Текст книги "Слово в современных текстах и словарях"

Показуха[112]112
  Впервые опубликовано в сб.: Вопросы культуры речи. Вып. 5. М., 1964. С. 153-156.


[Закрыть]

Этого слова нет в словарях современного русского литературного языка[113]113
  Из толковых словарей одними из первых его зафиксировали, по-видимому, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова (М., 1964) и «Словарь русского языка» в 4-х томах под ред. А. П. Евгеньевой (МАС), где оно дано с пометой «прост. неодобр.». К концу XX в. слово показуха – обычно с пометами «прост.» или «разг.» – включают в свой состав и другие толковые словари. – Примечание 2007 г.


[Закрыть].

Между тем, примерно с конца 50-х – начала 60-х годов XX в. оно употребляется довольно широко и в устной речи, и в письменной – в газетном очерке, фельетоне, в критической статье, в корреспонденциях с мест и т. д. Например:

Видимо, выдвинули его на такой пост для показухи: вот, дескать, как шагает у нас молодежь. А к нему, наверное, приставили опытного главного инженера… И кому только нужна такая показуха! Промысел добывает нефти больше, чем Баку, а во главе мальчишка (Ф. Панферов. Во имя молодого // «Октябрь», 1960, № 8, с. 108-109);

Мы не привыкли работать напоказ и считаем, что бороться с браком нужно деловыми и конкретными мерами, а не так, как это предлагают «теоретики» показухи из республиканского Главиздата («Теоретики показухи» [письмо в редакцию] // «Советская культура», 20 марта 1962);

Новаторством отмечена, правда, идущая вслед за литературой и театром критика «показухи» и «очковтирательства», развернутая в фильме «Битва в пути»… («Литературная газета», 1 февраля 1962);

Обвинения в процентомании и показухе были названы «прямым оскорблением» и «обливанием помоями администрации» («Известия», 26 сентября 1963).

Какова та языковая среда, в которой образовалось и начало употребляться слово показуха? О его «нелитературности» (главным образом, в плане словообразовательном) свидетельствует суффикс -уха, который в просторечии и арго служит для образования отвлеченных экспрессивных существительных со значением состояния[114]114
  Не случайно суффикс -уха в этой функции не приводится в качестве словообразующего элемента существительных ни в академической «Грамматике русского языка» (1960 г.), ни в книге акад. В. В. Виноградова «Русский язык». В обоих исследованиях дана лишь его непродуктивная омоформа -уха в значении суффикса лица (вековуха, стряпуха, толстуха).


[Закрыть], иногда имеющих в литературном языке однокоренные стилистически нейтральные параллели. Ср., например, слова житуха, заваруха, а также слово голодуха, которое приведено акад. В. В. Виноградовым отдельно от личных образований на -уха как «обособленное» (В. В. Виноградов. Русский язык. М., 1947, с. 136). Все эти слова объединяются общностью словообразовательной структуры и общим типом значения, отличающим их от слов вековуха, толстуха и т. п., а также яркой экспрессивностью.

Слово показуха употребляется сейчас и в разных речевых жанрах, и по отношению к различным явлениям хозяйственной и политической жизни, обозначая всё, что делается напоказ, для того, чтобы пустить пыль в глаза, скрыть за внешним благополучием неблаговидную сущность. Недаром и лексический ряд, в котором это слово часто стоит, весьма показателен: очковтирательство, приписки и т. п.

Отсутствие этого слова в словарях литературного языка, его словообразовательная и семантическая аналогия с просторечными образованиями и экспрессия дают основание предполагать, что оно возникло в нелитературной среде. Определить же точно место рождения этого слова довольно трудно, тем более трудно, что термин «просторечие» употребляется сейчас весьма нечетко. Во всяком случае, если под современным просторечием понимать не только «интердиалект», исторически сформировавшийся в результате сложного взаимодействия различных территориальных говоров, но и довольно многочисленные жаргонные и арготические по происхождению элементы, которые перестали быть социально прикрепленными, то именно такое просторечие следует назвать источником слова показуха.

Хотя в литературной речи это слово появилось в середине XX в., в просторечии оно начало употребляться, по-видимому, гораздо раньше.

В записках летчика-испытателя М. Галлая «Испытано в небе» есть любопытная, хотя и несколько наивная оценка появления и распространения слова показуха (время описываемого действия – конец 40-х годов XX в.):

Речь шла о так называемых «показных полетах». Летчики, механики и едва ли не все другие авиационные специалисты дружно не любят их. Не берусь точно сформулировать причину этой неприязни, но так или иначе антипатия к данному виду летной работы налицо. И один из механиков нашего вертолета обнаженно выразил ее, отреагировав на известие о предстоящих полетах ворчливым заявлением: – Ну, держись, ребята: нас ждет большая показуха. В последующие годы это слово – «показуха»– стало употребляться в значении совсем уже нехорошем. Но и тогда, окрестив таким образом показные полеты, наш механик продемонстрировал свое полное их неодобрение («Новый мир», 1963, № 5).

Как же оценивать слово показуха с точки зрения литературной нормы? Портит ли оно язык, огрубляет ли его, есть ли в нем необходимость? По-видимому, необходимость есть. Какое литературное слово так ярко и точно может назвать явление, обозначаемое словом показуха? Сколько ни ройся в словаре литературного языка, подходящего синонима не найти. А назвать явление надо, поскольку оно существует.

Между тем, этот фактор – потребность в номинации и отсутствие в языке слова, которое достаточно хорошо удовлетворило бы эту потребность, – очень часто служит причиной заимствования (будь то «внешнее» заимствование, из других национальных языков, или заимствование «внутреннее», из диалектов, просторечия, профессиональных и социальных жаргонов). Так произошло и в данном случае. Слово показуха было воспринято литературной речью из нелитературной среды, и это не только не сказалось отрицательно на чистоте речи, но и обогатило ее новым, точным и выразительным, словом.

И можно лишь присоединиться к мнению Корнея Ивановича Чуковского, который в своей книге «Живой как жизнь» написал:

…не могу я сочувствовать тому негодованию, которое… многие болельщики за чистоту языка питают к таким «новым» словам, как показуха, трудяга, взахлеб. Не думаю, чтобы эти слова были новыми, но если их и в самом деле не существовало у нас в языке, следовало бы не гнать их, а приветствовать… за их выразительность (К. Чуковский. Живой как жизнь. М., 1963, с. 102).

Детектив[115]115
  Впервые опубликовано в сб.: Вопросы культуры речи. Вып. 6. М., 1965. С. 179-181.


[Закрыть]

Это слово есть во многих современных языках. Основой для его образования послужил латинский глагол detegere 'раскрывать, обнаруживать' и его производные (например, detectio 'раскрытие'). Из романских языков (ср. фр. detective 'сыщик') слово детектив было заимствовано в дальнейшем и другими языками (ср. англ. detective, нем. Detektiv), в том числе и славянскими, в своем основном значении 'сыщик, тайный агент полиции'.

В русском языке оно появилось в конце 20-х – начале 30-х годов XX в. как заимствование из английского[116]116
  Ср. помету ingl. (английское) при этом слове в «Русско-итальянском словаре» (М., 1934, с. 1117), что свидетельствует о заимствовании этого слова итальянским языком из английского.
  В немецкий это слово пришло также из английского, см.: «Detektiv, der: Kriminal-, Geheimpolizist (lat. – engl.)»». («Fremdwörterbuch», Leipzig, 1958, S. 130). При этом любопытно, что немцы, так же как и мы, не восприняли английского ударения [di'tektiv], а сохранили французское, на конечном слоге.


[Закрыть] (первая фиксация в значении «сыщик, агент сыскной полиции» – в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова, т. I, M., 1935). Первое время оно было сравнительно малочастотным словом, употребляясь преимущественно в контекстах ограниченной тематики (например, в путевых очерках об Америке, об американском образе жизни и т. п.).

В середине XX в. слово детектив стало употребляться и с другим значением – 'детективный роман, фильм', 'книга, фильм про шпионов' и, шире, 'произведение (литературы, кино и т. п.) о преступниках и борьбе с ними'[117]117
  Ср. дискуссию на страницах газеты «Комсомольская правда» о самом жанре детективной литературы (май-июнь 1964 г.), где именно так широко толковалось понятие детектива. Принявший участие в этой дискуссии писатель А. Адамов, не соглашаясь с характеристикой детектива как «одного из жанров бульварной, авантюрно-приключенческой буржуазной литературы» (см. БСЭ), дал такое определение жанра детектива: «Детектив (термин тоже в высшей степени условный) – это приключенческое произведение, где в основе лежит некая тайна и где положительный герой в трудной и опасной борьбе добивается ее раскрытия» (А. Адамов. «Тайна» детектива // «Комс. правда», 10 июня 1964 г.).


[Закрыть]. Ср., например:

К сожалению, они [западноевропейские театры] часто неразборчивы в выборе, и на сцену попадают сомнительного качества детективы и комедии буржуазно-обывательского толка («Правда», 13 ноября 1957 г.);

Зрители любят детективные фильмы. Таинственность, быстрота и напряженность действия… – все эти неотъемлемые черты детектива не могут не импонировать зрителю («Моск. кинонеделя», 3—9 февраля 1964 г.);

Как будто сумасшедший киномеханик путает коробки фильма, вплетая в горькую трагедию великой американской нации техасский боевик… В трагедию – уголовный детектив! В трагедию – бульварный комикс! («Известия», 27 ноября 1963 г.).

Ни в английском, ни в других языках этого значения у слова детектив нет. Как появилось оно в русском?

По-видимому, 'роман про шпионов' – не второе значение слова детектив, «отпочковавшееся» от основного его значения 'агент, сыщик', а значение самостоятельного слова, образовавшегося на основе сочетания детективный роман (путем так называемой «семантической конденсации»[118]118
  Термин А. В. Исаченко – см. его статью: К вопросу о структурной типологии словарного состава славянских литературных языков // Slavia. 1958. XXVII, sejb. 3. С. 334-352.


[Закрыть]) и лишь формально совпавшего со словом детектив 'агент секретной службы'.

В пользу этого предположения говорит как отсутствие слова детектив с таким значением в других языках, так и маловероятность метонимического развития значения 'тайный агент' – 'роман про шпионов'.

Кроме того, для современного русского словообразования (особенно в специальных стилях речи и в просторечии) характерно производство слов путем «семантической конденсации» не только с помощью суффиксации (ср. электрический поезд – электричка, читальный зал – читалка и т. п.), но и просто усечением определяющего слова (обычно иноязычного) без присоединения аффиксов. Например, рентген < рентгеновский аппарат; супергетеродин < супергетеродинный приемник, ср.: Супергетеродинный приемник на полупроводниковых триодах… Этот семидиапазонный супергетеродин хорош и в походе и дома («Наука и жизнь», 1964, № 1); финал < финальная игра; кибер < кибернетическая машина, кибернетическое устройство: Все эти, а также многие другие сведения Кек нанес на магнитофонную ленту, засунул ленту в кибер и нажал кнопку. Кибер заурчал и принялся бодро прокручивать программу («Наука и жизнь», 1964, № 2, с. 151); опер (в просторечии) < оперуполномоченный < оперативный уполномоченный и т. п.

Таким образом, весьма вероятно, что детектив 'сыщик, агент' и детектив 'детективное произведение' – генетически разные слова: первое заимствовано (и является по существу международным), а второе образовано на русской почве из словосочетания детективный роман (фильм).

Йогу´рт или йо´гурт?[119]119
  Впервые опубликовано в журн.: Русская речь. 1998. № 1. С. 61-63.


[Закрыть]

«Орфоэпический словарь русского языка» (6-е изд., М., 1997) рекомендует произносить это слово с ударением на втором слоге: йогу´рт. Та же рекомендация – в «Словаре ударений русского языка» Ф. Л. Агеенко и М. В. Зарва (М., 1993), в «Словаре трудностей русского произношения» М. Л. Каленчук и Р. Ф. Касаткиной (М., 1998). Достаточно ли обоснованны эти рекомендации?

Большинство наших современников произносит это слово с ударением на первом слоге: йо´гурт. Это веское, но, по-видимому, недостаточное возражение против акцентной нормы, устанавливаемой цитированными словарями. В свое время известный русист Абрам Борисович Шапиро говорил: даже если девяносто процентов носителей русского языка будут произносить документ, это едва ли станет официально признаваемой нормой. И дело здесь не только в нарушении, так сказать, верности этимологическому источнику (ср. лат. documentum, в котором ударение на третьем, а не на втором слоге), но и в том, что форма доку´мент является ярким признаком ненормативной речи, просторечия (сравните другие столь же характерные признаки просторечия: по´ртфель, про´цент, выбора´, хозяева´ и т. п.).

Со словом йогурт иная история.

Этимологически, по своему источнику, это тюркизм. Более точно – заимствование из турецкого языка. В турецком это слово имеет ударение на втором слоге: yoğurt. Но дело в том, что в русский язык слово попало не прямо из турецкого, а через посредство английского (по-видимому, американского его варианта). А в английском оно укоренилось с ударением на первом слоге: yo´ghurt. Такое же ударение – на первом слоге – и в немецком: Yo´ghurt, также, естественно, восходящем к турецкому прототипу (см.: Duden Fremdwörterbuch. Mannheim; Wien; Zürich, 1982, S. 373).

С Запада пришла и сама эта реалия – кисломолочный продукт с фруктовыми и ягодными добавками. Она вошла в наш быт сравнительно недавно – вероятно, с середины 80-х годов XX века. Ее официальное торговое, а затем и обиходно-разговорное название утвердилось именно в англизированной акцентной форме: йо´гурт. А почему не во французской, где в слове yoghourt (также заимствованном из турецкого через болгарский) ударение падает на второй слог? Есть свидетельства—например, писателей В. В. Набокова, Н. И. Ильиной – того, что слово йогурт (именно с таким ударением) употреблялось в русском языке и значительно раньше, в 20-30-е годы. «Словарь иностранных слов, вошедших в русский язык» под ред. Т. М. Капельзона (М., 1933) фиксирует это слово в форме югурт и, указывая язык-источник («тур.»), дает ему такое определение: «болгарское (выделено мной. – Л. К.) кислое молоко, содержащее, по исследованиям Мечникова, большое количество молочнокислых бактерий; примен. как диетическое средство» (это, по всей вероятности, одна из первых словарных фиксаций слова йогурт – югурт). Болгарский «Речник на чуждите думи в българския език» (София, 1982) дает два варианта этого слова: литературное югу´рт и диалектное йогу´рт (как видим, в обоих вариантах сохраняется верность ударению в языке-источнике – турецком).

По всей вероятности, есть основания констатировать двукратное заимствование слова йогурт: в первой половине XX века в форме йогурт – югурт оно употребляется как экзотизм, то есть обозначение реалии, не известной на территории России (где имеется большое разнообразие названий других кисломолочных продуктов: простокваша, ряженка, кефир, ацидофилин, диалектное варенец, в речи русских жителей Кавказа еще мацони), а в конце XX века это уже полноправное заимствование, обозначающее продукт, который и производят, и потребляют жители России. И в новое время это заимствование утверждается с ударением на первом слоге: йогурт.

Из всего сказанного можно, как представляется, сделать вывод о необходимости более гибкой орфоэпической рекомендации по произношению слова йогурт. Основным следует признать более распространенный в современной речевой практике акцентный вариант с ударением на первом слоге: йо´гурт, а вариант йогу´рт, по всей видимости, должен сохраниться в статусе допустимого (а с точки зрения распространенности – несколько устарелого).

Заметим, что в словарных изданиях самого конца XX -начала XXI в. указывается или вариативное ударение: либо на первом, либо на втором слоге – как в 4-м издании «Грамматического словаря русского языка» А. А. Зализняка, вышедшем в 2003 г. (в 1-м издании этого словаря – М., 1977 – указано ударение только на втором слоге: йогу´рт), или ударение только на первом слоге – как в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (4-е изд. М., 1997), «Толковом словаре иноязычных слов» Л. П. Крысина (М., 1998; 6-е изд. М., 2005), «Новом словаре иностранных слов» Е. Н. Захаренко, Л. Н. Комаровой, И. В. Нечаевой (М., 2003), «Словаре образцового русского ударения» М. А. Штудинера (М., 2004) и др.

Склоняется ли слово Интернет?[120]120
  Впервые опубликовано в составе ст.: Заметки об иноязычных словах // Русская речь. 2000. № 6. С. 38-40.


[Закрыть]

Человеку, который постоянно имеет дело с компьютером, этот вопрос может показаться странным: разумеется, склоняется! Пользоваться Интернетом, подсоединиться к Интернету, двадцать лет назад и речи об Интернете не было – всё это высказывания, вполне обычные в нынешнем компьютеризованном мире. Но совсем недавно слово Интернет не только не склоняли, но и писали и печатали «иностранными» буквами, то есть латиницей, сохраняя то написание, которое свойственно этому слову в языке – источнике его распространения, то есть в английском. Потом стали изображать это слово почему-то только прописными буквами: ИНТЕРНЕТ. И продолжали употреблять как неизменяемое: адрес в ИНТЕРНЕТ (сейчас мы скажем и напишем: адрес в Интернете), пользоваться ИНТЕРНЕТ (вместо теперешнего: пользоваться Интернетом) и т. д.

Internet и для англоязычного мира слово новое. Оно возникло от сложения первой части прилагательного international 'интернациональный, международный' и существительного net в одном из основных его значений 'сеть' и обозначает международную электронную сеть, с помощью которой пользователи компьютеров могут связываться друг с другом и обмениваться разного рода информацией – в виде текстов, фотографий, рисунков, чертежей и т. п. «Толковый словарь русского языка конца XX века» под ред. Г. Н. Скляревской (СПб., 1998) указывает даже дату рождения Интернета – 2 января 1969 года, «когда в одном из подразделений Министерства обороны США началась работа над проектом связи компьютеров, в результате которой была создана сеть ARPANET (= Advanced Research Projects Agency Net), построенная на тех же принципах, которые легли позднее в основу Интернета».

Всё же сам термин Internet и его русский эквивалент Интернет появились значительно позже (не ранее середины 80-х годов), а в широкое употребление эти слова вошли, по-видимому, с начала 90-х годов XX века. Во всяком случае, регулярно переиздаваемый и дополняемый новым материалом словарь «Brewer's Twentieth Century Phrase & Fable» в издании 1991 года еще не содержит этого термина. Нет его и в специально посвященном неологизмам английского языка издании «Fifty Years Among the New Words: A Dictionary of Neologisms» (ed. by J. Algeo. Cambridge University Press, 1991) и в «Новом большом англо-русском словаре», соответствующий (2-й) том которого вышел в 1993 году.

В наши дни употребительность слова Интернет очень высока. Оно давно вышло за пределы профессионального употребления его специалистами-компьютерщиками, оно мелькает в печати, звучит в радио– и телеэфире, в разговорной речи. Появляются у него и производные – один из верных признаков освоения иноязычного слова русским языком: прилагательное интернетовский (интернетовские специалисты, интернетовский центр), разговорное существительное интернетчик – пользователь Интернета, разговорно-жаргонный глагол интернетить (Ясегодня всю ночь интернетил – то есть, войдя в Интернет, пользовался этой системой информации) и др.; образуются сложные слова с первой частью интернет-: интернет-центр, интернет-казино, интернет-кафе и т. п. (при том, что производные этого рода трудно исчислить и дать списком, значительная их часть уже попала в словари: см., например, «Мой компьютер. Толковый словарь» Е. Ю. Ваулиной. М., 2005, где словарные статьи слов с первой частью интернет– занимают несколько страниц текста). Вторая часть этого слова также используется для образования производных – ср. относительно недавнее образование для именования русской части Интернета – Рунет.

Написание слова Интернет с прописной буквы свидетельствует, что это – имя собственное (впрочем, судя по материалам Национального корпуса русского языка, наметилась тенденция к потере этим словом статуса имени собственного и к написанию его со строчной буквы: интернет). На раннем этапе его освоения русским языком и вторая часть слова писалась с прописной буквы: ИнтерНет, но этот экзотический вариант написания не прижился.

У слова Интернет есть две произносительные особенности, отличающие его от произношения сходных по фонетической структуре исконно русских слов: согласные [т] в первой части слова и [н] во второй произносятся твердо: [интэрнэт]. Первая из этих особенностей свойственна всем словам, которые начинаются с морфемы интер-, звук [т] в которой всегда произносится твердо: интервидение, интернационал, Интерпол и под. Вторая произносительная особенность специфична для слова Интернет и его производных, хотя, разумеется, в других иноязычных словах в сходной фонетической позиции (но в иных корневых или аффиксальных морфемах) [н] перед ударным гласным переднего ряда может произноситься твердо – как, например, в словах пенсне, фонема, сонет (в последнем слове допустимы два варианта – с твердым и с мягким [н]) и т. п.

По мере того, как международная компьютерная сеть всё шире распространяется в разных странах мира, в том числе и в России, и само слово Интернет укрепляет свои позиции в языках. В русском языке оно употребляется как обычное склоняемое существительное мужского рода с основой на твердый согласный. Оно имеет все падежные формы единственного числа: Интернета, Интернету, Интернетом, об Интернете, а теоретически возможные формы множественного числа (*Интернеты, *Интернетов ит. д.) не употребляются по семантическим причинам: ведь это – собственное имя, и обозначает оно уникальную информационную систему, о чем свидетельствует прописная начальная буква в этом слове.

Существует ли в русском языке слово имейл?[121]121
  Впервые опубликовано в составе ст.: Заметки об иноязычных словах // Русская речь. 2000. № 3.


[Закрыть]

С появлением международной компьютерной сети «Интернет» стало возможным обмениваться посланиями не по обычной почте, а с помощью почты электронной. Сначала в лексиконе «компьютерщиков», а затем и в речи других людей замелькал английский неологизм e-mail, возникший из сложения первой буквы прилагательного electronic 'электронный' со словом mail 'почта'. Первое время это новое слово в русском языке употреблялось в «застывшем» виде – в латинском написании и не склоняясь: Обмениваться информацией с помощью e-mail (ср.: с помощью почты); А с вашего компьютера можно посылать информацию e-mail (ср.: посылать информацию почтой)? Однако довольно скоро пользователи компьютеров ощутили необходимость в грамматической адаптации этого термина и стали говорить: Я пошлю это [имэ´jльм]; Она вчера получила письмо от NN по [имэ´jлу]; А ты на свой компьютер можешь [имэ´jлы] принимать? и т. п.

Как поступать, если подобные высказывания оказывается необходимым изобразить на письме? Сохранять ли английский термин в его исконном написании, то есть писать: e-mailом, по e-maiiy, e-mail'ы? Такое решение было бы в известной мере искусственным: термин уже склоняется, то есть освоен морфологической системой русского языка, а облик его – иностранный. Между тем, в нормальных условиях иноязычное слово, заимствуясь другим языком, прежде всего оформляется графическими средствами этого языка, а уж затем, в течение более или менее длительного времени адаптируется к фонетической и грамматической системам заимствующего языка.

В нашем случае вполне разумно передать слово e-mail графическими средствами русского языка. При этом, в соответствии с преобладающей тенденцией последних десятилетий к транскрипции, а не транслитерации слов, заимствуемых русским языком (сравните с XIX веком, когда, например, английское «Ivangoe» – название знаменитого романа Вальтера Скотта – передавалось как Ивангое вместо более позднего Айвенго), – английское e-mail должно иметь по-русски орфографический облик имейл, а произноситься с твердым [м]: [имэ´jл] и тем самым быть близким по произношению к тому, как звучит этот термин у носителей английского языка.