Текст книги "Моей надежды серебро"

Я растерянно замолчала. Ну как донести до твердолобого дроу мои сомнения? Как объяснить, что у меня чешется под носом каждый раз, стоит только прозвучать имени «Ольга»? И как озвучить давнюю мечту встретиться с героиней детских сказок, читанных мне Линой в детстве – с Лианой Сивиллой, капитаном эскадрильи Радужных фей?

– Когда у тебя такой недоуменный вид, мне хочется почесать тебя за ухом, – рассмеялся Правитель, – хотя я понимаю, что могу быть поцарапан! Будь по-твоему, золотая Шарен! Я дам Мяк Фракену и даэр Ликалю указание искать следы чужеземки и держать поиски в тайне!

В порыве чувств я перегнулась через стол и чмокнула его в щеку. И мы оба, кажется, смутились. Мелькнула мысль, что если бы моим отцом оказался этот правитель, а не тот, мне было бы гораздо легче принять свое происхождение! Но, как говорил Дашан, дра-кошка могла появиться только при наличии королевской крови.

– Я пойду? – спросила я, залпом допив молоко. – Мне пора возвращаться в Скарра-Тан!

Лигос улыбнулся. Задумчиво и ласково. И сказал просто, как, наверное, никогда не сказал бы ни один король:

– Забегай!

Я уже занесла ногу над порогом, когда что-то будто толкнуло меня в спину, заставив оглянуться. Правитель задумчиво покачивал перед глазами бокал, в котором плескался рубиновый напиток. Красное Закатное – дорогое и вкусное вино, но… не напиток королей!

– Лиг, – спросила я, – а в чьем поместье ты был конюхом? У кого служил?

– У Аскаля даэр Тота, Младшего министра.

Не отвечая, я вышла, наконец, прочь и прикрыла створки, оставив даэр Тамраэля наедине с зеленым змием. В голове словно загорелся магический светлячок, освещая закоулки памяти. Хаотичный калейдоскоп событий начал складываться в картинку. Логичную и… неожиданную. Пожалуй, мне просто необходимо прогуляться в поместье Тот и кое-что выяснить!

* * *

Я шла, глубоко задумавшись. Как вдруг налетела то ли на предмет мебели, то ли на скалу – такое у меня сложилось впечатление, когда я, ударившись всем телом, отступила назад и с изумлением подняла взгляд. Надо мной нависал старший из Фракенов. Его зеленые – почти такие же зеленые, как мои теперь – глазищи загадочно мерцали. Четко очерченные губы были сжаты и… красивы, как у всех Фракенов. А ямочку на квадратном подбородке мне даже захотелось потрогать!

– Ты ослепла, Бесс Мяк Сайам? – насмешливо поинтересовался он, памятуя о посторонних – четверо лиггонов стояли в карауле по углам комнаты.

– Конечно, – в тон ему ответила я, – от твоей неземной красоты!

– Собираешься вернуться в Тайлевилль?

Я задумалась над ответом, а Дрик вдруг приобнял меня и повел прочь из покоев Лигоса, интимно шепча на ухо:

– Собираюсь посетить один провинциальный городок… Не желаешь составить мне компанию?

– Мы подеремся, – совершенно серьезно сказала я. – С тобой даже твой друг Транш не может находиться в состоянии мира, а не войны, чего уж обо мне говорить?

– Обещаю, нам будет не до этого!

Внимательно взглянув на него, я поняла, что сейчас он вовсе не шутит двусмысленно.

– А что там? – заинтересовалась я.

Дрик усмехнулся.

– Любопытство погубило кошку – тебе тетя не рассказывала?

– Знаю, – я сердито сбросила его руку с плеча. – У меня мало времени, Мяк Фракен, и много мыслей, которые необходимо обдумать! Поэтому или рассказывай, или проваливай!

Бесконечными анфиладами Морвинивилльского замка мы направлялись к выходу.

– Не шипи! – засмеялся он. – Слышала по Фушшинские трясины?

Я припомнила курс географии Кроттона, изученный в юности. Указанные Дриком болота были названы в честь мага Фушшина – дроу без роду и племени, который первым догадался использовать болотный газ, закачанный в стеклянные банки, для освещения помещений. Он начал с небольшого магазинчика, расположенного в городке Не-Помню-Как-Называется, а умер владельцем первого и крупнейшего бизнеса по производству и продаже газовых светильников, осчастливив всех без исключения жителей поселков у болот, которые приняли в предприятии самое деятельное участие.

– Добыча болотного газа в промышленных масштабах?

– Верно. Но трясина иногда мстит ядовитыми испарениями, облака которых зависают над поселениями. И тогда начинается…

– …Болотная лихорадка! – вспомнила я.

Дрик кивнул.

– Даже волшебники пока не придумали, как бороться с ядовитыми облаками, кроме превентивного использования климатических заклинаний для их отгона. У корпорации Фушшина существует целый штат соответствующих магов, но иногда они не успевают прибыть вовремя. В городке Соркликлесс уже неделю эпидемия лихорадки. Я направляюсь туда.

– Зачем?

Дрик улыбнулся одними глазами. Удивительно мягко и нежно, что так не вязалось с его обликом.

– Может быть, ты позволишь мне хоть в чем-то остаться для тебя загадкой, Шарен?

Неожиданно у меня не нашлось ответа. Я лишь кивнула. Поместье Тот ждало столько лет, подождет еще немного!

– Тогда следуй за мной, золотая!

Дрик сменил ипостась и через ближайшее открытое окно выскочил на Лунный путь.

По дороге на Соркликлесс нам встретились еще несколько кунов, направлявшихся в ту же сторону.

Старший из Фракенов привел меня во двор местного храма Святых Претемных – старинного здания из неотесанных каменных блоков, украшенного в самых неожиданных местах витражами, чугунными решетками, виньетками и оградками. На городской площади близ храма рядами стояли полотняные шатры, кипели котлы над очагами под открытым небом, дымили несколько полевых кухонь, медленно тягаемых вдоль рядов мохнатыми пони. Эпидемия, видимо, достигла критического уровня. Всех больных поместили в уличный госпиталь, а ухаживали за ними те, кто не успел надышаться ядом или вдохнул немного, и потому остался на ногах.

Нас приветствовали амимары из разных Кроттонских кланов, с которыми я не была знакома. Поздоровавшись с ними, Дрик поманил меня в один из шатров. В нем стояло шесть походных кроватей, накрытых суровыми храмовыми одеялами из толстой серой шерсти. Дроу, лежащие под ними, выглядели так, будто вернулись с того света. Их темная кожа побледнела до синевы, черты лица заострились, а вдохи давались с таким трудом и хрипами, что у меня сжалось сердце. В изголовье одного из больных – самого, на мой взгляд, критического, – лежал огромный кун. Его морду посеребрила седина, вибриссы, брови и кисточки на ушах были белоснежны и великолепны, а глаза зеленели так же хищно, как и у моего провожатого.

Спрыгнув на землю, кун принял человеческий облик и оглядел меня тяжелым, оценивающим взглядом.

– Отец, – склонил голову Дрик.

Я невольно поразилась тому, как, более остальных братьев, похож на него старший сын, и открыв рот, продолжала разглядывать Рранальда Цап Фракена, которого среди амимаров называли Неукротимым Куном. О его контрактах и любовных похождениях легенды ходили и до сих пор. Стоило отметить, что сыновья – Дрик, Дашан и Ахар – были от разных матерей, и после смерти последней жены, Нарциссы, матери серого Ахара, Рранальд жил один.

– Представь мне золотую! – низким голосом приказал Цап Фракен.

– Амистресса Шарен Мяк Шарен, отец! Я пригласил ее спеть больным!

С изумлением покосившись на Дрика, я подумала о том, что первое впечатление о нем оказалось обманчивым. Куну, которого с виду не интересовало ничего, кроме себя самого и постельных утех, оказывается, было свойственно сострадание!

– Тебя называют любимой амимарой Властителя, – произнес Рранальд, – отчего? Ты спишь с ним?

Вопрос хлестнул, как пощечина.

Если бы только знал этот кун, как ошибался!

– Советую не лезть не в свое дело, амирр, – ответила со всей возможной любезностью. – Я же не интересуюсь теми, с кем вы делите пространство под одеялом!

Цап Фракен хмыкнул. Еще раз оглядел меня с ног до головы и вышел, не прощаясь.

Я ошалело посмотрела ему вслед. И как у этого хама вырос такой чудесный, деликатный и нежный сын, как Дашан?

Дрик расхохотался, разглядывая выражение моего лица.

– С ним непросто, – отсмеявшись, сообщил он. – Иногда я думаю, что ему нравится говорить собеседникам гадости.

– Ты прав! – пробормотала я, все еще чувствуя вздыбленную шерсть на холке. – Так что мне делать?

– Я сменю отца здесь. Наше пение помогает этим беднягам выжить. Пройдись по шатрам, Шарен, спой тому, кто приглянется! Амимаров на всех не хватает, хотя мы и спешим сюда в любую свободную минуту.

Подумав с мгновенье, я приподнялась на цыпочки и поцеловала Дрика в подбородок. До щеки не достала – он был слишком высок. И вышла прочь, спиной ощущая его удивленный взгляд.

Маги отогнали ядовитое облако от Соркликлесса, однако в воздухе продолжал ощущаться аромат, отдаленно напоминавший запах раскаленного металла. Подозреваю, что эльфы его не чувствовали, но для носов амимаров след был слишком явным. Чихая, я отправилась вдоль шатров, поочередно заглядывая в каждый из них. Состояние пациентов определялось сразу – по цвету кожи: чем бледнее, тем хуже было несчастному.

В одном из последних шатров этой линии я обнаружила занятой только одну кровать. Хрипов с нее не доносилось, лишь прерывистое, свистящее дыхание. Более не колеблясь, я зашла внутрь и остановилась рядом с больной – древней старухой, чей цвет лица подсказал мне, что даже Боги вряд ли спасут ее. Почувствовав движение рядом, она беспокойно зашевелилась и уставилась в пустоту страшными бельмами слепых глаз.

– Наконец-то вы пришли, – с трудом произнесла она, – а то я думала, уйду без обряда!

Я хотела было возразить, что она перепутала меня со священнослужителем, но она протянула в мою сторону дрожащую руку, покрытую тонкой кожей в старческих пятнах. Мне ничего не оставалось, как осторожно сжать ее пальцы. Неожиданно старуха с силой дернула меня вниз, вынуждая встать на колени рядом с кроватью, и заговорила, задыхаясь:

– Ни о чем не жалею, лишь об одном! Наклонитесь ниже, темнейший!

Меня охватила паника. Несчастная собиралась открыть одну из тех тайн, что возможно озвучить лишь на смертном одре, оставляя прах – праху. Могла ли я?..

Уже знакомая пелена заволокла зрение. Спустя мгновение я очнулась в богато обставленной комнате. Детская колыбель, подвешенная по обычаю дроу к потолку, слегка покачивалась. Оттуда доносилось смешное гуканье и мяканье – детки обычно издают звуки, похожие на котячьи, независимо от мира, в котором обитают, будь то Сумеречный Кроттон, Рассветный Лисс или Нижний Вартейл. Рядом на стуле сидела, закрыв лицо руками, немолодая дроу. Вдруг она встрепенулась – сквозь открытое окно донесся пересвист дрозда. Каждое движение давалось ей через силу: женщина медленно отняла руки от лица, встала и, склонившись над колыбелью, достала дитя в богато расшитой пеленке. Накрыла его полой своего плаща и пошла к выходу. На пороге оглянулась – мука, сомнение, страх и решимость странным образом сочетались в ее глазах, тогда еще бывших зрячими.

Я тенью последовала за ней, не чувствуя ни собственной ипостаси, ни пола под лапами, ни запахов. Неприятное ощущение – словно стала призраком, легко проходящим сквозь двери, несомым одним из сквозняков, которые наполняли этот большой дом.

Эльфийка вышла в сад – в ночном воздухе одуряюще пахло цветущим яблоневым цветом. Высокая фигура в плаще с капюшоном на миг выступила из-за ствола и скрылась.

– Ты принес дитя? – дрожащим голосом спросила женщина, прижав к себе младенца с такой силой, что тот недовольно закряхтел.

– Давай девочку сюда, – ответил голос из-за дерева.

– Сначала деньги! – воскликнула она.

Полновесный кошель глухо звякнул о землю.

Женщина, развернув ткань, вытащила ребенка, передала незнакомцу и приняла от него другого. Укутала в пеленку. Золотое шитье сверкнуло на мгновенье в лунном свете – родовые знаки клана, показавшиеся мне знакомыми.

– Что с ней будет? – спросила она, подобрав кошель, тяжесть которого придала ее голосу уверенности.

– Пристрою в хороший сиротский дом или добрую семью, – отвечал незнакомец. – И ты помнишь, что…

– Я помню, что умру, если проговорюсь, – перебила та. – Не пугай меня, мой лорд. Если бы не возможность спасти мужа, я бы никогда не согласилась на это, но свое слово я держу!

– Ей будет хорошо, обещаю! – серьезно сказал собеседник. – А теперь иди, пока… Тиниэль не проснулась!

Прижав к себе дитя, эльфийка вгляделась в ее лицо.

– Хорошо, что все младенцы похожи! – пробормотала она и, резко развернувшись, пошла прочь.

А я неожиданно обнаружила себя стоящей на коленях у постели умирающей старухи.

– Я все думаю, – свистящим шепотом произнесла она, – а что, если он обманул меня? Что если он убил девочку? И тогда я – тоже убийца, убийца вдвойне, ибо детская душа невинна! Темнейший, я раскаиваюсь в том, что сделала! Я… боюсь….

Она захрипела, выгнулась дугой в последней судороге и опала на кровати мешком тряпья. Что мне оставалось делать, кроме как закрыть ей веки и, приняв кошачью ипостась, незаметно выскользнуть из шатра? Прокравшись в соседний, я прыгнула в изголовье какого-то молодого дроу, который дышал с присвистом, и запела ему, думая об услышанном.

Поместье Тот, ну надо же! Сметаной оно, что ли намазано, что я все время натыкаюсь на сведения о нем в своем расследовании? Не удивлюсь, если пресловутая Ольга тоже окажется там! Последняя мысль была столь же неожиданной, сколь и идиотской, и даже повысила мне настроение, изгнав неприятный осадок, оставшийся после прикосновения к чужой грязной тайне.

Я не оправдывала преступление эльфийки, но понимала, что пойти на подлог ее заставили обстоятельства, оказавшиеся сильнее совести. Клановая вражда, несомненно, являлась его причиной. Подобные ходы были известны Кроттонскому высшему обществу давно: Лже-Тиниэль – козырь, который кто-то собирался разыграть, когда она вырастет. Но девушка нарушила все планы, сбежав с простым конюхом неведомо куда. А вот простым ли?..

Мурча во все горло, я размышляла над тем, как прихотливо судьба плетет сети, не считаясь ни с чьими планами. Гуляет сама по себе, своя собственная. Кошка, да и только!

Дрик зашел за мной через несколько часов и пригласил поужинать. Я согласилась, не задумываясь. Общество огромного черноволосого и зеленоглазого куна начало мне нравится. С удовлетворением оглянувшись на порозовевшего от моего лечения пациента, я отправилась за Мяк Фракеном в полуподвальную забегаловку неподалеку от Храма.

– Здесь прекрасно недожаривают мясо, – пояснил Дрик. – Мало где умеют готовить стейк с кровью именно так, как я люблю!

– Ты капризен в еде? – удивилась я. – Вот бы не подумала!

– Почему это? – обиделся амирр.

– Мне всегда казалось, ты не очень разборчив. В еде, в женщинах… Но после сегодняшних событий я склонна в этом засомневаться!

– Я очень прост, золотая, – хмыкнул Дрикен, – выбираю только самое лучшее, а на остальное не обращаю внимания!

Мы заняли столик, сделали заказ и глотнули свежего и ароматного морса, пахнущего осенью.

– Мечтаю купить домик в Кроттоне, – неожиданно для себя самой призналась я. – Порекомендуешь местечко?

– В городе или на природе? – тут же среагировал амирр.

– На природе, но недалеко от города.

– Столицу рассматриваем?

– Вполне.

Дрик подумал с мгновенье, отпивая морс.

– На западе, в часе конного пути, есть небольшое поселение Дригвицы – это молодая плантация милопеев, потому цены на дома там небольшие. В грибах пока всего по одной – две комнаты. Рядом озеро, заболоченная равнина, на которой полно гнездовий уток и прочих болотных птиц. Поселение окружено лесом.

– Достойное место! – заметила я, с грустью вспоминая, сколько мне еще выплачивать за хибару в Вайстрасе. И перевела тему: – Что ты думаешь о нападении на даэр Фосса?

Дрик поставил стакан.

– Мне гораздо интереснее, что думаешь о нападении на почтенного старца ты, Шарен!

Я подождала, пока служка расставит на столе огромные тарелки с еще скворчащими стейками, украшенными лесными ягодами, и посмотрела в зеленые глаза Дрика Мяк Фракена.

– Некто пытается поймать нескольких мышей одной лапой, амирр. Во-первых, спровоцировать войну между правящими кланами в королевстве без короля. Во-вторых, ослабить или устранить Лигоса. И, в-третьих, отстранить от борьбы за трон кланы, открыто выступившие в Последней войне в поддержку Белых драконов. Даэр Фосс в разговоре с Правителем провел четкую параллель между событиями давнего прошлого и происходящим сейчас. Вот только я сомневаюсь, что в наше время среди представителей правящих кланов найдется тот, кто решится вырвать себе сердце… Кишка тонка, как говорят в Срединном мире!

– А значит? – напряженно поинтересовался Мяк Фракен.

– А значит, надо готовиться к войне. Или найти пресловутого наследника Снагераля. Этим я и занимаюсь!

– Чем могу помочь? – помолчав и обдумав мои слова, спросил Дрик.

Лигос уже пообещал мне подключить к поискам Ольги главу своей Службы безопасности, поэтому я спокойно поделилась с куном информацией, которой владела.

– С поисками надо торопиться, – довершила я. – Время уходит безвозвратно, а мы ни на шаг не продвинулись в истории с Безымянным магом.

– Мы продвинулись, – вдруг сказал Дрик и наклонился ко мне, перейдя на шепот. – Кроттонские маги смогли восстановить слепок ауры Безымянного, собрав ее по кусочкам с перевертышей, попавших к нам в руки из разных миров, включая первых, сотворенных при помощи Курта.

– И? – напряженно спросила я.

– Аура нечеловеческая!

– Эльф?

Он покачал головой.

– Дроу?

– Нет!

– Демоны? Драконы? Цап меня побери! Гномы???

– Нет, нет и нет, золотая! – невесело усмехнулся кун. – Эта аура не принадлежит ни одному из живущих в Семи мирах!

– Полная Луна моему праху! – прошипела я. – Только этого не хватало! Но что нам это дает?

– Ничего, – поморщился Мяк Фракен. – Кроме ощущения неведомой опасности, поднимающей шерсть вдоль хребта…

Я, наконец, принялась за мясо.

– Мне нужно переговорить с каким-нибудь магом, Дрик! Лучше с тем, кому я могу доверять безоговорочно. Когтехват, в Семи мирах такой только один…

– Зиль Ригтон? – усмехнулся кун и тоже потянул к себе тарелку. – Чем тебя не устраивают волшебники, подчиненные Властителю?

Я пожала плечами.

– Они чужие. Ты знаешь, амимары редко дружат с магами – сильные помехи в их энергетическом фоне нами ощущаются как неудобство. А вот с Зилем я такого никогда не чувствовала, даже тогда, когда с ним случился этот… катарсис, и он обрел нулевую магию. Да и пережили мы вместе немало. Если я кого и могу назвать настоящим другом, так это его.

– Меня – нет? – деловито уточнил Мяк Фракен, отправляя в рот кусок мяса.

– Тебя? – удивилась я. – Я впервые не чувствую желания выцарапать тебе глаза и повыдирать вибриссы, а ты спрашиваешь, могу ли я называть тебя другом?

Он внимательно посмотрел на меня. Под этим взглядом – жгучим, проникающим в самое нутро, как мартовское желание, становилось трудно дышать.

– Я хотел бы, чтобы ты произносила мое имя со страстью, выкрикивала, стонала, звала… Ты права, это вряд ли можно назвать дружбой!

Я подавилась. Таких предложений о близости мне еще никто не делал!

– Ты, определенно, оригинален, Дрикен, – откашлявшись и вытирая невольно выступившие слезы, сказала я. – Собираешься отбить меня у брата?

Кун спокойно ел, будто ничего не случилось. Усмехнулся, протянул руку и погладил меня по щеке. В его поведении странным образом сочетались хамство, забота и ирония.

– Даже не подумаю. Но скоро ты сама бросишь его и окажешься свободной кошкой, которой нужен кот. И вот тогда я буду рядом, чтобы опередить рыжего!

– Кхгм… Я считаю, тебе надо заняться тщательной проверкой окружения Правителя Лигоса, – резко перевела я тему. – Когда я была в покоях короля, уловила остаточный запах Безымянного мага. Лигос мне не поверил, но мне было с чем сравнивать – этот запах я запомнила навсегда, поскольку мне пришлось наблюдать, как его владелец измывался, а затем душил Заместителя Файлефайль в той пещере. Прогуляйся в спальню короля на досуге, Дрик.

Мяк Фракен подобрался, словно готовился к броску. И куда только исчезла прежняя неторопливая игривость?

– Спасибо, что сказала, золотая! Я все проверю, только я ведь не знаю этого запаха. Мне не с чем сравнивать!

– А ты попробуй разложить запахи на составляющие, – посоветовала я. – Работенка адская, поскольку многие слуги и придворные уже на пенсии или умерли. Но если составить список всех, кто там бывал, а потом методично проверить запахи – можно добраться и до тех, которые невозможно будет идентифицировать. Они-то нам и нужны. Не думаю, что их будет слишком много.

– Это ты только что придумала, лишь бы я к тебе не клеился? – насмешливо спросил Дрик и, оттолкнув тарелку с недоеденным мясом, поднялся. – Пусть так, Шарен, но своей цели ты добилась. Я возвращаюсь во дворец и займусь составлением карты запахов посетителей королевской спальни. А что будешь делать ты?

– А я доем свое мясо, – в том же тоне ответила я и подтянула к себе его тарелку, – и твое тоже, а потом вернусь в Тайль. А то меня там опять потеряют!

– Не пропадай надолго, Шарен! – Дрик внезапно наклонился и положил горячую ладонь мне на затылок. – Я знаю, что ты гуляешь сама по себе, но опасность существует. Не заставляй нас всех волноваться, хорошо?

Он целомудренно коснулся моего лба губами и быстро вышел. Задумчиво проводив его глазами, подумала – и почему я всегда испытывала к нему неприязнь, а не симпатию? Такой классный кот, оказывается!

* * *

Я вернулась в Библиотеку под вечер. Транш, злой, как не вовремя разбуженный баргест, Курт и Дашан обнаружились в том же зале, где мы искали информацию.

– Простите меня, пришлось кое-где побывать и кое-с-кем побеседовать, – сказала я, отодвигая стул и присаживаясь рядом с Дашаном. – Вам удалось еще что-нибудь выяснить?

– Ты могла бы предупредить, – я впервые столкнулась с недовольством во взгляде среднего из Фракенов. – Больше так не делай, пожалуйста!

Хоть он и был вежлив, меня будто водой из ведра окатило. Да, знаю, я непостоянна и непредсказуема, как всегда говорил Харт Мяк Гаррет, да, склонна совершать дикие поступки, например, провести ночь с самим Темным властелином, но… я – это я! Шарен Мяк Шарен, золотая кошка! И никто не смеет указывать мне, что делать или не делать!

– Ш-ш-ш, малышка, – успокаивающе прошипел Транш. – Тише, тише!

Он, хоть и пребывал в раздраженном состоянии духа – это ясно читалась на его красивом лице – знал меня лучше других и видел, что я в бешенстве.

– Нам не удалось обнаружить Лиану Сивиллу на основании данных ведомостей, – заговорил Дашан, будто ничего не случилось. – Пока тебя не было… – И снова нотка недовольства промелькнула, на этот раз в его голосе, – мы отправили запросы в банки, через которые начислялась пенсия. К сожалению, по заявлению клиентки, они хранили причитающиеся ей деньги в теневых депозитариях – это такие хранилища между мирами, в которых невозможно установить, кто клал или брал что-то в ячейках. Они даже не могут сказать, снимала ли она средства со счета.

– Хитра, бестия! – хмыкнул Курт. – Впрочем, я бы сделал так же, если бы мне нужно было исчезнуть.

– Это – косвенное подтверждение того, что письма до сих пор у нее, – заметил Транш и поднялся. – Давайте-ка уберем все по местам и отправимся по домам!

– Тебя ждет ночная охота на лягушек? – понимающе улыбнулась я.

Дачи были окружены сетью оросительных канав, которые порядком заросли. В них вольготно существовал целый легион лягушек, оглашавших вечера своим резким урчанием. Я, когда жила за городом, обожала на них охотиться. Главное успеть ухватить лупоглазую за лапу, прежде чем она прыгнет в воду и нырнет! Конечно, – что бы там не говорили о вкусе лягушачьих лапок! – я не ела ни лапки, ни их владелиц. Поиграв, отпускала тварюшку восвояси, и довольная возвращалась домой. А если еще удавалось погонять ежей, приходивших за молоком, которое Ирэн наливала мне в блюдечко под крыльцом – ночь была прожита не зря!

На душе стало гадко и грустно. Транш и Бесс будут ловить лягушек, а я… Даже ночь бок о бок с Дашаном не радовала меня. Все стало пресным, не хватало огонька, остроты. Как там сказал Дар: «Мы славно зажжем эту вселенную, развлекаясь вместе!»?

Развлечься, что ли?..

Я окинула тоскливым взглядом наваленные на столы книги, свитки и кипы газет. Цап, и сколько мы будем это убирать? Не иначе, до рассвета! Недовольство оформилось в четкую мысль: надо быстренько рассовать все углам и наслаждаться свободой! Если бы я могла делать это мановением руки!

Усмехнувшись, махнула ладонью на раздражающую груду и… она исчезла. Столешница была девственно чистой, будто не на ней лежали только что знания в бумаге и на пергаменте. Те самые, которые «многие печали».

– А… – сказал Транш.

– Э… – многозначительно добавил Курт.

– Куда?! – изумился Дашан. – Шарен, куда ты их дела?

– Я?! – изумилась я, с ужасом догадываясь, что беловолосый прав. – Небесные Кошаки, я-то тут причем?

У среднего из Фракенов зрачки расширились, заполнив радужку. Подобное происходило у амимаров только в минуты крайнего душевного волнения или страха.

Я с интересом смотрела на него, поскольку впервые видела всегда спокойного Дашана взбешенным.

– Где мои книги? – прорычал он, подойдя ко мне вплотную.

Едва за грудки не сгреб! Надо же, когда я закинула Транша на башню, этот кун был куда более добродушен!

– Эй-эй! – братец прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и, оттолкнув Фракена, встал между нами. – Спокойнее, кот!

– Я помню, откуда мы брали газеты, – успокаивающе сказал Курт, – надо просто пойти и посмотреть – они на месте или нет?

Бросив на Транша взбешенный взгляд, Дашан метнулся к стеллажам, но вдруг остановился, оглядываясь в растерянности, как маленький, заблудившийся мальчик. Мне стало так его жалко, что пришлось подойти к нему сзади и обнять, вжавшись щекой в ложбинку между лопатками.

– Прости! – покаянно прошептала я. – Это случайно вышло!

– Шарен, – очень спокойно заметил он, – этот стеллаж из другого зала библиотеки!

– Что? – осипнув от волнения, переспросила я.

Беловолосый медленно повернулся ко мне.

– Это стеллаж с поэтикой Рассветного Лисса. Он должен находиться в зале Лисса, но никак не в зале Кроттона! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?

– Дашан… – покаянно прошептала я.

– Уйди! – попросил он, сжимая кулаки. – Сейчас просто уйди отсюда!..

– Но…

– Вон отсюда! – рявкнул беловолосый.

Во мне будто что-то оборвалось. Ночи, полные нежности, его теплые губы, танцующие по моей коже, наши сплетающиеся хвосты, звездное небо висевшей над его столом карты… Все перемешалось в памяти, и коктейль носил название «Ярость».

Я молча развернулась и пошла прочь. Не ждала, что он бросится догонять – всегда знала: знания для него дороже всего на свете, а тетя Лина во время последнего разговора лишь укрепила меня в этой мысли!

– Лягушки отменяются, – бросила я Траншу, проходя мимо. – Идите за мной!

Ярость гудела во мне высоковольтной линией, но я помнила предупреждение Властителя Скарры: «Его счастье, что ты не обладаешь силой драконов в полной мере, Шарен! Иначе мы не нашли бы твоего брата ни в одном известном мире!» Мне следовало держать себя в лапах изо всей мочи, иначе не Транша, но Дашана Фракена никто не смог бы найти! Нигде!

– Сестренка, – то ли жалобно, то ли испуганно поинтересовался Транш, пытаясь заглянуть мне в глаза, – что происходит?

– Она поменяла местами стеллажи из разных залов, насколько я могу судить, – пояснил Курт.

Едва мы вышли на улицу, я вскочила на Лунный луч. После произошедшего не хотелось оставаться в Тайле! Транш последовал за мной. И тут я вспомнила о Торхайме. Человек стоял внизу и, запрокинув голову, с тоской смотрел на нас, уходящих в небо по невидимой ему дорожке.

Я наклонилась, взяла Курта за шкирку и… переставила с земли на луч. Брат ахнул, а Коллекционер вдруг блаженно улыбнулся и закрыл глаза.

– Я стою на пустоте, Шарен! – с восторгом воскликнул он. – Веди меня выше!

Как ни зла я была, на него не могла сердиться! Обошла, взяла его за руку, повернулась к Траншу:

– Страхуй его…

– Это невозможно, сестренка! – Брат смотрел на меня круглыми глазами.

– Дойдем до верхотуры – поговорим! – пообещала я.

Что толку умалчивать и дальше о произошедшем в далеком прошлом романе Шаншаллы и Скарры? Пусть они узнают – и решают сами, стоит ли оставаться рядом с непредсказуемой стихией, в которую я превратилась?

Через полчаса я приказала Курту осторожно сесть, свесив ноги с луча. И открыть глаза.

Под нами как раз проплывал Закатный Дриомайс, стыдливо укрытый дымкой космической пыли и оттого мягко мерцающий в полной кошачьих зрачков-звезд – темноте.

Осмотревшись, Торхайм тихо застонал. Так стонут от прикосновения к коже любимой, так стонут от первого глотка воздуха, когда уже думал, что утонул, так стонут, когда не выдерживают величия красоты мироздания…

– Это… – попытался сказать Курт. – Это…

– У тебя не хватит слов, чтобы описать, – понимающе улыбнулся Транш, усаживаясь рядом с ним по-турецки. – Даже не пытайся!

– Не буду! – послушно кивнул Торхайм и вновь уставился вниз – уже на Сумеречный Кроттон, взблескивающий грозовыми отсветами из-под пелены атмосферы.

– Шарен! – позвал брат, заставляя перевести взгляд на него. – А теперь я хочу услышать правду!

Я развернулась к нему. Глубоко вздохнула несколько раз и… поведала обо всем, что случилось с того момента, как Красная драконица вытолкнула меня из-за спины навстречу Скарре и сказала… то, что сказала.

Выражение лица Транша все это время оставалось для меня непонятным. Он поморщился лишь один раз – когда я передавала разговор с Властителем, в котором тот назвал меня артефактом, объектом силы, а не субъектом.

Едва я замолчала, брат протянул руку и нежно погладил меня по щеке. Чего угодно я ждала от него – возмущения, негодования, отстраненности, раздражения, но не нежности!

– Бедная моя сестренка! – тихо сказал он. – Почему ты не рассказала мне раньше? Почему несла такую тяжесть одна? Шаншалла была и моей матерью! Она дорога мне… – он помолчал и добавил: – Не нам с тобой осуждать ее, Шарен!

– Я не осуждаю, – вытирая невольные слезы, прошептала я, – никогда…

Транш поднялся, перешагнул через неподвижно сидящего Курта, сел рядом со мной и крепко обнял, опершись подбородком о мою макушку. Так мы и сидели – семья амимаров, настоящая, крепкая семья, которой не каждый может похвастаться, и человек, завороженный красотой мира.

– А что происходит? – удивился последний через некоторое время, с явным трудом оторвав взгляд от картин, проплывающих внизу. – Шарен, почему ты плачешь?

– Уже не плачу! – буркнула я, обтираясь лицом о камзол брата, чтобы вытереть слезы. – Ты все прослушал, да?

– Ты что-то рассказывала? – еще больше изумился Торхайм. – Слушай, прости… Я, кажется, завис!

– Что он сделал? – переспросил меня Транш.