Текст книги "Слово в современных текстах и словарях"

То, как толкуются слова неприличный, непристойный, нецензурный, ругательство в толковых словарях, не дает нам ответов на вопрос о том, например, являются ли слова сволочь, паразит, подонок – несомненно бранные, оскорбительные, резко порицающие (см. толкования) – ругательными и нецензурными и тем самым оскорбляющими человека (в юридическом понимании оскорбления) или же они недостаточно ругательны и нецензурны для того, чтобы квалифицировать их употребление по отношению к конкретному человеку как подпадающее под статью 130 УК РФ[101]101
  По-видимому, такие слова, адресованные конкретному лицу, должны квалифицироваться по статьям, предусматривающим наказание за унижение чести и достоинства человека. О других типах инвективной лексики см. [Цена слова 2001: 144-156].


[Закрыть].

2.2. Как фактор, мешающий эффективному применению словарных данных, должны рассматриваться противоречия, которые нередко обнаруживаются между разными словарями при толковании одних и тех же слов: у эксперта часто не оказывается достаточных аргументов для выбора какого-либо одного варианта определения значения слова.

2.3. Иллюстративный материал – и в виде речений, и в виде цитат из образцовых (в языковом отношении) художественных и публицистических произведений – может быть и в действительности является во многих случаях важным подспорьем в работе эксперта, поскольку он не только показывает разнообразные контексты, в которых употребляется данное слово (в особенности, если оно многозначно), но и позволяет сравнивать прототипические случаи его употребления с использованием слова в том тексте, с которым работает эксперт.

Однако в случаях, когда понимание одного и того же слова в литературном языке и в юридических текстах различно (как в случае со словом оскорбление), словарные иллюстративные примеры могут служить лишь фоном, на котором проявляются особенности юридического словоупотребления.

2.4. Стилистические пометы – это, по признанию многих специалистов, та область лексикографической работы, которая далека от совершенства. Практически каждый толковый словарь содержит собственную систему помет, отсутствует четкая дифференциация помет (в особенности таких, которые характеризуют одни и те же или близкие стилистические свойства слова: ср., например, груб., груб. – прост., вульг.), в стилистической квалификации одного и того же слова словари часто противоречат друг другу. Сам набор стилистических помет, используемый в современных толковых словарях, с точки зрения задач лингвистической экспертизы недостаточен: в анализируемых текстах могут содержаться такие лексические единицы, которые трудно квалифицировать с помощью помет, сопровождающих эти единицы в толковом словаре.

2.5. Современные толковые словари не содержат зоны таких сведений, которые относятся к коммуникативным и прагматическим свойствам слова (одно из редких исключений – «Новый объяснительный словарь синонимов» под ред. Ю. Д. Апресяна). А именно эти сведения, помимо толкования значения слова и его стилистической квалификации, оказываются существенными при производстве лингвистической экспертизы текста.

Приведу только один пример, иллюстрирующий то обстоятельство, что словарные сведения о лексической единице бывают недостаточны для принятия тех или иных экспертных решений по поводу употребления этой единицы в исследуемом тексте.

В экспертную службу Института русского языка РАН поступил запрос об определении значения и функций прилагательного деревенский в составных наименованиях различных продуктов: яйца деревенские, деревенские грибы, колбасные изделия деревенские и т. п.

В самом обобщенном виде значение прилагательного деревенский может быть сформулировано как 'имеющий отношение к деревне'. Некоторые толковые словари современного русского языка отмечают у этого прилагательного несколько значений:

1. к Деревня. Деревенская улица. Деревенская изба. Деревенская школа. Деревенский житель. Деревенский учитель. Деревенское молоко.

2. Характерный для деревни, для жизни вне города. Деревенская тишина. Деревенский пейзаж. Деревенский обычай. Деревенская свадьба.

3. Свойственный жителям деревни, обычный для них; крестьянский. Деревенская основательность. Деревенская неторопливость. Деревенский язык. Деревенская одежда.

4. Посвященный деревне (о произведениях литературы). Деревенский очерк. Деревенская проза, поэзия. Деревенские стихи Есенина [БТС: 252].

В сочетании с перечисленными в запросе существительными, называющими пищевые продукты, прилагательное деревенский не может выступать ни в каком другом значении, кроме первого. Однако в этом значении у слова деревенский в зависимости от контекстного окружения могут обнаруживаться те или иные дополнительные свойства, не отмечаемые толковым словарем. Например, при сочетании с существительными, называющими продукты питания, существенной оказывается позиция прилагательного по отношению к грамматически главному слову, а именно, слева (в препозиции) или справа (в постпозиции) от главного слова. Словосочетания с прилагательными-определениями, употребленными в препозиции к определяемому существительному (то есть слева от него), не имеют статуса термина, и в них определение деревенский обычно указывает на место происхождения данного продукта. Так, предложения типа: Отец привез деревенские консервированные грибы, Я люблю деревенскую колбасу и под. указывают на место, где консервировали грибы и где делали колбасу (деревенские консервированные грибы = 'грибы, законсервированные в деревне', деревенская колбаса = 'колбаса, сделанная в деревне').

Употребление определения деревенский в постпозиции к определяемому слову может придавать этому словосочетанию статус терминологического – по общему правилу, действующему в ряде современных терминологических систем (ср.: Это обыкновенная поганка (а не масленок, не сыроежка) – Это поганка обыкновенная – в отличие от других видов поганок в ботанической классификации грибов)[102]102
  Речь идет именно о возможности, но не об императиве: например, в разговорной речи подобные определения нередко бывают в постпозиции к определяемому имени (ср.: – Ты с ума сошла! Зачем ты берешь эти грибы? Это ж поганки обыкновенные!), отчего такие словосочетания не становятся терминологическими.


[Закрыть]. В этом случае деревенский указывает не на место производства продукта, а на его к а ч е с т в о. Производители нередко выделяют это определение прописной буквой и кавычками как фирменный знак, указывающий на качественные отличия данного вида продукта от всех остальных (масло «Деревенское», – в отличие от масла «Вологодского», «Крестьянского» и т. п.).

В заключение необходимо подчеркнуть, что различного рода контекстные модификации значения слова, появление у него не отмечаемых словарями коннотаций, коммуникативные, прагматические и иные условия употребления ит.п. – предмет самостоятельного анализа, при котором информация о слове, содержащаяся в толковых словарях, – лишь начальный, отправной пункт, своего рода основа для экспертного исследования свойств слова и его поведения в реальных текстах.

Метафоры власти[103]103
  Впервые опубликовано в сб.: Семантика и прагматика языковых единиц: Сб. ст. в честь О. П. Ермаковой. Калуга, 2004. С. 31-33.


[Закрыть]

В качестве вступления в тему этой статьи я хочу привести отрывок из рассуждений испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета о метафоре el fondo del alma – 'глубина души' (буквально: 'дно души'):

Когда мы утверждаем, что у души есть «дно», мы относим это слово сначала к дну какого-нибудь сосуда, например, бочки, потом как бы «очищаем» это значение от указания на физические параметры и относим его к психике. Для метафоры необходимо, чтобы мы осознавали ее двойственность [Ортега-и-Гассет 1990: 71].

И дальше, задавая вопрос, почему бы не назвать то, что мы именуем el fondo del alma, прямо, не метафорически, он замечает: «… всё дело в том, что интересующий нас объект не только трудно назвать, о нем даже трудно помыслить». Стало быть, метафора служит не только как способ наименования, но и как орудие мышления.

Объекты, к нам близкие, легко постигаемые, открывают мысли доступ к далеким и ускользающим от нас понятиям. Метафора удлиняет «руку» интеллекта [Там же: 72].

Хотя концепт 'власть', по-видимому, менее абстрактен, чем концепт 'душа', его также трудно помыслить в виде чего-то осязаемого, доступного прямому, не метафорическому наименованию. Поэтому многообразные способы обозначения этого концепта в языке (как самого понятия «власть», так и свойств и действий, связанных с властью) по большей части метафоричны. Власть берут, захватывают, к власти приходят, у власти стоят, власть иногда теряют, утрачивают, власти жаждут, ею упиваются, хотя и испытывают при этом ее бремя. Власть может быть, находиться в руках кого-либо, переходить от одного лица к другому, власть могут делить с кем-нибудь, но чаще не хотят ею делиться. Власть укрепляют, и поэтому она становится крепкой, твердой, прочной, сильной, но когда ее не способны удержать и, тем более, когда кто-то ее подрывает, то она становится слабой, дряблой[104]104
  Ср.: «Другой вопрос – нужна ли вообще оппозиция? Думаю, да. Иначе власть станет дряблой»» (пример из кн. [Чудинов 2001: 191]).


[Закрыть], ослабевает, расшатывается, может даже наступить паралич власти, и тем, кто всё еще остается у власти, приходится лишаться ее, отдавать ее другим, а на их место приходят новые властители – или сами (например, в результате переворота), или кто-то приводит их к власти, ставит у ее кормила.

Это далеко не все обороты со словом власть, которые в русском языке служат для обозначения как самой власти, так и ее действий и свойств[105]105
  Примеры метафорических выражений со словом власть и их анализ см. также в работах [Апресян 1974: 337-338; Баранов, Караулов 1991; Чудинов 2001]; лексикографическое описание лексической сочетаемости слова власть см. в работе [Апресян, Жолковский, Мельчук 1984: 201-205].


[Закрыть]. Но и те, что перечислены, дают нам представление о том, что с властью в обыденном сознании носителя языка связан не какой-то один образ, а несколько.

В самом деле, власть можно представить в виде некоего предмета, который берут, держат в руках, стремятся не выпускать из рук, никому его не отдавать, но иногда передают из рук в руки, от власти отходят, позволяя другим приблизиться к ней (ср. образованное на основе этого глагола субстантивированное прилагательное приближённые). У этого предмета есть верх (ср. оборот быть на вершине власти), с которого можно упасть[106]106
  Ср. англ. He fell from power 'Он лишился власти', что буквально может быть переведено как 'Он упал с власти' (пример из книги [Лакофф, Джонсон 2004: 38]; авторы пишут здесь, что обладание властью или силой ассоциируется с верхом, а подчинение власти или силе – с низом, и эти ассоциации, по-видимому, достаточно универсальны и не зависят от национальной специфики какого-либо конкретного языка).


[Закрыть]; стоящего наверху норовят свергнуть или низвергнуть (книжн.), скинуть (прост.), а на его место привести другого, поставить у власти, наделить властью, в частном случае (когда речь идет о монархической форме государственного правления) – возвести его на престол. Власть как предмет – вещь полезная и даже ценная: властью пользуются, ее используют[107]107
  Ср. похожие ассоциации, которые вызывает у носителей русского языка слово авторитет (см. об этом [Успенский 1997: 148]).


[Закрыть] (например, в корыстных целях), применяют (например, по отношению к преступникам), власть завоевывают, ею стремятся обладать.

Некоторые обороты со словом власть наталкивают нас на мысль, что это не просто предмет, а некое с л о ж н о е устройств о: ср. механизмы власти, технология власти (так называется известное исследование А. Авторханова, посвященное анализу путей, способов и средств, которые использовал И. В. Сталин для укрепления своей власти и власти руководимой им партии), властные структуры, эшелоны власти. Это устройство способно управлять кем– или чем-либо: власть подавляет тех, кто ею недоволен, или, напротив, возвышает и приближает к себе подданных.

Власть – это еще и сооружение, строение: власть строят, возводят ее здание, укрепляют ее фундамент и стены, во власть входят, в ней остаются, в коридорах власти[108]108
  Калька с английского выражения corridors of power.


[Закрыть] идет скрытая от постороннего глаза жизнь.

Часть из только что перечисленных оборотов рождает и еще один образ: власть – своего рода вожжи, с помощью которых можно управлять экипажем. Метафоры держать власть в своих руках, выпустить власть из своих рук, власть ускользает (из чьих-либо рук), а также архаичное и поэтому высокое по стилистической окраске выражение бразды[109]109
  Как свидетельствует М. Фасмер, бразды – из первоначальной формы брозда 'поводок, узда, удила' [Фасмер 1964: 216].


[Закрыть] правления рождают в сознании именно этот образ (во всяком случае – это один из возможных образов).

Власть может быть объектом стремлений и даже вожделений, она может ассоциироваться с тем, что утоляет жажду (те, кто стремится к власти, часто жаждут ее), что является предметом любви: те, кто стоит у власти, обычно любят власть – отсюда производные: властолюбие, властолюбивый, хотят властью обладать и неохотно с нею расстаются.

Все эти примеры приведены здесь для того, чтобы показать множественность образов, лежащих в основе метафорических выражений со словом власть. По-видимому, и другие абстрактные и при этом коммуникативно важные концепты обладают этим же свойством: ср., например, сочетаемость таких слов, как совесть (чистая совесть, угрызения совести, совесть замучила, это лежит на его совести, не хватает совести и под.), душа (до глубины души, вложить во что-либо душу, лезть, влезать в душу, душа радуется, душа в пятки ушла, брать за душу, душа нараспашку, отвести душу, ранить душу и др.), тоска (ср. тоска берет, замучила, заела, тоска зеленая, наводить тоску на кого-либо и под.).

Этимологические шутки на фоне сознательных нарушений языковой нормы[110]110
  Вариант статьи, опубликованной в сб.: Проблемы филологии в синхронии и диахронии: Сб. ст. к юбилею проф. Л. А. Глинкиной. Челябинск, 2005. С. 275-281.


[Закрыть]

Традиция шутливой интерпретации внутренней формы слова существует не одно столетие. На этом основаны определенные приемы языковой игры (см. об этом [Норман 1987; Гридина 1996; Санников 2002]). «Языковая игра, – пишет известный специалист в этой области В. З. Санников, – это игра с языком, которая позволяет четче определить языковую норму и отметить многие особенности русского языка, которые могли бы остаться незамеченными. Это, иными словами, лингвистический эксперимент. Парадоксальный факт – лингвистический эксперимент гораздо шире, чем лингвисты, применяют (уже многие столетия, если не тысячелетия) сами г о -ворящие, – когда они играют с формой речи» [Санников 2003: 40].

Даже в фактах народной (ложной) этимологии (поссажир – от посадить, спинжак – от спина и т. п.) далеко не всегда можно видеть результат невежества или неграмотности: в подобных якобы полуграмотных образованиях иногда сквозит усмешка, притворная простоватость. Это мастерски использовал Н. С. Лесков в своих многочисленных шутливых переделках слов, главным образом иноязычных: гувернянька (вместо гувернантка, в соединении со словом нянька), гульвар (объединение слов бульвар и гулять), мелкоскоп (из микроскоп и мелкий) и др. Словесные шутки, в том числе шутливые этимологии, можно найти в творчестве таких поэтов и прозаиков прошлого, как Д. Минаев, Саша Черный, А. П. Чехов, А. Аверченко, Н. Тэффи, В. Маяковский, И. Ильф и Евг. Петров, Е. Шварц и другие; замечательные примеры обырывания внутренней формы слова находим в творчестве известного переводчика Бориса Заходера, шутках наших современников М. Задорнова, А. Кнышева, М. Жванецкого (см. об этом [Санников 2003]).

К языковой шутке склонны не только те, кто имеет отношение к слову профессионально: писатели, поэты, лингвисты, журналисты, – но и обычные носители языка, если им свойственно чувство юмора и постоянное внимание к тому, как мы говорим. В таких шутках не последнюю роль играет ироническая, нередко ерническая интерпретация формы слова и его значения, намеренное нарушение привычных (нормативных) способов языкового выражения мысли. В свое время на 16-й странице «Литературной газеты» возник жанр толково-этимологического словаря, который сформировался, конечно же, не на пустом месте: он впитал в себя многое из оставленного нам предшествующими поколениями тех, кто любил языковую игру. Затем публикации в духе толково-этимологического словаря появлялись в других изданиях, в частности, в газете «Русский язык», где разные авторы, независимо друг от друга, упражнялись в сочинении шутливых словарных статей, иногда с игровой интерпретацией одних и тех же слов.

Настоящая заметка отражает собственный опыт работы автора над русским толково-этимологическим словарем. В качестве приложения к заметке приводится фрагмент этого словаря.

Следует сказать несколько слов о специфике этого словаря, о его словнике и о форме описания в нем избранных для обырывания лексем.

Словарная статья толково-этимологического словаря (сокращенно ТЭС) имеет следующие части: вход – в виде слова в его исходной форме, толкование и стилистические пометы.

Некоторые словарные статьи имеют еще отсылочную часть – ссылки на те или иные слова, помещенные в этом же словаре и в чем-либо сходные с данным. Например, слово макрокосм толкуется как 'хиппи', и при нем дается отсылка к слову микрокосм, которое толкуется как 'новобранец'.

К отбору слов для ТЭСа и к их толкованию предъявляются определенные требования.

В качестве толкуемых единиц выбираются такие слова, которые обладают определенным потенциалом с точки зрения обырывания их внутренней формы или этимологии. Как правило, это слова не односложные, содержащие такие элементы, которые реально или потенциально могут интерпретироваться как корневые или аффиксальные морфемы. Например: автомат, ватер-пас, глян-ец, гор-дыня, коро-мысл-о, локомотив, недо-бор, не-он, о-сан-к-а, ретроград и т. п. (дефис поставлен между такими частями слов, каждая из которых может получать шутливую этимологическую интерпретацию, – см. Приложение ниже).

В общем случае толкование не должно содержать слов или морфем, присутствующих в толкуемой части (однако бывают и исключения: ср., например, приведенное в Приложении толкование слова гордыня). При этом чем дальше игровой смысл слова от его реального значения, зафиксированного в обычных толковых словарях, чем менее «ожидаем» такой смысл для носителей языка, тем выше ценность данной лексикографической единицы. Ср. с этой точки зрения явно разную ценность таких интерпретаций: мазанка – 'женщина-маляр', попадья – 'женщина-снайпер',рыло 'лопата', мурло 'ласковая кошка'.

Стилистическая помета также имеет целью языковую игру и в большинстве случаев «поддерживает» ложную этимологизацию.

Например, если мы толкуем слово ватерпас как передачу мяча в водном поло, то естественно сопроводить такое толкование пометой «спорт.» (в обычном толковом словаре это технический термин). Если слово квакер толкуется как 'самец лягушки', то вполне уместна помета «зоол.» Слово лапник, толкуемое как 'женолюб' и тем самым возводимое к грубо-просторечному глаголу лапать (= 'хватать руками'), естественным образом получает помету «груб.», а в слове померанец, толкуемом как 'покойник', суффикс -ец ложно интерпретируется как ласкательный, что дает основание снабдить это слово пометой «ласк.» Ср. также жрец, этимологизируемое с помощью глагола жрать (отсюда помета «груб.» при этом слове), мимист, ложно связываемое по смыслу с наречием мимо (бить мимо ворот) и поэтому получаемое помету «спорт. арго»; мираж, толкуемое путем связи первой части со смыслом корня мир-, а второй – с суффиксом -аж, который часто используется для образования профессиональных арготизмов типа оживляж, реагаж и под. (отсюда помета, якобы указывающая на определенную профессиональную сферу, в которой употребляется это слово, – «дипл.»»), и т. п.

Естественно, далеко не всякое слово может быть обырано в ложно-этимологическом духе. Однако наблюдения показывают, что те слова, которые с первого взгляда не содержат в себе никакого потенциала для языковой игры, в действительности могут быть обыраны тем или иным способом. Ср. с этой точки зрения, например, слова с первой частью недо-: недобор, недоносок, недород, существительные с первой частью полу-: полузащитник, полушарие или с суффиксом -ец: выходец, холодец и нек. др.

Ниже приводится фрагмент составленного автором толково-этимологического словаря русского языка.

Приложение

Фрагмент толково-этимологического словаря русского языка

АВТОМАТ – грубая самокритика

АНТИЛОПА – обруч на бочке

БАНДАЖ – деятельность преступной группировки

БИДОН (тамож.) – чемодан с двойным дном

БИЗОН – отец двух сыновей

БИРЮК (тур. арго) – турист с двумя рюкзаками

БРЕДЕНЬ (мед. арго) – больной в бессознательном состоянии

ВАТЕРПАС (спорт.) – передача мяча в водном поло

ВОРОНКА – 1) небольшая ворона; 2) (детск.) – жена ворона

ВОРОТИЛА (спорт.) – голкипер

ВЫХОДЕЦ (спорт.) – участник соревнований по спортивной ходьбе, сошедший с дистанции ГАРАЖ – пепелище

ГЛЯНЕЦ (шутя.) – наблюдатель

ГОРДЫНЯ – дыня, выращенная в городских условиях

ДАНТИСТ (лит. – вед.) – специалист по творчеству Данте

ДЕГУСТАЦИЯ (тех.) – разжижение

ДЕМАРШ (воен.) – мнимый поход

ДИЭЛЕКТРИК – монтер-совместитель

ДОМРИСТ (мед. арго) – безнадежный больной

ЖАЛО (древн.) – пресс

ЖРЕЦ (груб. общепит.) – клиент столовой

ЗАМУРОВАТЬ (милиц.) – поймать преступника силами Московского уголовного розыска (МУРа)

ЗУБИЛО (мед. арго) – стоматолог

КАРГА – помесь вороны с гусем; ср. курага

КВАКЕР (зоол.) – самец лягушки

КОКОТКА – курица-наседка

КОРОМЫСЛО (древн. мед.) – головной мозг

КОСТРЕЦ – небольшой костер

КУРАГА – помесь курицы с гусем; ср. карга

ЛАПНИК (груб.) – женолюб

ЛЕДЕНЕЦ – холодильник

ЛЕКАЛО (груб. мед.) – врач

ЛИЦЕВАТЬ (милиц.) – бить по физиономии

ЛИЦЕМЕР – антрополог, специалист по лицемерию; см. также порожняк (во 2-м знач.)

ЛИЦЕМЕРИЕ – раздел антропологии, изучающий физические характеристики лица

ЛОБОГРЕЙКА (мед. арго) – горячий компресс

ЛОКОМОТИВ – местная вариация общеизвестной мелодии

МАЗАНКА – женщина-маляр

МАКРОКОСМ – хиппи; ср. микрокосм

МИКРОКОСМ (воен.) – новобранец; ср. макрокосм

МИМИСТ (спорт. арго) – мазила

МИНИРОВАТЬ – о женщине: соблазнять с помощью короткой юбки

МИРАЖ (дипл.) – заключение перемирия

МИРЯНИН – участник конгресса борцов за мир

МУРЛО – ласковая кошка

НАУШНИЧАТЬ – слушать музыку по плейеру

НЕДОБОР (лесн. арго) – мелколесье

НЕДОНОСОК – недобросовестный стукач

НЕДОРОД (мед. арго) – пауза между рождением первого и

второго близнецов

НЕНЕЦ (юрид. арго) – тот, кто всё отрицает на допросе

НЕОН (юрид. арго) – неопознанное лицо

ОБЪЯТИЕ (лингв.) – исследование, посвященное звуку и букве «ять»

ОГОЛЕЦ – стриптизер

ОЗОНАТОР – охранник в лагере

ОСАНКА (пренебр.) – посвящение в сан

ОСЕЛОК (детск.) – маленький осел

ПЕЛЕНГАТОР – отец новорожденного ребенка

ПЕРВЕНЕЦ (спорт.) – победитель соревнований

ПИЛЮЛЯ (неодобр.) – неумелый пильщик

ПИТОМНИК (издат. арго) – собрание сочинений в 3,14 томах

ПЛЕТЕНЬ (неодобр.) – пустомеля

ПОДПУШКА (воен.) – небольшое артиллерийское орудие

ПОЛИГАМИЯ – общий крик в многодетной семье

ПОЛИГЛОТ – 1) Змей-Горыныч; 2) клиент нескольких столовых

ПОЛИМЕРЫ (юрид.) – комплекс воспитательных действий

ПОЛИТРУК (алк.) – собутыльник

ПОЛУЗАЩИТНИК (юрид.) – неуверенный в себе адвокат

ПОЛУШАРИЕ (милиц.) – незаконченный обыск

ПОМЕЛО – дворник

ПОМЕРАНЕЦ (ласк.) – покойник

ПОПАДЬЯ (воен.) – женщина-снайпер

ПОПОЛЗЕНЬ (алк.) – мертвецки пьяный человек

ПОРОЖНЯК – 1) драчун; 2) то же, что лицемер

ПОРТЯНКА – жительница портового города

ПРОКУРОР—заядлый курильщик

ПРОРВА – дырка в одежде

ПРОСТОКВАША (зоол.) – лягушка обыкновенная

ПРУДОНИЗМ (мед. арго) – недержание мочи

ПУСТОМЕЛЯ – мельница, работающая вхолостую

РЕЗАК (неодобр.) – цензор

РЕТРОГРАД – город прошлого

РЕСПИРАТОР (милиц.) – вор-рецидивист

РЫЛО – лопата

РЯЖЕНКА – участница маскарада

САМОВАР (шутл.) – холостяк

СВИРИСТЕЛЬ – постовой милиционер

СЕНАТОР – заготовитель сена

СЕРАЛЬ (хулиг.) – уборная

СКОПЕЦ – богач

СКОПИДОМ – сберегательный банк

СКОПИЩЕ (устар. высок.) – то же, что скопидом

СЛАВИСТ (эвфем.) – подхалим

СОБЕС – напарник чёрта

СПАРРИНГ (вульг.) – публичный дом

СПИДОМЕТР (мед.) – прибор для измерения уровня заражения СПИДом

СПРИНЦОВКА (неодобр.) – любовница принца

СТАЙЕР – предводитель стаи

СТУДИСТ – работник холодильной установки

ТРОПАРЬ (высок.) – первопроходец

ТЕЛЕГРАФ – граф, герой телесериала

УДАЧНЫЙ – расположенный рядом с дачей

ХОЛОДЕЦ – небольшой мороз.