Текст книги "Публичное разоблачение"

Я расплатилась с таксистом, консьерж открыл мне дверь, и, мандражируя, я назвала, к кому пришла. Он позвонил в квартиру, улыбнулся мне, назвал номер и предложил подняться. Пройдя через вестибюль, я стала ждать лифт. Я улыбнулась девочке, которую мать держала за руку, мы все вошли в лифт, и я нажала семнадцатую кнопку. Девочка со мной поздоровалась, я ей ответила «привет», и лифт остановился на семнадцатом этаже. Я вышла и полетела по устланному толстым ковром коридору. В конце его я увидела машущего мне Спенсера, бросилась к нему и сразу очутилась в его объятиях. Наши губы слились в поцелуе. Я не увидела его квартиры: мы сразу направились в спальню, упали на постель и стали срывать одежду друг с друга. Только сейчас я почувствовала, что мне хорошо, а когда он вошел в меня, я снова чувствовала себя нормально, я чувствовала себя как дома. И когда он сказал мне: «Салли, я тебя люблю», я подумала, что это сумасшествие, но поверила ему и словно перенеслась в другой мир, где все чувства возвышенные. Вся сердечная боль осталась далеко позади.

Глава 18

Я бросила все, чтобы провести ночь со Спенсером. При свете утра, когда я возвращалась в гостиницу на такси, меня снова охватил страх – вчера я так и не позвонила Дагу.

В гостиничном лифте мне вдруг стало смешно. В жизни столько сексом не занималась. Наверное, так проводят медовый месяц, о чем мы и поговорили, когда в полночь поднялись, чтобы приготовить яичницу.

До сегодняшнего утра я не могла представить себя замужней женщиной. В своем воображении мужем я всегда видела совершенно постороннего парня.

Я сошла с ума. Но мне хорошо.

У меня странное чувство, будто меняю собственную жизнь. Словно Спенсер стал для меня спасательным кругом, а до сих пор я жила, плывя по течению.

Никаких сообщений для меня не поступало, и я почувствовала облегчение и даже любопытство от того, что Даг так и не позвонил. Все же отношения наши без обязательств.

Я заказала кофе, йогурт и направилась в душ. Выйдя из душа, подписала чек и сделала звонок.

– Привет, – сказала я.

– Это даже забавно, дорогая, – сказала мать.

– Забавно? Что ты имеешь в виду?

– Хочу сказать, что за последние два дня мы говорили по телефону больше, чем за месяц дома.

– Пусть так, – рассмеялась я. – Я просто звоню узнать, не выкроишь ли ты свободное время для ленча.

– Забавно.

– Мама, я хочу с тобой поговорить. Возможно, попросить совета.

– Знаю. Чувствую по голосу.

– Мама! Пожалуйста, не делай из этого проблемы.

– Скажи когда, дорогая, и я постараюсь освободиться.

– В воскресенье.

– Забито. Завтрак в моем доме. Да, кстати, Салли, сегодня в утренней газете появилась статья. Даже не спрашиваю, как тебе удалось стать соавтором, раз ты не в городе. Рада за тебя. Статья просто взрывная. Меня волнует исчезновение Джонни-Боя. Он был приятным молодым человеком, и твой отец был о нем хорошего мнения. Тебе не кажется?

– Не знаю. Возможно, он просто спрятался, испугавшись, что с ним может случиться то же, что случилось с братом.

– Тогда остается надеяться, что он взял с собой жену и детей.

– Разумная мысль, мама.

Положив трубку, я взяла ручку и сделала для себя несколько пометок. Возможно, Джонни Мейерз замешан в убийстве. Но почему? Судя по компьютерным данным, он строитель в Тампе, работает по индивидуальным контрактам. Ничего грандиозного, только частные дома.

Я взглянула на часы. Половина одиннадцатого. У меня есть еще несколько минут, перед тем как начать прослушивать магнитофонную запись вчерашнего разговора с Касси. Я позвонила Бадди.

– Откуда, черт возьми, ты узнала, что Джонни Мейерз исчез? – спросил он сразу вместо приветствия. – Я полагал, ты работаешь над своим шедевром для журнала.

– У меня времени на все хватает.

– Короче, что ты хочешь, Салли? – спросил он, вздохнув.

– Хочу узнать, как ты. думаешь, Джонни убил своего брата?

– Что заставляет тебя так думать?

– Если он боится за свою жизнь, – сказала я, – то, может быть, взял с собой жену и детей, чтобы их спрятать?

– А кто тебе сказал, что они не спрятались?

– Правда? – Я раскрыла рот.

– Я тебе ничего, не говорил.

– Кое-что сказал. Мне надо было уточнить.

– До свидания, Салли, – сказал он и повесил трубку.

Я сделала следующий звонок.

– Привет.

Молчание.

– Привет. Где была?

– Писала роман века.

– Видел.

Я поняла, что он имеет в виду «Геральд американ».

– Потрясен, что блестящая нью-йоркская писательница, такая как ты, успевает поработать еще и здесь.

Его голос был мне неприятен, и я решила, что это из-за того, что я не позвонила.

– Как ты там?

– Прекрасно.

– А как сумасшедший Пит?

– Тоже прекрасно.

– Сегодня вечером приеду домой.

– У меня дела вечером.

Прекрасно, если ты себя так ведешь, для меня это только великое облегчение.

Когда я прослушала свою вечернюю запись, мне захотелось умереть. Не могла поверить, что, не просидев там и пяти минут, я расплакалась при первой же встрече с Касси. Такая известная журналистка! Вела себя как школьница. Не представляю, что она могла обо мне подумать.

Слезами горю не поможешь. Остается только взять себя в руки и постараться вести себя как настоящий профессионал.

Пока добралась до «Уэст-Энд бродкастинг», я уже сосредоточилась. Решила сегодня задавать ей вопросы, которые позволят обрисовать ее жизнь, чтобы понять, за что зацепиться.

– Добрый день, – радушно приветствовала она меня, выходя из кабинета и протягивая руку; – Я максимально освободила распорядок дня, Салли, чтобы подольше поговорить с вами.

День был великолепным, а вид из окна офиса просто потрясающим. По Гудзону плыл туристический катер.

– Вот где нам следовало бы быть, – сказала Касси, перехватив мой взгляд, – а не торчать здесь.

– Если хотите…

– Нет, не хочу. Мне некоторое время надо быть здесь.

На ней сегодня белые слаксы и голубая блузка-пуловер, та же нитка жемчуга, что и вчера, но в ушах золотые серьги-обручи. Ее волосы уложены в высокую прическу, и мне стало интересно, как она выглядит с распущенными волосами. И когда она их распускает. Или она этого не делает?

На этот раз я намеренно села в кресло, где она сидела вчера, и стала устанавливать диктофон, сказав, что, если она не возражает, буду задавать вопросы. Я надеялась, что она сядет на диванчик, а я буду смотреть на нее сверху вниз.

– Не возражаю, – ответила она, опустившись на диванчик, затем скрестила ноги и заложила одну руку за спину.

Я включила диктофон и тоже села, положив ногу на ногу.

Мы поговорили немного о «ДБС» и кто кому здесь подчиняется. Коснулись истории ее поступления на работу на «ДБС» в качестве исполнительного продюсера и того, как быстро она стала работать в теленовостях. Она рассказала, как отчаянно им хотелось поскорее выйти в эфир во время повторных летних показов, когда у них больше всего зрителей. Затем рассказала, как внезапно стала ответственной за «Шоу Джессики Райт», а потом и всего канала.

Она руководит управлением «ДБС» начиная с теленовостей. Александра Уоринг является главным редактором, а Уилл Рафферти – исполнительным директором. Под крылом канала новостей находится отделение международных новостей в Лондоне, возглавляемое бывшим исполнительным директором Кайлом Макфарландом; два журнала новостей, издаваемые в Нью-Йорке; отделения документальных фильмов и видео, тоже управляемые из Нью-Йорка.

«ДБС ток-шоу» возглавляется Денни Ледлером, продюсером «Шоу Джессики Райт». В этот отдел также входят новые шоу Элис Вашингтон «Беспомощная в доме» и утреннее ток-шоу, зародившееся на Западном побережье.

Касси свободно допускает, что «Спорт ДБС», новый отдел телевизионной сети, охватывает все, чего нет на других каналах, что означает, меньше теннисных турниров и турниров по гольфу, больше футбола, бейсбола и хоккея на местных полях. Отдел также демонстрирует соревнования по рыбной ловле.

– Это приносит деньги, – поспешила она добавить. – Но хлебом с маслом телесети по-прежнему остаются «Новости Америки с Александрой Уоринг», которые идут с понедельника по пятницу в девять вечера. За ними в десять следует «Шоу Джессики Райт». Эти двухчасовые программы транслируют в сорок три страны мира через «Харгрейв комьюникейшнз», – с гордостью заявила Касси.

Она встала и принесла мне полный список главных лиц «ДБС».

– Это для меня еще один интересный нюанс в «ДБС», – сказала я, просматривая список. – По крайней мере значительная часть ведущих сотрудников «ДБС» – женщины.

– Да. – Касси удивленно подняла брови.

– Это редкий случай.

– Очень, – с улыбкой подтвердила она.

– Можете это прокомментировать? – спросила я.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Подозреваю, мы просто подбирали лучших специалистов, а большинство из них оказались женщинами. Так как наша компания процветает, то, по всей вероятности, мы сделали правильный выбор.

– Итак, вы говорите, что директор спортивного канала приверженка футбола, так?

– Именно так. Футбол очень популярен во многих демографических группах, поэтому у нас самые различные спонсоры. Поверьте мне, Салли, если бы это не сработало, если бы мы не могли зарабатывать деньги, то не занимались бы этим.

– Но у вас нет шоу типа Джерри Спрингера.

– Нет.

– Почему?

– Не хотим такого.

– Но оно приносило бы вам деньги.

– Недостаточно, чтобы запустить в эфир.

Мы перешли к взаимоотношениям с сотрудниками, которые работали здесь с самого начала, затем с новичками, и она находила теплые слова о каждом. После получасового разговора выяснилось, что ее любимицами были две телевизионные звезды: Джессика Райт и Александра Уоринг.

– Согласно прессе, Касси, вы, кажется, искренне дружите с Джессикой и Александрой.

– О да, мы очень близки.

– Вы тесно общаетесь, вместе ходите по магазинам…

– Понимаю, – улыбаясь, кивнула она. – Они значительно моложе меня. Но я, честно говоря, считаю их своими лучшими подругами.

– Правда? – сказала я, делая пометки. – Не возникнут ли у вас трудности, в случае если захочется их уволить?

– Это будет печально, – ответила она, нахмурившись.

– Как-то не совсем нормально, что руководитель близко дружит с талантами, – заметила я.

– Не представляю, как может быть иначе. – Касси пожала плечами. – Мы через многое прошли вместе. – Она пустилась в долгое объяснение, как они создавали канал, придумывали разные программы.

Я представила картину: они как стойкие солдаты сражались за каждую пять земли, а затем старались удержать ее.

– В биографии Джессики Райт – а она не делает из этого секрета – была проблема с алкоголизмом, когда она впервые появилась на «ДБС».

Касси кивнула, словно подтверждая, что знает, о чем я говорю.

– А затем она перестала пить, – продолжила я. – Она говорит, что, если бы не люди «ДБС», ей никто не смог бы помочь. Что вы предприняли для этого?

– Вам лучше спросить Джессику.

Я сделала пометку и поставила рядом звездочку. Ответ обещает быть интересным.

Разговор перешел на Александру Уоринг, и Касси рассказала, что ее открыл бывший муж, Майкл Кохран, увидев в «Новостях» в ее родном городе Канзас-Сити. Он переманил ее в Нью-Йорк на свою станцию «ВВКК». Мне знакома эта история, но я вежливо слушала рассказ Касси о том, как растет рейтинг Александры, как она переехала из Вашингтона, где работала новостным корреспондентом, в Нью-Йорк, после того как Джексон Даренбрук увидел ее на лестнице, ведущей в Капитолий. После подписания контракта на должность ведущей теленовостей именно Александра уговорила Джексона Даренбрука назначить Касси продюсером канала новостей.

Мы вернулись к ранним временам «ДБС».

– Гм, – начала я, слегка покусывая губу в предвкушении перехода к следующей теме разговора. – Вчера вы упомянули, что, как только муж, по вашему выражению, «стал трезвенником», он ушел от вас.

– Да, это так.

– Как себя чувствовали? Годы, когда он пил, не были ведь лучшими для вас.

Она открыто встретила мой взгляд.

– Как я могла себя чувствовать, Салли?

– Как только он перестал пить, ваш брак исчерпал себя.

– Кто сказал, что он себя исчерпал? – спокойно спросила она.

– Ну, – начала я осторожно, – так как вы развелись, я сделала вывод, что ваш брак приказал долго жить.

– Хотите сказать, что брак распался – и мы разбежались?

– Хотелось бы знать, что вы чувствовали.

Касси задумчиво кивнула, и ее взгляд устремился на окна. Прошла целая минута, прежде чем она заговорила.

– Попробую объяснить, – сказала она, снова сосредоточив на мне свое внимание. – Я относилась к клятвам, данным при венчании, чрезвычайно серьезно. Когда Майкл перестал пить, он понял, что пьянство отодвинуло его назад на много лет. И вполне естественно, мне захотелось, чтобы он повидал мир. – Она помолчала. – И мы решили, что будет лучше, если он поездит по миру без меня.

– Я бы его убила, – выпалила я.

– Простите?

– Сказала, что убила бы его.

– Салли! – воскликнула она предупреждающим тоном, давая понять, что мое мнение не имеет никакого значения. Я должна принять то, что она так тщательно и тактично сформулировала.

– Простите, – сказала я. Иногда приходится провоцировать людей. Да, это безнравственно, но в этом и состоит работа журналиста.

– Мы с Майклом прожили вместе долгую жизнь, – сказала она. – Доказательство тому – наш замечательный сын. Если вы когда-нибудь поговорите с Генри, то сами увидите, что в нашем браке было много хорошего, и это позволило нам воспитать такого сына.

– Я искренне извиняюсь, – продолжала я гнуть свою линию. – Это так распространено, когда мужчина, перестав пить, уходит от женщины, которая поддерживала его все эти трудные годы.

Она ничего не отвечала, а просто смотрела на меня, выжидая. Ее подбородок напрягся, что послужило мне предупреждением остановиться. Но я этого не сделала.

– Должно быть, вас очень расстроил его уход. Кажется, он в Калифорнию уехал, не так ли?

– Да, в Калифорнию.

– Значит, с Майклом вы разошлись еще до того, как начали работать на Джексона Даренбрука?

Она кивнула. Затем на ее лице появилась улыбка.

– Да, я рассталась с Майклом, и мы начали бракоразводный процесс. Дело в том, что Джексон этого не знал, и, когда мы начали работать вместе, он был уверен, что в браке я счастлива.

– Вы стали проявлять интерес друг к другу до или после того, как он назначил вас президентом «ДБС»?

Она решила не обижаться за неприятный вопрос.

– После» – Она рассмеялась. – Мы не афишировали наши отношения. Лэнгли был единственным, кто все знал. Если бы Джексон узнал об этом, он бы меня уволил.

Внезапно она вскочила с диванчика.

– Идемте. Меня здесь начинает лихорадить. – Она подошла к двери и открыла ее. – Чи-Чи, мы отправимся с Салли на прогулку.

Я быстро схватила диктофон и последовала за ней.

Она повела меня вниз, в студию А, где располагались отделы новостей и записывалось шоу «Беспомощная в доме»; затем прошли через студию Б, где записывалось «Шоу Джессики Райт». Далее через ряд комнат поднялись в отдел электронной связи, где наткнулись на смешного доктора Кесслера, который вскочил и сказал, обращаясь ко мне:

– Ах, она вернулась.

Касси искренне удивилась.

– Вчера Александра приводила меня сюда, – подтвердила я.

– Сюда? Когда? – спросила Касси.

– После нашего интервью, – ответила я. – Лучше сами спросите ее об этом.

– Можете не сомневаться, спрошу. Уж не собирается ли Александра плести закулисные интриги? Чего она хотела добиться, просмотреть вашу статью?

Я рассмеялась. Очевидно, Касси хорошо знала Александру.

Мы продолжили нашу экскурсию, и она показала мне захватывающий дух вид, открывающийся из одного из внутренних офисов комплекса.

Затем она провела меня в крыло Б, где также располагались офисы «ДБС». Во время нашей экскурсии Касси здоровалась со множеством людей. На третьем этаже мы вошли в один из наружных офисов, где сидела молодая женщина азиатского типа.

– Здравствуй, Марианна, – сказала Касси. – Это Салли Харрингтон, которая работает над статьей обо мне для журнала «Экспектейшнз».

Марианна встала и пожала мне руку.

– Хотелось бы знать, каков у Джессики распорядок на следующей неделе и будет ли у нее время побеседовать с Салли.

Марианна простонала и открыла толстый органайзер.

– С ума можно сойти, – сказала она.

– Хорошо. Салли позвонит тебе, и ты выкроишь для нее время.

– Будет сделано, – последовал ответ.

Мы вошли в кабинет рядом, где сидел молодой человек. Это был Тревор, секретарь Александры Уоринг. Касси тоже прояснила у него распорядок Александры на следующую неделю, а затем снова повела меня в среднюю часть «Уэст-Энда»; мы спустились по лестнице купить бутылку воды в кафетерии, а потом этажом ниже, туда, где находился детский сад. Касси – здесь встретили радостным «Привет, миссис Кей!» те из малышей, кто мог говорить. А затем мы вышли в парк.

– Комплекс, – начала объяснять мне Касси, – создавался по проекту, разработанному моей свекровью для редакций газет и типографий. Это мать Джексона, которой уже нет в живых, Элис Мей Гейнз Даренбрук. И если в «Уэст-Энде» чувствуется женская рука, это рука Элис Мей.

Сейчас она улыбалась. Мы стояли под кленом. Дул легкий ветерок, небо было голубым, а над Гудзоном медленно ползли облака. Очень красивое тихое место.

– Иногда, – сказала Касси, глядя вокруг, – я гуляю здесь и не перестаю удивляться, как счастлива в этой жизни.

Я посмотрела на диктофон. Он все записывал на пленку.

– И я благодарю Бога за все, что он дал мне в этой жизни: Я очень, очень счастлива. – Она помолчала. На дереве чирикали птички. – Что бы ни случилось со мной в прошлом, как бы это ни было больно, я всегда приходила сюда, на это место, где чувствую себя счастливой. – Ее улыбка стала сентиментальной. – Я так рада, что Майкл жив и здоров и что наш сын любит нас обоих. И что мы, вопреки всему, всегда будем семьей.

Я просто не знала, что сказать. За исключением разве что того, что она не должна слишком часто произносить это при своем нынешнем муже.

Мы проговорили почти час, и мне стало жарко. Сейчас, когда я ее разговорила, я начала подумывать, как ее остановить. Жара, казалось, на нее не действовала. Она была уверенной в себе и искренней. Иногда она говорила о своей жизни такими общими фразами, что ее речь звучала как лекция с кафедры.

Смею ли я это говорить? Я начала скучать.

Внезапно на нас упала тень, и я, подняв голову, увидела атлетического вида мужчину с дружелюбными голубыми глазами, которые мне приходилось уже видеть. Конечно же, я узнала, кто это.

– Здравствуй, красавица, – сказал он Касси, по-южному растягивая слова.

Он обошел скамейку, сел с ней рядом и обнял за плечи.

– Мне хотелось бы знать, какого черта ты даешь интервью жене Шредера, а не одному из моих журналов?

– Потому что это было бы семейственностью, дорогой, – рассмеялась она, принимая его сердечный поцелуй. – Джек, это Салли Харрингтон.

– Здравствуйте, Салли. – Он энергично пожал мне руку. – Никаких обид по поводу журнала Верити, но у нее отвратительный вкус на мужчин.

– Джексон! – воскликнула Касси, указывая на диктофон.

– Что? Ты думаешь, Верити напечатает в своем журнале, что я обозвал ее мужа законченным негодяем? – Он склонился к диктофону. – Привет, Верити! Как поживаешь? Как мальчик? Прекрасный ребенок. А муж тупица!

– Джек, – одернула его Касси.

– Хотите расскажу историю, Салли Харрингтон, как Корбетт стал богатым? Вам следует спросить его, сколько потов он выжал из людей, а затем выбросил выжимки.

– Извините, – сказала Касси, повернувшись ко мне.

– О нет, – возразила я. – Это интересно.

Сигнал диктофона напомнил, что пора сменить кассету, и пока я ее меняла, Касси и Джексон говорили о поездке в Джорджию, из которой он только что вернулся. И хотя парочка не обнималась, я подозревала, что им этого хочется.

Стало ясно что наше интервью подходит к концу, потому что Джексон поднялся и поинтересовался, когда они смогут поехать за город.

Касси ответила, что, как только освободится, заедет за ним. он направился к зданию, а Касси ждала, когда он скроется за дверью.

– Итак, вы познакомились с Джексоном, – сказала она сияя.

– Он очень энергичный.

– Вы правы. Очень, – согласилась она. – Я прошу прощения за его саркастические замечания относительно Корбетта.

– Все в порядке. Я его даже не знаю. Я имею дело только с Верити.

– Я бы пригласила вас к себе в дом на уик-энд, но мы с Джексоном договорились, что проведем его вдвоем. – Она покачала головой и серьезно добавила: – Не перестаю удивляться, почему Верити считает, что я заслуживаю рассказа о себе. Начинаю нервничать.

– Все будет хорошо, – заверила ее я.