои отчаянные попытки освободиться не имели успеха, я лишь наглоталась речной воды. Дело принимало серьезный оборот – кажется, меня пытались утопить.

В отчаянии, я вертела головой. Берег был совсем рядом, но чья-то мертвая хватка держала меня на одном месте, как привязанную к буйкам лодку. Но я все еще оставалась на поверхности, кажется, все же топить меня не собирались. Мне даже не было по-настоящему больно – плененная рука только заледенела. Этот холод добрался до самого сердца, и теперь оно моталось в груди, как ледышка в пустом стакане.

Я попыталась расслабиться и, когда мне это почти удалось, почувствовала, как кто-то перебирает пальцы на той руке, которая все еще оставалась под водой. Ладонь явно ощупывали и щекотали, будто играя. От этих «игр» я снова впала в панику. По пляжу ходила какая-то парочка, но моя попытка позвать на помощь провалилась – как только я раскрыла рот, меня бесцеремонно дернули за руку, и я ушла под воду с головой.

Черт, так ведь и утопну тут, в двух шагах от берега! – думала я, отчаянно отплевываясь и пытаясь восстановить дыхание.

Отчаивалась я рано – все закончилось так же внезапно, как началось. Рука получила свободу, я вытащила ее и теперь разглядывала, будто видела впервые.

Тридцать секунд назад я готова была поставить мировой рекорд по плаванию, а теперь отчего-то медлила. Никаких повреждений на руке не было, ее слегка покалывало, как зимой, когда входишь с мороза тепло. Только и всего. Хотя…

Серебряное колечко исчезло.

В первый момент я подумала о Романе. Его очень заинтересовало кольцо, хотя он и пытался скрыть свой интерес. Неужели это его рук дело? Я огляделась, но вода вокруг была спокойной. Каким бы отличным пловцом ни был мой новый знакомый, даже ему не под силу пробыть под водой так долго.

Но кто тогда?

Мне казалось важным это понять, и я продолжала пристально вглядываться в толщу воды, потихоньку плывя в сторону берега.

Сзади раздался всплеск.

Рыба?

Вот мелькнула какая-то тень у поверхности. Мне стало не по себе.

Тень никуда не исчезла.

Кто-то под водой преследовал меня.

Оно не делало попытки напасть, просто плыло рядом, но у меня от страха снова свело ноги судорогой. Таинственный силуэт слегка светился в темноте. Хотя, может быть, мне это только казалось, и в воде просто отражались звезды?

Кое-как я доплыла до мелководья и встала дрожащими ногами на песок, не сводя глаз с тени. Она замерла, слегка качаясь на волнах. Я вглядывалась изо всех сил, пытаясь разглядеть очертания своего преследователя. В этот момент луна, вынырнув из-за облака, засветила особенно ярко – будто кто-то подкрутил фонарь – и я увидела…

Это была женщина. Теперь я ясно видела ее под водой. Она лежала на спине, закрывая лицо ладонями с тонкими пальцами, будто прячась от яркого лунного света. Длинные светлые волосы, унизанные мелкими ракушками, плавали вокруг, извиваясь, как речные водоросли. Длинное белое платье колыхалось в такт приливу, обвивая стройное молодое тело. В тишине я расслышала тихий плач, такой горестный, такой жалобный, что защемило сердце.

Я стояла, не в силах сдвинуться с места, и не верила своим глазам. Кто эта женщина? Русалка? Но хвоста я не обнаружила. Утопленница? Но она явно не выглядит мертвой. Ясно одно – это она похитила мое кольцо: вон оно поблескивает на пальце. Хозяйка вернула свое украшение, но почему-то не уходила.

– Эй, что тебе надо? – тихо спросила я, пытаясь заглянуть ей в лицо.

Она молчала. Даже всхлипывать перестала.

Я снова попыталась наладить контакт – земля под ногами придавала уверенности – и задала вопрос попроще:

– Ты кто?

Никакой реакции. Может, мне попалась глухонемая утопленница? И тут не повезло.

– Почему ты прячешь лицо? Покажись, – попросила я, отчетливее, чем всегда, понимая, что делаю глупость. Но я поздно спохватилась.

Медленно, словно с большой неохотой, водяная незнакомка отвела руки от лица, ее длинные волосы опустились в темную воду, и я невольно вскрикнула.

Лица-то у нее как раз и не было.

Там, где должны были быть глаза, нос губы и прочие мелочи, не было ничего. Только ровная и гладкая поверхность, как у вареного яйца. И это оказалось пострашнее любого уродства.

На этот раз я заверещала от души, во всю силу легких и пулей вылетела из воды. Прыгая, как кенгуру, и высоко задирая ноги, – а вдруг она за них схватит? – я доскакала до берега и выскочила на песок, а потом, не снижая темпа, в пять минут долетела до своей дачи, взлетела на крыльцо и замерла: во дворе кто-то был.

Я слышала сопение в темноте, но сил повернуть голову уже не было. Уцепившись за косяк для устойчивости, я заставила взглянуть в лицо опасности.

Лиц было четыре. Они сидели рядком на лавочке, как озябшие воробьи и таращились на меня, как давеча я на привидение. Только сейчас до меня дошло, что я красуюсь на крыльце среди ночи почти голая. Удирая с пляжа, про одежду я начисто позабыла.

– Чего уставились? – с вызовом спросила я своих нежданных гостей.

– Так есть на что посмотреть, – привычно спошлил Вилли и – о, чудо! – тут же поправился: – Закаляешься, что ли?

Причина его хороших манер сидела тут же и чувствовала себя неуютно. Должно быть, Эльзе впервые пришлось променять шезлонг на обыкновенную жесткую лавочку, но она крепилась.

– Ее Вилли привел, – проследив за моим взглядом, доложила Машка и тут же, зардевшись, предложила: – Ты бы, Стасенька, оделась. Замерзнешь.

Переодевшись в джинсы и футболку, я вернулась к гостям. Квартет проявлял завидное терпение.

– Ну, чего сидим? Кого ждем? – спросила я, облокотившись на перила крыльца.

– Так тебя ждем, замерзли уже, – пожаловалась Машка. – Мы посоветоваться пришли. Все так завертелось. И страшно. И Эльза вот… переживает. А от милиции толку ноль. И Дашку жалко.

– Тормози, – потребовала я. Машка послушно заткнулась. – Я-то тут каким боком?

– Не темни, Стаська, – нахмурился Юрик. – Ты давно это дело копаешь. Пора делиться информацией.

– То, что я выслушала твой алкогольный бред, еще ничего не означает, – ощетинилась я.

– Ага! А еще Эльзу расспрашивала, Дашкины фотки экс… экр… экспроприировала, на остров ходила. Мало тебе? – выдал Вилли.

Ого! Да они сговорились! Машка, предательница, совсем съежилась и попыталась слиться с пейзажем, ожидая праведного гнева. И дождалась.

– А нету никакой информации, – злорадно сообщила я.

– Но Машка сказала…

– Вот Машку и спрашивай.

– Стась, ну ты чего? – заверещала подружка. – Что тебе, жалко? Давайте вместе клад искать!

– Ты и про клад разболтала! – всплеснула я руками. – Ну, флаг в руки – ищите! А меня интересует только убийца Даши.

– Брось заливать, – не поверил Вилли. – Деньги никогда не лишние. А если тебе и правда сокровища по барабану, отдай нам информацию. Сами найдем.

– Вот заладил, – рассердилась я. – Сколько можно повторять: не знаю я, где сокровища и есть ли они в принципе! Да, я была на острове, но ничего не получила кроме неприятных впечатлений.

– Впечатления можешь оставить себе, – великодушно разрешил Вилли, – а фотки покажь. Все равно они не твои, а Дашкины.

– Да ради бога! – рявкнула я, метнулась в дом, схватила со стола конверт с фотографиями и швырнула ему на колени.

Вилли невозмутимо вытащил снимки, отпихивая остальных желающих. Со своего места я с удовольствием наблюдала за тем, как постепенно вытягивается его физиономия.

– Это все? – разочарованно спросил он, глядя на меня своими бесподобными, синими глазами, которые сейчас вовсе не выглядели бесподобными.

– Разумеется. Машка может подтвердить, она их уже видела.

– Я так и знала, что это все выдумки, – хмыкнула Эльза.

– Ну и вали отсюда, раз такая знающая, – огрызнулся Юрик.

– Не дождешься, – спокойно ответила девушка. – Я хочу знать, кто убил отца. Ты знаешь?

Я выдержала ее взгляд и пожала плечами:

– Откуда? Разве что мотив более-менее просматривается.

– Поподробнее можно?

– Да, пожалуйста. Только учти, что это только мои предположения. Я школу милиции не кончала и следствие вести не умею.

– Говори, как есть, – потребовала Эльза. – По этому делу целая рота ментов землю роет, а результат – ноль.

– Ты слишком торопишься, – попробовала я быть объективной. – В этом деле куча подозреваемых – сама говорила, что у отца было много врагов – их всех проверить надо, а это время.

Эльза пристально посмотрела на меня и спросила:

– У тебя ведь другая версия, да? По-твоему, бизнес отца ни при чем?

Что ж, Эльза проявила чудеса проницательности, и я не стала отпираться.

– Если бы документы из папки не пропали, я не была бы так уверена. У меня вообще такое ощущение, что все упирается в Остров. Уж не знаю, что там в этом году произошло, но какая бы беда ни случилась, Остров тут как тут. Возможно, в руки твоего отца благодаря его деньгам и связям попали уникальные документы из каких-нибудь запасников, проливающие свет на местонахождение сокровищ Шорохова, да и на сам факт их существования. Мир историков-археологов узок, новости распространяются быстро, а нечисти и там хватает. Думаю, это дело рук черных археологов.

– Но Эльза говорит, что ты видела призрак ее бабушки незадолго до убийства, – напомнил Вилли.

– Бабушка точно ни при чем. Сергей Сергеича убили из пистолета, так же как и Дашу, а призраки стрелять не умеют.

– У нас и улика есть! – вставила Машка, сверкнув черными очками, которыми прикрыла свой фингал. – Искусственный глаз!

– Улика не у нас, а у милиции. Но то, что убийца был одноглазый – вполне возможно.

– Почему только «возможно»? – обиделась Машка.

– Потому, что меня смущают две дырки, которые он проделал в копировке. Может, убийца недавно окривел, а, может, только косит под одноглазого, чтобы сбить нас со следа.

– Но я хорошо видела там, в предбаннике Рыкова, что в темноте горел только один глаз! – продолжала настаивать Машуня.

– Маш, остынь, – попросила я. – Никто в твоих словах не сомневается.

– И что нам делать с этим фактом? – спросила Эльза без вдохновения.

– Пока ничего. Но есть и другие мысли.

– Выкладывай, – потребовал Юрик. Остальные одобрительно зашумели.

– Судите сами, – вздохнула я, подчиняясь большинству. – У меня получается, что и Даша, и Рыков хорошо знали убийцу. Можно даже сказать, доверяли ему. В Рыкова стреляли почти в упор, а Дашка вообще принимала ванну в его присутствии.

– Как-то я плохо себе представляю человека, который близок обоим, – резонно заметила Эльза.

– Что ж, тебе, наверное, виднее, – не стала я спорить, – но факт налицо. Убийца смог подойти очень близко, до последней секунды не вызывая подозрений. К Рыкову он вообще вошел с пледом в руках.

– То есть это женщина? – поразилась Машуня.

– Но у прислуги в тот день был выходной, – возразила Эльза.

– Не все женщины – прислуги, – отрезала я.

– Кто же тогда?

– Например, ты.

Мои слова стали для девушки полной неожиданностью. Увидев слезы в ее глазах, я даже испытала что-то вроде угрызений совести. Вилли напрягся, готовый в любую минуту наброситься на меня с кулаками, но я чувствовала себя довольной. Эльзина боль напрочь вычеркнула девчонку из списка подозреваемых.

– Успокойтесь все, – попросила я, косясь на закипающего Вилли. – Это всего лишь предположение.

– И на том спасибо, – буркнула Эльза.

– Не за что. Юрик, куда ты уставился?

Парень давно затих, разглядывая фотографии. Точнее, одну фотографию. Я заглянула ему через плечо и присвистнула:

– Ты его знаешь?

– Что? – вздрогнул Юрка. – Да, кажется.

– А кто этот мужик? – заинтересовался Вилли.

Юрик пожал плечами и неуверенно проговорил:

– Кажется, я видел его с Дашей пару раз. Давно. Еще зимой, в городе.

– Ну и что? – ревниво заметил Вилли, который официально числился Дашиным парнем, хотя изменял ей направо и налево. – Мало ли вокруг нее мужиков крутилось?

– Уж точно меньше, чем баб вокруг тебя, – съязвила я.

– Да не в этом дело, – перебил Юрка. – кажется, вы искали одноглазого?

– Было дело.

– Ну вот, я его нашел.

– Где?

– Да вот же! – он для верности потыкал пальцем в фотографию.

– Покажи! – Воскликнули мы хором, обступив парня со всех сторон. Польщенный таким вниманием, Юрик охотно объяснил:

– Смотрите ему в глаза. Видите?

Четыре пары глаз добросовестно уставились на портрет, но не преуспели. Глаза как глаза. Грустные. Можно сказать, даже красивые.

– Эх вы! – протянул Юрка, гордясь собой. – Зрачки-то разные!

– Ой, правда! – обрадовалась Машка. – А что это значит?

– Это значит, что глаза по-разному реагируют на свет, – важно сказал Юрик. – Один зрачок сужается, как ему и положено, а искусственный глаз остается без изменений.

– Так, имя парня мы знаем, фото у нас есть, – начала прикидывать я вполголоса. – Где ты их видел? Ну, Дашку с Серафимом?

– На Бутлерова, кажется, точнее не скажу.

– А что они делали? – с деланным безразличием поинтересовался Вилли.

– Да ничего. Шли.

– Откуда и куда? – потребовала я конкретики.

– Да не знаю я! Из подъезда выходили. Ну, дом там такой, красный, старинный. Я еще подумал, что Дашка наконец-то Вильке рога наставила.

– Шею сверну, – пообещал Вилли, непонятно к кому обращаясь.

Глава 14

– А клад мы искать не будем?

Машкин вопрос застал нас врасплох.

– Как же мы его найдем? – ласково, как ребенка, спросил ее Юрик. – Мы же не знаем, где его искать. Остров большой.

Машка согласно кивала, но выглядела несчастной. Вот уж не подозревала в ней склонностей к авантюрам. И она продолжала нас удивлять, предложив:

– Давайте духов спросим!

– Кого? – опешил Вилли.

– Духов, – прошелестела подружка, низко опустив голову.

– Мань, ты, похоже, того, переутомилась, – посочувствовала я.

– Я совсем не устала! – запротестовала наша кладоискательница. – И это совсем нетрудно, если есть медиум. А он у нас есть!

– Ты на кого намекаешь? – насторожилась Эльза.

– На меня, – со вздохом призналась я и показала Машке кулак. – Сама же разболтала всем, как мне привиделась твоя покойная бабка, а медиум – это человек, который может говорить с мертвыми. Машка у нас девушка впечатлительная, но не глупая, сложила два и два. Но все равно это пустая затея. Надеюсь, остальные-то это понимают? – я оглядела притихшую компанию и спросила упавшим голосом: – Или нет?

– Стасенька, у тебя получится! – обрадовано запищала Машка. – Всего-то и нужно устроить маленький шабаш.

– Я лично против шабаша, даже маленького, – категорично заявила я. – Такие игры до добра не доводят.

– Ну, Стасечка, ну, пожалуйста! Это будет малюю-юсенький, просто игрушечный шабашик!

– А что для этого нужно делать? – осторожно спросила Эльза. Остальные благоразумно молчали.

Получив благодарного слушателя, Машка разошлась и принялась загибать пальцы:

– Сначала нужно прочесть молитву. Есть такая – специальная – в честь полнолуния.

Юрка задрал голову к небу и сообщил:

– А луна неполная. Она это… как его… выпуклая, короче.

– Растущая, в третьей четверти, – отрапортовала подкованная Машка., – Тоже годится.

Она принялась шарить рукой в своей котомке, бормоча при этом:

– Свечи тоже хорошо бы зажечь. Сейчас, сейчас, у меня были…

– Только не вздумай опять на полу рисовать, – предупредила я, понимая, что Машуню уже не остановить, и с ужасом вспоминая, как в прошлом году после очередной ее затеи полдня ползала по полу, оттирая какие-то закорючки. Машка намалевала их какой-то жутко стойкой к воде и мылу дрянью. Кажется, в тот раз мы пытались наладить ее личную жизнь. Воспоминания сделали меня несговорчивой, и я добавила чисто из вредности: – И свечи тоже лишние.

– Ну, хоть одну свечечку! – взмолилась подружка.

– Нехай зажигает, – разрешил Вилли.

– Но только одну! – не сдавалась я. Машка поспешно сунула обратно в сумку целый пучок свечей, оставив одну, самую толстую и вонючую, подозрительно зеленого цвета. Я подозревала, что Машка сварганила ее самостоятельно, а из чего – даже думать не хотелось.

Под предводительством Машуни мы ввалились в дом и сгрудились вокруг единственного стола.

– Еще нужен котел, – доверительно сообщила она.

– Где ж я тебе его возьму? – возмутилась я.

– Может, есть большая кастрюля?

Я со вздохом приволокла с кухни пятилитровую бадью, в которой бабушка солила сыроежки. Но Машке было мало. Она снова завертела головой, пыхтя от энтузиазма.

– Когда ты, наконец, угомонишься? – с тоской спросила я.

– Мне еще нужен жезл, – смущенно призналась Машуня.

– Могу предложить только веник.

– А больше ничего нет? – спросила Машка, с опаской поглядывая на облезлую метелку.

– Больше – ничего, – заявила я категорично.

– Ладно, используем то, что есть, – слегка приуныла Машка. Она расставила все предметы на столе и потребовала:

– Возьмитесь за руки.

– Это обязательно? – скривилась Эльза, уворачиваясь от поползновений Вилли.

– Да! Нам нужен магический круг. Хорошо! Теперь нарисуем пентаграмму.

При слове «нарисуем», я сдвинула брови и Машка с готовностью продемонстрировала мне обыкновенный мелок, обещая, что последствия не будут столь разрушительными. Стол она все-таки разрисовала, но я тешила себя надеждой, что мел легко смывается.

Машка тем временем уже сыпала в пламя свечи какой-то порошок, от которого тут же заслезились глаза и запершило в горле. Кастрюлю еще раньше наполнили водой и теперь, следуя Машкиным указаниям, мы дружно пялились на гладкую масляную поверхность. Свеча, щедро присыпанная зельем, едва чадила, и старая посудина казалась бездонной и таинственной.

– Заклинаю тебя чарами… – взвыла было Машка, потом запнулась, покосилась на веник в своей руке и продолжила удрученно: – этого предмета!

Она, по возможности величественно начертила круг веником над кастрюлей и вновь заголосила:

– Взываю к тебе и призываю!

Мне стало смешно. Эльза хмурилась, подозревая, что ее разыгрывают.

– Тсс! – Машка, заметив ее неодобрительный взгляд, приложила палец к губам и кивнула в сторону кастрюли. Невероятно, но по поверхности воды пробежала мелкая рябь.

– Это ты? – с надеждой спросил Юрик.

Я честно помотала головой, не сводя глаз с водной поверхности.

– Это чего это, а? – прошептал Вилли. – Кто это?

– Оно что, работает? – спросила Эльза, брезгливо разглядывая тандем кастрюли с веником.

– А то как же! – самодовольно кивнула Машка. – Духам плевать на показуху, главное – сила духа! И опыт, разумеется.

– Когда это ты успела опыта набраться? – спросила я голосом, не сулящим Машке ничего хорошего.

– Потом, – пообещала она легкомысленно. – Продолжаем.

Чего-чего, а продолжать мне не хотелось. Машка неожиданно для всех зашла слишком далеко. Неделей раньше я, возможно, и воспринимала бы это все, как игру, но после Острова стала относиться ко всему потустороннему иначе. Вообще-то подружка и раньше увлекалась «магическими» опытами, однако я что-то не припомню, чтобы на ее «сеансах» происходило нечто подобное.

Что-то явно зарождалось на дне псевдокотла и одному Богу известно, какая порода нечисти решила отозваться на столь экстравагантный призыв за последнее время я повидала ее немало.

Машка продолжала шаманить, все больше входя во вкус. Вода в кастрюле уже била ключом, со дна начало всплывать нечто непонятное. На лицах ребят отразился неподдельный страх. Всем стало не до шуток. Эксперимент зашел слишком далеко. Мы с ужасом ожидали появления чего-то ужасного.

В дверь громко постучали. Мы с Эльзой малодушно взвизгнули. Машка запнулась на полуслове.

– Кто это? – испуганно спросил Юрик.

– Уж точно не доставка пиццы, – съязвила я. – Вы, кажется, духа вызывали? Машка, иди встречай, чего стоишь?

Подружка явно струхнула и не двинулась с места.

– Ну, кто смелый? – продолжала подначивать я, рассерженная тем, что допустила все это безобразие.

– Пойдем, что ли, глянем? – нерешительно предложил Юрка.

– Идите, идите, в случае чего мы знаем, где вас искать, – прошипела я.

– Где?

– В преисподней!

Вода в кастрюле больше не бурлила, но мы все же опасались поворачиваться к ней спиной и сгрудились у стены, прислушиваясь к тому, что творилось на веранде.

Щелкнул замок.

Мы затаили дыхание.

И услышали голос.

Голос как голос, ничего демонического. Он даже показался мне смутно знакомым, а когда друзья вернулись с гостем, я легко узнала его обладателя.

– Стась, это к тебе, – слегка удивленно сообщил Вилли. – Ты его знаешь?

– Припоминаю, – усмехнулась я. – Проходи, Роман. Как ты меня нашел? Ах, да, Петрович.

– А вы, я смотрю, спиритизмом балуетесь? – усмехнулся в ответ Роман.

Мы дружно оглянулись. Кастрюля, водруженная на испачканный мелом стол, выглядела на редкость глупо. К тому же свеча мерзко воняла.

– Это все Машка, – наябедничал Юрка. – Что с нее взять?

– Ты по делу или просто соскучился? – поинтересовалась я у Романа.

– Вообще-то, я поговорить хотел, но для разговора здесь слишком большая аудитория.

– Здесь все свои, – отрезала я. – Это мои друзья и им тоже интересно. Мы тут пытаемся вычислить убийцу, так что самое время для твоих откровений. Машка отчаянно делала мне знаки, умоляя заткнуться, но меня уже несло. Мне до смерти надоели тайны, загадки и привидения.

Роман обвел взглядом комнату и снисходительно заявил:

– Я смотрю, вы, ребята, настроены решительно. А кастрюля на столе, стало быть, улика?

– Орудие производства, – процедила я.

– И как успехи?

– Средненько, – признался Юрка.

– Хочешь присоединиться? – спросила я с сарказмом.

– Позднее, возможно.

Друзья притихли, наблюдая за перепалкой, но тут Вилли не выдержал: – А чего ждать? – спросил он, поигрывая мускулами.

Роман скрестил руки на груди и сказал с укором:

– Эх, вы, горе-кладоискатели.

– Стась, это вообще что за тип? – с угрозой поинтересовался Вилли и спросил с намеком: – Он тебе не мешает?

– Пока нет, – ответила я, жалея Вилли. – Петрович говорил, что Роман знает об острове больше всех. К тому же, он – черный археолог, а, значит, человек опытный. Если не врет, конечно. Только вот одного не пойму: с какого перепугу ТЕБЕ помогать НАМ? Откуда такое великодушие? Толку от нас – чуть, карту мы потеряли, сведений о Шорохове – только те, что рассказал Петрович. Так в чем подвох?

– А, может, вы мне нравитесь? – прищурился Роман. – Кстати, карта в данном случае совершенно бесполезна.

– Почему это? – обиделась Машка.

– Остров большой. За сотни лет лес поглотил даже намек на какие-то постройки – они ж, в основном, были деревянные, остальное сгорело. Так что без привязки к местности ваш план в лесу – пустое место.

– Логично. Но все еще непонятно. Зачем тебе мы?

– Я не стал бы обобщать, – заметил Роман со значением, и я покраснела. Но, как оказалось, он совсем не то имел в виду: – Ты, Стася, единственная, кто видел реальную часть подземелья. Я говорю о подземной камере, где ты нашла кольцо, на которую ты, по случайности, наткнулась первая. С этим ориентиром уже можно работать.

– Но ведь карты нет, – напомнила я.

– Это уже моя забота.