Текст книги "Моей надежды серебро"

Где следовало искать моего друга – я даже не представляла. Потому цопнула за рукав какого-то юношу, с безумными глазами и пеной у рта мчащегося мимо.

– Напомни мне, милый человек, есть у вас здесь больница?

– Что? – запрыгав на месте, протараторил он. – Я на лекцию опаздываю!

Это в предрассветное-то время! Не жалеют они себя, не жалеют!

– Лазарет, – неспешно принялась перечислять я, – больница, карантин, госпиталь…

– Понял, понял! – подросток попытался вырвать рукав, но у меня были от природы цепкие пальцы. – Главное здание, шестой нижний уровень. Стойка информации прямо напротив основного портала!

Мило улыбнувшись, отпустила студиозуса, и он бросился прочь с крейсерской скоростью. Я последовала за ним, посчитав, что на лекции он торопится именно в основное здание. С тех пор, как мы с Зилем бывали здесь, много молока утекло. Вдруг они переставили главные двери с западной стены на южную, а портал убрали куда-нибудь в укромный уголок за кабинетами практических занятий факультета Некромантии?

Как оказалось, ничего не изменилось. Золотые двери – в них легко мог войти горный тролль – смотрели на закат, прямо за ними, в огромном вестибюле, украшенном скульптурами бывших ректоров университета и других, известных в магическом сообществе личностей, располагался семицветик основного портала – с лепестками, каждый из которых соответствовал цвету одной из основных Школ.

По блестящему полу, отражавшему огни великолепных люстр и канделябров, я подошла к порталу и ступила в границы белого лепестка, так как решила, что именно под патронажем Школы Восстановления должна находиться местная больничка.

За информационной стойкой клевала носом немолодая фея в чепчике с крылышками, сообщившая следующее: во-первых, больница действительно располагается в правом крыле шестого нижнего уровня, куда я и попала, а, во-вторых, больного с такими именем и фамилией здесь нет.

– Милая моя, – внимательно рассмотрев мое расстроенное лицо, поинтересовалась она, – а какие проблемы с магией у вашего друга? Возможно, я смогу подсказать, где еще его поискать!

Я рассказала вкратце. Фея всплеснула руками.

– Ну, так бы сразу и сказали, что он – Дитя Хаоса! Мы здесь таких не держим – слишком опасно. Вам ниже – на девятый уровень, в Катакомбы Смерти.

– Катакомбы Смерти? – с изумлением переспросила я, не найдя в закромах памяти такого названия. – Небесные Кошаки! А что это?

– Трехуровневый полигон для отработки магических навыков у студентов-старшекурсников! – торжественно объявила фея. – Построен за последние десять лет под личным патронажем Властителя Скарры! Ни один университет Семимирья не может похвастать полигоном такого уровня сложности!

– Еще бы! – пробормотала я.

Но что Зиль там делает? Сдает нормативы МЗН (Магические Защиты и Нападения)?

– Спускайтесь на девятый и найдите дежурного по Катакомбам, – деловито наставляла меня, между тем, собеседница. – Узнаете у него, где содержат вашего друга…

Содержат? Это что за когтехват такой?

Я метнулась в портал, едва успев поблагодарить удивленную моей прыткостью фею.

Девятый уровень встретил шикарным вестибюлем, стилизованным под колумбарий, стены, пол, и другие предметы интерьера которого были отделаны золотыми плитками. На закрытых дверцах ячеек-хранилищ красовались древние руны, складывающиеся в сакральные тексты – стоило прочитать их в слева направо, и в наиболее известные заклинания защиты – при прочтении справа налево. В центре вестибюля располагался золотой полумесяц информационной стойки. За ней, по всей видимости, обретался дежурный. Однако сейчас в помещении было пусто. Из-за дальней стены раздавались приглушенный рев и треск, будто лесной пожар гнал стадо минотавров.

Нервно покружив по вестибюлю, я прошла в одну из трех дверей в стене позади стойки. Сколько можно ждать этого дежурного? В конце концов, найду Зиля сама – амимара я, или нет?

Оказавшись в широком коридоре, в который выходили массивные двери, тоже обитые золотыми и серебряными плитками, и сладжами тайлесского янтаря, я, наконец, сообразила, для чего использовано столько драгоценных металлов: золото экранировало магию, серебро препятствовало различным видам нечисти, а янтарь усиливал действие обоих металлов. «Вот куда, наверное, пошел золотой запас Верхнего Тайля!» – идя по коридору и принюхиваясь, думала я. Свернув за поворот, налетела на человека в мантии преподавателя.

– Амистресса? – раздался удивленный возглас. – Как ты сюда попала? И где твой защитный амулет?

Передо мной стоял магистр Боран собственной персоной.

– Амулет? – удивилась я. – Вы имеете в виду мою Тень? Так ее забрал Властитель.

– Защитный амулет! – упрямо повторил Боран. – Студентам младших и средних курсов, а также посторонним посетителям запрещено появляться в Катакомбах Смерти без них! Тебе его должен был выдать дежурный у портала!

– Нету там никакого дежурного! – мстительно прищурилась я. – Только металл, за который гибнут люди, в ассортименте!

– Что? – удивился магистр.

Я постаралась скрыть улыбку.

– Не подскажете, где содержат моего друга?

Боран похлопал себя по карманам.

– Ах, вот в чем дело! И как я сразу не догадался!

Он извлек серебряную брошь в виде паука, тело которого украшал… кабошон-Охранитель.

– Надень! Иначе можешь не дойти до Стоунхенджа… что с тобой, Шарен?

Разглядев защитный амулет, я отшатнулась и, наверное, побледнела.

Боран перевел недоуменный взгляд на брошь, потом на меня. В его глазах сверкнуло понимание.

– Тише, Шарен, тише! Кабошон – не Охранитель, просто похож на него! Это обычный защитный амулет!

Теперь я видела, что магистр прав. Амулет был достаточно сильный, чтобы сдерживать нежить или создать парочку защитных щитов. Наверняка в него был встроен магический аларм для вызова помощи, буде посетитель забредет не туда и попадет в неприятную ситуацию.

– Простите, – я шагнула к Борану, отирая испарину со лба. – Что-то я стала слишком нервной. Вы не в курсе – месяц март уже скоро?

– Безнадежна… – покачал головой магистр и аккуратно пришпилил паука на отворот моего камзола. – Сейчас направо три перехода, налево, снова направо, в зале с горгульей в пятый дверной морок. Горгулье не перечь – она этого не любит! До скорого!

И ушел. Я посмотрела ему вслед. Бедный мой друг, Зиль Ригтон! И довелось же ему иметь в деканах такого зануду! Интересно, как Боран принимает зачеты и экзамены?

Следуя непростым указаниям декана, я добралась до зала с «горгульей». На пути мне встретились: морок равнинного тролля в пубертатном периоде – один; живые мертвецы – целая пачка (чтобы пропустить делегацию, пришлось прижаться к стене и задержать дыхание, ибо шли они в обнимку с собственным ароматом разложения, для моего чуткого носа оказавшимся убийственным); настоящий лич среднего уровня, который очень расстроился, узрев на моем камзоле брошь с пауком, и троица студентов-старшекурсников, проводивших меня многозначительными взглядами и сильным запахом тестостерона.

Означенная горгулья оказалась носатой дамой преклонного возраста, которая восседала в кресле-качалке в центре зала, украшенного точными копиями менгиров Стоунхенджа, и вязала полосатый носочек с шестью пальцами. Когда я вошла, она посмотрела на меня, поправила очки на крючковатом носу с бородавкой и строго спросила:

– Ты к кому?

Мне захотелось сделать книксен. Еще бы вспомнить, как он делается!

– К другу – Зилю Ригтону.

– Руки чистые?

– Что? А? Эм… Да!

– Проходи.

Старуха махнула недовязанным носком, и в стенах заплескались призрачные дверные створки. Как там говорил магистр? «…В пятый дверной морок»?

Пятый справа от меня или слева? Цап подери этих магов с их показушничеством и стремлением к шифрованию!!!

Я шагнула в пятый портал слева и очутилась… в Вартейловском Буше. Здесь солнечный жар раскатывал по земле тяжелым катком, а в тени от раскаленных скал можно было свариться вкрутую. Несмотря на это местная растительность – кривая, невысокая, с шипами, которые заменяли листья, с цветками, пожирающими все, что оказывалось рядом, образовывала целые рощицы. В них только и можно было найти… серные источники, исходившие ядовитым дымком.

Контраст между сумерками Катакомб Смерти и здешним раскаленным маревом был так силен, что я зажмурилась и инстинктивно сменила ипостась. Ибо в диких местах Нижнего Вартейла человек не смог бы выжить и получаса!

В небе надо мной парили крылатые твари. Высоко. Но точка на земле, пахнущая теплой кровью, очень скоро привлечет их внимание… Я оглянулась. Ну, конечно! Дверь, через которую я вошла, исчезла, растворилась, провалилась в Бездну или, как говорили в Срединном мире, пропала к чертям собачьим. Осторожно переставляя лапы, я шла по собственному запаху назад, к невидимой створке, не забывая поглядывать на землю, кусты, деревья и камни вокруг.

Свист крыльев приблизился. Они падали, выставив когти – твари, похожие на летающих крокодилов со свиными рыльцами. Сочетание показалось бы смешным, если бы мне не доводилось встречаться с ними ранее и знать об их способностях: демоны-охотники могли преследовать жертву на земле, в воде и в воздухе, ибо меняли ипостась с учетом окружающей среды.

У меня пять секунд, чтобы найти портал!

Шаг вправо – земля под лапами начинает проваливаться… Когтехват! Только Муравьиного льва мне не хватает!

Четыре секунды.

Прыжок вверх и вправо, руление хвостом.

Одно из чудовищ, приземлившись, трансформировалось в животное, похожее на помесь гепарда и бородавочника… Просто экземпляр из галереи современного искусства! Эти твари всегда охотились парами или стаями с четным количеством особей, то есть были до ужаса семейными людьми… в смысле – нелюдями! Такой каламбур!

Клешни Муравьиного льва, каждая размером с ковш экскаватора, тщетно загребали почву, заставляя стенки воронки ссыпаться вниз.

Если охотники учуяли путеводную нить, они попытаются отрезать меня от портала!

Три секунды.

Словно в подтверждение моих мыслей, крылатая гадина уже кружила в стороне невидимой двери, а земная приготовилась загонять меня в ее когти, как в футбольные ворота!

Я сделала вид, что тактика работает, начав метаться между ними, а на самом деле по чуть-чуть возвращаясь к воронке. В последний момент успела запрыгнуть на вырвавшуюся наружу клешню Льва и с нее стартовать в воздух…

Две секунды…

Тварь, рефлекторно прыгнувшая за мной, попала лапами на откос и начала медленно соскальзывать вниз. Муравьиный лев издал ликующий рык, заставивший летающего демона забыть обо мне и поспешить на помощь своей половине – семья есть семья! А я раскаленным ножом в восхитительно свежее масло вонзилась в плавящееся пространство внутри портала и… приземлилась на пол залы с горгульей.

Поправив очки, пожилая дама строго взглянула и спросила:

– У тебя чистые лапы? Блох нет?

Вновь захотелось сделать книксен. Впрочем, в четырех лапах я бы всяко запуталась, поэтому просто метнулась в пятый портал справа. И остановилась, не торопясь углубляться в открывшееся взору сферическое помещение, под потолком которого колыхалось голубое желе, иногда выбрасывая короткие протуберанцы. Столько астральных сущностей в одном месте видеть мне еще не приходилось!

Мебели в помещении почти не было, лишь в центре стояла металлическая кровать, окруженная нарисованными на полу пентаграммами.

Зиль Ригтон, голый по пояс, бегал вдоль дальней стены и иногда останавливался, чтобы сделать физические упражнения. Смотреть на друга мне было больно в прямом смысле – ибо магия самых разных видов, пород и экстерьеров выплескивалась из него, как гейзеры из щелей в скалах Камчатки Срединного мира. Несколько явно агрессивных заклинаний, печально напоминавших зеленого шмеля, летали под потолком, сердито шипя и разбрасывая искры.

– Уходи ради Богов, Шарен! – страдающим голосом воскликнул Зиль, едва я поменяла ипостась. – Я опасен для общества!

– Ты и правда Дитя Хаоса? – невинно поинтересовалась я, забираясь с ногами на его кровать. – И что это за ипподром?

Зиль быстро попрыгал, будто замерз, потом прошелся колесом и отжался раз двадцать. После чего сел прямо на пол.

– Новорожденная нулевая магия не поддается управлению разумом, – тяжело дыша, пояснил он. – По сути, из подобной материи состоял первородный Хаос, исторгнувший из себя вселенную. Поэтому первая реакция любого, обретшего ее – разрушение. Чем я и занимаюсь. Это помещение – учебный класс с высшей степенью защиты для отработки приемов нулевой магии. Иногда его используют, как карантин для Детей Хаоса…

Он обреченно махнул рукой.

С кончиков его пальцев сорвалась красивейшая голубая молния, ветвистая, как рога старого лося, и такая же опасная. Я мгновенно нырнула под кровать и разглядела ровные столбики защитных заклинаний, украшающие ножки и рейки матраса. Пол под кроватью был истерт до блеска – похоже, здесь находили спасение научные руководители горе-студентов.

Удар молнии потряс кровать до основания. На пол стекли язычки голубоватого пламени.

– Ох, какой ужас! – застонал Ригтон, обхватив голову. – Прости, Шарен!

– Ничего! – я уже сворачивалась калачиком, устраиваясь удобнее. – Давай, я тебе спою тихонько, а ты послушаешь. Иди сюда, ляг и попытайся успокоиться.

– Думаешь, поможет? – засомневался мой друг, но подошел и с наслаждением растянулся на матрасе. – Устал как собака! – пожаловался он, пока я меняла ипостась. – Магистр сказал, что физическое утомление немного снизит магическую активность коры головного мозга. Если я продолжу в таком же духе, скоро догоню в объемах Дрика Мяк Фракена!

Представив Зиля Ригтона во всей красе огромного тулова Дрикена, я подавилась мурчанием. Пришлось потереть лапой нос и прочихаться.

Я пела своему другу несколько часов. Он, измученный сам собой, уснул на удивление быстро. К концу третьего часа моего пения «дикие» заклинания, маявшиеся под потолком, поблекли, а затем и вовсе рассыпались, напоследок вспыхнув. Голубое астральное желе, напитавшись остаточной маной, приобрело великолепный лазурный оттенок. Вредоносные в обычной жизни, здесь эти сущности исполняли благую роль, поглощая излишки магии. Когда Зиль задышал ровно и размеренно, а не со всхлипами и вскриками, как ранее, я спрыгнула на пол, чтобы размять лапы.

– Отличное место! – раздалось от двери.

В помещение входили Транш и Курт. Щеку последнего рассекала глубокая царапина, а братец выглядел так, будто встретил мантикору в узком переулке, но глаза его горели воодушевлением. Естественно, защитных амулетов ни на том, ни на другом не наблюдалось!

– Давно я так не развлекался! – воскликнул он. – Надо будет купить сюда многоразовый абонемент и привести Дрика!

Зашипев, я ударила его лапой по ноге.

– Что? – обиделся Транш.

– Не ори так, – укорил Торхайм, разглядев спящего Зиля, – видишь, умаялся маг.

– Иди, пой! – добавила я, принимая человечью ипостась. – Иначе он Цап знает что творит! Надо переговорить с Бораном, пусть на постоянной основе подключат амимаров к адаптации Детей Хаоса. И магам легче, и нам заработок!

– Какие еще дети? – растерялся брат.

– Потом расскажу! – я подтолкнула его к кровати. – Если Зиль проснется, спрячешься под ней. А я проголодалась! Курт, отведешь меня позавтракать, раз уж мне не удалось поужинать с вами?

– Конечно, прекрасная Шарен! – улыбнулся Торхайм. – Транш показал некоторые из заведений, любимых Золотым кланом. Куда хочешь пойти?

– Под кроватью? – возмутился Транш. – Ты шутишь!

– Вовсе нет! – рассердилась я. – Вспомнишь еще мою доброту! Хочу…

Я мечтательно взяла Курта под руку и повела прочь. Так куда же я хочу?..

Обратная дорога далась легче. Горгулья мило улыбнулась – видно мальчики, идя сюда, расположили к себе ее черствое сердце. Студиозусы оглядывали меня, ведомую явно опасным Куртом, быстро и ненавязчиво, и ни одного умертвия или подобной же гадости нам не встретилось!

На улице вовсю хозяйничал гуляка-полдень. То́лпы учащихся в цветных мантиях различных школ дефилировали по двору Университета, птицы пересвистывались в ветвях дубов, сурово стерегущих прямые полотнища улиц. Их яркую зелень заливало солнце, которого было так мало в Сумеречном Кроттоне и Нижнем Вартейле, играло искрами в облицовке зданий, мостило пятнами дворы и плитки тротуара.

– Как тебе Тайлевилль? – поинтересовалась я. – Бывал здесь раньше?

Курт усмехнулся:

– В места, где закон работает, таким, как я, лучше не соваться! Теперь жалею, что не доводилось бывать в Тайле – этот мир делает меня лучше!

По его лицу пробежала едва уловимая тень.

– Почему ты покинул Срединный мир? – напрямую я спросила. – Тебе угрожала опасность?

Торхайм колебался лишь мгновение. В игре, в которую мы вступили с Безымянным магом, следовало доверять партнеру.

– Сам виноват, Шарен! Моей специализацией на Земле была кража предметов искусства у коллекционеров…

Я хмыкнула.

– Похоже, специализацию ты так и не поменял?

– Наоборот, – без улыбки ответил собеседник, – квалификацию повысил. Однажды я получил заказ от очень серьезных людей – на некое ожерелье. Заказчики особо предупредили о том, чтобы я сразу убрал его в самозапирающийся контейнер, код от которого знали только они. Но когда я увидел украшение, ради которого рисковал свободой, был поражен до глубины души! Дешевая бижутерия, безвкусные стекляшки – уж я-то отличу драгоценные камни от стекла! Я разглядывал ожерелье, не веря глазам своим, забыв об осторожности, и хозяин застал меня на месте преступления. В комнате было полно старинного оружия, а старик оказался силен – метнул в меня алебарду. Уворачиваясь, я уронил ожерелье и случайно раздавил один из камней… Он оказался портальным! Так я впервые попал в Сумеречный Кроттон и узнал истинную картину Семимирья. Блуждая по Кроттону около года, бо́льшую часть времени я уверял себя, что не сошел с ума. Затем мне удалось вернуться в Срединный мир, но заказчики решили, будто я обманул их, сбежав с ожерельем, и открыли охоту. И даже если бы я вернул его, они бы меня уничтожили – ведь я стал обладателем информации, которую обывателю знать не следует! Года три я скрывался, пока не понял, что меня все равно достанут…

– И тогда? – заинтересованно спросила я.

– И тогда я вернул ожерелье хозяину, – просто ответил Курт. – С условием, что он даст мне возможность навсегда покинуть Срединный мир.

– Ты рисковал, – покачала я головой и потянула его на скамейку на Сквере Знаний под сенью старой липы.

Рядом умиротворяюще журчал один из фонтанов.

– Я вообще рисковый! – хохотнул Курт. – Жить не на острие ножа – скучно безмерно!

Я и осуждала его, и… понимала. Тот, чья жизнь связана с опасностями, со звуками погони и запахами жертвы, не сможет по-другому. Курту Торхайму следовало бы родиться амимаром, а не человеком!

– Старик чуть не пристрелил меня, застав на своей кухне. Мы поговорили. Я назвал имена заказчиков – чтобы он смог защитить себя на будущее. В обмен он дал один из камней, и я снова очутился в Кроттоне. У меня были с собой кое-какие драгоценности, золото – они же ценятся в любом мире. На первое время хватило. А дальше… я нашел работу, примкнув к клану Коллекционеров. Да, я не стал лучше Курта Торхайма, обитавшего на Земле, но сейчас моя жизнь не в пример интереснее. И даже если мне сужено умереть, – он улыбнулся и засмотрелся в небеса, – я умру не так, как мог бы в Срединном мире. Потому что теперь даже смерть моя связана с чудом!

Я разглядывала морщинки на его обветренном лице, трехдневную щетину, ярко-голубые глаза, отражавшие небо, и думала: так вот он какой – Курт Торхайм, по воле судьбы покинувший Срединный мир – опасный, противоречивый авантюрист… чертовски романтичный!

Кажется, этот авантюризм начинал меня заражать.

– Знаю, где хочу позавтракать! – заявила я, вставая. – Покажи мне свою любимую забегаловку в Сумеречном Кроттоне!

– Не понял! – Торхайм поднялся следом. – Транш сказал, что Властитель запретил тебе покидать Тайлевилль!

– Это правда.

– И ты?..

– Я просто позавтракаю с привлекательным мужчиной, – солнечно улыбнулась я, зная, как трудно самцам устоять перед таким комплиментом, – после чего вернусь сюда. Вряд ли Безымянный маг и его Лжеколлекционеры знают твое заветное местечко для завтраков!

– Прав был Мяк Гаррет, там, в подземелье! – рассмеялся Курт.

– Он что-то говорил обо мне? – насторожилась я.

– Что ты настолько же дорога ему, насколько и непредсказуема, Шарен. И что он сожрет любого, кто обидит тебя!

Я чуть было не муркнула вслух от удовольствия. Харт сказал «сожрет»! Как это… прекрасно!

– У тебя ведь есть портальные камни? – поинтересовалась я, уводя спутника из Сквера Знаний.

– Конечно. Я же уважающий себя Коллекционер! – Курт стукнул себя кулаком в грудь.

– Тогда перенеси нас в Кроттон!

* * *

Этот мир давно и прочно поселился в моем сердце, и даже Рассветный Лисс не вытеснил его!

Здесь наступало раннее утро, подернутое дымкой и моросящее серым дождем. Клочья тумана спешили спрятаться в проулки, вода в узких каналах, через которые были перекинуты многочисленные мостики, ни один из которых не повторял архитектурой другой, отражала низкое небо. Пахло сыростью и чуть-чуть грибами, как в том лесу, где мы охотились с Хартом… Сердце сжалось от воспоминаний о его тепле, запахе, негромком голосе. Махни хвостом, золотая, ведь все прошло. Все давно прошло!

– Ты не слушаешь? – Курт заглянул мне в лицо.

– А? Прости, задумалась. Ты говорил о мостах?

– Да.

– А что это за город?

Торхайм, кажется, обиделся.

– Это Морвинивилл, столица Кроттона!

– Понятно. Так что там с мостами?

Сумеречный Кроттон был знаком мне, и уж конечно я знала об архитектурных особенностях столицы, но разве могла прервать своего спутника, с фанатичным блеском в глазах рассказывающего о любимом мире?

– Иногда ты бываешь невыносима, – хмыкнул Курт. – Культ переходов сложился в культуре эльфов с незапамятных времен. Но если для светлых эльфов переходы – ветви, ведущие с жилого дерева на соседнее, с одного летающего острова – на другой, то темные устраивают их везде – это перепонки внутри ножек милопеев, висячие мостки с крыши на крышу, собственно, мосты через каналы. Кстати, мостов и мостиков в Морвинивилле ровно семьсот семьдесят семь – число удачи и процветания. И, если ты успела заметить, они все разные! Когда я только поселился тут, бродил как сумасшедший по городу и улыбался – считал мосты и запоминал их различия. Постепенно у меня собралась целая коллекция любимых мостов!

Я огляделась. Мы стояли на мостике, разъяренным котом горбившим спину. Пожалуй, мамаша с коляской не смогла бы на него въехать – настолько крут был подъем. Ограда, сплетенная из тончайших кольчужных колец, натянутых между столбиками, мелодично позвякивала от дуновений утреннего ветерка, будто тихонько напевала.

– Мост Сумеречной Королевы Эйлалы или Шепчущий мост, – улыбнулся Торхайм. – Один из моих любимых. Здесь хорошо стоять в сумерках или ранним утром, как сейчас. Слушать плеск воды и звон ограды, ни о чем не думать!

Курт, несомненно, был прав. Поэтому мы постояли минут десять на мосту, после чего двинулись дальше.

Любимая забегаловка Торхайма располагалась в третьем доме вниз по набережной, и если бы не спутник, я бы прошла мимо, вообще не заметив входа – фасадные части каменных зданий Морвинивилла были чрезвычайно узкими. Сказывался размер налога на фасады, введенного одним из прежних королей. Горожане, живущие в милопеях, платили гораздо меньше. Правда, покупка или аренда «грибной» квартиры сама по себе стоила дороже, чем жилище аналогичного метража в каменном доме. Ведь гриб еще следовало вырастить и приспособить под жилье! Все эти подробности мне, как существу, долго подкрадывавшемуся к покупке собственного дома, были знакомы по «Вестнику недвижимости Семимирья», который я выписывала регулярно, пока копила деньги.

Мы вошли в темное помещение, больше похожее на длинный коридор, чем на зал для посетителей. С левой стороны, во всю длину стены, тянулась барная стойка, с правой – длиннющий стол и скамьи с двух сторон от него. Отдельных столиков я не увидела, похоже, посетители просто садились на удалении друг от друга, обусловленном лишь чувством личного пространства.

– Курт! – приветствовал моего спутника пожилой темный эльф с ярко-красными глазами. – Давненько не заходил!

– Темного благополучия, Акинаэль! – улыбнулся Курт. – Мы с подругой пришли отведать твоего чудесного мусса из лесных ягод, жареного хлеба с мясом и выпить горячего морса. Накормишь нас?

Темный оценивающе оглядел меня и широко улыбнулся, видимо, признав кредитоспособной.

– Всегда рад новым посетителям, моя госпожа! Может быть, будет особый заказ?

Торхайм хлопнул себя ладонью по лбу.

– Молоко, Акинаэль! Как же я забыл! Амистрессе – теплое молоко!

– Будет исполнено!

Эльф позвал служку, перечислил заказ и отправил на кухню. А сам принялся разогревать молоко и морс на маленькой жаровне, стоящей прямо за стойкой. По комнате поползли соблазнительные запахи. В этот час в заведении никого кроме нас не было, поэтому мы могли занять любые места за длинным столом, но сели у самой дальней стены, у окна, выходящего на параллельную улицу. Здесь тоже располагалась входная дверь, сейчас запертая.

– Ключ от нее Акинаэль держит за притолокой, – шепнул мне Торхайм. – Если в ту дверь войдет некто, кого я не хочу видеть – я открываю эту дверь и ухожу, не забыв оставить хозяину щедрые чаевые за притолокой вместе с ключом!

Он хитро улыбнулся.

– Похоже, у тебя все ходы записаны? – покачала я головой. – Крут ты, Курт… такой вот каламбур!

– Приходится! – пожал плечами тот.

Хозяин принес большую кружку с теплым молоком и другую, парок из которой пах необычайно привлекательно: сыростью леса, духмяными ягодами и терпким ароматом умирающих осенних листьев.

– Мне тоже такую! – принюхавшись, заявила я. – Выпью после молока!

Акинаэль, дико посмотрев на меня, отправился за второй кружкой морса.

– Что ты думаешь делать дальше? – понизив голос, спросил Курт. – Насколько я понимаю, Властитель не желает, чтобы ты была замешана в расследовании.

Я посмотрела в окно: на пустую улицу, которую перебегала кошка, брезгливо тряся лапами над лужами, на противоположный дом, на чей край крыши легла шляпка большого милопея, расположившегося по соседству – жилища для целого семейства. У этих существ был дом, я же, хотя и купила свой, стремилась прочь, как про́клятая. И ковер так и не приобрела… И изломанное тело Файлефайль стояло перед глазами… И изрезанная рука Торхайма… И странные, обрывочные воспоминания о твари, которая вышлая из Бездны, убила родителей и чуть было не погубила моих подопечных…

– Мне бы хотелось наслаждаться счастьем любимой и любящей, – грустно сказала я. – Но Небесные Кошаки гонят меня, будто стремятся уберечь от опасностей, таящихся в тихих заводях благополучия… Снагераль похоронен в Базилике Собора Святых Темных. Давай, сходим туда?

Курт, слушавший меня так внимательно и понимающе, как мог слушать только настоящий друг, после финальной фразы вытаращил глаза.

– Это здесь при чем?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Чувствую, надо сходить, посмотреть на могилу Кроттонского короля. Все ниточки, которыми мы владеем на сегодня, ведут в его дворец!

– Тогда после завтрака отправимся в Базилику.

Курт принялся рассказывать, каким путем мы пойдем до Базилики – по каким улицам, минуя какие мосты. А я думала о романе Снагераля с человеческой женщиной по имени Ольга, о котором впервые услышала в покоях Цап Британа, и… о своем контракте. Скарра так и не раскрыл имени заказчика, но я собрала достаточно улик, и сегодня собиралась получить еще одно подтверждение догадке, абсолютно меня не радовавшей.

Мы сытно позавтракали. Когда я встала, в животе забулькало – это танцевали танго втроем одна кружка молока и две – морса.

Прогулка по Морвинивиллу заставила меня забыть о цели путешествия. Торхайм взахлеб рассказывал о мостах и казался помолодевшим лет на десять. А я, слушая его, наслаждалась сытостью, неспешной ходьбой и запахами.

Куплю дом где-нибудь на окраине города, раз этот мир так давно нравится мне! Чтобы рядом была речка с рыбой, лесистые равнины, наполненные грибным ароматом. Поселюсь в растущем милопее – говорят, они стоят дешевле взрослых, так как рост все время меняет внутренние пространства, используемые для комнат. В связи с чем приходится постоянно передвигать мебель, перевешивать картины и переносить двери! Мебель мы с братцем перетащим, картины я сама перевешу. Для дверей найму плотника…

Шаг сбился.

Я неожиданно осознала отсутствие Дашана Фракена в собственных мечтах о будущем! Наверное, опыт перевесил рефлексию, потому что боли не было, лишь светлая печаль. На дорогу расставания я вступила с первого поцелуя беловолосого. Стоит поговорить с Рыжей Линой, дабы удостовериться в выводах и… дать событиям идти своим чередом.

– Мы пришли, – сказал Торхайм.

Собор Святых Темных состоял из пяти стремящихся ввысь зданий, которые выглядели, как мягкие наплывы камня, будто ребенок великана играл с мокрым песком. Их украшали роскошные барельефы. Базилика – более низкая и широкая, чем остальные здания, располагалась по левую руку от главного здания собора – Храма Претемных. Из него раздавались низкие, задумчиво-бередящие душу звуки органа и хор высоких голосов – видимо, шла утренняя служба. Редкие прохожие спешили в Храм, чтобы попросить об удачном дне или завершении своих планов.

В Базилике было пусто и темно. Курт взял на пристенном стеллаже лампадку в виде свернувшийся кольцами змеи и принялся зажигать от единственного факела, освещающего площадку у входа.

Мне свет не требовался, поэтому я направилась вглубь помещения. В тишине, нарушаемой лишь треском факельного пламени, меня посетило странное видение: будто некто в темных одеждах, безликий, но не вызывающий чувства опасности, взяв за руку, повел за собой. И я точно знала, куда! Прямо и налево – в северо-западный придел.

Находящаяся там гробница принадлежала члену королевского рода. На это указывали черный мрамор и серебро отделки, а также трилистник, инкрустированный на крышке, два лепестка которого были черными и один – белым.

Знак правящего клана Риц.

Я могла бы и не смотреть на золотую табличку, вмонтированную в пол, чтобы узнать имя, однако меня сильно интересовала дата смерти, указанная, как и в моем контракте, в двух форматах. Это вовсе не казалось удивительным – подобное написание практиковалось для всех Правителей – и в датах рождения, и в датах смерти.

…В Кроттоне царила зима, когда это случилось. Снагераль Второй умирал в одиночестве стылых покоев – холод немного приглушал боль застарелой болезни, в конце концов сведшей его в могилу. Но его сердце плавилось от горьких мыслей – короля снедало беспокойство за судьбу мира, любимого так, как он мог бы любить королеву, которой у него никогда не было!..