Текст книги "Битва за кристаллы любви. Том I"

– И чего ты тут разлёгся? Вон силища какая! Чуть все кости мне не переломал.

– Да я и сам не понимаю, – со смехом ответил Рэйм, поднимаясь без чье-либо помощи на ноги.

– Как себя чувствуешь? – услышал он сбоку бархатный голос Лии и повернулся к ней.

– Это ты вытащила меня с того света?

– Она, конечно, – ответил вместо девушки Эйл. – Ты помнишь, что с тобой случилось?

– Да. Магир наслал на нас психический ветер, сводящий людей с ума. Несмотря на то, что мы все были в защитных повязках, я, почувствовав мощь отрицательного энергетического потока, побоялся, что они не смогут противостоять ему, и постарался его перенаправить, разрезав на два потока, которые пустил по обе стороны отряда. А потом…

– Ты потерял сознание, – продолжил вместо него Гардэн, – а мы чуть не потеряли тебя, поскольку Лиа никак не могла вернуть тебя к нам. А потом ей это удалось.

Девушка не согласилась со словами Гардэна и возразила:

– С моральной поддержкой всех, иначе бы сама не решилась дать командиру больше двенадцати капель.

– Но ведь ты еще упрямо повторяла какое-то заклинание, – не промолчал Эйл.

– Я не знаю, откуда оно взялось в моей голове, но интуитивно поняла, что мне кто-то помогает, и стала их повторять как мантру. Так что это не моя заслуга.

Рэйм по-братски обнял девушку за плечи и искренне поблагодарил – и вдруг поймал на себе пристальный взгляд Эйла. Прочитав ревнивые мысли друга, он ответил ему телепатически, что в его объятии нет ничего, кроме благодарности, и Росалиу он воспринимает как сестру. Эйл сразу же успокоился и подошёл к девушке, забрав её в свои объятия.

– Эй, не распускай руки, – услышал он гневный голос Кальяса, приблизившегося к ним.

Эйл, глянув на девушку и увидев в её глазах поддержку, смело посмотрел в глаза её брату, сказав:

– Ты можешь не беспокоиться о Лиэ: я её никогда не обижу. Она для меня дороже всех сокровищ мира, а потому, не задумываясь, жизнь свою отдам за неё. Тем более, что Лиа сейчас обдумывает мое предложение стать моей невестой.

Кальяс растерянно посмотрел на свою сестру, не зная, как реагировать на услышанное.

– Без родителей ты не можешь дать своё согласие, – произнёс он, не сводя с пары своего взгляда.

– А я его пока и не дала, зная о наших обычаях, но в душе можно сказать уже согласилась.

Эйл, услышав эти слова, не сдержал рвущейся из груди радости и, схватив её на руки, стал кружить, счастливо смеясь. К его смеху присоединился звонкий смех девушки, чувствовавшей себя очень уютно в руках мужчины, который уверенно завоевывал её сердце.

Оказавшись дома, Магир сразу прошел в спальню жены. Камалия в красивой одежде и золотым ободком на голове лежала на кровати, словно живая. Через два месяца должен был родиться их сын. Магир знал об этом благодаря своему ясновидению. Но ему было не суждено появиться на свет. Почувствовав, как в глазах защипало от соленых слёз, он не позволил им пролиться. У него не было другого выхода, как пожертвовать женой и ребёнком во имя выполнения приказа Великого Аббаса. Если бы он не уничтожил отряд, его голова полетела бы с плеч. Так что выбора у него не было, поскольку он маг и нужен своей стране для её защиты.

Мысли Магира были прерваны телепатическим посланием Абрафа:

– Мои дозорные донесли, что чужеземцы приблизились к границе. Никаких безумств у них не наблюдается. Ты нужен здесь.

Магир почувствовал, как холод пробежал у него по спине от плохого предчувствия. Быстро вынув Всевидящее Зеркало, он после заклинания посмотрел в него и потерял дар речи: отряд уверенно продвигался вперёд, и на всех были надеты повязки с магическими знаками, защищающими разум. Забыв обо всём, он поспешил за обручем, который оставил на сундуке в зале.

Магир метался возле Абрафа, который не скрывал злости, вызванной неудачей мага.

В состоянии внутренней неуравновешенности он не мог ничего придумать, чем можно остановить отряд и уничтожить его, но в конце концов успокоился и сел на ствол дерева, лежащего среди песков. Перебрав в памяти все имеющиеся у него магические возможности, Магир остановился на использовании стихий, но он не хотел вновь один на один сражаться с отрядом, в котором есть маги не слабее его. Посмотрев исподлобья на командира ай-хасов, он сказал:

– Хватит прятаться за мою спину. Ты и твои воины называют себя баталами, так докажите своими действиями, что вы являетесь героями, богатырями.

– В обычном бою доказали бы, – огрызнулся Абраф. – Но чужаки, пересекающие нашу пустыню, не столько воюют, сколько используют магию, против которой мы бессильны. Чтобы ей противостоять, дворцовый маг нам в помощь дал тебя. Вот и защищай нас.

– Я не должен защищать вас! – взорвался в негодовании Магир. – Защищайте себя сами, а я буду бороться с магией, если её применят, чтобы уберечь ваши трусливые шкуры.

– Так борись! – выкрикнул ему в лицо командир ай-хасов. – Из-за твоей беспомощности против их магии я потерял пятую часть отряда.

– Не сваливай на меня свои неудачи! – возмутился маг. – Поджидать отряд в дюнах было твоей задумкой, а я, как мог, помог её осуществить.

– Почему же тогда ты не предотвратил их гибель? Ведь из нас двоих ты обладаешь ясновидением. Поэтому сейчас я как командир требую от тебя сказать мне, что предпримут чужаки против нас, когда окажутся на нашей земле и мы вступим с ними в бой.

Магир, растерявшись, замер, не зная, что ответить: не мог же он сказать Абрафу, что ясновидение является самой слабой его магической способностью. Он снова сел на дерево и глубоко задумался. Потом устало произнёс:

– Они поставили сильные блоки на свои мысли, а потому я не могу их прочитать. У меня есть хорошее предложение для твоих воинов.

Абраф напрягся, не сводя с мага недоверчивого взгляда, сказав:

– Ты уже отправлял психический ветер, в он на них не подействовал.

– В этом нет моей вины, поскольку их командир проник в мои мысли, и по его команде все надели повязки защиты разума.

– Так чего ты позволяешь копаться в твоей черепушке? – опять вспылил Абраф.

– Не подумал о том, что надо поставить блок.

– А сейчас они не узнают, что ты задумал?

– Нет. А ты хочешь узнать об этом?

– Конечно. А потом решу, подходит ли нам твоё предложение. Не хочу терять своих воинов из-за тебя.

Магир, устав спорить, сказал:

– Я дам тебе и баталам капли, которые сделают вас невидимыми на три часа. Надеюсь, за это время вы управитесь со сводным отрядом? Это поставит вас в выгодное положение: вы их будете видеть, а они вас нет, поэтому не смогут дать вам достойный отпор.

Абраф задумался, обдумывая услышанное от мага. Наконец он пришёл к выводу, что предложение хорошее, и дал своё согласие.

– Сейчас я посмотрю в Зеркало, где они находятся, и определимся по времени, когда давать вам капли, – безучастно произнёс Магир, доставая свой магический всевидящий предмет. – Отряд уже близко. Скоро он пересечет нашу границу, так что пойдём к твоим воинам.

Подойдя к ай-хасам, сидящим возле своих коней, Абраф объяснил, как им придётся биться с врагами, и приказал без промедления принять капли. Когда они выполнили приказ командира, столкнулись с другой проблемой: их оружие осталось видимым, как и кони.

Абраф, который еще не принял капли, опять вышел из себя:

– И что мы будем делать без коней и оружия, а по ним нас сразу же вычислят. Дай и коням капли.

– Я не знаю их действия на животных. Может, попав в их организм, капли убьют их.

– Тогда будем биться с чужаками пешком, спрятав мечи под одежду перед нападением, а коней отгоним вглубь песков, – принял командир баталов окончательное решение.

Глава 18

Правитель Мунаввара вызвал к себе Сараира, возглавлявшего Совет Атиков, представлявших интересы су-мейров, ах-даров и ай-хасов, которому было доступно всё тайное и скрытое. Он никогда не лебезил перед Аббасом, вызывая в нём и недовольство, и опасение, поскольку привык, чтобы ему льстили и его боялись. А Сараир вёл себя с ним уверенно, почтительно, но без подобострастия, не пресмыкался и не испытывал страха перед Великим.

Вот и сейчас он уверенной походкой вошел в зал, где возлегал на своей софе Аббас, и, приложив ладонь к сердцу, поклоном головы поздоровался с ним, не сочтя нужным согнуться чуть ли не пополам, как это делали другие.

– Я прибыл по вашему приказу, – сказал он приятным баритоном, но тоном, в котором сквозили нотки собственного достоинства.

И вообще он был мужчиной весьма интересной наружности. Несмотря на свой средний рост и худосочность, благодаря всегда поднятой голове и распрямленным широким плечам он казался выше и крупнее. Его орлиный нос и тонкие губы придавали лицу суровость, а черные глаза, пристальные и сверлящие, заставляли всех опускать взгляд и чувствовать себя неуютно. Наверное, поэтому рядом с ним не было никого, с кем бы он был близок. Даже члены Совета после заседаний старались побыстрее уйти.

Аббас вновь почувствовал себя рядом с ним не на высоте. Руководствуясь злорадством, он не предложил Сараиру сесть и, встав перед ним во весь рост, посмотрел на своего советника сверху вниз с явно выраженным превосходством. Затем стал ходить по залу без какой бы то ни было цели, заставляя его ждать, когда с ним заговорит правитель.

Сараир спокойно ждал, абсолютно ничем не выражая своего недовольства – и это скрытое противостояние длилось довольно долго. Аббас снова лёг на софу и только после этого обратился к Старейшему:

– Куда-то исчез Каид, который мне очень нужен. Сводный отряд антамурийцев, флорийцев и тапионийцев, которые отправились на поиски минералов Любви, успешно продвигается по Великой Пустыне и уже преодолел две третьих пути. Тебе доступно всё тайное и скрытое, поэтому скажи мне, где мой колдун и как мне остановить отряд, чтобы он не появился на землях Мракоты. Я не хочу проблем с Йерком.

– Мой господин, я постараюсь удовлетворить ваш интерес, но позвольте напомнить, что я был против вашего участия в этой авантюре с кристаллами Венеры. Это были проблемы Йерка, а теперь они стали и вашими. Не знаю, говорил ли вам Каид о том, что представляет собой сводный отряд?

– Обыкновенные воины. С ними даже нет ни одного мага, поэтому не понимаю, в чём проблема.

– Вам Каид сказал неправду. В сводном отряде не простые воины из трёх стран. Одни из них обладают умениями владеть магическим оружием, которое хранилось в королевских сокровищницах, другие умело пользуются имеющимися в их странах магическими предметами, третьи – мастера в использовании стихий природы, то есть в элементальной магии, четвертые успешно пользуются возможностями магических настоек, элексиров и порошков. Так что, как видите, им в отряде маг абсолютно не нужен, так как все они в определенной степени маги. Возглавляет отряд Рэйм сын Хэдриана, одного из членов Совета Мудрейших Антамурии. Ему и еще пяти антамурийцам доступны Великие знания Арктура, Сириуса и Плеяд, поэтому они освоили телепатию, силу мантр, силу мыслей и другие виды энергии, которыми успешно пользуются в походе. Победить их силами нашего колдуна и магов практически невозможно.

– Так что же мне делать? – обеспокоенно спросил Аббас.

– Не посылать своих подданных на верную смерть. У вас кристаллов Любви нет, а потому у отряда нет цели навредить вам. Пусть идут на земли Мракоты, где они находятся. Что будет делать с ним Йерк, это уже его забота.

– Всеправитель Мракоты не простит мне, что я не остановил их, и у меня появится много проблем.

– Захватить Мунаввар он не сможет. Впрочем, вернее будет сказать – не захочет, поскольку ему нет выгоды от песков и несносной жары. Единственное, что он может предпринять вам в отместку, – перестанет снабжать драгоценными металлами и камнями.

– И на что я буду содержать свой двор и поддерживать себе надлежащий образ жизни? А кто меня будет охранять и защищать, если я не буду платить своим хоардам?

– Вы ведь до кражи кристаллов Любви успешно осуществляли обмен баранов, выращенных в наших племенах, на золото и драгоценные камни.

– Да, но Йерк пообещал за помощь их столько, что мне хватит этого на несколько лет. Да и мой замок обновить необходимо.

Сараир сдвинул плечами, так как ему было нечего сказать в ответ. Аббас, видя, что толку от разговора с Советником нет, прекратил его резким движением руки и сказал:

– Ты хотя бы найди мне Каида. От него пользы больше.

– Я предполагал, что вы уже знаете об этом, посмотрев во Всевидящее еркало, которое находится у вас. Тем не менее, я могу ответить вам на этот вопрос, так как получил ответ на него с помощью ясновидения. Вам будет неприятно слышать, но я обязан сказать вам о том, что Каид в плену у Рэйма.

– Как мой колдун позволил ему это! – возмутился Аббас и, как обычно в минуты сильнейшего раздражения или гнева, стал носиться по залу. – Это же позор не только для него, но и для меня. Как он посмел так унизить своего правителя!

– Просто он в магии оказался слабее тех, кто составляет отряд Рэйма, который и сам очень силён в ней.

– Почему же Каид не выберется из плена, применив свои магические способности?

– Его лишили воли, превратив в послушного раба. О Каиде можете забыть, как о колдуне и вашей опоре в магии. Замените его кем-то другим. Алвисом, например.

– Ты меня не учи, что мне делать, – вспылил Аббас, громко дыша и недовольно двигая широкими ноздрями большого носа. – Я сам знаю, что мне делать.

– Как угодно вашей Мудрости, – с показной покорностью сказал Сараир. – Извините меня за дерзость. Я не имел права озвучивать ваши мысли.

Обрадованный тем, что самоуверенный Советник покорился его воле, Аббас даже улыбнулся, расправив вечно нахмуренные черные густые брови, показав не совсем белые острые зубы. Его хвост задвигался по софе, а потом свесился, довольно раскачиваясь.

– Всё. Можешь идти, а я подумаю, как выйти из сложившейся ситуации: недаром же меня зовут Мудрейшим из мудрых.

Сараир сделал неглубокий поклон и простился со своим повелителем. Он шел к дверям, и злорадная полуулыбка мелькнула на его лице. Благо, что этого не видел Аббас, погрузившийся в невесёлые думы.

Во Флории праздновали победу над су-мейрами. На огромной поляне собрались все: и айги, и айны, и гленны, и эльсы, и фавины. На невысоком холме стояло кресло для королевы. Далия сидела в окружении членов совета Мудрейших велигов и других своих приближенных. Перед её глазами веселились её подданные, одетые в яркие национальные костюмы своих небольших народностей.

Каждый костюм имел свои цветовые решения, орнаменты и особенности, которые делали его не похожим на другие. Девушки айгов были одеты в ниспадающие книзу фалдами платья из тонкой серебристой ткани, щедро украшенной фруктовыми орнаментами и изумительными узорами цветущих садов по низу подолов и рукавов.

Платья девушек айгов свободного покроя были сшиты из тонкого полотна и расшиты по подолу живописными растительными узорами и луговыми цветами. Они же были вплетены в девичьи косы.

Девушки гленны своими костюмами сразу отличались от других, поскольку на них были не платья, а длинные темно-зеленые юбки с пышным подолом и утонченные, изысканно вышитые светло-зеленого оттенка рубашки, заправленные в юбки, с длинными вышитыми цветочными орнаментом поясами, несколько раз обвитыми вокруг тонких девичьих станов.

Народные костюмы на девушках фавинов были сшиты из тонкого льна светлого серого цвета и походили на длинные сорочки с расширенными книзу рукавами. Вышивки изобиловали золотыми колосьями и разбросанными по ним васильками и ромашками, а у некоторых сорочки были вышиты затейливыми узорами из полевых цветов.

И только у девушек эльсов на платьях не было вышивок. Они были одеты в длинные небесного цвета шелковые платья, на которые были надеты плотные синие корсетки, украшенные орнаментом из речного жемчуга. Пышные рукава возле кисти были собраны на шнурки.

По вышивке можно было сразу понять, кто к какому клану принадлежит. Некоторые платья, у которых был широкий вырез горловин, девушки вместо орнамента дополнили бусами и ожерельями, благодаря чему их образы стали еще красивее.

Хороводницы увлекали девушек под их песни сложными и витиеватыми фигурами, водя хороводы по большому лугу. Одни водили сомкнутый, двигаясь по кругу, другие – линия на линию, третьи – змейкой. Потом на основе традиционного создавали свои танцевальные картины: круг в круге, два круга рядом или переливаясь друг в друга «восьмеркой».

Со стороны казалось, что в танцевальных орнаментах нет ни сюжета, ни ролей: знай ходи кругом, или заплетай рядами из хороводной цепи фигуры. Но, не распыляясь на их детали и отдельные элементы, цельным взглядом можно было увидеть хореографические хитросплетения, связанные с образами природы, которая их окружала. В «золотом» узоре хороводов «просвечивали» силуэты листьев, цветов, гроздья поспевающей калины, травы, склоняющиеся под ветром, качающиеся берёзки, колосья пшеницы, листочки льна, летящие птицы…

Девичьи хороводы передавали поэтическое видение красоты родной земли, вызывали в воображении солнечный образ цветения природы, краски лета, синеву рек и озёр, красоту зелёного луга… Каждому хороводу было характерно обязательное смысловое наполнение, каждая фигура танца имела свое значение, символизирующие определенное действие.

Свои хороводы водили и замужние женщины в платьях такого же цвета, но с более скромными, сдержанными вышивками пастельных тонов. Их косы, искусно уложенные на головах, были украшены цветами, колосьями и травами. Они, взявшись за руки, поднимались на холмы, посвящая хоровод плодородной земле, и ходили с песнями вокруг берез, которых считали покровительницами семьи и домашнего очага, переходя от одного дерева к другому.

В конце хороводы уже водили весело и беззаботно, с притопами, да прихлопами, с задорными песнями.

Леита, наблюдая рядом с тётей за этим красочным действом, не выдержала и вошла в один из хороводов. Далия в белом длинном платье, вышитом красными маками, не замедлила спуститься вслед за ней и стала за одной из хороводниц, которая как раз вела свой хоровод мимо королевы. Далия никогда не противопоставляла себя своему народу, была справедлива к нему, и он платил ей своей любовью. Вот и сегодня она радовалась вместе со всеми, что их стране больше не угрожает опасность.

Когда хороводы закончились, к девушкам подошли парни, и начались пляски. Уже вечером, когда заискрились первые звёзды, зажгли костры и накрыли прямо на поляне совместный ужин, который длился до самой полночи.

Далия и её любимая племянница, утомленные общим шумом, пошли прогуляться вдоль озера.

– Хотела никому не говорить, пока не вернется Кальяс, – сказала тихо Леита, – но так хочется поделиться радостью, которая прямо рвется из души.

Далия с интересом заглянула в её смущенное лицо и спросила?

– Что-то очень серьёзное?

– Да, Кальяс почти предложил мне стать его невестой.

– Когда же он успел, находясь в походе? – удивилась Далия.

Колдун Каид вселил в их сознание картины разрушений и нападения на Флорию. Он хотел уж со своим отрядом возвращаться назад, но Рэйм посоветовал связаться телепатически с отцом и выяснить обстановку, но Кальяс не смог связаться ни с ним, ни с одним из Мудрейших, а потому послал мысленный запрос мне. Я ответила и успокоила, что мы обойдемся в борьбе с су-мейрами своими силами, а потом он сказал, что очень скучает по мне, признался в своих чувствах и сказал, что сделает официальное предложение, когда вернётся, попросив меня дать согласие.

– И? – спросила Далия с лукавой улыбкой, заранее зная ответ.

– И я, конечно, согласилась, тётя. Правда, родителям ничего не сказала, так как Кальяс сначала должен получить их разрешение. Но, думаю, они его дадут.

– Естественно, ведь причин для отказа у них нет. Кальяс из старинной, почтенной, всеми уважаемой семьи. Да и сам он просто замечательный молодой человек. Вы будете прекрасной парой.

– Спасибо, тётя. Для меня очень важно твоё мнение.

Далия обняла Леиту за плечи и прижала к себе, выражая тем самым свою поддержку ей.

Рэйм достал пентаграмму «Звезда Могущества» из фиолетово-красного топаза и надел шнурок с нею на шею, поскольку она защищала своего владельца от любых видов «рукотворной» магии. Спрятав её под одеждой, он подумал о том, что должен был сделать это раньше, поскольку взял на себя ответственность не только за членов сводного отряда, но и за весь поход в целом.

– Незапланированная передышка закончилась, – услышали все громкий голос командира. – Всем – на коней и продолжаем свой путь. До рассвета осталось не так уж и много времени, поэтому нам надо наверстать упущенное.

Эйл нехотя выпустил Лиу из своих рук, посадив девушку на её лошадь, а сам вскочил на своего коня и занял место в колонне сразу же за Рэймом рядом с Гардэном и Амэтосом. Отряд быстрой рысью двинулся в путь.

Отряд Рэйма оставил позади территорию ах-даров и въехал на земли северных мунавварцев. Вокруг царила тишина. Вместо того, чтобы наслаждаться ею, Рэйм остановил колонну, позвав телепатически командиров к себе.

– Ай-хасы что-то приготовили нам. Я это чувствую кожей. Несколько раз пытался проникнуть в мысли их мага, но не получилось: он заблокировал к ним доступ, что показалось мне подозрительным. Скажите своим воинам, чтобы были начеку и имели своё оружие и магические предметы под рукой.

Отпустив всех по своим отрядам, он дал команду следовать дальше.

Темень еще не рассеялась под робким светом наступающего рассвета, а потому накануне была особенно непроглядной. Поскольку все в сводном отряде принимали капли ночной зоркости, чтобы спокойно передвигаться по неизвестной местности, каждый усилил своё внимание, приглядываясь к окружающим их пескам, но никто не заметил ай-хасов, ждущих их впереди и образовавших коридор, въехав в который все окажутся в ловушке.

Он оказался несколько узким для колонны чужеземцем, и Абраф подал знак расширить его. Стоящие с обеих сторон ай-хасы, держа строй, стали мелкими шагами отступать назад, освобождая пространство.

Ехавший рядом с Рэймом Амэтос заметил непонятные углубления в песке, тотчас сами по себе засыпающиеся, и протёр глаза, подумав, что ему это привиделось из-за усталости, но тут же убедился, что зрение его не обманывает. Наклонившись к Рэйму, он обратил его внимание на некоторые оставшиеся небольшие углубления в песке, удаленные друг от друга на определенном расстоянии. К тому же кони ехавших впереди забеспокоились, почувствовав чужой человеческий дух. И тут Рэйма пронзила мысль: ай-хасы надели на себя кольца-невидимки.

– Быстро запусти перед нами светящийся пятиугольник обнаружения врагов, – приказал он Ласэру, ехавшему позади него.

Тот, опередив командира, запустил его, произнеся заклинание: «Kitea hoariri»2727
  Найти врагов


[Закрыть]. Пятиугольник, летя вперёд по прямой линии и выпуская из всех пяти углов голубую энергию, осветил очертания темных застывших фигур, а затем вернулся обратно в руку и Ласэру.

– Приготовиться к битве! – телепатически приказал Рэйм. – Противник ждёт, когда мы въедем в образованный им коридор, чтобы напасть на нас с обеих сторон. Ориентируйтесь по оружию. Вряд ли оно будет невидимо. Его хозяин будет слева. Не думаю, что у них много левшей.

Рэйм понимал, что избежать битвы не удастся, но и быть зажатым с обеих сторон в коридоре не собирался. Поэтому, оставив девушек под прикрытием отряда бриинов во главе с Топиасом, разделил колонну на две части и скомандовал скакать не прямо, а обойти ай-хасов слева и справа, оказавшись у них за спинами.

Так как сражаться с пешими сидя на конях, значит, подставить их первыми под удар, заняв необходимые позиции, они соскочили с лошадей и отправили их подальше от места битвы. Ай-хасы недоумевающе следили за их действиями, потеряв драгоценное время на мгновенную атаку, а когда поняли свое тактическое упущение, выхватили свои мечи из-под одежды и кинулись на чужаков, выкрикивая боевые кличи, чтобы напугать их. Но те вместо того, чтобы отступить, смело вступили в бой.

Митиэн, выкрикнув «Veni ad me»2828
  Иди ко мне


[Закрыть], поднял меч владыки Тиджа и осветил им поле битвы, но, кроме мечей и секир ай-хасов, их самих не увидел, но и это уже было больше, чем ничего. В надежде, что меч ослепил врагов, он начал направлять его лезвие в предполагаемое их местонахождение. Однако то ли враги смогли уклониться от его взмахов, то ли его расчет был неверным, но мало голов упало с плеч, что расстроило антамурийца. Но он продолжал упорно наступать на них. Ай-хасы взяли его в полукольцо в надежде избавиться от опасного противника, однако Митиэн нюхом почуял окружение и резкими движением слева направо провёл мечом. На него что-то навалилось, и от неожиданности он еле устоял на ногах. Выровнявшись, отпихнул от себя два невидимых тела, которые упали ему под ноги. Отступив назад, чтобы не споткнуться о них, Митиэн решил сменить тактику и ждать нападения, поскольку так ему будет легче видеть мечи ай-хасов.

Недалеко от него успешно бился Джоэв, имевший внушительный рост и фигуру. Он с коротким смешком запускал копьё Агейра, которое само летело в заданную цель. Чтобы наверняка убедиться, что ай-хас убит, он выпускал из наконечника копья огонь и вслепую пробовал поджечь противника. Если его одежда загоралась, Джо широко улыбался, довольный, что на одного стало меньше. Казалось, что он не участвует в кровопролитной битве, а забавляется.

Венэл, грид богатырского телосложения, умело управлявшийся с диском Кигана, на этот раз решил от него отказаться, так как запускать его по невидимому врагу посчитал неэффективным. Поэтому вступил в бой со световым мечом направленной энергии «Эдзар». Состоящий из рукояти и плазменного клинка, питаемого камбар-кристаллом, он требовал от воина навыков и специальной подготовки, без которых невозможно было владеть им. И то, и другое у Венэла было. С его помощью, не зная пощады, он стал прорезать практически всё, попадавшееся на пути плазменного клинка: и тела ай-хасов, и их мечи… Когда их половинки падали в песок, зарываясь в нём, Венэл понимал, что их хозяев постигла та же участь, и очень жалел, что не видел, как они отправлялись в царство мёртвых. Его ручищи с лёгкостью управляли своенравным мечом, покорившемся их силе, а его басистый голос, исполненный удовлетворения, считал количество убитых и выкрикивал угрозы в адрес врагов. Расставив свои кряжистые ноги, крепкие и сильные, как дуб, он выглядел несгибаемо и уверенно, что вселяло в менее решительных ай-хасов опасение связываться с ним.

Уникальное оружие, с которым Венэл управлялся столь искусно, было оставлено Антамурии предками из Арктура для защиты и использовался в исключительных случаях, которым Жреческая Троица посчитала и поиск пропавшего кристалла Любви. Меч был единственным в своем роде, поэтому им очень дорожили, и пользоваться могли немногие. Но Венэл успешно уничтожал им врага.

Аинн из-за битвы наобум тоже не смог использовать веер «Тафари», поскольку кончики десяти заточенных лезвий, отравленных ядом, и стрела, выпускаемая из середины веера, точно поражали лишь цель, которую фиксировал взгляд владельца. А поскольку он не видел врагов, надеяться на это оружие не стал. Поэтому выбрал боевое кольцо Джетти с тремя острыми лезвиями, раскрывающимися в полёте. Он метал его по предполагаемым целям и довольно выкрикивал «Получил!», когда меч или секира падали в песок. Каждый раз, возвратившись в руку хозяина, кольцо вновь отправлялось на поле битвы, где слышались стоны раненых, короткие вскрики убитых, кличи отчаявшихся ай-хасов, звон металла и другие звуки магического оружия.

Кто-то неожиданно зацепил его мечом по левой руке – и Аинн почувствовал, как по руке побежала теплая струя крови. Боль была настолько резкой, что он согнулся, прижав руку к груди, не подумав о том, что стал отличной мишенью для врагов. Лизар из флорийского отряда, бившийся с ним рядом, вовремя увидел, как над Аинном поднялся меч, готовый опуститься на его шею, и подставил под него свой, толкнув тапионийца ногой. Сделав выпал коротким кинжалом, который держал в левой руке, он удовлетворенно почувствовал, как клинок вошел в плоть невидимого врага, вызвав его короткий вскрик. Уже успевший к этому времени подняться на ноги, Аинн коротко поблагодарил Лизара за свое спасение и продолжил метать своё кольцо, чувствуя наползающую слабость. Сцепив зубы, он напряг каждую клетку своего тела, чтобы противостоять ей – и продолжал метать и метать свою «Джетти», шепча: «Не подведи, милая».

Армас, умело орудуя своим лунным обоюдоострым мечом и выпуская из него то электрические разряды, то огонь, увидел, как слева от него упали два кеита: тихий, спокойный Илар и жизнерадостный, добродушный Юмад. Осветив их огнём меча, он наклонился над товарищами, чтобы оценить ситуацию, забыв, что рискует собственной жизнью. Оба были мертвы. Рядом с ними измазанные в крови лежали санджи, дубинки из ятобы, усаженные по обеим сторонам острыми, заточенными под лезвия шипами.

Гневно взревев, он выпрямился, чтобы продолжить битву. Злость и ненависть, словно кипящая лава, заклокотали у него в груди, сделав его беспощадным. Глаза Армаса загорелись местью, которую он направлял в каждый взмах руки, без промаха поражавшей врага. Его с силой сжатые губы выдавали крайнюю степень его напряжения, которое делало его еще сильнее и бесстрашнее.

Амэтос, ловко управляясь шестиконечным бумерангом с электрическими зарядами, не увидел, что с правой стороны его обошёл ай-хас. В последнюю секунду он заметил тускло блеснувший меч, направленный прямо ему в сердце. Сделав отчаянную попытку уклониться, Амэт не удержался на ногах и упал, что спасло ему жизнь, но меч всё же вонзился ему в правое предплечье. Послышался хруст кости, и неимоверная боль пронзила тело. На какое-то время он потерял сознание. К счастью, ай-хас, по-видимому, посчитал его убитым и переключился на других.

Когда Амэт пришел в себя, хотел подняться, но не смог. Совсем не было сил. Рукав был полностью мокрым от крови, которая продолжала вытекать, унося с собой его жизнь. От попытки поднять изувеченную руку, боль, еще более безжалостная, пронзила тело – и сознание вновь покинуло его, погрузив в непроглядную темень.

На противоположной стороне бились флорийцы и антамурийцы. Среди них тоже были потери, но оставшиеся, не дрогнув, сосредоточенно уничтожали врага. Эйл избрал тактику защиты и, стоя на одном месте, отражал удары огненным мечом «Криоплей», не подпуская к себе врага. Как только кто-то из ай-хасов, посчитав его легкой добычей, бросался на него, Эйл, не скрывая веселья, выбрасывал при его приближении мощный поток пламени из кончика меча – и тот загорался, дико крича и падая на песок, чтобы сбить пламя. Будучи видимым из-за горящей одежды, он становился отличной мишенью, которую без промаха настигал своим стальным остриём Криоплей.