Текст книги "Публичное разоблачение"

Глава 19

– Слушай, – сказал мне Спенсер с придыханием, когда я позвонила ему, – мне придется уехать из города, но, думаю, смогу вернуться обратно завтра. Ты можешь приехать и остаться до моего возвращения?

Уехать домой сегодня и вернуться завтра, в субботу?

Мое тело инстинктивно отреагировало на его слова, прежде чем подключился уставший мозг. Тело хотело быть с ним. Но я не могла этого сделать. Я должна поехать домой и обдумать все, что случилось со мной; мне нужна другая встряска, После двух ночей я чувствовала себя как наркоманка, больная без Спенсера – человека, которого я едва знаю, – и воспрянувшая духом лишь от обещанной встречи с ним. Наедине. Хотела быть только со Спенсером, хотела ласкать его, не теряя времени зря, обедать с ним и даже смотреть фильмы. Другими словами, хотела беспрестанно познавать его.

– Если бы только могла… – сказала я. – Но на уик-энд я должна быть дома.

– Собираешься с ним встретиться? – спросил он после короткой паузы.

Мне было больно это слышать. Больно, потому что Даг этого не заслуживает, а Спенсер, после двух дней знакомства, едва ли мог предъявлять ко мне претензии.

Все вверх дном. Я действовала как лунатик, Вообще-то моему спутнику есть другое название, но та профессия подразумевает, что за это платят деньги, за то, что я делала.

– Сомневаюсь, – ответила я.

– Могу я тебе позвонить?

– Конечно.

– Когда вернешься?

– Пока не знаю.

– Ты останешься у меня, когда вернешься?

– Не думаю, Спенсер, – ответила я как можно мягче. – У меня много работы. Надо все хорошо организовать, чтобы приступить к писанине.

– Салли, мы должны увидеться, когда ты вернешься. – Он запаниковал.

– Да, – ответила я.

И хотя внезапно почувствовала отвращение к самой себе, я решила не видеться с ним на следующей неделе. Мне нужно работать, прочистить мозги и дистанцироваться от него, чтобы увидеть наши отношения со стороны. Даже в моем очумелом состоянии я прекрасно осознавала, что бешеная одержимость и чертовская привязанность имеют минимальное – или почти никакое – отношение к нам как людям. Возможно, потому я чувствовала к себе такое отвращение потому что подозревала, что во мне говорит новая и незнакомая часть меня.

– Конечно, увидимся, – сказала я.

Могла бы соврать, но я чувствовала необходимость успокоить его. Я уже немного узнала Спенсера, его склонность впадать в панику, например. Он рассказал мне, что около пяти лет назад у него была кокаиновая зависимость. И хотя поборол ее, таким, как прежде, уже не стал.

– Спенсер, поговорим в. конце недели, – пообещала я. – Нам обоим надо хорошо выспаться и все как следует обдумать.

– Если переспишь с ним, просто не говори мне, ладно?

Переспать с Дагом? Внезапно все во мне возмутилось, и я в ярости закипела.

– Я не смогу с ним спать, даже если бы очень захотелось. Не смогу сделать этого, пока не буду уверена, что не совершила ошибку с медицинской точки зрения. Я никогда не спрашивала тебя о твоих сексуальных связях.

– Ты имеешь в виду герпес? – спросил он после некоторого молчания.

Сама мысль об этом была мне отвратительна. Я даже не могла задать ему вопрос о СПИДе.

– Боишься заразить его? – спросил он. И я почувствовала, как он расстроен.

– Сама не знаю, чего боюсь. – Я тоже расстроилась. – Дело не в тебе, Спенсер, а в твоей бывшей. Откуда тебе знать, где она бывала, что передала тебе, а ты мне?

– Или что твой белокурый Адонис передал тебе, – сказал он.

– Я знала, с кем он был, и потому порвала с ним. И я знаю, где бывает Даг и какие меры предосторожности предпринимает. Я знаю также, что мой гинеколог подтвердил всего шесть недель назад, что у меня нет и никогда не было болезней, передающихся половым путем.

– Поэтому ты спрашиваешь меня?

– Да.

Я отлично понимала – если у Спенсера и есть нечто подобное, маловероятно, что он скажет об этом.

Черт побери эти болезни: Всего пять минут, и счастье превратилось в проблемы. Я хочу домой; я хочу обо всем забыть.

– Сказать по правде, – спокойно начал Спенсер, – я лечился от венерической болезни в школе. С тех пор от нее не осталось никаких следов. После этого я несколько раз сдавал анализы. Ничего. Последний анализ я делал три месяца назад.

Мне стало легче, но не намного. Мы со Спенсером вели себя как идиоты. Счастливые идиоты, возможно, но время покажет.

– Салли, – сказал он, – не могла бы ты по пути заехать ко мне домой? Всего на пять минут? Я могу сейчас уйти из офиса и встретить тебя. Клянусь, я тебя не задержу. Не могу позволить тебе уехать в таком состоянии. Я хочу, чтобы ты знала, что, возможно, мы сошли с ума на время… Но одновременно, понимаешь? И у нас еще не все потеряно. Возможно ты увидишь – а я на это очень надеюсь, – что здесь живет нормальный парень. Салли, клянусь Богом, я никогда не встречал такой, как ты. И я не могу позволить тебе исчезнуть из моей жизни только потому, что с самого начала повел себя неправильно.

– Не только ты, – сказала я, вздохнув. И хотя его слова заставили мое сердце затрепетать, в висках у меня сразу застучало и засосало под ложечкой, а хотелось мне лишь одного: поскорее увидеть мой дом и Скотти. – Увидимся все же на следующей неделе, – произнесла я. – Мне следует поехать домой, Спенсер. Мне надо время. Мне необходимо объясниться с Дагом. Не могу позволить, чтобы Даг думал, будто у нас все прекрасно. Потому что это не так. Я уже не та.

«Ничего плохого с тобой не случилось, Салли Харрингтон», – подумала я.

Хотелось рассмеяться, но я не могла. Потому что чувствовала в себе что-то нехорошее, гадкое. Иначе, почему я сижу здесь, тридцати лет от роду, и говорю незнакомцу, с которым два дня кряду занималась сексом, что мне надо рассказать мужчине, которого люблю, что в наши отношения вторглась скверна?

Спенсер отпустил меня на свободу. Расплатившись в гостинице, я села в джип и поехала в Каслфорд. Я остановилась на Вест-Сайде, где купила бутылку лимонада. Сев в машину, залпом ее выдула. Затем, подумав, позвонила Спенсеру в офис. Его там не было. Позвонила на квартиру.

– Алло? – раздался его печальный голос.

– Привет, это я. – Мое сердце готово было выпрыгнуть.

– Где ты?

– В трех кварталах от тебя.

– Правда? – Он замолчал. Занял выжидательную позицию.

– Хочу тебя видеть, – наконец сказала я.

– О, Салли! Слава Богу! Приезжай! Встречу тебя в парковочном гараже.

Я включила зажигание и направилась к нему. Как было обещано, Спенсер ждал в гаражном отсеке. Я взяла парковочную квитанцию.

– На два часа, – сказал Спенсер служащему и, обняв меня за плечи, повел домой. – Я задержусь на пару часов, – сказал он мне. – Полностью не смог от этого отделаться.

Я промолчала. Я была в шоке и не произнесла ни слова.

Мы поднялись на лифте и пошли по знакомому коридору. Вошли в квартиру, и я нагнулась, чтобы погладить его кошку Силу. Она была настоящей старой девой.

– Лучшая из совершенных мною покупок, – заметил он, беря у меня вещи. Он с нежностью взял кошку на руки. – Она стоила мне пять баксов и пришла ко мне со своей едой.

Кошка замурлыкала и потерлась о его подбородок.

Я закрыла глаза. Спенсер опустил кошку на пол и крепко меня обнял.

– Я боюсь, – шепнула я.

– Знаю, знаю, – прошептал он.

Часть третья
Соблюдение приличий

Глава 20

Телефон звонил, а я отчаянно пыталась не слышать его. Наконец сдалась и оторвала голову от подушки. Скотти – глаза сияют, хвост ходуном – вскочил ко мне на постель, пытался облизать мне лицо, но я отпихивала его. Он счастлив снова оказаться дома. И, откровенно говоря, я тоже счастлива.

Я посмотрела на часы. Почти одиннадцать! Бедный Скотти. Он терпеливо ждал целых десять часов, пока я проснусь.

– Алло? – сказала я, сняв трубку.

– Салли, это Касси Кохран.

– Здравствуйте, – ответила я, войдя в гостиную и выпуская прыгавшего вокруг меня Скотти через переднюю дверь.

– Простите, что беспокою. Я должна на следующей неделе уехать на несколько дней из города и пока не знаю, когда вернусь. Если повезет, то, возможно, в среду. Как это произойдет, Чи-Чи сразу же известит вас.

– Хорошо, – ответила я. – Пока я буду брать интервью у других людей, а их предостаточно.

– А Чи-Чи поможет вам организовать встречи. Договорились?

– Да, Чи-Чи просто молодец.

Повесив трубку, я прошла на кухню и приготовила себе кофе. Долгий сон оказался чудодейственным. Тягостное чувство исчезло, и я уже владела собой. Даже не чувствовала себя особенно виноватой, возможно, потому, что, приняв вчера вечером горячую ванну, смыла й себя все следы преступления.

Я так и не поговорила с Дагом. Странно, что и он тоже не звонит.

Я позвонила к нему на квартиру. Включился автоответчик.

– Привет, это Салли. Только что пришла в себя после десяти часов отсыпа. Перезвони.

Следующий звонок.

– Джо, – сказала я автоответчику. – Я в Каслфорде. Давай встретимся и обменяемся информацией.

Следующий звонок в дом Бадди. Трубку сняла жена.

– Элис? Привет, это Салли Харрингтон.

– Салли, как поживаешь?

– Великолепно. Спасибо.

– Бадди сказал мне, что ты пишешь статью для «Экспектейшнз». Это восхитительно!

– Посмотрим. Хочу надеяться, что справлюсь.

– О, Салли, ты всегда все хорошо делаешь, – доброжелательно отозвалась она. – Помнишь, как ты сказала, что не умеешь играть в гольф? И ты всех победила!

– Может, когда я закончу работу, мы поиграем в гольф. Возьми с собой ребенка. Усади его в машину и приезжай на корт. Я тоже приеду. Одному Богу известно, как мне это надо.

– Передаю трубку Бадди.

– Это удар ниже пояса, Салли Харрингтон, – сказал Бадди. – Звонить домой в субботу.

– Хочу оповестить – я дома, – невинно отрапортовала я.

– Спасибо за ценные сведения, – ответил он.

– Не вешай трубку.

– Что?

– Что происходит?

– Я тренирую футбольную команду девушек, и у нас соревнования, вот что происходит. – Он повесил трубку.

Прекрасно. Догадываюсь, что убийцу он пока не нашел.

– Привет, – сказала я матери. – Ты видела мою записку, что я забрала Скотти?

– Издеваешься? Если бы я пришла домой и не нашла Скотти, то можешь не сомневаться, что в Каслфорде ночью не спал бы ни один человек. Тебе так не кажется?

– Где шлялась так поздно? – рассмеялась я.

– Были на вечеринке, если помнишь.

Я услышала в трубке какой-то шум и напряглась. Поняла что это Мак. Неужели он провел там ночь? С матерью?

– Мак передает тебе привет, – сказала мать. – Он только что пришел, чтобы помочь мне построить новую теплицу. Уф! Две распутницы в одной семье – это многовато.

– Ты решилась ее построить?

– После стольких лет надумала. – Она рассмеялась, и ее смех был молодым и веселым. Давно я такого не слышала. – Решилась, потому что строить ее будет Мак.

Я поблагодарила мать за заботу о Скотти, и мы согласовали время нашей завтрашней встречи.

Мы со Скотти собирались на пробежку, когда зазвонил телефон.

– Я не был уверен, что ты вернешься, – сказал Даг.

– Однако я здесь, – ответила я, чувствуя себя предательницей.

Пауза.

– Что хорошего? Как дела? После того как ты не позвонила, я понял, что у тебя все неплохо.

– Она такой человек! – сказала я. – Похожа на мою мать.

– На твою мать никто не может быть похож.

– Работай моя мать на телевидении, достигла бы таких же высот, как Касси Кохран.

– Она действительно так красива, как на фотографиях?

– В жизни она выглядит чуть старше, но еще лучше. Наш разговор был натянутым, словно мы не виделись годы, и я спросила его, хочет ли он со мной пообедать. К моему облегчению – а затем и легкой обиде, – он сказал, что не может – у него планы на вечер. Не стал уточнять какие, и я поняла, что он очень зол.

– Давай встретимся за чашечкой кофе днем, – предложил он. – Можешь приехать в Нью-Хейвен? Жди меня в «Барнс и Ноубл».

Это даже странно. Не хочет, чтобы я приехала к нему на квартиру; хочет, чтобы встретились в книжном магазине в Йеле.

– Конечно. В четыре.

Из разговора я поняла, что он все знает. Часть меня ликовала – мы должны разойтись, другая страшилась этого.

После того как мы со Скотти отправились на прогулку, объявился Джо Бикс и сообщил, что будет обедать у меня в половине восьмого.

После прогулки я почувствовала себя вполне отдохнувшей. Не приняв душ, села за стол и стала прослушивать пленку с записью интервью Касси, перенося данные на компьютер. Материал неплохой. Неожиданным для меня стало только то, что успело записаться, когда я вышла из кабинета, оставив диктофон включенным.

– Это и есть журналистка из «Экспектейшнз»? – услышала я голос Александры, задавшей вопрос таким тоном, словно я чудо-юдо.

– Она кажется очень милой, – сказала Касси.

– Извини, но трудно поверить, чтобы Верити нанимала «милых журналисток».

Все трое рассмеялись.

– Но я все-таки настаиваю на своем, – сказала Касси.

– Она настолько мила, – продолжила Александра, – что оставила диктофон включенным, чтобы узнать, о чем мы будем шушукаться без нее.

Запись выключили.

Я тоже выключила диктофон и откинулась в кресле.

Кресло изумительное. Оно принадлежало отцу. Сделанное из орехового дерева, оно имело пять ножек на колесиках, подлокотники и рычаг, позволяющий откинуть спинку. Сидя в кресле, я улыбалась, потому что видела перед собой отца.

«Интересно, как бы он отнесся к Спенсеру».

Глава 21

Я увидела Дага сидящим за столиком кафе книжного магазина «Барнс и Ноубл». На нем слаксы, рубашка, блейзер и мокасины. Собрался на коктейль-прием, решила я, но ничего не сказала по этому поводу. Он поцеловал меня в щеку, избегая моего взгляда. Я заказала себе кофе мокко и села.

Не хочешь ли сказать мне, где находится Пит? – спросила я.

Он покачал головой.

– Даже если я уже знаю, что он в домике Кармеллы?

Кармелла – офицер полиции, которая и раньше предоставляла окружной прокуратуре «безопасное место для свидетелей». У меня не было веских оснований предполагать, что Пит находится у Кармеллы, за исключением того, что она мне нравилась и, так же как и я, жалела его.

По непроницаемому взгляду Дага я поняла, что ошиблась.

– Надеюсь, твои парни помогут Питу, – сказала я.

Внезапно Даг стал выглядеть усталым. Он провел рукой по волосам и уронил ее на стол.

– Я сказал Картеру, что он сумасшедший.

– Это всем известно. Но если он случайно упомянет, почему именно я наткнулась на тело Тони Мейерза, я бы хотела знать причину.

– Уверен, что Джордж Буш это знает, – сказал Даг. – Почему бы тебе не позвонить ему?

– Что ты собираешься делать с Питом? – Я нахмурилась. – Надеюсь, не думаешь, что это он убил Мейерза?…

– Они уже отпустили его, – прервал меня Даг. – Возможно, он уже в Каслфорде.

– Спасибо. Значит, у меня будет время устроить постирушку.

– Не впускай его снова, Салли.

– А что мне остается делать? Позволить ему спать на дровах? Его отца нет в городе, кто за ним присмотрит?

– Он сам в состоянии присмотреть за собой.

– Что? Со всеми этими масонами и инопланетянами, преследующими его? – Я не могла удержаться от хохота. Даг тоже рассмеялся. – О Господи! – воскликнула я, закрывая лицо руками. – Как я могла в такое вляпаться?

– В убийство? Или в то, чем занималась в Нью-Йорке? – спросил Даг.

– В Нью-Йорке я работала над статьей. – Я медленно опустила руки.

– Я не об этом.

Мы сидели, глядя друг на друга и выжидая, кто первым скажет.

– Даг, что происходит? – спросила я наконец.

– Это ты мне скажи.

– Мне кажется, ты ведешь себя очень странно.

– Нет, Салли, – спокойно сказал он, – не я, а ты ведешь себя из ряда вон. Чудовищно! Несколько дней назад мы говорили о нашем будущем, а сейчас.

– А что сейчас? – Я опустила глаза.

– Во вторник вечером я приехал повидаться с тобой. Тебя в гостинице не было. Тебя нигде не было, и я, прождав до трех часов ночи, был вынужден вернуться в Нью-Хейвен.

– Почему не позвонил? – Я залилась краской.

– Я звонил на сотовый, Салли. Он был отключен.

– Я говорю о гостинице. Почему не оставил сообщение, чтобы я тебе перезвонила?

– Ты говорила, будешь безвылазно работать в гостинице. Накануне вечером ходила в театр. Скажи, ты занималась тем, о чем не хочешь мне говорить? Это обман, Салли. Я чувствую себя идиотом. Я сидел и думал, не подыскать ли мне работу в Нью-Йорке, если у тебя хорошо пойдут дела. А ты, не прошло и суток, сделала все возможное, чтобы забыть меня. – Он придвинулся ко мне ближе. – Где ты была, черт возьми?

– Я была на квартире у книгоиздателя по имени Спенсер Хоз, – сказала я, и у меня в мозгу мелькнула мысль, что мне снова хочется сесть верхом на Спенсера, о чем всегда просил меня Даг, а я отказывалась. – Меня познакомила с ним Верити. Он пригласил меня на свою вечеринку, где я напилась и завалилась спать, а когда все разошлись, он вызвал для меня такси. Мне нечем гордиться.

Он внимательно изучал мое лицо. Я старалась быть по возможности честной. У него было право выбора. Он мог задать наводящие вопросы или вообще ничего не спрашивать.

Дат засопел, а потом, взглянув на меня поверх чашечки кофе, сообщил:

– Довожу до твоего сведения, что иду вечером на коктейль вместе с Джейн. А после приема мы вместе обедаем.

Джейн – это женщина, с которой он порвал. Раньше он с ней работал, и ему до смерти хотелось переспать с ней, на что я ему сказала: «Вперед, но только потом ко мне не возвращайся». Предполагаю, Джейн не столько чувственная, сколько красивая, но Дат тогда устоял и вернулся ко мне после нескольких свиданий с ней.

Внезапно – бах! – до меня дошло, что, конечно же, Даг спал с ней. Что он вешал мне лапшу на уши насчет Джейн, как я сейчас насчет Спенсера.

Я поняла, что нашим отношениям пришел конец. И лучше порвать сразу. Сожалений никаких, ноль эмоций.

– Думаю, ты сделал ошибку, отпустив сумасшедшего Пита, – сказала я, удивив Дага тем, что так легко увернулась от разговора о любви, сексе и измене. В это время зазвонил мой сотовый. – Извини, – сказала я Дагу. Я молила Бога, чтобы это был не Спенсер.

– Салли? Это Джо. – На другом конце слышался ужасный шум. – Послушай, обед отменяется. Если хочешь, приходи на парковочную стоянку «Глисонса».

– «Глисонса»? – переспросила я, но телефон уже отключился.

Глава 22

«Глисонс» находится в деловой части Каслфорда и включает в себя бар и гриль-бар, но реальные события разворачивались в магазине запчастей старика Трановски, расположенного на противоположной стороне парковочной стоянки. Примчалось не менее семи пожарных машин. Главная улица перекрыта, «скорые» стояли в ожидании, а в старом магазине не просто пожар, а кромешный ад. Часть огнеборцев из брандспойтов заливали горящее здание, другие пожарные боролись с огнем, поливали водой и пеной соседние дома, чтобы спасти их от возгорания.

Я не могла найти Джо Бикса, а если бы и нашла, то было не до беседы. Слишком многое поставлено на карту. Натянув резиновые боты, я присоединилась к шеренге горожан, выстроившихся для разгрузки мешков с песком, которые они по цепочке передавали мужчинам, пытавшимся создать из них защитную стену на случай, если ветер раздует пламя и оно перекинется на Мобил-стейшн. Кто-то протянул мне маску, чтобы защитить лицо от дыма, копоти и продуктов горения. Мы работали, работали и работали. Я услышала, как Девон окликнул меня. Он фотографировал происшествие.

Что нас беспокоило больше всего, так это две загоревшиеся машины, припаркованные у магазина. Магазин закрыт уже несколько лет, и представить себе невозможно, как бушующее пламя могло полностью охватить здание, построенное из стекла, бетона и стали. Сейчас лето; электричество отключено; окна забиты от детей и бродяг. Но здание все-таки загорелось, и мы все встревожены, потому что помимо фирм, расположенных на главной улице, стоят неподалеку пустующие промышленные корпуса, и одному Богу известно, что в них осталось. Если огонь перекинется на них, то поглотит и уничтожит даунтаун.

«Страховка!» – мелькнуло у меня в голове.

Мои плечи ныли, и, продолжая работать, я думала об отце. Сейчас он был бы здесь. И хотя в Каслфорде воистину отважные пожарные расчеты пяти компаний, в случае чрезвычайных обстоятельств горожане бегут на помощь. Мне кажется очень трогательным, что мы используем эти мешки с песком. Они предназначены для наводнений. Но мы делаем из них стену, чтобы прекратить распространение огня, и даже. если от этого мало толку, пожарные не пренебрегают нашей подмогой.

«Скучаю по тебе, папа».

Огонь наконец был взят под контроль. В сгоревшем магазине целыми остались лишь пара стальных конструкций и гидравлический подъемник. Даже машины, припаркованные вокруг «Глисонса», пламя уничтожило. Всего несколько часов назад двор, выложенный природной галькой, был веселеньким и нарядным. Сейчас он чернел от копоти. Гудроновая крыша расплавилась, и стекла свисали размягченными сосульками. Улицы залиты водой, химикатами, покрыты грязью и хлопьями пены. Толпа зевак растет с каждой минутой.

Наша шеренга распалась, и я подумала с иронией: «Неужели им мало дыма?» – когда несколько мужчин сразу же закурили.

Я увидела свою приятельницу Мэгги в окружении пожарных. Ее муж – пожарный, и брат, и дядя, и дед были пожарными. Я стянула с лица маску и подошла к ней.

– Какой сильный огонь, – сказала я.

Мэгги кивнула в сторону сгоревшего магазина:

– Даже стальные конструкции расплавились. Наверняка кто-то помог.

– Почему он загорелся?

– Тебе лучше спросить у Дина. – Мэгги перевела взгляд на машину начальника пожарной команды.

– А ты как думаешь, что явилось причиной?

Мэгги посмотрела на собеседников. Один из них сказал:

– Это не простой пожар.

Остальные закивали.

– Как думаете, что могло случиться?

– Похоже на взрыв, – внезапно заявил один из пожарных.

Никто не стал ему возражать.

– Спроси у Дина, – повторила Мэгги.

– Хорошо, – сказала я. – Вы, ребята, работали споро.

– Спасибо вам за помощь, – произнес кто-то.

Я помахала им рукой и огляделась в поисках Джо. Пожарный не сказал «поджог», он сказал, что кто-то взорвал здание. Это большая разница. Если быть честной, то надо сказать, довольно часто в Каслфорде – во времена глубокой экономической депрессии, которая охватила Коннектикут в восьмидесятые – девяностые годы, – люди поджигали дома, чтобы получить деньги по страховке. Был случай, когда дом поджег подонок, желая отделаться от жены и детей, чтобы не платит алименты. Родом он был не из Каслфорда.

Но чтобы взорвать! В Каслфорде? Кому вздумалось сотворить такое?

Возможно, в самом магазине хотели что-то уничтожить?…

Я наконец нашла Джо за кружкой пива в салуне «Клэнси». Этот бар у здания суда обслуживает всякий сброд и обычно полупустой. Сегодня народ повалил сюда смочить горло.

– Отшлифовал свою статью? – спросила я Джо.

Он кивнул, потягивая пиво. Затем, вздохнув и покосившись на соседей, сказал:

– А в чем дело?

– Жду, что сообщишь новенького.

Я заказала у бармена стакан сельтерской и бокал вина.

– Ты знаешь хотя бы, кому принадлежало это строение? – Я придвинула к себе корзиночку с попкорном, но, передумав, отодвинула ее подальше.

– Какой-то фирме под названием «Тергар инкорпорейтед».

– Значит, Бобу Кастайлу. Его дочери Терри, сыну Гарри.

– Черт! – сказал он, глядя в кружку. – Я знал, что ты все разведаешь.

– У тебя тоже было время уточнить некоторые детали. – Когда он, продолжая смотреть в кружку, просто кивнул, я спросила: – Что случилось?

Бармен передал мне стакан, и я залпом выпила сельтерскую.

– Не выходит у меня статья о Мейерзе, – ответил он. – Я использовал твои заметки и прочие факты, но закончить ее никак не могу.

– Это не твоя вина. – Я сделала большой глоток вина. – Они отпустили Пита Сабатино.

– Я думал, ты не знаешь, где его содержали, – уныло сказал Джо.

– Я знаю только, что его отпустили.

– Откуда?

– Не знаю. Во всяком случае, завтра собираюсь встретиться с Бадди, и, если что-нибудь выясню, дам тебе знать.

– Каким образом? Собираешься увидеться с Д'Амико? Ведь завтра воскресенье.

– Увижусь, – заверила я. Я знала, где проходят соревнования и какую команду Бадди тренирует.

– Хочу, чтобы ты сама закончила статью, – застонал Джо. – Ал сведет меня с ума.

– Ты говорил со стариком Ройсом? Связался с Лонг-Айлендом?

– О да. Мне удалось поговорить с одним бывшим конгрессменом.

Что-то в нашем с Джо разговоре раздражало меня. Уверена, он даже представления не имеет, под каким углом надо освещать местные события и что наши читатели жаждут узнать. Ведь мы отличаемся от других подобных газет типа «Хартфорд курант» и «Реджистер».

Мне, конечно, следует работать над материалом для «Экспектейшнз», но тогда почему я сижу в этом захудалом баре, размышляя о статье о пожарных? Почему трачу драгоценное время, чтобы разрешить проблему убийства, когда должна быть в Нью-Йорке, чтобы не упустить предоставленную мне возможность, которая выпадает раз в жизни?

Должно быть, это усталость, решила я. Надо прочистить мозги. Похоже, последние два дня полностью лишили меня рассудка.

– Что говорят газеты Лонг-Айленда?

– Зависит от того, как идут дела, – ответил Джо, приходя в себя. – Один из моих источников говорит, будто он живет не по средствам. По материалам, которые ты передала – за что тебе отдельное спасибо, – выходит, что бизнес записан на имя жены. По-видимому, он пару лет назад обанкротился.

– Гм. – Я допила вино. – А что здесь? Когда он жил в Каслфорде? Что о нем говорят?

– Совсем мало. Был тихим. Неплохо учился.

– Правда? А как насчет спорта?

– Ничего больше. – Джо покачал головой.

– Ладно, у тебя, Джо, есть номер моего сотового. – И тут я кое-что вспомнила. – Постарайся, Джо, выяснить, было ли обнаружено тело в сгоревшем магазине. Не забудешь? Возможно, кто-то захочет избавиться от тела Джонни Мейерза.

Глаза Джо расширились до предела.

– Я не слышал, что там был подрыв. Говорят, газовая труба под землей рванула.

– Это подстроено, – сказала я.

Я поехала в редакцию газеты, прошла через холл и поднялась по лестнице. Редакторы финансового отдела и отдела искусств вместе с Девоном просматривали фотографии, которые он снял на пожаре.

– Помощь нужна? – спросила я походя.

– Конечно. – Финансовый редактор с благодарностью обернулся ко мне.

– У меня есть список компаний и начальников пожарных расчетов, – сказала я. – Отберите лучшие фотографии, а я постараюсь определить, кто есть кто.

– И сочинить текст. Договорились? Что-нибудь конкретное. Джо – тяжелый случай, если ты понимаешь, о чем я говорю.

«Только факты, только факты. Голая правда».

Целых три часа мы работали над материалом о пожаре, и я была рада, что осталась. Вот что значит работать в газете.

Когда я наконец вернулась домой, Скотти был вне с себя от радости. Я тоже воспользовалась «удобствами» на улице. А когда зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало, не могла удержаться от смеха. Поверить не могу, но никто не сказал мне об этом. Я выглядела как трубочист, как самый чумазый из них. Я быстро скинула с себя одежду и встала под душ. Обмотав голову полотенцем, направилась к столу, на ходу надевая халат.

Я включила автоответчик, и голос Спенсера сразу же сразил меня. Ба! Я совсем о нем забыла. Как зачарованная прослушала его сообщение. Он скучает по мне и, возможно, по дороге в Нью-Йорк заедет. Одна моя половина затрепетала от обещанной встречи с ним, а вторая приказала ответить отказом. Я должна работать. Кроме того, совсем не хотелось, чтобы он вторгался на территорию Дага.

Хотя увиделась бы с ним с удовольствием.

Следующее сообщение было, конечно, от Дага. Его голос звучал трагично: «Пожалуйста… Хочу увидеться с тобой, Салли. Мы должны поговорить, иначе я себя… Кошмар!»

Я вздохнула. Устала я от всего этого. Прошла на кухню к задней двери и позвала Скотта. Надо накормить его. «Я твой самый лучший мальчик!» – лаял пес.

– Знаю, знаю, малыш, – сказала я, садясь на ступеньку и протягивая к нему руки. Скотти любит, чтобы его обнимали. Он затрусил ко мне и обрушил на мои колени все свои семьдесят два фунта. Я почувствовала амбре скунса, с которым он встречался пару недель назад.

– Что мне делать с Дагом? – спросила я его. Скотти тявкнул. – Ты прав, – одобрила я. – Посоветуюсь с мамой. – Я потрепала его за ухом.

Мы вошли в дом, и я накормила Скотти. Налила себе кружку йогурта и села за компьютер. Было тихо, мирно, и мы со Скотти чувствовали себя отлично.

И в это время появился сумасшедший Пит.